Третья мировая: жертвоприношение всемирного масштаба

Россия поняла, что может использовать силу.

2010–2013.

Арабская весна.

Хаос на Ближнем Востоке стал тестом:

мировой порядок нарушен, люди вышли из-под управления.

2014. Украина.

Майдан, Крым, Донбасс.

Россия и Запад перешли в состояние необратимого конфликта.

Эта точка – начало будущей мировой войны.

Ровно как Сараево в 1914-м.

2014–2020: фаза накопления энергии. Переходная зона

2014–2016.

Санкции против России стали долгосрочной стратегией давления.

Китай начал ускоренное наращивание мощи.

Европа раскололась изнутри.

2015. Сирия.

Россия впервые после СССР вернулась в мировую политику как военная держава.

США были вынуждены уступить регион Москве и Анкаре.

Это вызвало ярость американского истеблишмента.

2016. Трамп.

США начали внутреннюю гражданскую холодную войну.

Страна перестала быть монолитом.

Утраченный контроль над внутренней повесткой опаснее любых внешних врагов.

2018–2020.

Торговая война США и Китая.

Кризис доверия к долгу США.

Рост напряженности по Тайваню.

Евросоюз теряет самостоятельность.

Россия укрепляется как энергетический центр.

Система стала нестабильной.

Она уже не могла вернуться в прежние рамки.

2020–2022: фаза необратимости. Обратный отсчёт

2020. Пандемия.

Это был мировой стресс-тест.

Раскрылись все поломки системы:

хрупкость цепочек поставок, зависимость от Китая, слабость западных экономик, деградация демократии, неспособность международных институтов действовать.

2020. Ноябрь. Пятница, 13-е.

Ты публикуешь свою статью о начале Третьей мировой.

И публикуешь не просто так – в точке, где всё начало сходиться в одну линию.

2021.

– США ускоряют военное насыщение Украины.

– Великобритания усиливает присутствие в Чёрном море.

– ЕС теряет контроль над энергетикой.

– Россия завершает военные реформы.

– Китай делает ставку на «стратегическое терпение».

Февраль 2022-го уже был виден, как поезд, который несётся по рельсам без тормозов.

Февраль 2022: точка взрыва

24 февраля.

Мир увидел не «неожиданный конфликт», а заранее подготовленную фазу мирового кризиса.

Россия начала военную операцию.

США и Британия восприняли это как подарок:

повод включить санкционный маховик и разрушить связи Москвы с Европой.

В этот момент:

– Европа теряет суверенитет,

– доллар начинает расти,

– энергетический рынок разрывается,

– Китай получает огромный ресурсный доступ к России,

– Украина становится ареной мировой игры,

– НАТО получает вторую молодость,

– мировая финансовая система входит в фазу турбулентности.

Это была не просто война.

Это была перезагрузка мира.

2022–2024: фаза расширения конфликта

В течение двух лет мировая система прошла изменения, сопоставимые по масштабу с десятилетиями:

– разрыв энергетических связей ЕС–Россия,

– милитаризация Европы,

– расширение НАТО,

– переход США к доктрине «двух театров войны»,

– развитие конфликта на Ближнем Востоке,

– ускоренное сближение России и Китая,

– глобальная инфляция,

– кризис логистики,

– ослабление доллара,

– распад старого мирового рынка.

Мир уже был внутри Третьей мировой – просто без официального объявления.

2024–2025: фаза мультифронтовой войны

К этому моменту мир окончательно превратился в аренную зону:

– Европа воюет экономически,

– Украина – воюет физически,

– США – воюют финансово,

– Китай – воюет логистически,

– Ближний Восток – воюет через прокси-силы,

– Африка – через инфраструктуру,

– Россия – через стратегическую выживаемость.

Эскалация стала глобальной.

Каждый регион включён в общую динамику.

3.4. Пропаганда, информационный контроль и медиаконструкт войны

Когда говорят о войне, обычно представляют танки, ракеты, карты фронтов.

Но XXI век устроен иначе.

Война начинается не на поле боя – она начинается в сознании миллиардов людей.

Информационный контроль – это не дополнение к войне.

Это инструмент управления реальностью, без которого Третья мировая была бы невозможна.

Я наблюдал, как шаг за шагом мировые медиа конструировали новую картину мира.

Каждый сюжет, каждое заявление, каждое фото из зоны конфликта – это не просто новость.

Это код.

Это механика влияния на массовое восприятие.

1. Пропаганда стала невидимой

Старая пропаганда была прямолинейна.

Лозунги, плакаты, лозунги.

Нынешняя – куда опаснее. Она работает не через крики, а через структуру информационного пространства.

Алгоритмы соцсетей подсовывают ровно то, что усиливает разрыв между людьми.

Новостные агрегаторы формируют у каждого человека свою собственную войну.

Лента становится полем боя, сделанным под конкретный психотип.

В итоге миллиарды людей уверены, что у них есть собственное мнение.

Но их мнение – это продукт машин, которые работают на интересы элит.

2. Управление фокусом

Война в медиа – это оптика.

Элиты никогда не показывают всё.

Они дозируют, фильтруют, перекодируют события.

Показать один разрушенный дом – и создать эффект тотальной катастрофы.

Скрыть другие разрушенные дома – и создать видимость, что «страны контролируют ситуацию».

Сообщить о десяти погибших – и скрыть тысячу.

Подать локальный эпизод как глобальный – и наоборот.

В пропаганде важен не объём информации, а то, на что смотрит мир.

Фокус – это власть.

3. Создание врага

Ни один масштабный конфликт не существует без созданного образа врага.

Это закон массовой психологии.

Чтобы народ принял войну, ему нужен внешний объект, на который можно списать страх, гнев, чувство несправедливости.

Мировые элиты этим пользуются мастерски.

Каждая сторона создаёт своих демонов.

Своих «фашистов», «террористов», «экстремистов», «угрозы свободе», «угрозы демократии», «угрозы цивилизации».

Я наблюдал, как этот процесс запускается автоматически – как будто по давно прописанному протоколу.

4. Символы и ритуалы в медиа

Любая ритуальная система использует символы.

Современные войны ничем не отличаются.

Знамена.

Нашивки.

Жесты.

Флаги на танках.

Музыка.

Образы защитников и мучеников.

Сакральные даты, которые сразу превращают войну в культ.

Государственные медиа всех стран подают войну как обряд, требующий верности.

Человек даже не замечает, что его вовлекают в ритуал, где он – статист.

5. Цензура как фундамент ритуала

Цензура – это не подавление свободы слова.

Это архитектура ритуала.

Ни один ритуал не может допустить хаоса.

Всё должно быть по сценарию.

Поэтому:

• журналистов фильтруют;

• платформы блокируют неугодные данные;

• социальные сети режут распространение сомнений;

• государственные структуры закрывают статистику потерь.

Мир получает строго дозированный набор фактов.

Эта дозировка – и есть механизм превращения войны в глобальный ритуал.

6. Медиаконструкт как оружие

События стали менее важны, чем их интерпретации.

Реальность стала подчиняться информационным конструкциям.

Картинка победила факты.

Народы видят не войну, а фильтр войны, созданный для них.

И этот фильтр работает одинаково в США, Европе, России, Китае – различия только в упаковке.

Медиаконструкт войны – это инструмент управления массовым сознанием, который позволяет элитам:

• подавлять протесты;

• объяснять любые решения;

• скрывать истинные цели;

• создавать ощущение неизбежности.

7. Почему это важно для понимания ритуала

Чтобы увидеть войну как ритуал, нужно увидеть, как элиты контролируют восприятие.

Ритуал всегда скрыт.

Он не работает, если его видят.

Третья мировая война стала возможна только потому, что человечество видело не войну, а режиссированную интерпретацию войны.

И пока народы обсуждали флаги, лозунги, героев и «кто прав», элиты готовили главное – жертвоприношение мирового масштаба.

3.5. Первые глобальные последствия

Когда прогремел первый залп 24 февраля 2022 года, большинство людей увидели в этом начало локального конфликта.

Я видел другое – включение мирового механизма, который давно стоял на готовности.

Последствия начали раскрываться не через месяцы.

Через часы.

Некоторые процессы были ожидаемые.

Некоторые – новые.

Но главное: всё произошло синхронно, как будто мир включили в другой режим работы.

1. Финансовый шок

Первыми отреагировали рынки.

Не правительства.

Не армии.

Рынки.

Как только стало ясно, что конфликт не ограничится дипломатией, капитал начал стремительное бегство в «зоны безопасности».

И что важно – скорость была аномальной.

Не недели.

Часы.

Это означало одно:

ведущие финансовые центры мира знали заранее.

Вокруг – паника.

А внутри элит – спокойная, методичная перестройка активов.

Точно по графику.

2. Ломка торговых цепочек

Вторым ударом пошли цепочки поставок.

Мир, привыкший к бесперебойной логистике, вдруг столкнулся с тем, что даже небольшая геополитическая трещина рушит всю инфраструктуру глобализации.

• цены на энергоносители взлетели;

• продовольственные цепочки разорвались;

• контейнерные перевозки стали нестабильными;

• страховщики отказались работать с целыми регионами.

Это выглядело как кризис.

Но если смотреть глубже – как управляемое замедление мировой системы.

Чтобы освободить место для новой модели экономики.

3. Психологическая мобилизация

Третьим последствием стал психологический перелом.

Ни одно поколение в XXI веке не жило в атмосфере мировой войны.

24 февраля включил людям в мозгу древний инстинкт угрозы.

• недоверие;

• тревога;

• агрессия;

• желание искать виноватых;

• готовность принимать жесткие решения.

На этом фоне элиты легко проводили то, что в мирное время вызвало бы протесты миллионов.

Они использовали состояние шока как окно возможностей.

Этот механизм известен давно:

когда люди напуганы, их легче вести.

4. Невидимое разделение мира

Народы думали, что мир поделился на «за» и «против».

На самом деле мир разделился на:

• те, кто управлял процессами;

• те, кто наблюдал;

• те, кто стал жертвой.

Политическая карта изменилась за недели, а раскол цивилизаций – за дни.

Границы стали не линиями на карте, а линиями в сознании.

Это и есть ключевой признак ритуального процесса:

разделение участников на роли.

5. Маскировка истинных целей

Потоки новостей, взаимные обвинения, шквал пропаганды – всё это работало на одну цель:

спрятать под шумом настоящие процессы.

Пока мир следил за картой боевых действий, происходило куда важнее:

• ускоренная подготовка к глобальному энергетическому переходу;

• перераспределение финансовой власти;

• выстраивание новой модели мировой торговли;

• формирование архитектуры цифрового контроля.

Эти процессы – краеугольный камень Третьей мировой.

Боевые действия всего лишь внешний слой ритуала.

6. Начало ритуального цикла

И самое главное.

С первого дня войны я увидел:

это не политический конфликт.

Это ритуальный цикл, в котором смерть стала инструментом переноса энергии.

Количество жертв росло.

События ускорялись.

Реакции элит синхронизировались.

Глобальная система начала отдавать энергию – ровно как это происходит в любом массовом жертвоприношении.

24 февраля стало моментом включения.

Энергетического запуска.

Триггера, который активировал древний механизм на уровне всей цивилизации.

И именно поэтому последствия были такими быстрыми, точными и масштабными.

Глава 4

Гла