Третья мировая: жертвоприношение всемирного масштаба

Военная модернизация Китая – это не гонка вооружений в привычном смысле.

Это инженерная перестройка целой цивилизации.

Первый слой – время

Китай никогда не ставил задачу «догнать США к 2020 году» или «обогнать Россию по ракетам к 2025».

Он мыслит десятилетиями.

Его стратегия – не конкурировать, а переживать.

Когда США меняют доктрину каждые четыре года, Китай меняет её каждые сорок.

Так работает цивилизация, а не кабинет министров.

Второй слой – асимметрия

Китаю не нужно копировать американский флот, чтобы победить его.

Ему нужно создать условия, при которых американский флот сам станет уязвимым.

Отсюда рождаются:

– гиперзвуковые ракеты DF-17 и DF-27,

– «зонтики A2/AD» – зоны запрета доступа,

– системные комплексы спутникового слежения,

– огромные парки беспилотников,

– кибервойска, работающие в тени.

Китай не пытался строить «мировую армию».

Он строил армию, способную разрушить любую чужую.

Третий слой – промышленная база

Россия могла создать ракеты.

США могли построить авианосцы.

Но только Китай смог соединить всё это в один цикл производства – от редкоземельных металлов до электроники и двигателей.

У него появилась вещь, которой нет ни у одной страны мира – военный промышленный контур полного замыкания.

То есть даже в условиях абсолютных санкций Китай способен продолжать модернизацию и производство.

Четвёртый слой – стратегия окружения

Китай не стремился расширять границы.

Он стремился расширять влияние.

Инвестиции в Африку.

Порты в Пакистане и Шри-Ланке.

Военные пункты в Джибути.

Экономическое проникновение в Латинскую Америку.

Инфраструктурный контроль над Юго-Восточной Азией.

Это не колониализм.

Это создание сети.

США строят базы.

Китай строит зависимости.

Пятый слой – неизбежная цель

К 2020-м годам Китай подошёл к реальности, в которой дальнейший рост невозможен без стратегического пространства.

Ему нужно:

– безопасное Южно-Китайское море,

– контроль над Тайванем как технологическим ядром,

– коридоры к Индийскому океану,

– отсутствие американского давления в регионе,

– стабильность в Центральной Азии,

– энергетические линии от Ближнего Востока.

Это не мечта.

Это набор условий выживания крупной цивилизации.

Когда страна с населением 1,4 млрд не получает доступ к ресурсам – она начинает борьбу за них.

И Китай сделал неизбежный шаг: превратил экономическую мощь в военную.

Тихо.

Последовательно.

Неизбежно.

Именно это стало фундаментом грядущего столкновения с США.

2.3. Китай и США: конфликт интересов

Когда говорят «Китай и США – конкуренты», это звучит слишком мягко.

Это выражение подходит для компаний, которые борются за рынок смартфонов.

Но не для двух цивилизаций, каждая из которых претендует на определение правил мира.

Здесь речь идёт не о конкуренции.

Это столкновение моделей будущего.

Две системы, которые не могут ужиться

США – архитекторы монополярного мира.

Китай – архитектор многополярного.

Они не просто борются за влияние.

Они борются за саму операционную систему планеты.

Вашингтон хочет, чтобы доллар, стандарты, торговые коридоры и безопасность продолжали идти через американские институты.

Пекин хочет, чтобы эти же институты распределялись через китайские структуры:

– через «Один пояс – один путь»,

– через юани,

– через технологические корпорации Китая,

– через новые региональные союзы.

Если в мире останется только одна архитектоника – кто-то должен проиграть.

Экономика как поле боя

США привыкли, что весь мир работает на их спрос.

Китай показал, что может работать и на свой собственный.

США привыкли контролировать мировые финансовые потоки.

Китай создал альтернативы – от CIPS до торговых расчётов в юанях.

США рассчитывали, что китайская экономика будет зависеть от американских рынков.

Китай выстроил новые – Африка, ЮВА, Южная Азия, Южная Америка.

Этот конфликт экономический по форме, но экзистенциальный по сути.

Технологии как новая ядерная гонка

Битва за чипы – это не спор о компьютерах.

Это борьба за нервную систему будущего.

И Китай, и США понимают:

кто контролирует искусственный интеллект, квантовые вычисления и микроэлектронику – контролирует XXI век.

США запрещают Китаю доступ к передовым технологиям.

Китай создаёт параллельную инфраструктуру.

США давят на Тайвань, потому что там производятся самые передовые микросхемы.

Китай готов идти на всё, чтобы не допустить превращения Тайваня в «технологический авианосец Вашингтона».

В технологическом измерении у этой борьбы нет компромисса.

Есть только победитель и проигравший.

Военные планы, которые невозможно скрыть

США рассматривают Китай как долгосрочную угрозу.

Китай рассматривает США как препятствие на пути цивилизационного развития.

Американские стратеги пишут об этом открыто – в докладах RAND, в материалах Пентагона, в заявлениях адмиралов.

Китайские военные говорят об этом иначе – через намёки, доктрины, поведение флота.

Но оба готовят одно и то же – войну за контроль над Тихим океаном.

Инерция истории

Америка привыкла быть вершиной мира.

Китай – привык ждать своего времени.

Америка действует быстро, резко, через санкции и давление.

Китай действует медленно, накопительно, через инфраструктуру и системные связи.

Их стратегии несовместимы.

Поэтому сам факт роста Китая делает войну неизбежной.

Это не эмоциональный выбор.

Это логика системы.

Как два поезда, идущие навстречу по одной линии.

Они могут притормозить.

Могут замедлиться.

Но если никто не переключит стрелку – столкновение произойдёт.

И весь мир почувствует этот удар.

2.4. Роль региональных союзников

Когда сверхдержавы сталкиваются, они никогда не действуют в одиночку.

У них нет такой роскоши.

Слишком велики ставки, слишком широки фронты, слишком много направлений давления.

И США, и Китай понимают: один неверный шаг – и ты проиграл двадцатилетнюю стратегию.

Поэтому союзники становятся не просто поддержкой.

Они становятся рычагами, рычагами огромной силы.

Союзники США: система контроля на дальних рубежах

Вашингтон выстроил сеть партнёров в Азиатско-Тихоокеанском регионе так же, как когда-то выстроил НАТО в Европе.

Три опорные точки:

• Япония– промышленный гигант, военный технологический хаб, ключевая площадка для ВМС США.

• Южная Корея– фронт против Китая и Северной Кореи, производитель критически важных микросхем.

• Австралия– стратегический остров-континент, база для контроля южного фланга.

Эти страны – не просто союзники.

Это стены американской цитадели в Тихом океане.

У США нет целей «помочь», «защитить», «поддержать».

Есть цель – не дать Китаю стать хозяином региона.

И союзники идеально закрывают слабые места Вашингтона.

Индия – самый ценный, самый ненадёжный партнёр Запада

Индия – парадоксальная страна.

Она одновременно и союзник США, и самостоятельный игрок, который не позволит втянуть себя в войну ради чужих интересов.

Вашингтону Индия нужна как противовес Китаю по демографии, экономическому потенциалу и военной массе.

Но Дели играет собственную игру:

– закупает оружие у России;

– торгует с Ираном;

– дистанцируется от всех крупных блоков;

– развивает собственные технологии;

– готовится к войне с Пакистаном, а не с Китаем.

Это не союзник – это ситуационный партнёр, и США это прекрасно понимают.

Именно поэтому Вашингтон давит на Австралию и Японию – они управляемы.

А Индия – никогда.

Союзники Китая: тихие, скрытые, но крайне значимые

У Китая нет классических «союзов».

Нет НАТО, нет AUKUS, нет официальных пактов.

Но это не слабость.

Это стратегический выбор.

Пекин действует иначе:

он не подписывает договоры, он покупает лояльность, ресурсы, инфраструктуру.

Через кредиты.

Через строительство дорог и портов.

Через энергетические контракты.

Через инвестиции в элиты стран.

И в итоге Китай получил сеть, которая не выглядит альянсом, но работает как альянс:

• Пакистан– противовес Индии и жёсткая привязка к Китаю через энергетику.

• Иран– поставщик энергетики, военный партнёр, точка давления на США в Персидском заливе.

• Лаос, Камбоджа, Мьянма– тихий коридор китайского влияния в ЮВА.

• Африка– ресурсная база XXI века, где Китай уже стал главным кредитором и строителем.

• Саудовская Аравия– всё плотнее сближается с Китаем на энергетическом уровне.

Китайские союзники молчаливы, но эффективны.

Они создают ширину флангов, которую США не могут повторить.

Игра не за территории – игра за окружение

Любая великая война начинается с окружения противника.

Никто не бьёт напрямую.

США окружают Китай через островные цепи и военно-морские базы.

Китай окружает США экономически – через торговые маршруты, порты, редкоземы, энергоконтракты.

Разница проста:

Американские союзники – это военные блоки.

Китайские союзники – это экономические зависимости.

И именно поэтому в XXI веке союзники Пекина могут оказаться сильнее:

государство можно заставить отказаться от договора,

но нельзя заставить отказаться от электричества, денег и инфраструктуры.

Сетевые войны вместо классических коалиций

Третья мировая не будет похожа на две предыдущие.

Здесь не будет «оси» и «антигитлеровской коалиции».

Будет сеть.

Сетевые связи.

Сетевое влияние.

Сетевые рычаги.

И в этой сети региональные союзники играют куда более важную роль, чем официальные договоры.

Кто контролирует сеть – контролирует мир.

И Китай, и США это понимают.

2.5. Тайвань и Южно-Китайское море

Когда мир смотрит на карту Азии, он видит остров.

Когда Китай смотрит на карту Азии, он видит недостающую часть своей территории.

Когда США смотрят на карту Азии, они видят последнюю дверцу, которая удерживает Китай от выхода в океан как полноправная морская сверхдержава.

Тайвань – не спор и не дипломатия.

Тайвань – ось будущего мира.

Почему Тайвань – это не о демократии

Политики любят говорить «демократия против диктатуры».

Это удобная ширма.

Но реальность – куда жёстче.

На Тайване сосредоточено то, без чего невозможно существование современной цивилизации:

TSMC – сердце мира.

Заводы, делающие самые передовые микрочипы, без которых не будет телефонов, ракет, спутников, искусственного интеллекта, военной электроники, медицины, транспорта – ничего.

Одна компания держит в руках нервную систему планеты.

И этот нервный центр расположен в зоне прямого прицела Китая.

Если Пекин получает контроль над Тайванем, он получает не остров.

Он получает мировую технологическую монополию.

Американцы это понимают лучше всех.

Поэтому слова «защита демократии» – лишь красивая упаковка.

США защищают архитектуру мировой экономики.

Почему Китай не может отказаться от Тайваня

Для Пекина Тайвань – вопрос не дипломатии, а идентичности.

Это незавершённая гражданская война.

Историческая рана, которая должна быть закрыта.

Китай живёт идеей восстановления «великого возрождения нации».

Без Тайваня это невозможно – так считают китайские элиты и миллионы граждан.

Но есть причина ещё важнее:

Тайвань – ворота в океан.

Пока остров контролируется США, флот НОАК заблокирован:

– к югу – Малаккский пролив под контролем союзников США;

– к востоку – цепь японских островов, база ВМС США;

– к северу – японские и американские радарные системы;

– к западу – внутренние воды.

Тайвань – это замок на китайской двери.

И Китай намерен сорвать этот замок.

Южно-Китайское море – новая супермаршрутная магистраль планеты

Здесь проходят:

– треть всей мировой торговли;

– морские пути нефти и газа;

– линии снабжения Японии, Южной Кореи и Китая;

– ключевые маршруты контейнерных перевозок.

Кто контролирует эти воды – тот управляет экономикой Азии.

Китай это понимает.

Поэтому он строит искусственные острова, превращая их в военные базы – бетонные авианосцы.

Эти острова – не причуды, а геополитическая инженерия.

Почему США обязаны удерживать Южно-Китайское море

Если Китай закрепится в этом регионе, он сможет:

– перехватывать морские маршруты;

– давить на соседние страны экономически;

– угрожать флоту США с близких дистанций;

– фактически создать свою версию «монро для Азии».

И это будет конец американскому влиянию в Тихом океане.

Поэтому США будут присутствовать здесь до последнего корабля.

Проблема в том, что здесь нет компромисса

Эта точка редкая в истории:

оба игрока – Китай и США – не могут отступить.

Не «не хотят».

Не «не готовы».

А не могут физически, потому что отступление равносильно поражению всей их стратегии.

Тайвань – красная линия Китая.

Южно-Китайское море – красная линия США.

Когда красные линии сходятся в одной точке, война становится не вариантом, а формальностью.

Почему Тайвань – кандидат №1 на начало Третьей мировой

Этот остров сочетает всё, что нужно для глобального конфликта:

• символическая ценность для Китая;

• стратегическая необходимость для США;

• технологическая критичность для мира;

• военная уязвимость;

• близость к Китаю и удалённость от американского континента;

• присутствие флотов обеих сверхдержав.

Каждый из этих факторов – условие для войны.

Все вместе – неизбежность.

Третья мировая могла начаться в Европе.

Она могла вспыхнуть на Ближнем Востоке.

Но завершаться она будет здесь.

Потому что здесь определяется будущее планеты.

Глава 3

Глава 3. 24 февраля 2022 года: точка невозврата

3.1. Политическая и военная обстановка до события

К началу 2022 года мир выглядел внешне стабильным – но это была мёртвая стабильность, когда поверхность ещё гладкая, а внутри плиты уже разошлись, и под корой копится давление.

Каждая страна чувствовала, что грядёт что-то большое, но никто ещё не называл это по имени.

Европа жила в состоянии самоуспокоения, будто история закончилась.

Вашингтон делал вид, что управляет миром, хотя реальность давно вышла из-под контроля.

Москва ощущала, что время старой архитектуры безопасности истекло.

Пекин внимательно наблюдал, как соперники тратят силы друг на друга.

Мир стоял в тишине перед разломом.

Украина – зона, где сошлись три модели мира

Фактически Украина стала местом, где столкнулись:

– американская модель контроля над периферией,

– российская модель стратегической глубины,

– китайская модель выжидания и экономического роста.

Каждая модель несовместима с двумя другими.

И это означает неизбежный кризис.

Украина к 2022 году превратилась в узел из:

• национальных амбиций,

• экономического давления,

• военных доктрин,

• исторических претензий,

• внешнего влияния,

• внутреннего раскола,

• борьбы спецслужб,

• игры элит.

Этот узел был затянут десятилетиями.

И когда в нём не осталось ни свободы манёвра, ни пространства для компромисса, оставался только силовой сценарий.

США к 2022 году теряли монополию

В Вашингтоне понимали:

если Китай завершит подъём, США потеряют контроль над мировой экономикой.

Поэтому им необходим был «форточный конфликт» – точка, где можно:

– ослабить Россию,

– втянуть Европу обратно под американский зонтик,

– создать новую линию раздела мира,

– запустить санкционные механизмы,

– продлить существующую финансовую модель.

Им нужна была жертва для удержания мировой гегемонии.

Россия к 2022 году потеряла шанс на долгую игру

Для Москвы стратегическая карта выглядела иначе:

– НАТО подползало всё ближе к её границам;

– Украина всё устойчивее превращалась в военный плацдарм;

– любые договоры больше не выполнялись;

– разрыв с Европой стал необратимым.

На уровне восприятия элит Россия была загнана в угол.

А загнанное в угол государство всегда выбирает силовой выход.

Европа была не субъектом, а ареной

Франция и Германия пытались играть самостоятельность.

Но в 2021–2022 годах окончательно стало ясно:

Европа утратила волю к принятию решений.

Она стала пространством, на котором играют две силы – США и Россия.

Европа могла спорить, но не могла изменить ход событий.

Китай занял позицию наблюдающего хищника

Пекин не собирался вмешиваться.

Он делал расчёт:

– пусть Запад и Россия истекают кровью;

– пусть старые силы ослабнут;

– пусть экономические цепочки рухнут.

После этого Китай войдёт в новую архитектуру мира уже как центр.

Когда сильные дерутся, выигрывает тот, кто ждёт.

24 февраля 2022 года стало результатом, а не причиной

Эта дата не была «внезапностью».

Она была последним шагом в длинной цепочке событий:

– расширение НАТО;

– переворот в Киеве;

– Минские соглашения, которые никто не собирался выполнять;

– милитаризация Украины;

– отказ от нейтралитета;

– срыв переговоров;

– агрессивная риторика;

– экономическое давление;

– политическая конфронтация.

К концу февраля было ясно: конфликт неизбежен.

Не потому, что кто-то «передумал», а потому что конструкция мира треснула, и удержать её стало невозможно.

24 февраля – это точка, где мировая система официально перестала работать.

Это момент, когда за секунду рухнули все иллюзии.

Это не начало войны.

Это начало новой эпохи.

3.2. Основные акторы конфликта

Когда система рушится, на сцену выходят не народы, не армии и даже не государства.

На сцену выходят акторы – сущности, чьи интересы давно стали шире национальных границ.

24 февраля 2022 года столкнулись не страны.

Столкнулись модели мира.

Россия: игрок, который не мог отступить

Россия подошла к 2022 году в состоянии стратегического тупика.

Для неё украинский вопрос перестал быть политикой – это стало вопросом существования.

Российские элиты смотрели на карту как на шахматную доску:

– НАТО ежегодно продвигалось на восток;

– военная инфраструктура всё ближе подходила к границам;

– Украина открыто заявляла о курсе в НАТО;

– Минские соглашения умерли;

– Запад уже не скрывал планов по стратегическому ослаблению Москвы.

В такой логике Россия считала, что либо она действует сейчас, либо через 5–7 лет военный конфликт станет неизбежным, но на куда более худших условиях.

Для Москвы 2022 год стал тем, чем для США был 1962-й.

Красной линией.

Не войти в конфликт означало исчезнуть как сила.

США: государство, которому необходимо удержать мировое лидерство

Американская элита видела ситуацию совсем иначе.

США теряли контроль над миром:

– Китай обгонял в экономике,

– доллар слабел как универсальный центр,

– международные институты переставали слушаться Вашингтона,

– союзники дрейфовали.

Им нужно было столкновение, которое:

отвлечёт мир от китайского рывка,

сломает экономические связи между Европой и Россией,

вернёт НАТО смысл существования,

создаст повод для санкционной войны,

заставит капитал снова бежать в доллар,

перезапустит мировую финансовую систему через кризис.

Украина стала удобным механизмом.

Не целью.

Инструментом.

Украина: территория, превращённая в арену

Украина к 2022 году потеряла субъектность.

Это был редкий случай в истории, когда страна становится:

– полем боя,

– медиатрибуналом,

– инструментом чужих политик,

– энергетическим коридором,

– витриной,

– рычагом давления.

Киевская власть была актором только формально.

Реально Украиной управляли интересы:

– США,

– Великобритании,

– ЕС,

– внутренних олигархических групп,

– радикальных организационных структур,

– внешних экономических центров.

Украина была не «защитником», а жертвой архитектуры, в которую её встроили.

Европа: союз, который снова стал вассалом

Европейский союз к моменту начала конфликта представлял собой структуру, неспособную к самостоятельным решениям.

Причины:

– распад политической воли,

– зависимость от американской безопасности,

– энергетическая зависимость от России,

– бюрократическая парализация,

– отсутствие единой внешней политики.

Европа должна была выбрать:

либо геополитическую автономию с Россией как экономическим партнёром,

либо абсолютную зависимость от США.

Война поставила крест на первом варианте.

Китай: наблюдающий архитектор

Пекин сыграл высшую форму геополитического искусства – выжидание.

Он понимал:

– США застрянут в конфликте,

– Европа ослабнет,

– Россия будет вынуждена углубляться в китайскую орбиту,

– доллар получит удар по доверию,

– мировая логистическая система рухнет, что даст Китаю шанс переформатировать её под себя.

Китай стал бенефициаром войны, не вмешиваясь.

Он смотрел на Украину как на первую фазу большой трансформации мира.

Великобритания: реваншист, возвращающийся в игру

Лондон использовал конфликт не меньше США.

После Brexit Британия оказалась вне европейского контура и отчаянно искала точку входа в мировую политику.

Украина дала возможность:

– вернуться как военный игрок,

– усилить своё влияние в Восточной Европе,

– ослабить Германию и Францию,

– укрепить англосаксонскую ось Лондон–Вашингтон.

Британия действовала гораздо активнее, чем казалось со стороны.

Трансправительственные элиты: истинные режиссёры конфликта

За государствами стояли силы другого масштаба:

– глобальный финансовый сектор,

– транснациональные концерны,

– технологические гиганты,

– сетевые элиты,

– группы влияния,

– идеологические центры.

Их цель не совпадала ни с целью России, ни США, ни Европы.

Их цель – перепрошивка мира.

Для них война была не политикой.

Она была инструментом.

3.3. Хронология событий

Хронология Третьей мировой – это не набор дат, а постепенное уплотнение пространства, в котором у цивилизации исчезал выбор.

Каждый год, каждый кризис, каждое убийство, каждая санкция складывались в цепь.

Цепь, которая вела к 24 февраля 2022 года – и дальше.

Здесь нет «случайностей».

Есть только нарастающая неизбежность.

2008–2014: начальная фаза. Первые трещины в структуре

2008.

Мировой финансовый кризис разорвал старую модель глобализации.

США впервые поняли, что долларовое доминирование под угрозой.

Россия увидела, что западная финансовая система смертельно уязвима.

Китай понял, что может перехватить инициативу.

2008. Грузия.

Пятидневная война стала пробой пера новой эры.

Показала: НАТО не готово умирать за своих партнеров.