Мир Ло

«Странные они, эти бруты и маки. Неужто нельзя было мирно договориться? Детские разборки какие-то», – подумал Макс, бросил книгу на пол и уснул.

Из сна его вырвал резкий треск, словно ночная тишина раскололась на куски. Сквозь щель под дверью пробивались цветные лучи – яркие, живые, они резали глаза, будто цветные осколки света ворвались в его маленький мир. Комната преобразилась: по стенам заплясала крошечная радуга, переливаясь нежными волнами от алого к синему, от золотого к глубокому фиолетовому. Каждый оттенок казался живым, пульсирующим, словно дышал вместе с ним.

«Это не сон, не сон», – шептал себе Макс, чувствуя, как по спине пробегает холодная дрожь. Реальность настигла его, обрушилась всей своей тяжестью, и сердце заколотилось в груди. Он лежал, застыв, глядя в этот завораживающий танец света, и пытался собрать в себе крупицы смелости. «Ну же, соберись, посмотри, что там!» – подгонял он себя, но тело предавало: ноги словно приросли к постели, а дыхание сбивалось от смеси страха и шока. Наконец, рывком, будто преодолевая невидимую стену, он вскочил. Дверь распахнулась с глухим стуком – и… ничего. Пустота. Тишина обняла его, словно насмешливо укутала в свои объятия. Лучи исчезли, будто их и не было, оставив после себя лишь гулкое недоумение. Макс закрыл дверь, медленно опустился на край кровати, чувствуя, как внутри него сталкиваются растерянность и тоска по чему-то необъяснимому. Он ждал, прислушивался, потом снова вскочил и распахнул дверь – и опять ничего. Только тьма, густая и непроницаемая, смотрела на него в ответ.

«Да что же это такое? Как?» – вопросы жгли его изнутри, кружились в голове, как рой надоедливых пчел. Он знал, что не спит, ощущал эту реальность каждой клеточкой, но её загадка ускользала, дразнила, оставляя его в плену собственных мыслей.

– Макс, всё хорошо? – голос Джо, мягкий и чуть хрипловатый, донёсся из соседней комнаты, словно якорь в этом море неопределённости.

– Да, дедушка, показалось, будто кто-то светил в дверь, – ответил Макс, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Наверное, приснилось. Или машина проехала и засветила фарами в зеркало, а оно отбросило блики, бывает такое. Не переживай, ложись спать, – голос деда был успокаивающим, словно старое теплое одеяло, укрывающее от тревоги.

– Хорошо, Джо, – выдавил Макс, хотя внутри всё ещё бурлило. Он побрёл к кровати, чувствуя себя потерянным между явью и сном.

Глаза не закрывались – любопытство разрывало его, словно голодный зверь, требующий ответов. Но вокруг царила лишь тьма, плотная, безмолвная, и ни одна версия не могла пробиться сквозь её завесу. Он ворочался, боролся с собой, пока усталость не накрыла его мягкой волной. Макс и не заметил, как провалился в сон, унося с собой отголоски той маленькой радуги, что на миг озарила его ночь.

Утро ворвалось в дом запахом свежих тостов и кофе, но для Макса оно было пропитано тревогой и каким-то детским, почти болезненным упрямством. Он сидел за столом, сжимая в руках кружку, и слова вырывались из него, будто искры из костра.

– Джо, да я правда видел этот свет! – голос Макса дрожал от возмущения, в нём звенела обида, смешанная с отчаянным желанием быть услышанным. Его глаза, ещё сонные, горели неугасающим огнём, будто он хотел зажечь в дедушке ту же веру, что пылала в нём самом.

Джо, сидя напротив, неспешно намазывал масло на хлеб. На нем все еще была вчерашняя рубашка, с маленьким не заметным пятном от ужина. Его вид был слегка уставшим. Его лицо, испещрённое морщинами, словно карта прожитой жизни, оставалось спокойным, а в голосе звучала мягкая, почти отеческая теплота.

– Я тебе верю, малыш, – сказал он, подняв взгляд, полный доброты. – Но, знаешь, это скорее всего отсвечивало в зеркале, что висит в коридоре напротив лестницы. Свет играет с нами порой, обманывает глаза.

Слова деда были как сильный ветер, что гасит пламя, но Макс не хотел сдаваться. Он понимал, что доказать что-то Джо – задача почти невыполнимая, но, чёрт возьми, как доказать это самому себе? Внутри него бурлил водоворот сомнений, и каждый глоток чая только разжигал жажду истины. «Я должен докопаться до правды», – решил он, резко схватил бутерброд, будто тот мог стать его союзником, и решительно двинулся к двери.

Не сказав ни слова, он вышел из дома, вдохнув ароматом красных роз, растущих во дворе соседей. На улице воздух был свежим, летним, но для Макса он казался густым от мыслей. Полчаса он бродил рядом с домом, пиная мелкие камешки и глядя на облака, что лениво плыли над крышами. Линси, наверное, сейчас копошится в своей мастерской, подумал он, представляя её сосредоточенное лицо и руки, испачканные краской. Без двойняшек идти к ней не хотелось – их звонкий смех и неугомонная болтовня всегда снимали с него эту неловкую стеснительность, которая сковывала его при встрече наедине. «Ребята, скорее всего, помогают бабушке в библиотеке», – мелькнула мысль, и он вздохнул, чувствуя, как день ускользает из-под ног, словно песок сквозь пальцы. Он пнул ещё один камешек и повернул обратно во двор. «Пойду почитаю, может, после обеда кто-нибудь выйдет погулять». В душе скользнула тень разочарования, но где-то глубоко внутри теплилась надежда, что этот день ещё подарит ему что-то интересное.

Войдя в дом, не заметно для Джо, он пробрался в комнату, схватив книгу с тумбочки он плюхнулся в кровать. Открыв последнюю главу, он погрузился в уже знакомый мир:

Два рода, бруты и маки, годами терзали друг друга в кровопролитной войне, их земли пропитались эхом битв и стонами павших. Сталь звенела о сталь, а сердца пылали ненавистью, пока усталость и опустошение не заставили их опустить оружие. В тени выжженных полей и разрушенных хижин они заключили хрупкий договор: границы стали священны, никто не посмеет ступить на чужую землю, каждый останется в своём укромном уголке мира. Но даже этот договор, скреплённый клятвами, не смог задушить тлеющую вражду. Она жила в их душах, как угли под пеплом, готовая вспыхнуть при малейшем ветре. Подлые козни, мелкие пакости, тайные планы мести – всё это стало их горьким хлебом, их вечной игрой. Но затем, словно из разломов самой земли, начали являться они – яни, загадочные пришельцы без дома и корней. Они возникали из пустоты, будто сотканные из темного света и острых тел, и так же бесследно растворялись, оставляя за собой шёпот недоумения. Их появление было внезапным и столь же неотвратимым. Никто не знал, откуда они пришли, но их присутствие становилось частью этих земель, словно они всегда здесь скрывались, ожидая своего часа.

Яни были подобны призракам, вытянутым и худощавым, их силуэты казались вырезанными из снов. Одни из них, коричные, как выжженная солнцем кора, напоминали суровых брутов – их кожа отливала тёплым, землистым оттенком, а в движениях сквозила тяжёлая грация. Другие, зеленовато-коричневые, словно морская глубина, отражали водную натуру Маков – их тела переливались, будто покрытые каменной чешуёй, поймавшей свет заката. А третьи, алые, как пролитая кровь, не походили ни на кого – их яркость резала глаз, а в каждом шаге чувствовалась зловещая сила, чуждая и пугающая. Глаза их, узкие и миндалевидные, сверкали, как осколки обсидиана, хранящие тайны иных миров, а у некоторых они отсутствовали вовсе. Длинные руки, изящные и тонкие, заканчивались пальцами, что казались паучьими лапами, способными выткать судьбу или разорвать её в клочья. Ноги же были странными: у одних – узкие, хрупкие ступни, едва касающиеся земли, у других – острые пики вместо плоти, словно оружие, вонзённое в почву. И у всех – волосы, длинные, струящиеся, как чёрные прутья, не шелохнувшиеся даже на ветру, придавая им вид существ, вышедших из кошмара. Сначала бруты и маки сторонились их, но страх сменился привычкой. Яни не несли зла – напротив, они делились мудростью оздоровления и помогали в трудах, будто искупая своё незваное вторжение. Они оседали там, где возникали, строили шаткие укрытия. Но их число росло, словно тени в закатный час, и вскоре они стали не просто гостями. Яни начали править. Их длинные пальцы установили законы, их слова породили валюту – мерцающие кристаллы, что звенели магией. Местные платили за чудеса, что яни приносили в их земли: за исцеление, за урожай, за защиту. А затем, словно венец их завоевания, возникла Алкания – сияющая столица, возвысившаяся между двумя островами, окутанная дымкой заклинаний. Её врата открывались лишь для яни, и только их магия могла проложить путь через невидимые барьеры. Так некогда гордые бруты и маки, чьи предки пели о свободе под звёздами, склонились под гнётом чужаков. Их земли, их судьбы, их жизни стали трофеями яни, чьи зловещие фигуры теперь высились над горизонтом, как новые хозяева мира. Два рода, некогда сражавшиеся за власть, стали пешками в игре, где правила писали те, кто пришёл из ниоткуда. Алкания сияла вдали, недоступная и холодная, а в сердцах людей тлела лишь тень былой воли, задушенная магией и волей пришельцев.

«Да уж, какие-то не весёлые сказки, – подумал он, захлопывая книгу с лёгким хлопком, от которого пылинки взвились в воздух и закружились в дневном свете. – Может, эти бруты и маки сами виноваты, что постоянно ссорились, вот и откуда ни возьмись яни захватили власть». Его карие глаза, живые и любопытные, внимательно пробежались по красной обложке, словно пытаясь выведать у неё ещё хоть крупицу смысла. Он положил книгу на низкий столик, исцарапанном временем, где стояла лампа с пожелтевшим абажуром, отбрасывающая тёплый, мягкий свет на комнату. В воздухе веяло лёгким ароматом лаванды, который доносится от только что постиранного зеленого пледа, лежавшего на кровати. Но тут тишину дома разорвал резкий, чуть дребезжащий звук дверного звонка, эхом отразившийся от стен.

Заскрипели половицы под тяжёлыми шагами деда Джо – грузного старика с густой седой бородой, в которой, казалось, застряли истории целой жизни. На нём был старый коричневый кардиган, потёртый на локтях, и стоптанные домашние тапочки, шаркающие по деревянному полу. Он направился к двери, слегка сутулясь, а его шаги глухо даже шурша постукивали об пол.

– Здравствуйте, а Макс дома? – раздался звонкий голосок с порога, лёгкий, как весенний ветерок, пробивающийся сквозь щели в окнах.

– Даже не знаю, сейчас посмотрю, – отозвался Джо и громко вопросительно крикнул: – Макс? Макс, к тебе пришли!

Макс, словно сорвавшийся с цепи щенок, торопливо нагнулся к своим кедам – белым, потрёпанным, с развязанными шнурками, которые он принялся лихорадочно завязывать, путаясь в узлах. Через секунду он уже летел вниз по узкой лестнице, деревянные ступеньки которой поскрипывали под его ногами, будто жалуясь на спешку. У двери стояла Линси – маленькая, с веснушками, рассыпанными по лицу, как звёзды на ночном небе. Её ярко-желтый комбинезон сиял в полумраке прихожей, словно маяк, а ярко голубая кепка, слегка сдвинутая набок, придавала ей вид отважного исследователя. Обычно рядом с ней крутился Бо – лохматый пёс с вечно виляющим хвостом, но сегодня его не было, и это сразу бросилось Максу в глаза.

– Привет, Линси, где Бо? – выпалил он. Его голос дрожал от нетерпения, а глаза блестели любопытством. – Пока, дедушка! – бросил он через плечо, проскакивая мимо Джо, который лишь покачал головой с лёгкой улыбкой, опираясь на косяк двери.

– Он дома с мамой, – ответила Линси, её голос звенел, как колокольчик, а в уголках губ заиграла улыбка. – Пошли в библиотеку к двойняшкам?

– Пошли, – кивнул Макс, и они тут же пошагали в сторону библиотеки по небольшим улочкам Сорняка. Улицы встретили их шорохом листвы и далёким лаем собак. Стояла сильная жара. Пока они шли, в голове у Макса загорелась идея, словно искра. Засунув руки в карманы своих шорт, на которых виднелись пятна от травы и слегка замедлив шаг он спросил:

– Линси, ты доделала «Светлячка»? —его тон стал чуть хитрее, как будто он уже предвкушал её ответ.

– Почти, – ответила она, задумчиво потеребив край кепки. – Кое-что нужно доделать, но думаю, на днях уже завершу работу. – Её глаза, ярко-зелёные загорелись энтузиазмом.

– А он может показывать, что происходит за стеной, в темноте? – Макс наклонился чуть ближе, его голос стал ниже, словно он делился секретом.

– Ух ты, я даже не подумала! – воскликнула Линси, хлопнув себя ладошкой по лбу. Её лицо озарилось удивлением, а затем восторгом. – Точно, нужно попробовать сделать его пробиваемым через препятствия. Ты гений, Макс!

– Ты знаешь, – начал он, чуть смущённо потупив взгляд пиная носком кеда камешек на дороге. – Когда ты его доделаешь, могла бы одолжить его мне на ночь?

– Конечно, нет проблем, – Линси широко улыбнулась, обнажив ямочки на щеках. – Но зачем тебе он?

Макс замялся, его пальцы нервно сжали ткань карманов. Он поднял взгляд, полный решимости, и заговорил:

– Что-то происходит в коридоре дома, за дверью, ночью. Но когда я открываю дверь, там ничего нет. Но я видел это! Разноцветный свет проникал через щель снизу двери, я правда видел. – его голос дрожал от волнения, глаза умоляли поверить.

Линси посмотрела на него внимательно, её улыбка стала мягче, а в глазах мелькнула искренняя теплота.

– Я верю, Макс. – сказала она твёрдо, положив руку ему на плечо. Её тон был спокойным, но полным уверенности. Она не сомневалась в том, что он рассказал.

Пока они шли, шаги их мягко стучали по древней мостовой, а Линси особым интересом рассказывала о том, что ещё мечтает изобрести. Её голос струился, будто серебристая нить, пронизанная искрами гениальности. Макс, заворожённый её талантами, ловил каждое слово. Его удивление смешивалось с восхищением, и он шёл, погружённый в её мечты, будто бы он сам придумывает все эти устройства.

Когда они приблизились к библиотеке, её громада возвышалась перед ними, точно страж вековых тайн, а Макс вновь обратил взгляд к крыше, где застыли загадочные фигуры существ – молчаливые хранители, чьи тени, казалось, шептались с ветром. Их контуры растворялись в свете, оставляя лишь намёк на древнюю силу, дремлющую в камне. Библиотека встретила их прохладой и запахом книг. Её коридоры, бесконечные, как лабиринты снов, пересекались главным проходом, словно венами гигантского зверя. Полки изгибались, будто рёбра мифического создания, уходя ввысь, где мерцал живой свет – не от ламп, а из невидимых источников, струящихся, как дыхание. Книги сияли золотыми и серебряными корешками, а потолок растворялся в тенях, создавая иллюзию бесконечности. Спиральные лестницы, тонкие, как нити паутины, тянулись к верхним ярусам, отбрасывая на пол тени. Хрустальные окна переливались, как порталы, и свет, льющийся через них, рисовал на полу узоры, что медленно двигались, будто живые.

Макс и Линси переступили порог. Внутри библиотеки царила тишина, нарушаемая лишь шорохами страниц, словно дыхание спящих историй.

– Макс, Лиси, привет! – голос Айсы, звонкий и призрачный, разнёсся эхом, отражаясь от высоких сводов, будто приветствие из иного мира. Слышалась радость встречи, долгожданная и искренняя. Макс и Линси завертели головами, их взгляды скользили по коридорам. Наконец, в глубине одного из проходов возникла Айса – её силуэт был обрамлён солнечным сиянием от окна.

– Привет! – хором откликнулись ребята.

– А где Тиш? – с лёгкой тревогой спросила Линси.

Айса, подавляя смешок, будто боялась спугнуть тишину, ответила:

– Он решил заглянуть в самые старые книги. Ему мерещится, что в этих стенах скрыты тайны, связанные с волшебством. – её тихий смех отдавал звоном эха – то ли насмешка, то ли вера в брата.

– А такое может быть? – Макс задал вопрос с затаённым любопытством.

– Всё может быть, – отозвалась Линси, и её слова повисли в воздухе. – Я верю, что есть нечто, ускользающее от нашего понимания, нечто, что дышит за гранью видимого и ее взгляд упал на Айсу.

Та, поведя плечами, добавила с лёгкой улыбкой:

– Мы с Тишкой перечитали горы книг, и в каждой он находил нити, что-то. Вот он и выдумал свою теорию заговора – мол, от нас утаивают великую тайну. – она махнула рукой, приглашая следовать за ней, будто она сама жаждала разгадать эту загадку.

– Какую тайну? Какой заговор? – Макс не унимался. Вопросы кружились в его голове чувствуя, как внутри разгорается пламя любопытства.

– Не знаю, это же Тишкина теория, не моя, – Айса пожала плечами, но в её тоне сквозила тень интриги. – Когда он выберется из своих книжных лабиринтов, сам спросишь. А вы зачем пожаловали? Просто в гости или что-то ищете?

– Хотели узнать, идёте ли вы сегодня на озеро – ответила Линси.

– Идём, – кивнула Айса. – Через полчаса придёт бабуля. Можете пока побродить среди книг, полистать их или поискать что-то своё. Только не отвлекайте нас, а то бабуля Киша ворчит, когда мы на работе болтаем. – она указала на стол, за которым когда-то сидела старушка, и в памяти Макса всплыла та первая встреча – образ бабули Киши, окружённой аурой строгой мудрости, точно хранительницы древних книг. – Мне пора, – добавила Айса и исчезла в глубине коридора.

Она устроилась за столом в уютном уголке комнаты, где тени мягко обнимали её фигуру. Линси тихонько опустилась в кресло и раскрыла книгу о технологических испытаниях, где среди строк, уже жила закладка – тонкий след прежних чтений. Макс, заметив это, улыбнулся: она явно возвращалась к этой книге не впервые. Сам же он, будто странник побрел по сумрачным коридорам библиотеки, где каждый шаг отдавался эхом среди книжных теней, а взгляд ласкал бесконечные ряды корешков. Библиотека раскинулась перед ним, как древний город, полный сокровищ, и он, восхищенный её величием, скользил глазами по полкам, пока вдруг не замер: одна книга, точно знакомый силуэт, манила его своим переплетом, так похожим на тот, что он когда-то листал.

Взяв её в руки, он провел пальцами по обложке, словно здороваясь с давним другом. «Один в один как книжка дедушки», – пронеслось в его голове, и сердце ёкнуло от теплого воспоминания. Он раскрыл её, вдохнув запах старой бумаги, пробежался взглядом по содержанию, перелистал страницы – всё дышало знакомым, родным. Но, добравшись до последней страницы, он нахмурился: что-то было не так, финал ускользал, обрываясь неожиданно. В его книге история пылала борьбой и триумфом, а здесь? Яни просто жили в мире с жителями, делясь знаниями, и всё. Точка. Куда делись рассказы о порабощении, об основании столицы? Пустота вместо эпоса. «Может, это сокращённая версия», – подумал Макс, и в его душе закружилось недоумение, словно облако, затмившее ясный день.

– Макс, привет! – раздался звонкий голос Тишки, и тот, словно солнечный луч, ворвался в его мысли. Увидев друга, Тишка засиял.

– Привет, Тиш! – откликнулся Макс, и радость, как волна, захлестнула его.

– Ну что, готов к водяным бомбочкам? – Тишка, смеясь, изобразил прыжок с высоты в озеро, раскинув руки, будто уже летел в прохладные объятия воды, и Макс невольно расхохотался, заражённый этой беззаботной энергией.

– Конечно! – ответил он, всё ещё посмеиваясь, и в груди загорелось желание поскорее броситься к озеру, где плеск и смех ждали их, как старые друзья.

Мальчишки, словно два вихря, отыскали девчонок, и вся компания, полная предвкушения, устремилась к озеру – туда, где солнце играло на водной глади, обещая им день, полный шалостей и счастья.

По дороге Макс рассказал о ночных лучах во всех подробностях: как они сияли, как исчезали, как дрожали его руки.

– Как ты вообще не перепугался до смерти? – удивилась Айса, широко раскрыв глаза.

– Да я чуть в штаны не наложил! – признался Макс, нервно рассмеявшись.

– Это точно что-то потустороннее, – задумчиво сказал Тишка. – Как в книге Дэнила Ричарда «Мгла». Там тоже были лучи, а потом – бац! – пришельцы.

– И кто там прорывался? – Линси прищурилась, скрестив руки.

– Пришельцы с другой планеты, – уточнила Айса. – Не совсем потустороннее, но суть та же.

– Всё равно круто, – Тишка скорчил гримасу, будто сам был пришельцем, растопырив пальцы. – Так что ты собираешься делать, Макс?

– Возьму «Светлячка» у Линси, – ответил он. – Лучи появляются, когда дверь закрыта, а стоит открыть – пропадают. Надо увидеть, что там.

– Кстати, Макс подкинул мне идею, – подхватила Линси. – Сделаю «Светлячка» сканирующим через стены.

– Вау, это просто чума! – воскликнул Тишка. – Пока Макс разбирается со своей миссией, я тоже придумаю, где его испытать!

Все рассмеялись и побежали к озеру. Оно раскинулось перед ними, как живая картина: чёрная галька усыпала берег, а вода переливалась под лучами солнца. Ветер нёс запах трав, а над озером, как всегда, кружили стрекозы с ярко-сияющими крыльями. Это место было для них уже особенным.

Как всегда, наступал вечер и ребята отправились по домам. Зайдя во двор, Макс заметил Джо у порога с открытой дверью. Дед махал ему, зовя внутрь.

– Что случилось, Джо? – спросил Макс.

– Привет, милый! – раздался знакомый голос из телефона.

– Мама! – Макс бросился к экрану. На видеосвязи были его родители. Марта, с её тёмными волосами, стянутыми в аккуратный пучок, улыбалась тепло, но в её глазах мелькала усталость. Её кожа, чуть тронутая загаром, сияла, а яркий шарф на шее добавлял красоты к ее кофточке. Мартин, отец, стоял рядом – высокий, с лёгкой сединой в волосах и хитрым взглядом изобретателя. Его рубашка была слегка помята, а в руках он крутил какой-то блестящий гаджет. Они выглядели как герои приключений: неутомимые, яркие, но далёкие, словно звёзды, до которых не дотянуться.

– Как дела, мой милый? – спросила Марта, её голос был самым нежным для Макса.

– Всё круто, мама! Тут столько всего… – начал Макс, но осёкся. Как рассказать о лучах? О библиотеке? О яни?

– Что-то случилось? – Мартин прищурился, уловив его паузу.

– Да нет, просто…просто скучаю по вам, – выдавил Макс, пряча правду.

Они болтали два часа: родители делились историями о городах, где небоскрёбы касались облаков, и о рынках, пахнущих специями. Макс рассказывал о друзьях, об озере, но о лучах умолчал. Почему-то ему казалось, что это только его тайна.

После ужина Макс рухнул на кровать и уснул.

Глава 2. Тайна.

Середина лета миновала. Дни тянулись жаркими, полными приключений: по утрам они отправлялись на велосипедные прогулки по пыльным тропинкам парка, где Макс мчался впереди, обгоняя друзей, а ветер свистел в ушах, разгоняя сонливость. В полдень, спасаясь от палящего солнца, ныряли в прохладное озеро, плескаясь и соревнуясь, кто дальше доплывёт до буйка, – Линси всегда выигрывала, её смех разносился эхом по воде. Вечером заглядывали в уютное кафе на главной площади, где заказывали мороженое с ягодами и делились историями, а потом, уже в сумерках, устраивали походы к старому дубу в парке, разводя маленький костёр и жаря зефир на палочках, рассказывая страшилки до дрожи. Эти моменты сближали их, превращая лето в цепочку незабываемых воспоминаний, полных радости и свободы.

И вот, наконец, Линси завершила своё маленькое чудо – «Светлячка». Её сердце билось в радостном предвкушении, пальцы дрожали от нетерпения, ведь она не могла дождаться момента, когда передаст устройство Максу. Ей хотелось, чтобы он испытал его в деле, чтобы увидел, как её труд, её душа, вложенная в эту вещицу, оживают под его руками. Эти дни, полные солнца и смеха, ребята провели, как всегда, у озера – вода сверкала, словно зеркало, отражая безмятежное небо, а лёгкий ветерок шептал о покое. Ночные тени, что когда-то тревожили Макса, казалось, растворились в этом беззаботном времени. Он даже начал думать, что все его страхи – лишь плод воображения, что ничего страшного больше не случится, что возможно это всего лишь сон.

После очередного вечера у старого дуба, где они, как всегда, проводили время, ребята возвращались домой, усталые, но довольные. Макс шёл впереди, размахивая найденной веткой как мечом, и время от времени оборачивался к Линси, которая хихикала, поправляя заколку в волосах, испачканную землёй от их недавней "битвы" с муравьями. Тишка, запыхавшийся от бега по поляне, нёс в руках импровизированный букет из полевых цветов, который он собрал для бабушки, а Бо, фыркая от усталости, плёлся сзади, то и дело останавливаясь, чтобы почесать ухо или понюхать траву. Они перебирали вслух события дня – как Макс чуть не упал в ручей, пытаясь перепрыгнуть его, или как Айса нашла странный камень, похожий на яйцо дракона, – и смех эхом разносился по сумеречному парку, где фонари уже начинали мигать, отгоняя тени. Пройдя дом Тишки и Айсы и попрощавшись с двойняшками, Макс отправился провожать подругу.

По пути Линси, с сияющими глазами, протянула Максу «Светлячка». Её голос дрожал от волнения, пока она объясняла, как пользоваться устройством, как включить его, как направить свет. Макс принял подарок с благодарной улыбкой, но в его тоне сквозило сомнение – он признался, что уже не верит в те ночные кошмары, что терзали его раньше. Ему казалось, что эти видения казались ему пока он не отошел от крепкого сна, и теперь, оглядываясь назад, он убеждал себя, что это были всего лишь обрывки сновидений, рожденные усталостью или воображением, а не предвестники чего-то реального, и эта мысль приносила облегчение, но где-то в глубине души оставалась лёгкая тень неуверенности, как еле заметный осадок на дне стакана. Тем более прошло уже несколько недель и все ночи как одна были спокойные и размеренные, с ровным дыханием сна, без внезапных пробуждений. Погладив Бо, Линси лишь загадочно улыбнулась в ответ, словно знала что-то, чего не понимал он, словно её вера в «Светлячка» была сильнее его неверия. Они шли к дому Линси, шаги их звучали в унисон по пыльной дорожке, как вдруг Макс замер. Его взгляд поймал тёмную фигуру, скользнувшую в соседний дом. Это был Вивиен. Сердце Макса сжалось от смутного предчувствия, и он, не сдержавшись, спросил: