Мне бы проснуться

Данил Кузьмук

Мне бы проснуться

Глава 1. Записка

– Вот и всё. Пора, – думал Игорь, ещё раз перечитывая текст на тетрадном листе.

Ему постоянно казалось, что написано слишком мало, и лист для такой короткой записки слишком большой. Но если бы он хотел высказать всё, что накопилось в нём за последние несколько лет, то не хватило бы и целой тетради, однако ему хотелось лишь донести до всех, что никто его не подстрекал, никто не принуждал, никто не вдохновлял.

Прежде чем в последний раз осмотреть комнату, Игорь решил заглянуть себе в глаза, чтобы окончательно убедиться в своей готовности по приведению мыслей в действия, что должны обернуться трагедией абсолютно для всех.

Из зеркала выглядывал человек, рассматривая которого и не скажешь, что ему недавно исполнилось девятнадцать, потому как выглядел он немного младше. Губы его еле заметно подёргивались, словно произнося неведомое заклинание; глаза беспокойно всматривались то в темные короткие волосы, то в родинку над правой бровью, то во всё бледное лицо сразу: щёки слегка впали, под глазами – мешки, от напряжения на лбу проступали морщинки. Пальцы перебирали воздух. Волнение проступало наружу всеми способами, но ему было ясно: отступать поздно. Нахмурив брови и одобрительно себе кивнув, Игорь отвернулся от зеркала.

Теперь он обратил взор на комнату. Она стала какой-то другой, не его. В ней царил порядок. Никаких лишних вещей, всё на своих местах: письменный стол рядом с окном, стул задвинут, у стены шкаф с одеждой, а с другой стороны – книжные полки и кровать в углу с тумбочкой. Но что-то продолжало отталкивать и при этом тянуло всматриваться в углы, пробегаться глазами от пола до потолка, подмечать чересчур свободное пространство между предметами и мебелью.

– Тишина, – сказав одно это слово, Игорь понял, в чём дело.

Действительно, было тихо. А ещё пусто. И эта пустота, как бы не снаружи его, но и не внутри комнаты, выглядывала заискивающим прищуром отовсюду. Она осматривала свои будущие владения, оценивала подарок, что Игорь скоро ей преподнесёт.

Комната больше не занимала Игоря, поэтому он подошел к окну. Раздвинув шторы, что препятствовали проникновению света, он увидел то, что лицезреть ему приходилось очень часто. Внизу под окнами находилась детская площадка, и хоть окна были закрыты, и никаких звуков не было слышно, можно представить, как на ней играют дети, шумят, бегают – словом, проживают каждое мгновение жизни; напротив – такое же здание, как и то, в котором живет Игорь – коричнево-серая девятиэтажка; правее – дорога, уходящая в сторону фабрики, которая закрылась совсем недавно. Если посмотреть сверху на эти коричнево-серые здания, то они напомнят лабиринт, из которого не видно выхода, а фабрика служит ему тупиком. А там, ещё выше – небо, маленькое и далёкое, но, порой, такое необходимое, дарующее надежду, что есть нечто особенное вне этого бесконечного лабиринта.

Рассматривая жизнь, проистекающую вне квартиры, Игорь обдумывал всё снова, и маячащие картинки горя родных и близких становилось невозможно игнорировать. Каждый раз он хотел поговорить с кем-нибудь, но страх сковывал, не давая спокойно дышать. Сейчас ему тоже страшно, так сильно, что трясутся руки, словно он забрался на высокую гору, подошёл к обрыву и смотрит в пропасть. Но одновременно с этим всё кажется таким простым и понятным. Открываются все истины, все чувства обостряются. Сердце гонит кровь по организму, как гепард гонит антилопу по саванне.

Теперь вместе с руками дрожат и ноги. Перед глазами – комната, но смотреть на неё уже нет сил. Игорь закрыл глаза, сделал вдох, спокойно и медленно выдохнул, готовясь сделать шаг в абсолютную пустоту, как вдруг услышал, что дверь в квартиру открывается…

– Твою ж… – выругался парень.

Пришла Инесса Аркадьевна, его мама.

Игорь живо всё убрал, краснея от стыда и страха, боясь, что мама может увидеть то, что не должна увидеть. Сердце продолжало колотиться, как у человека, пробежавшего марафон. Спохватившись, Игорь взял записку со стола, сложил её и убрал в задний карман.

В это время мама разделась в прихожей, а потом прошла в кухню.

– Игорь, ты дома? – голос мамы был таким звонким, словно рядом били в колокол.

– Да… я у себя, – а вот голос парня дрожал и будто не принадлежал ему. – Сейчас иду.

Инесса разбирала пакеты с продуктами. Она ловко и быстро опустошала их и расставляла всё на стол. Её сосредоточенное лицо, испещренное морщинками, демонстрировало, что мысленно женщина уже расставляет покупки по местам хранения.

– Ты сегодня как-то рано, – сказал Игорь, всё ещё находясь мыслями в своей комнате.

– Вроде нет, всё как обычно. Сегодня же суббота, у нас короткий день. Забыл, что ли?

«Я ведь и правда забыл, – думал Игорь. – Если бы мама пришла немного позже, то… Как бы она испугалась! Как я мог забыть, что сегодня суббота? Я совсем выпал из реальности? Когда я ходил в колледж, было хоть понятно, какой сегодня день недели. А сейчас…». Ход его мыслей прервала мама.

– Чего молчишь? Ты какой-то бледный. Как себя чувствуешь?

– Нормально, – соврал Игорь. – Наверное, просто дома засиделся.

– Ну ничего, я скоро заварю чай. Как попьешь – сразу полегчает.

– Ладно. Тебе помочь?

– Не, не надо.

Оставив маму наедине с покупками, Игорь пошёл в гостиную. Сейчас лучшее место для него было именно там, ведь там можно ни о чем не думать. Перевести дух.

«Разберусь потом со своими мыслями, сейчас мне и правда что-то нехорошо», – подумал парень, располагаясь на большом сером диване в ожидании мамы с чаем.

Записка в кармане шуршала, не давая сесть удобнее. Она намекала, что ничего ещё не кончено. Вскоре предстоит вернуться к мыслям о ней и о том, что будет исполнено, но Игорь делал вид, что не замечает этого – играет в прятки с самим собой. Но мама уже несёт чай, а значит, можно отложить дурные мысли на потом.

За разговором Игорь успокоился. Инесса рассказала, как прошёл день, узнала, чем занимался сын. Ему пришлось соврать, но в этот раз он сам был рад собственной лжи, потому что она казалась тем, во что хотелось верить: что он просто взял книгу, почитал её, затем посмотрел сериал, позанимался на турнике.

Когда допили чай, Игорь решил сходить до Лёши с Катей, своих друзей. Он думал: «Мне нужно поговорить с ними, а возможно, уйти из дома, чтобы знакомые стены не давили на меня».

Он собрался идти, но подумал, что Лёша, наверное, до сих пор спит, а одну Катю беспокоить не хотелось. Значит, важно дома заняться чем-то таким, что не давало бы погрузиться в сознание, в паутину липких и неприятных мыслей, что сплела апатия своими мохнатыми лапками. Если остановиться и прислушаться к ним, то можно расслышать как в голове, захваченной этой мерзкой паутиной, словно в старом пыльном шкафу, скрипят костьми скелеты. Они теснятся, выглядывают в щель между дверцами, но не решаются выйти, наступают друг на друга, мнутся около просвета наружу и ждут своего часа. И он почти пробил…

Решив, что лучше подойдет физическая активность, Игорь принялся помогать маме по дому. Она как раз просила помочь с перестановкой мебели своего мужа, Виталия, но у того в последние несколько месяцев было много работы, и он часто возвращался домой поздно вечером или был в командировках.

Помимо перестановки в прихожей и на кухне, была сделана небольшая перестановка в комнате Игоря. Ему не очень хотелось туда заходить, но перемены в его привычном обиталище улучшили его состояние – теперь комната не казалось ему такой пустой как пару часов назад. Туда занесли один небольшой комод из спальни родителей, которым уже давно никто не пользовался, переставили стол в другую сторону, а кровать пододвинули чуть ближе к стене.

Инесса помогла вдохнуть в комнату жизнь, освежить. Всегда, когда Игорь нуждался в помощи или поддержке, мама делала всё, что может от неё потребоваться. Даже если она не осознавала этого. Возможно, чуткое сердце матери и женская интуиция помогли и в этот раз.

Часы показывали четыре. Дома стало приятней находиться, но волнение и тревога не покидали Игоря. «Может, рассказать маме? – размышлял он. – Она поймет. Хотя ничего она не поймет, только испугается, а дальше события будут развиваться так, словно она меня с того света достала…»

– Сегодня к тёте Маше пойду, она в гости звала, – нарушила тишину Инесса, – вернусь поздно.

– И папа поздно вернётся… – прошептал Игорь.

Ему не нравилась перспектива остаться дома одному, хотя раньше всё было наоборот: быть одному в квартире, её единственным хозяином, делать, что вздумается – мечта любого подростка, каким он был. Но самое интересное в таком возрасте – позвать друзей, закатить вечеринку, оторваться по полной. Однако это было не для Игоря. Ему нравилось другое: рассматривать книги на полках, брать в руки понравившуюся, решить, что он её обязательно прочитает; приготовить какое-нибудь блюдо и съесть его в полном одиночестве; воспроизвести по памяти в блокноте частичку сна, что приснился накануне. Идиллия. Правда, со временем закончилось и это.

Наслаждаться жизнью можно до тех пор, пока не начнешь сталкиваться с трудностями, которые, как порой кажется, непреодолимы.

Кое-как просидев дома ещё час, Игорь понял, что больше не может оставаться там. Он быстро собрался и вырвался из плена четырёх стен, при этом позабыв телефон, но случайно захватив наушники.

Улица встретила его приветливо: яркое солнце одарило теплом, ветер легкими порывами подталкивал к тому, чтобы идти и не останавливаться. За домом, в парке, что раскинул свои дорожки и скамейки, шумели, играя, дети. Ребята повзрослее собирались небольшими группами и занимались своими делам: кто висит на турниках, кому больше по нраву веселить других и получать от них смех и улыбки, некоторым же достаточно неловких переглядываний, чтобы показать – назревает первая любовь. Одним словом, все просто наслаждались жизнью и погодой – было хорошо находиться здесь.

Лёша и Катя жили со своей мамой, Натальей Александровной, примерно в двадцати минутах ходьбы от дома, где жила семья Игоря. По дороге к друзьям он старался ни о чём не думать, отвлекал себя, но всё равно задавался вопросом: «Рассказать им или нет»?

– До такого я не доходил, – то и дело прокручивал он у себя в голове, – чтобы взять и рассказать о том, что я… Почему я забыл, что сегодня суббота? Зачем мне им говорить об этом? Зачем им знать? Но что делать? Я ведь стоял уже, был готов. Мама бы не поняла, а я испугался. Запаниковал. Может, к лучшему? Может, это знак? Паршиво-то как… Никакой это не знак. Случайность – ни больше, ни меньше. Записка эта ещё в кармане. Выкинуть её к чертям собачьим. Или нет? Вдруг еще будет возможность? Сегодня ночью? Да, именно. Так и сделаю. Тогда не идти к Лёхе и Кате? Обратно домой повернуть или погулять? Нет. Попрощаюсь. Значит, решено.

Добравшись до нужной улицы, Игорь заволновался: «Чего это я? В последний раз, наверное, так и должно быть. Друзья всё-таки». Оставалось пройти ещё немного, и вот уже будет видно двухэтажный деревянный дом квартир на восемь, что начинал свою историю где-то во второй половине прошлого века.

Зайдя в подъезд «деревяшки», Игорь подошёл к нужной двери и постучал – звонок не работал. Первое, что он услышал, была заливистая песня толстого кота по кличке Бублик. Всех гостей первым делом встречал именно он.

– Кто там? – сказали за дверью.

– Это Игорь.

– А, Игорь!

Дверь открылась. Бублик многозначительно посмотрел на незваного гостя, вспомнил знакомое лицо, мяукнул и ушёл восвояси.

Перед Игорем стояла Наталья Александровна. На вид она была уставшей, но, как всегда, с улыбкой на лице. Этот раз не стал исключением, поэтому она, добродушно улыбаясь, пригласила Игоря внутрь.

– Лёша недавно проснулся, а Катя мне помогает. Давай я пока чаю налью, – сказала Наталья Александровна.

– Давайте, – согласился Игорь, нисколько не удивившись, что Лёша проснулся совсем недавно.

Поставив чайник подогреваться, Наталья Александровна сходила в комнату Лёши и сказала, что пришел Игорь. Вскоре чайник закипел.

Женщина кружила по небольшой кухоньке как пчела, трудящаяся на благо улья. Она ловко извлекла из навесного шкафчика несколько чашек, расставила их на столе. Игорь чувствовал себя, как дома. Эти приятные мысли привели к воспоминаниям о том, что было несколько часов назад: неловкий разговор с мамой, когда она только пришла, чай, который она принесла, что был лишь мнимым спасением. Встряхнув головой, Игорь спросил вслух, хотя намеревался про себя:

– Где там Лёша?

– Сейчас уже, погоди немного, – ответила Наталья Александровна.

Игорь почувствовал себя неловко, но женщина и не заметила смущение парня. Она вышла из кухни и направилась к Кате. Наконец, появился Лёша.

– Паршиво выглядишь, – сказал он, только увидев друга. – Прямо как… А, ладно, лень что-то придумывать.

– Теряешь хватку. Не проснулся ещё, что ли? – парировал Игорь.

– Вот и поздоровались, – с этими словами Лёша сел напротив. – Как дела?

– Паршиво. Всё как ты и сказал. Не слишком ли рано тебе пришлось подняться?

– Если бы не ты, я бы ещё валялся в кровати.

– Какие планы? – сменил тему Игорь.

– У тебя хочу спросить, не я к тебе пришел.

– Ну да… Я хочу с тобой серьезно поговорить.

Игорь помрачнел после сказанных слов, что сами собой вырвались наружу.

– Если что-то не так, ты лучше скажи сразу, не надо тянуть.

– Давай Катю подождем, ладно? – сухо ответил Игорь.

– Ну ладно.

«Совсем не ладно. Таким я его не видел, впервые он такой мрачный», – подумал Лёша.

Пока друзья пили чай, Наталья Александровна с Катей заканчивали наводить порядок в гостиной.

– Как думаешь, они там ещё долго? – спросил Игорь.

– Тебе, вижу, не терпится. Можешь сходить в комнату и узнать.

Игорь встал из-за стола и пошел в гостиную. Катя со своей мамой занимались обычными делами: гладили одежду, складывали её и сортировали. Зачем было гладить одежду не перед выходом – загадка, но Наталья Александровна всегда это делала после того, как бельё высохнет, и этот раз не стал исключением. Катя занималась сортировкой.

Катя – слепая с рождения, но вопреки этому, она справлялась со своей задачей на «отлично». Она чётко знала, в какую стопку какую одежду складывать. Слева от неё была одежда Леши, впереди – её, а справа – мамы. Определять, куда что положить, она научилась давно. Если бы Игорь не знал, что она слепая, он бы об этом и не догадался.

– Привет, Катя, – негромко поздоровался Игорь.

– Ой, привет, – прозвучал тихий и мягкий голос Кати. – Подожди немного, скоро приду к вам.

– Окей.

Девушка продолжила раскладывать бельё. Её аккуратные руки нежно, но умело перекладывали одежду. Приятные черты лица освещал солнечный свет, пробивающийся через окно.

Игорь вернулся к Лёше. Пока он шёл на кухню, его кольнула неприятная мысль: «Зачем я сказал, что хочу серьезно поговорить? Это даже звучит глупо. Ну и что я скажу? Ребята, я сегодня чуть не умер, помогите, пожалуйста? Класс…» Последнее слово он додумывал, когда садился за стол. Лёша выпил почти половину чашки. Друзья молчали.

Наконец, Катя появилась в проходе. Она шла неспеша, но довольно уверенно, ведь знала в квартире каждый уголок, но Игорь все равно этому удивлялся каждый раз.

– Сестрёнка, иди сюда, – Лёша позвал девушку к столу и уже приготовился помочь ей присесть, но она сказала:

– Не маленькая я. Сама найду.

Катя нашла стол, затем стул. После того как она села, Лёша придвинул чашку к ней поближе. В этот раз она не стала возражать, а просто отхлебнула остывающий, но ещё тёплый чай.

– Вкусно, как всегда, – сказала она.

Допив чай в полной тишине, друзья стали готовиться к выходу на улицу. Лёша собрался быстро, Игорь был и так готов, Катю немного подождали.

– Куда пойдем? – поинтересовалась девушка.

– Смотреть на закат, – съязвил Леша.

– Ну ты и дурак, ха-ха, – рассмеялась Лёшина сестра.

Игорь привык к этому – Катя никогда не обижается на шутки брата. По крайней мере, сколько он помнит – этого не было ни разу. Зачастую, она шутит в ответ, а бывает такое скажет, что Лёша больше и слова вымолвить не может. Игорь всегда восхищался ею. Она встречает все жизненные трудности и лишения достойно, с улыбкой. Это у неё тоже с рождения, как и слепота.

Свежий вечерний воздух рассеялся по городу, все вдохнули его с радостью и благоговением. Лёгкий ветерок колыхал листья деревьев, чуть качал траву, словно желая уложить спать в мягкой колыбели. Солнце ещё не зашло за горизонт, но было видно, как оно слабеет, медленно укатываясь за его черту.

Игорь и Лёша взяли Катю под руки и медленно пошли в сторону реки, находящейся южнее по улице. Идя по широкому тротуару, ребята в сотый раз описывали Кате всё, что было вокруг, и образы в её голове возникали как-то сами собой.

– Проще говоря, всё это я представляю, как звуки и запахи, собранные в карту или схему, – в который раз объясняла Катя, а два друга многозначительно хмыкали.

Приблизившись к реке, троица спустилась по лестнице к краю берега. Они присели на бревно, которое вот уже несколько лет валялось здесь. Становилось прохладнее, а ветер уже не казался таким спокойным и лёгким.

– Мне здесь очень нравится, – сказала девушка, – очень тихо. Но еще я люблю слушать шум реки. Он тоже какой-то тихий. Хотя, наверное, тут подходит слово «спокойный».

И правда, на берегу реки всегда спокойно, особенно если нет ветра. Еще никогда ребята не встречали тут шумные компании или других людей, что могли бы помешать им отдохнуть. Это место было их собственным раем, находящимся в шаговой доступности.

– А ты здесь была с подругами? – спросил Лёша у сестры.

– Нет. А вы с кем-то ещё?

– Нет, – хором ответили парни.

Они смотрели на реку и слушали её, Игорь с Лешей разглядывали, как вдали к одному из причалов пришвартовывался пароход, что курсировал от небольшого острова неподалеку до города, а затем возвращался обратно. Чайки всё никак не унимались, то и дело пролетая высоко над головами, и кричали, как утопающие.

– Когда мы с вами пришли сюда впервые, я сразу полюбила это место. Вот правда сразу. – Катя улыбнулась. – Как хорошо, что мы все вместе.

Игорь и Лёша тоже улыбнулись. Каждый раз, когда Катя говорила что-то подобное, им становилось на душе хорошо и спокойно. Такие простые слова поднимали их в небо, кружили, давали насладиться жизнью в полной мере. Для этого и нужны друзья.

– Помнишь, Кать, – заговорил Лёша, – как ты решила искупаться, пока мы с Игорем копошились с удочками?

Катя засмеялась.

– Ах-ах, помню, конечно.

– Потом пришлось тебя спасать, – сказал Игорь.

И после своих слов почувствовал внутри себя горькое жжение и тоску. Сейчас спасать нужно было его. Он это чувствовал глубоко внутри себя. Записка шаркнула в кармане, усилив эту едкую горечь, напомнив о том, что чуть не случилось в его комнате.

«Не могу им сказать. Просто не могу. И также не могу жить дальше. Ежедневно прокручивать в голове момент, когда меня не станет… Так странно. Есть у меня семья, друзья. Вроде, любят. Вроде, все хорошо… Но почему тогда на душе кошки воют, словно самые настоящие волки, и скребутся так, будто за последний шанс вырваться на свободу цепляются! Не понимаю! Но вдруг, если я им скажу, мне легче станет? Просто отпустит. Может, надо выговориться…»

Ветер усиливался. Он уже не колыхал листья, как это было ранее, а трепал их, пытаясь сорвать и унести куда-то далеко.

– Кстати, что ты хотел нам рассказать? – напомнил Лёша.

«Им надо знать», – Игорь решил, что не может держать это в себе, поэтому, немного помолчав, заговорил:

– Извините, что это так неожиданно, но… я так больше не могу. Мне в последнее время плохо.

По щеке Игоря скатилась первая слеза.

– Дружище, ты меня пугаешь, – от такого Лёша опешил.

– Что случилось? – Катя тоже забеспокоилась.

Игорь снова замолчал, на некоторое время он словно перестал дышать. Ему было страшно и стыдно признаваться в том, что он хотел сделать и о чем думал так долго. Катя и Лёша находились в замешательстве. Они тоже молчали, ждали, что скажет их друг.

– Я… – голос Игоря задрожал. Каждое слово ему давалось с трудом; он выдавливал их из себя с такой болью, будто слова выдирали изо рта как больной зуб без анестезии. – Я. Хочу…

– Что ты хочешь? – не удержался Лёша.

– Не могу, – сказав это, Игорь закрыл лицо руками.

– Эй, ты чего? – Катя делала попытки успокоить Игоря. – Все ведь хорошо, мы с тобой, рядом. Расскажи нам все, что тебя беспокоит.

Но сейчас даже тихий и мягкий голос Кати не мог вернуть его в то состояние, в котором они обычно его видели.

– Дружище, мы с тобой. Расскажи, что случилось.

Лёша прижал Игоря к себе и почувствовал его мокрое лицо. Резко Игорь перестал плакать и заговорил:

– Я чувствую себя бесполезным ничтожеством.

После этих слов Лёша немного отстранился, Катя ахнула, а Игорь продолжил говорить.

– Когда я засыпаю, то мечтаю не проснуться. Каждый чертов день. А между утром и вечером я просто существую. Просто делаю то, что должен делать. Но я не вижу в этом никакого смысла, мне всё это в тягость. Я не понимаю, что со мной не так. Почему я так устал от всего? Почему я чувствую себя бесполезной и бесхребетной скотиной? Почему ты, Катя, с самого рождения не видишь, но не жалуешься на это, а я, здоровый парень, сейчас ною? Мне стыдно за себя!

С последними словами из Игоря ушли все силы, способные сдерживать слезы. Они покатились с новой силой. Сквозь неразбериху чувств и эмоций Игорь пытался говорить, но лишь захлебывался словами.

– П-прости-и-те меня-я-я.

Лёша с Катей были в ужасе от услышанного.

Катя прижалась к Игорю, крепко обняла и заговорила:

– Ты дурачок, наш дурачок. Ну зачем же ты так говоришь? Ты хороший, очень хороший. – Катя тоже заплакала. – Я не представляю жизни без тебя, без нашей дружбы! Ты не бесполезен! Ты нужен и важен!

– Чувак, Катя права! Ты нужен нам… – несмотря на то, что слова Лёша произнес не очень уверенно, Игорь улыбнулся.

– Ребята, – заговорил он, – я вас люблю. Простите меня. Я уже не знал, что мне делать. Я… Я чуть такого не натворил!

– Всё хорошо, теперь всё будет хорошо, ты только поверь мне. – Катя не могла успокоиться и прижималась к Игорю. – Как жаль, что я не могу увидеть тебя…

Она провела рукой по его щеке, пытаясь вытереть слезы, затем немного отсела, но руку его не отпустила.

– Давно ты…так? – спросил Лёша.

– Не помню… Во мне это так долго копилось.

Ребята посидели немного молча. На улице уже стемнело. Ветер стих. Этот вечер, прогулка, разговор – были необычными и странными. Но Игорь успокоился, остальные тоже. Пообещав друг другу рассказывать о подобных проблемах и трудностях, друзья направились в обратный путь.

Уже по дороге домой у всех поднялось настроение, словно и не было никакого тяжелого разговора.

– Мне стало легче. Спасибо вам. Не понимаю, почему я раньше с вами не поговорил: у меня словно камень с души упал, – сказал Игорь.

– В следующий раз сначала поговори с нами прежде, чем что-то такое думать, хорошо? – Леша слегка толкнул друга в бок, а тот в ответ улыбнулся.

– Я столько думал об этом, что, наверное, слишком в себе замкнулся.

– Тебе стоит рассказать об этом маме, а потом обратиться за помощью.

Катя не отпускала его руки, так и держа её, а Игорь поймал себя на мысли, что совершенно не против.

– Я понимаю, – ответил Игорь на Катины слова.

Вечерний город освещался множеством фонарей, на улицах почти не было людей. Если прислушаться, то будет слышен один лишь ветер, вновь набирающий свои силы.

Стало прохладно. Игорь, Катя и Лёша шли домой, прижавшись друг к другу. Так они сильнее ощущали свою дружбу. Свою близость, которая выросла в разы. На душе у всех воцарилось спокойствие. Особенно у Игоря. Они почти не говорили, чтобы не нарушать такую приятную тишину.

Дошли до заветной «деревяшки». Остановились у подъезда, прислушались. Соседи сверху ругались. Если бы они открыли окно, то их было бы слышно на улице, а так – лишь неразборчивые крики и, скорее всего, отборный мат. Но это не важно. Да и когда жизнь кого-то другого, чужого, привлекала к себе внимание? Особенно когда своя только-только начинает налаживаться.

У дома решили долго не стоять. Попрощавшись, Лёша и Катя осторожно зашли в подъезд и скрылись в его темноте. Игорь остался один, лишь записка в кармане была напоминанием о сегодняшнем дне. Он достал её, перечитал, улыбнулся и порвал на мелкие кусочки, отправив остатки в подобие мусорного ведра, поставленного у подъезда жильцами дома.

Глава 2. Шанс