Удар и спуск

Столовая отнюдь не пустела с уходом насытившегося трудяги, ведь до конца обеда оставалось еще тридцать минут, которые он решил уделить работе. В это же время за дальним столиком, расположившимся у окна, сидела пара, активно обсуждающая личные вопросы, которые не должны были касаться посторонних ушей, но смысл которых был понятен практическим всем рядом сидящим.

– Вернер, надеюсь хотя бы сегодня мы пойдем домой вместе. Сегодня у моего мужа последнее вечернее дежурство, а тащится на край города в твою квартиру вообще не хочется. – сказала Олк, вальяжно помешивая свой молочный коктейль.

– Ты же знаешь, что на данный момент я готовлю очень важный проект по перевозке для государственных нужд. Если все выгорит, то мне позволят подняться на ступень выше. – с скукой копаясь вилкой в диетическом салате, Вернер корил себя за его выбор.

– Но три дня подряд ты приходишь ко мне лишь к ночи и просто заваливаешься спать, словно тебе это нужно просто для удобства. На утро я опять проснулась одна, а ты уже сломя голову мчался сюда. – надув губки, особа любовалась вдохновляющим видом за окном.

– Иногда я бываю излишне увлечен, но уверяю, если ты наконец порвешь со своим мужем и будешь моя целиком и полностью, то работа не будет для меня первостепенна. – найдя выход из мелкого обвинения, наводящий беспокойство на окружающих сотрудник решил переключиться на горячее блюдо.

– Он хоть и добропорядочный полицейский, но жуткий собственник, я ищу момента поудачнее, чтобы с ним порвать. – теперь уже оправдываться приходилось Олк.

– Я тоже в поиске удачных моментов, однако заметь – я их нахожу и активно использую, прямо как сейчас, ведь если компания услужит стране, то она, как и я, будут щедро вознаграждены. – перейдя из обороны в наступление, Вернер уже приступал к гарниру.

– Твое упорство одна из черт, за которые я тебя и полюбила, однако я не собираюсь засыпать одна в холодной постели и видеть тебя лишь на работе! – бессмысленные обвинения были прерваны Олк, не дойдя до серьезных разбирательств.

Диалог привлекательной блондинки и рыжеволосого верзилы закончился на минорной ноте, отдававшей фортиссимо настолько, что Вернер Браун, поднявшись со стула заметил, как все вокруг начали отводить взгляд и заводить вымученные беседы, лишь бы не встречаться с его взором. Насытившийся исполин довольно прикусил зубочистку, не имея пристрастия к пагубным привычкам. Он спустился в кафетерий не только для обеда, но и для встречи с Олк Рейнеке, с которой у них был роман без афиш, хотя большая часть сотрудников и без неординарной дедукции понимала, что их связывает нечто большее, нежели рабочие моменты.

Поднявшись на двадцать пятый этаж, Вернер бодрым шагом, не замечая более хилых коллег и случайно задевая их плечами, дошел до своей рабочей зоны. Там не было большого числа бумаг или же иных материалов, которые говорили бы о нем как о сотруднике с энтузиазмом, однако в верхней полке его тумбы, закрывавейся на ключ, лежал синий ежедневник, элегантно позаимствованный с рабочего места коллеги. Этот блокнот содержал в себе проект, конкурировавший с его собственными наработками, который в данную минуту начал приобретать некоторые малозначительные изменения под заботливым вмешательством Вернера. Для начала был изменен маршрут перевозки с прямого, на извилистый ,что обосновывалось заболоченностью первого пути, начинавшегося в трех десятках метров южнее от железной дороги, и никак ее не задевающей. После этого, удачно обрисовав маршрут, выяснилось, что поезд не пройдёт по нему без тщательного осмотра пограничниками, ведь путь его теперь пролегает по новоприобретённым территориям, где контроль очень строг. Таким образом, проект с правками приобрёл дополнительные три дня в пути и оброс комиссией за пограничный осмотр, что было, несомненно, на руку хитрому редактору.

Отдел визуализации материала, принимающий работы с утра и до 14:15, составлял всевозможные слайды для наглядной презентации проектов, предлагаемых сотрудниками по личной инициативе или же по указанию руководства. Время близилось к концу обеда, и Вернер с железной линейкой на перевес буднично вскрыл «сейф» в рабочей секции своего конкурента, да бы вернуть все на место к приходу оного. Хоть сам взломщик и был взволнован затянувшейся беседой с Олк, но некий азарт все же держал на его лице довольную ухмылку. Вернувшись на свое рабочее место, он уже слышал, как болван, так удачно оповещавший всех о своем возвращении с обеда уже семенит к заветному ящику, дабы отнести проект со свежими правками на пару этажей вниз.

– Вернер, смотрю ты все так же работаешь не покладая рук! – Явно без иронии воскликнул коллега, спешащий в свою секцию.

Да, Майк, проект государственной перевозки был сдан мной еще вчера, но работы и так хватает. – спокойно ответил Вернер, стараясь не выдать язвительной улыбки.

– Мне самому нужно поторопиться, ведь еще до обеда я работал над своей версией и думаю, она будет успешна, как и многие мои детища до этого. Пожелай мне удачи!– с удовлетворением высказался Майк, унося синий ежедневник в сторону лифта.

– Удачи, говнюк. – стиснув челюсти еда слышимо процедил Вернер своему торопящемуся коллеге.

С уходом противника, Вернер мог наконец то расслабиться, ведь вся операция чуть не была сорвана из-за неожиданной прихоти его пассии, которая сию же секунду желала видеть своего возлюбленного для милой беседы, как это происходило у многих нормальных пар. С Олк он познакомился достаточно давно, однако их романтические отношения начались лишь с некоторым запозданием. После того, как его наградили знаком выслуги перед компанией за разработку пятого в году успешного проекта, вокруг него стала подозрительно часто крутиться знакомая блондинка небольшого роста, менявшая прически с каждым приходом на работу и воспитанная с весьма изысканным вкусом на предметы гардероба. По началу, Вернер не воспринимал это на свой счет, ведь уже привык, что многие женщины шарахаются от его богатырского роста, рук, казавшихся способными согнуть рельс, и изюминки, заключающейся в особенности его лица, умеющего отчетливо выражать лишь раздражение и ярость. Излишне заметный сотрудник «Майстер Индастриз» не гонялся за юбками, ведь это могло отвлечь его от возвышения по карьерной лестнице, и не искал длительных отношений, которые требовали концентрации на чем-то другом, кроме работы.

Однажды, Олк, решив заглянуть к объекту своего интереса по окончанию рабочего дня, не заострила внимания на том, что в этот момент тот был увлечен копированием проекта своего коллеги, в последствии вышвырнутого из компании за предоставление работы, подозрительно похожей на ранее утвержденную работу Вернера. Он прекрасно помнил фразу, сказанную своей случайной соучастницей в тот момент, когда их глаза встретились, оторвав его от столь грязного занятия – «На войне все средства хороши». Эту фразу он частенько слышал с самых малых лет. С тех пор, он не отстранялся от Олк и это было взаимно, пока однажды их общение не перетекло в страстный поцелуй и визит к ней домой, где продолжение не заставило себя ждать.

***

С 27 этажа «Майстер Индастриз» открывался неописуемый вид, позволяющий наблюдать все величие разрастающейся урбанистики. Здание, в котором происходили вышеописанные события, не отличалось особой историей или же культурным наследием, но стоит сказать, что именно оно могло похвастаться одним из самых величественных значений в городе. С верхних окон высотки были видны такие достопримечательности как: национальный парк, здание высшего театра, галерея высокого искусства и дороги, которые то и дело исчезали за горизонтом, словно их отправной точкой был сам Рим. Дирк, сидя в кожаном кресле, не торопился включаться в управленческое дело, ведь ритуал обрезки и выкуривания сигары был для него жизненно необходим. Кабинет, ставший для него вторым домом, мог похвастаться самым высоким потолком во всем здании, а художественная ценность данного места была сравнима с выставочной галереей. Стены были полностью покрыты темным деревом, на которые по вечерам падал теплый свет бра, коих насчитывалось несколько штук по всему залу для создания атмосферы благородного полумрака. Каждый источник света делал акцент на том, что хотел показать хозяин этих угодий. Дирк всегда уделял особое место искусству в своей жизни. Он был охоч до антиквариата, которым были украшены комнаты его дома, ему симпатизировало устаревшее, но от того более ценное вооружение, зачастую инкрустированное ценными камнями и металлами, а главная его обитель отличалась представленными шедеврами живописи. Картины, по его мнению, не были столь пошлыми, как иные формы искусства, ведь музыка просит внимания ушей, статуи жаждут занять место и порой цепляют бегающий взгляд, но живопись была именно тем, что могло украсить рабочую зону, смиренно ожидая обращения к себе в выдавшиеся минуты отдыха. У руководителя столь крупной фирмы не было много времени для посещения различных выставок и показов, однако свой маленький оплот гедонизма он организовал у себя же в кабинете.

Сигара, принявшая свою гибель в пепельнице, более не затмевала взор верховного начальника, позволив ему обратиться к картине, висевшей ближе всего к нему. На ней был изображен сидящий на камне мужчина с благородными чертами лица, оттенёнными признаками истощения и выражающими собой стоический дух отказа от искушений. Дирк, несмотря на свою тучность, нередко ассоциировал свое положение с этим изображением. Сюжет картины был ему понятен и находил отклик в его домыслах и убеждениях, ведь искушения были на каждом шагу, как к примеру мысли о залуженном отдыхе, предложения от конкурентов о совместной работе или же принятие в работу монструозных проектов ,на которые не было ресурсов и времени. Эти идеи были реализованы им по другой стратегии, позволявшей брать короткие, но продуктивные выходные, работать в одиночку, занимая все большие площади рынка и выдавливая с него желавших нажиться на совместной работе паразитов, а проекты, не поддающиеся сиюминутной реализации, перерабатывались некоторыми светлыми умами компании в более лаконичные и прагматичные задумки, позволявшие сэкономить и порой даже показать лучшие результаты.

Дирк, вдоволь насладившись ассоциациями и воспоминаниями, оторвал взгляд от картины и перевел его на женщину строгой наружности, вошедшей к нему в кабинет. Он ценил прагматичность и целесообразность не только в работе, но и в людях, окружавших его, в вязи с чем свою правую руку он выбирал исходя из опыта, знаний своих привычек и трудолюбия, а не упругости грудей, длинны ног или же навыков подхалимажа и лизоблюдства. Секретарша уже знала о предстоящем отъезде главы и готовила необходимые документы и визуальные материалы для переговоров о строительстве новых логистических железнодорожных путей, которые могли бы наладить не только грузовые, но и пассажирские перевозки. Успех в предстоящих переговорах позволил бы расширить сферу влияния «Майстер Индастриз» еще сильней. Дав последние напутствия, Дирк выказал желание посетить свой загородный дом перед отъездом, ведь многие важные бумаги он оставлял в домашнем кабинете, что позволяло работать даже посреди ночи, когда бессонница превращала его метания по кровати в поисках удобной позы в неумело проводимую акупунктуру.

Уличный зной, встретивший торопившегося в объятия автомобильного кондиционера Дирка, накрыл его с головой. За рулем солидного черного «Грация IV», стоявшего возле входа в здание, была все та же секретарша, уже упаковавшая все самое нужное для поездки в два увесистых чемодана. Неприметная женщина средних лет ожидала своего руководителя, с которым ее связывало чувство глубокого уважения, ведь она, обычная беженка, всегда сопровождала его в длительных деловых поездках, не смотря на ожоги подбородка и шеи, которые были не столь презентабельны в обществах, посещаемых ими для налаживания деловых связей. Сам Дирк редко садился за руль, ведь скорость была для него не целью или азартом, а средством, имевшим стратегическое значение не только в личных делах, но и в перевозках, что отражалось в слогане «Майстер Индастриз»: «Вовремя уже поздно». Данный слоган не был бахвальством, ведь самые быстрые перевозки, будь то переезд конкретной семьи или же составы, мчащиеся по госзаказу, уже стали синонимами его фамилии.

– Сегодня нет времени на живописный маршрут, Грейс, я лишь повидаю семью, заберу необходимое и сразу выезжаем. – устроившись поудобнее бросил запыхавшийся Дирк.

Автомобиль тронулся в сторону шоссе, по которому уже передвигалось множество других участников движения. Кротчайшая дорога от офиса до дома занимала двадцать минут, что позволяло заняться рассуждениями на различные темы. В такие моменты Дирк старался не думать о работе, ведь ни атмосфера, ни время не позволяли вдоволь окунуться в рабочий процесс, но давали возможность расслабиться под стрекочущий звук двигателя. Проезжая по мосту, он с гордостью наблюдал за уходящими вдаль и прибывающими поездами, напоминавшими ему волов, тащащих своеобразные «кирпичики», из которых со временем будут выстроены незыблемые пирамиды в виде зданий, городов и в конце концов сильного государства на тысячелетия вперед. Доля перевозок «Майстер Индастриз» составляла порядка семидесяти процентов от числа общих коммерческих и государственных перевозок, однако она, несомненно, упала в виду присоединения больших территорий, где влияние компании еще не успело укорениться, но активно насаждалось как раз такими поездками, к одной из которых сейчас готовился Дирк. Высшие государственные чины не раз приглашали владельца столь крупной и стратегически значимой фирмы на различные экономические саммиты и частные встречи, что позволило образовать своеобразный чеболь, приносивший благо как стране в целом, так и многим ее жителям. Непосредственная польза была в большой численности штата, что сокращало послевоенную безработицу и справедливой цене перевозок, которая не обладала экспоненциальным ростом не смотря на взлеты и падения экономики.

Гуляя по скверу со своим сыном, Герхард Майстер часто рассказывал маленькому Дирку об особенностях перевозок, ведь видел в нем прямого наследника своего дела, даже когда у фирмы были трудные времена. Первым делом Герхард сказал сыну, знакомя его со своей работой – «Дирк, перевозки, это не просто груз, начальная и конечная точка. Это целая система, которая жизненно необходима всем нам. Если сравнивать страну с человеческим организмом, то перевозки будут его кровеносной системой, работающей постоянно. Сам посуди, когда ранним утром ты просыпаешься, а рука болтается, словно чужая, это означает лишь то, что кровоток был нарушен и если этот процесс затянется, то проблем не оберешься. Также и у нас, если не будет того, кто доставит груз, то не будут строиться города, люди не смогут реализовывать свои планы и в конечном итоге все рухнет». Дирк отчетливо усвоил слова своего отца и приходя к нему на могилу часто делился текущей ситуацией и планами по работе «Майстер Индастриз», но не так, как он делал это на деловых встречах. Стоя у надгробной плиты, он вел обычную беседу отца с сыном, где второй всеми силами показывал, что их семейное дело живо и расцветает как никогда.

Черное авто стремительно проехало ворота поместья Майстеров и остановилось возле массивных дубовых дверей. Дирк, наказав Грейс ждать его в машине, проследовал к дому, не отличающемуся замашками на роскошь, однако имеющий собой творение в стиле ампир, которое весьма рьяно говорило о манере своего хозяина вести дела. Холл встречал любого посетителя приятной прохладой и служанкой, которая уже успела приготовить для прибывшего владельца прохладительные напитки. Взяв в руки бокал «олд фешн», Дирк поблагодарил даму в возрасте и решил, не теряя времени, подняться в свой кабинет. Он любил находиться в домашней обстановке, прохаживаться по залам статуй и любоваться на свою коллекцию винтажного оружия, некоторые экземпляры из которого были вполне боеспособны, что демонстрировалось на выездах сафари. Столь важный человек имел и более мирские увлечения, ведь на заднем дворе, куда открывался вид из его домашнего кабинета, находился пруд с карпами кои. Данный элемент, несомненно выбивался из общего вида дома и был именно той изюминкой, которую не ожидаешь встретить не только на территории такого дома, но и вообще во всей стране в целом. Этот контрастный вид без издевки заслуживал натюрморта, который включал бы в себя композицию из двух клёнов, в чьей тени располагался пруд, облицованный темным мрамором и нефритовой мозаикой с небольшим рукотворным водопадом.

Столь экзотичный элемент двора, располагающий к умиротворению и созиданию, возник не столько по прихоти хозяина дома, сколь по велению случая. Будучи на восточной конференции по развитию судоходных и сухопутных транспортировок, Дирк был заинтересован морскими перевозками, которые в его родной стране, не имеющей выходов к морю, играли не столь большую роль, однако могли быть востребованы в будущем. Именно на таком мероприятии он возымел знакомство с одним почтенным предпринимателем далеких краев. Немолодой управляющий судоходной компании был впечатлен выступлением своего западного коллеги, в связи с чем их более близкое знакомство не заставило себя долго ждать. Сэтоши Фурукава также приглянулся Дирку, ведь тот напоминал его отца, который пользовался схожими управленческими решениями, однако порой наступал на те же грабли, что и Герхард Майстер в былые годы.

По окончанию конференции, Сэтоши настойчиво приглашал Дирка на экскурсию по восточной столице, убеждая того, что не взглянув на местную архитектуру и не угостившись местной кухней тот упустит весомую часть культуры его родины. Сам Дирк, за неимением друзей, не часто общался с кем-то на равных в неформальной обстановке, ведь он был главой не только в своей компании, но и в семейном кругу, что накладывало ограничение на фамильярности и десубординацию при общении с ним. Предложение Сэтоши показалось весьма привлекательным, ведь за отсутствием полноценного отпуска, даже небольшая вечерняя прогулка освежала и придавала сил. Закончив посещение выставки военного искусства, новоиспеченные приятели решили посетить один из знаменитейших рётеев в городе. На удивление Дирка, его восточный коллега в ходе прогулки не был увлечен выпытыванием каких-либо особенностей работы «Майстер Индастриз» или же ноу-хау, которые могли бы быть использованы и им. Это было простое и вполне приятное времяпрепровождение, которое после подачи блюд само-собой перешло к обмену профессиональным опытом в непринужденной манере.

– Майстер – сан, я поражаюсь вашему характеру. Еще на конференции я понял, что ваши управленческие качества весьма особенны и непохожи на манеру ведения дел в моей стране. – невзначай произнес Сатоши, кладя палочки для еды на стол.

– Я не столь сильно знаком с вашей культурой, Фурукава – сан, и не хочу выказать грубость, однако я надеюсь, что мы можем обращаться друг к другу по имени – с легкой улыбкой произнес Дирк, который впервые за долгое время желал освободиться от формальностей и насладиться приятной компанией.

– Конечно. Не так часто удается пообщаться с иностранцем в столь непринужденной обстановке, да и к тому же стоит учитывать культуру и вашей страны.

Дирку нравилось остроумие и коммуникабельность Сэтоши, которые действительно располагали к беседе на различные темы, в то время как сам Сэтоши успел побороть когнитивный диссонанс, бравший начало из того, как один и тот же человек может быть столь жестким управленцем и приятным собеседником одновременно.

– Морские перевозки требуют учета малейших деталей, ведь при отходе корабля из порта погода может смениться с солнечной на ненастную за одно мгновение и это только один из факторов, влияющих на успех! – воскликнул Сэтоши после нескольких рюмок сакэ.

– Не стоит забывать, что сухопутные перевозки также часто сопряжены с не менее очевидными рисками. – Дирк, поддавшись азарту, решил не уступать позиций важности своей работы.

– Однако, хоть и не все можно просчитать, мой отдел по планированию может похвастаться весьма редкими ошибками, которые все же имеют место быть. – смиренно признав шероховатость своего дела, Сэтоши тут же заказал еще одну бутылку горячительного напитка.

– Вы держите в своей компании целый отдел по планированию маршрутов? – ничуть не захмелев от иностранной низко-градусной выпивки, Дирку все же было тяжело оставаться беспристрастным.

– Конечно, ведь если бы не их работа, корабли были бы разграблены пиратами, опаздывали из-за штормов и тратили бы драгоценное топливо впустую. – логично пояснил учуявший неладное Сэтоши.

– Я нашел вариант, который минимизирует возможные отклонения от плана еще во времена начала моего руководства компанией. – с толикой хвастовства произнес Дирк.

– Хотите сказать, что ваш отдел работает иначе? – забавно выпучив глаза, старец подумал, что уши подводят его.

– В «Майстер Индастриз» нет отдела по планированию новых маршрутов.

– Но как же вы пускаете свои поезда в путь, не просчитывая риски?

– Я не соврал вам, Сэтоши. Отдела как такового нет, но сам процесс планирования никто не отменял. – лаконичное объяснение было усладой для эго Дирка.

– Неужели вы возложили данную обязанность на себя и никому более не доверяете столь важную работу?

– Авторитарность имеет место быть в моей работе, но не настолько, как вам могло показаться. – сказал Дирк, приняв последнюю фразу собеседника за комплимент, в чем не ошибся.

– Как же вы держите под контролем эту часть империи «Майстер Индастриз»? – с заинтригованной ухмылкой спросил Сэтоши.

– Все благодаря конкуренции. Амбициозным сотрудникам выдается задание по постройке нового маршрута следования, однако они не работают группой или же отделом. Каждый самостоятельно разрабатывает свое предложение, после чего все они представляются руководству, сублимирующему все самые лучшие наработки из разных проектов. Так составляется самый лучший маршрут —считая эту идею гордостью, а не секретом, поведал Дирк.

– Удивительно прагматичный и творческий подход к работе вы избрали. – без тени иронии удивился Сэтоши.

– Да, такие задачи позволяют реализовывать потенциал работников и дают им возможность заявить о себе, ведь чем больше было взято из одного конкретного проекта, тем более существенную награду получит его автор. – стряхивая пепел с сигары торжественно подвёл итоги иностранный гений.

– Согласен, ведь конкуренция и обособленность каждого работника позволяют всесторонне оценить возможности реализации задачи, а изолированность друг от друга позволяет каждому из них опереться только на свой опыт и не быть ведомыми лидером. – с нескрываемым восхищением Сэтоши пробил легкий румянец.

Закончив трапезу и обменявшись контактами, Сэтоши настоял на том, чтобы проводить своего многоуважаемого нового друга до отеля, где тот забронировал номер. Дирк понимал, что завтрашний вылет на родину точно будет омрачен расставанием с новым знакомым, поэтому они оба сели в автомобиль, где позволили себе продолжить непринужденную беседу. Несмотря на включенное шофером радио, разливавшее по салону авто незамысловатую песню, слова которой Дирк не мог разобрать, ему очень приглянулся мотив и необычные музыкальные инструменты, которых до этого он не слышал. Добравшись до отеля в традиционно-восточном стиле, Дирк и Сэтоши продолжали обсуждать как работу, так и более абстрактные вопросы.

– Дирк, могу я просить вас об услуге? – с некоторой долей стеснения спросил Сэтоши.

– Все будет зависеть от того, чего вы конкретно хотите. – не ожидая чего-либо серьезного ответил приятно проведший вечер глава «Майстер Индастриз».

– Наш сегодняшний разговор четко показал мне, кто вы на самом деле. – посерьезнев, возможный бизнес партнер учтиво махнул водителю такси.

– Если вы хотите обвинить меня в шпионаже, то могу заверить – теперь я точно доложу правительству о том, где в вашей стране можно вкусно отобедать. – рассмеявшись от души впервые за долго время, Дирка забавляло стеснение собеседника.

– Нет, ни в коем случае! Данная информация не должна быть разглашена! – подыграл новоиспеченный друг своему зарубежному коллеге. – Но говоря серьезно, большинство управленцев нашей страны ведут дела по принципу меча, при котором ценится маневренность и универсальность, в то время как ваш подход напоминает копье, которым вы точечно и вымерено наносите удары, понимая наперед вашу цель.

– Любопытное наблюдение, возможно все дело в менталитете и складе ума.

– Майсер-сан, с вашего позволения, я хотел бы позаимствовать вашу организацию процесса планирования, если вы не сочтете это воровством. – склонившись в небольшом поклоне, Сэтоши откровенно боялся дурного оттенка в своей просьбе.

– Не думаю, что это будет проблемой, ведь я тоже узнал достаточно многое о морских транспортировках от вас, Фурукава – сан. – растроганный трепетностью момента, Дирк также отвесил небольшой поклон.

– Какое счастье! Я непременно отблагодарю вас при следующем вашем визите.