Дорога к Серебряному Берегу

Ника Мерсер

Дорога к Серебряному Берегу

Глава 1. Поношенные вещи

Две вещи невозможно забыть – запах любимого человека и момент, когда узнаёшь, что он тебе изменил.

Я еду по шоссе 101, уносясь от обоих.

Уже несколько часов всё, что мелькает перед моими глазами, – красные габаритные огни автомобилей, спешащих впереди. Я смутно помню, как оказалась на дороге между Портлендом и Сан-Франциско. Но отлично помню причину, по которой села в машину, поэтому упорно жму на педаль. Чтобы унестись как можно дальше – от себя и от него.

Хотя второе практически невозможно. Машина пахнет Дереком – так сильно, что я ощущаю его присутствие каждую минуту. Аромат мускуса и сандала слишком яркий, и мой нос так и не смог адаптироваться – или так и не захотел это делать. Как будто моё собственное тело взбунтовалось и не даёт мне оставить прошлое, хоть я безумно хочу от него оторваться.

Телефон на приборной панели снова загорается. И на меня смотрит улыбающийся жених. Он лежит на животе, обнимая подушку – только проснулся. Его каштановые волосы слегка выцвели после нашего отдыха на Гавайях. Лицо покрыто веснушками. Он выглядит всё тем же добрым и любящим, и кажется, я могу вытянуть руку и смахнуть со лба волосы. Я всё ещё слышу, как он тогда сказал:

– Я люблю тебя.

– Чёрт! – я срываю мобильник и забрасываю его назад.

Не могу смотреть, как он улыбается, будто ничего не было. Сердце сжимается каждый раз, когда на экране мелькает его фотография – как будто он и правда насмехается, напоминая о случившемся.

Впереди меня ждут четыре дня – со скоростью девяносто километров в час, по одиннадцать часов за рулём, с пятнадцатиминутными перерывами каждую сотню километров. И я буду на месте. Идеально выверенный план, которому можно спокойно следовать. Красная линия на карте ни за что не изменится, не скажет, что маршрут отменяется, – она просто будет показывать путь. Конечный и определённый.

Спустя пару часов дождевые капли забарабанили по натянутой крыше – и всё же они были лучше, чем шипение из колонок. Тишина была густой, неприглядное серое небо не баловало приближением рассвета. Только габаритные огни служили маяком этой мартовской ночью.

Хотелось уже поскорее добраться до гостиницы и лечь в мягкую постель. Взгляд, то и дело падающий на приборную панель, терял связь с дорогой. Хвойный лес, что при свете казался сказочным лесом, ночью превратился в чудовищные декорации. Ветки деревьев, словно когтистые лапы, нависали над дорогой, пытаясь ухватиться за зазевавшегося путника.

Но я не боюсь. Темнота, что ползает под моей собственной кожей, гораздо страшнее. В этой тьме только кольцо Дерека назойливо блестит на безымянном пальце. Я прокручиваю тонкий платиновый обруч по привычке. Его одновременно так легко и так тяжело снять. Так же, как и простить.

Ещё два дня назад я думала, что моя жизнь идеальна. А потом всё растворилось в мыльной пене.

***

– Привет, это Дерек. Сейчас я занят, свяжитесь с моим секретарём, если это срочно.

Автоответчик снова сбрасывает меня на голосовую почту. Самолёт приземлился полчаса назад. До сих пор я жду своего жениха или хотя бы водителя. Но, похоже, о моём прилёте забыли.

Этот ночной рейс был ещё тем испытанием. Я мчалась из Нью-Йорка на последний самолёт, чтобы успеть вернуться домой пораньше. Мне так хотелось увидеть его до дня отъезда. Провести день в постели и спрятаться от мира, которому всегда что-то нужно. Только я не думала, что застряну в портлендском аэропорту в полном одиночестве. Моё приподнятое настроение перед встречей после недельной разлуки улетучилось после третьего неотвеченного звонка.

В городе был дождь. Его остатки блестят на стёклах аэропорта за спиной. Хлюпающий звук под колёсами автомобилей, разбрызгивающих остатки. Вода, проникающая в мою обувь, и хмурое небо – те самые вещи, по которым я не скучала. Прошло пять лет с тех пор, как я переехала сюда за Дереком, и никак не могу привыкнуть к местному климату.

Убер снова и снова отменяет мои заказы, и водители стоят на месте, не собираясь даже двигаться в мою сторону. Простояв на холодном ветру тридцать минут, у меня уже с трудом получается сдерживать дрожь от низкой температуры и усталости.

К моей удаче, пожилая пара предложила меня подбросить.

Пока дедушка ворчал за рулём, бабушка украдкой косилась на кольцо на моём пальце – и я снова и снова объясняла, почему жених «не смог» приехать. К моменту, когда мы доехали до Перл-Дистрикта, оправдания застряли в горле комом.

Этот район славился тем, как превратился из индустриального в жемчужину современной жизни. Дерек так радовался, когда смог купить здесь квартиру, занимающую весь последний этаж. Сейчас она казалась тёмной башней, только в нашем гнёздышке был зажжён весь свет. Значит, он не спит.

Забыв о своих злоключениях в аэропорту, я помчалась к лифту в предвкушении. Чемодан жалобно трещал при каждом ударе об ступени. Я не жалела его, пока спешила к лифту. Подошвы моих туфель на высоком каблуке уже прилипли к ногам, но перед встречей с женихом я будто воспарила духом.

Лифт медленно тащил меня наверх. Пока я переминалась с ноги на ногу, мечтая поскорее обнять Дерека и уткнуться носом в его грудь, как всегда после долгой разлуки. Я скучала по его тёплому голосу и медвежьим объятиям и сейчас с нетерпением ждала возвращения домой.

Двери лифта медленно распахнулись, впуская меня сразу в квартиру. Я сделала три уверенных шага, прежде чем обратила внимание на обстановку. Свет был включён, на фоне играла тихая музыка из нашего романтического плейлиста, а под ногами оказалась пара женских кроссовок на плоской подошве.

Подтолкнув обувь носом туфли, я медленно перевела глаза дальше по коридору. Наткнулась на мужскую рубашку, сброшенную чуть дальше. Брюки кислотного оранжевого цвета. Мой гардероб ломится от многочисленных деталей одежды. Но такой в нём никогда не было.

Звук моих каблуков отдавался в голове. Тук-тук-тук. С каждым ударом сердце подскакивало к горлу, и накатывала тошнота. Я видела одежду – женскую и мужскую. Со столика в коридоре была опрокинута моя любимая ваза. Цветы в ней, уже завядшие за неделю, разлетелись по всему коридору.

Чем дальше я шла, тем сильнее ощущала чужое присутствие. В доме больше не пахло моими духами. Осматривая квартиру, я не могла её узнать. Пока мой взгляд бегал по пространству, мне всё время попадались чужие вещи: бумажник, сумочка, помада. В гостиной были разбросаны подушки, которые я неделями выбирала и составляла идеальную цветовую гамму.

Дорога из одежды вела меня в спальню, но сначала мне нужно было посмотреть, откуда ещё моё присутствие успело улетучиться. Пройдя на кухню, я нашла недоеденный ужин, открытую бутылку вина и несколько тарелок в раковине.

Кухня, на которой всегда царил медицинский порядок, превратилась в поле боя. Как будто каждую вещь, которую я всегда складывала на место, решили переставить.

По щеке потекла первая слеза. Она, как горячая вода по холодной коже, побежала вниз, капая с подбородка на блузку. За ней – следующая. Всхлип рвался из груди, и только голос матери внутри меня требовал не позориться.

Сцепив руки в кулаки, я пошла в направлении спальни. Умоляя, чтобы когда я открою дверь, там был один из друзей-холостяков Дерека, лишь бы не он сам. Это предположение, резко появившееся, придало мне сил, так что без зазрения совести я резко распахнула дверь в спальню.

Постель посередине комнаты была измята, простыни сброшены на пол, а внутри стоял лёгкий запах другой женщины. Из ванны доносились приглушённые голоса. В спальне ковёр глушил звук моих шагов, но не мог заглушить смех двух влюблённых, плескавшихся за дверями ванной.

Открывшаяся дверь не смогла отвлечь их друг от друга. В нашей огромной ванной, которую мы выбирали несколько недель, сидел Дерек. Его мокрые, зачёсанные назад волосы открывали идеальную улыбку, которую он дарил женщине, усевшейся между его ног. Пена скрывала тела обоих, будь она повернута ко мне спиной, я бы всё равно её узнала.

– Она? Серьёзно? – мой спокойный голос будто выключил звук.

Они оба подняли на меня глаза. В одних я читала искреннее раскаяние, в других – просто удивление.

– Ты рано приехала, – это всё, что сказал Дерек. Он тут же стал прикрывать руками Тессу, притаившуюся в пышной пене.

– Да, я предупреждала тебя, но, видимо, ты был слишком занят.

Горечь сменилась злостью. Я видела двоих самых близких для меня людей в объятиях друг друга и не могла понять, чьё предательство жжёт меня больше – его или её.

– Сесил, я всё объясню.

– Что ты объяснишь? Почему ты изменил мне с моей подругой или почему ты делал это в нашей постели?

– Сесил, так получилось, я не хотела! – захныкала Тесса, пытаясь выбраться из ванны.

– Ты подскользнулась и упала на член моего жениха?! – мой голос подвёл меня, выпуская наружу слёзы, которые я старалась так тщательно сдерживать. Маска контроля сползала вместе с макияжем, – Господи!

Я помчалась прочь, пока ещё могла держать голову гордо поднятой, сердце, подступившее к горлу, угрожало вырваться и залить кровью пол под ногами. На негнущихся ногах я шла к лифту, хватая горсти своих вещей, которые попадались на пути. Не было значения, куда я пойду прямо сейчас, главное – просто выбраться. Подхватив чемодан, я нажала кнопку вызова лифта, и тот ехал, как назло, медленно, позволяя Тессе догнать меня.

– Сесил, прости меня! – прокричала она, заливаясь слезами.

– Дерек – не поношенные туфли! Он не грёбаная вещь, которую ты могла себе одолжить! – я повысила голос впервые за много лет.

Она всегда так делала: выставляла себя жертвой в любой ссоре. И теперь, забравшись в мой дом, в мою постель, лила слёзы, как невинная овечка.

Она попыталась схватить меня за локоть. От её прикосновения меня передёрнуло. Злость, которую я и так едва сдерживала всё это время, вскипела и выплеснулась в один звонкий удар. Тесса отшатнулась, хватаясь за щёку, смотря на меня ошеломлёнными глазами. Теперь её заливали такие же слёзы, как и меня, но этого было мало. Подоспевший Дерек тут же принялся успокаивать Тессу, прильнувшую к его груди. Точно так же, как это всегда делала я.

Прежде чем они начали мне что-то говорить, лифт прибыл, и я нырнула в него быстрее, чем они успели меня остановить. Последнее, что я увидела, – кровь на лице Тессы. Такая же осталась на камне моего кольца. И хорошо. Ведь она так сильно его хотела.

Сейчас

Я дышу прерывисто, словно двери лифта только что закрылись. В тот момент мне казалось, что в моём мире был выключен весь свет. Прошло всего пару дней, а между девушкой, что вытирала слёзы, глядя в зеркало лифта, и отражающейся в зеркале заднего вида – пропасть. И мост через неё был выложен из моей души.

Куда этот мост приведёт меня – остаётся только гадать. Рукава кофты натянулись от силы, с которой я сжала руль. Это кольцо всё ещё смотрело на меня, дразня блеском разрушенной мечты. Мы с Дереком должны были сегодня улететь на Гоа, чтобы отдохнуть перед свадебной суматохой. Наверное, теперь он будет там с Тессой.

Мои волосы с идеальным платиновым оттенком слегка потемнели от дороги и сырости, макияж, который я не смывала уже три дня, растёкся по лицу, превращая меня из утончённой женщины в девушку неопрятного вида. Теперь будто и я сама себя предала.

Рассвет вспыхивает где-то на горизонте, освещая прибрежную дорогу. Океан плещется слева, омывая песчаные пляжи и прибрежные скалы. Приоткрыв окно, я впускаю в салон свежий воздух и запах океана. И это, наконец-то, выветривает из моих мыслей запах мужчины, присутствовавшего рядом с мной.

Ещё немного – и смогу передохнуть в Ньюпорте. Хотелось уже поскорее добраться до гостиницы и утонуть в постели. Взгляд терял связь с дорогой и всё время падал на приборную панель. И, в очередной раз позволив себе немного расслабиться, я прикрыла глаза.

Назад меня вернул отчаянный скрежет шин.