Трансплантация разума за эгоизм воли

Мне вышла навстречу Кристина и – алой

Там будто бы в душу обдало лишь – тягой,

Как розы в песке или в памяти – крики,

Где спать не могу – лишь по дням многолики

Мне тянут пристрастия выжить – по мере

В той форме любви, где уже – безоружен,

Я таю и таю, как в обществе – целей —

Один не такой пьедестал бы – для цвета,

А он мне – не страшен, как общество риска,

Как формула нового долга – от Рима,

Как стиль боевой или ритм – без уклона

На нервной оскомине страстного – рока,

Где визг идеального чувства – не скроет

Мой фатум в лице человеческой – крови,

Что там же найду я вещественный – облик

И стану опять, как землянин – всё помнить.

А Ренмарк в цене от такого маразма —

Упал бы, но в той обоюдной мне – сказке

Сказала лишь тоном Кристина, что эго —

Внутри похоронено или – под грыжей

Уже там – на кладбище стоном померит

Впотьмах – эгоизм за закрытой и дверью,

Что тело моё не нашли, но по – выси —

Тому – всё равно похоронен над верой —

Я был так давно, что и листья – отпали,

Что день переменой сменил бы – уплату,

Что вычеркнул Бог мой отживший – на крене

Моральный ответ – быть уже этим завтра,

Но был я опять также молод, а – веко —

Играло со мной элегантностью – мысли,

Что словно излом между болью – от вехи

Я там испытал бы – внутри не прижавшись

К строению подлинной боли – игрушки,

Как стал изнывать – от разлома по времени,

Что видел себя молодым, ну а – люди —

Меня называли там старцем – под меркой,

И так продолжалось бы долго, но – чудо —

Меня осенило под вычерком – мёртвым,

Я снова попал в завсегдатаи – стилей,

К тому мимолётному облику – «завтра»,

Там снова рыбачил, но жил – одиноко

И в каждой такой закорючке – по крыльям

Я видел свой сумрак – от точечной выси,

Что мог бы и рыбам внутри – прикорнуть я

На дне испытания в вечности – стилей —

Быть только путём нереальности – между

Той рыбой – без чувства и облика веса,

Той малой судьбой на кону – от потехи,

Где вижу себя, как единственный путник,

Где дети меня уж не видят, но – верят,

Что умер я в строгости дум – от бессилия,

Что был необъятным катарсисом – если —

Бы стал там уступкой играться – на крыше

С моей благовидной внутри – королевой,

Но кровь видно нынче испортилась – или

Я стал привыкать от надменности – выше

К реальности космоса, чтобы – померить

Там верх от циничного гроба – в надежде,

Что можно уже быть иллюзией – или —

Искать человеческий облик – пораньше,

По тонкому стеблю в дородной – картине,

Туда не приняв серый облик – за маской,

За низменной страстью, что большее – в теле

Уже не болит, не природой – по грани

Меня подзывает, как рыба – под плёсом

На том окончании времени – к стрелкам,

Что были бы все они также – пригреты

Над космосом в тяжкой развалине – нервов,

Но там я стою, не игрушка – от дружбы,

Не новый король, что испортило – время

Моё благозвучное тело – под сказкой,

Но стало в границах мирского – стремления

Туда проходить, словно росчерком – вехи,

Опять оставаясь под дерзостью – или,

Как нужно мне нравственность – на перевесе

Внутри по глазам угадать бы – проблеме.

Так думал и жил в обоюдной – программе,

Линяя, как слой утопичности – в весе,

Что может Кристина полюбит, но – зная

Мой стиль аллегорий – устала бы верить

И просто сказала, что знает, как люди

Укромно в ночи постигают там – игры,

Как утром выходят и страшные – козни

Творят, чтобы внутрь эгоизма – погибнуть

И так же по циклу несметного – горя —

Внутри сотворящей потребности – смерти

Я должен был этой поэзии – боли,

Я умер почти, но стоял – на отвесе,

А рыба опять говорила мне – сказки,

Ничуть не снимая тот сон – от поверий,

Что будем в лице мы нужнее – подсказки,

Когда постареем и вычеркнем – линии

На сонной молве, на таком построении,

Что новый корабль мы пригреем – на мозге,

И там он, как ласточка выше – покроет

Мозги – этой собранной позе греховной.

Так с глазу на глаз стало утро – мудрее,

Я стал солидарнее в топи – с бесчинством,

Что может умру на пороге – бездельем,

Но вычеркну свой многолетний – упрёк —

Быть должен там женщине, что не добрее,

Чем ведьма из грёз для такого – покрова,

Что женщина, где не любила – до гроба

Меня лишь, притронувшись – на поколении

К работе от чувства и мира – от ритмов,

Что станем мы там королями иль – Богом,

Но всё же возьмём этот стиль – на проверку

И стихнем в капризности жизни – ночами,

А стиль этой белой химеры – в потоке —

Не станет шуметь, не взывая от – счастья,

Что был бы я беден и слаб – то умора —

Со мной обошлась бы – естественно строго,

Но был я силён и прожил – очень много

В Меркурии личности, чтобы – дорога,

Тогда указала бы мне – этим чувство

И вышла над ревностью взятого – если —

Я мог бы пытаться искать – диалектом

Свой мир – от наивности быть не упрёком

От женщины слабого чувства – под толком,

От женской харизмы, что делает – много

И выше уже не вольёт этим – слово,

Но будет в тисках утопичности – мниться

Ей поле простое, чтоб этим лосниться

Уже – к старику между разницей толка.

Я долго блуждал по катарсису – бледный,

Я был уже стар, словно мумия – пленной

Своей идиомы – быть разницей мира

И плотностью космоса, словно бы – Рима,

Что завтра опять попаду – над утратой

Того повседневного ужаса – счастья

И выйду там полем в открытое – вида,

Лишь космоса грёз упрочнение – мира,

Им буду пытаться играть – от приметы,

Там будут друзья и могила – по свету,

Что прах разовьёт между грани – и смоет

Тот ужас от жизни, что время – затронуло,

То общество риска из тела – по вехе,

Где сам на Меркурии стал бы – общаться

Я там – по примеру внутри человеком,

Но жил с гуманоидом в низости – рядом,

Чтоб женский обман раскусить и, однако,

Обнять искромётное поле – от сыска,

Где сам – путешествую, как – дилетантом

К превратности белого облика – прииска,

К примерной своей голове, чтобы – эго

Внутри от землянина стало мне – горько,

Но вычеркнув плотный туман – человека

Опять подсобрало бы мелкое – лоно,

Туда, где нельзя быть примеркой – от роли,

Что тянет тебе символизмом – утопии,

Что выше ты сам, но по росту – не мерят

Внутри королей от коросты – возмездия,

От тонкости плотного берега – сыска,

Где стал детективным исчадием – в ранах,

Я сам, что Кристина мне также – сказала,

Как жители мира Меркурия – в смыслах

Клюют этим землю, а после – от смерти

Плюют от потерянной боли – быть в эго

И что-то манить, не прияв там – изыска,

Но в сути чутья, как чума – в обелисках,

Как море пространственной каторги – между

Другой стороной необъявленной – страсти,

Что можно внутри от желания – бегать,

Но стыть этим пафосом – в белой одежде

И вычеркнуть светлое поле – меж рода,

Что стал ты – игрушкой в глазах от урода,

Чтоб светлое страха снимало – бы нишу

За плёс идеальности космоса – ближе,

Чем могут уже короли там – в манере

Себе присягнуть или выманить – нервом

Пустое пространство внутри – от потехи,

Расслабленной юности жизни – от нервов,

И так по канату от ревности – блажи,

Чтоб быть идеальным внутри, не прорезав

Им стоны в лице от потерянной – массы —

Реальности нового мира – от страхов.

В таком лишь лице я устал быть – наверно,

Заигранным миром в глазах – эгоиста

И просто упал на песок – между первой

И внутренне болью второй, как – поэтом

Воспрял мой порок – по устроенной жиле

Жить снова в тени гуманоидом – или —

Бы стать человеком в землянине – если,

Он также бы мог гуманоидом – сделать

Мой мир или созданный ад – мироздания,

Тот рок – на конечности боли от смерти,

Что в каждом конце ты – упрячешь на этом

Себе – командира под тонкостью цвета,

Под стать приправляя здесь облики – тела,

Но в стыд не взывая за опытом – если —

Ты стал бы себе на Меркурии – мерить

Свободное поле падения – в нервах,

Спокойно там падая в личности – цели,

Как деньги мне падают в жилы – карманов,

Но сам за работой не думал – о завтра —

Я там никогда – просто женщины, если

Мне думали быстро – то утром по ряду

И внутренне сами под хват – от химеры

Тогда приструнили бы цветности – мысли

Свой день аллегорий, чтоб жить – на Венере,

А может уже на Юпитере – в сгустках

Понятного облика в здешней – покрову —

Там зрелости близкого юмора, чтобы —

Опять подсобраться от истины – тела.

Там выдохся я на песке между – ряда

Той самости мела у космоса – взглядов,

Я был дилетантом, но мудростью – если,

Уже – королём на покрытой идее,

Где сам ты внутри покрываешь – игриво

Ту сущности маску и ждёшь – горделиво

Свой рок от наивности думать – по вере,

Что может железные неба нам – двери

Опять приоткроют тот выдох – маразма,

Туда подведут утопичности – ветер,

Чтоб выше и выше ушли бы – по смерти

Те призраки рода в понурости – мысли,

А тело внутри обнажённое – к чести —

Не стало бы думать, как обликом кроя

Сковать одиночество между – невестой

И стилем внутри жениха – над покровом,

Когда не узнаешь ты кладбища – к чуду,

А сам на могилу к себе – подойдёшь лишь,

Там будут цветы из устроенной – жилы

Твоей непригодности, словно – ожили

Они – между космосом будущей маски,

В пути от Меркурия, чтобы – понятен

Я стал для себя, где играю – в подсказки

Над женским чутьём, что уже – не увижу

Свой белый набор обывателя – в квази

Судьбе непригодного чувства – от склона,

Где много я жён поимел, но – упорно —

Остался и там я один – между тлена,

Где снова по космосу воды – над телом

Меня обрамляют, чтоб сделать – отныне

Понятнее к бренности стиля – харизмы,

Приятнее обществу между – поэмой.

В которой все вехи сошлись бы – сегодня,

Как мордой в песок окунулся бы – славно

И вычленил новый сюжет – между ролью

Быть снова мужчиной и обществу – равным

На том привидении – будто нет рамки

Внутри бы по времени – в каждом ответе,

Но быстрый щелчок отправляет – программу

За долгие будни под космосом – в иле,

Она мне сегодня не цвет – аллегорий,

Но мир – под компьютерной волей, и адом

Я снова ту смерть назову, что – повыше

Уже бы стремился играться – на равных

Со смертью, с той дамой, что может негоже

Ей мне поклоняться, но белое – платье

Она не наденет, а чёрной – эмблеме —

Увы, принесёт мой итог – под указом,

И белые снова цветы – между нами

Над космосом в личности станут – от глаза

В душе проливаться, как дивные формы,

Где ты необычностью выманил – ровный

Мне луч поколений быть этой – указкой,

Чтоб видеть в плену человеческим – глазом,

Как внутрь гуманоид заходит и – мерит

Мой смысл объективного опыта – в квази

Той догме проблемного смысла, что даже

Устало бы небо искать – объективность,

Устала бы там и Кристина, что – манит

Опять – между личностью и переливом

Над словом космической вечности, если —

Бы сон от моральной утопии – мерил —

Ей силы внутри априори, что – верил,

Как станем мы вместе смеяться – на пляже

И ветер в тисках этой белой – химеры —

Вернёт мне прощение в низменном – крене

От сил благородства, что стану – по мере

Я там – успокоенным в цвете надежды —

Сегодня душой королём – между стиля

В руках человеческой близости – раны,

Что можно ту жизнь разложить – по примеру

И вынуть пути аллегории – к каждой —

Такой парадигме быть этому – ради —

И добрым характером или – понятным,

Что смогут тебя гуманоиды – мерить

В таком априорном стремлении – верить

Над словом планет или в цвете – от блика,

Где манит Меркурий мне в танцах – от риска,

Где облако ревности сцепит – проблему,

А ты не понятен бы к разнице – в цели,

Но всё же стремился там жизни – отдаться

Над тёмной своей стороной, что – любовной

Программой инерции думать – от боли,

Где нет историчности в жиле – по роду,

А тонко, подкравшись там птицы – летают,

И что-то уже не Землёй – породнилось

Нам выше и выше в Меркурии – стилей,

Чтоб стать, как забытое общество – в мире

И встретить усидчивый посох – от страсти,

Как вздетый поклон от потерянной – смерти,

Как рыба, в которой нет опыта – дважды

Проплыть этот путь, но приделать – отныне

Пометку для личности или – под раной —

Один утопический в мании – полдник,

Где серостью блага никто и – не помнит

Твой род от устройства материи – в теле,

Но помнит тот стиль аллегории – если —

Ты стал бы – покрытым на кон от потери

Внутри – чешуёй или выглядел в казус,

Как цвет гуманоида – между подсказкой —

Быть завтра опять – человеком на мысли,

Но внутренне плыть за такие – морали,

Что снова твой цвет облетает – планеты

И видит, как ревностью поле – ответов

Садится к потоку той разницы – крова,

Где мы обнаглели и будем – упорно —

Искать аллегории в медленной – боли

И также метать там икру – от утопии,

Что выше уже – короли между сказкой,

Но ниже теперь – словно Боги, и манит

То детство – под слой урезонить пороки

Над ревностью плоской картины – понятий,

Что дальше искать этим древности – важно,

И жить, как устройство по мере – на плёсе,

Где я проживаю там – пошлостью раны

Внутри от Меркурия, чтобы согреться

От низменной горя гордыни – по краю

Такой диалектики или – пространства,

Что мне не доказано, но между – Богом

Нет ужаса плыть от обычного – шанса,

Но есть обоюдный поток – от харизмы

И я его вижу – над склоном от смерти,

Когда подойду к этой бездне – то выше —

Пройду сквозь фатальности мира – лавину.

Одни греховные черты, когда нет права по уму

Над Никтой шёл спонтанностью – ответ,

Как новый день, а может – новый свет,

В котором стыло время между – мной

И обществом в пародии – той склочной,

Маразму предначертанной – черты,

Что Дуглас я, но в тень меняя – сны —

Я так и не могу прожить сто – лет,

Набравшись полной сущностью – ума —

Ту волю быть бескрайней формой – дня,

Маститой вереницей спеси – в людях,

Что ставят мне греховный верх – цены,

Где я бы мог пройти судьбой – наверх.

Не очень-то старался, в поздней – тьме

Мне странно горевалось в пять – часов,

Я был сегодня маленьким, как – ком

Внутри у созерцательного – гения,

А он вмещал мой космос, чтоб – потом

Я смыл с себя тот уровень – надежд,

Что принял бы угрюмый вид – у сна

И просто опустился в страхе – вниз.

Мой город Боллон был пустым, а – я

Корил сегодня в сущности – под фарс

Ту наледь сплошь поранненого – в ряд

Себе внутри – искусственного клоуна,

Что будто бы прожил так лет – уж семь

В надежде выиграть пролитое – вновь,

Мне в сущности приливов – взять любовь

И просто разойтись там с дамой – либо —

Усесться в кресло мудростью – под раж

И снова прочитать газетный – ком

Иллюзий слов другого края – мира,

Где я был журналистом, чтоб потом

Там смог и стать полезнее – под час

Той разницы поверий, как – погас —

Так уровень прощальной спеси – в ряд

Одной моей никчёмности – просесть.

Но так бывало раньше, мне – теперь

За мыслью пятьдесят, но сам – горю,

Я вжавшись в позу мнительности – лишь

Там вижу молодую леди – в розыске,

В котором странный кот виляет – вниз,

Направив тонной глаз – судьбой наверх

От прошлой формы фобии, чтоб близ

Сегодня видеть даму в час – для жизни.

Так Джессика сказала в разность – глаз,

Что будет «булки» намывать – весь день,

Потом пойдёт кутить – по магазинам,

А я, быть может, на работу – выйду,

А может, как начальник стану – в ряд

Искать убийц в космическом – плато,

Там, где их нет наверное – зато —

Есть много женщин в потугах – на рамке.

А рамка та была мне в часть – души,

Корила сплошь увечный день – под два

И ныло в путь душой – почти увечнее,

Чем мог бы думать Дуглас – изо льда,

Когда семья не снова вышла – в ряд,

Однако, развалившейся, но – стыдно —

Искать пути пришельцев, что горят

На свете возле космоса – под лишний

Мне там привет в оценках – из людей,

Над Никтой, чтобы спутником – подряд

Мне космос завывал бы тонны – мифов,

А может странно Джессике – менял —

Её предельный вес пути – под жесть

Напротив старым образам – фасона,

Где платье может долго там – она

Держать в чуланной свите – от добра,

А после примерять на «булки» – модно.

Так стукнуло мне ровно – пятьдесят,

Нажил грешков я много – между ран,

Насыпал там приличной кровли – бед,

Чтоб в космос улететь потом – на саван

Своей свободы мнительной – под дверь,

Что может снова выкрашу – под тучу

В сегодня фиолетовый мне – шмель,

А завтра в полный мир – судьбе на взнос,

Как буду притворяться очень – милым,

А может неуклюжим – старикашкой,

Но вовсе не бездельником – под клюшкой,

Что очень сам любил играть – с замашкой

Я в гольф, который год, где – мимолётом

В тот клуб сегодня звал и женщин – или

Пенял свою систему мира – дважды,

Где мог бы приобнять серьёзный – филин

Мне розыск по ночам, но сам я – вижу,

Что мой куплет был нынче – неотёсан,

А Джессика всё время грела – вымя —

На тоненьких коленях в смятой – коже

И очень мне хотела смыть – последний,

Предательский кювет напротив – дружбы,

Что мы должны друг другу – словно детям

И также будем говорить – сквозь сердце

И дальше в путь творений мифов – лет.

Устал неимоверно жить – под плахой

Такой среды космического – чувства,

Плутон – опять бывалый за рубахой,

А может серый воин мне, что – свахой

Могу уже прикинуться сам – с виду,

Когда сегодня я с работы – сгинул,

И вот, пошёл играть опять я – в гольф

На новенькое поле в личной – лжи,

Но вру себе всё время – с новой пользой,

Когда гуляю в баре – между крыльев,

Что могут отрасти уже – под верхом

В глазах цинизма в низменности – лет,

Но в них, увы, запутался, что – криво

Опять шнурки закручивал – по лунке,

А может видел сонный ад – не в той

Своей примете женской – волевой —

Критичности, что мог бы – обогнать

Сегодня сам – свободу вровень танца.

Танцую каждый день, виляя – тьмой,

Как Дуглас в пользе ровной боли – глаз,

А Джойс мне говорит, что был – плохой,

Однако, пас напротив серых – масс,

Он тонко подводил чертой – назад,

Чтоб мне кирпич прибить уже – за тот

Откормленный остаток боли – в смерть,

Что я могу быть счастьем так – взбешён,

Что кину всю реальность – между мифа,

Его я сам придумал в частность – зла,

Когда блуждал под офисом – добра,

И мне неловко секретарша – в визг —

Там ногу отдавила, чтобы – мнить,

Что хочет стать директором – по мне,

А может кем и выше в той – войне

Системы роз так алой или – злой

Критичности в надменной боли – мной.

Я выслушал тот длинный – монолог,

Тереза упрекала, что – помог —

Я сам сегодня ей, впустив – ножи —

На стол соседней грации – прожить

Ещё немного чувства через – свет,

Что сам там отражаюсь в бликах – зла,

Но внутрь не демон, а строитель – бед

По сторону словесности, что – зря

Рискую стать серьёзнее – соседства,

В нём был опять дурак, но всем – умён,

Женат, несчастлив, но под визг – греха

Так часто изменял в противной – мгле