Лили. Заставлю тебя полюбить

Я смотрела на буквы, складывающиеся в слова. Марк печатает…

Руки задрожали, и я перестала дышать. А Марк всё печатал…

Глава 12

Мирон

– Как она тебе?

Я поднял голову. Отец не отрывался от бумаг, и только когда пауза затянулась, перевёл на меня взгляд. Слишком пристальный для вопроса, заданного между делом.

– Ты о Лили?

Отец хмыкнул.

– Лили? Ты смотри, Мирон, не забывайся. В семье ей не место.

– Ты о чём, отец?

– Сам знаешь, о чём. Я рассчитываю на твоё здравомыслие. Мне нужен только внук, девчонке в семье не место.

– Я помню.

Отец смотрел на меня ещё какое-то время и, кивнув, опять переключился на дела. А вот мои мысли пошли не туда. Блёклая мышь, но что-то в ней есть. Давно никто не вызывал во мне столь противоположных чувств, как девчонка младшего брата. Боится, но дерзит и лезет на рожон. То ли она глупая, то ли бесстрашная, то ли настолько уверена в Марке. Последнее вызывало досаду, хоть причин на то не было.

– Это выгодное предложение, – подытожил отец, отложив бумаги. – Ты молодец. Думаю, в скором времени ты перестанешь нуждаться в моих советах и сможешь сам руководить «Добронравов групп». А я… – Отец покривил губами. – Займусь внуком, пожалуй. Когда вы с Марком были детьми, я уделял работе большую часть времени. Возможно, именно поэтому…

Его прервал короткий стук в дверь, после которого в кабинете появилась мама.

– Этот ребёнок не должен родиться, – отрезала она. – Я против.

– Зоя, перестань…

– Это ты перестань. Ему нечего делать в нашей семье.

– Это не тебе решать.

– А кому? Тебе? Или, может, Марку?! – воцарилось секундное молчание. – Марку не нужны дети.

– Нам нужен наследник, – возразил отец.

– Кому «нам»?! – повысила голос мама. – Тебе он нужен?! От ребёнка нужно избавиться, Федя. Это дурная кровь! Дурная, услышь ты меня!

– А ты меня услышь! – неожиданно взревел отец. – Я хочу внука! Если потребуется, я сам воспитаю его!

– Ты?! Ты не…

– Перестаньте!

Я встал между родителями.

Мама глубоко вдохнула, её тёмные глаза сверкнули, губы превратились в тонкую бледную линию. Хоть она и замолчала, в ней так и чувствовалась непримиримость.

– Ты только за этим пришла? – спросил отец сухо.

– Не только. Обед будет через пятнадцать минут. Будьте добры, закончите к этому времени с делами.

Больше ничего не сказав, она вышла. Дверь за ней закрылась без хлопка, и всё же осталось ощущение, что она поставила точку в разговоре.

Отец тихо выругался и швырнул документы на стол. Я стиснул зубы.

– Может, она права? Марку не нужен ребёнок.

– Он нужен мне! – гаркнул отец. – Я не для того строил империю, чтобы наш род вымер! Ты будешь контролировать девчонку, пока не родится мой внук. Что бы ни говорила мать. Это не её дело, и нечего ей сюда лезть.

– Хорошо.

Перед мысленным взглядом появилась Лиля. В ней не было ничего из ряда вон. Не было бы, если бы не дерзость в глазах. Она выделяла её из толпы. На что повёлся мой брат? Уж не на это ли?

– Думаю, после рождения ребёнка с Лилией будут проблемы. Она не захочет отдавать его, и вряд ли помогут деньги.

– Это её проблемы.

– Она требует, чтобы я дал ей контакты Марка.

– Ты что, не можешь справиться с какой-то девчонкой, Мирон?! Она может требовать, что угодно – меня это не волнует. У неё есть то, что принадлежит нашей семье, только и всего.

Сказав это, он обошёл стол. Разговор был окончен, толком не начавшись. Почему, чёрт возьми, мне всегда приходится разгребать дерьмо за младшим братом?! Но в этом случае я понимал отца – ему нужно было быть уверенным, что у семьи будет будущее, и это будущее в данный момент вынашивала в себе моя насущная проблема. Чёрт подери, я не для того обзавёлся собственным домом, чтобы терпеть выходки наглой девчонки!

Разговор за ужином не ладился. Мать всячески показывала, что расклад её не устраивает. Дело дошло до десерта, и на столе появились крошечные сладкие корзиночки – я помнил их с детства. Мама всегда пекла их сама – любимый десерт её и младшего брата. Сейчас они напомнили мне о нём.

– От Марка есть новости? – спросил у матери, хотя до этого тему мы обходили.

– Новости те же, – отрезала она. – Что в этой девчонке особенного, Мирон? Ответь мне. Оно того стоило?

– Ты знаешь мой ответ. Но за Марка я отвечать не могу.

– Чёртова сука, – процедила мама и поднялась, не притронувшись к кофе.

За последние недели она похудела. Я обратил на это внимание только сейчас. Отец похлопал меня по руке и жестом показал, чтобы я не трогал мать. Я и сам пожалел, что заговорил о брате.

– Зоя, вернись за стол. Мирон не так часто бывает у нас, давайте проведём вечер нормально.

– Я не могу проводить вечер нормально. Ты совершаешь ошибку, Фёдор. – Посмотрела на меня. – А ты ему помогаешь. У меня чувство, что в этой семье здравомыслие осталось только у меня! Неужели ты сам не понимаешь, Федь?! А ты?! – обратилась ко мне. – Если твоему отцу так нужен наследник, пройди обследование ещё раз.

– Я проходил! У меня не может быть детей, и мы все об этом знаем!

– Да ты и не хочешь, чтобы они у тебя были! – воскликнула мама. – Когда тебе что-то нужно, ты удавишься, но своё получишь, сын.

– Хватит, Зоя! – оборвал её отец. – Мы все знаем, что Мирон детей иметь не может, и в этом твоя вина! Это ты…

– Замолчи! – закричала она истерично.

Зло посмотрела на нас и вылетела из кухни. Вид сладостей стал раздражать. Отец помрачнел, явно жалея, что не удержал язык за зубами.

Обстановка накалилась до предела. Я поднялся из-за стола.

– Я поеду. Заскочу в офис по дороге.

Отец тоже поднялся.

– Этот ребёнок должен родиться, Мирон, – повторил он с непоколебимой уверенностью.

– А может, мама права?

– Я своего решения не изменю, – обрубил отец.

– Дело твоё, – бросил я и проверил пикнувший телефон.

– Что там? – спросил отец, заметив, как я нахмурился.

– Ничего особенного.

Убрав телефон, я пошёл к выходу. Ближайшая неделя обещала быть напряжённой.

Чёрт бы побрал Марка и всё, что с ним связано!

Глава 13

Лилия

Прежде, чем я начала хоть что— то соображать, схватилась за телефон. Всё— таки уснула…

На дисплее было два уведомления – одно от любимого магазина, второе от банка. От Марка – ничего. Вечером – ничего, утром, днём – тоже ничего. Вчера он набирал сообщение с минуту, и всё это время я, казалось, не дышала. Но сообщение так и не пришло – ни буквы.

Он прочитал всё, что я написала, прослушал все голосовые сообщения, но не ответил. Посреди ночи меня накрыла истерика, к утру я была опустошена и раздавлена. В голову опять полезли сомнения. А что, если Мирон говорит правду, и Марк уехал? Во Флориду, к океану, где тепло и свободно, где нет обязательств и… меня.

Мирон

Проходя мимо гостиной, я увидел девчонку. Она сидела с телефоном с отрешённым видом. Я засмотрелся на неё. Вкус братца я знал отлично. Все его бабы были как на подбор – модели с упругими, хоть и тощими задницами. Время от времени он трахал своих болельщиц, но и они были не хуже. Почему ему запала эта?

Стоя в дверях, я рассматривал её. Она меня не замечала. Волосы были распущенны и скрывали её лицо, на плечах – плед. Когда уже потеплеет, чёрт возьми?!

Девчонка подняла голову, и наши взгляды встретились. Увидев меня, она поджала губы. Ей пришлось не по нраву, что я нарушил её уединение.

– Добрый вечер, Мирон Фёдорович, – надменно сказала она, поднявшись.

– Вчера ты перешла на «ты».

– Не помню.

– Зато я помню.

Она фыркнула. Сука! Взгляд скользнул по её руке и кисти.

– Ждёшь звонка?

– Не твоё дело, Мирон Фёдорович.

– И от кого же?

– Не твоё дело, – повторила она с ожесточённостью.

Под глазами у неё были тёмные круги, да и выглядела она так себе. Словно ночь не спала. Этакий декаданс, в котором, чёрт возьми, я обнаружил для себя особенную прелесть. Девчонка задевала хрен знает чем!

– Ты живёшь в моём доме – тут все дела мои.

– Я могу уйти прямо сейчас.

– Мы это уже обсудили. Кстати, – взглядом показал на коридор. – Я привёз твои вещи.

– Какие ещё вещи?

– Из твоей квартиры.

Она ощетинилась.

– Какого черта ты делал в моей квартире?!

– Мне надоело, что ты ходишь на работу в одном и том же.

– А тебе не всё равно, в чём я хожу? Откуда у тебя ключи?! – она выступила вперёд. – Откуда?! Ты…

На её лице появилась растерянность, сменившаяся непонятным выражением. Я прошёлся по ней взглядом. Узкие плечи, ноги длинные, шея лебединая… Вот проклятье! В штанах стало тесно, тело отозвалось. Задержался на ней, напомнив себе, кто она – не помогло.

– Если тебе нужны твои вещи – иди разгребай.

Досада раздирала. Сам не знал, с чего вдруг. У меня полно дел, две встречи в Берлине и у чёрта на рогах – в маленьком городе Беларуси, а мысли только о девчонке, беременной от моего братца.

Раздражённый, я пошёл собирать чемодан. Пожалуй, нужно пригласить в номер берлинской гостиницы хорошенькую фрейлин с грудью четвёртого размера – отличный антистресс в любой ситуации и никаких проблем.

Позади раздались быстрые приближающиеся шаги.

– Откуда у тебя ключи?!

Она догнала меня и вцепилась в руку.

– Ты слишком много себе позволяешь.

– Кто тебе разрешил рыться в моих вещах?! Ты…

Она наткнулась на мой взгляд и резко замолчала. В глазах была растерянность. Я не сводил с неё взгляда, а она, помотав головой, сделала шаг назад. Оступилась и, вскрикнув, схватилась за перила, но пальцы соскользнули.

Лилия

Сердце заколотилось, взгляд голубых глаз пронзил насквозь.

– Осторожнее, – сухо сказал Мирон и отпустил меня.

Я сглотнула. Если бы не он, я бы, наверное, кубарем полетела по лестнице.

Да если бы не он, меня бы тут не было!

Мирон

В её глазах пылала ненависть. Чёртова девчонка! Свалилась бы и хрен с ней! Отец бы не обрадовался, но это его проблемы – не мои.

– У меня дела. Я вернусь через неделю. Может, больше. В восемь за тобой будет приезжать водитель. Вечером тоже. В пять минут седьмого ты должна быть у машины. – Я посмотрел пристально. – Если ты думаешь, что мой отъезд развяжет тебе руки – не надейся. Обо всём, что ты делаешь, мне докладывают. Прими это, как данность, кукла.

– Я тебе не кукла.

– Кукла с характером. С дерьмовым характером и длинным языком.

– Пошёл к дьяволу!

– Организуй мне аудиенцию.

Крылья её носа затрепетали. Она развернулась, рванула вниз, а я смотрел ей вслед. Интересно, как она в постели? Судя по её темпераменту, это должно быть нечто из ряда вон. Может, не глазами она брата взяла? Может, всё куда проще?

Нервы щекотало, и это ощущение не прошло, даже когда я зашёл в спальню. Надо, пожалуй, сказать Любови Матвеевне, чтобы в эти дни появлялась почаще.

Чёрт!

Посмотрел в зеркало. Не вооружённым взглядом был виден бугор в паху. Чёрт подери! Трахнуть бы её разок другой… Глаза с искрами гнева, светлые волосы, бледная кожа и… неукротимость! Я устал, что каждая мне в рот заглядывает, а тут разнообразие.

Достал телефон. Три непрочитанных сообщения.

– Да, всё правильно, – зажав кнопку записи, сказал я. – Пусть идёт, как идёт. Я обо всём позабочусь.

Дверь раскрылась. В руках у Лили была шёлковая пижамная майка с кружевом. Симпатичная штучка – прихватил с собой, не удержался.

– Тебе самому нормально было в моём белье рыться?! – она махнула майкой, заверещав с порога. – Кто дал тебе ключи?! Мои у меня, значит…

Я не сводил с неё взгляда. Она заткнулась и замотала головой.

– Нет! Марк не мог! Нет, я не верю! Я… Он бы не оставил ключи от нашей квартиры! Ты же сказал, что он во Флориде! Ты… Ты врёшь! Марк, он… Ты их у него забрал? Рано или поздно он всё равно всё узнает! Он убьёт тебя, понял?! Придёт за мной и убьёт тебя! Ты понятия не имеешь, какой он, когда защищает своё! А я – его!

– Ещё раз войдёшь сюда без стука, окажешься в подвале. Твоего отсутствия никто не заметит.

– Да прекрати! Не запугаешь ты меня! Не на ту напал!

Он достал телефон.

– Сергей… Слушай, оборудуй комнату на цоколе… Да… Да Так… Есть резоны…

Он говорил и смотрел на меня. Сукин сын! Сволочь! Может… Может Марку так плохо, что он не смог написать сообщение?

– И мне плевать на фамилию, понял? Добронравовы вы или кто ещё! У моего сына будет моя фамилия! Я назову его Александр Суворов! И ты ничего не сделаешь!

Мирон

Она рванула прочь. Сам не понял, как дёрнулся за ней и нагнал посреди холла. Схватил и развернул к себе. Глаза её горели, губы были алыми.

Чёрт… Прижался ртом к её рту, а дальше, как в тумане. Она пахла яблоками и цветами, дождём и солнцем… Её ладони упёрлись в мою грудь, она замычала.

Оттолкнул её.

Лилия

– Ты охренел?!

Я замахнулась, но Мирон перехватил мою руку. Сжал до боли и отпустил. Смерил меня взглядом, презрения в котором было больше обычного.

Я выдержала и ответила ему тем же.

– Никогда больше, – прошипела я. – Иначе…

– Согласен. Овчинка выделки не стоит. А Марк – болван, раз на тебя повёлся.

Он скрылся в своей спальне. Мерзавец!

На глаза навернулись слёзы. Я сжала в руке подвеску, подаренную Марком. Это его семейка ничего не стоит! Не удивительно, почему он с ними не общался! Только вот… Вкус поцелуя на губах был словно выдержанное вино. Облизнула губы и выдохнула, представив родное лицо. Только… Вместо Марка перед глазами появился Мирон.

Глава 14

Лилия

– Спасибо, – бросила я сквозь зубы и пошла к дому.

Учтивость водителя вымораживала. «Доброе утро, Лилия Александровна», «Вам комфортно, Лилия Александровна?», «Пристегнитесь, пожалуйста, Лилия Александровна». Плеваться хотелось! Как будто он не знает, что я – пленница его хозяина, и комфортно мне быть не может в принципе. Дойдя до двери, оглянулась, ожидая наткнуться на устремлённый вслед взгляд. Но водитель натирал лобовое стекло, и дела ему до меня не было.

– Подхалим, – прошипела и зашла в дом.

Грымза ЮЮ до меня не докапывалась – ни единого замечания за всю неделю. Зато лыбилась, обращаясь ко мне, а в глазах так и читалась злость. Лучше бы Добронравов не лез!

Дом встретил меня тишиной. В склепе, наверное, и то жизни больше.

– Привет, мам, – сказала, только мама сняла трубку. – Как вы?

– Да хорошо. Лето ждём вот. Льёт постоянно, как бы картошка не погнила вся. Да и свёкла с морковью. А ты как?

– Я в порядке, – ответила, стягивая шарф.

Холодина стояла жуткая, в последние дни шли дожди, и я поглядывала на камин. Но развести его не решалась, хотя спросила у колонки, как это делается.

– Ты когда приедешь, Лиль? Твой Марк как?

– Да хорошо всё, – соврала я. – Вот… работаем. Пока вырваться не получается.

– Молодец ты, доченька. С детства у нас с отцом одарённая была. Я ему всегда говорила, что ты много в жизни добьёшься.

– Да ладно тебе, мам. Если бы не вы с папой, я бы ничего не добилась. Кстати, как ваш кредит?

– Выплачиваем потихонечку. Ты не думай об этом. Главное сейчас, чтобы погода стала нормальная, а с остальным справимся.

Мне стало невозможно грустно. Сжала шарф в пальцах – дорогой, красивый. У мамы такого никогда не было, а мне… мне Марк подарил.

– Я люблю вас, – сказала, едва борясь со слезами. – Папу за меня поцелуй.

Закончив разговор, я сняла пальто. Пообещала, что обязательно съезжу к родителям. Только что про Марка скажу? Они знали, что мы живем вместе, но что он пропал, родители, не знали. И что я беременна – тоже. Врать я не любила и не умела, а тут… Каждый наш разговор утягивал меня в трясину вранья глубже, и от этого я чувствовала себя виноватой. Родители мне верят, а я…

Из глубины дома вдруг раздался непонятный звук.

– Любовь Матвеевна, – позвала я громко. – Это вы, Любовь Матвеевна?

Мирон

Друг показал на коньяк. В бутылке осталось меньше половины, а ощущение было, что мы пьём чай. Чертовски хороший чай тридцатилетней выдержки.

– Она тебе нравится, признайся.

– Иди к дьяволу.

Сказал и мрачно хмыкнул. Глядя на Германа, можно было подумать, что я и так у него в гостях. Дизайнерский ремонт его квартиры наводил на мысли, что у этого сукина сына нет бабла, чтобы довести дело до ума. Торчащие из стен кирпичи и мебель под стать. Другое дело, что за услуги своего дизайнера он отдал больше, чем я платил в год своему лучшему менеджеру.

– Она забавная.

– Тебе, друган, жить походу грустно. Давно тебе говорил – заведи себе мартышку.

– У меня полный офис мартышек. На хрена мне эта живность ещё и дома.

Герман хмыкнул и разлил остатки коньяка по бокалам. Я посмотрел на часы. Половина седьмого. Водитель как раз должен везти девчонку домой. Берлинская фрейлин оказалась выше всяких похвал. Проблема в том, что не прошло и десяти минут после того, как за ней закрылась дверь номера, в голову полезли мысли о Лили. Лили… Что-то в этом было.

– Лили…

Поймал на себе взгляд друга и мотнул головой. Герман криво хмыкнул.

– Покажи хоть.

Я открыл фотографию на телефоне и толкнул его по барной стойке к другу.

– Неплохо.

– Он отправил телефон обратно.

– Она тебе реально нравится, – сказал он снова. – Так баб попросту не щёлкают.

– Как «так»?

– Так, – кивнул на смартфон. – Сам знаешь. – Приподнял бокал и отсалютовал мне. – За тебя, Мир. Чёрт… Пора бы тебе обзавестись своей мартышкой.

– Что-то ты не спешишь ею обзаводиться.

– Я – другое дело. Я – вольный художник. А ты, – посмотрел многозначительно. – Я тебя со школы знаю, Мир. Тебе пора – отвечаю.

Лиля

Едва я поднялась на второй этаж, навстречу мне вышла женщина, раньше которую я никогда не видела. Стрижка каре, тёмные волосы и тёмные глаза. Одета она была в костюм чёрного цвета – неприлично дорогой, это стало понятно с первого взгляда.

– Вы кто?

Не ответив, она осмотрела меня с головы до ног неприятным взглядом. Даже когда Мирон оценивал меня, было лучше.

– Кто вы?! – спросила настойчивее.

– А ты не знаешь?

– Понятия не имею! Кто вы и что тут делаете?! Отвечайте! Или я полицию вы…

– Я мать Мирона, – жёстко сказала она. – И Марка, – добавила, понизив голос до свистящего сипа.

– Мирона нет.

– Я в курсе.

Она осмотрела меня снова.

– Тебе в этом доме не место. Господи, как мой сын мог повестись на такую шлюху?! – Она приблизилась. – Учти, жизни я тебе не дам. Решила, что выиграла джек пот?! Нет, ты ничего не выиграла. Захотела богатого мальчика?! Сесть на шею и ноги свесить?!

– С чего вы взяли?!

– Я достаточно долго живу на свете. У тебя всё на лице написано.

– Может, живёте вы долго, только по лицам читать так и не научились. В школе, наверное, по чтению была единица!

– Ты мне ещё хамить будешь?!

– Так вы мне хамите, думаете, я не отвечу?

– Ты моему сыну не пара, – зло прошипела она, сузив сверкнувшие глаза, и сделала шаг на меня. – Такой твари не место в нашей семье. И то, что ты забеременела, тебе не поможет. Я не для того рожала своих детей, чтобы шлюха вроде тебя испортила им жизнь, – она сделала на меня ещё шаг.

– А для чего вы детей рожали?! Какое право вы имеете решать за Марка?! И не смейте меня оскорблять! Шлюхи на панели стоят, а я…

– А ты что?!

– Я люблю Марка! Я в этом виновата?! Если я его люблю, значит, автоматически шлюхой стала?! Вы себя слышите?!

– Я себя отлично слышу, – прошипела она. – И таких, как ты, много видела. Не нужно мне говорить про любовь. Ты не моего сына любишь, а его деньги, ты…

– Теперь я понимаю, почему он не хотел с вами ничего общего иметь! Я бы тоже не хотела! Вы…

– Закрой рот! – закричала она, оттесняя меня всё ближе к лестнице. Я понимала – ещё несколько шагов, и отступать будет некуда. – Поговори ещё! Да ты… – она махнула рукой.

Я отшатнулась от неё.

Что-то было в ней угрожающее. Я попятилась. Блеск глаз становился всё сильнее, лицо её было бледным, и глаза от этого казались углями.

– Не уберёшься сама, – прошипела она, – я тебя уничтожу. Ты не получишь ничего! Ни копейки! Мой сын…

Я попятилась снова. И снова… Шаг, и под ногой оказалась пустота. Мысли понеслись со скоростью света. Лестница позади, а передо мной… Глаза у неё, как у Марка – мелькнуло в окутанных паникой мыслях прежде, чем я, вскрикнув, полетела в пустоту.

Глава 15

Лиля

Фантомная боль пронзила насквозь, дыхание перехватило. Крепко зажмурившись, я пыталась прийти в себя и не могла. Бешеное сердцебиение отдавалось в висках, а от крепких рук, в которых я оказалась, исходило тепло. С первым вдохом в лёгкие проник знакомый запах. Стоило открыть глаза, я увидела перекошенное злобой лицо матери Марка, но смотрела она не на меня.

– Тебе стоит быть осторожнее, Лили.

Под ногами снова была твёрдость пола. Я инстинктивно вцепилась в перила, всё ещё чувствуя руки Мирона. Дежавю… Обернулась на него, но он на меня не смотрел.

– Тебе пора домой, мама, – сказал он сухо. – Ты выбрала плохой день для визита в гости. В следующий раз предупреждай меня заранее, что собираешься приехать.

Несколько долгих секунд они с Мироном смотрели друг на друга. Я вдруг осознала, что за всё время Марк не сказал, как зовут его маму, а сама я не спросила.

Женщина сорвалась с места и быстро прошла мимо, оставив после себя шлейф дорогого аромата. Так пахла сладкая жизнь, к которой я никогда не имела отношения, да и не хотела иметь.

Обернулась и посмотрела ей вслед, потом на Мирона. Губы его были плотно сжаты, а взгляд, как и мой, направлен в спину женщины.

– Спасибо, – сказала сдавленно.

Он обдал меня равнодушным взглядом и пошёл вниз. Я приложила ладонь к низу живота и выдохнула. Страх до конца не прошёл, но что меня трясёт, поняла я не сразу. Спустилась на пару ступеней и, развернувшись, бросилась обратно. Что это за семья такая?!

Слёзы мешали видеть, всё вокруг казалось размытым.

– Марк, – всхлипнула, зажав кнопку записи. – Если ты не ответишь… Я не знаю, что я сделаю! Почему я должна всё это терпеть?! Ты меня на растерзание своим родственничкам оставил! Твоя мать… Она ужасная! И я… – я всхлипнула.

Попыталась подавить слёзы, но не смогла и разревелась.

– Марк, – выдавила с трудом. – Просто скажи, да или нет. Просто скажи, Марк! Я всё ещё твоя?! – спросила сквозь рыдания. – Скажи, будь ты неладен! Я же верила тебе, а ты…

Мирон

– Ты знала, что я в Берлине.

– Откуда? Вы с отцом мне не докладываете о своих делах.

– Ты знала, что я в Берлине, мама, – повторил, глядя ей в глаза. – Зачем ты пришла?

– Раз пришла, было нужно. Учти, Мирон, если вы с отцом не решите проблему, её решу я, и сделаю это по-своему. – Она выдержала многозначительную паузу. – Реши проблему, Мирон, – повторила она и ушла.

Я смотрел на закрывшуюся дверь дома. В воздухе висели недосказанность и угроза. Отец знал, что я должен вернуться завтра, и я был уверен – мать тоже знала. Повернулся к пустой лестнице. Голоса я услышал сразу, как вошёл, а потом как в дурном фильме – крики и девчонка, отступающая назад… Как взлетел по ступеням, не понял сам. Какая сила мной руководила – тоже. Если бы она не свалилась мне в руки, полетела бы вниз и хрен знает, чем бы это кончилось.

Страх за неё оказался острее лезвия ножа, в крови до сих пор бурлил адреналин. Когда я в последний раз чувствовал что-то подобное? Дикий страх за чужую жизнь. Она носит ребёнка моего брата, и этот ребёнок должен родиться.