Неожиданное Рождество

Кира Монро

Неожиданное Рождество

Глава 1

Джордан Брэннинг всегда считал абсурдным то, что Рождество превратилось в самый важный праздник года, а подготовка к нему начиналась едва ли не сразу после окончания лета. Но больше всего его раздражала неизменность рождественской музыки. Казалось, никто уже не способен придумать что-то новое, и куда бы он ни пошёл, его преследовали одни и те же мелодии, звучавшие ещё в его детстве. Он слышал их столько раз, что они успели ему опостылеть.

Джордан вовсе не был против музыки, но бесконечные повторы сделали Рождество для него невыносимым. Его сестра Бриджит, напротив, была в полном восторге от этих песен. В её плейлисте всегда находилась композиция для каждого дня праздников, и стоило отгреметь «Ночи костров», как она тут же переключалась на рождественские хиты. Джордан же никак не мог понять, как можно из года в год слушать одно и то же и при этом не уставать.

Даже сейчас, шагая по тусклой центральной улице маленького городка Кордон-Вэлли, Джордан не мог избавиться от знакомых мотивов, доносящихся отовсюду. Стоило кому-нибудь открыть дверь магазина или кафе, как к его слуху тут же долетали рождественские мелодии, выученные им наизусть. Они напоминали старые шрамы, которые уже невозможно стереть. Джордан корил себя за то, что не взял наушники, и изо всех сил старался не обращать внимания на музыку, звучавшую как монотонное зимнее песнопение, пока он шёл по посыпанному солью тротуару.

Небо над улицей было совершенно чёрным, будто покрытым смолью, хотя было всего лишь половина пятого вечера. Серебристые фонари мягко мерцали, отбрасывая свет на однотипные витрины и украшенные к празднику окна. На тонких нитях гирлянд свисали красные и зелёные огоньки, а наклейки с изображениями оленей весело «плясали» на стёклах магазинов. Вдоль улицы выстроились искусственные ёлки самых разных оттенков: от тёмно-зелёных, почти реалистичных, до вызывающе розовых. Джордан не мог понять, какое отношение Рождество имеет к ярко-розовой ёлке, но это не имело для него никакого значения. Он сунул руки в карманы пальто и старался не смотреть на витрины, каждая из которых раздражала его чрезмерным блеском и навязчивой праздничной атрибутикой.

Холод стоял невыносимый. Джордан уже и не помнил, когда в последний раз ему было так зябко: свирепый ветер пронзал его, словно лезвие, оставляя после себя лишь ледяную пустоту, которая проникала до самого сердца. Он потуже затянул объёмный шерстяной шарф, натянул его на рот и в который раз пожалел, что не взял шапку. В отличие от сестры, он не мог похвастаться густыми волосами, способными защитить голову от мороза. Джордан явно не ожидал, что холод ударит так резко, как только солнце скроется за горизонтом. Хотя было всего около шести вечера, казалось, будто на улице раннее утро, когда роса ещё лежит инеем и мир окутан тусклым зимним сиянием.

Он вздохнул, подойдя к угловому магазинчику на краю улицы. Взял корзину из стопки у входа и внутренне приготовился к очередной порции рождественских песен, звучавших и здесь. Магазин был дорогим, но главным его преимуществом оставалось то, что он находился всего в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Это было куда удобнее, чем ехать в крупные, но более бюджетные супермаркеты на окраине городка, до которых добираться приходилось не меньше получаса. «Кордон Вэлли Конвиньенс» располагался прямо в конце центральной улицы, и именно поэтому Джордан захаживал сюда чаще всего.

Держа корзину в руке, Джордан тёр ладони от холода и добавил перчатки в мысленный список покупок – список, который с каждым днём становился всё длиннее. Два месяца назад его жизнь резко изменилась: от уединённого, но вполне сносного существования, продолжавшегося со времени окончания школы, он перешёл к жизни под одной крышей с сестрой. И хотя это было временной мерой, Джордан не мог сказать, что полностью привык к новым условиям.

Переезд Бриджит привнёс в его повседневность немало перемен, и одной из них стала необходимость покупать продукты не только для себя. Сестра могла есть как лошадь: почти каждый раз, когда они разговаривали, она что-то жевала, а её страсть к бегу, казалось, полностью компенсировала этот ненасытный аппетит. Джордан же, наоборот, мог настолько увлечься своими делами, что забывал поесть. Раньше его холодильник был заполнен лишь самым необходимым: в шкафах лежали макароны и баночки с соусами, которые он быстро смешивал с небольшим количеством мяса – и ужин был готов. Его это вполне устраивало, пока он жил один.

Но с Бриджит такой минимализм оказался невозможен. Она составила для него внушительный список продуктов, и Джордан даже испытывал лёгкую гордость от того, что сумел запомнить его без записи. Теперь обычные походы за покупками включали куда больше пунктов: свежие овощи, фрукты, разные закуски и, конечно, ингредиенты для её фирменных блюд, которые она готовила по выходным. Кухня наполнилась жизнью и новыми запахами, но Джордан никак не мог привыкнуть к такому количеству еды. Сегодняшний поход в магазин был частью этой новой рутины.

Когда он шёл по дальнему проходу магазина, телефон внезапно зажужжал в кармане. Пришлось поставить корзину на пол, чтобы достать устройство. Замёрзшие пальцы плохо слушались: экран упрямо не реагировал, и только после нескольких попыток Джордан увидел лицо сестры. Как Бриджит умудрилась дозвониться в такой момент, он так и не понял.

– Что случилось? – выдавил он, наконец приняв звонок и спрятав свободную руку под мышку, чтобы согреть её.

– Эй, ты всё ещё в магазине? – спросила Бриджит. В её голосе слышался знакомый приглушённый тон, который появлялся всегда, когда она разговаривала во время еды. В трубке слышались тихие хрусты, будто она жевала что-то особенно хрустящее.

– Ага. В корзине всё, что ты просила, – ответил Джордан, бросив взгляд на покупки. Внутри лежало всего несколько продуктов, и почти все были для него.

Его сестра неизменно устраивала на кухне настоящий хаос, когда готовила. Овощные кусочки разлетались по столешнице, на поверхностях оседала мука, а сковородки и кастрюли вырастали в раковине целой горой. Джордан нередко ловил себя на мысли, что, возможно, она делала это специально – чтобы отвлечься. Он никогда не спрашивал прямо: не любил быть навязчивым, хотя любопытство иногда буквально распирало. Он знал, что Бриджит бросила университет, но она избегала этой темы, словно опасалась, что разговор о прошлом поднимет те волны, с которыми она пока не готова справиться.

– Потрясающе. Можешь купить мне ещё прокладки? – внезапно добавила она.

Джордан нахмурился, на секунду сбитый с толку:

– Что это?

На другом конце послышался приглушённый смешок, и он почти представил, как из её рта вылетают крошки.

– Ну, знаешь… гигиенические прокладки. Женские средства гигиены, – пояснила она с лёгкой издёвкой.

– О, Господи. Конечно, – пробормотал Джордан, чувствуя, как щёки едва заметно заливает румянец. Он плотнее прижал телефон к уху, снова подхватил корзину и мысленно добавил новый пункт в список.

Добравшись до отдела гигиены, он увидел перед собой множество разноцветных упаковок и на мгновение застыл. Количество вариантов оказалось куда больше, чем он ожидал, и он растерянно уставился на полки.

– Какие? – спросил он, окончательно запутавшись.

– Всё равно какие, – откликнулась Бриджит. – Главное, чтобы были с крылышками. Убедись, что они есть.

Джордан нахмурился ещё сильнее, подняв брови в лёгком замешательстве. В таких вещах он совершенно не разбирался: в его жизни не было серьёзных отношений, а из родного дома он уехал девять лет назад, когда Бриджит была ещё ребёнком.

– Крылышки? Что это значит? – спросил он, чувствуя, что звучит странно даже для самого себя.

Сестра глубоко вздохнула.

– Просто посмотри на упаковку, – ответила она с ноткой терпения. – Или, если сложно, спроси у кого-нибудь. Например, у женщины.

– Ладно. Увидимся позже, – сказал Джордан и, отключив телефон, сунул его обратно в карман пальто.

Теперь он стоял перед полками, уставившись на множество вариантов, словно перед ним была загадка, которую предстояло разгадать. Разнообразие ассортимента напоминало ему походы за зубной пастой: выбираешь между отбеливающей, защитной и ещё десятком разновидностей, хотя по сути все они делают одно и то же. Он не имел ни малейшего представления, какие именно прокладки нужны сестре, но совершенно не хотел признавать перед Бриджит, что её просьба поставила его в тупик.

С неудовольствием осознав, что он не один в проходе, Джордан нехотя отвёл взгляд от полки. На другом конце появилась девушка, которая держала корзину одной рукой, а другой поддерживала заметно округлившийся живот. Даже при отсутствии опыта он легко понял, что она на последнем сроке: живот выпирал так сильно, что морда северного оленя на её уродливом рождественском свитере искажалась, натянутая на ткань. Девушка шла медленно, словно каждый шаг давался ей с усилием. Щёки и нос у неё покраснели от холода, а светлые волосы растрепал ветер. Поняв, что смотрит слишком пристально, Джордан быстро отвернулся и снова уставился на полку с прокладками, делая вид, что занят делом.

Кордон-Вэлли был маленьким городком с населением в несколько тысяч человек. Джордан был уверен, что раньше её здесь не видел. Кто она? Новенькая? Проезжая?

Девушка, похоже, уловила его смущение. Она остановилась рядом и с мягкой улыбкой сказала:

– Ты выглядишь немного потерянным.

Джордан встретился с её взглядом и отметил, что её светлые глаза излучают тепло, а сама она выглядит моложе, чем ему сначала показалось. Возможно, они были примерно одного возраста.

– Что ты ищешь? – спросила она, будто догадываясь, что он оказался в затруднении. Затем потянулась за упаковкой обезболивающего и опустилась на пятки.

Джордан неловко рассмеялся, чувствуя, как внутри всё сжимается от неуверенности, и кивнул на полку.

– Прокладки с крылышками, – сказал он, чуть опуская голову, словно это объясняло всё.

Девушка кивнула, сняла с полки упаковку и протянула её ему.

– Эти самые лучшие, – сказала она с лёгкой усмешкой и негромким смешком. – Может, в следующий раз тебе стоит попросить свою девушку быть более конкретной.

– О нет, это для моей сестры, – поспешно ответил он и тут же мысленно укорил себя. Будто это имело какое-то значение для незнакомки, у которой и без того хватало забот.

Она лишь улыбнулась, не обратив внимания на его оправдание, и медленно пошла дальше, неся корзину с очевидным усилием.

– В таком случае передай своей сестре, что у неё очень хороший брат, – сказала она, оглянувшись на него через плечо. – Счастливого Рождества!

– Счастливого Рождества, – машинально ответил Джордан, ощущая, как неловкость постепенно расползается внутри.

Он бросил упаковку прокладок в корзину и вздохнул, презирая себя за то, что снова оказался в нелепой ситуации. Казалось, у него действительно был талант попадать в такие моменты, и этот «талант» зародился ещё в подростковом возрасте и, похоже, не собирался покидать его в ближайшее время.

Перчаток в магазине не нашлось, поэтому Джордану пришлось терпеть холод, таща домой два объёмных пакета. Когда он расплатился и вышел наружу, его лицо тут же скривилось от очередного ледяного порыва ветра. Он плотнее закутался в шарф, пытаясь укрыться от холода, который пробирал до костей. Казалось, что с закрытием магазинов и выключением вывесок центральная улица погрузилась в темноту, будто уже наступила глубокая ночь. Почти все жители разошлись по домам; только угловой магазин ещё светился в полумраке, собираясь закрыться в половине шестого. Дом неподалёку излучал тёплый свет, просачивающийся сквозь щели в занавесках, и Джордан с нетерпением мечтал оказаться внутри.

Но попасть домой сразу не удалось. Первая причина задержала его уже на пороге. Толкнув упрямую дверь, которая традиционно заедала, он наткнулся на Дюка – своего огромного белого хаски, который, громко лая, бросился ему навстречу. Джордан невольно улыбнулся, несмотря на замёрзшие губы, и, поставив пакеты на пол, нагнулся, чтобы почесать собаку за ухом.

– Привет, Дюк. Соскучился по мне, да? – проговорил он с тёплой ухмылкой. Дюк, без сомнения, был самой дружелюбной собакой в округе, хотя его внушительные размеры нередко отпугивали незнакомцев, и теперь пёс радостно завилял хвостом, едва скрывая своё счастье. – Пойдём гулять, но сначала дай мне всё это разобрать, – сказал Джордан, кивая на пакеты у своих ног.

Он схватил их, пинком захлопнул дверь и направился на кухню. Поставив пакеты на столешницу кухонного острова, он замер, оглядывая хаос, царивший вокруг. Мука была рассыпана по полу, а половина яичной скорлупы покрывала столешницу.

Джордан тихо застонал. Его сестра была настоящей волшебницей на кухне, но таланта к наведению порядка у неё, похоже, не было вовсе. Несмотря на это, воздух наполнял тёплый аромат чего-то вкусного, а из духовки доносилось обещающее потрескивание.

– Бриджит! – позвал он.

Сверху послышались шаги, и через мгновение сестра появилась в дверном проёме. Её афрокосы были собраны в толстый пучок на макушке, придавая ей слегка небрежный, но всё равно стильный вид. Дюк тут же проскользнул мимо неё и занялся тщательным исследованием кухни, обнюхивая всё подряд и слизывая капающий на пол яичный белок.

– Да? – отозвалась Бриджит, поморщившись, заметив разгром. Джордан уловил её реакцию и хмыкнул, но Бриджит опередила его: – Прости. Я знаю, что тут полный беспорядок. Испеку пирожные, а потом уберусь, а ты пока выгуляй Дюка. Ладно?

– Хорошо, – ответил Джордан, распаковывая пакет и протягивая ей средства гигиены. – Это по рекомендации.

Она рассмеялась, поймав упаковку одной рукой.

– Спасибо, – сказала она и, забрав пакеты, направилась наверх.

Джордан продолжил разбирать покупки, скомкал два пустых пакета и засунул их в щель между холодильником и стеной. Он всегда собирал использованные пакеты, но неизменно забывал брать их с собой, выходя из дома. С каждым разом его коллекция только росла, и теперь казалось, что он завёл небольшой архив упаковочных материалов.

Дюк явно рвался на улицу: стоял у двери, размахивая мощным хвостом, словно подгонял хозяина. Проходя мимо, Джордан почесал его за ухом и поднялся по лестнице.

– Подожди секунду, ладно? – сказал он, абсолютно уверенный, что пёс его понимает. – Мне нужны перчатки и шапка.

Он взбежал вверх, перескакивая через две ступеньки, и, слегка запыхавшись, постучал в дверь комнаты Бриджит. Она у неё почти всегда была закрыта – не только из привычки, но и из-за холода: тяжёлые двери захлопывались сами.

На стук Бриджит пригласила его войти. Когда Джордан вошёл, она сидела на кровати, скрестив ноги, и быстро печатала на ноутбуке. Ещё два месяца назад это была обычная гостевая, куда почти никто не заглядывал. Теперь она постепенно превращалась в её личное пространство: на пробковой доске висела мишура, в углу стояла маленькая, но настоящая сосна, украшенная игрушками и мягким светом гирлянд.

Джордан удивлённо приподнял бровь.

– У тебя есть рождественская ёлка?

Бриджит сняла наушники и взглянула на него с лёгкой усмешкой.

– Да. Я знаю, ты не любишь этот праздник. Подумала, что тебе всё равно не придётся на неё смотреть.

Мужчина покачал головой и с едва заметной улыбкой произнёс:

– Нет, мне всё равно, что ты здесь делаешь. Я просто не знал, что ты поставила сосну.

Она пожала плечами, и на её лице появилась нерешительная улыбка. Казалось, она чувствовала: в словах брата скрывается не просто удивление.

– Ты ведь знаешь, что я сожалею, правда? Я понимаю, что не идеальна. Что я здесь… И всё это. Мне жаль, Джордан. И я понимаю, что тебе это не очень нравится, – она обвела рукой комнату, словно надеясь найти поддержку в её праздничном убранстве. – Я правда понимаю.

– Всё в порядке, Бриджит, – сказал он, стараясь сгладить неловкость.

Он любил сестру больше, чем ненавидел Рождество – время, которое когда-то приносило ему радость, но с которым он больше не мог примириться. Она же, напротив, искренне обожала этот праздник, и иногда казалось, что они живут в разных мирах. Семь лет разницы в возрасте порой превращались в пропасть, особенно с учётом всего, что между ними произошло.

– Я просто хотел спросить, нет ли у тебя шапки и перчаток. На улице очень холодно.

Бриджит облегчённо усмехнулась – похоже, её увлечение деталями всё-таки оказалось полезным.

– О, – произнесла она, кивая с пониманием.

Она наклонилась, заглянула под кровать и достала одну из многочисленных нераспечатанных коробок. Порывшись в ней, вытащила пару фиолетовых шерстяных перчаток и ярко-розовую шапку с восхитительно тёплой флисовой подкладкой. Джордан без лишних слов надел шапку – тепло сразу окутало уши – и быстро просунул пальцы в перчатки.

– Идеально, – сказал он, чувствуя, как холод наконец отступает.

Бриджит рассмеялась, искренне радуясь тому, что её находка пригодилась.

– Браво, – сказала она, снова устроив ноутбук на коленях и вернувшись к печатанию. – Удачной прогулки.

– Знаешь, ты тоже могла бы пойти, – заметил Джордан, направляясь к двери. – Мы могли бы провести время вместе, хоть немного сблизиться.

Бриджит скривилась и покачала головой. Она была бегуньей, и медленная прогулка по тротуару её совсем не вдохновляла: бег по парку казался куда привлекательнее, чем плестись по полю.

– Думаю, мы и так достаточно близки, – ответила она, распутывая наушники. – Увидимся позже.

Когда Джордан вышел из дома с Дюком на поводке, он сразу почувствовал, что на улице стало значительно холоднее. Ветер усилился, и за те десять минут, что прошли с его возвращения из магазина, температура заметно упала. Он натянул шапку поглубже на уши и потуже завязал шарф: казалось, погода мстила ему за недостаточно тёплую одежду. Захлопывая дверь, он ощутил, как тело пробирает дрожь.

Ему хотелось бы прямо сейчас устроиться у камина с ужином, но сначала нужно было выгулять Дюка. Обычно Бриджит брала его с собой на пробежку, а Джордан выходил с собакой дважды в день, проходя не меньше трёх километров за раз. Сегодня, в такой мороз, он решил, что короткой прогулки будет вполне достаточно.

Температура опустилась ниже нуля, а дорожки покрылись опасным гололёдом после вчерашнего моросящего дождя. Джордан бросил взгляд на Дюка: тот энергично вилял хвостом и нетерпеливо пританцовывал, готовый рвануть вперёд.

– Пятнадцать минут, хорошо? – произнёс он, стараясь сохранять оптимизм, несмотря на пронизывающий холод.

***

Джордан почти не чувствовал ног. Кончики пальцев давно онемели, а нос, как ему казалось, уже наполовину обморожен. Холод был таким сильным, что глаза слезились, и каждый шаг превращался в мучение. Он уже жалел, что не повернул назад раньше, но, раз уж прошёл половину пути, оставалось только идти вперёд.

Пройдя пару километров по пешеходной дорожке, ведущей к дому, он не смог сдержать скрежета зубов: мороз пробирал его до самых костей. Дюк, в отличие от хозяина, был полон энергии. Он с восторгом перебирал лапами по замёрзшей траве, радуясь свободе и зиме. Джордан же брёл следом, глубже пряча руки в карманы в тщетной попытке согреться. Каждый раз, глядя на свою собаку, он едва верил, что кто-то способен так радоваться в такую леденящую стужу.

Возвращение домой казалось бесконечным, но мысли о горячем чае и тёплом пледе у камина удерживали его от желания остановиться и просто поддаться этому всепоглощающему холоду.

– Дюк, давай быстрее, – пробормотал он, чувствуя, как озноб сковывает тело. Но пёс, похоже, был в своей стихии и весело прыгал по обледенелой земле.

Зима ему нравилась, но одновременно он её и ненавидел. Она была прекрасной: сосульки, свисавшие с крыш, словно застывшие кинжалы, и замёрзшая паутина, искрящаяся в свете фонарей. И всё же она оставалась смертельно опасной. Он не переносил холода, каким бы мягким он ни был в центре Англии, а колени давно занемели, несмотря на джинсы.

Дом уже маячил на горизонте, почти у тропинки, которая выводила к тротуару. Дюк знал правила: добежав первым до нужного места, он остановился и терпеливо ждал хозяина. Джордан когда-то потратил много времени на дрессировку, водил щенка на курсы послушания, и даже спустя несколько лет Дюк не забыл о хороших манерах. Иногда его переполняло возбуждение, и он бросался навстречу людям, пугая их своим внезапным появлением, но никогда никому не причинял вреда.

– Хороший мальчик, – пробормотал Джордан и, почесав Дюка за ухом, перелез через ограду. Пёс легко последовал за ним, перемахнув через неё.

Поводок ему был не нужен: он вёл себя спокойно, знал дорогу домой, а вокруг не было никого, кого он мог бы потревожить. Джордану не хотелось возиться с крошечной застёжкой в толстых перчатках, да и снимать их он тоже не собирался. Дюк шагал в метре от него, а мокрые лапы оставляли на дороге тёмные следы. Джордан ощущал, как сырость просачивается в ботинки, постепенно промачивая носки. Он ускорил шаг, тихо выругался себе под нос и прижал подбородок к груди, зарывшись лицом в шарф, чтобы хоть немного защититься от холода.

Внезапный женский крик заставил Джордана резко поднять голову. Почти сразу раздался глухой звук падения о тротуар. В нескольких метрах от него, на чужой подъездной дорожке, стоял Дюк и обнюхивал девушку, лежащую на земле.

– Чёрт, Дюк! – выругался он и, не обращая внимания на скользкий тротуар, бросился к собаке. Джордан схватил пса за ошейник, оттащил назад и на ощупь стал искать поводок, чтобы пристегнуть его. – О Боже, мне так жаль, – произнёс он, оборачиваясь к девушке и протягивая руку, чтобы помочь ей подняться. Это была она, та самая девушка из магазина, с глубокими светлыми глазами и красным от холода носом. – Чёрт… ты в порядке? Он тебя сбил?

Она ухватилась за его ладонь, позволяя поднять себя. Незнакомка слегка пошатнулась.

– Нет, собака не виновата, – сказала она, рассмеявшись и потирая запястье. – Привет. Это ты, человек с блокнотом. – Девушка улыбнулась, потом покачала головой, словно отмахиваясь от собственной мысли. – Я подумала, что он волк, и поскользнулась на льду. Боже… Я даже не знаю, зачем вообще сюда пришла. – Она вздохнула и положила ладонь на живот. – Сваливаю всё на мозг малыша.

«Значит, она точно беременна», – подумал он. Как будто это не было более чем очевидно.

– Ты уверена, что с тобой всё в порядке? – спросил он, внимательным взглядом оглядев её с ног до головы.

Она довольно сильно приземлилась на асфальт подъездной дорожки, но лишь кивнула и стряхнула с себя снег. Однако, сделав шаг вперёд, вздрогнула от боли в лодыжке, и Джордан едва успел поймать её, чтобы она не упала снова.

– Чёрт! – воскликнула она, крепко опираясь на него. Он поддержал её, обняв за плечи. – Может, и нет.

– Тебе нужно съездить в клинику и проверить лодыжку, – сказал он. – Я могу отвезти тебя.

– Ты уверен?

– Конечно, – ответил он и указал вниз по дороге. – Мой дом вон там. Мне нужно отвести Дюка и взять машину. Хочешь подождать здесь?

Она бросила на него страдальческий взгляд и снова потерла запястье.

– Думаю, так будет лучше, – согласилась она. Незнакомка прислонилась к своей машине, вздохнула и перенесла вес на здоровую ногу. – Кстати, спасибо, – произнесла она, улыбнувшись сквозь лёгкую боль.

Джордан коротко кивнул, хотя и не ожидал другого ответа. В конце концов, это была его вина, что она упала, и он проклинал себя за то, что позволил Дюку убежать. Иногда он забывал, что, каким бы дружелюбным ни был пёс, люди всё равно могли его опасаться.

Он перешёл на бег, а Дюк понёсся рядом, стараясь обходить обледенелые участки. Джордан никогда не любил бегать, и уже через пятьдесят метров лёгкие у него буквально горели – если так можно выразиться. Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появилась его сестра с пирожным в руке. Джордан с Дюком вошли в дом, и он, едва переводя дыхание, произнёс:

– Я ненадолго отлучусь. Ты можешь покормить Дюка?

Бриджит кивнула, прислонившись к дверному косяку. Ему всегда было загадкой, как она умудряется поддерживать такую подтянутую фигуру: сколько бы она ни тренировалась, казалось, этого едва хватало, чтобы компенсировать её страсть к сладкому.

– Куда ты собрался? – спросила она, прикрывая рот ладонью, чтобы скрыть зевок.

Джордан был уверен, что когда он вернётся и решит перекусить, она обязательно составит ему компанию.

– Это долгая история. Вернусь позже, – коротко ответил он и оставил хмурую Бриджит на пороге.

Джордан подбежал к машине, вставил ключ в замок зажигания и, дождавшись, пока двигатель прогреется, выехал с подъездной дорожки. Он направился к девушке, которая всё ещё стояла возле своей машины, сложив руки на животе и едва касаясь земли больной ногой. Подъехав как можно ближе, он выбрался из автомобиля и поспешил помочь ей сесть.