Не борись со мной, малышка

Муж сейчас далеко. Между нами больше шестисот километров. Но от этого «ждут» я поскальзываюсь на ровном месте и падаю на грязную пешеходную дорожку.

Совсем как полгода назад, когда один из деловых партнеров мужа зажал меня на крыльце дома и, скалясь от моего ужаса, сообщил, что я следующая.

«Разминай дырочки, крошка. Скоро познакомимся поближе. Твой муженек разрешил», – шепнул он мне на ухо и с хохотом отпустил.

Тогда единственной реакцией был страх. Я не понимала, о чем он говорит. И не верила, что ревнивый Марат способен разделить меня со своими соучредителями.

В моей кошмарной жизни и без друзей мужа хватало поводов выть от отчаяния. Однако потом постепенно началось странное.

Трое лучших друзей стали наведываться в наш дом все чаще. Иногда они просто пили и обсуждали дела клуба. Иногда смотрели бои и курили кальян. А иногда приводили одну на четверых девицу и прямо в нашей спальне пускали ее по кругу.

Последнее стало настоящим ударом под дых.

Меня выворачивало изнутри, когда утром приходилось перестилать испачканную косметикой и спермой кровать. Я не могла там спать. Возненавидела жуткие мужские пирушки. И почти полностью перебралась в комнату сына.

Мой милый мальчик словно чувствовал, что мне нужна его помощь. Каждый вечер он упрашивал папу, чтобы мама осталась с ним. Рассказывал, что ему страшно. А когда Марата достали эти детские фобии, Паша начал болеть.

Вирусы будто следовали за нами по пятам. Грипп, ангина, воспаление легких – одно приходило за другим без пауз и шансов на нормальное восстановление.

За два месяца мой персональный ад превратился в ад для нас обоих. Марат зверел все сильнее. Друзья пялились все откровеннее. Паша кашлял все громче.

Свой кошмар я еще могла стерпеть, а Пашин… В первую же командировку Марата, я собрала вещи, опоила охранника снотворным и вместе с сыном рванула в Питер.

Без брони в отеле.

Без единого знакомого в Северной столице.

Без сбережений.

Но с такой решимостью, что быстро нашлись и квартира с замечательной соседкой, и работа… не самая чистенькая, зато с хорошими чаевыми и без оформления документов. А сейчас еще и майор, после которого все тело сладко ноет и на душе снова тревожно.

Глава 7

Егор

Будильник, как обычно, звонит в семь. Помня, чем закончилась эта ночь, я местами поднимаюсь и твердею. Правая рука отработанным движением тянется за фигуристым телом рядом. А дальше жизнь преподносит сука-сюрприз.

На соседней подушке пусто. Под одеялом только я и готовый к сражению боец. Вокруг – подозрительная тишина.

– Ку… – хочу сказать «кукушка», но сам себя останавливаю.

После нашего марафона язык не поворачивается назвать горячую мамашу кукушкой. Тут или Ночная жрица, или Укротительница одноглазой змеи.

Хороша была дамочка. Горячая, отзывчивая с темпераментом как у мартовской кошки. До этой ночи так меня затрахивала лишь жена, да и та… без смазки в голову.

– Душа моя, – выбираю самое достойное выражение. Член одобрительно дергается. – Где ты?

Жду, что мое счастье отзовется, вернет в кровать свои пышные сисечки и все остальные прелести. Мысленно уже вижу, как она опускается на боевого коня и роскошной амазонкой скачет вдаль. Но в ответ подозрительная тишина.

– Обещаю, тебе понравится!

Смахнув одеяло, осматриваю ночного труженика. Несмотря на феерические оргазмы с пульсацией на грани удушения, к югу от пупка все прилично. Никто никого не обидел. Всем все понравилось. Теперь только продолжать.

– Радость моих чресл, вернись в кровать. – Кошусь на разбитый шкаф-купе. – Если я поднимусь, сломаем на хрен еще что-нибудь.

Звучит вроде убедительно. Любая нормальная баба, виляя задом, уже спешила бы на зов. Однако жрица даже не мяукает.

– Ладно, ролевая игра так ролевая игра. – Спускаю ноги на пол и встаю. Весь! – Сама напросилась! В какой позе найду, в такой и трахну.

Размяв шею, выхожу из спальни. Звонко шлепая босыми ногами по дубовому паркету, захожу в гостиную. Лениво заглядываю в ванную. Ничего не понимая, прохаживаюсь по пустой кухне. А когда снова возвращаюсь в коридор, слышу странный скрежет. Будто кто-то насилует мой дверной замок крестовой отверткой.

– Да ты ж моя прелесть! – Не дожидаясь, пока жрица сломает замок, сам иду открывать ей дверь.

В моей жизни были бабы, которые будили минетом. Были такие, что готовили завтрак и приносили его в постель. Была даже одна шальная нимфоманка, пригласившая на «завтрак» подружку. Но чтобы взять ключи и сходить за едой…

– За это я тебя отдеру особенно качественно. – Делаю последний поворот ключа. – С огоньком!

Толкаю дверь и замираю с перекошенной рожей как вкопанный.

– Егор? – Драгоценная бывшая супруга расправляет плечи и рентгеновским взглядом проходится по всем моим стратегическим местам. – Тебя моя мама предупредила, что приеду?

Лариса гордо расправляет плечи и цокает каблучками по кафелю в коридоре. Звон сразу напоминает лязг наручников.

– Я, бляха, как пионер. Всегда готов. – Нервно сглатываю. – Если не к пизецу, так к армагеддону.

Сворачиваю башку влево, в сторону разбитой зеркальной двери.

Отражение впечатляет.

Голый дебил с расцарапанной спиной, засосом на шее и упаковкой презервативов в руках. Новый вариант картины Репина «Приплыли». Современная версия.

– Егор… Так ты не меня ждал? – В чем-чем, а в наблюдательности бывшей не откажешь. Зрит в корень. Во всех смыслах.

– Я, как ты помнишь, мужчина на свободном выпасе. – Закидываю презервативы на шкаф и, не смущаясь боевых отметин на лопатках, иду одеваться.

– Каким блядуном был, таким и остался! – взрывается Лариса. – Вот не зря я тебя бросила! Всегда членом и думаешь. Одни бабы на уме.

– С моим умом интимная близость только у одной женщины. В этом я тебе верен на все сто.

Не зря я ее сегодня вспоминал. Как чувствовал!

– Если бы еще этой своей штуковиной был верен, – кривясь, бывшая пальцем указывает на обмякшую «на радостях» гордость.

– Да куда уж нам, парнокопытным! Мы, что движется, то и ебем. Особенно на работе. И под пулями.

Не первый наш скандал на эту тему. Не сотый и, похоже, не последний. «Если женщина хочет верить в неверность, не поможет ни один мозгоправ», – вспоминаю одну из цитат моего босса. Трижды женатого и трижды счастливо разведенного полкана Сыровского. Редкого мудака и при этом человека кристальной честности.

– Знал бы ты, Егор, как я от тебя устала! – Лариса закатывает глаза и театрально вздыхает.

– Я заметил. Так устала, что нашла меня в маминой квартире. – Ставлю на стол чашку и включаю чайник.

Жратвы здесь нет. Лишь соль и пачка молотого кофе. Но терпеть истерики Ларисы на пустой желудок – это слишком.

– Я… Я… – Лариса теряется. – У меня выбора не было. На телефон ты не отвечаешь. Дома не ночуешь. А нам с Дашей, что прикажешь делать?

– Вам? – На этом моя логика буксует. – Тебе на работу. Дочке в сад. Что еще?

– Милый…

От этого «милый» и презрительного взгляда карих глаз волосы на заднице становятся дыбом. Последний «милый» стоил мне машины и всех сбережений. Не самая высокая цена за свободу, однако обнуляться еще сильнее не хочется.

– Даша не пойдет в сад, пока ты не разберешься с мамашкой того мерзкого гаденыша, – чеканит каждое слово бывшая. – Он поднял руку на нашу девочку. Это, между прочим, психологическая травма! До старости может аукаться.

– Да там вообще фиг поймешь, кто первый начал.

Вспоминаю пацана своей жрицы. Тощий, белобрысый, с огромными, как у матери, глазами и испуганным выражением лица. Абьюзер в плюшевых тапках.

– Не знаю, как ты, а я подобное прощать не собираюсь. – Лариса, как обычно, пропускает мои слова мимо своих извилин. – И если ты, родной отец нашей малышки, не решишь все сам, дойду до инспекции по делам несовершеннолетних и потребую поставить эту семейку на учет!

Глава 8

Егор

После встречи с бывшей женой я спешу на работу, как на праздник. Похер, что Сыровский опять будет проедать плешь из-за последнего дела. Посрать на кипу документов, которые нужно было оформить еще вчера. До задницы во сколько вернусь домой и вообще когда – сегодня, завтра или послезавтра.

Пустые яйца облегчают походку, а риск повторной встречи с бывшей женой придает ускорение. Комбо для любого мужика. Готовый рецепт повышения раскрываемости.

На «радостях» даже телефон в дороге не проверяю. Вращаю руль. Морщусь от боли в расцарапанной спине. И пью свой кофе – черный с солью, как моя жизнь.

– Там тебя главный требовал. От него какой-то отчет по убийствам из министерства хотят. Сказал, что тебе его поручил. – Встречает меня Сергей Смагин, кинолог, которого мы временно позаимствовали у оперативников.

– Падаваны должны были еще вчера все сделать и ему выслать.

Кошусь в сторону канцелярии. Именно туда Сыровский усадил практикантов с юрфака. «Чтобы под ногами не мешались и уму-разуму набирались», – как он пояснил.

– Я не в курсе. Нам они кроме котлет ничего не передавали, – Серега чешет за ухом своего Байкала, немецкую овчарку, которая за неделю стала главной любимицей всего отделения и в особенности практикантов.

– Ясно, – выписываю мысленный пендель всей этой своре юных натуралистов. – Тебе с «земли» ничего не рассказывали? По последнему эпизоду новости есть?

Я могу и сам выяснить это в районном отделе. Достаточно звонка. Но с их нежной «любовью» к Следственному комитету некоторые вещи проще выяснять через посредников. В моем случае – через отработавшего на «земле» больше десяти лет бывшего опера Смагина.

– По нулям. Они обшарили все в радиусе трех кварталов. Убийца словно испарился.

– Испаряются у нас только жертвы. Преступники пока не научились.

Врубаю свой комп и проверяю в сети папку с отчетами. Если падаваны и правда за два дня ни хрена не сделали, уйдут в архив заниматься рукоделием. Папки со старыми делами сами себя не прошьют, да и потолок там никто не мыл с прошлогодней практики.

– А этот ублюдок смог. – Серега делает паузу и тихо добавляет: – Еще тачку, вроде как, угнал.

– Что? – поднимаю голову.

Угоны не в нашей компетенции. На это хватает следаков и на «земле». Но вот сам угонщик точно наш. Падла, за которой я гоняюсь уже три месяца. Убийца с тремя трупами на счету и таким характерным почерком, что хрен спутаешь с кем-то другим.

– Если найдут тачку, найдут и след, – дополняет Смагин.

– А найдут? Или тоже… три квартала и свободны?

Понимаю, что хрен я верну операм нашего кинолога. До окончания расследования такая корова нужна самому! Полицейская служба БиБиСи (Баба Бабе Сказала).

– Пока роют. Зацепок нет. – Жмет плечами мой осведомитель.

– А номер кузова и прочее достать сможешь? – Приказывать я не имею права. Сыровский связки порвет от ора, если узнает, что лезу в чужое дело. Но три жертвы…

– Думаю, можно что-нибудь придумать. – Серега ловит мою мысль на лету. Совсем как его Байкал котлеты практикантов.

– Тогда с тебя данные. – Прислушиваюсь к приказам в коридоре. Кажется, полкан уже размялся и готов рвать свое горло. – А я пошел к боссу.

Нахожу-таки в сети нужный отчет. Быстро проверяю цифры. И посылаю начальству. Вряд ли это его сильно задобрит. Проёб у нас совсем не в отчетах. Однако соломку лучше подстелить.

***

– Александр Павлович, отчет у вас на почте, – входя в кабинет, произношу я вместо «здравия желаю». Растанцовку Сыровский не любит, потому сразу к делу.

– За отчет молодец. Там, наверху, им цифры важнее, чем весь геморрой, которым мы занимаемся. – Полкан расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Хрустит шеей. И снова застегивает. – Что по красносельскому делу? Какие у нас подвижки?

Он складывает руки домиком и, сидя в своем кресле, наклоняется ко мне.

– Районный отдел повторно обыскал каждый угол. Никаких улик, никаких свидетелей, – начинаю краткий отчет. – Судмедэксперт уже подтвердил, что характер травм такой же, как и у двух предыдущих жертв. Множественные переломы, ссадины и раны. Без следов изнасилования.

– Вот же ж сука! – Сжимает кулаки Сыровский.

Я отлично понимаю его злость. При изнасиловании мы смогли бы сузить число подозреваемых хотя бы по половому признаку. Без него – никаких исключений.

– А ожог? – спохватывается босс.

– Там же. Как подпись. Видимо, урод не хочет, чтобы его с кем-то спутали.

– Гордится тем, что делает, – зло хмыкает Сыровский.

– Я уже связался по похожим эпизодам с московским управлением. У них было несколько случаев. К вечеру должны выслать информацию.

– Если у нас на территории окажется их серийник, жди пиздеца! Будешь крайним! И за них, и за нас.

– Принято, босс. – Читаю приказ между строк. – Информацию получаю осторожно. Своей с Москвой не делюсь.

Сыровский одобрительно кивает.

– Там, говорят, этот урод машину угнал… – отвернувшись к окну, медленно протягивает босс.

– Ходят такие слухи.

Не спрашиваю, откуда информация. Это явно не Смагин. Тут скорее другая сорока на хвосте принесла. Без овчарки, но с погонами.

– У тебя вроде был выход на товарищей, которые угнанные машины разбирают и запчасти в регионы толкают?

Вместо ответа я стискиваю зубы. Больше пятнадцати лет прошло с тех пор, как я свалил от отца и послал на хер весь его бизнес. Никакие бабки не смогли остановить. Но семейное прошлое до сих пор аукается.

– Надо бы пробить, Егорка, – уже совсем другим тоном, без приказа, говорит Сыровский. – Не поймаем этого ублюдка по горячим следам, в следующем месяце получим еще один труп. Еще одну девчонку.

– Понял, Александр Павлович. – Встаю с места. – Сделаю, что смогу.

Мне ни капли не улыбается беспокоить отцовских шестерок. Первый закон природы: «За все нужно платить», – пока никто не отменял.

Но если Смагин достанет нужные номера, а Касьянов согласится организовать встречу на нейтральной территории – в клубе… на этом моя мысль упирается в симпатичный фигуристый тупик. Царапины на спине мгновенно вспыхивают огнем, и на душе немного легчает.

Глава 9

Егор

Сразу после разговора с полканом меня засасывает текучка. Другие дела никто не отменял, потому приходится звонить, ездить и составлять бесконечные бумажки.

Ничего общего с веселыми буднями следователей из отечественных сериалов. Еще меньше общего с буйными фантазиями бывшей жены о сказочном ББП (бани, бабы и попойки). Галера с запредельным количеством мудаков и прочей криминальной фауны.

В спешке я не успеваю заехать на перекус домой или добраться до приличной столовой. На завтрак заталкиваю в себя сэндвич из ближайшего магазина. А на обед бессовестно подъедаю падаванские котлеты – свеженькое подношение для Байкала.

К счастью, совесть не ёкает, а соучастник ограбления – Смагин – даже не чавкает.

После такой собачьей работы к вечеру уже не хочется никаких клубов и воротит от стремных колючих рож. Острая передозировка.

Чтобы заставить себя ехать, приходится вспомнить негласный приказ Сыровского и одну гордую жрицу любви в блядском школьном платье.

Так и рулю к Касьянову – с привставшим бойцом и горящим сердцем. Параллельно прикидываю по пути, в какой «праздник жизни» выльется мне очередная услуга отцовских специалистов, и какой стресс после этого придется снимать жрице.

О том, что не получу никакую помощь или что жрица не пожелает бороться со стрессом, почему-то и не думается. В голове словно блок на подобное развитие событий. Но когда приезжаю на место, удача поворачивается ко мне двумя здоровенными булками.

Первая в лице отцовской шестерки, укуренной до бессознательного состояния и не способной ответить ни на один вопрос. Вторая в виде строя мелкосисечных официанток, ни капли не похожих на мою роскошную амазонку.

Попадос в чистом виде!

– Ты получил от него, что хотел? – интересуется хозяин клуба, Игнат Касьянов. – Мои парни собираются этот мусор на помойку вынести, чтобы не вонял здесь.

Он садится на соседний стул и цепко стреляет взглядом по сторонам.

– Мне бы информацию из этого укурка вначале выбить…

– Теперь это просто тело, – кивает на шестерку Игнат. – Кстати… Твой отец с ним больше не работает.

– Блядь, да что ж так не вовремя?! – Становится совсем «хорошо».

– Надо дома бывать чаще. Тогда, глядишь, и был бы в курсе, – скалится этот засранец.

– Ты это… полено из глаза не забудь достать. – Намекаю на такие же «теплые» семейные отношения у самого Касьянова. – Кто б заливал?!

– Мне мое полено не мешает. А вот у тебя, похоже, проблемы.

– У меня тачка… – Раз план «А» похерен, приходится включить план «Б». – Найти надо.

– Из Питера укатилась. Или сюда по запчастям приехала? – Не глядя на меня, уточняет Игнат.

– Из. Куда? Хрен ее знает, – произношу, отвернувшись в другую сторону. Здесь наверняка хватает любопытных глаз.

– И этот хрен тебе надо найти? – уточняет Игнат.

– На хрене два трупа. Не поймаю за неделю, может появиться третий.

Беру со стойки рюмку с «комплиментом» от бармена – чистой водой. И опрокидываю в себя, как водку.

– Перспектива, однако, – тянет Касьянов.

– Сам нарадоваться не могу. Поможешь?

– Дома тебе помогли бы быстрее. – Снова скалится. Так и напрашивается на экстренное выравнивание зубов. – Не совсем мое поле… правда, один номерок есть, – добавляет уже серьезно.

– Скинешь?

– Вначале узнаю, возьмется ли, – темнит Игнат. – Но при любом раскладе будешь должен.

Он поднимается со своего места, и будто не было никакого разговора, без прощания, ленивой походкой валит в сторону свеженькой стайки ночных бабочек.

На этом рабочий день можно считать завершенным. Хоть какой-то итог по одному вопросу и полный провал по второму.

Надеясь все же заметить свою жрицу, я еще раз скольжу взглядом по залу. Вздыхаю от тяжести в переполненных яйцах и их суровой доле – держать все в себе. А затем топаю к стоянке.

В перспективах на вечер – обыск холодильник и тесные объятия с подушкой. Если повезет, то до утра. Если не повезет – то до первого бессмертного дятла, которому понадобится мой мозг и остальные потроха.

Как я ни пытаюсь убедить себя, что план огонь, оптимизма не прибавляется. Впору ехать в отдел и урабатывать себя до отключки.

С этими мыслями я подхожу к машине. Открываю дверь машины. Заношу правую ногу в салон… и от внезапного женского вскрика со всей дури впечатываюсь головой в стойку.

Глава 10

Алена

Если день начался с неприятности, к вечеру жди настоящего трындеца. Раньше я хорошо помнила эту примету. Муж делал все, чтобы она не забывалась. Но за четыре месяца на свободе извилины, похоже, совсем распрямились.

Вместо того чтобы быть начеку, я долбаный час прячусь от майора: обслуживаю клиентов ВИП-кабинок на втором этаже клуба, выслушиваю жалобы старшего администратора и помогаю девочкам-танцовщицам переодеваться между номерами.

В общем, делаю все, чтобы не думать об умелых руках одного нахала. И в итоге горько расплачиваюсь за свою неосторожность.

– Подожди, красавица. И куда это ты спешишь?

Стоит всего на минуту выйти на улицу, чтобы отдышаться, меня окружают трое мужчин. Один из них кажется трезвым, а двое других слегка пошатываются.

– Извините, мне нужно идти работать. – Обхватываю себя руками.

– Так можно и с нами поработать. Мы заплатим, – усмехается трезвый.

– Вот, смотри, сколько бабок! – вынимает свой кошелек его товарищ и трясет передо мной стопкой мелочи.

– Я не оказываю интимных услуг. Если очень нужно, могу позвать вам девушек. В клубе есть… специальные.

– А ты у нас что? Не девушка? – ржет один из пьяных.

– Может, девочка? – потирая усы, хохочет второй.

– Так мы проверим, – добавляет трезвый и вжимает меня своей грудью в грязную стену.

Внешне все очень похоже на ситуацию с майором. Снова беспомощность и жесткий напор. Однако ощущения совсем другие. Сейчас мне не просто страшно – мне жутко и одновременно противно.

– Повторю. Вы перепутали, – стараюсь говорить спокойно. – Я официантка. И если вы не выпустите меня, прямо сейчас сюда явится охрана клуба.

– И как же твоя охрана узнает? – Трезвый лезет вонючей рукой под мою юбку. Щиплет за бедро.

– Камеры. – Пытаюсь рассмотреть под крышей камеры внешнего наблюдения или хоть что-то, похожее на них. – Здесь везде камеры, – вру, не найдя ни одной.

– Ну раз камеры, то ты права. – Скалится мой мучитель. – Тогда здесь точно не будем.

Он выпускает меня. Но стоит сделать шаг в сторону, хватает за руку и тянет к ближайшей машине.

– Поехали, красивая, кататься. – Ржет ближайший пьяный.

– Чур, я на ней катаюсь первым! – Больно шлепает по ягодицам усатый. – После ваших болтов в бабах свободно как в тоннеле. – Он распахивает дверцу и приглашающе кланяется.

– Нет, не надо… – Я изо всех сил упираюсь. – Пожалуйста, нет… – Как видела в одном ролике по самообороне, сажусь на асфальт и крепко обнимаю колени руками.

– Бляха, ты серьезно?! – рычит трезвый.

– Стасян, неси ее! – командует усатый.

И в тот же момент меня подхватывают на руки.

О том, что будет дальше, не могу даже думать. Паника накрывает с головой, парализуя руки и ноги. Все, на что я способна – молиться и кричать… во все горло, одно слово:

– Помогите!

За это тут же получаю шлепок пониже спины и грязную руку на губах, закрывающую мой рот.

«Теперь точно все», – осознание накрывает меня, будто глухой, непроницаемый купол.

«Колобок бегал, бегал и добегался», – вспоминается Пашин пересказ любимой сказки.

В отчаянии я резко дергаюсь всем телом. Всхлипываю со слезами. А в следующий момент вижу, как усатый поднимается в воздух и уверенно таранит лбом стену.

– Что? – удивленно озирается трезвый.

Готовый драться, он сжимает руки в кулаки. Зло сплевывает на землю. Но, несмотря на всю готовность, тоже улетает в стену.

– Да кто ты, блядь, такой? – удивленно хрипит третий, спуская меня на землю. – Чего прячешься?

Этот гад пятится назад, пытаясь выманить соперника поближе к свету. И в тот же момент стена, как огромный магнит, притягивает его голову.

Это все похоже на какое-то чудо. Досрочный визит Деда Мороза. За прошедшие годы я убедилась, что ни его, ни добрых чудес не существует. А сейчас снова готова поверить в сказку.

– Спасибо. – Трясясь от холода и страха, я вытираю слезы. Сузив глаза, пытаюсь рассмотреть своего спасителя.

Как назло модный уличный фонарь светит прямо в лицо. Слепит до зайчиков перед глазами. Но с первыми словами этого метателя голов все проясняется и без картинки.

– Ну и спрос на тебя, сладкая!

От бархатного голоса по коже бегут мурашки.

– Ты? – На улице плюс десять, а мне становится жарко, как в кровати с одной неутомимой мускулистой грелкой.

– Даже на день нельзя оставить.

Рыкнув контуженым что-то на матерном, майор подходит ко мне. По-хозяйски поправляет платье. И укутывает мое дрожащее замерзшее тельце в свою огромную теплую куртку.

Глава 11

Алена

Весь вечер я бегала от него как полоумная, а сейчас даже не дергаюсь. Стою, прижавшись лицом к груди, вдыхаю терпкий мужской запах и потихоньку прихожу в себя.

– Мужик, ну ты и борзый, – тряся головой, говорит один из моих обидчиков.

– В спасателя решил поиграть? – стонет второй.

– Да ты… Да тебя… – пытается что-то сказать третий.

Всей бандой они поднимаются с земли, поправляют одежду и вроде как готовятся напасть. Однако майор будто ничего не слышит и не видит.

– Ты как? – спрашивает он у меня. – Эти идиоты, надеюсь, не успели ничего сделать?

Внимательно осматривает лицо и шею. По одной профессионально, со знанием дела изучает руки.

– Только напугали. Все нормально, – признаюсь, поглядывая на приближающую троицу.

– И совсем заморозили. – Майор растирает мои ладони своими горячими лапами.

Приятно до слез. Почти как все то, что этот самоуверенный наглый мужчина делал со мной прошлой ночью. И чуточку тревожно.

– Слушай, мужик, ты совсем отбитый? – Усатый прихватывает с земли какую-то палку и демонстративно замахивается.

Не знаю, столько остается до удара. К ужасу понимаю, что майор и не собирается защищаться. Закончив с моей правой ладонью, он принимается за левую. А когда палка опускается в его сторону, ловко сдвигается влево.

– Шустрый, – злобно цедит усатый. Второй раз поднимает палку. Но вместо еще одного замаха ловит свое орудие зубами и улетает назад.

– Сука! Ты мне ответишь! – рычит трезвый и тоже идет на нас.

В свете фонаря вижу потемневшие от ярости глаза и сжатые кулаки. Однако майор больше не уклоняется. Достав из кармана удостоверение, он тычет им в лицо ублюдку и легко, как кеглю в боулинге толкает его на землю.