Невключённый

Лир замер, осознание нахлынуло волной смущения, смывшей злобу. Он понял, о каком «утреннем процессе» говорит Крон. «Ты… несносен!» – выдавил он, чувствуя жар на щеках.

«Говорю же, примитив», – отрезал паразит. – «Соберись. Судя по шагам и плотности Эфира, твоя самка идёт сюда».

Дверь отворилась, и в палату вошла Тэйя. Увидев, Лира на ногах, она широко улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень – почти неуловимая, но Лир заметил. Впервые он мог рассмотреть её: узкий подбородок, лицо-сердечко, аккуратный нос, губы, загнутые уголками вверх, и каштановые волосы до пояса, мягкие, как шёлк. Слишком идеальная.

«Рада, что ты в порядке», – сказала она, её голос был тёплым, но с ноткой стали. – «Время посещения почти кончено, но я зашла сказать: отец хочет отблагодарить тебя за спасение его драгоценной дочки». Она сделала голос нарочито торжественным, вручая Лиру голографический конверт с приказом. – «Как только утрясём формальности с советом директоров, ты получишь новую должность».

Лир открыл рот, чтобы возразить, но её мягкая рука легла на его губы. «Я просила осыпать тебя золотом, – шутливо добавила Тэйя, – но отец, человек старых правил, хочет, чтобы ты доказал свою полезность в «Энра-корп». Так что набирайся сил, мой герой. Скоро ты станешь моим телохранителем». С этими словами она вышла, оставив Лира в оцепенении.

«Постой, я не согласился!» – крикнул он, но медсестра прервала: «Приём окончен».

«Что планируешь?» – прошипел до боли знакомый голос в голове.

«Откажусь», – буркнул Лир. – «Бесплатный сыр только в мышеловке. Слишком большая награда за мелочь».

«Нелогично», – отрезал собеседник. – «Шанс поднять твой статус. Разве не это ценят твои люди?»

«Не в статусе дело», – огрызнулся Лир. – «Слишком подозрительно».

«Придётся согласиться», – голос пришельца стал ледяным. – «Трата времени приближает твой город к гибели. Я прилетел не на крыльях, мальчишка. На орбите спрятан наш корабль. Если я не подам сигнал в течение семидесяти двух часов, экипаж сочтёт меня мёртвым. Мой помощник начнёт геноцид твоего вида – зрелище будет знатное. Это предложение развяжет нам руки. Так что, ищем сыр в мышеловках или действуем?»

Лир молчал, его мысли путались. ««Лир»», —наконец сказал он. – «Так меня зовут. Тебе проще, чем выговаривать «примитив» или «мясной скафандр».

Крон помолчал, будто взвешивая слова. «Для моей расы имя священно», – произнёс он. – «Зови меня Вейр».

После обмена именами Лир внимательно выслушал повторный рассказ пришельца.

«Значит, в запасе сутки», – пробормотал он, стиснув зубы.

«Меньше», – отрезал Вейр, его голос звенел в голове

– «Из-за… особенностей моего пребывания в тебе, я впадаю в гибернацию от зари до заката. Энергия, мальчишка. Действовать будем ночью. И тебе придётся нести меня туда, если, конечно, не желаешь быть безмолвным свидетелем событий» – крон проговорил сухо, намекая на потерю контроля над телом. Выбор за тобой, но я бы не хотел проливать кровь невинных. «Нести тебя?!» – Лир внутренне взорвался, но голос его дрогнул. – «Ты шутишь? А если твои сородичи решат по-другому? Как я узнаю, что тебе можно верить?»

Вейр помолчал, будто взвешивая ответ. «Мои офицеры подчиняются приказам. А я… у меня нет причин лгать. Но гарантий, человек, ты не получишь. Есть поблизости ретрансляторные установки?»

Лир задумчиво потёр подбородок и подошёл к информационному терминалу на стене. Его пальцы забегали по сенсорному блоку, а губы шептали команды, выуживая данные из базы «Мависа». «Вот оно!» – воскликнул он. – «Промышленные ретрансляторы на севере, у обсерватории. Пара передатчиков в центре города. И ещё один – слабый, учебный».

Зуд в глазах заставил Лира поморщиться – Вейр смотрел его глазами, сканируя данные. Лир зажмурился, пытаясь вытеснить чужое присутствие, но зуд лишь усилился.

«Промышленные слишком далеко, скорости твоих ног не хватит. Центр заманчив, но близко к больнице – слежка нас выловит. Что за учебный?» – голос Вейра звенел в голове, бесцеремонный и властный.

«Коротковолновый, на крыше школы, где я учился», – ответил Лир, подавляя раздражение. Вторжение в зрительный нерв без спроса бесило, но логика пришельца была неоспоримой.

«Сойдёт. Нам нужен один импульс. Отправим кодированный сигнал – если оборудование сгорит, 80% вероятности, что сочтут его старьём».

Внезапно руки Лира задвигались сами, ловко разбирая терминал, выкручивая платы и провода. «Ты что творишь?! Какого чёрта?» – зашипел он, чувствуя, как кровь закипает. – «Предупреждай!»

«Не будь таким нежным, человек», – хмыкнул Вейр. – «Что-то делать – быстрее, чем все мои объяснения. Я изучаю ваши примитивные технологии».

Крон бормотал что-то о «несовершенстве проводов», пока его пальцы (Лира!) выдирали питающую батарею. В тот же миг палату огласил пронзительный вой сирены. Лир скривился, а руки под управлением Вейра запорхали быстрее, лихорадочно собирая терминал обратно. Дверь распахнулась – в палату влетела медсестра с вытаращенными глазами и двое охранников с плазменными винтовками. Лир замер посреди комнаты, сигнал тревоги уже затих. Глупо улыбнувшись, он выпалил:

«Э… хотел попить. Не нашёл кнопку вызова».

Улыбка вышла кривой, нервной, но, похоже, сработала. Охранники опустили оружие, а медсестра, пробормотав что-то о репутации клиники, притащила тележку с водой. «Идиот», – донеслось от Вейра, но Лир только стиснул зубы.

Когда ночь накрыла городской пейзаж своим чёрным куполом, Лир выскользнул из палаты. В прачечной он стащил тёмно-серую одежду – мешковатую, неудобную для бега, но сливающуюся с тенями. Следуя шепоту Вейра, он петлял между яркими фонарями, избегая камер. Наконец, они добрались до обветшалой двери чёрного хода в старую школу. Лир поддел дверь снизу, поднажал плечом – замок хрустнул, пропуская их внутрь.

«Самое сложное позади», – шепнул Вейр. – «Осталось отправить сигнал и вернуться».

Но удача, как капризная девица, отвернулась. На орбитальном спутнике, в тени пояса астероидов, скучал Гелиос, известный в миру как Гарр, старший помощник капитана Селестиалов.

– «Вынужденная инспекция», – фыркал он, лениво просматривая голографические экраны. Красивое слово для наказания за разнесённый тягач с Эфиром. Гарр, чей нрав был взрывным, как плазменная буря, а эго – раздутым от славы, своего прикрытия на земле популярного певца по прозвищу – «повелитель звёзд», не выносил скуку. Его парадный доспех, с поляризованным забралом, поблёскивал в свете приборов, пока он листал съёмку города.

«Ну, разнёс один тягач. И что? Их тысячи снуют от «Бетельгейзе» к поясу Ориона», – ворчал он, вспоминая гневное лицо агента Маршалла. И вот он здесь, на спутнике, с взысканием, в ссылке.

Внезапно его взгляд зацепился за движение на экране. Фигура в нелепых тряпках копошилась на крыше школы. Эфирного следа нет – изгой. Гарр хищно сощурился, предвкушая развлечение. «У меня был дерьмовый день, парень. Ты станешь моей грушей для битья».

Он щёлкнул по консоли, вызывая отряд дронов. Их сенсоры зажглись красным, устремляясь к цели.

Лир возился с ретранслятором, вслушиваясь в шёпот Вейра, чьи инструкции звенели в голове, как сигналы эфирной сети. Спустя несколько минут напряжённой работы устройство загудело, выплюнув кодированный импульс в ночное небо «Мависа». Сноп искр ослепил Лира, заставив его закрыть лицо руками, – старый передатчик, не выдержав нагрузки, сгорел, но сигнал ушёл. Дело сделано. 72-часовой дедлайн, висевший над головой, растворился в темноте.

Лир выдохнул, но встревоженный голос Вейра оборвал его облегчение: «Приближаются. Восемь целей».

«Что? Где?» – Лир замер, и тут же уловил мерный гул двигателей, разрывающий тишину.

«Чёрт побери…» – выругался он, метнувшись к люку на крыше. Но не успел. Один из дронов, управляемых со спутника, пронёсся над люком, захлопнув его манипулятором, и с издевательской точностью приземлился сверху, отрезав путь к отступлению. Летающие машины «Corvax Dynamix», дочерней фирмы «Энра-корп», были хищниками ночи: обтекаемые, сплюснутые сферы с визорами, сканирующими всё вокруг, и манипуляторами, готовыми скрутить нарушителя вмиг.

На орбитальном спутнике Гелиос, он же Гарр, «повелитель звёзд», хищно ухмыльнулся под поляризованным забралом. Обычный оператор просто схватил бы изгоя, но Гарр, сосланный за разбитый тягач с Эфиром, жаждал развлечений. «Пара сломанных костей? Пустяки», – подумал он, видя, как фигура в нелепых тряпках не падает ниц от страха. Его пальцы сжали рукоятки управления, и дроны ринулись в атаку.

«Сзади!» – рявкнул Вейр. Лир пригнулся, пропуская машину над головой, нацеленную в затылок. Дроны закружили, как рой, выписывая в воздухе фигуры высшего пилотажа, атакуя с разных сторон. Лир уворачивался, но его движения, полные паники, тратили силы. «Не сопротивляйся! Расслабь мышцы!» – приказал Вейр.

«Расслабиться?! Этот псих хочет нас покалечить!» – огрызнулся Лир, уклоняясь от очередного удара, сердце колотилось, а в голове мелькала мысль: «Чёрт бы тебя побрал, Вейр!»

«Доверяешь мне?» – неожиданно спросил Крон. Как бы ни неприятен был ему человек, пришелец прекрасно осознавал, что переоценил свои силы: оживление трупа мыши для устрашения и взятие под контроль рук истощили его. Если Лир сильно пострадает в бою, Вейр вряд ли восстановит его в ближайшие дни. «Если ты упадёшь, мы оба проиграем».

«Тебе?! Нет! Но и выбора нет!» – Лир увернулся от дрона, едва не врезавшегося в плечо. Ноги дрожали от усталости, а руки, ослабевшие после дней на свалке, едва держали равновесие. Боль в мышцах пульсировала, вынуждая его сдаться. Вспомнив, как отключал сознание, становясь машиной, он стиснул зубы и отдал тело Вейру. Мир стал фильмом: Лир наблюдал, как его руки и ноги, под управлением крона, двигались с нечеловеческой точностью, отбивая дронов.

Гарр на спутнике напрягся. Движения изгоя изменились – сдержанные, экономные, будто у бойца с опытом. «Да кто ты такой?!» – прорычал он, не замечая, как напевает старую песню из своего шоу-бизнеса. Развлечение стало охотой. Лир, под контролем Вейра, ускользал от атак, пинал дроны, отправляя их в стены или на крышу с глухим треском.

Вейр, подключённый к органам чувств Лира, чувствовал, как время тает. Он выжимал из тела носителя всё, разгоняя адреналин и дофамин, но слабое тело Лира не выдерживало: ноги тяжелели от молочной кислоты, дыхание сбивалось. Вейр начал выводить дронов из строя одного за другим. Осталось трое. Но Гарр, приноровившись, запустил отвлекающую атаку, пожертвовав одним дроном, и направил двух других в слепую зону – прямо в спину Лира.

Усталость сковала тело. Лир, напряг все мышцы, вернул контроль, вместо уклонения развернулся и ударил по дронам обеими руками. Кость хрустнула, запястье повисло, боль пронзила руку, заставив его заскрипеть зубами. Но удар снёс дронов, спасая Вейра, чьё «тело» пряталось за сердцем Лира – в точке, куда целились машины. Путь открыт. Лир растворился в темноте, не оставив эфирного следа.

Гарр ударил кулаком по колену. «Чёрт, надо было ставить маячок!» – прорычал он. Но охота развлекла его. «Найду тебя позже, парень», – усмехнулся он, откидываясь в кресле.

«Зачем подставился под удар?» – ворчал Вейр, пока Лир, баюкая сломанную руку, искал, куда бежать. Возвращение в больницу с переломом сулило допросы.

«Ты спас нас первым, заметив дронов», – выдохнул Лир, морщась от боли. – «Я лишь вернул должок.»

«Отпусти руку», – буркнул Вейр. – «Не держись, будто она отвалится. Помогу».

Лир вскрикнул, когда кость с хрустом встала на место. Сжав и разжав пальцы, он недоверчиво уставился на руку. «Как?»

«Цифолопоидом об косяк», – огрызнулся Вейр. – «Взял кальций из твоих костей, починил. Синяки – до утра. Шевелись, рассвет скоро, я усну. Считай это благодарностью, человек».

«Неужели? Ты умеешь быть благодарным?» – хмыкнул Лир, почти искренне.

«Не привыкай, мясной скафандр, до следующего вечера, ты один», – проворчал Вейр.

✦

Глава№4. Игра корпораций.

Благополучно вернувшись в больницу и спрятав тёмно-серую одежду под койку, Лир рухнул на кровать, обессиленный. Бой с патрульными дронами вымотал его: мышцы горели, будто облитые плазмой, а кости ныли от перенапряжения. Он не привык к таким нагрузкам – его жизнь в изгоя не готовила к ночным вылазкам и схваткам с машинами.

«Проблема», – думал Лир, глядя в потолок. – «Будь там не дроны, а настоящие блюстители «Энра-корп», синяками и переломом не отделался бы». Он поднял руку, сжимая и разжимая пальцы, вспоминая слова Вейра: «Взял кальций из твоей кости и починил». Как будто это так просто! Сколько ещё тайн хранил пришелец, знала только холодная бездна космоса.

Лир стиснул зубы. Хоть и не хотел признавать вслух, но после этой ночи что-то изменилось. Вейр, этот наглый крон, засевший в его голове, спас ему жизнь. Без его молниеносных рефлексов и «ремонта» костей Лир бы не пережил дронов. А ещё страшнее была мысль: если бы судьба не свела их в этом вынужденном слиянии, город мог бы уже пылать под обстрелом корабля Кронов, скрытого в поясе астероидов.

«Спасибо», – тихо буркнул Лир, обращаясь к спящему Вейру. – «Сегодня мы спасли много жизней».

Утром терминал пискнул, возвещая о новых обследованиях. Лир стоически терпел заборы анализов и болезненные уколы, мысленно готовясь к вечеру. Когда Вейр проснётся, он задаст ему вопрос, что терзал его весь день.

Как только солнце склонилось к горизонту, Лир ощутил лёгкое шевеление в голове – не физическое, а как зуд в самом сознании. Вейр вернулся.

«Добрый вечер», – зачем-то сказал Лир, чувствуя себя неловко.

Крон молчал, будто ошарашенный. Затем его голос, сухой, как эфирный реактор, зазвучал: «Вечер не бывает добрым или злым. С чего вы, люди, приписываете эмоции времени суток?» Он замолк, словно обдумывая, и добавил: «Это форма приветствия? Странно. Доклад о твоём состоянии».

«Чувствую себя нормально», – отрезал Лир, подавляя раздражение.

«Это не ответ», – парировал Вейр. – «Больше данных, или я начну диагностику сам. С анализа крови».

«Чёрт тебе дери!» – огрызнулся Лир. – «Я пытаюсь быть вежливым, а ты звучишь как сраный компьютер с комплексом бога, засевший в моей голове! Тело в порядке. Стометровку пробегу без проблем, но марафон отложу – мышцы ноют после вчера».

«Лактатацидоз», – констатировал Вейр, будто зачитывал отчёт. – «Интоксикация мышечного каркаса молочной кислотой. Знаешь, на что ты похож изнутри, человек?»

«Давай, удиви меня», – хмыкнул Лир, закатывая глаза.

«Ты похож на спорткар с моторчиком от газонокосилки», – продолжил Вейр. – «Крутит шестерни, но не раскрывает потенциал. И мы это исправим».

Комментарий Вейра о физическом состоянии Лира ужалил, но крон был прав. Лир не был развалиной, что задыхается на лестнице, но до оперативников «Селестиалов» ему было далеко. Отбросив самоуничижение, он посмотрел в темноту, где прятался его незримый спутник.

– Вейр, – обратился Лир по имени, голос дрожал от усталости. – Зачем тебе сигнал? Я видел твои воспоминания, ту ночь. Войну. Как люди… поступали с твоими. Любой бы нас возненавидел.

Голос Вейра в голове прозвучал спокойно, но твёрдо, как металл, охлаждённый в вакууме:

– Человек… Лир… Я – командующий силами пояса Ориона. Я не воюю с гражданскими. Люди, что не держали оружия, не целили в мой народ, – не враги.

Лир кивнул, чувствуя, как тяжесть в груди растворяется. Ответ крона был честным, и этого хватило.

– Что дальше? – спросил он, приправляя слова сарказмом. – Не думаешь же ты свалить из моего бренного тела после одной вылазки?

– И не мечтай, – хмыкнул Вейр. – Твоё тело ещё послужит. Пока заляжем на дно. Мы привлекли внимание, так что нужна информация. Моя миссия далека от финала, а от тебя, человек, требуется мелочь – адаптация и никакого сопротивления.

– Если ты держишь слово, крон – никаких жертв среди мирных, – то по рукам, – ответил Лир, чувствуя, как веки тяжелеют. Зевнув, он пробормотал: – А я, пожалуй, в страну Морфея.

Юноша рухнул на койку, и тьма укрыла его, как купол «Мависа».

Тем временем в штабе «Селестиалов» Гелиос стоял перед круглым столом, окружённым Эос, Селеной и их командующей – Тэйей. Маска инкогнито была сброшена: здесь, среди друзей, он мог быть собой. Но холод в глазах Тэйи заставил его поёжиться.

– Если я правильно поняла, – начала она, хмуря брови, – ты столкнулся с изгоем, возможно, боевиком, но вместо поимки решил… поиграть?

Капля пота скользнула от виска Гелиоса к челюсти, упав на пол. Выговор от «Энра-корп» был пустяком по сравнению с мыслью о её разочаровании – Тэйя, чей взгляд всегда был для него маяком в этом хаосе, теперь смотрела с холодом. Лгать не выйдет, но у Гелиоса был козырь.

– Всё так, – откашлялся он, – но я перехватил сигнал, что отправил изгой. Кому бы он ни предназначался, мы его найдём.

Он включил запись. Пронзительный вопль вырвался из динамиков, будто звуковой таран разнёс комнату. «Селестиалы» скривились, Гелиос схватился за уши, чувствуя фантомную боль. Но Эос, обычно сдержанная, разразилась хохотом, стуча ладонью по столу.

– Твой изгой – интересный фрукт! – выдохнула она, утирая слёзы. – Это брачный крик картианского царского зверя!

На немые взгляды Гелиоса и Селены она пояснила:

– Царский зверь с квазипланет. Их крик – звуковой таран, сносит уши на сотнях километров. Один раз услышишь – и всё, структура уха меняется. Не годится для подавления толпы, но для глушения прослушки – идеально. Я слышала его в детстве, – добавила она, ухмыляясь под кислые взгляды коллег.

Той же ночью в зоологическом саду «Энры» произошёл акт вандализма. Некто проник в загон экзотических животных, растерзал картианского зверя и оставил его гнить. Никаких улик: ни эфирного следа, ни следов на камерах. Ограждение преодолели с лёгкостью, а повреждения на туше – рваные, не хирургические – указывали на профессионала. Дело передали «Энра-корп», и вскоре оно легло на стол «Селестиалов».

Гелиос мрачно листал отчёт, бормоча:

– Судьба-злодейка. Вчера твой сородич оглушил меня криком, а сегодня тебе порвали глотку.

Голосовые связки, язык, глаза, печень, куски мышц с плеч и бёдер – всё вырвано руками. Гелиос мысленно возвращался к сцене с ретранслятором: ни улик, ни следов. Перчатки – стандартные, миллионами штампуются. Обувь – плоская, без намёков на вес или размер. Лицо замотано.

«Тот же изгой?» – думал он. Нутро кричало, что случаи связаны, но домыслы не тянули на ордер. Арестовать всех изгоев «Энры»? Смешно. Уйдёт, как тень.

– Проверьте чёрные рынки, – бросил он полицейскому представителю. – Ищите браконьеров. Останки зверя могут всплыть в тёмном секторе.

Гелиос потёр виски, чувствуя, как пульсирует боль. Этот «засранец» не просто ускользнул – он дважды выставил его дураком. И подкинул работы. Офицер слепо доверял отчётам «Энра-корп» – так было проще. Но в строках о картианском звере не упомянули ключевой детали: мочевой пузырь был прорван, будто зверя утопили, а затем вытащили для вскрытия. Останки тонули в воде, скрывая следы. Кто-то играл с «Селестиалами», и игра эта пахла большой корпоративной шахматкой. Гелиос стиснул зубы. Ему нужен был этот изгой – шанс подняться в глазах командира и вернуть уважение коллег пересиливал здравый смысл. А ещё нужны были ответы.

––

За шесть часов до этих событий в особняке семьи Маршалл, в кабинете Маркуса, тишину разорвал звонок. Старинный телефон для внутренней связи покрылся бы пылью, если бы не боты-уборщики, без устали полирующие каждый угол. Маркус поднял трубку, прищурившись.

– Маркус… – Голос на том конце был тих, как шёпот в вакууме. – Я просмотрел твои отчёты. Ты уверен в цифрах?

– Кого я слышу? Аврелий, сто лет прошло, не так ли? – хмыкнул Маркус, откидываясь в кресле. – Ты мог бы чаще звонить брату.

– Не ёрничай. Ещё раз: ты уверен в цифрах?

– На все сто. Симбиоз объекта обещает пять, может, десять тысяч лет жизни. А с генной терапией – почти бессмертие. – Маркус говорил уверенно, но пальцы нервно постукивали по столу.

– Звучит неправдоподобно. Нужны тесты.

– Тесты будут. Но что скажешь о новой инициативе? Без твоего одобрения я не могу запустить проект.

– Даю добро, – ответил Аврелий после паузы. – Если расчёты верны, эфир иссякает с каждым годом. Дефицит близко. Но ты уверен, что изгои проглотят твой замысел?

– Не волнуйся, брат. "Им нужен символ. Лицо для эфира. Кто-то, в ком публика захочет видеть спасение."

"А нам – просто тестовая платформа." Такой недавно нарисовался. – Маркус улыбнулся, но глаза оставались холодными.

– Прекрасно. Запускай инициативу. Тестируй своего «героя». Первым на очереди – Гелиос.

– Понял. – Маркус помедлил. – Аврелий, не хочешь пары слов с дочуркой? Она, знаешь, всегда рядом. – Он бросил взгляд на прозрачный контейнер в углу кабинета, где в питательной жидкости плавала тень.

– Не городи ерунды. Мы с Тэйей сказали всё давно. Слова излишни. – Связь оборвалась.

Маркус отложил трубку и подошёл к контейнеру.

– Скоро, детка… – прошептал он, прижавшись лбом к холодной поверхности. – Твой изгой – ключ. К свободе. К дыханию. К телу.

В глубине раствора дрогнула прядь тёмных волос. Глаза, до этого закрытые, едва заметно приоткрылись. Лишь на миг.

Он улыбнулся.

– Пятьсот лет – не срок, не так ли?

✦

Глава№5. Инициатива второй шанс.

Спустя неделю Лир вернулся в хостел «Надежда». Ничто не менялось: знакомый запах плесени и дешёвого пойла, полушёпот постояльцев, скрип ржавых коек. Две луны Энры тускло освещали витражи бывшей церкви, будто насмехаясь над обитателями.

– Никак вернулся? – хрипло бросил Мэлс, выныривая из-за перегородки. – А мы заждались. Сегодня четвёртый участок: утилизация многожильных кабелей и пара тонн металлолома.

– Старик, дай хоть сумку скинуть, – ответил Лир с кривой улыбкой, бросая рюкзак на койку.

Разговор прервал робкий стук по стене. Юноша лет восемнадцати, дрожа в тонкой куртке, сжимал ЭмР – ярмо изгоя, знак официального изгнания. Его взгляд метался, полный неверия и разбитых надежд. Таким был каждый новенький в «Надежде». Забудь мечты. Забудь себя. Здесь только плесень, ржавчина и молчание.

– Свеженький, – буркнул Мэлс, почёсывая щетину. – Лир, ты ж сортировщик, возьми его. Добрый же, вроде.

Лир молча кивнул.

– Имя? – спросил он, глядя на новичка.

– Альдер, – коротко выдавил тот.

– Пойдём, Альдер. Работы полно. Как всегда, чёрт возьми.

И они пошли – по задымлённому горизонту, через кирпичную жару трущоб, под лязг контейнеров.

Прошла неделя. Альдер привык: больше не вздрагивал от грохота металла, понял, что «на день» значит «навсегда». Он даже начал говорить – коротко, но по делу. Но размеренную жизнь «закрытых» встряхнули два инцидента. Днём на участок забрели гражданские – пара пьяных телепатов, ищущих проблем. Их голоса резали воздух оскорблениями, нацеленными на изгоев.

Альдер, следуя совету старших, игнорировал провокаторов. Но один из них, неудовлетворённый молчанием, занёс недопитую бутылку для удара. В тот же миг его запястье перехватила рука Лира. Сила сжатия удивила даже его самого.

– Это место опасно. Вам тут не место, – медленно выговорил Лир, не отпуская руку.

Вокруг головы телепата мерцали нити эфира, выдавая страх: учащённое дыхание, расширенные зрачки. Издеваться над хилым мальчишкой – одно, но столкнуться с куском мышц – другое. Лир отпустил руку, заслонив Альдера. телепаты ушли, бросая угрозы вернуться. Его собственная сила озадачила Лира. Работа сделала его крепче, но такой рост мышц на скудном питании был странным. Он хотел спросить Вейра, но крон молчал, будто провалился сквозь планетарную кору.

Той ночью, пока обитатели «Надежды» видели седьмой сон, телепаты вернулись. С канистрой топлива и жаждой мести, они узнали расположение «гнезда уродов» и решили его спалить. Но просчитались. За ними следили глаза существа, рождённого в холоде далёкой планеты.

Вейр, тренируя тело своего «носителя», поднял Лира с койки, захватив контроль. Замотав лицо тряпками, он бесшумно выскользнул в ночь для пробежки. Услышав возню у переулка, крон двинулся к цели.

Утром хостел гудел. Лир проснулся поздно, разбуженный гомоном. Протолкавшись к окну, он увидел картину: два избитых телепата, с синяками и кровоподтёками, стояли у патрульной машины.