Невключённый

Но вскоре болезненный укол в область спины и новая волна боли снова вернули парня в реальность. Казалось, он заперт в зловонной, твёрдой скорлупе из обуглившейся плоти. Но руки и ноги могли двигаться. А это значило – бой не проигран. Лир, собрав в кулак остатки воли, с силой взмахнул руками, оставив воспоминание, полное ужаса, своему противнику на всю оставшуюся жизнь.

– «ОБНАРУЖЕНО ВОЗГОРАНИЕ, ПОДАЧА ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ В СИСТЕМУ ДЕГИДРАЦИИ ПРЕКРАЩЕНА». – Послышалось системное сообщение через уцелевшие динамики на дальней стене цеха.

Испепеляющий поток плазмы утих, ведь погасли источники света под потолком. Гелиос тяжело дышал, прислонившись к стальной опоре пульта управления. Даже ему, офицеру Селестиалов, приходилось несладко высвобождать мощь собственного тела в столь большом масштабе. Мужчина посмотрел вниз: сначала густой дым застилал обзор, но вскоре автоматическая система пожаротушения начала разгонять остатки процесса сгорания вытяжными вентиляторами, а пролившаяся сверху вода затушила тлеющие брикеты, сложенные внизу. И Гелиос среди обуглившейся продукции увидел очертания спины человека. Сканер в доспехе показывал признаки жизни, пусть и очень нечёткие. Подняв своё тело в воздух, Селестиал бесшумно спустился вниз. Молча подойдя к телу своего противника, он тихо выругался.

– Везёт тебе, парень… Чёрт тебя подери, доставил ты мне проблем! Ну ничего, на твоё несчастье, ты мне нужен живым, тебе ещё предстоит пройти все круги допроса.

И с этими словами Селестиал сделал инъекцию в область поясницы – укол, состоящий из смеси стволовых клеток, мог буквально вытащить с того света сильно раненого бойца на поле боя, принудительно заставив активироваться повышенный фактор заживления даже у людей, не склонных к нему от природы. Можно сказать, это был своеобразный козырь вооружённых сил космической федерации, повышавший шанс выжить даже в самой непредвиденной ситуации.

Часть 3 Рождение чудовища.

И вот, сканер на правой руке Селестиала уловил учащённое сердцебиение, а затем обугленная плоть слабо шевельнулась. После она пошла трещинами. Обугленная масса трескалась и рассыпалась с противным хрустом, а силуэт человека, с красноватой, чистой кожей, словно получив солнечный ожог, выбирался наружу. Словно бабочка, сбрасывающая кокон, чтобы расправить крылья, человеческий силуэт рождался, заново разламывая уголь сплавившейся старой плоти. Нечеловеческий вопль ярости, издаваемый при этом, заставил Гелиоса в страхе отступить на пару шагов. Перед его глазами стояло настоящее чудовище – обнажённый силуэт, переживший атаку высокотемпературного плазменного дождя. Этот монстр воззрился на Селестиала с неприкрытой злобой. Отверстия, покрывающие его руки, казалось, скалились, демонстрируя ряды острых зубов. Не дав мужчине опомниться, чудовище бросилось на Гелиоса, повторяя лишь слово – БОЛЬНО!

Град ударов посыпался на Селестиала; казалось, теперь противник совершенно не контролировал себя, нанося беспорядочные удары. Пусть от них и было легко увернуться, но скорость движения рук была поистине чудовищной, и Гелиос мог лишь обороняться, не имея возможности перейти в атаку.

Как только Лиру удалось очистить разум от всепоглощающего гнева, темп его атак снизился, но удалось добиться большего контроля; а также парня отрезвил голос в разуме:

– Лир, рассвет… Я не могу больше. Скоро усну… – Голос Вейра звучал устало, казалось, он вот-вот провалится в сон.

– Ещё чуть-чуть, прошу, продержись! – взмолился юноша в ответ.

И не теряя времени, он оттолкнулся ногами от земли, прыгнул в сторону противника, толкнув того в стену. Кирпичная стена, не выдержав удара, была пробита телом Гелиоса, и сражающиеся выпали в старый транспортный туннель законсервированной ветки скоростного метро. Офицер внутренне ликовал. Выход был лишь один, и он находился за спиной Селестиала. Чудовищу было не сбежать, а лампы на потолке, дающие слабый, рассеянный свет, были идеальным оружием в замкнутом пространстве. Этот парень сам себя запер, приговорив к медленному и весьма мучительному избиению.

Гелиос распростёр руки в стороны, заставив свет сконцентрироваться в виде небольших круглых источников, и пару раз пробно выстрелил тонкими лучами в противника, особо не целясь, просто проверяя выносливость потока света. Результат был более чем удовлетворительным, хотя монстр и увернулся. Пара лазерных залпов оставила в асфальте дымящиеся кратеры. И вскоре весь полукруглый свод туннеля заполнили сгустки света, готовые разразиться лазерными залпами по приказу своего повелителя.

– Лир. Ты теперь один, – снова заговорил Вейр.

– Отдыхай, заслужил, – еле слышно ответил человек. – Но напоследок, чтобы лучше спалось, зевни как следует.

Возможно, адреналин битвы или сама сложившаяся ситуация невольно забавляли сейчас Лира, и его тон был в большей мере насмешливым и игривым, чем серьёзным.

– Ты странный… – проговорил голос пришельца, хмыкнув.

А в это время Лир ощутил, как в его руках произошли небольшие изменения: теперь к отверстиям с зубастыми пастями были подведены тонкие, но в то же время прочные нити соединительной ткани, чем-то напоминающие в своей структуре струны от гитары. И вдохнув побольше воздуха, максимально, сколько позволили ему человеческие лёгкие, Лир закричал, попутно выгоняя крик через каждую открытую пасть, используя на максимум новые «голосовые связки».

Офицер почувствовал неладное, когда его противник остановился, а отверстия на его руках синхронно открылись. Инстинктивно ощутив опасность, Гелиос попытался максимально разорвать дистанцию, поднявшись под самую крышу, и тут звуковая волна, подобная тарану, заполнила собой туннель. Казалось, что высвобожденный с такой силой звук способен оглушить человека, но противник преследовал иную цель: все лампы, что давали преимущество Селестиалу в возможной битве, лопнули, осыпавшись стеклянными осколками. Туннель погрузился в непроглядную тьму.

Оказавшись в полной темноте, Гелиос первым делом опустился на асфальт. Пусть визуальный контакт с целью был невозможен, доспех позволял задействовать альтернативные способы обнаружения, хоть и не столь идеальные. Инфракрасный сканер был тут же выключен: стены, всё ещё нагретые из-за использования силы в камере дегидрации, сильно раскалились, поэтому передаваемая картина теплового излучения была сильно загрязнена помехами. Сонар хотя и работал, но задержка между подачей и получением вернувшегося сигнала составляла целых две секунды, что не позволяло получать актуальные данные.

Однако информацию Селестиал всё же получал. Максимально сосредоточив слух, он начал медленно идти в сторону силуэта противника: бой и так сильно затянулся, нужно было покончить со всем и отправляться в штаб.

Лир же в это время, немного переведя дух и почувствовав, как Вейр окончательно уснул, старался заставить работающее на пределе тело сдвинуться хоть на пару шагов. Сознание постепенно угасало, угрожая полностью покинуть тело. Зато наружу просилось нечто иное. После всех поглощённых Вейром живых существ в теле Лира словно поселилась тьма. А точнее, если отбросить красивые слова, то поселилось животное начало. Агрессия и жажда крови, которые человек осознанно в себе подавлял, сейчас буквально рвались наружу. И Лир не стал им сопротивляться, выпуская зверя наружу. Тело человека слегка пошатнулось, а затем, наклонившись к земле, сделало шаг, потом ещё один; вскоре он побежал почти бесшумно, ловко маневрируя между островками разбитого стекла на асфальте.

Сонар гулко пищал, показывая местоположение цели Селестиала. Человеческий силуэт замер, затем пару раз неуверенно шагнул в темноте. Каким бы монстром он ни был, в основе своей Лир оставался человеком. Оказавшись в ситуации, когда основное восприятие отрезается темнотой, любой был бы ошарашен какое-то время. Но вдруг противник резко рванул целенаправленно в сторону Гелиоса, заставив того вскрикнуть от испуга.

Сильный удар пошатнул доспех офицера. Хуже того, удар пришёлся сзади. В момент задержки получения информации от сонара этот парень оказался у него за спиной. Дальше последовало избиение. Удары наносились с безжалостной первобытной мощью; если бы не слой поляризованного металла, Селестиал, скорее всего, уже лишился бы пары конечностей и половины органов. Человек, ещё минуту назад хотя и проявлявший силу, несвойственную их расе, теперь был похож больше на ожившего демона из старых легенд. Руки Гелиоса хватали и били лишь воздух, а противник по ощущениям ускользал из захвата буквально на волосок. Хуже того, Гелиос начинал откровенно впадать в панику из-за звука, которым сопровождался каждый наносимый из тьмы удар. Зубы, которыми были заполнены пасти на конечностях этого монстра, высекая небольшие искры, пробовали на прочность его доспех; каждый удар сопровождался скрежетом – монстр пытался прогрызть себе дорогу к плоти внутри, вскрыть словно консервную банку с лакомым содержимым. Силы постепенно покидали тело Селестиала.

В панике Гелиос не единожды пытался броситься к выходу, но тот был перекрыт герметичной дверью с круговым затвором, а противник не давал ему и шанса отворить её. Каждый раз, хватая за плечи, он совершал бросок в туннель, снова на асфальт. Не помог и полёт: стоило ему взмыть в воздух, чудовище карабкалось следом по стене или буквально повисало на ногах. Мысленно офицер проклинал этот день и этого монстра. Он даже не мог вызвать помощь: проклятый туннель был экранирован снаружи и находился столь глубоко под землёй, что вызывало сильные помехи радиосвязи.

Вскоре после очередного шквала атак сознание Гелиоса померкло окончательно; тело больше не желало шевелиться. Страх сковал так крепко, что мышцы словно окостенели. Один из элитных бойцов планетарных сил самообороны просто ждал развязки: он, скорее всего, будет сожран этой тварью, которая так мастерски притворялась человеком. Гелиос дрожащей рукой активировал аварийный маячок на поясе; хотя сейчас от него и не было толка, был шанс, что, когда тварь насытится и уйдёт, сигнал пробьётся наружу, и хотя бы его останки захоронят с честью офицера, которая положена ему по долгу службы.

Однако последовал лишь один сильный удар в голову, после чего Селестиал, измученный сражением, рухнул, как марионетка с оборванными нитями. А Лир, задыхаясь от усталости, успев лишь открыть герметичную дверь, сполз по ней вниз. Но герметичность туннеля была нарушена, и аварийный маячок Селестиала смог пробиться, оставив пометку на мониторе в штабе.