Дома Света и Тени

Но этого хватило.

Челюсть Каэлиана чуть напряглась.

Он не вошёл.

Отпустил ручку.

Развернулся.

И пошёл туда, куда вёл этот лёгкий, раздражающе знакомый след.

Большой зал убежища был центром, где Тени собирались не для тренировок, а для планов.

Длинный стол, карты, свитки, несколько мерцающих сфер с магическими пометками.

Тэвен, разумеется, был там.

Сидел за столом, окружённый картами, как будто мир был всего лишь игрой, а он лениво выбирал, куда его подвигать.

Чёрные волосы аккуратно зачесаны назад, голубые глаза – внимательные, слишком живые.

На столе – кружка с тёмным настоем, несколько раскрытых документов и полное отсутствие стыда.

Он что-то помечал на полях свитка, когда в зал вошёл Каэлиан.

– Каэль, – произнёс Тэвен не поднимая головы. – Ты вернулся. Периметр цел, дом стоит, мир всё ещё не рухнул. Боюсь, твой талант пока недооценён.

Каэлиан подошёл ближе, его шаги были почти бесшумны, но тень от фигуры легла на стол.

– Ты заходил к ней.

Теперь Тэвен поднял взгляд.

Уголки его полно очерченных губ чуть дёрнулись.

– Зашёл. – Он не стал отпираться. – Было бы странно игнорировать такую примечательную соседку.

Каэлиан смотрел холодно.

– Я запретил.

– Нет, – мягко поправил Тэвен. – Ты запрещал подходить к двери, пока ты с ней. Ты не уточнил, что делать, пока тебя нет.

Он нахально сделал глоток из кружки.

– Ты не имел права.

– Я имел любопытство, – ответил Тэвен лениво. – А это, как ты знаешь, моя самая устойчивая слабость.

Он откинулся на спинку стула, внимательно изучая брата.

– К тому же, она была одна. В доме Теней. После того как её вы сюда притащили. Кто-то должен был объяснить, что её не собираются тут расчленять. Сразу.

Щека у Каэлиана едва заметно дёрнулась.

– Что ты ей сказал?

– Правду, – Тэвен пожал плечами. – Что ты спас её от Света. Что она в убежище. Что Дом Теней – не самая страшная судьба из всех возможных. И что я потрясающе привлекательный, но морально недоступен. Последнее, кажется, она проигнорировала.

– Тэвен.

Тон стал ниже. Опаснее.

Тэвен чуть наклонил голову, глаза блеснули.

– Хорошо. Без шуток.

Он на секунду стал серьёзным.

– Я сказал ей, что ты не собираешься её убивать. Хотя, если честно, ты выглядишь так, словно иногда об этом задумываешься. Я не стал вдаваться в подробности.

Между ними повисла тяжёлая пауза.

– Держись подальше от неё, – сказал Каэлиан.

– Ты говоришь это, как будто она твоя вещь, – тихо заметил Тэвен. – А она – человек. И, очень даже живой. Ей нужен кто-то, кто раздает не только приказы.

Но увидев, как напряглись плечи брата, он вздохнул.

– Ладно. Я не буду лезть. Без крайней необходимости. Устраивает?

– Нет, – отрезал Каэлиан. – Но сойдёт.

Тэвен усмехнулся.

– Ты стал раздражённым. Это интересно.

Он встал, подошёл к нему ближе.

– Я видел, как ты на неё смотришь, Каэль. Не как на цель.

– Она и есть цель, – сухо ответил тот.

– Лжёшь. – Тэвен сказал это спокойно, без вызова. – Если бы она была для тебя только задачей, ты бы уже передал её наверх. А ты держишь рядом. И на всех рычишь.

Каэлиан не ответил.

Тэвен покачал головой, почти с жалостью.

– Только не делай вид, что тебе всё равно. Ты плохо справляешься.

Каэлиан развернулся к выходу.

– Держись подальше от неё, – повторил он. – Это последнее предупреждение.

– А если не буду? – спросил Тэвен почти ласково.

Тогда Каэлиан всё-таки повернул голову.

Взгляд был таким, каким он смотрел на тех, кого собирался ломать.

– Тогда я перестану помнить, что ты мой брат.

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга.

Потом Тэвен отступил, поднял руки в знак примирения.

– Ладно. Спокойно. Я понял. Сигнал принят.

Уголок губ всё равно дрогнул.

– Ты действительно вляпался, Каэль.

Каэлиан молча развернулся и вышел.

Тень от его фигуры исчезла с пола, но в зале ещё долго ощущалось напряжение, как после грозы.

Тэвен опустился обратно на стул, взял перо, но так и не прикоснулся к бумаге.

Он тихо сказал в пустоту:

– И всё же… если он её не удержит, удерживать придётся мне.

Глава 16. Холод стального дыхания

Каэлиан не сразу стал подниматься к комнате Лиэтты.

После разговора с Тэвеном он чувствовал не ярость – хуже: смещение центра тяжести.

Мысль, которая оставалась упрямой и тянула его туда, где он быть не должен.

Он шёл вниз по лестнице, туда, где камень становился темнее, а воздух – холоднее.

Зона подготовки.

Там, где охотники Тени снимают с себя лишнее и остаются только тем, чем они являются по сути.

Зал был почти пуст.

Тишина – плотная, правильная.

Ряд манекенов, укрытых старой тканью.

Круги дуэльных площадок, выложенные серой плиткой, с заметными следами прожогов.

И фонари, которые светили не золотом, как в Доме Света, а холодным синим, отражаясь в стали, как в воде.

Каэлиан снял жилет, положил на лавку.

Размял пальцы, сжал кулаки.

Плечи – движение. Шея – движение.

И вошёл в круг.

Боевой круг реагировал на его магию.

Тонкие, едва заметные линии по краю площадки вспыхнули тёмным серебром – призывая магию в равновесие.

Каэлиан поднял руку.

Мир стал резче.

Он сделал шаг вперёд – и ударил манекен ладонью.

Не всей силой – техникой.

Тень соскользнула с его пальцев, тонким, почти жидким всплеском, и ударила по цели вместе с движением.

Хруст дерева.

Манекен прогнулся, оставляя вмятину.

Он сменил стойку и продолжил.

Его магия не была яркой. Не вспышками. Не огнем.

Она была давлением.

Плотной, концентрированной силой, похожей на туман, который знает, куда ему течь.

Каждый раз, когда он ударял, воздух вокруг кисти темнел на миг – как будто тень собиралась в точку и рвалась вперёд.

Он наносил удары сериями:

три быстрых – по корпусу,один – по шее,разворот – локтем назад,удар ногой – резкий, точный, без лишней амплитуды.

Манекен застонал древесным треском.

Но Каэлиан не остановился.

Он развернулся к другому, на расстоянии шага.

Протянул руку – пальцы чуть дрогнули.

И тень собралась в ладони, как густая дымка, медленно уползая вверх по его предплечью.

Подачей магии он управлял без видимого напряжения, но внутри мышцы всё же напряглись – едва заметно.

Он бросил эту тень, как удар.

Она сорвалась вперёд – не как огненный шар, не как молния.

Скорее как сжатый импульс тьмы, спрессованный воздух, разогнанный до силы удара молота.

Манекен отбросило назад, он ударился о стену, оставив на камне трещину.

Каэлиан тяжело вдохнул.

И снова.

И снова.

Все движения были разными: короткими, широкими, точными, экономными.

Он тренировался не как человек, который хочет сбросить ярость…а как боец, который должен доказать самому себе, что ярость ему не нужна.

Но магия всё равно дрожала под кожей.

Она отзывалась резонансом – таким же, какой он чувствовал рядом с Лиэттой.

Не сильным.

Но более заметным, чем раньше.

И это бесило.

Он ударил очередной манекен кулаком – и в момент удара тень разлетелась, как кольцо, поглотив звук и смягчив удар, но сделав его смертоноснее.

Пол под ногами вибрировала.

Воздух становился холоднее.

Он слишком увлёкся.

Слишком резко двинул плечом.

Слишком глубоко погрузил магию в мышцы.

Почти нарушил контроль.

Почти.

Каэлиан остановился, сделал шаг назад, выдохнул.

Вдох – медленный.

Выдох – ровный.

Он чувствовал себя лучше.

Тело стало ясным, как очищенный клинок.

Но в глубине всё равно оставалась нить, тянущая в направлении верхних уровней.

К ней.

Он подошёл к столу у стены, где лежали отчёты.

Открыл их.

Прочёл один.

Второй.

Третий.

Информация собирала его мысли, выравнивала дыхание.

Но на один миг он всё равно уловил, как магия внутри дрогнула – будто отдалённый, чужой импульс.

Лиэтта.

Он стиснул зубы.

«Сосредоточься.»

Он закрыл отчёт, сложил всё обратно в стопку и поднял жилет.

Накинул на плечи.

Застегнул ремень.

Теперь он был ровным.

Холодным.

Тем, кем должен.

И отправился к ней.

Не потому, что хотел.

Потому, что обязан.

Но где-то глубоко под рёбрами всё равно сидела тонкая, раздражающая истина:

Он идёт не к цели.

Он идёт к ней.

Глава 17. Внутри тишины

Тени в комнате становились гуще с каждой минутой.

Лиэтта сидела на краю кровати, обхватив себя руками – словно могла удержать дрожь внутри.

Ветхий свет от узкого окна почти исчез, лампа в углу горела мягко, но не давала тепла.

Убежище дышало камнем, холодом и тишиной.

Но под всем этим был другой звук.

Глухие удары снизу.

Ровные, мощные, как сердце зверя.

Каэлиан.

Его магия была чувствительна в воздухе, как давление перед штормом.

Серебристая нить внутри Лиэтты отзывалась на каждый всплеск тьмы далеко внизу.

Она ненавидела это чувство.

Не меньше, чем нуждалась понять его.

Шаги по коридору заставили её выпрямиться.

Он приближался – спокойно, уверенно, как будто знание, что она за дверью, само тянуло его внутрь.

Дверь открылась без стука.

Он вошёл.

Каэлиан Дрейссар заполнил собой пространство мгновенно.

Чёрные волосы чуть влажные – как после холодной воды.

На тёмной рубашке – следы тренировки, тень от мышечных линий под тканью.

Один глаз прозрачный и холодный, как лёд.

Другой – глубокий зелёный, от которого становилось трудно дышать.

Он закрыл дверь, и пространство будто уменьшилось.

– Ужин скоро принесут, – сказал он ровно. – Служанка-серая. Не бойся её.

Лиэтта сглотнула.

– Я не боюсь.

– Лжёшь.

Всё было спокойно – голос, шаг, взгляд.

Но от него исходило давление, такое плотное, что сердце Лиэтты отбивало короткие удары, как крылья пойманной птицы.

Она поднялась, выставив руку между ними, едва дыша:

– Не подходи.

Он остановился на одну секунду.

Одну.

И сделал шаг.

Медленный.

Неугрожающий – но именно поэтому пугающий.

Лиэтта отдёрнула руку назад, но поздно.

Каэлиан поймал её запястье резко, так уверенно, будто всегда имел на это право.

Его пальцы крепкие, горячие, стальные – не причиняющие боли, но полностью лишающие выбора.

Он рывком притянул её к себе.

Лиэтта едва не потеряла равновесие – её ладонь упёрлась в его грудь.

Он наклонился так близко, что в воздухе между ними не осталось ни капли пространства.

Её дыхание застряло.

Его – нет.

Он дышал спокойно, ровно, как хищник, поймавший добычу без усилий.

– Если я решу подойти, – произнёс он низко, прямо в её губы, – я подойду. Без вопросов.Без разрешения.

Она вздрогнула.

И почувствовала его запах. Холодный.Глубокий.

Не сладкий и не резкий – а такой, что пробирает под кожу:

чёрный чай, бергамот, влажный камень и тлеющая тень после дождя.

Запах человека, который живёт в темноте и умеет заставлять её слушаться.

Она попыталась вырвать руку – но он держал крепче.

– Посмотри на меня, – приказал он.

Она подняла глаза.

Его гетерохромный взгляд был слишком близко.

Слишком ровный.

Слишком читающий.

Она почувствовала, как её сила дрожит под кожей, серебристая, беспокойная, будто пытается вырваться к нему.

Он видел это.

Он чувствовал это.

Рука Каэлиана спустилась с её запястья – только чтобы обхватить её за талию.

Он притянул её полностью, плотно, словно хотел доказать, что она не выскользнет.

Её дыхание сбилось в горле.

Он наклонился, другой рукой коснулся её волос – взял одну прядь, пепельную, холодную, вдохнул запах и провёл по ней медленно, будто проверял её природу.

Прядь блестела в его пальцах, как тонкая луна.

– Ты дрожишь, – тихо сказал он.

Лиэтта выдохнула, едва не задевая его губы:

– Потому что ты пугаешь меня.

– И правильно, – он опустил прядь и всё ещё держал её за талию. – Страх – честное чувство. И честнее твоих слов.

Она хотела сказать «отпусти».

Но он уже отстранился – медленно, словно отсекал контакт лезвием.

Притяжение исчезло.

Но тень его тела всё ещё чувствовалась на её коже.

Он сделал шаг назад.

– Свет ищет тебя, – сказал он ровно, будто не касался её секунду назад. – Они близко. Не вздумай открывать дверь серым. Еда появится сама. Не спорь с ними.

Лиэтта попыталась дышать ровно.

Он посмотрел на неё напоследок – долго, глубоко, слишком внимательно.

– Я вернусь позже.

И вышел.

Оставив её в комнате, где воздух до сих пор держал его запах, его руки, его силу…

и знание, что между ними началось нечто, что уже нельзя разорвать.

Глава 18. Тень в крови

Комната Каэлиана была проста до аскетизма: каменные стены, оружейная стойка, стол с картами, узкая кровать.

Он вошёл и закрыл дверь тихим щелчком.

Позволил себе остановиться.

На одну секунду.

За эту секунду он почувствовал, как внутри всё смещается – раздражение, остаточное тепло её кожи, серебристый резонанс, который до сих пор дрожал на кончиках пальцев.

Он протянул руку, коснулся губ, пробуя стереть память о том, насколько близко она была.

Глупость.

Он сжал кулак.

И в этот момент дверь снова открылась – без стука.

– Я должен был родиться в мире, где люди стучат, – произнёс Каэлиан без эмоций.

– В мире, где ты хочешь жить, людей бы не осталось, – ответил грубоватый, низкий голос.

В комнату вошёл Арден Вейр офицер Дома Теней.

Крупный, жёсткий мужчина, на правой щеке – глубокий шрам, на руках – следы старых ожогов.

Он не тратил время на церемонии.

– Ты слишком быстро вернулся после тренировки, – заметил Арден. – Значит, новости будут кстати.

Каэлиан повернулся к нему.

– Говори.

Арден бросил на стол свёрнутый свиток.

– Дом Света усиливает поиски.

Каэлиан развернул пергамент.

– Сколько отрядов?

– Два десятка следопытов. Плюс охотники. Плюс… – Арден помедлил, – их проклятые зари.

Это слово повисло в воздухе.

И Каэлиан поднял взгляд.

– Они действительно выпустили заревых? Уже?

– Да, – ответил Арден. – А это значит одно: они не просто ищут девушку. Они боятся её.

Каэлиан опустил глаза на свиток, но мысли ушли куда глубже.

Зари – последнее, что Свет выпускал на поиски.

То, что служило только для одного:

Найти цель любой ценой.

И уничтожить все препятствия.

– Люди в северных общинах говорят, – продолжал Арден, – что Свет проверяет всё: храмы, старые пристанища, заброшенные ячейки, обители послушников, переходы через леса. Даже подземные ходы. Они идут плотным гребнем.

– След нашли? – спросил Каэлиан.

– Нет. Но ищут так, будто нашли. Свет не собирается останавливаться. Они знают, что она где-то рядом с нашими землями.

Каэлиан сжал свиток.

Пергамент треснул.

Арден скрестил руки.

– Мы оба понимаем: если Свет пустил заревых – времени мало.

Каэлиан кивнул едва заметно.

– Люди должны знать, кто такие зари, – сухо сказал Арден. – Но ты объяснишь лучше. Ты видел их в деле.

Каэлиан поднял глаза.

И объяснил ровно, без украшений:

– Зари – это не воины. Это чувствители Света. Они собирают магию, как собаки берут след. Они слышат ауру. Чуют силу.

Он медленно провёл взглядом по карте.

– И если они идут, то идут до конца.

– До смерти цели? – уточнил Арден.

– До смерти всего, что стоит между ними и целью, – поправил Каэлиан.

Тишина стала плотнее.

Арден выдохнул.

– Значит, ты был прав. Девушка не просто наследница странного дара. Она опасна. Для Света. Для нас.

– Она непредсказуема, – сказал Каэлиан. – Это самое опасное.

Арден посмотрел на него внимательнее.

– Ты был с ней. Видел её реакцию. Её магию. Ты уверен, что удержишь её в доме?

– Удержу, – ответил Каэлиан ровно.

Арден приподнял бровь.

– Уверен?

Каэлиан встретился с ним глазами.

Один – ледяной.

Второй – зелёный, потемневший от напряжения.

– Если она захочет уйти, – сказал он, – я остановлю её.

– Надеюсь, – тихо произнёс Арден. – Потому что если Свет найдут её раньше…

Он осёкся и замолчал, понимая, что продолжение вслух говорить не нужно.

Некоторые вещи очевидны.

– Свет не отступит, Каэль, – сказал он, направляясь к двери. – У них руки чешутся сжечь всё, что касается этой силы.

Он открыл дверь, но задержался в проёме.

– Постарайся держать голову холодной. Не время… терять концентрацию.

Каэлиан молчал.

Арден внимательно посмотрел на него, как человек, который знает слишком много о чужом самоконтроле.

– Девушка скорее всего красивая, – сказал он негромко, будто самому себе. – И слишком редкая. А такие вещи ломают охотников быстрее врага.

Он вышел.

Дверь за Арденом закрылась.

Каэлиан ещё долго стоял, не двигаясь.

Комната была тёмной, но тьма ему не мешала.

Она всегда была его союзником.

Сегодня – нет.

Пальцы всё ещё ощущали тепло её талию—

Он оборвал мысль, раздражённо, как нитку.

Сердце билось ровно.

Но магия под кожей – неровно.

Слишком много.

Слишком быстро.

Слишком близко.

Он медленно снял жилет, бросил на спинку стула.

Скинул рубашку – ткань была тёплой от его тела.

Потом расстегнул ремень с ножами, уложил оружие на полку.

Каждое движение – точное, привычное, механическое.

Оставшись в одних брюках, он прошёл к кувшину с водой, плеснул холод на лицо, затем на шею.

Капли стекали по коже, и только это заставило мысли выровнять хоть немного.

Он посмотрел на своё отражение в металлической пластине над столом.

Он провёл рукой по шраму на нижней губе.

Старый, знакомый.

Единственное, что в нём никогда не менялось.

Потом подошёл к кровати.

Лёг.

Но не закрыл глаза.

Комната была тихой.

Холодной.

Привычной.

Единственное, что её нарушало – это серебристый отклик, который время от времени пробегал по его рукам, как будто её сила всё ещё цеплялась за него через стены.

Он перевёл взгляд на потолок.

Зари идут.

Свет приближается.

А она…

Он стиснул зубы.

Его тело было полностью неподвижным, как у зверя, который лежит в темноте и слушает каждый звук.

Сон не приходил.

Потому что, сколько бы он ни заставлял себя думать о долге, угрозе и стратегиях,

внутри не утихало одно-единственное ощущение: ее дыхание все еще стояло у его губ.

Он перевернулся на бок.

Закрыл глаза.

Не от усталости.

А потому что оставаться в темноте было проще, чем признавать: он впервые за много лет не контролирует себя полностью.

Глава 19. Серые тени

Когда Каэлиан ушёл, комната будто осталась наполненной его присутствием.

Лиэтта долго стояла, не двигаясь, боясь вдохнуть слишком громко.

Тишина сдавливала воздух.

Серебристый отклик её силы всё ещё дрожал на коже – слабый, но упорный, как эхо, которое не знает, что ему пора исчезнуть.

Она повернулась к окну.

Небо за узкой щелью окончательно темнело.

Где-то внизу шагал дозор.

Где-то далеко кричала ночная птица.

Лиэтта провела рукой по шрамам на ладонях – старым, ещё детским.

Они всегда ныли, когда её сила была взволнована.

Сейчас – ныли.

Она глубоко вдохнула, выпрямилась и подошла к двери.

Потянула за ручку.

Не открылась.

Странно… или нет?

Он говорил, что серые принесут еду сами.

Но где они?

Ответ пришёл не из мыслей – из тишины.

Мягкий, почти призрачный шаг за дверью.

Потом – тихий стук.

Всего два раза.

Лиэтта отступила на шаг, сердце дёрнулось.

Дверь открылась без звука.

Вошла женщина.

Высокая, худощавая, в сером платке, скрывающем волосы.

Лицо ровное, бесстрастное, глаза слегка потемневшие, как у человека, который слишком давно не знает сна.

В руках – поднос.

Глиняная миска с тёплой похлёбкой, кусок хлеба, кувшин тёмной воды.

Просто.

Но запах был приятным.

Женщина не сказала ни слова.

Она поставила поднос на стол так тихо, что звук был почти невесомым.

Движения – плавные, точные.

Как у тех, кто привык оставаться незаметным.

Лиэтта сглотнула.

Она чувствовала её.

Не как человека.

Как… пустоту.

Как серую тень, в которой не было ни страха, ни тепла, ни злости.

Женщина повернулась, чтобы уйти.

Но на пороге замерла.

Словно что-то тронуло её внимание.

Она медленно обернулась назад.

Взгляд её опустился на Лиэтту – не на лицо, не на руки, а чуть ниже.

Туда, где под кожей вспыхивали серебристые нити силы.

Глаза серой чуть расширились.

На долю секунды.

Этого было достаточно, чтобы по спине Лиэтты прошёл холод.

Серая служанка не говорила.

Но от её взгляда стало ясно: она видит её силу.

Видит то, что другие скрывают.

То, что Свет хочет уничтожить.

То, что Дом Теней – изучает.

Лиэтта сделала шаг назад.

Серая женщина подняла руку.

Не угрожающе.

Не для удара.

А… жестом?

Предупреждением?

Признанием?

Она провела пальцами по воздуху – едва заметно, как будто ощущала дрожь Лиэтты не глазами, а кожей.

И в её глазах мелькнуло что-то.

Не страх.

Не отвращение.

Что-то другое.

Знание.

Она наклонила голову – коротко, будто приветствовала силу, а не её хозяйку.

И ушла.

Дверь закрылась.

Тишина снова вошла в комнату.

Лиэтта стояла неподвижно, чувствуя, как сердце стучит в горле.

Серые не говорили.

Но эта женщина сказала ей больше, чем Каэлиан: Дом Теней давно ждал кого-то… как она.

И теперь – она здесь.

Она медленно подошла к подносу.

Руки дрожали.

Похлёбка пахла травами и чем-то тёплым, домашним – неожиданно мягким для места, где стены смотрят холодно и безразлично.

Она села.

Немного поела – маленькими ложками, как ребёнок, который боится разбудить кого-то.

Еда согревала, но не успокаивала.

Кусок хлеба казался безвкусным.

Вода – слишком холодной.

Мысли гремели громче, чем её дыхание:

Кто такие эти серые?

Почему она посмотрела на мою силу, как будто знала меня?

Почему этот дом – такой тихий, но такой громкий внутри?

Почему Каэлиан…

Она резко остановилась.

Его имя само всплыло в голове – и это раздражало сильнее всего.

Она отодвинула поднос, встала, прошлась по комнате, пытаясь сбросить напряжение.

Каменный пол был холодным, шаги глухо отдавались в тишине.

Она остановилась у двери.

Провела пальцами по замку.

– Откройся… – прошептала она.

Сила внутри чуть дрогнула – но замок даже не шелохнулся.

Лиэтта сжала пальцы.

Серебро внутри взволнованно звенело, как струна, которую кто-то задел мимоходом.

Она не понимала, откуда эта дрожь – от страха перед Светом, перед Тенями… или перед тем, чья тень стояла совсем недавно.

Она выдохнула и подошла к кровати.

Села.

Потом легла.

Слишком тихо.

Слишком темно.

Комната будто слушала её дыхание.

Она перевернулась на бок.

Потом на другой.

Закрывала глаза.

Открывала.

Мятая простыня казалась холоднее воздуха.

Серебристая сила под кожей то замирала, то снова вспыхивала – как пламя, которое никак не угаснет.

Лиэтта зажала уши руками.

Бесполезно.

Слышимость внутри была громче любого звука.

Её мысли возвращались к серой служанке.

К тому короткому взгляду.

Не человеческому.

Не любопытному.

А знающему.

И ещё к одному взгляду – совсем другому.

Гетерохромному.

Она резко сжала ладони в кулаки.

Пальцы больно впились в кожу.

Нет. Не думай об этом.

Она зажмурилась сильнее.

Но чем сильнее она пыталась заставить себя не думать, тем ярче становился образ:

его рука на её талии, его дыхание вплотную, его голос, холодный и уверенный: