Хранитель для чужой жены

Алина Углицкая

Хранитель для чужой жены

Глава 1

С того момента, как погиб Авенар, прошло двадцать три дня. Я считала их – не по календарю, а по черным зарубкам в памяти.

Герцогство Минрах располагалось на самой юго-западной точке королевства, и весна здесь уже вовсю сменялась летом. Но мне все еще было холодно. Холод шел изнутри. Солнце не грело. Звуки раздражали. Еда имела вкус тлена.

Я мечтала исчезнуть. Раствориться, как утренний туман над рекой. Но даже эту возможность у меня отняли. Я больше не принадлежала себе. Мое тело, моя жизнь стали собственностью Гидеона Минраха.

Мой муж. Или скорее – мучитель. Навязанный судьбой, чужими ошибками и, быть может, собственной глупостью. Он приставил ко мне горничную. Та не отходила ни на шаг – ни днем, ни ночью. Сопровождала даже в уборную, спала в смежной комнате и вскакивала при малейшем моем движении.

Вот и сейчас, наблюдая за мной одним глазом, она отворила тяжелую дверь и дождалась, пока в комнату, больше похожую на камеру, внесут поднос с завтраком.

Я в это время сидела у окна, глядя на зарешеченное стекло. За ним виднелось чистое небо, обещающее погожий день. Услышав скрип двери, не обернулась, не издала ни звука. Я давно научилась молчать. Это было единственным способом сопротивления, который у меня остался.

– Вам нужно поесть, госпожа, – сказала горничная, ставя поднос с кашей и теплым чаем на прикроватный столик.

Она выглядела лет на десять старше меня. Темноволосая, высокая, жилистая. С дерзким прищуром и мягким голосом, в котором сквозила натянутая ласковость. Каждое ее движение казалось слишком выверенным, словно она отчитывалась за каждый шаг.

Перед кем? Перед герцогом. Он послал ко мне не просто слугу – надзирательницу и шпионку. Я не сомневалась в этом ни на миг.

За то короткое время, что я провела в этом замке, мне кое-что стало понятно. Здесь никому не нужна новая герцогиня и тем более ее будущий отпрыск.

Мои новые родственницы – свекровь и золовки, с радостью бы избавились от меня, как, вероятно, избавились от моих предшественниц. Но по какой-то причине герцог запретил меня трогать. Запер в этой крошечной комнате под крышей самой высокой башни, поставил охрану и каждую ночь приходил, чтобы исполнить “супружеский долг”.

Чтобы выжить, мне приходилось терпеть. Сопротивление было бессмысленным. Одна, в чужих землях, лишенная любой поддержки, я стала его бесправной игрушкой. Единственное, что мне оставалось, это молиться Всемогущему и надеяться, что однажды эта пытка закончится.

Я знала, чего он хочет – мой муж. Стереть из моей памяти образ Авенара, покрыть его запах на моем теле своим, вырвать из моего сердца все чувства.

Что ж, он старался как мог… А я в это время молилась и вспоминала любимого…

Вот и сегодня муж ушел на рассвете, оставив меня на скомканных простынях. А когда внесли завтрак, я равнодушно села за стол.

Но с едой было что-то не так.

Каша имела странный, металлический привкус. Травяной чай – слишком терпкий. Едва я сделала пару глотков, как живот скрутило. Тошнота подступила внезапно, словно тело протестовало против самой попытки поесть.

Я едва не уронила чашку и зажала рот ладонью.

– Все в порядке, госпожа? – горничная метнулась ко мне.

Я посмотрела на нее. В ее глазах блеснул страх. Или это была притворная тревога?

– Убери это, – хрипло выдавила я, указывая на стол.

Мой голос был слабым, но твердым.

– Вам необходимо есть. Если вы откажетесь, его светлость прикажет кормить вас насильно.

Я не сомневалась: Гидеон на такое способен. У него есть власть. И есть темная магия. Он может заставить меня сделать что угодно.

Я едва справилась с волной тошноты. Но стоило снова взглянуть на еду – и я бросилась к ширме, за которой скрывалась уборная.

Служанка отступила к двери. Я слышала, как она что-то сказала охраннику в коридоре. Иллюзий у меня не было – одну меня не оставят.

Как ее зовут? М… Мариэтт? Мелинда? Морсина? Не о ней ли говорила Химена, когда умирала?.. Слова сумасшедшей старухи всплыли в памяти: «Гидеон Минрах никогда не будет твоим! Моя дочь – единственная, кто подарила ему сына…»

Дочь Химены. Его любовница. А вдруг это она? А вдруг она меня травит? Нет… герцог бы не позволил… Он ведь сам приказал ей следить за моим здоровьем, пока не станет ясно – беременна я или нет.

Беременна?

Я с силой закусила тыльную сторону ладони, отступая от ведра. Внутри разгоралась буря. Боль? Паника? Или, быть может, правда, наконец пробившая скорлупу горя?

– Госпожа, вам лучше вернуться в постель, – заметила горничная, подходя ближе.

Я подняла на нее глаза:

– Что ты сказала охраннику?

– Отправила сообщить его светлости о вашем состоянии.

– Зачем?

– Потому что я так приказал.

Голос прозвучал от двери – резкий, холодный, будто сталь, брошенная на мрамор.

Я обернулась.

В проеме стоял он. Гидеон Минрах. Мой муж. Мой враг. Окинул меня цепким взглядом: жалкая, скрюченная над ведром, с побелевшими пальцами. И – усмехнулся.

В следующее мгновение он шагнул в комнату. От него пахло кожей, железом и кровью.

Я не успела отстраниться. Гидеон навис надо мной, схватил за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза, и кивнул горничной.

Та подскочила, подхватила меня под локоть и усадила обратно на кровать.

Он остался стоять, расставив ноги в сапогах из бычьей кожи и сложив руки на груди.

– Ешь, – приказал.

– Не буду.

Я оттолкнула тарелку.

– Ты же знаешь, я могу тебя заставить. Зачем испытываешь мое терпение? Нравится играть с огнем?

Я медленно выпрямилась. Взглянула ему в лицо, хотя внутри все трепетало от страха.

– Пища несвежая, милорд. Или… отравлена.

Он подошел к столику, взял ложку. Медленно попробовал кашу. Затем понюхал чай, отпил.

– Вполне съедобно, – сказал лениво. Но рука его, сжавшая чашку, дрогнула. – Тебе в голову ударило одиночество, Хлоя?

Я молчала. Смотрела мимо него, в открытую дверь. Охранники с алебардами мерно прохаживались за порогом.

Мне не нужно было видеть его глаза, чтобы почувствовать – что-то изменилось.

Он резко выругался и повернулся к выходу:

– Приведите лекаря. Немедленно.

***

– Ваша светлость, примите мои поздравления. Ваша супруга беременна.

Я лежала на узкой кровати, не двигаясь, как мертвая. Но я была жива. Слишком жива, чтобы не слышать, как герцогский лекарь льет мед в уши моему мучителю. Голос его был радостным, даже благоговейным – как будто объявлял не диагноз, а королевский указ.

Беременна.

Что ж, я не ошиблась. То, чего боялась до дрожи и втайне ждала, наконец-то случилось. Но иначе и быть не могло. С того момента, как я ступила на берег Минраха, моя беременность была всего лишь вопросом времени. И вот теперь она стала реальностью.

Гриз Ларнак – старый, трусливый, с трясущимися руками, и между тем – лучший целитель герцогства. Ему хватило взгляда на меня, чтобы поставить диагноз. Однако моего муженька ждал сюрприз.

– Кто там? – спросил он, поморщившись на поздравления. – Мой сын или?..

– Простите, мой господин, – заюлил лекарь. – Но сие тайна, которую не под силу узнать даже мне. Ребенок скрыт сильной защитной магией. Думаю, даже у матери нет ответа на этот вопрос.

«Спасибо! Спасибо, Всемогущий!» – я с трудом скрыла улыбку.

Гидеон не сказал этого вслух, но я знала, о чем он умолчал.

Если я беременна от Авенара, то этот малыш обязательно должен родиться. Я все для этого сделаю. Все, что смогу. Буду любить его, оберегать и защищать ценой собственной жизни. Никому не позволю ему навредить.

Но, если это ребенок Минраха… От самой этой мысли меня пробрала холодная дрожь.

Если это ребенок Минраха… Это и мой ребенок тоже. Пусть только наполовину, но мой. Я выношу его, пущу в этот мир и научу ненавидеть отца. Однажды он сделает то, для чего был рожден. Отомстит за нас с Авенаром…

Теперь у меня есть цель. И есть время, чтобы ее добиться.

Голос герцога отвлек от мстительных мыслей:

– Значит, ты не можешь сказать – дочь это или сын?

– Ваша супруга – очень сильный маг, – старик развел руками. – Была бы она обычной женщиной, я бы легко определил, кого она носит. Но сейчас вся ее сила сосредоточилась вокруг плода и ничего не позволяет мне рассмотреть. Так всегда бывает, если мать…

– Знаю и без тебя, – рыкнул Минрах. – Не надо читать мне лекции.

Лекарь прав. Если мать – магичка, то ее магия формирует вокруг ребенка защитный кокон. Причем от женщины это никак не зависит, магия в ней живет по своим законам. Однако если отец – темный маг… Его ребенок тоже будет темным. Тело матери не примет такое дитя и начнет его отторгать, потому что темная и светлая магии несовместимы.

Но я не просто маг. Я целитель. Именно потому герцог выбрал меня. Я смогу выносить его сына. А если повезет, то еще и останусь жива…

– Что ж, объявите эту весть вдовствующей герцогине и моим сестрам, – бросил мой муж своему адъютанту.

Тот с поклоном убежал. А я насторожилась.

Семью герцога в полном составе я видела лишь однажды – в тот день, когда меня привезли в замок. Тогда мой мучитель устроил пышное торжество в честь нашей свадьбы и никому даже словом не обмолвился, что случилось на острове. Никто из живущих в замке не знал, что я отдалась Авенару. Но это не помешало им невзлюбить меня с первого взгляда.

Помню, в зал стеклась вся герцогская свита, посмотреть на меня как на диковинку. Разглядывали с упреками, усмешками, осуждением и ложной заботой. Перешептывались, смакуя подробности моего появления. Для них я была чужачкой, прибывшей с севера. Нищей девкой, продавшейся за сундук золота.

Они сидели за столом, гордые и надменные. А я стояла перед ними, как товар, выставленный на продажу, разглядывала их и делала выводы. Тем более что стоявшая за плечом служанка тихонько шептала мне на ухо, кто есть кто.

Моя свекровь, вдовая герцогиня Каталина. Плоскогрудая, с изрезанным морщинами увядшим лицом. Затянутая во все черное, всегда хмурая и злая на всех, особенно на молодых. Красота девушек в замке вызывала в ней приступы ярости – однажды она прижгла щипцами щеку юной служанке только за то, что та невольно напомнила ей о собственных утратах.

Сестры герцога, Лиара и Малена, пришли в тот день как на бал. Они заранее ненавидели меня – беспричинно, с холодной, отточенной злостью. Особенно Малена. У нее был сын. Если герцог не оставит законного наследника, титул может перейти ее мальчику. Ее глаза холодели, когда она смотрела на мой живот.

Они не вызвали во мне ни страха, ни интереса. А вот другие женщины в зале… Здесь было много молодых симпатичных служанок. Я исподтишка следила за ними, пытаясь угадать: кто из них – та самая? Дочь Химены. Тайная любовница. Женщина, родившая бастарда Минраха. Та, чье имя вырвалось из уст умирающей старухи в ту роковую ночь.

Тогда все смешалось: вода, кровь, ветер и страх. Я почти не помню, как все случилось. Помню лишь заполнивший меня ужас – и лицо Авенара.

Стоп. Думать о нем здесь – все равно, что молить смерть прийти. Гидеон чувствует, когда я вспоминаю о любимом. Словно демон, он чует мою боль. И карает за нее.

Я сомкнула веки, чтобы скрыть всколыхнувшиеся чувства. Но почти сразу ощутила, как муж навис надо мной. Его темную, давящую ауру ни с чем невозможно спутать.

В горле тут же образовался комок. Что ему нужно? Почему он так пристально смотрит на меня? О чем думает?

Я не двигалась. Почти не дышала. Только слушала, как молчит рядом хищник, привыкший нападать внезапно.

Мой мучитель любит сопротивление. Ломая меня, он чувствует свою власть. Поэтому я научилась быть камнем. Без слов, без криков. С того дня, как погиб Авенар, я ни разу не заплакала, не попросила пощады – и, возможно, именно это злило его больше всего.

Каждый раз, когда герцог использовал мое тело, я мысленно уносилась к Авенару. Ненавистный муж называл меня драконьей подстилкой и вбивался с особой жестокостью, будто хотел растерзать. А я цеплялась за призрачную память о счастье с любимым, как за спасательный круг.

Он это понимал. Чувствовал. И наутро уходил, не оборачиваясь, чтобы ночью снова вернуться.

Я много раз думала, что умру. Но нет, выжила. Может быть именно для того, чтобы узнать, что беременна.

Глава 2

С минуту Гидеон смотрел на меня. Ресницы дрогнули, и я приоткрыла глаза, но по-прежнему не поворачивала головы, заставляя себя безразлично смотреть в потолок. Если герцог заметит малейший проблеск эмоций – просто так не уйдет. Слишком уж ему нравится упиваться моими страданиями.

– Посмотри на меня, Хлоя, – приказал муж.

Я внутренне вздрогнула от его низкого голоса. Однако ничем не выдала смятения. Медленно оторвала взгляд от темного свода и перевела на лицо мужа. Черные глаза Гидеона, полные мрака, сверлили меня, отыскивая нечто, известное лишь ему одному.

Прочитать его мысли у меня не получалось. Однако сам он будто видел меня насквозь.

– Ты должна родить мне наследника, Хлоя. Сына. Моего сына, – сделал он ударение, – если хочешь жить.

Я молчала, глядя на него. Изо всех сил пыталась не выдать свои тайные мысли. Нет, не сейчас. Позже, когда останусь одна. Тогда смогу выдохнуть и больше не прятать коварной улыбки.

– Миранда, – велел герцог служанке, – одень госпожу, как подобает ее статусу, и приготовь ей покои в моем крыле. Хочу видеть супругу рядом с собой.

– Да, ваша светлость.

– Хлоя, а ты веди себя смирно, если не хочешь гнить здесь до родов, и выходи к столу. Будем праздновать! – бросил он мне.

Дождался от меня выученного: «Да, господин», – и ушел.

Когда за ним закрылась дверь, я позволила себе тихонько выдохнуть. Наконец-то осталась одна! Горничная, выскочившая из угла, где сидела невидимой и неслышимой мышью, не в счет. Ей дела нет до моих переживаний. Главное – одеть меня так, чтобы ни герцог, ни вдовая герцогиня-мать не придрались. Самой мне было глубоко безразлично, как я выгляжу. Зато теперь я знала ее имя, хотя это знание вряд ли могло помочь. Ведь я не помнила, как зовут дочь Химены!

Миранда сняла плотную длинную сорочку, в которой я сидела с утра, и отошла, чтобы взять другую. Я, положив ладони на живот, мысленно обратилась к своему малышу. Сейчас даже мне не позволено было знать, сын там или дочь. Плод утраченной любви или боли и ненависти. Но я знала одно: это мой ребенок. Пока что этого было достаточно.

«Здравствуй, мой малыш, мой будущий мститель».

Гидеон больше не боится, что я наложу на себя руки и отправлюсь вслед за любимым. Ни одна целительница этого не сделает, пока носит дитя. Магия ей не даст. Поэтому он решил выпустить меня из заточения.

Что ж, он не знает, что открыл сундук с бедами…

***

Когда Миранда вернулась, я стояла на прежнем месте, опустив руки. Безропотно позволила омыть себя водой, а затем одеть. На этот раз мне выделили богатое платье, расшитое золотыми и серебряными нитями по подолу. Я заметила это, только когда служанка усадила меня на табурет, чтобы расчесать волосы. Однако новая одежда не вызвала у меня никаких эмоций. Мне было все равно.

Я терпеливо сидела, пока горничная расчесывала и разбирала пряди, плела косы и укладывала их в сложную прическу, фиксируя заколками с кровавыми камнями.

Рубины – камни герцогства Минрах. Здесь их добывают в горах, которые облюбовали драконы. За кровавые камни люди платят собственной кровью. И не только люди.

Авенар мне этого не рассказывал, но Миранда как-то поделилась, что из-за проклятых гор война в Минрахе никак не закончится. Там «гнезда» драконов, там, на драгоценных жилах – места их силы. Только там они могут растить потомство.

А ведь есть еще другие герцогства и другие жилы – золотоносные, серебряные, залежи алмазов и иных драгоценных камней. Они тоже нужны драконам для выживания.

Странное дело… раньше я их ненавидела, а теперь защищаю? Пусть только мысленно, но все же…

Я смотрела, как холодное ожерелье опускается мне на грудь. Крупные рубины напоминали куски вырванной, окровавленной плоти. Тяжелые серьги неприятно оттягивали мочки ушей. А широкие браслеты на моих исхудавших запястьях выглядели кандалами.

Когда Миранда закончила, то предложила мне маленькое зеркало на длинной ручке, чтобы я могла осмотреть себя и оценить ее старания. Или, скорее, кровавое сияние рубинов.

Это было что-то новое. Прежде горничная не интересовалась моим мнением. Ее волновали лишь приказы герцога. Что изменилось? Мое положение? Я теперь не заключенная, а герцогиня? То есть та же пленница, но в золоченой клетке?

Впору было усмехнуться, но я удержала спокойное выражение на лице. Это была моя защита, маска, позволявшая сохранить себя, не сломаться и выстоять. Я должна выстоять. Ради себя и ребенка. Ради Авенара и его памяти.

Выстоять и отомстить!

Кивнула Миранде, что меня все устраивает. В зеркало смотреться не стала. Для меня не было никакой разницы, как я выгляжу.

Так же спокойно поднялась, чтобы служанка закончила последние приготовления и расправила складки на платье. Она уделяла моему внешнему виду несоизмеримо больше внимания, чем я. Ведь она отвечала перед герцогом, которого боялась до дрожи, как и почти все в замке.

Зато открывшаяся дверь моей темницы вызвала во мне трепет, похожий на радость. Я слишком долго была в этих стенах. Успела соскучиться по свежему воздуху и солнечному свету.

Да, в моей камере было окно, но разве это может сравниться с возможностью выйти наружу? Пусть и всего лишь пройтись по коридорам замка.

За моей дверью стояли ландскнехты. Проходя мимо них, я невольно напряглась. Хотя и понимала, что меня не остановят, раз герцог отдал приказ пропустить.

Служанка шла впереди, указывая путь и высоко держа свечу, чтобы я не споткнулась. В отличие от моей комнаты, в коридоре не было окон. Каждую сотню шагов стоял часовой, над ним в держателе горел факел. Первая лестница тоже была темной, зато после второй все преобразилось. Появились окна, освещающие коридор, выложенный крупными плоскими камнями, и большие просторные помещения.

Кухню я узнала по запаху жареного мяса. Рот тут же наполнился слюной, напоминая, что пресная каша, составлявшая мой ежедневный завтрак, так и осталась несъеденной.

Кладовые, прачечная, ткацкая – все это отделялось от коридора большими арочными проемами, поэтому, проходя мимо, можно было разглядеть, чем занимаются люди.

И я смотрела. Исподволь, краем зрения, но не могла удержаться. Слишком изголодалась в заточении по иным картинкам.

Здесь вовсю сновали слуги. Деловито и сосредоточенно, как муравьи. Кто с корзиной в руках, кто с копченым окороком. Поглядывали на меня, перешептывались, неохотно кланялись, но уступали дорогу.

Скорее не мне, а рубинам.

На следующем уровне пол коридора был выстлан досками, ровными, плотно пригнанными и свежими. От них еще пахло хвоей. Я с наслаждением вдохнула этот запах, ведь он напоминал о воле.

Стены здесь украшали большие, плотные гобелены, занимающие все простенки от потолка до пола.

Из окон открывался вид на залив. Море сегодня было неспокойным. На бирюзовой поверхности белели собираемые ветром «барашки» волн. Это так ясно заставило меня вспомнить один из дней, проведенных на острове с Авенаром, что я судорожно втянула воздух. И крепко сжала зубы, давя рвущееся наружу рыдание.

Нет, пожалуйста, не надо. Я должна быть сильной ради ребенка, ради будущего, ради мести. Оплакивать моего дракона я буду позже, когда наконец отомщу за него.

Вскоре наш путь закончился. Горничная остановилась у массивных двустворчатых дверей. Они были распахнуты настежь. По обе стороны створок так же стояли вооруженные стражники.

Миранда присела в книксене и сообщила:

– Я буду ждать здесь, если понадоблюсь, госпожа.

Я не ответила. Да и вообще тут же забыла о ее существовании. Мне предстояло настоящее испытание – праздничный обед с ненавистными родственниками. Обед в честь моего ребенка.

Я глубоко вдохнула и с прямой, как палка, спиной вошла в обеденный зал.

***

Здесь было слишком светло и слишком нарочито. Своды зала терялись в вычурной лепнине под потолком, откуда вниз свисали три массивные люстры из черненого серебра и янтаря. А сквозь высокие витражные окна лился золотистый дневной свет.

Стены трапезной украшали потускневшие гобелены с гербом рода Минрахов – серебряный вепрь на черном фоне, зубы обнажены, в кроваво-красных глазах мерцают рубины. От вида этого символа внутри меня поднялась тошнота. Слишком о многом напоминал алый взгляд. Но если глаза Авенара смотрели с любовью, то взгляд вепря был мертвым. Просто камни, в которых нет души.

Длинный стол, покрытый белоснежной скатертью, ломился от блюд. Запеченный фазан в медовой корочке, томленые грибы, говядина с пряным соусом, вазы с фруктами, хлеб, будто вырезанный из золота. Но все казалось ненастоящим, словно еду просто выставили напоказ.

Слуги, стоявшие у стен, глядели в пол и вздрагивали от каждого шороха. Сестры Гидеона и его мать уже сидели за столом с постными лицами.

И все – смотрели на меня.

Они ждали, когда я подойду ближе. Когда сяду на отведенное мне место – с другой стороны стола, прямо напротив вдовствующей герцогини Каталины. Та по своему обыкновению была вся в черном. Глухое платье с высоким воротником, длинные узкие рукава, черная кружевная мантилья. Глядя на эту женщину, я не могла представить, что она умеет улыбаться. Потому что сейчас ее презрительно поджатые губы казались лезвиями бритвы.

Приблизившись к столу, я склонила голову в учтивом поклоне.

– Благодарю за честь, – прошептала чуть слышно.

Мой голос не дрожал. Это порадовало. Меньше всего хотелось показать свою слабость.

Каталина медленно подняла бокал и смерила меня надменным взглядом.

– Поздравляем, – процедила она, но в ее голосе не было ни грана радости. – Великая удача… Наш дом посетил свет жизни. Да благословит Всемогущий дитя моего сына.

Эти слова она выплюнула как проклятье или ругательство. Мне пришлось вновь поклониться, чтобы спрятать эмоции:

– Благодарю, миледи.

Лиара, младшая из сестер герцога, фыркнула. Она сегодня нарядилась в малиновое, слишком яркое, как по мне, слишком открытое платье. Лицо – припудрено до мрамора, губы – как кровь.

– Надеемся, дитя унаследует не северную внешность, – мурлыкнула она, жеманно растягивая гласные. – Слишком бледно будет смотреться на портретах.

Да, в отличие от меня жители здешних земель были смуглыми, темноглазыми и темноволосыми. Женщины обладали пышными формами, а мужчины – могучим телосложением. Тем тоньше и невзрачнее смотрелась я на их фоне. Даже рубины и расшитое золотом платье не сделали меня ярче.

Малена, напротив, молчала. Она сидела прямо, руки убраны под стол, а взгляд – на моем животе. Немигающий. Жесткий. Она явно о чем-то думала, но ее лицо не выдавало мыслей.

Еще в прошлый раз я отметила, что эта змея опаснее, чем все остальные. Выглядела она безупречно: идеальные черты, горделивая выправка. Сегодня дорогой шелк оттенял ее каштановые волосы и золотистую кожу.

Старшая сестра герцога была по-настоящему красива. И опасна.

– Удивительно, как быстро все произошло, – сказала она наконец ровным тоном. – Казалось бы, совсем недавно вы прибыли… А уже ждете наследника.

– Чудо, – легкомысленно пропела Лиара.

– Или… удачный расчет.

Я не ответила. Просто взяла бокал воды – только воды, вино меня теперь отталкивало – и сделала маленький глоток. Тишина сгущалась, как тучи над морем.

Все в замке знали, что мы с герцогом скоропалительно обвенчались на корабле, а после прибытия он запер меня и не выпускал. Но почему и за что? Гидеон не счел нужным объяснять это вассалам. А тем, кто мог что-то знать, заткнул рот темной магией.

Думаю, его мать и сестры строили разные предположения. Судя по их взглядам, устремленным на меня, они уже сломали головы в попытке добиться правды. Но герцог молчал. И я тоже не собиралась ничего говорить.

Глава 3

Ни моего мужа, ни мужа Малены – одного из генералов Минраха – здесь не было. Будто обед был предназначен только для женщин.

Но я обрадовалась этой легкой передышке, потому что в присутствии Гидеона не смогла бы проглотить ни кусочка.

Слуги принесли первое блюдо. Серебряные крышки звякнули, и пар от супов растекся по залу. Один из лакеев задрожал так сильно, что едва не опрокинул поднос.

– Руками не тряси, тряпка, – прошипела Каталина, не поворачиваясь. – Или в подвал пойдешь. К крысам.

Парнишка побледнел и, торопливо отступая, чуть не запутался в собственных ногах. Я заметила его взгляд, брошенный на меня. В его глазах был страх. И… жалость. Хотя, похоже, его стоило бы пожалеть.