Сплетни

Марго Штефман

Сплетни

Глава 1. Губернаторская дача.

Данное произведение предназначено исключительно для читателей, достигших 18-летнего возраста. В книге содержатся сцены откровенного сексуального характера, ненормативная лексика, употребление алкогольных напитков и курение, а также могут затрагиваться темы физического насилия. Автор не пропагандирует и не одобряет подобное поведение. Все события и персонажи являются вымышленными; любое совпадение с реальными людьми и фактами случайно.

Город Энск. 2008 год.

Ветер шумно качал деревья в темноте, срывая листья силой. За этим особенно приятно было наблюдать, находясь в щедро отапливаемым камином зале. Пол был выложен светлым полированным мрамором, и в нём беспорядочно скакали туда-сюда блики от огня.

В комнате было трое.

Коммерсант Александр Григорьевич Васалов. Мэр Павел Рудольфович Бочкарев. И Амиран Иванович Арисханов. Который был, к слову, вовсе и не Иванович. Но так было проще для произношения.

В тусклом свете можно было различить их решительные, но скорее – бесчеловечные профили. Кто бы что ни говорил про выдумки, а бесчеловечность – такая штука, которую отмечаешь скрытым умом тотчас же, как только начинаешь иметь с этим дело.

Васалов сидел, нога на ногу, еле заметно покачивая ботинком. В отражении крокодиловой кожи тоже бликовал огонь. Бликовал он и в циферблате часов градоначальника Бочкарева. И в линзах очков Амирана Ивановича. И в винтажном стекле графина с виски, который услужливым движением ослабевших от возраста рук опустила на стол перед господами экономка Граня. И тут же удалилась.

В молчаливой полутьме можно было услышать дребезжание стёкол от ветра. Первым тишину прервал Александр Григорьевич:

– Грядут перемены. И, как водится, паны дерутся – у холопов чубы трещат. Ты, Павлуша, обосрался. А нам с Амираном Ивановичем теперь хвосты подчищать перед столицей. Они беспорядок ох как не любят. Я это место тебе зубами выгрызал. Чтобы нам всем было хорошо и без вопросов. А ты и полгода не продержался.

– Да не сам это я, Александр Григорьевич! Меня конкуренты подставили. Вы же знаете, как это бывает.

– Знаю. И так же я знаю, что не дать себя подставить – это стратегическая прозорливость. Хотя кому я говорю? Ты, Павлуша, и слов-то таких не знаешь.

– Кто там? Шафранчик? Пусть заходит.

Павлуша заметно занервничал. Стал потирать то нос, то подбородок. Хлопать по карманам мятого, испачканного в чём-то клетчатого пиджака. Как будто боялся потерять что-то ценное.

Через пару минут в комнату вошёл высокий худощавый мужчина средних лет в чёрной кожаной куртке. От него пахло дорогим селективным парфюмом и табаком. Левая рука висела плетью, а правой он поздоровался сначала с Васаловым, который при виде гостя даже встал. Затем с Амираном Ивановичем. И, равнодушно пройдя мимо мэра, сел в широкое кресло у дребезжащего окна.

– Юр, выпить хочешь?

– Не пью на работе.

– Какая работа, Юра. Бог с тобой. Тут мы все давно семья.

– И в семье не без урода. – Юра указал глазами на раскрасневшегося мэра и продолжил. – Рудольфович, вот на кой хер ты жену отпиздил на глазах у всей почтенной вечеринки?

Градоначальник фыркнул, отвернулся и пробубнил куда-то в стену:

– В водку что-то подмешали, Юра. Никогда я на жену руку не поднимал. Вот те крест! И в мыслях не было.

– Вооот! Поэтому я не пью на работе. – назидательно произнёс Юрий. – Короче говоря, твою отставку обнародуют в пятницу. Официальная версия – «по состоянию здоровья». Но все мы знаем, с какой скоростью распространяются слухи.

– Ты, Юра, главное скажи – кого к нам спустят-то?

– Не решили пока.

– Так уж и не решили, а отставка в пятницу?

– Раз не говорят, значит, не в нашу пользу дело. Амиран, чего молчишь? Тебе давно в политику пора. Попробуем?

Амиран Иванович задумчиво взглянул на собеседника и монотонно ответил:

– Публичность не люблю.

– Ты о себе только думаешь. А надо о деле думать.

– Подумаю.

– Ладно. Будут новости – сообщу.

– И мне пора. – тихо произнёс Амиран Иванович. – Спасибо тебе, Паша, за гостеприимство. Вискарь хороший был. А вот разговор – не очень.

Простившись с Васаловым и сконфузившимся градоначальником, Арисханов по длинному тусклому коридору вышел к чёрному ходу Губернаторской дачи и закурил. Он был невысокого роста – может быть, под метр семьдесят пять. Но при этом приятного спортивного телосложения. Носил очки в золотой оправе. И пистолет. По паспорту ему недавно исполнилось 45. Но выглядел он несколько моложе этой цифры. Никогда не пил больше одного бокала чего бы там ни было. Имел четырёх детей от двух разных женщин. И в сети невозможно было найти ни единой его фотографии.

Амиран Иванович слыл серым кардиналом в бизнес-элитах города Энска. И с его мнением непременно считались все. И даже те, кому по рангу он должен был прислуживать. Ходили слухи, что в начале 90-х его имя наводило ужас на многих авторитетных людей, а один даже проиграл Амирану в карты половину ликёро-водочного завода.

Арисханов имел автомобиль более высокого класса, чем босс Шафран. Но никогда не показывал своего превосходства. Жена Арисханова работала обычным продавцом-консультантом в магазине часов и ювелирных украшений, но только лишь потому, что ей самой этого хотелось. Многие считали Арисханова странным. И, по правде говоря, он таким и был. А мы знаем, что всё непонятное внушает недоверие. Такова природа человеческой психики.

Вдруг в кармане пальто Амирана Ивановича завибрировал телефон.

– Да.

– Ты уже вышел?

– Да.

– Надо поговорить тет-а-тет.

– Подъеду в штаб.

– Не хочу, чтобы палили. Да и бабу бы… Встретимся в «Титанике». Минут через сорок?

Амиран Иванович взглянул на часы. Стрелки близились к полуночи.

– Идёт.

У чёрного входа его ждал бронированный внедорожник. Амиран Иванович сел на заднее сидение и сказал водителю ехать в «Титаник». Так назывался модный в те времена ночной клуб, здание которого досталось за долги бывшему сотруднику политбюро, а нынче не менее уважаемому человеку – бизнесмену Алексею Ефимовичу Синельникову. Который, в свою очередь, подарил его своему сыну – Ефиму Алексеевичу, чтобы тот «совсем дурака не валял». Ефим оказался не промах и хорошо волок в современных тенденциях. Подсмотрел успех столичного клуба «Айсберг». И, недолго думая, создал «Титаник» для сложной местной публики.

Такие люди, как Юра Шафран, могли проходить туда без досмотра и ваучера. А вот Амирана Ивановича Синельников недолюбливал, поэтому, чтобы попасть в клуб, Арисханову приходилось выполнять всю бюрократическую процедуру светской ночной тусовки.

В «Титанике» по обыкновению было темно, дымно и многолюдно. Громко играла музыка. На высоких табуретах курили кальян. Стены были пропитаны виноградом и ананасом. Люди в белом ярко выделялись благодаря свечению ультрафиолетовых ламп. На лестнице у перил терлись худощавые девицы, ноги которых уходили куда-то в бесконечность. Амиран Иванович поднялся на второй этаж в вип-зону, где его уже ждал Шафран.

Юрий развалился на красном бархатном диване. Рядом на низком стеклянном столике валялась пластиковая банковская карта, часы и бокал с чем-то коричневым.

– Ты же не пьешь на работе, Юра.

– Работа кончилась. Сейчас по-дружески будем советоваться. Садись.

Тот снял пальто, бросил его на подлокотник соседнего кресла и опустился рядом с шефом.

– Амир, я при Васалове не стал говорить… Он давно уже мух не ловит. И пора бы ему на покой. А нам с тобой – местные элиты перекраивать. Мне предложили должность хорошую. Управленец из меня, сам знаешь, неплохой. Я за то, чтобы развивать и приумножать. А не себе в карманы запихивать. Порядок надо наводить. Искоренять отголоски 90-х. Династии барыг от кормушек убирать. Ты за меня?

– Я сам по себе, Юра. Но если надо будет – помогу. Скажи, это ты подставу с мэром разыграл?

– Проницательно. Как догадался?

– Пазл сложил.

– Выпьешь?

– Я уже у Васалова выпил.

– Ну как хочешь… А я выпью.

– Коньяка ещё принеси. И девочку вон ту позови!

Амиран Иванович тоже взглянул туда из любопытства. У перил терлись две профурсетки. Одна была одета и причесана строго по клубным канонам. Вторая же показалась Арисханову совсем ребёнком. Коротко стриженная, русая, в джинсах и белых кедах. Она заливисто хохотала, и звук её голоса летел сквозь дым и басы. Официант загадочно кивнул и подошёл к гладко причесанной. Все видели, как он шепнул ей что-то на ухо. Она обернулась и цепко вгляделась вглубь вип-зоны.

– Да не ту, придурок!

Амиран Иванович усмехнулся. И через полминуты услышал рядом приторно-девчачье:

– Привет!

– Подружку свою позови. С ней хочу поговорить!

Девица недовольно скривилась, пожала тонкими игрушечными плечами и поплыла обратно к лестнице. Официант принёс два стакана коньяка, поставил их на стол и забрал пустые. А на обратном пути столкнулся с коротко стриженной девушкой в белых кедах. Она задела его плечом, извинилась и пошла дальше, даже не взглянув в сторону серьёзных мужчин.

– Эй!

Она застыла и недоверчиво покосилась на Амирана Ивановича. Тот смотрел на неё продолжительно и совершенно без интереса. Потом она перевела взгляд на Шафранова. Еле заметно покачала головой и пошла дальше.

– Да блядь!

Девушка снова обернулась. И на этот раз подошла.

– Здравствуйте. Что вам нужно?

– Со мной сегодня отсюда поедешь.

– Отсюда я поеду домой.

– Сначала со мной поедешь. Потом домой.

– Нет.

– А так?

– Никак. Всего хорошего.

– Это мы ещё посмотрим.

– Сдалась она тебе? Малолетка какая-то. Тут вон очередь из жаждущих. Приглядись.

– Эту хочу. А я что хочу – то получаю.

– Ладно. Завоевывай. А я поехал домой.

– Маринке привет передавай.

Амиран Иванович вышел на улицу. Встал поодаль от входа, у которого толпились оголтелые люди, желающие красиво потусить. И открыл вторую за день пачку сигарет. Воздух был тёмным и холодным и будто рассеивал сигаретный дым. Арисханов глубоко затянулся. И подумал, наверняка, о том, что этот день уже плавно перетёк в следующий, а он ещё и не ложился…

Как вдруг услышал девчачий крик:

– Отпусти меня, урод!

Он обернулся. И заметил, как ту самую коротко стриженную в кедах заталкивает в внедорожник один из людей Шафрана. А сам Юра стоит рядом и удовлетворённо смотрит на это. Девчонка сопротивлялась амбалу из последних сил. Но в заданных условиях это оказалось абсолютно бесполезным. А публика просто наблюдала за происходящим, словно за футбольным матчем. И никто не рискнул даже пискнуть что-то против. Амиран Иванович затушил сигарету ботинком и подошёл к Шафранову.

– Юр, не борщишь? Она совсем ребёнок.

– Восемнадцать есть. Я узнал. Не переживай, брат. Это не твоего ума дело.

Фары ярко зажглись неоновым светом, ослепив любопытную толпу. Внедорожник резко дал задний ход и развернулся. Следом за ним развернулась и вторая машина – с охраной. Амиран Иванович проводил колонну взглядом и медленно пошёл к своему автомобилю.

Глава 2. Проблема.

Амиран Иванович почти занёс ногу на элегантно подсвечивающийся золотом порог своего бронированного внедорожника, как вдруг услышал сзади требовательный женский голос:

– Вы его друг?! Так сделайте же что-нибудь!

Он нехотя обернулся и увидел перед собой ту самую причёсанную девицу, которая двадцатью минутами ранее была готова с сахарной улыбочкой продать себя Юре Шафрану ниже рыночной стоимости.

– Как тебя зовут? – спросил Арисханов.

– Настя. Настя Владимирова.

– А подругу твою?

– Катя.

– Что вообще может быть между вами общего? Ты была готова на всё по первому свистку, а твоя подруга устроила истерику на весь ночной клуб. Может быть, вы так мужиков на бабки разводите? А?

Амиран Иванович развернулся всем телом в сторону Насти Владимировой. И та трусливо попятилась на своих двадцатисантиметровых шпильках, хоть и была выше оппонента на голову.

– Никого мы не разводим. Просто цели разные. Но это не мешает нам дружить. Катька с детства правильная. Я – не очень. Но даже мне прозрачно, что то, что ваш друг сделал с ней – это ту мач!

– Ту – что? – переспросил Амиран Иванович.

– Ну слишком. Слишком жестоко. Он же её изнасилует. Вы должны что-то предпринять! Нет, вы обязаны! Она в дочери вам годится.

– Сколько лет твоей подруге?

– Двадцать три.

– Послушай, Настя Владимирова. Этот человек – мне не друг. Он мой… коллега. В его личную жизнь я не лезу. Он трахает, кого хочет. Мне никакого дела до этого нет.

– Но она не хочет! Знаете, как было? Этот мордоворот лысый, его охранник, просто скрутил Катьку на лестнице, потащил на выход. Вы не считаете, что это, мягко говоря, не по-человечески? Да в вас есть хотя бы что-то человеческое?

Амиран Иванович возмущённо вздохнул. Он терпеть не мог все эти пафосные риторические вопросы. Поэтому молча достал из портмоне несколько пятитысячных купюр и сунул Насте Владимировой в руку.

– Отъебись. – чётко по слогам произнёс он, давая понять, что их разговор окончен навсегда.

Затем развернулся и сел в свой внедорожник. Кажется, это был лучший момент дня. Амиран Иванович заблокировал двери автомобиля. И даже задернул шторку на всякий случай. Хотя стекла и так были наглухо тонированы. Потом устало откинул затылок на мягкий кожаный подголовник кресла и тихо приказал водителю:

– Денис, поехали.

Через пару секунд яркая вывеска ночного клуба «Титаник» перестала светить в окно и начала отдаляться. Машина мягко поплыла по улицам спящего города.

Дома Амирана Ивановича встретила жена в шёлковом халате до пола со страусиными перьями. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и утомлённо смотрела в темноту:

– Ты так поздно опять…

Арисханов молча прошёл мимо. И ему показалось, что жена пытается уловить от него запах другой женщины. Он застыл у шкафа с китайским сервизом и сказал:

– Работы много, Марина. Не нужно искать того, чего нет.

– А что есть, Амир?

– Проблемы есть. Мэра отправляют в отставку в пятницу. Шафран на его кресло метит.

– Ты должен радоваться. Вы же близки…

– Мы не настолько близки, чтобы радоваться.

– Я жду тебя в спальне. – Марина неуверенно взглянула на мужа из-под накрашенных ресниц. По её ровно очерченному лицу игриво скользил каштановый локон.

– Я лягу в гостевой. Надо выспаться. – будто бы пропустив предложение мимо ушей, ответил Амиран Иванович и стал подниматься по широкой лестнице на второй этаж.

Он тихо прошёл мимо спален детей. Дверь в комнату старшей была приоткрыта. Амиран Иванович заметил, как дочь усердно прихорашивается перед зеркалом.

– Ты чего не спишь? – спросил он.

Валентина вздрогнула:

– Папа?

– Куда собралась?

– В «Титаник» – неуверенно призналась она.

– Поздно же.

– Папа, а когда я, по-твоему, должна ходить в ночной клуб? В полдень?

– Валя, ты не расслышала, что я сказал? Остаёшься дома. Точка. – отрезал Амиран Иванович и отправился дальше по коридору в гостевую спальню.

У него перед глазами вновь стояла короткостриженая девчонка в белых кедах. И Юра Шафран, хищным взглядом раздевающий её. Арисханов попытался отделаться от этих мыслей горячим душем, потом томиком Фёдора Михайловича Достоевского, лежащим на прикроватной тумбочке. Но сработала лишь двойная порция снотворного. И тишина.

Следующее утро Амирана Ивановича началось, как и тысячи других – в половину девятого. И ничего не предвещало беды.

Он умылся ледяной водой и спустился к завтраку. Внизу его ждал щедро сервированный стол и жена в новом халате. Марина мягко кивнула мужу. И её улыбка оказалась теплее свежеиспечённого пирога, который экономка тотчас же достала из духовки. От бисквита шёл горячий пар с ароматом миндаля и сладких яблок. Солнце светило в окно. Хозяин уселся во главу стола и потянулся за тарелкой, как вдруг тишину прервал звонок телефона «Витя. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ РОВД».

Арисханов взял трубку и сухо ответил:

– Да.

– Амиран Иванович, здравствуйте. Проблема есть.

– Говори.

– Вы подъехать бы не смогли?.. К нам в отделение. – майор кашлянул.

– Суть проблемы?

– Тут девчонка объявилась. С утра. Вся в синяках. Заявление пишет на Юрия Васильевича. Говорит, он её, скажем так, изнасиловал. Вы же занимаетесь вопросами безопасности…

Сердце Амирана Ивановича с непривычки провалилось куда-то в желудок. Он и сам испугался такой реакции. Впрочем, на его месте сдрейфил бы любой, с кем внезапно произошло бы что-то, совершенно ему несвойственное.

– Жди. – требовательно ответил Арисханов майору. – И пока я еду, запиши-ка показания на камеру. Кассету мне отдашь. Понял?

– Понял, Амиран Иванович.

С того момента, как майор повесил трубку, в рот Арисханова не лезло больше ни кусочка. Внутреннее беспричинное беспокойство заполнило желудок доверху. Мужчина встал из-за стола и сказал:

– Надо ехать. Дела.

Присутствующие проводили его молчаливым взглядом. А водитель уже ждал в машине. Амиран надел водолазку, протёр рукавом линзы очков, защёлкнул на запястье часы подороже и спустился на крыльцо.

Всю дорогу до центрального РОВД он решал какие-то текущие вопросы, чтобы отвлечься от сосущего изнутри чувства тревоги. И даже, заходя в кабинет майора, специально позвонил бухгалтеру по какому-то несущественному вопросу, чтобы только сразу не сталкиваться лоб в лоб с проблемой.

Проблема тем временем сидела на деревянном стуле у окна. И, едва дотрагиваясь пальцами, поглаживала пухлую разбитую губу. Видимо, раньше это была её любимая привычка. А теперь было невыносимо даже прикасаться к разорванной коже. Короткие волосы торчали во все стороны. Под ногтями засохла кровь. Порванный рукав футболки превратился в лохмотья. Ссадины и синяки рассыпались по её маленькому хрупкому телу. Она посмотрела на Амирана Ивановича так, как никто никогда не смел смотреть.

В этом взгляде читалось всё – стыд, обида, поруганность и какая-то неведомая внутренняя власть. Эта силища словно извергалась световым столпом из души девчонки. Да так, что кровь закипела в жилах у Амирана Ивановича. А сердце екнуло снова. Уже второй раз за день. Но виду он, конечно, не подал.

Девушка отвернулась в окно.

– Оставь нас, Вить. – тихо сказал Амиран Иванович и сел на место майора.

Тот снова кашлянул и деликатным щелчком закрыл за собой дверь снаружи.

– Рассказывай. – попросил Амиран Иванович безмятежным голосом.

– В подробностях? – цинично улыбнулась «проблема» краем разбитой губы.

– В подробностях. – кивнул Амиран Иванович.

– Меня отвезли в баню. Пару раз приложили лицом об кафель. Потом затащили в комнату отдыха. Повалили на деревянный стол. Порвали футболку. Сорвали джинсы… и нижнее бельё. Первый держал. Второй трахал. В одиночку он бы со мной не справился – у него парализована левая рука. Потом они поменялись. Потом поменялись ещё раз. У второго член был толще. Оба кончили в меня. Я кричала и звала на помощь. Но никто не пришёл. Они затолкали меня в парилку и закрыли на замок. Предварительно растопив баню. Я провела там полчаса. Достаточно подробно?

Каждое её слово било Амирана Ивановича в висок. Через минуту он понял, что растерянно тыкает пальцем на кнопку настольной лампы, включая и выключая её.

– Как ты выбралась? – выдавил из себя он.

– Какая-то женщина помогла… Когда они уехали. И я сняла побои.

– Сколько бы ты хотела…?

– По десять лет лишения свободы. Каждому. – Катерина сверкнула зелёными заплаканными глазами.

– Сказочница. – вздохнул Амиран Иванович, демонстрируя совершеннейшее спокойствие. – Денег сколько дать?

– Ты другу своему лучше дай. На адвокатов. Они ему понадобятся.

– Угрожаешь? А у самой поджилки трясутся. И пульс херачит под сто пятьдесят. Вон как вена ходит по шее. А всё почему? Потому что угрожалка не выросла. Через пять минут я выйду из кабинета. И если ты не озвучишь сумму до этого момента, то останешься без денег. Совсем. Отсчёт пошёл. – Амиран Иванович бодро забарабанил рукой в часах по столу.

Катерина плавно поднялась со стула. И первая направилась к выходу, притормозив у стола, за которым по-царски расселся Арисханов.

– Нервничаете здесь только вы. – уверенно прошептала она, вцепившись грязными пальцами на спинку стула. И пристально посмотрела прямо в линзы Амирану Ивановичу. А затем, ловко оттолкнувшись разбитыми костяшками от края мебели, вновь поковыляла к двери кабинета и распахнула её настежь.

– Майор! – крикнула она так, чтобы слышали все. – Заявление от Лучонок Катерины Андреевны у вас на столе. Не забудьте.

И исчезла за поворотом.

Амиран Иванович испытал странные чувства. Сначала он улыбнулся в кулак, чтобы никто не заметил. Потом устало протёр глаза. И в конце концов, злобно шарахнул ладонью по столу майора.

– Что делать будем? – спросил тот, заходя в кабинет.

– Кассету давай мне. Заявление до пятницы притормози. Перетри с травмпунктом. А мне надо с Юрой поговорить. С девки глаз не спускай. Приставь к ней кого-нибудь. И чтобы без глупостей.

– Понял.

Амиран Иванович пулей вылетел из здания Центрального РОВД. И, усаживаясь в внедорожник, снова заметил в подворотне свою «проблему».

Она тряслась и нервно дрожала от всхлипов. В её руке мелькал какой-то дешёвый фанфурик со спиртом. Она смачивала им ссадины и заливала в себя из узкого горла.

Амиран Иванович, глядя на это, почувствовал, как его сердце сжимается в тиски. Он застыл на месте, всматриваясь в её прекрасное, складное, нежное, но страшно изуродованное тело… И словно врос ногами в асфальт.

– Амиран Иванович, едем? – водитель опустил стекло и выглянул из-за руля.

Арисханов растерянно кивнул. И залез в салон автомобиля.

Глава 3. Вторник.

В конце октября в Энске никогда не случалось гроз. Но в этот вторник всё произошло вопреки привычному укладу жизни.

Как только Амиран Иванович отъехал от здания РОВД, по капоту озорным постукиванием заморосил мелкий дождь. Он усиливался. С нажимом. С грохотом. С каждой последующей каплей. И наконец обрушился на автомобиль с такой силой, что в окнах не было видно ничего, кроме воды.

Где-то отдалённо гремел гром. А Амиран Иванович при объективном наличии куда более серьёзных дум почему-то только и делал, что представлял, как глупая девчонка будет добираться до дома по такой погоде. Она была в одной лишь порванной футболке, с накинутым на плечи колючим шерстяным шарфом. Видимо, кто-то пожалел. А что скажут её родители? Или муж? А есть ли у неё вообще этот муж?

– Денис, тормози. – вдруг хрипло произнёс Амиран Иванович.

Они отъехали от главка всего на триста метров. Денис послушно включил поворотник и припарковался у высокого тротуара.

Арисханов сам не понял, зачем попросил водителя об этом. Ведь он не собирался выходить из машины и под проливным дождём возвращаться за Катериной в ту подворотню. Почему он вообще испытывал чувство вины? Не он заталкивал девчонку в машину и не он увозил её из клуба. Не он насиловал и избивал её. Не он! А сейчас он просто выполняет свою работу. Решает проблему. Но почему всё это превращается в ощущение состава преступления? Может быть, потому что дочь Амирана Ивановича тоже собиралась вчера в «Титаник»? И могла бы оказаться на месте Кати? Юра Шафран, конечно, не посмел бы тронуть своих. Но на его месте мог бы быть любой другой Юра.

Арисханов достал телефон и набрал номер Шафранова. Шли гудки. И никто не собирался брать трубку. Видимо, Юра отсыпался после пьяного веселья. Тогда Амиран Иванович решил сам навестить его. Их усадьбы располагались неподалёку друг от друга и от губернаторской дачи.

– Поехали к Шафрану. – скомандовал Амиран Иванович.

И водитель тронулся с места.

Они проехали всего пару светофоров, как раздался телефонный звонок от Васалова.

– Слушаю. – ответил Амиран.

– Привет, дорогой. Новости есть. Я у Павлуши на даче. Заезжай.

– Ладно. – коротко ответил Арисханов и попросил Дениса повернуть на дачу.

Через 20 минут он шёл привычной тропой мимо голубых елей к парадному входу губернаторской дачи. За последние 15 лет это место повидало несколько разных мэров и даже не одного губернатора. Но фигуры Арисханова и Васалова были незыблемы.

Амиран зашёл в дом, поздоровался с экономкой Граней, которая работала тут, кажется, с советских времён. По-домашнему кинул пальто на вешалку и прошёл в совещательную комнату.

Там его ждали по обыкновению раскрасневшийся мэр Бочкарев и Александр Григорьевич Васалов. Который, несмотря на то что мэром никогда и не был, чувствовал себя полноценным хозяином дома и положения.