Мне тебя подарили

Чувствую затылком, как отец и Альберт Эдуардович прожигают меня напряженным взглядом.

– Да… – наконец отвечаю, прикрыв глаза.

Мысленно отпускаю веревку, которой удерживала лезвие своей гильотины. Вот и все. Сама себя казнила, одним коротким словом.

Теперь я – Златослава Витман…

Глава 15

Златослава (Слава)

– Отныне вы муж и жена! Ваш брак законный. Жених, можете поцеловать невесту! – торжественно говорит регистратор с прической “соловьиное гнездо”.

Витман поворачивается ко мне, вижу, как он напряжен, смотрит взглядом, который так и говорит: “только дернись, Кабанчик – шею сверну”.

– Слав, – берет мое лицо руками, зарываясь пальцами в волосы за ушами. – Сейчас… – выдает шепотом и накрывает мои губы своими. Холодно и безэмоционально.

В груди разливается раскаленное олово, плавит мою плоть, выжигает все, оставляя лишь черную дыру. Пространство пустоты.

Гости начинают кричать “горько-горько!” и нам приходится задержаться так еще на какое-то время, изображая влюбленных молодоженов. Как глупо.

– Хватит, – выдыхаю в его губы и отстраняюсь.

– Улыбайся, – бросает он и тоже отстраняется.

Далее мы принимаем очередную порцию поздравлений от регистратора, забираем свидетельство о заключении брака и наши паспорта.

После ЗАГСа нас ждет банкет в самом дорогом ресторане города.

– Выдержишь еще несколько часов? – Витман с сомнением смотрит на меня в машине. – В гроб и то краше кладут.

Никак не комментирую его слова. Просто молю небеса, чтобы этот день поскорее закончился.

– Кабанчик? Ты язык проглотила? – поддевает пальцами мой подбородок и заставляет повернуться к нему лицом. – Ну и? На мой вопрос ответишь?

– Иди ты к черту, урод! – выдавливаю из себя рвущиеся наружу эмоции.

Его пальцы скользят чуть выше, затем с силой сжимают около губ. До боли.

– Послушай ты, женушка, чтобы я больше не слышал от тебя таких слов. Смотрю, эти полгода тебя расслабили. Осмелела. Просто не забывайся и помни, с кем говоришь.

Скидываю с себя его руку и максимально отодвигаюсь в сторону.

Ненавижу. Всеми фибрами души ненавижу его.

Не знаю, был ли это сценарий наших отцов или просто вселенная против меня. Но весь вечер нас то и дело дергали. Медленные танцы, бесконечные поцелуи, от которых мои губы уже пылали огнем, поздравления, напутствия, снова танцы, снова поцелуи… и везде фотограф, которого я успела проклясть тысячу раз. Этот навязчивый человек-объектив, запечатлел каждое мгновение бесконечного дня. Мне казалось, что я марионетка, движения и улыбки которой, нужно лишь для того, чтобы запомниться окружающим и нет ни одного укромного уголка, где я могла бы спрятаться от колючих глаз зрителей.

Я насквозь пропиталась ароматом Витмана – прохладная лаванда, с горьким анисом и черным шоколадом. Его вкус напрочь перебил все мои рецепторы. Проник в лимфатическую систему и разбежался по всему организму. Теперь он тут хозяин. Теперь он тут все. Себя больше не ощущаю. Мерцающая пыль под искусственным светом от ламп.

В какой-то момент кажется, что я начинаю сходить с ума и чтобы окончательно не рехнуться, налегаю на алкоголь. Пусть буду пьяна не только от Витмана.

– Может, хватит пить, – Злат забирает из моей руки бокал и усаживается рядом, обдавая меня легкой вечерней прохладой, которую он принес на себе с улицы.

– Пожалуй, тоже проветрюсь, – встаю из-за стола, в гардеробе накидываю на плечи белоснежную шубку и направляюсь на выход.

Улица встречает меня темным, сапфировым небом, приятным морозцем, шумом города и гоготом подпитых гостей нашей свадьбы, которые стоят за углом и, судя по всему, курят.

Мелькает мысль, остаться здесь и больше не возвращаться, не участвовать в этом фарсе. Заправляю за ухо выбившуюся прядь волос и устало вздыхаю. Облачко пара вылетает из моего рта и медленно рассеивается в воздухе. Вот и я также рассеиваюсь, и, кажется, скоро совсем исчезну, останется лишь блеклая оболочка.

– Представьте себе первую брачную ночь этих голубков? Наш Злой верхом на этой барже. Эпично! – доносится чей-то язвительный женский голос.

– Надеюсь, каркас их кровати достаточно крепкий, – подхватывает другой голос, после чего раздается дружный и громкий смех по меньшей мере трех-четырех человек.

– Да не, ребят, я слишком хорошо знаю Злого и его вкусы. Не вкатывают его такие свинорылки, он по другим девочкам, сами знаете. Скорее всего, какая-то выгода, о которой мы не в теме, – говорит уже мужской голос.

– В любом случае, кажется, первого холостяка мы потеряли. Да… еще и так трагично.

Я понимаю, что отчасти они правы, но в сердце будто нож вонзили. Так, больно слышать этот разговор. Обида за себя захлестывает с такой силой, что я уже делаю шаг в том направлении, чтобы посмотреть на рожи тех, кто это говорит.

– Ну и зачем? – спрашивает, не пойми откуда появившийся Витман и берет меня за руку. – Тебе разве не похуй?

– Мне? – прикладываю палец к своей груди. – Нет.

Злат удивленно вскидывает брови и улыбается.

– Я знал, что ты такая же, как и все. Красивое яблочко, с темной сердцевинкой внутри. Идеальных добрячков не существует, все мы немного с гнильцой. Кто-то больше, кто-то меньше… Окей, понял тебя, женушка, – он кивает, целует меня в лоб, обходит и сворачивает за угол. После чего практически сразу слышится глухой удар и стон.

– Злат, какого хрена? – раздается мужской голос, в котором отчетливо читаются нотки паники.

Решаюсь посмотреть и тоже выныриваю из-за угла. На белоснежном снегу лежит Андрей – один из ближайших друзей Злого, сплевывает кровь и вытирает разбитую губу. Девушки прижались к стеночке и, кажется, слились с ней по цвету. Еще один парень медленно делает шаг назад. Витман подходит к нему, дергает за грудки на себя и лбом разбивает ему нос. Звук ломающихся костей чужого носа мгновенно вызывает тошнотворный позыв. Я зажмуриваюсь, закрываю рот руками и отворачиваюсь, борясь с желанием вывернуться наизнанку.

– Нашей дружбе конец, парни. Чтобы вас и ваших мокрощелок я больше не видел, – бросает Витман.

– Злой ты чего? Остынь! – ошарашенно выпаливает Андрей и поднимается на ноги.

– Тебе еще добавить? Я все сказал, – щелкает пальцами и указывает в сторону улицы. – Все дружно в закат.

– Ты гонишь? – взгляд Андрея мечется от меня к Злому. – В смысле конец дружбе? Из-за нее?

– Дважды не повторяю. Ливай отсюда, мое терпение на пределе. Давай Андрюх, не унижайся еще больше.

Парень на минуту подвис, после чего развернулся и вместе с потрепанной компанией начал удаляться, постоянно оборачиваясь и глядя на нас.

– Теперь полегчало? Скажи же? – Витман подходит ко мне и выдает с улыбкой.

Мотаю головой. Он в самом деле чудовище. Все это доставляет ему радость и веселье. Он будто просто играет людьми, как теми шахматами в его смартфоне. Захотел – ударил, захотел – выгнал, захотел – унизил… И теперь я, можно сказать, собственность этого человека.

Улыбка сползает с его лица, он подходит практически вплотную, заволакивает руку мне за шею и шепчет у самого уха:

– Думаю, с нас двоих на сегодня хватит. Уезжаем.

Глаза расширяются. Еще несколько минут назад я мечтала, чтобы этот день кончился, но только сейчас осознаю, что я теперь ЕГО жена, а значит…

– Не беспокойся, жить вместе мы не будем. Прости, но ты меня и правда не вкатываешь, – заметив мою реакцию, говорит Злат. – Можешь бежать в лес Кабанчик, подальше от охотника, к свободе, – достает из кармана связку ключей с биркой, на которой указан адрес. – Твой новый дом. Реально твой. Документы позже мой юрист закинет тебе, распишешься там. Назовем это откупом, чтобы ты не мозолила мне глаза. Бабла на первое время также подкину, чтобы хватило до выпуска из школы. Дальше сама крутись, мне уже плевать будет. Ну и встретимся через пять лет, когда разводиться будем.

Мои глаза расширяются еще больше, толкаю его в грудь и впиваюсь взглядом, не веря своим ушам.

– Что? Что ты сказал?

– Только то, что ты и сама слышала. На слух не жалуешься ведь? Спектакль отыгран, дальше каждый сам по себе. Если понадобишься, найду, но это вряд ли. Все, идем, с гостями попрощаемся.

Спустя час Андрей уже останавливает автомобиль на внутренней парковке моего нового дома. Злат, кажется, задремал. Лежит с прикрытыми глазами, облокотившись на боковое стекло. Думаю, что не стоит его будить, с нас и правда хватит. Впервые мысленно его благодарю, за человечный поступок. Водитель открывает дверь и помогает мне выйти.

– Передайте Злату от меня спасибо. Всего вам доброго, – говорю Андрею и удаляюсь с надеждой на то, что я действительно не увижу Витмана в ближайшие пять лет…

Глава 16

Златослава (Слава)

Спустя 2 недели после свадьбы

Каждый день просыпаюсь и до сих пор не могу поверить в то, что это правда.

Я живу одна. В своей квартире. Пусть и подаренной Витманом. Не надо меня осуждать. Это и правда лишь малая расплата за все, что он мне сделал. Так что, нет, я не чувствую угрызений совести.

Уже на следующий день после свадьбы, я забрала вещи из дома отца. Пашка был со мной. Папуля только глазками хлопал от удивления. Видимо, не ожидал, что его дочь и водитель каким-то образом успели стать друзьями.

Я постепенно обживалась. Однокомнатная квартира была уже с ремонтом, мебелью и необходимой техникой, но каких-то мелочей все же не было. Например, бытовой химии, постельного белья, полотенец, посуды… Проверив сумму, которую мне выделил Злат, поняла, что там четко на самое необходимое. Выжить можно, но не более. И это честно. Я бы удивилась, если бы он, как в сказке, подарил мне кругленькую сумму. Бред же.

– Нет, это чисто на продукты и квартплату, – сказала вслух и убрала конверт с деньгами в шкаф.

Долго бродила из угла в угол, но все же решилась позвонить отцу. На звонок он ответил мгновенно.

– Да.

– Пап, это я, – выдала робко.

– Слушаю.

– Я… – замялась, не решаясь сказать то, что хотела.

– Ну? Давай быстрей, у меня нет времени на пустые разговоры.

– Мне же положена пенсия по потере кормильца…

– Тебе уже девятнадцать, ты о чем?

– Н-но, я прочитала в интернете, что если ребенок учится очно, то срок до двадцати трех лет.

Повисает пауза, после которой отец детонирует.

– Дармоедка! Да как ты смеешь такое заявлять?! Ты, та, из-за которой и погибла твоя мать! Какие тебе деньги? Мелкая дрянь, как у тебя язык еще не отсох о таком заикаться?! – отец истерично кричал, выплескивая на меня всю грязь.

– Я ни в чем не виновата, и ты это знаешь, – тихо ответила ему.

– Что ты сказала? – тон отца стал угрожающим. – Забудь навсегда мой номер телефона. С момента твоей свадьбы наши отношения перешли в разряд: директор школы и ученица, которая в ней учится. На этом все, дальше сама, ты уже совершеннолетняя, – выплюнул эти слова и сбросил звонок.

Я еще долго смотрела на потухший экран телефона, переваривая весь смысл его слов. Папа наконец-то избавился от меня, скинув Витману. Теперь все связи окончательно оборваны.

Так, я прожила еще пару дней. Питалась в основном чаем и самыми простыми булочками. Купила только самое важное: средство для мытья посуды, мыло, шампунь, зубную пасту и туалетную бумагу. На третий день пришла к выводу, что надо искать работу, и первым делом позвонила Пашке.

– Привет.

– Привет, Злата, ну как ты там? – спросил он.

– Неплохо, привыкаю к взрослой жизни и быту, – ответила с улыбкой.

– А-а-а, понимаю. Тяжко, да?

– Есть такое. На самом деле я по делу. Паша, может, ты знаешь, какую я могу найти работу, чтобы она не слишком отрывала от учебы, все-таки у меня экзамены, выпуск на носу.

– Хм, даже не знаю. Предложил бы сунуться на выдачу в ПВЗ* какого-нибудь маркетплейса, но нет. График там лють. Курьер из тебя тоже… такое себе. Да в принципе, любая работа пока ты в школе, это сложно.

– И что же мне делать? – произнесла с грустью и подтянула к груди колени, приобнимая их одной рукой.

– Я подумаю, может, поспрашиваю кого-нибудь из своих знакомых, хорошо?

– Угу, спасибо тебе. Тогда до связи.

– Пока Злата.

Еще несколько дней я провела на сайтах вакансий. Не слишком успешно.

Наконец-то лед тронулся, когда Пашка позвонил мне вчера с самого утра и сообщил, что у его знакомого отец работает стоматологом, имеет свой частный кабинет и как раз ищет уборщицу помещения на вечер. Без трудоустройства, зарплата маленькая, но зато работа по времени будет занимать не более полутора часов в день. Да и территориально не слишком далеко. Парочку остановок я и пешком могу пробежать. Не думая ни секунды, сразу согласилась.

И уже сегодня я с предвкушением несусь на первую в своей жизни работу.

– Добрый день! Я к Алексею Сергеевичу, – говорю, стоя на пороге стоматологии.

Высокий и абсолютно лысый мужчина в белом халате, на вид, которому, лет пятьдесят, тут же выглядывает из-за двери с надписью “стерилизационная”, наклоняет голову и смотрит на меня поверх очков.

– Златослава? Проходите.

– Д-да, это я, – отвечаю с улыбкой и тянусь за бахилами.

– Меня зовут Алексей Сергеевич, сын передал, что ты от Павлика. Школьница вроде?

– Да, – тут же ловлю легкую панику. – Н-но я уже совершеннолетняя, и ответственная и трудолюбивая, и… – принимаюсь оправдываться, боясь, что он сейчас откажет мне.

– Да понял я, понял, – отвечает с ухмылкой. – Ты в одежде-то не стой, упреешь. Раздевайся, и я тебе все покажу. Вообще-то, со мной еще ассистент и администратор работают, но сегодня так вышло, что обе приболели, и думаю, пару дней их не будет.

– Хорошо, – бодро отвечаю, снимаю с себя большой пушистый платок, шапку ярко-синего цвета и черный пуховик. Решаю все-таки не топтаться в обуви, так как даже бахилы протекают спустя несколько минут. Достаю из пакета шлепки, которые принесла с собой и переобуваюсь в них.

– Так-с, Златослава, пойдем со мной, – Сергей Алексеевич размашистым шагом движется вперед. – Весь инвентарь лежит здесь, – указывает он на дверь с табличкой “кладовая”. – Там все, что тебе понадобится, сама потом посмотришь. Как видишь, помещений тут немного. Стерилизационная, там ты будешь мыть только пол и подоконник, остальное не трогать, этим занимается моя ассистентка – Алена. Вестибюль, коридор, служебная комната и туалет полностью на тебе. Это значит мыть и полы, и пыль протирать, плюс полив цветов. Кабинет врача-стоматолога только пол и подоконники, к оборудованию ручки свои не тянем. Хорошо? – с добродушной улыбкой говорит он.

– Да, я все поняла.

– Тогда можешь приступать, а я пойду, мне еще бумажные дела нужно закончить, – кивает он и удаляется в служебную комнату.

Осматриваюсь вокруг, все помещения и правда небольшие, значит, уборка не будет отнимать много времени. Беру в кладовой ведро, швабру и чистящее средство. Натягиваю на руки резиновые перчатки.

– Ну что, дорогая, погнали зарабатывать бабки? – говорю, глядя на швабру со злодейской интонацией, и шлепаю в туалет, чтобы набрать воды.

В итоге на все у меня уходит пятьдесят минут. Вытерев испарину со лба рукой, сдуваю вверх непослушную прядку волос, которая выбилась из моей “фигульки” на голове. Стою с полным удовлетворением от проделанной работы.

– Алексей Сергеевич, я закончила с уборкой. Будете проверять? – спрашиваю, заглядывая в служебку.

– А что проверять? Я и так видел, как ты тут носилась из угла в угол. Все отлично, – говорит он, убирая руки в карманы брюк. – Тьфу ты, совсем из головы вылетело! Зарплата будет пятнадцать тысяч, плачу дважды в месяц. Устраивает? – смотрит он с прищуром.

– Да, спасибо! – киваю я.

Домой возвращаюсь, не торопясь, полностью в приподнятом настроении, мой начальник уже сегодня выдал мне на руки три тысячи рублей авансом, остальные двенадцать получу в конце месяца. Завтра же куплю свою первую кастрюлю, сковородку и столовые приборы. И наконец-то буду готовить себе нормальную еду, иначе на одних булочках скоро гастрит заработаю.

Спустя полчаса захожу в подъезд, поднимаюсь на лифте на свой этаж. Открываю дверь квартиры и замираю на пороге.

Взгляд прикован к мужским кроссовкам.

Первая мысль: "Ко мне домой забрался вор". Уже делаю шаг назад и тянусь за телефоном в карман, чтобы позвонить в полицию, как слышу голос Витмана:

– Славик, долго ты там копаться будешь? Муж пришел, – ржет он. – Жрать хочу, как собака!

Сердце набирает обороты, заставляя пульс неравномерно прыгать, а сама я готова прямо сейчас свалиться в обморок.

Неужели, этот кошмар еще не закончился? Он же сказал, что отпустил меня…

__________

*ПВЗ – пункт выдачи заказов.

Глава 17

Злат (Злой)

Пока тащился с автошколы на работу, как обычно, в голову лезла всякая хрень. Сначала перемалывал свою убогую свадьбу. Пластмассовую, до безобразия синтетическую. А если выразиться совсем просто, то полностью искусственную. И как бы ни звучало странно, но единственным живым человеком в тот день была Златослава. Она практически не пыталась скрывать свои эмоции. Только камера отворачивалась в сторону, и она умирала, медленно тлела, словно догорающий уголь в печи.

Облизнул губы, и неожиданно в памяти всплыл наш поцелуй. И не один. Холодные, с примесью осколков из боли и взаимной ненависти. Но бля, сам себе я врать не мог. Мне пиздец, как понравился этот ядовитый контакт наших губ. Словно тайпан и черная мамба слились в единое целое. Мне такое вкатывает. Повторил бы… но нет. Я, в конце концов, не совсем еще отчаялся в этой жизни. Да и девочки для развлечения имелись. Правда… тоже синтетические. Но зато тупые, вопросов не задают, а значит, не раздражают. Таких заботят только бабки и член. Первое, конечно, в приоритете.

Сейчас можно выдохнуть. Показуха со свадьбой отыграна. Журналисты, думаю, получат необходимые им материалы и окончательно потеряют ко мне интерес. В конце концов, для них я не такая значимая фигура, да и в городе постоянно что-то интересное происходит. Вот, на днях какой-то маньяк нарисовался, кромсает баб по вечерам, а его все найти не могут. Да и Шутова, которая теперь Витман, настолько пришуганная, что постоянно пасти ее не вижу смысла. Мышка вряд ли высунет свой нос из норки до конца договора.

Потом мысль прыгнула дальше и вспомнил своих друзей. Кажется, я постепенно начал пересматривать свое окружение.

С Ромкой разорвал связи еще тогда, после гребанного чата с фотками и видео с Шутовой. С Андреем абсолютно без сожаления попрощался на своей псевдосвадьбе. Ненавижу двуличных и скользких людей. В глаза, сука, лебезил и улыбался, боясь и слова вставить или спросить про Шутову, про нас… а только за угол и что я услышал? Ублюдок недоразвитый. И да, мне как-то похрен на Златославу, дело в другом. Тут уже задета моя гордость. Никому не позволю выкидывать подобные подколки в свой адрес. Если кто-то не против быть клоуном, над которым можно с легкостью стебаться – пожалуйста. Я не из этих ребят.

Отсекаю без сожалений.

Из близких остался Денис. После выпуска из школы его отец тоже припахал по полной. Даже на свадьбе этого придурка не было, улетел на какую-то сделку. Он, как и я раб своих родителей. Заложник семейного бизнеса. Его батя, оружейный светила нашего города – Романцов Сергей Геннадьевич. Жесткий мужик и воспитывает сына в ежовых рукавицах. Шаг в сторону – расстрел. Ну а Ден, срывает потом свою злость на других, на отца-то не может. Пока не может. Опять же, как и я.

***

– Привет, Злат! – равняется со мной Сашка, продажник с отдела, в котором я в данный момент работаю. – Сегодня последний день с нами?

– В смысле? – бросаю на него взгляд и немного замедляю шаг.

– Тебя вроде перевели в проектный, к отцу. Ты не знал? – он подкуривает сигарету и поглядывает на меня искоса.

– Впервые слышу.

– Может, я что-то не так понял. Ладно, сейчас на месте узнаем.

Киваю и внутренне уже понимаю: хрен там плавал. Скорее всего, старик реально перетащил меня в проектный. И ведь ни слова не сказал ни вчера, ни утром за завтраком. Обожаю своего папочку.

Зайдя в кабинет, здороваюсь, сразу прохожу к своему столу и плюхаюсь в кресло. Рука тянется по привычке к мышке.

– А какого черта! – резко встаю со своего рабочего места.

Коллеги смотрят с недоумением. Но я никак не комментирую свой странный выпад и просто двигаю к нашему руководителю отдела продаж.

– Иван Алексеевич, я могу зайти? – без стука заглядываю в кабинет.

– А, Злат, да проходи, я как раз хотел тебя вызвать, – кивает он и убирает в сторону документы, аккуратненько складывая их стопочкой.

– Да в курсе уже. В проектный? – плюхаюсь в кресло напротив него.

– Все верно. Можно считать это повышением. Там работа у тебя будет серьезнее. Сам понимаешь, тебе надо расти выше, все ж преемник…

– Ага, только я планировал в коммерческий, – в задумчивости складываю руки в замок и подвисаю.

– Чего так?

– По душе ближе. Ладно, Иван Алексеевич, понял. Ну, тогда все, всего вам хорошего, – встаю с места и слегка улыбаюсь.

– Буду скучать, ты у нас неплохо шороху навел. Молодой, горячий, энергии тебе не занимать. Честно говоря, когда твой отец отправил тебя к нам, я скептически к этому отнесся. Ну так, между нами. Ты ж парень молодой, только со школы выпустился. Думал, буду нянечкой, поминутно горшки за тобой выносить. Но ты удивил. Очень рад, что ты работал с нами эти полгода, сынок, – он тянется вперед, и мы скрепляем рукопожатие.

– Тоже рад знакомству с вами, да и ребята, все отличные в отделе. Советую на Саню Стрельченко обратить внимание, хотя думаю вы и сами заметили уже, что он зверь-машина в продажах.

– Хах, чувствую уже нотки руководителя в тебе, – по-доброму улыбается Иван Алексеевич. – И правда, сам уже давно думал о нем, но спасибо, что напомнил. Не обижу дружка твоего, не переживай.

– Он мне не друг.

– Ну да, как же, а то я не вижу.

Пожимаю плечами. Видит он, да и на здоровье. Киваю и двигаюсь на выход.

Решаю пока не собирать свои вещи, а сначала заглянуть в проектный, узнать, что и как. Может, меня вообще там не ждут и не в курсе о новом сотруднике. Захожу в лифт и нажимаю четвертый этаж. Что-то настроение поганое. Знал, что с продажниками буду временно, но все же…

Пересекаю просторный холл, толкаю дверь в приемную и ловлю жесткий тупняк. Секретарши отца нет на месте, зато на диванчике сидит моя мать. Видок у нее такой, словно она живую мышь увидела и теперь боится пошевелиться, лишь мелко дрожит. Лицо бледное, как бумага, и губы шевелятся в немой речи. И тут я понимаю, весь пиздец ситуации, когда из кабинета отца раздаются женские стоны. Дешевенькие такие, наигранные. Видимо, он не сильно впечатляет и даме приходится выдавливать из себя. Хотя, как по мне, напоминает это скорее самку бизона, которую заживо режут.

Быстрым шагом подхожу к матери, беру ее за руку и тяну на себя.

– Мам, привет, это я, – заглядываю ей в глаза, но там полнейшее отрешение от реальности. Прозрачное стекло. – Пойдем в холл, там присядешь, не надо здесь.

Увожу ее подальше от этого дерьма. И уже понимаю, к чему все идет. Кажется, ей вновь потребуется психолог, а может, и психиатр. Лишь бы снова до реабилитационного центра не дошло. Приношу ей стаканчик воды, а сам быстрым шагом двигаю обратно в кабинет отца. С ноги выпинываю слегка приоткрытую дверь, несколько шагов и вот уже секретутка Надя летит на пол. Грубовато. Да. Девочек обижать нельзя. Но… А не пошло бы оно все на хер?! Из-за одной потаскухи и мудака-отца моя бедная мать вконец может поехать кукухой.

Надюша верещит, отец быстро натягивает трусы с брюками на своего “воина”.

– Ты, – тычу пальцем в Надюшу. – Свалила из офиса сейчас же! Уволена сука! – выхаркиваю запыхающимся от переизбытка эмоций голосом.

Деваха подскакивает и пулей вылетает в приемную, по пути одергивая платье.

– Злат! – рявкает отец. – Ну-ка сам выйди!

Вздрагиваю и резко оборачиваюсь на него. Прожигаю взглядом, полным ненависти, подлетаю и второй раз в жизни поднимаю на него руку. Кулак попадает четко в цель. Чувствую на костяшках неприятную боль, поднимаю взгляд на его лицо и мысленно наслаждаюсь видом крови на отцовских зубах и губе.

– Ах, ты сучонок! – кряхтит он и прижимает руку ко рту.

– Пока ты тут, как самец резвился со своей дырявой секретаршей, все это время твоя жена сидела в приемной, – говорю удивительно спокойным голосом. – И да, в проектном я работать не буду. Боюсь, не сойдемся характерами с начальством. А если еще раз увижу в офисе эту шваль, выброшу ее отсюда за волосы, – разворачиваюсь и выхожу из его кабинета.