Перья. Серафим. Звёздный свет. Комплект из 3 книг

– Главное, чтобы не мешала.

Я кивнула и направилась к задней части комнаты, когда Джаред выкрикнул мое имя – вернее, имя, которое он мне дал.

– Перышко, сядь рядом со мной.

Я вздрогнула.

Селеста приподнялась на цыпочки, чтобы прошептать на ухо:

– Я постою у окна. Прикрою твою спину. Буквально.

Вскоре гибкая фигура подруги затерялась в затененном углублении между книжным шкафом из красного дерева и маленьким лакированным игровым столом, на котором стояла шахматная доска.

Когда я уселась на кресло, ближайшее к Джареду, он сказал:

– Вот мои правила. Не вмешивайся в беседу. Просто слушай. У тебя есть один джокер. Другими словами, я помогу лишь одному человеку по твоей просьбе. Выбирай с умом.

Услышав громкий стук, Джаред подпер подбородок кулаком.

– Войдите.

Его превращение из оживленного собеседника в скучающего поражало. Я моргнула, задаваясь вопросом, не показалось ли мне, что его челюсть напряглась и взгляд потускнел. Но маска, которую Джаред носил в ночь нашей встречи – и я не имела в виду маскарадную – снова была на нем.

Я повернулась ко входу в кабинет.

Женщина, толкнувшая меня локтем в очереди, с важным видом вошла внутрь. Ее блестящие кроссовки отбрасывали солнечных зайчиков на панели из красного дерева.

– Извините. Я думала, вы закончили. Мне подождать снаружи? – ее тон был таким приторным, что я сморщила нос.

Джаред проигнорировал вопрос.

– Что привело вас сюда, мадемуазель…

Женщина нахмурилась, но, должно быть, поняла, что я не обычный посетитель.

– Гуано, – наконец она ответила. – Можно мне присесть?

Она уже начала опускаться в кресло, когда Джаред ответил:

– Нет.

Посетительница вскочила. Оправившись от шока из-за запрета Джареда, она указала острым подбородком в мою сторону.

– Она сидит.

– Она здесь не за моей помощью.

– Тогда зачем?

Джаред бросил взгляд на Тристана, который оттолкнулся от стены. Его накрахмаленная синяя рубашка переливалась серебром, пока он обходил мебель.

– Мадемуазель Гуано, я спрошу вас в последний раз, прежде чем мой сотрудник сопроводит вас обратно… Чем я могу быть вам полезен сегодня?

Глаза женщины забегали, как будто ее раздражал этот снисходительный тон.

– Я ставлю ее в неловкое положение, Джаред.

Я уже пододвинулась к краю кресла, готовая присоединиться к Селесте в задней части комнаты. Как вдруг он резко сказал:

– Лей, сядь.

Не знаю, что потрясло меня больше – мое настоящее имя или непреклонность, с которой Джаред отдал мне приказ.

Пару секунд я балансировала на краю сиденья, прежде чем отползти назад. Я боялась, что он отменит моего джокера, если я не буду соблюдать правила. Его взгляд ни разу не остановился на мне. Он безотрывно смотрел на женщину, которая нахмурилась в замешательстве.

– Следующий! – выкрикнул Джаред.

– Что? – женщина заметила приближающегося Тристана и рявкнула: – Я даже не…

– Вы знаете, сколько стоит мое время, мадемуазель Гуано?

– Но я ждала…

– Возвращайтесь в следующем месяце, – отрезал Джаред.

Тристан взял женщину за локоть, но она вырвалась из его хватки.

– Мой бывший муж отказывается платить алименты!

Джаред скучающе рассматривал свои ногти.

– Он перевел все наши деньги на офшорные счета, а затем подал заявление о банкротстве, чтобы не делиться со мной. Я просто хочу, чтобы вы вразумили его.

Джаред ничего не сказал, даже не взглянул на нее.

Тристан же произнес:

– Мужчины бывают ублюдками. А теперь, пожалуйста, проследуйте за мной.

Когда Тристан положил свою руку на руку посетительницы, она вырвалась.

– Не прикасайся ко мне, – слезы навернулись на глаза женщины, поблескивая как огромные бриллианты в ее ушах. – Не могли бы вы, пожалуйста, просто поговорить с ним, месье Адлер? Немного пригрозить ему?

– Что ты об этом думаешь, Перышко?

Я резко переключила внимание на Джареда.

– Эм.

Из-за того, как он приказал мне оставаться на месте и как его чернильные глаза вглядывались в мои, я с трудом втягивала воздух.

– Должен ли я помочь ей?

Душа этой женщины не показалась мне чистой. Немного страдающей, возможно, но не в отчаянии.

– У вас все еще есть крыша над головой, мадемуазель Гуано?

– Какое это имеет значение?

– Моя советница задала вам вопрос, – Джаред сверлил женщину взглядом. – Имейте порядочность ответить.

Просительница стиснула зубы.

– Да. У меня есть дом.

– А вы чувствуете себя в безопасности дома?

Ее зеленые глаза, на оттенок темнее моих, подернулись рябью нерешительности.

– Нет.

– Она лжет, Лей, – голос Селесты был тихим.

Женщина вздрогнула.

– Кто это, черт возьми? Еще одна из ваших советниц?

– Не хочешь выложить на стол своего джокера, Перышко?

Сцепив пальцы на коленях, я покачала головой. Хотя я не сомневалась, что эта женщина боялась за качество своей жизни, она не боялась за саму жизнь. А я хотела, чтобы Джаред помог тому, кто боялся.

– Отлично, – Джаред щелкнул пальцами.

Женщина зарычала, идя впереди Тристана по богато украшенному ковру. Распахнув дверь, она выпалила:

– С каких это пор вы нанимаете шлюх в качестве консультантов, месье Адлер?

Я моргнула, и затем румянец покрыл мою кожу. Я подтянула бретельки своего облегающего серого платья, пытаясь поднять ткань повыше. Я считала его скромным, но раз меня приняли за…

– Тристан, – Джаред не произнес ничего, кроме имени своего заместителя, и все же я почувствовала, что под этим значилась обговоренная заранее команда.

Мое предположение подтвердил кивок Тристана.

Как только дверь закрылась, я развернулась на сиденье. Прежде чем я успела открыть рот, Джаред сказал:

– Никому не сойдет с рук оскорбление моих гостей.

– Кроме тебя, – голос Селесты заставил сухожилия на моей шее напрячься под все еще раскрасневшейся кожей.

У Джареда на виске задергался нерв.

– Кроме меня.

– Она просто разозлилась, Джаред. Люди говорят гадости, когда злятся.

– Твоя сестра всегда такая милосердная, Селеста?

– Всегда. Это ее единственный недостаток.

Я была слишком обеспокоена судьбой женщины, чтобы пренебречь их беседой.

– Пожалуйста, Джаред. Не наказывай ее.

Он склонил голову набок и посмотрел на меня с озорством. Правда, он не был ребенком, так что его озорная идея вряд ли заключалась в подсыпании ей в постель чесоточного порошка.

– Я ничего ей не сделаю.

Мое сердце бешено колотилось.

– А Тристан?

– Я не его сторож.

– Но ты его босс, – мои пальцы все еще теребили бретельки платья, я прикусила нижнюю губу.

Выражение лица Джареда смягчилось.

– Не стоит позволять людям безнаказанно оскорблять себя.

Мне следовало надеть свободную футболку. Или водолазку. Или…

– И прекрати это делать.

Мои руки замерли на бретельках платья.

– Ты не похожа на проститутку, – Джаред впился взглядом в масляное изображение гнедой лошади на стене между французскими окнами. – Я достаточно общался с ними, чтобы знать.

Я резко выдохнула. Хотя я и хотела поблагодарить Джареда, по какой-то причине последняя часть его заявления обеспокоила меня.

– Почему ты общаешься с такими женщинами, Джаред?

– Потому что я никогда не смог бы обречь невинную девушку на такую жизнь, как у меня… Познакомить ее с окружающими меня людьми.

Я собиралась указать на то, что изменение образа жизни позволит ему открыть свое сердце женщине, которая не будет желать от него ничего, кроме его любви. Но меня прервал резкий стук.

Глава 21

Долговязый мужчина с такими фиолетовыми кругами под глазами, что они напоминали синяки, вошел следом за одним из охранников Джареда. Не увидев Тристана, я забеспокоилась о женщине с бриллиантовыми гвоздиками.

– Ваше имя? – вопрос Джареда перенаправил мое внимание на сгорбившегося новичка.

– Саша.

– Что я могу для вас сделать, Саша?

Мужчину не интересовало мое присутствие, он даже не смотрел на меня. С другой стороны, он едва отводил взгляд от ковра под своими старыми кроссовками.

– У нас с женой небольшой ресторанчик, и эти мужчины… Они… – он потер воротник простой черной футболки, – они приходят каждый вечер и требуют часть нашего заработка. Они говорят, что это за оплату их услуг. Утверждают, что охраняют окрестности, – голос Саши был настолько тихим, что едва доносился до меня. – Не знаю, работают ли они на вас, – мужчина поднял глаза на Джареда и снова опустил на ковер, – но моя жена не чувствует себя в безопасности рядом с ними. Поэтому мы надеялись, что вы могли бы, возможно, сказать им, что мы не нуждаемся в их услугах, – мужчина сглотнул, его кадык дернулся на длинном, щуплом горле.

Джаред почесал щетину, темнеющую на его подбородке.

– В каком районе находится ваш ресторан?

– В двадцатом. Недалеко от «Бельвилля». На улице Левер.

Джаред продолжал потирать свою щетину.

– Перышко, что думаешь?

– Да, – сказала я без колебаний. Хотя, возможно, мне следовало поколебаться… Следовало подождать и посмотреть, помог бы он Саше без моего джокера.

Я взглянула на профиль Джареда, на сильные, прямые черты лица, на его губы, которые открылись, чтобы сказать:

– Сегодня ваш счастливый день, Саша.

Впервые с того момента, как он вошел в комнату, Саша поднял голову и уставился на Джареда с таким потрясением, что мне стало все равно, потратила ли я джокера впустую. Смесь благодарности, надежды и радости, нахлынувшая на этого человека, внезапно сделала последние несколько дней небессмысленными.

– Я-я не знаю, как вас благодарить, – в глазах мужчины светилась признательность. – Вас обоих. Он взглянул на меня, а потом снова на Джареда.

Джаред убрал руку от лица и посмотрел на меня.

– В какое время приходят эти люди?

– В десять. Каждый вечер в десять.

– Перед уходом дайте моему охраннику адрес вашего ресторана. Мы с советницей зайдем около половины десятого, чтобы поприветствовать этих сторожей, – то, как Джаред произнес последнее слово, заставило меня понять, что эти люди не состояли у него на службе. Ничто не могло успокоить меня сильнее.

Саша судорожно поклонился, прежде чем развернуться и схватиться за дверную ручку. Он рывками подергал за нее, вышел, но затем снова сунул голову в комнату, чтобы второй раз выразить свою благодарность.

Как только Саша окончательно ушел, Джаред пробормотал:

– Ты же не собираешься плакать, Перышко?

По моей щеке скатилась слеза. Я смахнула ее.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что вызвался сам решить его проблему… Лично.

Джаред приподнял бровь.

– Ты говоришь так, будто я в первый раз в жизни делаю что-то хорошее.

– А это не так?

Его ладонь опустилась на подлокотник кресла – бесшумно, но я все равно ощутила его силу.

– Моя репутация и правда крайне ужасна.

Я моргнула, ошеломленная тем, что Джаред пытался сойти за доброжелательного человека. Конечно, он проводил эти ежемесячные дни открытых дверей. Но если бы он действительно не просил ничего взамен за свои услуги, то его рейтинг греховности упал бы. А раз он ни на йоту не изменился с тех пор, как Джаред заслужил звание Тройки, это значило, что мужчина либо требовал вознаграждение за свою щедрость, либо отправлял других людей на помощь.

Но даже если он помогал лично, значит, он совершал такие гнусные преступления до конца месяца, что они перечеркивали все хорошее.

Я обернулась через плечо на Селесту. Моя подруга отличалась прямолинейностью и редко молчала. Так что меня немного смутило, что она даже не пискнула.

– Ты не будешь просить у Саши долговую расписку? – наконец спросила Селеста, мы с ней были на одной волне.

Джаред нахмурился.

– Долговую расписку?

– Ты не собираешься просить его об ответной услуге позже?

– Я никогда не жду ничего взамен от этих людей.

– Потому что им нечего предложить?

– Потому что я помогаю им не по этой причине.

– Тогда почему ты им помогаешь? – Селеста продолжила: – Чтобы облегчить свою совесть?

Джаред сощурился.

– Я помогаю им, потому что могу.

Я провела рукой по подлокотнику, оставляя темные следы на бархате, а затем пригладила ткань назад.

– Джаред?

– Да?

– Ты бы помог ему, если бы я не выложила своего джокера?

Его глаза блеснули.

– Ты никогда не узнаешь.

И все же я знала. Или, по крайней мере, чувствовала, что знаю.

– Могу я остаться и послушать еще, или ты хочешь, чтобы я ушла?

– Вряд ли просить тебя остаться было бы очень умно. Ты заставишь меня спасти всех и их матерей в придачу.

Я послала ему печальную улыбку.

– Я бы наверняка попыталась.

– Жаль, что у тебя не осталось джокеров.

Дал бы он мне еще одного, если бы я попросила? Мне было нужно, чтобы Джаред совершил всего одно доброе дело, однако ему, чтобы снизить свой счет грехов, необходимо помочь более чем одному человеку. И нет, одна жизнь не стоила одного очка. Некоторые действия могли принести ему десятки очков, точно так же, как и лишить.

Система оценки подобна весам, на которых взвешивались доброта и злонамеренность, а затем подводился итог. Принцип работы системы оставался загадкой для всех, кроме архангелов и ишимов, которые отвечали за нее. Но нас учили, что систему можно сравнить с потерей веса. В начале диеты килограммы уходят быстро, но затем все медленнее, поскольку организм привык к новому режиму.

– Я заеду за тобой сегодня ровно в девять, – голос Джареда вырвал меня из размышлений. – Не заставляй меня ждать.

– Знаю-знаю, – встав, я провела ладонями по бедрам, чтобы разгладить платье. – Твое время стоит целое состояние.

Джаред бросил на меня еще один из своих обезоруживающих взглядов, прежде чем обратить внимание на Селесту.

– Ты тоже присоединишься к нам?

– Только если Лей захочет.

– Не стоит.

Как бы я ни ценила ее поддержку этим утром, я не знала, чего ожидать от последней части моей миссии. Если она окажется опасной и Селеста пострадает в перестрелке, я никогда себе этого не прощу.

– Что ж, тогда au revoir[41], Селеста.

– Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся, месье Адлер, – сладко сказала она.

– Селеста! – упрекнула я подругу.

Джаред наблюдал за ней со спокойной улыбкой.

– Мне нравится твоя подруга, Лей. А мне мало кто нравится. Она честная. Большинство людей нет.

Я задалась вопросом, нравлюсь ли ему я. Но тут же остановилась, потому что, во-первых, это было странно, а во-вторых, мне нет нужды нравиться Джареду. Мне нужно только, чтобы он полюбил делать добрые дела и продолжал совершать их, даже когда я вознесусь.

Когда я уже сжала пальцы на дверной ручке, зазвучал заинтересованный голос Джареда:

– Это с тобой она заключила пари?

Селеста оглянулась на него через плечо.

– Прошу прощения?

– Пари. Чтобы выйти замуж за какого-то непокоряемого представителя мужского пола, – голос мужчины настолько сочился сарказмом, что у меня свело лопатки.

Не отрывая взгляда от прохладной бронзовой ручки, я ждала ответа Селесты. Молясь, чтобы она не сказала Джареду, что никакого пари и быть не могло из-за правил нашего вида.

– Не со мной, – сказала подруга наконец.

– Ты видела мужчину, за которого Перышко хочет выйти замуж?

Я оглянулась на Джареда, его взгляд скользил вверх по персиковым волнам моих волос, прежде чем остановиться на моем подбородке.

– Да, – ответила Селеста.

– И ты одобряешь его?

– Они идеально подходят друг другу.

Румянец залил мои щеки. Я нажала на ручку, прежде чем успела вспыхнуть еще сильнее.

– Увидимся вечером, Джаред.

В спешке я влетела в Тристана.

– Уходишь так рано, Лей?

– Да, – прозвучало слегка сдавленно.

– Итак, это и есть adieu[42]? – глаза Тристана сияли, как безоблачное небо.

– Еще не совсем, – я обернулась на Джареда, который пристально смотрел на правую руку помощника, будто пытаясь понять, что случилось с леди в порванных джинсах. – Я приду сегодня вечером.

– Правда? – он взглянул на Джареда. – Как… здорово.

Однако Тристан не казался счастливым, скорее раздраженным. Я предположила, что с ними редко работают посторонние.

– Ты тоже пойдешь с нами? – спросила я, когда раздались медленные шаги по мрамору.

Пожилая женщина с копной седых волос вошла в прихожую, прихрамывая и тяжело опираясь на внука.

– Allez-y, madame[43], – Тристан указал на кабинет.

Селеста скользнула за меня, когда я отступила в сторону, чтобы дать им пройти. Тристан закрыл за ними дверь.

Толстое дерево поглощало звуки, но я все равно расслышала низкий тембр голоса Джареда:

– Что с той женщиной, Тристан? Которую ты вывел отсюда.

– Я посадил ее в такси.

Селеста склонила голову набок:

– Значит, ты не причинил ей вреда?

Тристан фыркнул.

– Нет.

Поскольку его голос не дрогнул, я решила, что он говорит правду. Если только Тристан не был выдающимся лжецом.

Мне стало легче дышать. Мне следовало уйти и позволить им работать, но я не смогла удержаться и осталась рядом с кабинетом, чтобы услышать продолжение разговора.

– Скольким людям вы обычно помогаете в подобные дни?

– Я не имею права разглашать такого рода информацию.

– Вы действительно помогаете людям или это просто красивый фасад, чтобы скрыть то, чем вы на самом деле занимаетесь? – спросила Селеста.

Когда глаза Тристана встретились с ее, мое сердце подпрыгнуло прямо к горлу. Вряд ли даже словесное нападение на мафию было хорошей идеей.

Я встала перед Селестой, чтобы защитить подругу от пронзительного взгляда Тристана.

– Она хотела сказать…

– Именно то, что сказала. Извините, но мне трудно поверить, что вы, ребята, на самом деле благодетели.

Я понимала, что Селеста так говорит из-за их счета грехов. Ну, счета Джареда. Если только она не искала и Тристана на голоранкере.

Мягкий, неуверенный голос послышался сквозь дерево. Хотя я и не могла расслышать все дословно, я уловила одно слово – тюрьма.

Ужасно хотелось прижаться ухом к двери, но требование Джареда, чтобы мы ушли, еще было свежо в памяти. Подслушивать неправильно. Но я все равно попыталась уловить хоть обрывки разговора, в то время как Тристан и Селеста продолжали играть в гляделки. Воздух между ними потрескивал.

Я взяла подругу за запястье, чтобы отвлечь.

– Джаред обычно лично помогает людям?

Тристан отвел взгляд от Селесты.

– Зависит от случая.

– То есть сегодняшний вечер… в порядке вещей?

Дверь позади меня заскрипела. Обняв мальчика за шею, пожилая женщина вышла из кабинета. Ее походка казалась еще более шаткой, чем раньше. Но это могло быть и из-за слез, стекающих по морщинистым щекам.

Были ли это слезы облегчения или разочарования? Когда они проходили мимо, я попыталась рассмотреть лицо мальчика, понадеявшись, что его будет легче понять, чем бабушку. Хотя длинная светлая челка ребенка скрывала глаза, она не могла спрятать и мокрые щеки.

Ради чего бы они ни пришли сюда, они это не получили.

Подошвы заскрипели по мрамору, а затем Тристан проскользнул мимо меня и пошел перед женщиной и мальчиком через залитый солнцем двор.

– Нельзя помочь всем, Перышко, – низкий голос Джареда донесся до меня, как раскат грома.

Он имел в виду, что он не может или я? Хотя это не имело значения. Джаред был прав: невозможно помочь всем. Но я могла помочь очень многим. Неужели женщина и ребенок не были достойны милосердия?

Новая теория перечеркнула все остальные: его счетчик грехов никогда не колебался, потому что оборванная надежда была воплощением жестокости и сводила на нет любой хороший поступок.

Не говоря ни слова, я вышла из его поля зрения, а затем и из его царства.

Глава 22

Я взяла с собой не так уж много одежды. И хотя стирка в гильдии не вызывала проблем благодаря специальным корзинам с ангельским огнем, тем вечером я внезапно для самой себя потратила карманные деньги на платье в милом французском бутике.

Обычно я такое не надеваю – изумрудно-золотой леопардовый принт поверх двух слоев прозрачного черного шифона, – но сегодня был необычный день. Сегодня мой последний день на Земле, поэтому я хотела облачиться в прекрасное творение человечества. Кроме того, похоже, парижанки любили щеголять именно в таких платьях. А поскольку Джаред и Тристан всегда безупречно одевались, я не хотела оказаться белой вороной.

Когда я шагала по пешеходной улице в черных туфлях на шпильках, воздушный шифон кружился вокруг моих икр. Что, если Джаред и Тристан появятся в черных брюках карго и черных футболках?

Уже слишком поздно переодеваться. Скоро прибудет Джаред, и, как он напомнил мне, ждать он не любит.

Когда я добралась до главного бульвара, уже знакомый мне автомобиль ждал у обочины, аварийные огни разрезали темную улицу. Мой живот заурчал, напоминая, что я пропустила ужин. Впрочем, после похода по магазинам я съела гигантский розовый макарун[44] с начинкой из сладких взбитых сливок и малинового джема. Я все еще чувствовала его восхитительный вкус. Поскольку в Элизиуме можно было наколдовать еду, я собиралась часто воспроизводить этот розовый кусочек рая.

Элизиум… Я была так близко к нему, что почти чувствовала вкус морской воды и солнечного света, отражающегося от кварцевых стен столицы, окруженной дымящимся морем Нирвана. Я почти слышала небесный язык, который станет мне более знакомым, чем любой человеческий.

Седовласый водитель вышел из машины и открыл заднюю дверь. Я глубоко вдохнула, прежде чем забраться в черный седан. Первым, что я заметила, был Джаред в черном костюме. Значит, я не перестаралась с нарядом. Вторым – его полуприкрытые усталые глаза.

Принял ли он каждого человека из очереди?

Я коснулась его костяшек пальцев.

– Ты в порядке?

Темный взгляд опустился на мои смелые пальцы. Я отдернула их и положила на колени.

Мужчина вздохнул.

– Это был долгий день.

– Он почти закончился, – напомнила я ему с улыбкой.

Джаред оторвал взгляд от своих пальцев, которых я коснулась, и перевел его на меня. Или, скорее, на мою шею, а затем ниже. Его взгляд потемнел, когда скользнул по моему телу.

– Мы идем не в театр, Перышко, – почти прохрипел он. – Мы едем в Двадцатый округ, один из самых сомнительных районов в этом проклятом городе. Что, черт возьми, заставило тебя надеть… это?

– Вы с Тристаном оба в костюмах.

– Я отдам ей свой пиджак, – предложил Тристан, его пальцы уже легли на пуговицу.

Джаред бросил на него свирепый взгляд, прежде чем стянуть с себя пиджак и швырнуть его мне.

– Она наденет мой.

Оправившись от шерстяного шлепка, я просунула руки в рукава. Платиновая шелковая подкладка согрела мою обнаженную кожу.

– Ты нашел кого-нибудь, достойного спасения, после того как я ушла?

Джаред уставился в окно на приливы и отливы машин вокруг нас. Спустя почти целую минуту он снова повернулся ко мне. И после еще одной долгой минуты сказал:

– Возможно.

Мои легкие наполнились минеральным, сладким запахом Джареда.

– Тебе обязательно всегда быть таким таинственным? После сегодняшнего вечера мы больше не увидимся.

Мой аргумент возымел обратный эффект.

– Зачем мне делиться подробностями своей жизни с кем-то, кого я больше не увижу?

– Забудь, – проворчала я.

После этого мы ехали в тишине. Ну, не в полной тишине. Тристан, по крайней мере, поболтал со мной, спросил, куда я собираюсь дальше. Я сказала ему, что вернусь в Нью-Йорк – это не ложь. Затем он спросил о моих планах по возвращении домой, и я взглянула на Джареда, задаваясь вопросом, сообщил ли он своему другу о моем пари.

– Пока не уверена, – сказала я.

Джаред, который казался погруженным в свои мысли, невозмутимо произнес:

– Она собирается остепениться, как это бывает в… Напомни, сколько тебе лет, Перышко?

– Двадцать.

Я провела пальцами по своим волосам, которые мягкими волнами легли на его пиджак. Хоть цвет и резал глаз, по крайней мере, моя ангельская кровь сделала локоны естественно блестящими и мягкими.

Тристан обернулся.

– Ты выходишь замуж?

– Подумываю об этом.

Но именно Ашеру, а не мне, нужно было решить. Выбор был не за мной.

– Кто этот счастливчик? – спросил Тристан.

Золотые вставки, вплетенные в леопардовый принт моего платья, блестели, когда я перекатывала ткань между пальцами.

– Да, Перышко, кто счастливчик? – насмешливо повторил Джаред.

Я прикусила нижнюю губу. Мне не хотелось и дальше обсуждать Ашера. Становилось не по себе.

– Ты его не знаешь.

Мой грубый тон заставил Джареда ухмыльнуться.