Постмодернизм за Чайным деревом надежды

Меньше часа в мудрости – привычки,

Что нелестно думать, где и – ты

Вновь стоишь и правом – перебив

Лжёшь себе на спаянном – осколке

Мудрой встречи смерти – наготове

С жадностью плохой привычки – коли

Стало, вдруг, там видно – за урон

Тело всё привычное, где – череп —

Только миф – от собранного счастья,

Где не верит прошлое им, но

Тает в первобытной склоке – зря.

Где провёл ты ночи – перед мыслью,

Что твоя формальность – не осудит

Тонкий склад морали – вслед нутра,

Только будет постепенно – в моде

Жить и современностью – корить

Страшный суд иллюзий – в голове,

Чтобы там потом и – говорить —

Страшно стало в чёрном свете – мне.

Над новым размышлением в аду

Не трогал свой потерянный – абзац,

Когда бы стал тщеславным – и понятным

Мой верх внутри цинизма, что уют —

Всё только боль и надобная – тень,

Когда в Джакарту я приехал – бурно

И мне сквозила спавшая, как лань

Природа думать в чувствах, что застыл

Я в солнечной долине – местных глаз.

Там встретил свою падшую – болезнь,

Она была, что солнце – между впадин

И зверь в глазах стремился – укорить

Мне новый глаз, что росчерк – на аду,

Но там внутри в Джакарте – мне сказала

Анфиса – лёгкой поступью, что жизнь —

Всего лишь жаркой сплетни – череда

На пройденном раю – последней лжи.

Я стал страдать и ножны – мне во сне

Впивались сложной мукой – на ладони,

Я сам пошёл к гадальщику – вдвойне

Своих манер в искусстве – предсказать,

Где делают мне тонкий лёд – в огне

Те роли близорукой, тихой – скорби,

Чтоб вылепить ещё в глазах – клеймо

О новой ране в призраках – души.

Но в этом неприступностью – ушла

От слов моих Анфиса – в долгой глади,

От редкой формы надобной – слезы,

Что болью укоряю весь свой – день.

Как ад прожил четвёртый полдень, зная

Что утром мне пригрезится – быть ей

К лицу в сердцах – обычностью из лет,

А может современником – под бред,

Где я всего лишь слов – турист в огне

Мечтаний близкой смерти, как во сне,

Что мне немножко жаль – свои черты

Поодаль мерзкой казни – красоты,

Когда я вижу те глаза – Анфисы,

Как белый мрамор в вечной – тишине,

Что снова льёт фаянсовый – затвор

Из недр по голубой картине – фраз —

Я как бы время замыкаю – вровень

Одной, глубинной почерку – черты,

Что мы должны любить себе – не более,

Чем той одной кромешной – чистоты —

Одну мораль и знать её – тем более,

Что вычерком в глазах – не перенять

Искусство близкой смерти, где искать

Мы будем жар земной – себе способнее.

Я стал искать, где в том окне – живёт

Анфисы страх и смелости – капризы,

Где мог увидеть сам её – в той тьме

Из недр пустой реальности, когда

Я был ещё в Джакарте – в этом сне

И мне не передали сердцу – ради

Искусственные формы зла – пароль,

Чтоб вылечить сегодня – свой манер.

Мне жизнь была дана, чтоб обратить

Мой сон любовный в почерке – у зла —

В ту личности картину, где и змей

Не видел сонный почерка – гранит,

Где серой пустотой сегодня – помнит

Мой знак внутри реальности – за день,

Когда я видел сам в кафе – тот рай

Капризной к телу женщины – внутри.

Но все мои поспешности – не дали

И знака укоризны – между делом,

Так я придумал высылать ей – ради

Любви одной – букеты славных роз,

К её лицу, туда, где не устали – бы

Искать глаза – гордящийся избыток

Тоски по миру – в пройденной игре,

Где слову первозданно – было мне

Сегодня этот повод в мире – видно.

Мой отпуск подходил уже – к концу

И смерть в душе настала – так противно,

Что больше не увижу я – Анфису

И редкий дар в строении – быть её

Таким в глазах обидчивым – и нежным,