Не предавай вампирские лица из снов

Вылить – ту рамку тщеславия ритма

В сон осознания медленной – смерти,

Где-то убого под пафосом – мира,

Где-то внутри нарочито – игриво,

Но из-за чёрного омута – строго

Ты понимаешь ту волю – за ритмом

Ты – объективное небо порога

Вдаль – за которым не видно обиду..

Этим ты сам не обязан – дожить

Внутренней маской до пищи – у Бога,

Этим ты вышел опять – облачить

Новое время – за маской порога,

Чтобы у чёрной игры между – нами

Не было смерти доселе – знакомой,

Чтобы не ждать её воли и – цепи,

Только на небо смотреть – от потери

Этой Вселенной на пище – от рока,

Этой внутри идиллической – маске,

Где у героев не видно – порока

В личном просторе внутри одичания..

Красная вишня на робе безумия

Тешит бесславное подле земли

Тонкий участок скульптурного тела,

Долго лежит, образумив за сном

Подлое мужество, словно пределу

Стал он не нужен и мысли – в огне

Пробуют складчатый вид – идеала,

Чтобы упрятать скабрёзное – мне

В форму задетого обществу – права.

Чтобы не жить, только воду мутить

В принципе роли – о ком-то другом,

В том понимая свой вид – и поклон,

Будто под красной у вишни – зимой

Спелые образы слиты – внутри

Лиц преисподнего общества близко,

Смяты и в страхе сегодня – в огне

Там представляют прозрение – близко.

Что неугодно блистать – в пустоте

В этом одной – монолитной программе,

Только за красною вишней – отпеть

Мир идеалов в высокой – стене

Между свободой, в которой пропасть

Смог бы ты нынче и только – по праву

Знал постоянные формы – в огне

Медленной смерти и только – во мне,

Чтобы отдать безучастное – в праве.

Сон на безумии движется лично,

Точно внутри огибая – программу,

Тонкими ливнями слитыми – в рамку

Где-то на небе в природном огне,

Там расстоянием смелости – прямо

Встали мы миром – внутри от каприза,

Чтобы играть эту странную – рамку

В слове тождественной образу – мгле,

Чтобы пройти неуёмное – счастье,

В мир принимая свой дух – поколений,

Но не однажды от красной – ответу

Вишне приметы – под дерзостью грёз.

В том понимая свой мир – диалекта,

В том одночастное ужасом – криво

Стынет под ветром – огнями прилива,

Знает о чувствах любви – не дотошно,

Но из культуры ты сам – идеалом

Вылеплен в этой земле, словно стая

Снова летит под обрывом – играя

В мир подземельного стиля – манеры.

В том прививая свой дух – от угла

Слову зажиточной формы – для чуда,

Словно под красной, увенчанной мглой

Стали мы жить – этой красной игрой

Между весной, от которой не вышли

В страхах приметы и точно – по крыльям

Мы – безучастные обществу ветры

Где-то из вечности вздыбленной стаи.

Вы попросили уступчиво взять

Вы попросили отменно играя

Сделать тот ад нам – для слов,

Между оценок искусства – вбивая

Лёд категорий – потерянных розг.

Между заблудшим осколком – не веря

В то, что потерян ты – сам,

Там открываешь мне ласково двери

В том прививая свой мир – к небесам.

Между скульптурой наречий,

Между обыденной ловкостью – нам

Стынет тот прах красноречий,

Что от цены недостаточно – пьян

Сложности мнимый вопрос – на виду,

Будто вы сами стояли в аду

И между клетками форм – на душе

Гибко стремилось то пламя – уже

К роскоши слов бытия – расстояний.

Вы попросили уступчиво быть

Этой химерой и просьбой – в душе,

Вы сопредельно разносчик – войны

В памяти нового утра под цели,

Где-то в искусстве, а где-то, увы,

В пройденной словом метафоре – став

Той безбоязненной областью прав

В личном итоге под чувство – души.

Вы попросили надменно – тот ад

Думать о том, что критично на силе

В подлинной ловкости жить – на виду,

Точно касаясь от бездны – одну

Фабулу мысли и вместе играя

Пошлый сюжет в безобразном – огне

Что-то почудилось миру – и мне

В этом исчадии слова для края.

Вы попросили уступчиво взять

Этот предел категорий морали,

Это досужее в бытном бреду,

Где из под каверзы пошло – манит

Твой обывательский мир – на виду

Эту плохую примету, как рану

И не боязненно дышит – поняв,

Что из-за страха ты стал им – не прав,

Но не оценишь ту форму – обиды.

Этим ты снова не хочешь – прожить

Век – от боязни уступки в примерах,

Век идиллической пошлости – нам,

Но не глотаешь усиленно – мир,

В том потому ты отсюда – упал

Вниз преисподнего ханжества вида

И за собой по осколкам – судьбы

Ветром в себе всё проносишь – свою

Миру обычную каверзу – для

Слов постоянного образа смысла,

Но попросил так уступчиво – им

Взять идиллический берег живым,

Чтобы потом над тобой – не постыло

Облако грёз, словно века игра

В той тишине, от которой война

Слышит внутри позывные – уныло.

Обычностью не смешанных фигур

Обычностью, не думая понять

Я сам иду по сложной – тротуару

Причине символизма – потому,

Что день тоской заполнил – эту явь,

Но будущему может не понять

Она – мою бессильную причину,

Как разум подчиняется – тогда

Одной модели смысла – откровения.

Что будущему больно – не принять

Системы слов – о сложном бытие,

Где сон московских улиц – по тебе

Так бредит словом в мании – причин.

А ты идёшь по тротуару – сном

И что-то там не падает – на плиты

Искусственных зарниц, откуда слиты

Мы стали серой калькой – этим днём.

Быть может нам идти – необратимо

Туда, где сон могучего – песка

Упрятал ровный кладези – пример

И тонкой формой впадины – замял

Тебе – внутри обычности равнину,

Там стойкий шёпот уходил, а сам

Ты шёл по тротуару – к небесам,

Почувствовав – тот воздух, словно силу.

Не смешанные близят берега

Фигуры чётких линий, как рога

Одной системой пафоса – стройны

И полно говорят тебе – в седины,

Что манит только пустота – умом,

Но ты идёшь по линии – равнины

И стая птиц не лепит – от ума

Свой вид строптивой участи – потом.

Но смешанные формы – по глазам

Фигурам тонко – говорят теперь,

Что видом ты обнял – всемирный ад

По тонкой параллели – бытия

И сам устал ты думать о заре,

Когда за серой калькой – середины

Ты машешь слову нежный приговор,

Но ищешь только памяти – черты.

Тем утром по дождливому – тоской,

Погодной воли – неприметной с виду

Ты ждёшь свой дух московский, городской,

Он также ждёт тебе – свою зарю

И вид несмелый повторяет – зная,

Что смешанное общество – не стая

Летящих сфер тоски – наперевес

Из сложности искусства, как прогресс

Внутри – сегодня будоражить лёд.

На нас он тает – времени подняв

Тугие формы будущего – мира,

Для нас всецело слышит – эхолот

В причине славной роли – по уму,

Что смешанное в поле – одному,

Что дань фигур искусства – обратила

Свой вид фатальной маски – по глазам,

Когда всецело ищет их – слеза

И нам, играя подаёт – за явь.

Так ты прошёл по этому – пути

Внутри московских улиц и обиды,

Там сложно уговаривая – кровь

Вести природный юмора – почёт,

Что смелостью не видит, указав

Ту пошлую картину – безрассудства,

А только ждёт претензии – сполна,

Что горю ты помог – и сам, едва

Ты вышел на заре любви – единой.

80-е – как маска на душе

Стоит твоя нетленная природа

И думает о притчах – по глазам,

Стоит и что-то формой – переняв

Узнает – о пределе этой тьмы,

За ней ты сам о совести – мечтаешь,

Но маску субъективности – воткнув

Ты слову, как обычный ветер – таешь

И вечность превращаешь – на виду

В тот вид 80-х – поневоле,

Чтоб пищу сам ты видел – на себе,

Как век о вероятности – на деле

Не замкнутой культуры – у лица.

Не выключив тот свет – ты перенял

Свободный отрок памяти – доселе,

Где были современники – пройдя

То утро – над беззвучной мостовой.

Её теперь уж нет, а город сам – ты

Влечёшь в то утро роком – поневоле,

В ту пасмурную пустошь, где и сам

Ты маску одеваешь – наготове,

Но прелести не видно – на глазах,

А только субъективное веселье,

Что стали относительно взрослее

Те силы утончённости и – ветер

Им только охранял породу – мира,

Что звуком ты услышишь – понарошку

Из окон субъективного веселья,

Из памяти – в которой ты не прошен,

А только человек на этой нише,

На пройденной проблеме – привыкая,

Что стал ты здесь усилием – прошедшим

Иметь свободу общества – и рая.

Он сам тебе, что слово – на такое

Умильное доселе – благородство

И видит дух последний – в этом теле

Такое же проношенное – сходство,

Что все остались путы – на сомнении,

А ты под маской пишешь – о судьбе,

О той которой стало нам – не видно

Ещё иллюзий в мире – на любви.

Ещё в 80-е там – стынешь

Под силой субъективного – рассудка,

Но эхо слов ты праву – приподнимешь,

Чтоб думать было слаженно и – гулко,

В том точно понимая – перспективу

И личное господство над ролями,

Где стал ты поколением – учтивости

И робости – искать на том отчаяние.

Не сыпь себе претензии – на раны,

Что там ушли на совести – премудро,

Не вылей субъективности программу,

Что осени безудержное чувство

Настало снова и гласит – сегодня,

Что сам ты непременно – обессудив

Идёшь – по тонкой линии из судеб,

Где стал ты маской – на одной природе.

На том в 80-х, словно в моде,

Откуда страхом предваряют чести

Твою минуту – думать за такое

Отчаяние времени – быть вместе

И лично видеть утренние раны,

Что там осыпят муки – через песни

Над мудростью прожитой – эпиграммы

В глазах рисуя сложности – у чести

На этом веке в личном – осознав лишь

Тот нежности предел, как бы минуту

Ты сам растрогал в ниже – приведённом

И выиграл бы – отчалившее в строгом

Мучении – быть нужной, как и миру

Доселе – перспективой над итогом

Под маской вероятности усилия

На сбывшейся культуре – за порогом.

Ты её разложи за сомнением – в воду

Небывалый от пищи, разомлевший чудак

Ищет паперти стройное – пламя о век,

Что никак преимуществу жизни – один

Он не может ужиться за этой стеной.

Между пафосом службы и проком – огня,

Между тленной харизмой, спустившись на вид

Он не может угнать за собой – Короля,

Притворившись исконной молитвой – души.

Разложи – эту оземь искусства весну

На короткий отрывок из песенных тем,

Над которыми стал ты ужимкой – души

Покорять идиллический мир – от утех

И потом, как по кальке пророчеств – в себе

Ты не млеешь, упав, словно лист на ходу

В эту воду бесчестием мании – вниз,

В это озеро мысли, опуская сомнение.

Ты его разложил, как по камню – портрет,

Как внутри уготованной вечности – дрожь,

А сегодня ты ночью по телу – идёшь,

Прививая свой неба – обыденный хруст.

Он потеет и что-то не может – узнать,

Он внутри объяснил эту оземь – тоску,

А потом он упал, как под воду – в мороз

И на каждом томлении – видит ту маску.

За которой нельзя не ожить, не пропеть

Идиллический оземь томления – в смерти,

Супротив отгороженный власти – намёк,

Как по обществу кровно идти – на судьбе.

А потом, привыкая искать – эту кровь,

Чтобы лучше внутри понимали глаза,

Что никак им ожить там нельзя – за любовью,

По которой ты оземь упал – под водой.

Нет теперь на сомнении прошлого – нам,

Чтобы жили и думали в этом – покоем,

Чтобы сами томились и в пользу – на сне,

Отторгаясь предчувствием – выли сомнением.

Но последней прохладой – завелись на вине,

То на красном – в обёртке из лучшего лада,

То на белом помосте – из нашей вины,

От которой не стыдно пройти, словно ладан

Окропил иллюзорностью выше души —

Эту оземь стороннюю осень – под маской,

За которой мы выли от прошлого – там,

За которой ты пал под водой – к небесам.

А потом оказался в сомнении – сильном,

Где-то в будущем ясности вылитой – мглой,

Что сегодня ты станешь им точно – посильной,

Не забытой и лучшей от власти – порой.

Пророк и новой разницы мораль

Ведёт тебя ступенчатая даль

Внутри ещё не вскормленного – чувства,

Ведёт и ожидает, чтобы в – сумрак

Ты завтра превратился – по глазам,

Где жили на песке – пророки нам

И холод под землёй – освоил чувство,

Чтоб подлинное в счастье – превзойти

От качества – затронутого в нас..

Не перейти тот счастья – декаданс,

Не вылить на песок – немое чувство,

А просто от затейника – не стать

Ещё пределом в мании – лица,

Когда за новой разницей – мораль

Уводит одиночество, как чувство

И холит сумрак в мысли – о тебе,

Как только что сплочённое – в любви..

Нет слова по морали – превзойти

Ту частности немую половину,

Нет места ей найти – о декаданс

Пронзённой скорби – может у лица,

То демократия – заводит в небе нас

Ещё одно невыученное – чувство

И хочет ждать в сердцах, как эхолот

В себе не верил подлинной – душе..

Пророк – как это странно нам уже,

Что вылит ты над палубой – единой,

Пророк – и стало видно по тебе,

Что слёзы с глаз не смыли – берега,

А только историчностью – проплыли

Те квантовые обереги – в разнице,

Когда уже не меркнет час – пути

Уйти ему под счастье нам – назад..

Но толща бытия – как лёд наград

Не отпускает – в выученной рамке,

Ей ты пророк – под каждой высотой

И ноющий от пафоса – родник,

Где были мы в глазах – ещё судьбой,

А где застыли в квантовой – огранке,

Чтоб душу хоронить – судьбе назло

По неге чёрной пропасти – в ногах..

Тем ты – пророк и стало не для всех

Искать тебе – тот чуда уголок,

Что формой ты разыскиваешь – тайно

Ту меру форм исчадия – быть там

И словом по судьбе и – обелиском,

Чтоб думать, как пророк – судьбе назло,

Но слову по моральной – тишине

Так вычурно на мне и очень – близко..

Ой, модернист не смейся – потому

Не остывай под жаждой – многосклонной,

Когда иллюзий ад прибил – тюфяк

К твоей игре – усидчивой и скромной,

Когда гордишься ты ей – выбирать

Свой день тоски и слаженного – завтра,

Ведь тень модерна наступает – в миг

И ты, как лёгкий праву – мотылёк

Летишь внутри так искоса – далёк,

Чтоб всё им превратить – по модернизму..

Не отвечай, не ждав там до поры,

Как был ты на поминках – у культуры,

Как шли дожди искусственно – в тебе

И ты им почву измерял – для слов..

Ты пишешь модернистский – приговор,

Чтоб там опять запутаться – в истомах,

Сомнениях – быть круче, чем в любви

Ты был когда-то паинькой – нам в стиль..

Но этот жёсткий мир – не уголок

Внутри притворной честности – поэта,

Он ждал свой модернистский – идеал

У точки слов – под мнимое в тот век..

Но век прошёл, а толща от награды

Не стала сном вилять, пока ты слеп,

Ты стался ветром – в этом малом сне

И очень сам смеялся в дух – вокруг..

Ой, снова нам не нужно – говорить,

Что ты заносчив в праве – первозданном

И мысли тщетно – выемки в твой стиль,

Пока он дорожит за плазмой – лет,

Ты ощущаешь в этот ли – «привет»,

Что жил тогда дорогой – самозванной,

Но тише ехал в подлинные – сны,

Когда за миром права – ты поспел..

Не веселись от памяти – напрасно,

Не говори, что тычешь – о восход

Свой жухлый модернизм и эту – пищу

Стать новой позой счастья – о поклон..

Стать ветром упоения нам – в мыслях,

Как сердце от пророка – может в такт,

Поющим словом мнения – «дурак»,

Что спеты все трагедии – о жизни..

Не обойми тот высший тип – руин

Внутри ещё не сказанных сомнений,

Не думай словом в притче – о предел,

Когда ты сам определил – свой век,

Но он тебя внутри – не переделал,

А просто вынул клочья слов – в куски,

Чтоб снова модернизму – рвать клыки

И жить под сном особенной – приметы..

Тебе не жаль её в своих – глазах,

Но стилем модернизма – ты упал

Под край категоричности, что сам

Ты водишь веком пустоту – сомнений

И пишешь от предвзятости – вокруг,

Что новой позы мысли – лучший друг,

А форма акмеизма стала – в страх

Тебе укором думать – в облаках..

Не спетой мысли пошлостью – другой,

Ещё внутри несмелой – перспективы,

Ты сам загнул свой мир – наперебой

И там смеёшься в нервности – ревнивой..

Не вокзал и не город в тебе

Не вокзал открывает – свой путь,

Не разделенный притчей сомнений

Этот день – между длинным нутром,

Что итогом от частного – вновь

Ты бежишь, покорившись чутью,

Что обратно ты стал – постарее

И в себе, словно маски – актёр

Хочешь городу жилу – понять.

Ненавидишь и дом и семью,

Но в себе ты глазами – теплее,

Чем обыденность – в силах ума,

Покоряясь – искать этот ад,

Где-то выше и где-то скорее,

Чем наступит там смерть – идеала,

Чем в себе ты старее – на право

Стал в годах личной выгоды – там.

Ты не учишь усиленно – ад,

Им в сердцах поиграл – нерадиво,

Чтобы дальнее солнце – искать

Только в руку – в своих облаках,

Но изгоем ты быть – не горазд

В сложной пище – внутри постарев,

Точно город – от каменных стел

Монологом – от явленной стати.

Ты выходишь на душу – в вокзал

И стремишься отбросить – шаги,

Что внутри отвечают – скорее,

Чем желание думать – о стиле,

Для которого сам ты – прожил

Эту осень – внутри привидения,

Но опять постарел – в облаках

Славной участи жизни – в строках,

Чтобы выучить – это взросление.

Ты спустился, темнея на вид

Возле пустоши благ постоит

Иллюзорная вязь – для тебя,

Возле личности мерно – томит

Этим прошлое – будто бы я

Сложно вижу твой милый – итог

И матрас, под которым сполна

Ты занял – эту волю под сон

Иллюзорного общества мира..

Ты один в неприметной тоске

Выше хвойной иллюзии – в нас,

Ты струишься не медля – о знак

Ранней формы обличья – в руках,

Но таит эта смерть – у двоих

Только после – одно лишь судьбы

Изобилие – быть не в обиде

И понять – это общество тьмы..

Ты спустился, бледнея на вид

По короткому призраку – сам,

Ты такой, попадаешь на склад

Не измученной формы души,

А когда под тобой – не ушли

Расстановки – от мёртвого вскользь

Ты быть лучше не можешь – уже

И спускаешься в тёмное прошлое..

Может знали мы этим – в себе,

Что не можем угнаться – на вид

За любовью, откуда парит

Иллюзорной привычки – твой мир

И не хочет увидеть – в пути —

Это прошлое в тёмной – аллее,

За которой ты сам – постоишь

И осмотришься в памяти – лет..

Ты темнее, чем этот портрет,

Чем в душе многолетние – тени,

Ты опять между воздухом – стыд

Пролагаешь – от ясности в нас,

Ты спускаешься, думая в стиле

От минутной, проверенной смуты,

Ты темнее, чем форма от утра

Под растраченной глыбой идей..

Что ни опыт – ты сам на себе

Только воздух и маска – роскошная,

Что ни подвиг – ты миру под вид