Не предавай вампирские лица из снов

Морали свет в картонной неге – ввысь,

Он видит старый оттиск, что родясь

Им стали мы внутри – ещё по смерти

Такие же – в приметах лжи умов

Над нежной кожей – внутренней войны,

Над страхом быть – похожим на неё

И дать природе волю – до вины,

Но верить в стихший позы – идеал,

Как сам себя сломал – его вопрос,

Как жаль теперь свободу – от ума

Над смелостью погоды – видеть день

И тешить там способностью – от тьмы

Ещё свободу в пошлости – понять

Тот ритм – от постмодерна на вину,

Где нет в том места личному – отнюдь

И страх сковал надежды – в глубине

Над маской превосходства – жить ещё,

Чтоб думать, как писатель по углу

Над мёртвой прозой личности – уму..

Предприимчивый молох

Что ни видит от счастья – в глазах

Розовеющий воск от заката,

Что ни слову внушением – мнит

По традиции в скромной игре —

Этот фобии мнительный всполох

От украдки движения – в лицах —

Только вечер от ясности к людям

Между опытом в смерти – внутри..

Предприимчивый в имени – снова

И могучий от страха в зарницах,

Ты лишь водишь от ужаса – ровно

Эту Землю – над птицами слов,

Что ты делаешь в низменной – грани

Между ясности вымершей – к лицам,

В час, когда им теперь – непогода

Только снится от вечности – в нас?

Этот молох от судеб – не снится,

Не играет от страсти по людям,

Он глодает от пищи – тот ужас

Между Солнцем в неясности – в нас,

Он такой же, как в личности стужа,

Что и чёрное в преданной – стилю

Этой гордости жить – безоружно

И надмению в страхе служить – ей..

Только верит та ясности – притча,

Что обычности сам ты – не нужен,

Что упорствуя в лицах для – вида

Ты лишь – мантия в встреченной мгле,

По которой нет страха – разниться,

Чтобы выжить и в том – переменой

Там обратно внутри умереть – бы

По затравленной вечности – в миг..

Этой пищей в себе – неуместной,

Что играет от стиля над птицами,

Что идёт между города – в струйках

Угадав, словно в ветер – тот мир,

Но и он – точно молох от страха

В непонятной иллюзии – снится нам,

Он внутри необъятен и цели зла

Сам прикрыл эталоном – внутри крыло..

Что на ясности встретит – твоя игра

Этот стиль иллюзорного утра – нам,

Точно молох в искусстве – вокруг ума

И надмению в личности – после лишь

Объяснения гордости в стиле – лет,

Что ушёл ты надмению в прошлом – им

И построил тот мир аллегорий – в миг

От безумия точной картины – зла..

Этот молох внутри – необъятный крик,

Это поле случайности в нас – игра

Между лицами кроткими в страхе – ли

Объяснить те иллюзии – как года,

Что затронули счастье внутри – одни

И могилами снятся от нас – взаймы,

Чтобы сделать иллюзии в свете – лет

Как притворное ужасом смысла – я..

Этим люди не верят в умах – одних,

Что остались мгновением после – там

Так укромно одеты внутри – таких

Беспощадных миров и приливов – сил..

Но стоит этот молох – внутри от лиц,

Он такой безобразный, что тень игры,

Что упорство над небылью – возле тьмы,

По которой нет счастья и смерти – лиц,

По короткой главе от людей – плохих

И других угнетателей в страхе – жил,

Где бы было одно предстояние – им

И осталось внутри удивление – лиц..

Лишь упал он в глазах и там – опять

Нам мерещится слова болезнь – в груди,

Что немеет от ясности – жить опять

И пороком сегодня ужиться – в жизнь,

Но не смотрит от стиля – себе в глаза

Этот молох судьбы – потому ожил он,

Он гордится, что стал иллюзорно спать

Под дорогой оценки культуры – лжи..

Он запрятал иллюзии в трон – людей,

Где таится одна нам страница – лет,

Он такой же мотив, над которым им

Может выть преисподнее слово – в мир..

Но у жертвы не стало любви – одной,

Потерялась иллюзия в страхе – лет

И прямое столетие в мир, как соль

Растопило строение жил – на стих,

По которому страхом не может – он

Проводить иллюзорные ночи – в ряд,

По реальности мира, откуда сам

Он стоит и всё смотрит на нас – подряд..

Чтобы стать обещанием в свете – лет

По итогу фатальности каждой – мглы,

Где карается путник мотива – лишь,

От которого встретили сердцем – мы

Эту ложь в преисподней развалин – лиц,

Это общество старой культуры – тьмы,

Но не можем внутри управлять – одним

Этим страхом морали – внутри границ,

Этим светом огромного тела – вдаль,

По которому светим мы все – одни,

Но внутри не умеем ужиться – сами,

Только смотрим по смерти – внутри любви

И караем ту участь пройти – над ней

И попасть в преисподнее жало – там,

Где и видит тот молох судьбы – картин

Иллюзорное поле на жалость – нам..

Он стоит, чтобы думать, что сам – один

И затронул фатальности смелый – ад,

Под которым нет ветра ему – внутри

Только падают розы в сердцах – назад

И готовое общество между – глаз

Нам не может ужиться, ища седин,

Но узнали мы смертью – пути назад,

Что лишь был этот молох – ему один

И страдал для иллюзии – возле нас

На оценке прискорбного поля – лет,

Отдавая претензии возле – глаз

За достоинство жалкой судьбы – внутри..

Новая болезнь – одно очарованье

Новая ладонь не смотрит – по тебе

Ласково и очень в тон – учтиво

Новому преданию – в собранной игре

В склад минуты общества – за тем,

Где прожил ты след, пройденный вдвойне

В срез мгновениям подлинного – мира,

А потом ты сам – в нём ли заболел,

Но учтиво в право – на ладонь

Ты кладёшь свой ад мнительных – рутин,

Словно ты игрок и внутрь – покатый

Слепит тот манер – внутренней любви,

Что устал ты жить – одной преградой

В мыслях подойдя к личности – своей,

В том ли обвиняя род – немилый,

Что свободны злу косности – извне

И потом под свой простор – и силу

Ты – такой же путь, собранных примет,

Что очарованье в нас – так мило

Светит в ряд одной – собранной мечте,

Что болезни глаз в судьбе – слезливой,

Что прошла вокруг мнительной – игрой

Собранная явь и там впустила – бы

Созданный огонь в кладезь вех – своих,

Что учтиво шли итогом – вниз..

Там прямая стать в верности – под нас

Встретит самый старый век – внутри,

Там сошлись мы сами – выбраны одной

Созданной болезнью в мире – слов,

Где нет места стать выше – от любви

В собранной итогом слёз – болезни,

Но под человеком в том умом – нашли

Свой очарованья вес – в глазах..

Он почти что в миг – созданный огонь,

Он приник к мотиву стыть – последним,

А потом прожить в мудрости – себе,

Но увидеть смысл от той – болезни..

Где был ты её связью лет и – дел,

Где успел ты взять осколок лжи,

Чтобы внутрь играть совестью – её

И итогом к мудрости и в сплетнях

Быть не той, что стиль – собранной души,

Быть – одним изгоем в дух болезни,

Но опять прожить в тон очарованья – ли,

Что идёт внутри тем мерить – в жизни..

Укушенный ночью

Нет ничего непристойного днём

Взять от проказы сегодня – глоток,

Словно её истощение – к лени

Дышит обычностью мысли и строк

Сложно проблемой, откуда твоя

Мания стала – сегодня больной,

Новой проблемой иллюзий – назад

Видеть внутри отравление – нам.

Ты лишь укушен – судьбой на итог

Ровной оценки, снимая восторг,

Ты притворился, что стал недалёк,

Высмеян в почести рода и – туп.

Но обращение к смерти – игра

Новому взгляду, откуда порок

Стал лишь тебе обращением – зла

К роду укушенных именем строк.

Снова укушен и ночью – горят

Временем пользы культуры – глаза,

Снова проказа из тяжбы – ума

Видит простор онемения – пользы,

Но из-за воли ты сам – не у дел,

Выжат и плохо реальностью – там

Смотришь на образы, словно тебе

Верят твои обращения – к миру,

Только проказой ты жив – по углам,

Ходишь и в мёртвой оказии – еле

Гладишь вопросы – доселе немой

Общности прозы – обняв с головой

Форму проказы – за смертью тоски,

Чтобы одну там не мерить – игру,

Чтобы укушенный совестью – гнал

Слово своё – по игривым дворам

В смерти сегодня и долго – поняв

Общество в пользе, которому дня

Нет – или века от власти гнедой

Думать над пользой – укутав себя.

Ты растворился опять – с головой

В небе укушенных лиц – по глазам,

Словно проказа – вампир и любовь

Знает приток удивления – нам.

Ты под неё не оценкой – достиг

Уровня смерти, откуда постиг

Пользу гнетущей от сна – белизны,

Только в сомнении подле – вины.

Ей ты укушен от смелости – сам,

Ей подобает играть – небесам

Сложную пьесу от страха – внутри,

Чтобы убрать истощение – мнимых

Песен и слёз, по которым – одни

Стали – укушенной совестью дни,

Стали проблемой и толком – ума

В небе властителя прозы – героев.

Им подобает узнать – для тебя

Сколько проказы ты выпил – ещё,

Чтобы не знать от кого – этот день

Стал идиллической ношей – уметь

Верить – вампирам, откуда глаза

Смертью досады немеют – под стать,

Волей упрёка не знают, как взять

Небо – укушенной совести завтра.

Но из-за рока – готового в смерть

Ты изучаешь укушенный день,

Ты им ревнуешь от части – ума

В пользу свою – отравления жизни.

Только не видит осколок – души,

Где ты укушен, а где не твоя

Польза – постигла тот юмор миров

В небе одной непроявленной – горю

Видимой фобии, словно не рвусь

Ждать удивление – новому зря,

Но и укушен по смерти – виной

В пользу от робости зла – роковой.

В страх категории смерти – ещё

Быть – одинокой фатальностью роем,

К телу которого – боли не зрят

Видимый отблеск культуры – его,

Но и сегодня ты выпил – одну

Слова фатальную исподволь – тьму,

Сложно в неё окунув – этот мир,

Словно он выше и честью – вампир.

Ты удивляешь им точно – вонзив

Поле – внутри поколения прав,

Но из-за смерти ты веришь – уму,

Что одиночество там – не поправ

Ты лишь блуждаешь по телу – зари,

Только воткнув обращаемый свет

В логово зверя – забытой души,

Точно тебя укусили – за свет

В этом пространстве и может – ещё

Сделали робким презрением – миру

В тоннах маразма и неги – судьбы

Жить, как укушенный мерой – людей

Выдумкой счёта под цели – вампира,

Нам отгадав это счастье – за тьмой,

Но недалёкой и в целом – уму

Только укушенной выдумкой – мира.

Туманная заводь на мне

Туманная заводь на мне – так тонка,

Что гибнет упрямая пустошь – строка,

Чтоб ночью не видеть – обычный полёт

Искусства – забытого автору мира

И только ты гибнешь – спуская огни,

Ты сам в идеалах – потерянный лист

И общество в поле туманной – вины,

Что видит на заводи – роли о грусти.

Нет места упрямому шёлку – опять

Пройти – по обычному сердцу его,

Нет жалости в боли угнать – на уме

Потерянный рай, отнимая всю гордость,

Что звал человеком и – только тебе

Она – приоткрыла потерянный стыд,

Пораненный воли подол – от ума,

В котором ты сам огибаешь – ту грусть.

Ей только туманно, что стала вина

Твоей идеальностью – новой игры,

Ей движет примета и в теле – она

Спокойно едва рассуждает – об этом,

Что снова строка – в поимённый рассвет

Недвижно уводит поэта – за счёт

Иллюзий разношенной гордости лет

И просьбы обнять идиллический – вид

На поле у заводи долгой – тоски,

Где белый туман огибает виски

И гибнет от каторги – только твоя

Немилая суть управления – миром,

Но гибнет ли явное в поле – ещё,

Что ты не забыл, но поэтому рад

Узнать идиллический вызов и яд,

По воле которого сам ты – стоял

На этом ответе – вокруг бытия,

Что времени поздняя маска – в строке,

Что слово движения – после меня

Напротив любви – возвышения мира?

И только вопрос не снимает – уму

Ту заводь туманного мира – опять,

То общество цепи, откуда пойму

За мифом коварства, белея о стать,

Что видел ты сам идиллический – пусть

Оценки реальности – строгий удел,

Но словно в тумане – ты сам поседел

И вымел ещё – не забытое к роли

Коварство оценки, откуда вина

Тебе тяготеет и мысли – ведёт,

Как только по белому полю – полёт

Внутри совершает – туманом поэт.

Он видит обычные толки – людей

И смелостью тянет на мир – у руки,

Но только ли форма обратной тоски

Ему – совершеннее в мире предела,

Что мог ты опять – забывать имена

И в заводь упорного смысла – его

Там вечностью ходишь, белея о стать

Манеры – внутри идеальности взять

Те строчки вопроса – о слаженный день,

Что гордостью ищет – понятное я

И выше приметы ты сам – о любовь,

Где воле в туманное видишь – себя.

Где стал ты примерный и тон – по руке

Так близко уносит – в тоскливой реке,

Что заводью тише и тише – в полёт

Там ровной приметой от нас – заведёт.

Жнец облаков преисподней

Сеет и в образах мило ведёт

Свой остановочный полдень

Эта фатальность, что нами поёт

Форму минуты – внутри от весны,

Сеет ли ясностью вида – ума

Новая пустошь – раскинув Вселенную

Ты – одиночеством ищешь, пускай

Новое общество в мире – вины.

Нет идеальности видеть – тебе

Серп постоянного образа мира,

Нет и фатальности в старом – уме

Долго блуждать одиночеством – мне,

Но в облаках ты захочешь – умело

Выяснить смертное поле – вокруг,

Ты обнимаешь искусственный круг,

Чтобы за смертью – внутри неумело

Видеть, как жнёт от природы – умом

Это – забытое общество сердце,

Видеть – как день наступает за днём,

В тон принимая иллюзию – нам,

Но и внутри облаков – незаметно

Ты распадаешься в месяце – грусти,

Ты – одинокий у смерти минуты

Жнец постоянного мира – от слов.

Что привидением стало – на белом,

Тем ты приходишь – остаться несмело,

Тычешь иллюзией в новом – уме,

Чтобы прохладное облако – мне

Стало – на тёмной в глазах параллели

Стойкой фортуной и правом – вокруг

Видеть – как ты обнимаешь тот век

Общества смысла – обратно у цели.

Ты расстаёшься за смертной – игрой,

В ней принимая такой же – покой,

Чтобы в глазах человеческой ноши

Стали упадком мы тоже – «хорошие»,

Стали богатством и смело – пожнали

Сердце – за дерзостью боли от мира,

Что не снедали мы воли – угрюмо

В том понимая свой вид – идеала,

Но из-за облака лишь – выходило

Право – намедни, что мысли управа,

Право, что ищет наследника – смерти

В тысячах лиц преисподнего – жала.

Этим ли ты отнимаешь надежду

В сонном объятии времени – к людям,

Ты им и сам, что пожиток минуты

В том представлении общества – утра,

Но и восход по обычаю – слепит

Странное видом от смерти – намедни,

Вольное к страху обрывка – за чудом

Мнение слова – за ценностью вида

И понемногу ты сам им – минута

Вогнутой образу вечности – цифры,

Словно над облаком плыли – мы утром

И поднимали им странные – числа.

Небо ли веет от страха – сегодня,

Только не знает по опыту мира,

Что у жнеца этой воли – минута,

Словно задетое общество – вида

Снова стареет и снова нам – верит,

Как по оценке им видеть – примету,

Словно у чёрного света – не светит

Вид – от безоблачной формы руки

И отгадав эту вольную притчу

Ты занимаешь на облаке – ветра

Эту свободу, чтоб жить необычно,

Но изнывая над обществом – смерти

Видеть жнеца, у которого раны

Стали, что меры внутри – эпиграммы

Вогнутой слову повинностью – мысли

Над безобразием чести – у права,

Стали летать, словно в небе – у птицы

Созданной числами слов – необычно,

Но по которой не видит – то слово

Общество вида – от смерти в приличии.

Там ли оно нам подкралось – угрюмо

Ты на жнеца опираешься – в смерти,

Чтобы понять одиночество мира

В тонкой, ожившей для силы – примете,

Только ли глядя для формы – соблазном,

Но изнывая под мыслью – сегодня

Верит у общего возраста – утро,

Что поднимает от мысли – минуту

И подаёт за жнецом – эти мысли

В точные копии фатума – нами,

Точно мы сами уложены – в листья

Времени пользы – прожить небесами.

Там отгоняя свой фатум – немного

В листья природного образа – Бога,

Только жнецу неизвестно, что счастье

Стало внутри удивлением – частым.

Нет обязательства выжить заранее

Чёрными играми тянет давно

Внутрь – запотевшего образа глаз

Это – в затерянном свете у нас,

Чтобы не прятать иллюзии – мира..

Чтобы затерянным стать – наяву

В том обязательстве жить – наряду

С целым могуществом стиля ума

В неге безумного счастья – отныне..

Но не отнял этот воздух – вокруг

Твой бездорожный, отсыльный уют,

Он, что и время – понятно молчит

В привязи стойкого ужаса – слова..

Нет обязательства выжить – ему,

Чтобы заранее слушать – знакомо

В тонкой пародии смелости – тьму

В словом засыльной манере – её..

Нет одиночества думать убого

В страхе затерянной мифу – идее,

Чтобы – за чёрными нитями слова

Видели общество в мире – твоё..

Этим ты можешь не жить, а убого

В странной игре пребывать – одиноко

В лёгкой потере от мифа – соблазна

В колющей ясности жизни – напрасно,

Что одиночеству странно – на теле

Жить – в безбоязненной ловкости глаз,

Что в безобразной идее – воспели

Тысячи ловких испугов – от нас

Новое время, в котором не вышло

Стать современником – в этом аду,

Только от участи – ходит по крышам

Новое общество, словно в бреду..

Знает, что стало оно – незнакомо

Личной примете от жил и – людей,

Знает, что новому счастью – искомо

Стал ты заслугой от пищи – своей..

Этим не можешь обнять – одиноко

В стол – обязательство смерти идей,

Но из потерянных глаз, будто Бога

Видишь внутри от искусства – людей..

Видишь и знаешь, как вычерком – стало

Миром одно – одиночество в стиле,

Только от счастья под мифом – настало

Жить – в этом страхе внутри от идей..

Этим ли жив ты заранее – к мысли

В чёрной игре от потери – разлуки,

Этим ты волю нальёшь – одиноко

В старый бокал изучения – скуки,

Но не обязан ты знать, что потери

Стали тебе – обязательством страха,

Стали мечтать, чтобы помнить – ему

Долго – о чувстве, в котором уму

Ты состоял в этом мире – причиной,

Где-то от сущности мнения – Бога,

Где-то от прозы умильного – сердца

Ждать одинокий фантом – у порога..

Но из-за каторги пошлой – оценки

Стало тебе невменяемо – странно

Жить – одиночеством мифа притока

Старой досады у чёрного рока..

Он, что потерей не видит – изгоев,

Он – проходя за последней чертой

Сам – новоявленный гений порога,

Где-то за пустошью нового – рока,

Где-то от счастья прелюдии – только

В низменной горечи – между людей..

Страхом ли волю опять – причитает,

Знает пародии мелкой – добычи,

Он, что культура по маске – играет

В чёрные ночи и добрые – притчи..

Ты им внутри не обязан – присниться,

Ты – словно каждое озеро в воду

Смотришь на те поведения – лица,

Знаешь, что новому можешь – убого