Космические сказки

– Ты… – прошептала она.

– Я, – просто сказал Сириан. Его взгляд скользнул за ее плечо, в крошечную каморку, заваленную деталями, проводами и мигающими дронами. В углу старый манипулятор угрожающе щелкнул своими инструментами.

– Патч, отбой, – тихо скомандовала Золя, не отрывая глаз от гостя.

Сириан сделал шаг вперед. Он не обращал внимания на грязь и бедность. Он видел гениальный ум и прекрасные голубые глаза.

– Ты обронила это, когда стремительно убегала от меня, – он протянул руку, раскрыл ладонь. На ней лежал хрустальный модуль. – И… я принес предложение.

Золя медленно взяла модуль. Ее пальцы чуть дрожали.

– Какое предложение? – в ее голосе прозвучала привычная горечь. – Чтобы я писала код, а кто-то другой ставил на него свое имя?

– Нет, – Сириан покачал головой. Его взгляд был теплым и прямым. – Чтобы ты прекратила прятаться. Чтобы твой код наконец-то увидели и оценили по достоинству. Чтобы ты получила собственную лабораторию на «Золотой Тыкве», самые современные инструменты и полную свободу действий. Чтобы ты спасла не один реактор, а десятки станций. И чтобы твое имя – Золя – стояло на каждом твоем алгоритме.

Он замолчал, давая ей понять всю серьезность своих намерений.

– А что насчет… них? – кивнула она в сторону потолка, имея в виду Донну и ее приспешниц.

– «Мачех Индастриз» нарушила около десяти пунктов корпоративного и трудового кодекса, – голос Сириана стал твердым. – У тебя на них есть весь компромат – твои незарегистрированные работы, твои чертежи. Мы представим их Совету Объединенных Корпораций. Их ждут огромные штрафы и полная реструктуризация. Они больше никогда не посмеют творить беззаконие и наживаться на чужом труде.

В каморке повисла тишина. Даже Патч перестал скрипеть. Золя смотрела на Сириана, и в ее глазах он заметил недоверие, надежду, страх и ту самую жажду знаний, что видел раньше на балу.

– Почему ты помогаешь мне? – тихо спросила она.

Сириан улыбнулся. Это была не надменная улыбка наследника корпорации, а мягкая, искренняя улыбка человека, нашедшего родственную душу.

– Потому что я всю жизнь искал того, кто говорит на одном со мной языке. Языке кода, логики и… красоты, что скрыта в совершенной формуле. И я нашел ее. Тебя, Золя.

Он сделал еще один шаг, приблизившись к девушке почти вплотную.

– Я предлагаю тебе не просто работу, Золя. Я предлагаю тебе партнерство. И… свое сердце.

Он замолчал, давая ей время. Золя посмотрела на хрустальный модуль в своей руке, потом на своего верного Патча, на своих маленьких дронов-друзей, затем обвела взглядом свою тесную, но такую родную мастерскую. И, наконец, ее взгляд снова встретился с взглядом Сириана. Он потянулся к ней, и ее губы жарко ответили на его поцелуй.

В глазах Золи уже не было страха. Только решимость и та самая искра, что зажглась, когда она чинила реактор. Сириан смотрел в ее глаза и улыбался.

– Мне понадобится мой ассистент, – сказала она, кивая на Патча. – И моя команда, – она указала на дронов. – И… доступ к центральному репозиторию без ограничений.

– Это можно устроить, – улыбка Сириана стала еще шире.

– Тогда я согласна.

В тот вечер ее мастерская в Подполье опустела. А на командном мостике «Золотой Тыквы», у огромного иллюминатора, держась за руки, стояли двое. Он – наследник империи. Она – гений из низов. Они смотрели на бескрайние звезды, и их пальцы были сплетены. Они не говорили. Им не нужно было слов. Они уже строили планы на языке, понятном только им двоим – на языке будущего, которое они создадут вместе.

Сергей Ильин

ПРОЩЕ ПРОСТОГО

Иллюстрация Александра Будника

– Вызывал, твоё величество? – Иван поклонился и преданно уставился на лысоватого старика, вальяжно развалившегося на царском троне.

– А, младший конюший. Явился не запылился. Проходи-проходи, не торчи в дверях. Хотя нет, – наморщил вдруг нос старик, – стой, где стоишь. Да кланяться больше не вздумай. От твоих колебаний дух навозный по всему залу расходится. Дело у меня к тебе, Ваня, срочное.

– Чего велеть изволишь? – Иван послушно застыл столбом.

– Велю службу царскую исполнить, – прихлопнул старик ладонью по подлокотнику. – Жениться я, Ваня, хочу.

– Приготовить твой парадный конный экипаж?

– Скажешь тоже, – отмахнулся царь. – Кто ж нынче на свадьбе коней использует? Я ж не мужик-лапотник. Я царь Дребендей! Мне под это дело ковёр-суперджет доставить на днях должны. Потому как в жёны я саму Елену Прекрасную наметил.

– Так она ж молодая! – тряхнув русыми кудрями, удивлённо выставился на царя Иван. – А ты, как маманя моя сказывала, ещё при моём рождении уже в летах был.

– Цыть, дурень! Ты мои года не меряй! – возмутился царь. – Пусть седа борода, зато душа молода! Тебе, вон, почитай, скоро двадцать, а толку никакого. Привык целыми днями на конюшне кобылам хвосты крутить. Словно и не конюший, а конюх простой. Тебе ни семьи, ни детей не надобно. Да и сам ты никому такой не нужен – одёжа, вон, вся измята, на ногах лапти, навозом изгвазданные. Кто ж на такого позарится? Я вот тоже человек свободный: дважды вдовый, трижды разведённый. Но, в отличие от тебя, одет с иголочки и, вообще, планетой владею. Стало быть, жених завидный. Вот только наследников прямых не имею, а династию блюсти надобно, чтобы царство-государство после себя в хорошие руки оставить. Не тебе ж правление передавать. А с красотой Елены да с моей харизмой, сам понимаешь, наследник выйдет всем на зависть.

– А от меня-то что тогда надо? – осмелился уточнить Иван, самую малость разведя руками.

– Вот это, Ваня, правильный подход. Сватов я уже заслал, теперь желаю невесте при встрече сюрприз преподнести. Хочу ей чудо-крем подарить. Омолаживающий. Чтоб красота её, стало быть, во век не увядала. Вот только на нашей планете такое не делает никто – нет ни ингредиентов нужных, ни мастеров умелых. Слетать надобно за кремом в тридевятый сектор в тридесятом векторе. Там планетой Лысегорья заправляет Яга Из Титана Нога. Баба она вредная, но умная. Технику сама конструирует, сама подданным своим руки-ноги на искусственные меняет. А ещё снадобья да зелья разные чудодейственные изготавливает. Крем омолаживающий в том числе. Но в больно уж малых количествах. В свободной продаже даже мне царю такого не сыскать. Ты, Вань, до Яги сгоняй быстренько да крем мне для невесты привези.

– А я-то почему? Неужто больше послать некого? Я ж, сам говоришь, не то что из столицы, из конюшни лишний раз не выхожу. А ты меня в космос отправить хочешь.

– Чего ты кобенишься, будто я тебя в иную галактику отправляю? До той Лысегорьи по млечному пути буквально рукой подать. Дело, – Дребендей прищёлкнул пальцами, – проще простого: возьмёшь корабль летучий межзвёздный да прошвырнёшься быстренько до Яги. Заодно хоть мир посмотришь.

Чуть сдвинув на лоб корону, царь со вздохом продолжил:

– Раньше к Яге летал Садко-купец. Но в последний раз, говорят, он на Планету-Океан отправился да там и сгинул. И с иными купцами нынче не ахти, все в разъездах. С богатырями тоже напряг: часть войска границы стережёт, а другая гоняется по всему космосу за Воробьём-разбойником – взял тот моду мои торговые конвои разорять. Из вельмож знатных тоже некого послать, все при деле. А кто не при деле, к тем доверия никакого. Кто политически неблагонадёжный, кто пьяница, а кто просто дурак. Получается, – развёл царь руками, – один ты у меня выездной. Согласен?

Иван в ответ лишь что-то промычал невразумительно.

– Опять же, – продолжил свои уговоры царь, – ты мне троюродным внучатым племянником приходишься. Пусть и седьмая вода на киселе, но родственник. Хоть и в лаптях, но всё же какой-никакой, а вельможа. Институт благородных юнцов, вон, посещал. Обучался и езде верховой, и фехтованию, и языкам разным. Звёзд с неба не хватал, ну так и не в министрах сидишь. Как говорится, умом не блещешь, но и на царя не клевещешь. Вроде как и при дворе, но и тайн не ведаешь никаких: ни военных, ни коммерческих. Стало быть, и не разболтаешь никому. Идеальный кандидат. А как дело сладишь, Иван, да вернёшься, я тебя награжу по-царски. В должности повышу – старшим конюшим назначу. А ещё звание передовика производства присвою. Пожизненно. Ну так как, что думаешь?

– Думаю, – почесал затылок Иван, – почему это Воробья-разбойника Воробьём кличут? Вот Соловей-разбойник, тот врагов свистом с ног валил. А этот, что ли, чириканьем урон наносит?

– А я-то почём знаю? Вот вернутся из дальнего похода витязи, лиходея изловив, тогда и расскажут. И вообще, ты мне зубы не заговаривай. Отвечай, – нахмурил седые брови царь, – сам добром за кремом поедешь или мне на тебя управу искать надобно? А то ведь я, не смотри, что родственник, враз тебя к ногтю! Тем более, есть за что. Дело-то на тебя давно в тайном приказе пылится. Думаешь, не знаю, что ты отсель навоз к себе на подворье возишь?

– Так я ж мамке на огород! – выпучил глаза Иван. – Да и кому ещё тот навоз нужен? Дело-то пустячное.

– В государстве, Ваня, пустячных дел не бывает. Навоз из царских конюшен – это уже не просто навоз, а государственное имущество. Ты ж его на удобрение пускаешь? Во-от! Можно сказать, пользуешь в личных целях природные ресурсы. Выходит, ты свои грязные руки в государственную казну запустил. А стало быть, твой навозный разбой, самое малое, каторгой попахивает. Выбирай, Ваня: каторга или крем?

– Ладно-ладно, – развёл руками Иван, – вот тебе моё слово верное: полечу, куда скажешь.

– Ну и молодец. На вот тебе пятак медный, сходи в баню, дух конюшенный смой. И кафтан в должный вид приведи. Всё ж посланником царским будешь. После на склад загляни и получи сапоги.

– Скороходы?

– Какие скороходы, Ваня? – скривил рот царь. – Тебе ж на корабле лететь, а не по полям шастать. Старые мои сафьяновые сапоги возьмёшь. Мне в поношенных ходить уже зазорно, а тебе в самый раз будет. Всё лучше лаптей. Как справишься, сразу на дворцовую площадь к министру военному дуй, он для тебя дежурный космолёт подготовит. Да вылетай сразу же, не мешкай.

– А к казначею зайти?

– Это зачем? – Дребендей настороженно прищурил правый глаз.

– Так за монетами же золотыми, – пояснил Иван. – Чтоб с Ягой за крем рассчитаться. Да и командировочные мне положены.

– Денег я тебе, Ваня, больше не дам. Нет их в казне. Все на суперджет пошли да на ангар для оного. Ковёр этот жутко капризный, говорят. Летает, лишь когда сухой. Едва, зараза, подмокнет, барахлить начинает. А с Ягой у нас свои счёты. Я с ней давно коммерцию веду. Шлю ей металлы редкоземельные, а она мне взад – снадобья да чудо-технику всякую. Видал, на заднем дворе паровой броненосец-шестиног припаркован? Её работа. Мы мирные люди, Ваня, но наш броненосец, как говорится, стоит на запасном пути. Так о чём это я? Ах, да, денег не дам. С деньгами ты и сбежать можешь. И так обойдёшься. Я вместо денег с тобой кота-баюна пошлю, что при моём дворе отирается.

– Волшебного?

– Да тьфу на тебя! И чего тебе, Ваня, всюду волшебство подавай?! Сплошное мракобесие у тебя в голове. Простого кота, но говорящего.

– Отчего ж он тогда баюн?

– Да больно уж он рассказчик нудный. Заведёт свою тягомотину заумную – не захочешь, а всё едино уснёшь. Но мозговит, не отнять. Глядишь, и тебе он пригодится, и я от болтовни его отдохну.

На площади перед царскими палатами помывшегося и приодевшегося Ивана уже и впрямь поджидал межзвёздный летучий корабль. Больше всего он походил на огромный самовар-переросток. Такой же округлый и блестящий. Только трубы дымной сверху не имелось. А на месте, где из всамделишнего самовара краник обычно торчит, люк входной находился с лесенкой.

Перед кораблем, стуча каблуками по мостовой, немного суетливо расхаживал взад-вперёд старый, пузатый и очень сердитый генерал. Едва Ивана увидел, даже не поздоровался, подскочил к нему, ключ стартовый в руки сунул и был таков. Видать, боялся, что его тоже в космос отправят. А может, просто животом маялся.

– Моё почтение, – донеслось откуда-то сзади. – Это вы на Лысегорью летите?

Иван обернулся. Кот. Большой, рыжий, пушистый. И непривычно стоящий лишь на задних лапах. Правое ухо основательно подрано, а левый глаз заметно заплыл свежим фингалом.

– Позвольте представиться, – шаркнув ножкой, слегка поклонился странный пушистик, – Иннокентий, кот учёный.

– Ух ты, – поднял брови Иван, – просто науками увлекаетесь или степень учёную имеете?

– Увы, – удручённо вздохнул кот, – имею лишь богатый горький опыт общения с недружелюбно настроенными личностями. Вы как, повышенной вспыльчивостью не отягощены?

– А-а-а, – догадался Иван, – в этом плане «учёный». Можете не опасаться, я человек спокойный. Меня Иваном зовут. И давайте сразу на «ты». А то я вроде как с самим царём по-свойски речи веду, а тут вдруг коту выкать приходится.

– Что, вот так, без брудершафта и на «ты»? – немного расстроенно спросил кот. – Впрочем, оно и понятно, дорога дальняя, а тебе ещё за штурвал, не до пиров с бурными возлияниями.

– Не переживай, Иннокентий, – решил успокоить кота Иван, – как вернёмся, отметим наше знакомство мёдом-пивом, как положено. Царь сказал, дело яйца выеденного не стоит, мигом обернёмся.

– В таком случае, – согласно кивнул кот, – не вижу причин более тут задерживаться. Изволь проследовать на корабль.

Иллюстрация Александра Будника

Иван вскарабкался на борт первым, пробрался в тесноватую рубку управления, уселся в кресло командира корабля, поднял перед собой ключ и стал примеряться, куда бы его воткнуть.

– Вот здесь крышечку откинуть надобно, – подоспел с советом кот.

Иван так и сделал. Вставил ключ, провернул. Что-то дрынькнуло-бздынькнуло, запыхтело-заурчало, корабль пошёл мелкой дрожью, а прямо перед глазами Ивана загорелся голубоватый экран.

– Рада приветствовать вас на борту! – На экране появилось милое девичье личико. – Я Василиса Премудрая, ваш виртуальный помощник. Куда прикажете проложить маршрут?

– Тридевятый сектор, тридесятый вектор, планета Лысегорья, – торопливо выдал Иван.

– Принято. Экипаж ко взлёту готов? Начинаю обратный отчёт: три, два…

Иван глазом моргнуть не успел, а корабль уже за пределы атмосферы выскочил.

– Расчётное время полёта составит два часа, пятьдесят одну минуту с четвертью, – сообщила Василиса.

– Да-а, – восхищённо протянул Иван, – это тебе не «катись, яблочко, по тарелочке» и не «свет мой зеркальце, скажи». Всё до секундочки рассчитано. Технологии…

– Склонен согласиться, – промурлыкал кот, – технический прогресс на лицо. Вот помнится, раньше экипажи самоходные работали исключительно на пару да на болотном газу. Газ использовался для сжигания и подогрева воды, превращаемой в пар. Тот давил на поршень, передающий усилие на…

Уже через минуту Иван начал клевать носом и заснул. Разбудил его, прервав монотонный бубнёж кота, бодрый доклад Василисы:

– Приготовиться к посадке. Планета Лысегорья. Корабль прибыл в пункт назначения согласно расчётному времени.

– Таким образом коэффициент полезного действия данного агрегата многократно усиливается, – недовольно фыркнув, закончил свой так, похоже, и не прерывавшийся монолог Иннокентий.

– Ну, пойдём, что ли, Ягу искать? – Потянувшись и зевнув, Иван покинул командирское кресло.

Узнать, что Яга обитает в большом доме «на куриных ножках», и правда было проще простого – об этом знал каждый встречный-поперечный прохожий. А вот отыскать этот самый дом, бродивший туда-сюда по столичным улицам, оказалось весьма затруднительно. То там его недавно видели, то тут он проходил пять минут назад. Вот вроде только что на соседней улице замечен был, но пока царёвы посланники по переулку в нужную сторону сломя голову неслись, бродячего дома уже и след простыл. Только возле городского пруда нагнать его удалось.

Дом, весь склёпанный из железа, напоминал составленные стопкой друг на друга три летающие тарелки. Над выпуклой крышей верхней из них торчало несколько тонких паровых труб и одна большая дымная.

Снизу же мощные гидравлические опоры-ходули прочно удерживали дом, вознося его на несколько метров над землёй. Только было этих опор, и впрямь, похожих на куриные ноги, не две, а целых шесть, как у царского броненосца.

Закинув в пруд торчащий из днища толстый гофрированный хобот-шланг, стальной шестиног закачивал в себя воду.

– Избушка, избушка, – сложив ладони рупором, громко позвал Иван, – повернись к лесу задом, ко мне передом!

– Ты чего, добрый молодец, несёшь? Где ты избушку увидел? – раздался сверху из динамика недовольный женский голос. – Да и леса в округе в помине нет. Хочешь мой умный дом с ума свести?

– Прости, хозяйка, – на всякий случай поклонился Иван невидимой собеседнице, – ежели ненароком обидел. Уж больно волшебным твой дом выглядит. Вот и вспомнились слова из сказки.

– Волшебством, – голос говорившей приобрёл ворчливые нотки, – необразованные люди называют всё то, что не могут объяснить с помощью науки. Не понимая, что неограниченные возможности нам дают не сверхъестественные силы, а научные знания.

Иллюстрация Александра Будника

– Мы, конечно, академий всяких не заканчивали, – встрял кот, – но знаем, что разговаривать с гостями через дверь невежливо. А уж с инопланетными послами и вовсе негоже так обходиться. Мы ведь, между прочим, к вам по делу.

На втором этаже стального сэндвича распахнулся люк и из проёма высунулась красивая рыжеволосая женщина. Нахмурилась, сдвигая на лоб замысловатые очки со множеством откидных линз и светофильтров. Теснясь на золочёной оправе, те играли на свету разноцветными бликами и завораживали таинственной неясностью своего предназначения.

– Ну, – не особо приветливо спросила красавица, пустив одним из окуляров яркого солнечного зайчика прямо в глаз Ивану, – чего изволите, послы инопланетные? Говорите, кто вы такие, да дело своё поэнергичнее излагайте. И не вздумайте ляпнуть, что вас сначала нужно в дом пустить, напоить-накормить да в баньке попарить. В миг из вас паровые котлеты сделаю!

– Нельзя из нас котлеты, – обижено заявил кот, – у нас дипломатическая неприкосновенность.

– Вот и говорите тогда коротко да по сути.

– Нас к тебе царь Дребендей направил, – послушно перешёл сразу к сути Иван, – за кремом омолаживающим. Просил оформить сделку в счёт поставок руды и срочно доставить товар во дворец.

– Хм, – удивлённо свела брови Яга. – Чего это Дребендею взбрендилось? В его возрасте не крем, а пилюли нужны, силы прибавляющие.

– Это он не себе, – вступился за царя Иван. – Это он Елене прекрасной. Под венец царь собрался.

– Тогда ему тем более мои пилюли нужны, – кривовато усмехнулась Яга.

– Меня царь лишь за кремом послал. Но пилюли тоже можешь передать.

– Пилюли дам, а крема, извиняйте, нет. Встала косметическая линия из-за отсутствия сырья. Запасы Чудо-юдо-рыбокитового жира, что Садко-купец привозил, ещё остались. Ну и ещё кое-что для всяких добавок имеется. А вот яблоки молодильные, без которых никак не обойтись, мне Змей Гамбургиныч на прошлой неделе со своей планеты не прислал. Хотя я ему, как он и просил, Сивку-Бурку-Каурку в качестве предоплаты своевременно отправила. В коллекцию, видите ли, он коня необычного захотел.

– Лошадей таких мастей в природе не бывает, – со знанием дела заявил кот. – Вроде как несовместимые пигменты.

– В природе не бывает, – подтвердила Яга. – Но в лаборатории запросто вывести можно. Однако, хватит меня отвлекать. Либо берите пилюли и убирайтесь, либо летите к Змею и трясите с него яблоки. Они, увы, только на его планете растут. Даже мне их здесь вырастить не удалось. Привезёте яблоки, я вам баночку крема за пару часов, так уж и быть, сварганю. Да и себе самой тоже. Чувствую, увядаю я без него. Вот гляньте, сколько мне годков дадите?

Иван попристальнее всмотрелся в лицо Яги. По его мнению, женщине было где-то лет за сорок, а то и за пятьдесят. Хотя и красива была безмерно, но возраст брал своё. Однако обижать Ягу не хотелось. Да и статус царского посла не позволял.

– Лет тридцать, – дипломатично ответил Иван.

Спрятавшийся за его спиной Иннокентий скептически фыркнул, но оспаривать оценку Ивана не стал.

– Вот видишь, – тем не менее вздохнула Яга расстроенно, – а ведь мне ещё на той неделе двадцать пять давали.

– А почему, – решил сменить тему разговора Иван, – нельзя просто яблоками обойтись? Зачем из них крем делать?

– Через кожу активные вещества правильнее в кровь попадают. Легче так процесс этот регулировать. А то некоторые, как до яблок дорвутся, тут же их целиком сгрызть пытаются. Ну и впадают после в детство от передоза.

– Понятно, – кивнул Иван. – Придётся, значит, к Змею лететь.

Как только корабль ринулся в небо, покидая Лысегорью, Иван строго взглянул на кота:

– Так, Иннокентий, я ещё за прошлый полёт выспался. Если и дальше так пойдёт, я потом ночью глаз не сомкну. Поэтому давай пока без твоих лекций обойдёмся.

Кот кивнул и изобразил, что закрывает рот на замок, а ключ выбрасывает.

– Отлично. Василиса, – повернулся к экрану Иван, – можешь какую-нибудь музыку поставить?

– Подключаюсь к развлекательному эфиру, – деловито сообщила виртуальная помощница.

И тут же в рубке зазвучал под инструментальный аккомпанемент чей-то гнусавый голос:

Простой портье, простой портье

Не носит Прадо и Картье

Ему бравада не нужна.

Навечно предан красоте,

Он шарит взглядом в декольте,

В его душе всегда весна…

– О, да, – довольно мурлыкнул кот.

– О, нет! – простонал Иван. – Только не шансон! Давай что-нибудь другое.

– В эфире станция «Звёздный варяг», – сменила настройку Василиса. – Продолжаем концерт по заявкам. Для Алексея Никитича Муромского звучит композиция «Богатыри».

Богатыри, богатыри,

Четыре было, стало три.

Слезу скупую с глаз долой.

Богатыри, богатыри,

Печаль съедает изнутри,

Но долг зовёт вернуться в строй.

– Оставь, – попросил кот, и Иван согласно кивнул.

Песня продолжилась:

– Богатыри, богатыри,

Теперь нас двое, посмотри.

Но наш товарищ пал не зря.

Богатыри, богатыри.

Упавший стяг ты подбери

И стой горой за батюшку царя!

– Эх! – с чувством стукнул себя кулаком в грудь Иван. – Сильно!

Третий куплет оказался ещё более трогательным:

– Богатыри, богатыри,

Я продержался до зари,

Но жизнь висит на волоске.

Погибли все мои друзья,

Но сдать позицию нельзя.

Покрепче меч сожму в руке.

Когда под конец песни и сам герой сложил буйну головушку, Иван тёр кулаками покрасневшие глаза, а Иннокентий жалостливо фыркал и сморкался в невесть откуда взявшийся носовой платок.

– А теперь для капитана дворцовой стражи Дормдонта Тревилева звучит песня «Ночной патруль».

Ночной патруль, ночной патруль,

Покой царя ты карауль.

Ведь ночью спать должны цари.

Ночной патруль, ночной патруль,

А на дворе сейчас июль.

На звёзды в небе посмотри…

– И чего у них все песни на один мотив? – удивился Иван. – Да ещё такие тоскливые. Есть что повеселее?

– Переключаю, – отозвалась Василиса.

Радостно-залихватское пение разнеслось по кораблю:

Для экзотичности процесса

Принц на коне любил принцессу.

Страстей вулкан, любви огонь —

Вот и сгорел бедняга конь…

– Что за ерунда! – возмутился Иван. – Выключи. А ты, рыжий, чего опять слёзы льёшь?

– Лошадку жалко, – всхлипнул Иннокентий. – Давай я тебе лучше про ракетные двигатели расскажу.

И забубнил про всякие виды топлива и способы перемещения кораблей по космосу.

– Планета Монтевегас, – лишь очередной доклад Василисы смог прервать навеянный лекцией Иннокентия сон.

– Ногу левую отсидел, – пожаловался Иван. – До чего ж неудобно спать в этом кресле. Пошли, что ли, кот, делом займёмся. Заодно надо будет на город глянуть. По Лысегорье столько плутали, а я даже осмотреться не успел. Домой вернусь, мне и рассказать будет нечего.

Змей Гамбургиныч обитал в пентхаусе на верхнем этаже главного казино столицы. Если б не посольский статус, Ивану с котом пробиться к властителю планеты вряд ли бы удалось – уж больно злая охрана стояла на входе.