Эхо космических сфер

– Нашему адмиралу все не так, да не этак, – засмеялся Палерон Зукрапиш, его смех подхватили остальные, вслед за Императором. Серьезными остались лишь сам Крепсий, Теона и Менелок Кулидран.

– И чего же ты хочешь, недовольный ты наш? – язвительно спросил Император,

– Я предлагаю, выделить средства для переоборудования полусотни транспортных средств, с привлечением профессионалов и оплатой им в двукратном размере за ускоренную работу. Обеспечить военные части продовольственными пайками из неприкосновенного запаса с императорских складов. Отправить мобилизованных по месту обитания с оплатой им вынужденного времяпрепровождения в мобилизационных лагерях и вернуть непригодные корабли хозяевам, также с оплатой аренды за дни вынужденного простоя, – четко отрапортовал Крепсий, не обращая внимания на ехидный тон Вельциматуса.

– Ох, и достал ты своими требованиями. С мобилизованными делай, что хочешь, выплаты им не полагаются. Они же не пойдут на войну, за что платить? Средства уже выделены тебе, хочешь пайки покупай, хочешь корабли строй, больше ни креда не дам. Умерь свои аппетиты. У нас посерьезнее дела имеются, – со злобой сказал Император и махнул рукой на адмирала, будто вредную муху отгонял от своего лица.

– Сеури Император, это против… – начала было говорить Теона, но властитель грубо оборвал речь сестры:

– Помолчи, не смей мне указывать, что мне делать. Слишком много себе позволять стала. Занимайся рюшечками да оборочками, в делах государства я хозяин, и в твоих советах не нуждаюсь, – он грязно выругался, неединожды упомянув кропа ползучего, и повернувшись лицом к Первому Советнику сказал: – Да, вот еще что. По поводу Самсара, такое неповиновение моему приказу должно быть строго наказано. Отправь своего племянника в систему, пусть там сожжет все дотла.

– Но, сеури Император, весь флот отправляется на войну, – неуверенно возразил Палерон Зукрапиш.

– Ничего не хочу знать, – заставил его замолчать Вальциматус, – Ты говорил, что работорговцев задержали. Вот и отправь их туда. Разрешаю им захватить столько руссов, сколько в их кораблях поместится, тогда и платить им за работу не придется, – Император чуть подумал, причмокивая слюнявыми губами, – Пусть только не забудут налог заплатить. А то слишком жирно им будет.

– Брат, – воскликнула Теона, – Это незаконно, ты не можешь так поступить.

– Молчать, – взбеленился Император, – Моя власть, что хочу, то и делаю.

– Но люды Самсара не является подданными Империи. Они не обязаны выполнять наши приказы. К тому же воины и псионы Самсара отправились на войну с саранчами, на планете остались в основном старики и дети, – попыталась Теона защитить людов неподчинившейся системы.

– Вот и славно, сопротивляться не будут. А тебе, сестренка, предупреждение, еще раз вякнешь невпопад, пеняй на себя, – Вельциматус нервно стер струйки пота с толстых покрасневших в гневе щек, и, успокоившись слегка, заявил: – Давай, Советник, о добрых делах поговорим. Что там по подготовке к моему юбилею?

– Все готово, мой Император, – подобострастно кланяясь, ответил тощий Палерон Зукрапиш.

– Я вот тут на досуге подумал, надо вокруг городской площади, где будет чествование меня, установить деревца с золотыми листьями и серебряными стволами. И у каждого выставить по дюжине охранников, дабы городская голытьба листву не поотрывала.

– Простите, Ваше Величество, – старческим дребезжащим голосом возразил Менелок Кулидран, министр экономики Империи, – В казне Империи уже не осталось средств. На подготовку юбилея затрачено в четыре раза больше средств, чем на военные нужды.

– Найди, где хочешь, но чтоб на праздновании моего юбилея было все, как я хочу. Вон у Крепсия забери, пусть своим подчиненным плату уменьшит. Или оплату за аренду земель колонистам прибавь. Всем налог на что-нибудь, на воздух, например, введи. На землю, на воду уже платят, пусть и за воздух платят, дармоеды, – возмутился Император.

– Но, брат, народ будет голодать, и восстанет, особенно на фоне шикарного юбилея. А колонисты добьются выхода из состава Империи, им обещана налоговая амнистия и материальная помощь до вывода их экономики на среднеимперский уровень. Кроме того, тебе, как властителю следует быть рядом с военным флотом, чтобы вдохновить солдат и офицеров на битву с врагом, – воскликнула принцесса. – Празднование юбилея неуместно во время военного положения Империи.

– Во-о-он отсюда! – вскочил с трона Император, кровь прилила к его и без того красным щекам, белесые глаза вылезли из орбит, от гнева перехватило горло, и он свалился назад в кресло, тяжело дыша из-за чрезмерного негодования.

– Успокойтесь, Ваше Величество! Все устроим, обезвредим, ублюдков на кол, колонистов ракетами закидаем, – ворковал Первый Советник обмахивая самодержца носовым платком, и злобно зыркая по сторонам, заорал в сторону Малого Собрания: – Все вон отсюда! Не видите, что Императору плохо! Все вон пошли…

Полсотни государственных деятелей торопливо выскочили из большого тронного зала и поспешно убегали по гулким пустым коридорам дворца. Принцесса Теона Кариста Лейна, адмирал Крепсий Лайсукан и Министр экономики Менелок Кулидран неспешно покидали Императора последними.

– Крепсий, – озабочено спросила Теона, – На твоем флагманском крейсере место для меня найдется?

– Прости, Принцесса, место-то найдется, но зачем? Барышне не место на поле боя.

– Если император отказывается быть там с бойцами, то я пойду. Это дело чести императорской семьи, – пояснила она, – И вот еще что. У меня свои накопления имеются, забери их на пайки для солдат и офицеров, – увидев, что Крепсий собирается отказаться от кредов, Теона решительно добавила: – И не спорь, я так решила еще вчера. Не братцу же их отдавать на прихоти, а он точно мои накопления заберет, не побрезгует.

– И у меня есть вклады, тоже возьми, – заявил Менелок Кулидран, и пояснил, увидев удивленно вытянувшиеся лица собеседников: – Мне жить недолго осталось, родственников нет, богатство оставить некому, не этому же… – он кивнул в сторону закрытой двери тронного зала, – Пусть хоть мои креды послужат правому делу, сил-то воевать, уже нет.

Глава 6 Планета секретов

Мерс Шарм пулей вылетел из рубки, за ним, словно оглашенный, выскочил Пашт. Сандр и Кая Софара скрючились в креслах пилотов возле пульта управления звездолета и тихо стонали, обхватив головы руками.

– Не дави! Лана, не дави! – требовательно взывала ко мне Леда, пытаясь усадить в кресло. А мне в нем не сиделось, я металась по рубке, не в силах успокоиться: – Смотри на меня! Сделай глубокий вдох и резко выдохни. Полегчало немного? Так, теперь закрой глаза и посмотри внутрь себя. Видишь там светящийся шарик? – я кивнула, – Ты псион, Лана, а этот шарик твой источник пси-энергии. Оберни его чем-нибудь, одеялом, стеклом, чем угодно. Умница! – я открыла глаза, пилоты выпрямились и удивленно, с некоторой опаской смотрели на меня, – Теперь рассказывай, что случилось.

– Мне надо на планету, – чуть не плача произнесла я, – Там Ванечка.

Внука я почувствовала сразу же, едва звездолет вышел из гиперпрыжка. Тонкая связующая ниточка между мной и Ванечкой натянулась до предела, щелкнула по моим нервам, заставив забыть все нормы приличия. Я металась по кораблю, как ошпаренная, с одним лишь желанием бежать к моей кровиночке. И не важно, как, главное поскорее.

– Лана, это невозможно, – увещевала меня Леда снова и снова.

– Мне надо! – упорствовала я.

– Леда, – взмолился пилот, – Надо срочно решать эту проблему. Под пси-натиском я даже к искину подсоедениться не могу. Срочно уходить надо отсюда. Нас ловушка притягивает, еще пара-тройка чесов бездействия, и из ее пут мы уже не вырвемся.

– Сандр, ну что я могу сделать? – вздохнула Леда, – Она ж уперлась и ни в какую…

– Да вижу я. Но пойми, что силком заставить псиона ее уровня мы тоже не сможем. Сил не хватит, Лана подчинит нас всех разом без особого напряжения. Решай уже. С Даяной свяжись, в конце концов, – посоветовал Сандр.

– Даяна, у нас проблемы с Ланой, – сказала Леда, когда на экране монитора появилась комната с сидящими за столом совещаний двумя людами, Даяной и первым советником Вальдом Роса, знакомым мне по ночному просмотру роликов в планшете.

– Что случилось? – забеспокоилась Даяна.

– Она рвется на Кропову Ловушку выручать внука. Никаких доводов не слушает. И стихийно псионит, сладу нет, – пожаловалась Леда.

– Понятно! Лана, послушай меня, – обратилась ко мне глава Самсара, – На планете люды не выживают. Там нет никого.

– Есть. Ванечка там. Я чувствую. Ему холодно, но он жив, – возмущенно выкрикнула я.

– Не дави. Успокойся и прикрой свой пси-источник, – приказала Даяна, – Смотри, что непроизвольные выбросы твоей энергии с экипажем делают. Ты же им мозги выжжешь. Даже Леда уже бледная, как бумага.

– Я прикрыла, как Леда учила. Ватой его обложила, – мне стало стыдно, что причинила полюбившемуся экипажу столь тяжкие неприятности.

– Чем? Что такое вата?

– Ну-у… Пухом.

– Слабовато. Спрячь силу в тяжелый боевой скафандр. Дар твоей силы надо за семью замками держать, – посоветовала Даяна. А я послушная, хорошим советам всегда следую.

– Хорошо, теперь даже мне полегчало, – улыбнулась собеседница, – Продолжим. Если даже ты найдешь на планете внука, то обратно уже вернуться не сможешь, планета не отпустит. Два дня жизни тебе останется всего лишь. Стоит идти на такие риски? Еще никто не возвращался оттуда, – увещевала Даяна.

– Вообще-то, был один вернувшийся, – вступил в разговор Вальд Роса, – Я. Больше двухсот циклов назад я с отцом и командой мусорщиков там оказался. Случайно попали. Выбрался вот, один живой из семи. Пятнадцать оборотов вырывался из ловушки. Псионику свою чуть полностью не потерял, от излучения ею прикрывался, но зато прокачал ее, вдвое увеличил ресурс. У Ланы есть шанс выбраться оттуда. И люды там есть, в криокапсулах… Две платформы там оказались, когда переселенцев из Солнечной системы эвакуировали.

– Как ты смог выбраться? – ошеломленно спросил Сандр, – Это же невозможно.

– Всегда и всюду есть шанс, – нехотя ответил Вальд, – Я тогда интерес к разного вида излучениям проявлял. Вот там и выяснил, что луч-захватчик действует импульсно. Двадцать секов работает, двадцать секов пауза. На паузе я врубал гипердвигатели на полную мощь, а через двадцать секов выключал. Обездвиженные объекты ловушка вдвое медленнее на себя тянет. Так и выбрался, два шага вперед, один назад. Не спал совсем. Все время в напряжении. На стимуляторах держался. Сейчас-то движки в три раза мощнее, за пять оборотов справятся.

– А почему об этом нигде нет информации? Ты никому не рассказывал? – поинтересовалась Даяна.

– Рассказывал. Да кто ж ребенку поверит, – усмехнулся советник.

Излучение-захватчик жестко притянуло мою шлюпку и мягко приземлило на поверхность планеты. Пять оборотов в моем распоряжении, до того момента, пока Леда с экипажем вернутся, чтобы забрать меня с Ванечкой из системы, после доставки своего груза на Самсар. Если я выживу, конечно. В чем я и не сомневаюсь, своей интуиции я доверяла на все сто, она меня и на Земле не подводила. Внутренним взором я видела луч. По-моему, ничего особенного – мощная пси-энергетика плюс еще что-то непонятное, но мой собственный шарик-источник уверенно прикрывал меня от давления и нейтрализовывал губительные для организма последствия.

Все же Даяна распорядилась об отправке меня на планету. Искин на борту шлюпки Сандр настроил на посадку и обратное возвращение, сама я ничего не понимала в искусстве пилотирования космическими судами, потому и управлять выделенной шлюпкой не имела возможности, все должен сделать искин. Он умный, он сможет, стоит лишь подать ему команду. Пашт выделил мне в сопровождение андроида-универсала, а Мерс снабдил десятком мелких ползающих, прыгающих и летающих дронов-разведчиков, которые по своему виду больше походили на насекомых и предназначались для сбора различных проб для дальнейшего изучения. Заботливая Леда загрузила на борт шлюпки питательные сухпайки и кучу лабораторных емкостей под образцы флоры, фауны, воды и так далее. Что напихала Кая в многочисленные складки и кармашки моего серебристого скафандра, я не спрашивала, но довольная девушка уведомила меня, что никакая микрофлора мне теперь не грозит, умный скафандр сам знает, что, когда и зачем предпринять. Пашт в очередной раз попытался навязаться ко мне в компанию, а я опять отказалась, потому что в случае не возврата с планеты лучше один, чем двое. И вот я здесь.

Дрон-разведчик просканировал планету и по монитору скользили кадры ее поверхности. Красиво, ничего не скажешь. Невероятно высокие деревья, на что сказалась низкая гравитация, ветки у самой верхушки, словно пляжные зонтики, укрывали буйное цветущее разнотравье. Цвета были настолько яркими, что казалось, будто художник выплеснул все краски со своей палитры, не заморачиваясь о излишней пестроте пейзажа.

Шлюпка стояла на огромном плато у подножия высокой скалы. Впереди блестело озерцо. Кристально чистый широкий поток падал с горы, и, как из водопроводного крана наполнял озеро. Светило едва касалось горизонта, заливая всё вокруг мягким золотистым светом. Небо буквально полыхало сиреневой насыщенностью света и энергии. Я наблюдала, как трепетали тени в снисходящем свете, словно танцевали в неслышном ритме. Косые капли лучей искрилась в брызгах падающей воды, как яркие всполохи солнечных зайчиков, и украшали поток яркой радугой.

Идеально ровное, будто отутюженное, плато из-за твердого гладкого покрытия и отсутствия растительности, опавшей листвы и хвороста, характерной для дикой природы, навевало мысль о своем рукотворном происхождении. И ровные ряды космических кораблей, расставленных по-хозяйски аккуратно, словно экспонаты музея, вызывали уверенность в искусственности оного.

Космического транспорта было много. Сто? Двести? Или больше? Взгляд терялся в тянущихся до горизонта рядах. Разные по величине и виду, от огромной грузовой платформы и респектабельного лайнера до небольшой торговой шаланды или круизной яхты. Почти все место на плато было уже занято. И куда в дальнейшем собирается устанавливать Кропова Ловушка захваченные звездолеты? Мест уже нет. Я последнее заняла.

Прежде, чем выйти на поверхность я выслушала отчет искина, что воздух пригоден для дыхания, не представляет для меня угрозы, и потому не стала натягивать на голову шлемофон, но от скафандра отказываться не сочла нужным. И так сойдет.

В прошлой жизни я любила читать космическую фантастику и представлять, как ступаю на поверхность неведомой планеты. А сейчас? Как-то обыденно все. Даже сердечко не екнуло, словно из автобуса на знакомой остановке вышла. Что-то было не так. Я напряглась, озираясь вокруг. Возле моей шлюпки стоял большой пиратский фрегат размерами с пятиэтажный дом. Моя шлюпка на его фоне выглядела маленьким чайным блюдцем. С чего я решила, что пиратский? Просто насколько мне стало известно, пираты и контрабандисты лепили свои корабли из того, что было, отчего и выглядели транспортные суда как потертый кубик Рубика. Романтики большой космической дороги не заботились о внешнем виде своего средства передвижения, но тщательно следили за его прочностью и работоспособностью. Жизнь в данном звездолете давно угасла, даже искин не ощущался, похоже всю энергию корабль израсходовал полностью.

Так что же беспокоит? А вот в чем дело, вдруг поняла я. Оказывается, я несколько преувеличила возможность своего пси-поля. Не так уж оно и сильно, как показалось сначала. И уже просело, под натиском излучения. Совсем немного, почти незаметно. В космос излучение уходило лучом, а здесь веером, словно сканировало из скалы территорию порта. Я уже под этим охранным наблюдением не с той точностью, что раньше, чувствую направление к точке, где находится мой внук. А что дальше будет? И что делать? Идти за Ванечкой? Но хватит ли мне сил, чтобы оградить от излучения еще и его? И я решила вырубить этот убийственный источник. Даже если придется опустошить свой собственный или сровнять с землей эту чертову скалу.

Прямому пути к горе мешал лежащей на боку объект в форме капли с усеченным хвостиком. Сверху у него по всей длине имелась надстройка. Вот она-то меня и смутила. Что такой формы космические аппараты не значились в каталоге искина, мало о чем говорит. Пришла такая идея продвинутому строителю, вот и смастерил экземпляр отличный от принятых. Но надстройка! Она явно не металлическая. Кажется, что сделана из тонированного стекла. А стекло и космос – вещи несовместимые.

Я взглянула на планшет. Надо же, уже вечер, я и не заметила, как быстро пролетело время. Впрочем, какая разница. Спать не хотелось, а здесь ночи ждать не приходится. Еще долгие циклы светило будет выглядывать одним бочком из-за горизонта. Мне не дано увидеть его закат.

Обходить с хвоста – долго, пожалуй, больше четверти километра топать придется, перед округлым носом ближе, но опаснее, очень близко к водопаду, не хочется попасть под струи или тем паче свалиться в воду, случайно поскользнувшись на влажной поверхности. Выход я видела один – проползти под брюхом этого красавчика. Это было приемлемо потому, что он стоял на опорах, возвышаясь на полметра над землей. И мы пошли вперед, я впереди, андроид за мной.

По-пластунски, на локтях я-то ползла, а мой охранник габаритами не вышел, пришлось пустить его в обход. Ничего, легким шагом человек преодолеет такую дистанцию минов за семь. Судя по темпу бега андроида, то до точки встречи он доберется сека за четыре. И быстрее меня там окажется. Ширина транспорта оказалась на две трети короче его длины. Я уже пожалела, что выбрала этот способ передвижения, он намного длиннее по затрате времени.

Как говорится – любопытство не порок? Вот и меня оно накрыло. Прямо засвербило, когда я выползла из-под громадины и обнаружила щель приоткрытого люка. Я просунула в нее пальцы, чуть двинула толстую плиту, и люк незнакомого звездолета мягко отъехал в сторону. Ну как тут было не зайти? Странный объект заполонил все мое внимание. Его стенки были мягкие на ощупь, и теплые, словно кошку по спинке гладишь. А стеклянное навершие? У-у, как интересно! И я сунулась в чрево космического судна. Андроид, до чего же умные эти создания, мимоходом задвинул меня себе за спину и с бластером в руках двинулся внутрь корабля.

Нельзя без спроса входить в чужое помещение? А некого спрашивать, а еще в Содружестве есть такой закон, что утерянное судно принадлежит нашедшему его. На этой планете кроме меня никого нет, потому здесь все мое. Куда хочу – туда иду, на что глаз положила, могу присвоить без зазрения совести. Вот так-то. Я достала из кобуры скафандра бластер, на всякий случай. Людов здесь нет, но кто знает, может, дроиды на охоту вышли. Сандр показал мне, как управляться с этой штукой, но практически я его еще не испытала. Постреляю по дроидам. У меня получится, в юности в тире я выбивала девять из десяти мишеней. А умение, как говорится, не пропьешь.

По мере движения загорались незримые световые панели, ярко освещая длинный коридор, закрытые двери, многочисленные ниши и жалюзи на ажурных арках. Я в них не заглядывала, интересовала меня рубка, где я спокойно смогла бы пообщаться с искином и узнать все, что меня заинтересовало. На борту было пусто, даже охранники не встретились, и я, в конце концов, спрятала бластер на его законное место в кармашке скафандра. Андроид защитит, в случае чего.

Напряженная тишина исчезала от легкого шелеста наших шагов. Светящаяся голубизна стен длинного коридора сменилась на приятный цвет весенней зелени, как только мы вышли в большой круглый зал. По четыре двери с каждой стороны, позволяли предположить, что это не зал, а фойе. Квадратные контейнеры с землей, стоящие вдоль стен, предполагали, что некогда фойе украшал живой сад из комнатных растений. А изящные кресла обтянутые бордовой ворсистой тканью и золотистой окантовкой, стоящие между былыми насаждениями, позволяли предположить, что здесь любили посидеть хозяева. Белоснежный настил пола казался каменным, но специфичные линии и пятна выдавали структуру дерева. Неужели настоящее дерево? Нет, не может быть, пластик, скорее всего. Но обалденно уютный, даже через толстую подошву скафандровой обувки чувствовалась мягкость материала, босиком, наверное, приятно по нему пробежаться.

Внезапно от стены по центру вестибюля отъехала в сторону панель, и девичий голос что-то властно произнес не незнакомом языке. От неожиданности гулко забилось мое сердечко, я испуганно шарахнулась в сторону, заполошно зашарила по скафандру в поисках бластера и вертела головой в ожидании врага.

– Фу-у, кроп тебя побери, – выдохнула я не обнаружив опасности, – По-русски сказать слабо? Или на имперском хотя бы, – голос снова повторил непонятную абракадабру.

– Ну не понимаю, что ты говоришь, – расстроилась я, и мысленно проворчала – Хоть бы телепатически сказала.

И, как ни странно, была услышана невидимым собеседником. Моментально в моей голове появились мыслеобразы, которые мой мозг облекал в понятные слова:

– Добро пожаловать на борт межгалактического исследовательского био-нейро-крейсера галактики Н25648/и36-АЖд87, системы Эльма, планеты Лесное Королевство. Для определения вашего статуса пройдите в рубку.

Я прошла, куда позвали. Три кресла, такие же, как в зале, стояли возле пульта управления. На управляющей панели было всего три клавиши, но множество прямоугольных экранчиков, словно весь пульт склеили из планшетов. Одни были темны, а на других отображались помещения, судя по изображению коридора, где я только что проходила, это кадры пространств самого корабля. Стены рубки, вместо наличия ожидаемых мониторов, оказались выстроены из стекла. Опять стекло в космосе? Парадокс, но через них прекрасно видны лесные пейзажи, гора, озеро и моя шлюпка с левой стороны. А справа от панели на отдельно стоящей консоли светились контуры ладоней в натуральную величину. Не ожидая приказа голоса, я на контур возложила руки. И ничего не произошло. Ни укола для взятия крови, вопреки ожиданиям, ни нагрева поверхности, даже свечение фигуры не усилилось, но я продолжала держать на нем ладони, пока голос не сообщил на чисто русском языке:

– Статус определен. Приветствую тебя, хозяйка крейсера, – и я впала в ступор:

– Какая, нафиг, хозяйка? Я тебя впервые вижу.

– Экипаж био-нейро-крейсера погиб тридцать тысяч семьсот двадцать семь циклов назад по общему времяисчислению, принятому в вашем социуме. По законам системы Эльма космический аппарат после гибели прежнего хозяина становится собственностью первого объекта, ДНК которого соответствует ДНК эльфаров не менее чем на девяносто пять процентов. Твой показатель девяносто восемь процентов, что дает основание считать тебя потомком народа, вырастившего меня, и хозяйкой крейсера.

Ничего себе, поворот. Я потомок королей? Не было ни гроша, да вдруг алтын? Меня так и родная Земля не баловала прежде. Вот уже собственностью обрастаю. Я растерялась и чтобы привести мысли в порядок решила уйти с крейсера и в своей, ставшей уже привычной шлюпке, обдумать, за что мне все это и что с этим делать.

– Советую не покидать корабль. На планете бушует ураган, – сообщил голос, и совсем уж неожиданно для искусственного интеллекта изрек: – Климатические причуды.

– И долго будет бушевать ураган?

– Три чеса тридцать девять минов и пятьдесят один сек, по вашему исчислению, – монотонно ответил голос.

– Ну вот, час от часу не легче. А я даже сухпайки с собой не взяла, – расстроилась я, и удрученно проворчала себе под нос, – Кушать хочется, аж переночевать негде.

– Пройди в кают-компанию, обед будет готов через семь минов. Ночевать можно в каюте. При планировании схемы судна каюту владельца или командира экспедиционного отряда разместили с правой стороны, первой от рубки. По праву хозяина ты можешь выбрать каюту по своему вкусу.

– Обед? – удивилась я, – А за тридцать тысяч циклов продукты не протухли?

– Сохранность продуктов обеспечивает стазис-поле, установленное в складском помещении, в шкафах камбуза и специальных тумбах кают. Срок сохранности не ограничен.

Порывы ветра яростно хлестали в окна рубки, размазывая по нему капли воды, подхваченной с поверхности озера. Повезло мне, что переждать ураган предстоит под защитой незнакомого звездолета, а то забилась бы сейчас в какую-нибудь трещину или лежала, вжавшись в каменистое покрытие плацдарма под порывами ветра со струями воды. Не было оснований не доверять голосу, за тридцать тысяч циклов грешно не знать о цикличности погодных катаклизмов планеты. Вопросов к голосу появилась масса, но в голове кипела каша, и для начала стоило ее расхлебать. Только вот как к нему обращаться, не звать же: «Эй, голос…»

– Скажи мне свое имя, – попросила я, направляясь в кают-компанию, кушать и впрямь хотелось, и поспать бы не помешало. Сказывалась предыдущая бессонная ночь, да чего там, в новой жизни я еще ни одного сека не спала.