Эхо космических сфер

– Ты ничего не слышишь?

– Шелест ветерка, иногда стук камней…

– А голос слышишь? Женский… Зовет… Как эхо…

– Голос? Нет, – удивился Сандр, – Ледочка, милая! Ну, какой тут может быть голос? Нет на планете биологической жизни, сканирование показало, – Сандр вздохнул и напряженно прислушался, – Хотя, кто его знает? Может, здесь камни живые выросли… Зов я тоже все еще слышу…

– Полетели, посмотрим. Я чувствую направление.

Все так же скучно стелилась серость под днищем управляемой Ледой разведывательной шлюпки.

– Здесь источник, – девушка опустила судно на поверхность и торопливо выскочила наружу. Сандр чуть замешкался, опуская забрало шлемофона, но в три прыжка настиг подругу и почти одновременно с ней вывалился из судна на каменистую поверхность планеты.

– Кто ты? – спросила в пустоту Леда и, повернувшись к другу, посоветовала: – Настройся на телепатию, – она знала, что Сандр слабый псион и мыслеречь дается ему при большом энергетическом напряжении. Но сейчас это было необходимо. Передавать мысли ему было сложно, но услышать диалог вполне получится.

Перед космическими разведчиками появился призрачный силуэт женщины, уже не молодой, но еще и не старой.

– Житель, – словно шорох пожухлой листвы, прошелестел ответ, и после секового замешательства поправил: – Нет, не так. Уже давно нежить…

– Как ты здесь оказалась, на мертвой планете? – спросила Леда у призрака, а Сандру пояснила: – Это не живой объект, только энергетическая часть, аура…

– Душой называется, – перебил ее силуэт. – Я всегда здесь жила!

– Ты хочешь сказать, что за тысячу оборотов ты так и не развоплотилась, не ушла в эфир? Как такое возможно?

– Я не могу уйти на тот свет. Мне надо найти Ванечку. Помогите мне его найти.

– Кто такой Ванечка?

– Внучонок мой.

– Но все люды погибли.

– Не все. Ванечка жив.

– Тысяча циклов прошло после гибели планеты. Кого удалось спасти, уже давно умерли.

– Ванечка жив. Я чувствую, я знаю, – напористо повторил призрак.

– Сандр, что делать? – растерянно спросила Леда, – Бросать ее здесь не хочется. Она, бедненькая, столько пережила, не оставлять же ее в одиночестве.

– Так, давай заберем. Тело ей новое сотворим. Мерс сможет, я уверен. В прошлом цикле он Пашту обе ноги заново вырастил, а Вальду Росу печень и почки сменил на новые.

– Да я не сомневаюсь, что он сможет вырастить новое тело. Давно уж этот процесс используется. Но выращенные тела, без энергетической составляющей останутся не живыми. Труп мы вырастим, а не люда.

– Леда, но ведь душа есть. Вот она перед нами.

– Ты не понимаешь! – огорчено выдохнула Леда.

– Так объясни, доступно, в чем проблема?

– Хорошо. Когда ребенок рождается, он уже имеет и тело и энергетический каркас, душу, как назвала наша новая знакомая. Потеряв душу, тело умирает. Но и душа без тела не может существовать. Этот вот случай исключение. Почему так произошло, непонятно, это нонсенс. Энергетика после смерти тела уходит из материального мира в эфирные слои мироздания. Душа может находится только в своем, родном теле. Параметры души с рождения заложены в ДНК. Чуждое тело душу не примет. Если бы у нас было ДНК этой женщины, то вырастить ей тело вполне реально, хотя такого еще ни разу за всю историю цивилизации не случалось. Но где мы возьмем образец? Собрать самостоятельно цепочку невозможно, слишком много составляющих и связей меж ними, и донора найти не получится, ДНК у каждого люда специфична. А у нас нет образца тканей этого тела. Хоть бы маленький кусочек…

– Кости подойдут? – небрежно перебил повествование призрачный силуэт.

– Подойдут… – на автопилоте подтвердила Леда, – Что-о-о? – ошеломленно встрепенулась она и с недоумением посмотрела на призрака, – Кости? У тебя сохранились кости?

– Да, скелет. Я его берегла. Он живой, теплый. И я к нему привязана.

Глава 4 Второе дыхание

Я лежала в каком-то ящике в тягучей, словно кисель, жидкости. «Что это? Меня все же похоронили? Кто?» – запаниковала, было, я, но сразу же успокоила сама себя. Ну и что, если похоронили? Я ведь давненько уже померла. Почему-то стало себя, немного жаль. И я вздохнула. Стоп, я же не могу дышать. Я вздохнула еще раз, и еще, ощущая запах лекарственных препаратов, легкое цветочное благоухание и аромат кедровых орешков. Мне и вонь канализации сейчас бы показалась приятной. Ведь я дышала. Но как?

Воспоминания, как кадры фильма при ускоренной прокрутке замелькали перед глазами. Ядерный взрыв. Земля погребенная под замерзшей атмосферой. Серый мир оттаявшей планеты… Нет, не то. А, вот оно: высокий парень в серебристом скафандре аккуратно грузит на платформу мой костяк, исподтишка влюбленным взглядом оглаживая миниатюрную девушку в таком же серебристом скафандре.

Все. Я вспомнила. Я нахожусь в медицинской капсуле, где мне вырастили новое тело. Я открыла глаза. Сквозь прозрачный купол на меня взирало голубоглазое радостное лицо девочки. Она задорно подмигнула. Жидкость с легким журчанием куда-то стекала, пока в капсуле не осталось ни капли. Крышка откинулась, а я медленно провела ладонью по своему лицу. Как же приятно ощущать тепло своей кожи. Живу-у! Я села, спустила ноги вниз и заплакала.

– Получилось! Ура! – взбудоражено визжала девчонка, высоко подпрыгивая и махая хаотично руками.

– Что случилось? – обеспокоилась забежавшая в помещение девушка с длинными русыми волосами, заплетенными в толстую косу.

– Леда, получилось! – заполошное создание обхватило вошедшую девицу за талию и закружило ее меж четырех медицинских капсул, парами стоящих посреди комнаты.

– Что такое? – громко топая, в комнату спешно вбежали три парня.

– А вы чего сюда приперлись? – мелкая фурия моментально остановилась, напустила на себя суровый менторский тон: – А ну вон отсюда, не хватало мне здесь еще вашей микрофлоры. Ну, что пялитесь? Голых девчонок что-ли не видели. Идите, идите! В кают-компанию. Скоро и мы туда придем.

– Во дела, – проворчал один из парней, – Из собственного рабочего кабинета выгоняют!

– Пашт, приготовь что-нибудь вкусненькое на обед. Праздничное, – крикнула Леда вслед уходящим парням.

– Уже! – донесся хмурый ответ.

Кают-компания встретила меня оценивающими взглядами трех молодых людов в синих комбинезонах и умопомрачительными запахами свежеприготовленных блюд. Мой желудок требовательно заворчал. Еще бы, тысячу лет я не вкушала еды, а если разобраться, то заново взращенное тело вообще ни разу еще не получало пищи. Немного смутившись под пристальными взглядами, я опустила голову и невольно оглядела себя. Невысокая, как и в прежней жизни, но ладная девичья фигурка в таком же комбезе, как у всех присутствующих, только серебристого цвета мне понравилась. Еще бы, не каждому дано сбросить с себя четыре десятка лет, циклов, как здесь их принято называть.

Сразу после душа, где я смывала с себя остатки медицинской субстанции, комбинезон меня жутко разочаровал. Одежку необъятных размеров, в которой две меня запросто бы затерялись, мне подала Кая. Других вещей у меня не было, пришлось довольствоваться тем, что есть, не ходить же голышом. Но, как только я влезла в бесформенное широкое чудо, комбинезон сузился и аккуратно обхватил мою фигуру. Я погладила мягкую шелковистую ткань. Мне нравится. Удобно, словно по мне сшито.

– Суп-пюре из люстена, ресна с мясом плуатока, консерва конечно, свежего нет в наличии, кокаф, пейте сколько влезет, я много сварил, – несколько театрально указывал Пашт на выставляемые верткими, многоногими, как паучки, дроидами, блюда. – Что стоишь? Садись, после медкапсулы всегда кушать хочется, по себе знаю.

– Ты и без капсулы на аппетит не жалуешься, – со смешком поддел товарища Мерс Шарм.

– Тихо, – остановила Леда техников, которые перед новым пассажиром звездолета пытались показать себя в лучшем свете, и словно самцы перед самкой хвост распушили, – Самсар на связи.

– Вижу уже, что вам удалось вернуть к жизни «эхо планеты». Доложите результат, – заявила с плоского монитора на стене серьезная молодая особа, с такой же толстой, как у Леды, косой.

– Кто это? – тихо спросила я у, рядом сидящей, Каи.

– Даяна Умна, Президент Совета системы Самсар, – почтительно шепнула Кая.

– У-у, какие люды! – уважительно сказала я и, немного поерзав под пристальным взглядом изображения на мониторе, прислушалась к речи Мерса Шарпа, корабельного медика, как мне его представили чуть раньше, при знакомстве с экипажем звездолета. В конце концов, мне тоже хотелось узнать о себе, обновленной.

– Воссоздание тела прошло успешно. Индивидуум… – Мерс запнулся, взглянул на меня и виновато улыбнулся. Я пожала плечами, индивидуум, так индивидуум, ничего оскорбительного в этом слове нет: – Итак, индивидуум жизнеспособен, полностью здоров, мыслительные процессы в порядке. В ходе восстановления тела, сухожилия и мышечную ткань пришлось усилить наночастицами, ввиду увеличенной плотности скелета.

– Постой, – удивилась Даяна, – Использование наночастиц не прошло лабораторных испытаний. Где вы их вообще взяли?

– В целях исследования лаборатория уже несколько циклов ведет разработку наночастиц. Результат использования их в тканях живых существ положительный, отрицательного воздействия на биологические объекты не оказывает. Через непродолжительное время частицы внедряются в ткани и ассимилируются, переставая определяться, как инородные элементы. При этом материя свойств, усиленных нанотехнологией, не теряет, – сухо отчиталась Леда, вздохнула и виновато продолжила: – Даяна, это необходимо было сделать, иначе сухожилия и мышцы бы не выдержали тяжести костей. А новый скелет не стали выращивать. Очень уж родной уникален, всем бы такой иметь.

– То есть, вы получили человека с увеличенными физическими возможностями? – переспросила Даяна, – Ладно, головой отвечаете за плохие последствия эксперимента. И вот еще что, над женщиной лабораторные исследования не проводить, а то знаю я вас, с живой не слезете ради науки. Ей и так много пришлось выдержать. Все полученные данные о ней засекретить, иначе, если в Содружестве узнают, ей придется о нормальной жизни забыть. Охоту на нее объявят.

– Хорошо. Только не женщина она, а девушка. В ходе восстановления тела мы определили ей возраст в двадцать один цикл, точку взрослости. Хотели вначале период взросления выбрать, а потом передумали, – пояснил медик, – она же уже до старости почти дожила, люд опытный, зачем ей детский возраст заново проживать. К тому же ее психометрический индекс зашкаливает, аж двести с лишним единиц, это без нейросети, а с ней под триста наберется. Не хотел бы я оказаться на месте ученых Содружества, если вздумают над ней опыты проводить. С таким-то потенциалом. Нейросеть не установили потому, как в лаборатории таковой не оказалось.

Вот это поворот! Я что, теперь имею супер – пупер… какие-то офигенные способности? Да ну, право, ничего запредельного не ощущаю…

– Эхо планеты, – Даяна пытливо посмотрела на меня, – Я хочу с тобой пообщаться, ты меня понимаешь?

– Да, мне через гипнопрограммы внесли знание общего галактического языка, письменности, исторические знания и этикет. Но почему ты меня назвала «Эхо планеты»?

– Это не я, – засмеялась Даяна, – Это Леда и Сандр дали тебе такое прозвище, когда нашли. Вот, кстати про имя я и хотела спросить. Как мне тебя записать в реестр жителей Самсара?

– Имя? Раньше меня звали Светлана Черная. Папа иногда шутил, что в моем имени совместились день и ночь, свет и тьма… А какие имена дают в вашем сообществе?

– Разные, кто как придумает, обязательного списка нет. Все имеют двойное имя, первое дают родители при рождении ребенка, а вторым является имя отца для мальчиков или матери для девочек. В Империи элита использует еще и третье, имя бабушки по материнской линии или дедушки по отцовской. У Императора четыре, это династические имена до прадеда. Так уж повелось, что руссы выбирают короткие имена. Я вот Даяна дочь Умны. У тебя исключительный случай, выбрать самой себе оба имени, – пояснила Даяна, – Или оставить прежнее.

– Оставить? – задумалась я, – Знаете, я столько циклов витала во тьме, что не хочу о ней больше слышать. Прежнее имя Светлана нравится, меня коротко звали Лана или Света. Пусть оно и остается. Лана – так звала меня мама, а для меня она была как свет в окошке. Пусть теперь мое имя будет Лана Свет, можно?

– Конечно, – кивнула Даяна, – Красиво звучит. Лана Свет.

– Только, прошу не указывайте в реестре, что мне больше тысячи циклов, хорошо? Не хочу быть древним ископаемым.

– Возраст укажу по физическому состоянию организма, двадцать один цикл. А место рождения – Солнечная система, планета Земля, дата рождения – цикл минус ноль. До встречи на Самсаре, Лана Свет.

– Ну что, теперь можно уж и пообедать? – спросил Пашт Реун, когда экран монитора погас, – А то уж жрачка подостыла малость.

– А у меня для такого случая бутылочка припасена, – добавил Сандр, хитро поглядывая на Леду.

– Нет, нет, нет! Никакого алкоголя! – возмущенно вскрикнула командир звездолета, – Нам еще в гипер уходить, а там Кропова Ловушка.

– Докладываю, сеури руководитель экспедиции, экипаж к полету готов, координаты выхода из гиперпрыжка просчитаны и перепроверены, искин приведен в готовность к перелету, – четко отрапортовал Сандр, после чего жалобно добавил: – Леда, прыжок почти на целый оборот затянется.

– Можно по чуть-чуть? Всего одна бутылка на шестерых, – поддакнул Пашт, подмигнув при этом Лане.

– Я – за! Эпохальное событие отметить надо. Это ж такой прорыв в науке – воскресить человека из мертвых. Да и нейросети быстро выведут алкоголь из организма, как врач, я это авторитетно гарантирую, – вставил веское слово Мерс.

– Ну, ладно, ладно. Уговорили, братцы – алконавты. Что это вас вдруг на выпивку потянуло? Гостья решит, что вы пьяницы беспробудные, – согласилась, наконец, Леда, заметив еще и просящий взгляд Каи, – Давай уже свою бутылочку, алкаш несчастный, только приказ искину пошли на прыжок. И голову свою береги, если что не так, то я ее тебе оторву.

– Если что-то пойдет не так, – хихикнула Кая, радостно похлопывая ладонями по столу, – То головы нам уже всем не понадобятся. Кропова Ловушка их и без тебя оторвет.

– Та-дам, – пропел Сандр, из кармана комбинезона вынимая бутылку, – Вот она, родимая. С выдержкой! Четыре года в моем шкафу по космическим просторам путешествует.

– «Самтрес»! – обрадовано воскликнул Мерс

– Самтрест? Это самогонка что-ли? – я удивилась, через тысячу лет услышав знакомое простонародное название самодельного напитка.

– «Самтрес» – это историческое наследие от наших предков. По всей Галактике на вес золота! У нас завод его выпускает, рецептура проверенная, на кедровых орешках настоянная, в деревянных емкостях пять циклов выдержанная. Чудо, а не напиток! – гордо ответил Пашт.

– У вас кедры растут?

– Растут. У кого-то из переселенцев несколько орешков оказалось, – ответила Леда, – Вот из них и вырастили деревья, потом культивировали, селекционировали, все как полагается. Теперь у нас целые леса кедров. Кстати, сами орешки тоже в Содружестве с руками рвут.

– Леда, я и не знала, что ты так увлекаешься историей, – удивленно хмыкнула Кая, с обожанием глядя на подругу.

– Это не я. Это Даяна увлекается. Она иногда такие факты рассказывает, закачаешься, – засмеялась Леда, – Ну что сидим, кого ждем? Наливай уже.

Все разошлись по своим каютам и мирно почивали, лишь Сандр Степ дежурил в корабельной рубке. Мне не спалось. Чтобы скоротать время я открыла планшет, выданный мне Ледой, потому что из-за отсутствия нейросети я оказалась без связи с искином, и потому беспомощной в этом мире, где даже дверь открыть в свою каюту приходится через связь с ним. Я знакомилась с историей этого мира, его мироустройством, техническими возможностями. Бегло прочитала законы Самсара, а затем и Содружества. Но даже скучные статьи некоего Менелока Кулидрана, министра экономики Империи, с его призывами хранить честно заработанные деньги, называемые кредами, в Государственном Банке Империи, не сподвигли меня на сон.

Тогда я открыла приложение с кратким описанием планет. Это оказалось намного интереснее. И полезнее для моей дальнейшей жизни.

Итак, Самсар, место, где меня уже вписали в реестр жителей. Звезда Люмин, планетарная система, относится к первому типу уровня цивилизации, то есть – планетарный уровень с использованием всех ресурсов планет. Находится в окраинном поясе Галактики, известном как Задворки.

Имеет пять планет, из них ближайшая к светилу Теска атмосферой не обладает, богата железными рудами. Следующая планета Фижма и пятая по счету Харезия – аграрные, считаются относительно пригодными для жизни из-за климатических условий, используются для выращивания люстена, растения по вкусу напоминающего смесь известной мне картошки, морковки и помидоры, пробовала сегодня супчик из этого овоща. Ничего так, вкусненько. Еще там выращивают прамук и рес, что сродни нашей пшенице, и фрукты – фистон, калмуд, пултук, не пробовала их еще. Плантации бобов кокаф тоже там растут, напиток из них мне понравился, напоминает наше какао и кофе вместе взятые, плюс легкий фисташковый аромат.

Третья планета от Люмина Зурада производит сельскохозяйственное, промышленное и бытовое оборудование для своей системы и на экспорт. Оборудование для космических аппаратов, сами космолеты, медкапсулы и оружейные комплексы, снаряды, а также оружие личного пользования изготавливают только для нужд своей системы.

Четвертая – правящая планета Росика, столица Росика. Вторая по величине, после Харезии планета имеет курортный и туристический статус, однако и там имеются фермерские хозяйства, в основном животноводческие комплексы и кедровые плантации. Они же снабжают систему скоропортящимися овощами, фруктами и зеленью. Завод по производству Самтреса тоже находится на Росике. Нормальный напиток, мне понравился: специфического вкуса самогона там нет и в помине, крепкий, но мягче водки, скорее, ближе к коньяку. Легко пьется. А последствия, как от известного в мою бытность спотыкача, когда голова остается ясной, а ноги подкашиваются.

На спутниках Харезии и Зурады построены порты для космического транспорта. Там же открыты некие посольства и таможенные пункты, салон корпорации «Нейросеть» и торговые межпланетные представительства с многочисленными площадками.

Так что еще? Временной цикл Росики удачно совпал с общегалактическим исчислением. Из-за краткости наименований временных отрезков Росики, эти обозначения стали применять и в Империи, а затем и во всем Содружестве. Один мин делился на сто секов, сто минов составляли один чес, в обороте тридцать чесов, цикл делится на десять несцев по сорок оборотов. «Немного длинее год, чем на Земле, – хмыкнула я про себя, – Это если по дням, а по часам… у-у даже считать не буду, а если еще и по секундам, то намного больше. Это ж, насколько секов больше в офисе работать приходится?» Ну и ладно, я все равно в офисе работать не собираюсь. А где тогда? На ферме? Вот еще, не мое это дело в земле копаться, сорняки дергать и жуков собирать, у меня раньше даже дачного участка не было. На завод? Что-то тоже не хочется. Ладно, не дрейфь, подруга. Нейросеть поставлю, осмотрюсь, тогда и решу, как креды зарабатывать на жизнь праведную.

Население системы семь тысяч четыреста девяносто два люда. Я хмыкнула: теперь уже на одного больше. Три миллиона восемьдесят шесть тысяч семьдесят восемь людов проживают на Зураде, семьсот сорок четыре – на Харезии и Фижме, остальные – жители Росики. Расовая принадлежность – руссы, по месту проживания люды.

Я оторвалась от чтения, огляделась – каюта удобная: стол, пара кресел, встроенный шкаф и дверь в санузел. Не шикарно, но достойно для космических путешествий. Постель мягкая, уютная… Так чего ж мне не спится-то? Сандра на посту уже сменила Кая. Пашт обещал за чес до выхода из гиперпрыжка завтрак приготовить, уже через двадцать минов на камбуз пойдет. А я все еще не сплю. Можно было у Леды снотворного попросить, но что-то поздновато дельная мысль пришла, куда уж теперь, скоро к Кроповой Ловушке выйдем. Кстати, а чего ее так все бояться? Почитаем:

«Планетарная система на краю Галактики, обжитые системы рядом отсутствуют. Уровень цивилизации пятый – то есть, выходящий за пределы известных законов физики. Установлен ориентировочно из-за невозможности детального изучения системы.

Планета Кропова Ловушка имеет невыясненный источник излучения, приводящий к захвату кораблей с просторов системы, лишь у самых границ зоны Зарима возможна вероятность избежать его воздействия. Кропова Ловушка оборачивается вокруг светила за 370 оборотов, а вокруг своей оси за семьдесят циклов», – интересный факт, это сколько же раз за один оборот новый цикл бывает? Семьдесят пять раз! Обалдеть! Семьдесят пять раз за день Новогодние праздники без боя курантов! Не слабо! Ладно, пусть празднуют. Что там еще интересного? – «Наличие атмосферы и воды способствует развитию флоры и фауны, виды и формы коих неизвестны. Планета имеет спутник. Есть предположение, что этот космический симбиоз правильнее определить, как двойная планета, ввиду параллельности орбит и синхронного движения обоих объектов. По снимкам планеты и спутника, сделанным в разные временные периоды, выдвинута версия, что спутник имеет искусственное происхождение. Исследование системы не возможно, ввиду агрессивного излучения, приводящего к гибели транспорта и экипажа».

И это все? Не густо.

Глава 5 Интриги военного совета

В большом коронном зале имперского дворца полсотни подданных Его Императорского Величества затерялись в полумраке среди множества скульптур и колонн. Светильники освещали лишь императорский трон, остальное огромное пространство под высоким потолком с изящной лепниной сплошь покрытой золотом, по прихоти Императора оставалось в тени. Не место для Высшего Сбора Императорских Министров, где должны определить стратегию действий всех структур империи в предстоящей военной операции, для этого есть специальный кабинет. Но Его Величество так распорядился, и ничего тут не попишешь. Придется несколько чесов, пока идет заседание, стоять, стулья в зале не предусмотрены, в его стенах сидеть имеет право только сам Император. Даже Принцесса Теона Кариста Лейна, единственная женщина, имеющая право голоса на Высшем Сборе, и Менелок Кулидран, престарелый министр экономики Империи, вынуждены стоять перед вальяжно развалившемся на троне венценосцем.

– Кому потребовалось отрывать меня от дел праведных? – недовольно взвизгнул Император.

«Как же от дел праведных! Опять попойку с лизоблюдами, поди, затеял», – Главнокомандующий Империи адмирал Крепсий Лайсукан мрачно исподлобья взглянул на гневно нахмурившуюся Теону.

– Я, Ваше Величество, – подобострастно преклонил голову Первый Советник Императора Палерон Зукрапиш, – В виду предстоящих событий необходимо решить ряд насущных проблем.

– Ладно, – Император Вельциматус Куруюн Алеферт Савдар Изящный плотоядно улыбнулся своему наперснику и фавориту, – Ты, как всегда печешься обо мне и благе Империи, мой друг. Учитесь, оглоеды, как работать надо на благо Императора! – Император откинулся на спинку трона, заерзал, уютнее располагая необъятные телеса и сложил руки на складках большого живота, – Кто хочет высказаться?

– Позвольте мне, – Крепсий Лайсукан шагнул вперед, – Докладываю, Космический Военный Флот готов к выполнению поставленной задачи. По данным разведки к границам Содружества вышли шесть гнезд саранчей. В каждом гнезде находится от одного до пяти миллионов особей.

– Ну, и в чем проблема? Подумаешь, тридцать миллионов насекомых, – засмеялся Император, – Ты, адмирал считать умеешь? Это ж всего по одному на нашего бойца приходится. Разве не так? Не морочь мне голову этими мелочами.

– В Императорской армии всего десять миллионов профессиональных бойцов, – возразил Крепсий спокойным голосом, но при этом скрипнул зубами от негодования, так что желваки судорожно дернулись.

– Извини, уважаемый, – встрял в разговор Палерон, – Десять миллионов было до всеобщей мобилизации. Теперь со всех систем Империи во Флот привлечено еще пятнадцать миллионов добровольцев и семнадцать тысяч космических кораблей с полным составом экипажей. И не забывай, что есть еще военный флот союзников.

– Из пятнадцати миллионов мобилизованных всего лишь четверть добровольцев, да и из них только пятьсот хуманов годятся на военную службу. Остальные привлечены принудительно, в состав действующей армии не годятся по возрасту, здоровью или идеологии, потому являются лишь помехой, мусором. Из семнадцати тысяч кораблей пять тысяч принадлежат пиратам и контрабандистам, и все они уже заключили договор с армией Задворок, задерживать их у себя мы не имеем права. С Задворками у нас на время военных действий против саранчей заключен непрерываемый союз. Одиннадцать тысяч кораблей – транспорт торговцев, пассажирский или внутрисистемный, также не пригодны для военных действий. Из оставшихся не более полусотни можно использовать, остальные либо в хлам убитые, либо требуют дополнительных вложений для укрепления защиты брони и переоборудования под оружейные установки, на что у нас нет ни времени, ни средств. Кстати, о средствах. Требуется провиант. В армию доставили низкокачественные пайки, пораженные плесенью, и те в недостаточном количестве.