Безымянная гора

Послышались смешки.

– Нам нужен наемник, – прищурил глаза Ольберг, рассуждая в слух. – Он должен быть умелым воином, опытным следопытом. Нам нужен человек, который хорошо знает Марийское княжество, и не раз пересекал его. Нам нужен тот, кто умеет действовать скрытно, и кто сможет провести Тривену незаметно, прямо под носом у орды. Черт! – Ольберг хлопнул ладонью по столу. – Он должен незаметно пройти даже через земли Азарда, если это потребуется! У тебя есть такой человек?

Лицо Криспа стало серьезным, он крепко задумался, почесывая круглый подбородок. Потом его взгляд прояснился, и он медленно кивнул:

– Да, у меня есть такой человек. Он был везде, где светит солнце, и дует ветер, – толстяк широко улыбнулся. – Иногда мне кажется, что он действительно посещал Сумрачные земли. Он не молод, несколько лет назад он оставил службу, и поселился в Хоратии, но лучшего наемника для этой цели нам не найти!

– Как его зовут? – поинтересовался Ольебрг.

– Его зовут Эрл.

Глава 4

Велимира сильно тяготило, что он уплывал от Буяна. Это ноющее чувство всегда сидело глубоко внутри него, но теперь оно разрасталось только сильнее. Всему виной была клятва, которую он принес сам себе. Он не скучал по острову, который стал ему чужд, но отдаляясь от острова, становилось все труднее исполнить клятву.

«Неужели, – горько рассуждал он, – я не смогу сделать то, что задумал?»

Стражник злился на себя. Он не заметил, как просидел больше часа на одном месте, молча уставившись в стену перед собой. Он машинально сжимал и разжимал кулаки, пытаясь унять тихий гнев, что овладел им. Сотник так был прогружен в мрачные раздумья, что не обратил внимания, как забыл снять кольчужные перчатки, и они тихонько поскрипывали в глухой тишине, которая стояла в каюте.

Надо было действовать намного раньше. Он ясно это понимал. Сотник очень долго медлил, но не все зависело только от него. Были другие обстоятельства и преграды, которые стражнику сложно было преодолеть. Если бы он был более решителен и смелым, он мог попытаться исполнить клятву. Но сейчас об этому думать было поздно. Фрегат плыл все дальше от Буяна.

Он должен обязательно вернуться. Он был на правильном пути, ему просто не хватило времени! Он стал сотником Южной стены, его стали призывать на собрания в Дом Огня. Он втерся в доверие к влиятельным людям, которые могли помочь ему подняться еще выше, войти в круг избранных! Велимира было не остановить в своем стремлении, он был готов пойти по головам боевых товарищей и друзей, коих и так осталось не много. Многие отвернулись от него, но им всем было не понять его! Он стал одержим свой клятвой! Он хотел стать воеводой! Все двери на Буяны тогда должны были стать открытыми для него, и больше не было бы никаких преград!

Велимир стал омерзителен самому себе от того, что он мог предать Яромира, который стал ему вторым отцом и который доверял ему. Но так было нужно, иного пути он не видел.

Велимир моргнул, приходя в себя. Часто он проводил время в таком подобии транса, злясь на себя, настраивая себя на нужные действий и мысли, чтобы не забывать о клятве, но теперь появились другие заботы. Подледью грозила гибель. Стражник родился здесь, рос, жил, любил… Он стиснул зубы. Любил и его любили. Со злобы он со всей силы тряхнул кулаком по столу. Любил ли?

Он зарычал, как загнанный в ловушку дикий зверь. Его родные мертвы. Буянцы считают Велимира предателем, потому что он не защитил своих близких. Но ему было наплевать, что они все думают! Они многого не понимают. Ведь он действительно любил! Велимир сжал кулаки так, что затрещали кости. Он любит до сих пор!

Он был когда-то счастлив. Но все прошло. Судьба вывернула его жизнь наизнанку и становилось тошно от того, что происходило вокруг. Осталась только тупая ненависть, и клятва, больше ничего.

Велимир огляделся, словно впервые увидел каюту, в которой оказался. Каюта была обставлена без особых изысков: квадратный стол, на нем свеча в высоком, железном подсвечнике и кружка с водой, в углу стул, да кровать. Был еще узкий шкаф, куда Велимир сложил доспехи, верхнюю одежду и оружие. Вот и все скудное убранство тесной каюты. Но большего стражнику и не надо было. Главное, что были четыре глухие стены, пол и потолок. В каюте он мог спрятаться от чужих глаз, и предаваться размышлениям, зная, что за ним не наблюдают. Часто во время дозора на стене, он ловил на себе тревожные взгляды стражников, когда надолго замирал, раз за разом повторяя в голове клятву. Стражники ничего не говорили ему и смущенно опускали глаза, когда Велимир смотрел на них. Они все старались держаться от сотника подальше – стражники считали его нелюдимым, неприветливым, а кто-то сумасшедшим. Ему было плевать и на мнение боевых товарищей. Если надо будет, он убьет любого из них.

«А если любой будет Унто?»

Сотник вспомнил о юноше. Наверное потому, что Унто напоминал Велимиру самого себя в молодости. Велимир тоже был отважным, смелым, храбрым. Он считал, что весь мир открыт перед ним. Но как он ошибался! Велимир не хотел, чтобы юноша познал его боль. В мире хватит одного угрюмого, никчемного стражника, который не смог защитить свою семью.

В дверь постучали.

– Войдите, – произнес Велимир после паузы, окончательно приходя в себя.

Дверь приоткрылась, и в комнату юркнул урдмурский княжич, который осторожно оглядел каюту перед тем, как переступить порог. Он выглянул в коридор и аккуратно закрыл за собой дверь. Княжич, хитро глядя на сотника, потер ладони, и заулыбался.

Мечислав был разодет в дорогие, шелковые одежды, а на ногах у него были красные, фрагийские сапоги, наверняка выполненные на заказ. Пальцы рук были увешаны кольцами, с дорогими, сверкающими камнями. На голове была надета шапка из редкого белого пшипского меха. Велимир скривился, обратив внимание на шапку. Пшипы были маленькими, пушными зверьками, которые жили в Высоком лесу. Стражник считал, что убивать безобидных животных, которые доверяли людям и не боялись их, было низкими, недостойным занятием. Но знатные и богатые особы любили носить одежду, сделанную из пшипского меха. Мех был очень дорогим, потому что Высокий лес находился далеко от княжеств, и привезти пшипов было дорогим и зачастую опасным удовольствием. Велимир слышал, что за шкурку одного пшипа в Верхнем мире могли отдать коня или кусок земли.

Велимир сидел перед княжичем в обычной рубахе, и простых штанах. Мечислав презрительным взглядом оценил скудное одеяние сотника, а тот в ответ лишь хмыкнул.

– Ты не занят? – поинтересовался княжич. Велимир молча смотрел на него. – Мне надо поговорить с тобой.

Велимир поднялся со стула, и пересел на кровать. Жестом он предложил стул гостю. Княжич опустился на стул.

– Все, что я могу вам предложить, этот стул, но не сочтите это за неуважение, – выдавил Велимир, хотя ему не хотелось видеть княжича в своей каюте, и тем более разговаривать с ним. Мечислав был неприятен сотнику. Велимир был наслышан о том, что в Урдмуре княжич жил в обстановке полной вседозволенности. До Буяна доходили слухи, что Мечислав был капризен, высокомерен, и жесток. Кроме того, он у него был скудный ум. Велимир скривил губы в едва заметной ухмылке, подумав про умственные способности княжича.

– Ничего страшного, – Мечислав развалился на стуле, отчего тот жалобно заскрипел. Он еще раз окинул каюту взглядом. – Моя каюта имеет такой же убогий вид. У льдонян ужасные условия. Кони в конюшнях Урдмура живут лучше.

Велимир сжал кулаки. Ему хотелось ответить, что каюта не плоха. Что лучше жить так, чем спать на голой, холодной земле, укрываясь тонким плащом, когда кругом задувают злые, колючие ветра, да так, что холод пробирает до костей. Княжич не знает, каково это: постоянно согревать руки своим же дыханием, и растирать щеки, чтобы не замёрзнуть окончательно. Княжич и сотник были людьми из разных миров, хотя оба принадлежали Подледью. Но один привык проводить время в роскошных дворцах и замках, предаваясь веселью, упиваясь вином, и веселясь на шумных пирах. Другой полжизни провёл на ледяных стенах.

– Ваш благородный отец хорошо заботится не только о своих людях, – как можно вежливее заметил Велимир.

Стражник почувствовал резкий и терпкий запах вина. День только начался, а княжич уже приложился к кружке. Вот она, настоящая жизнь царственных особ. Бывало и стражники могли с утра пригубить теплое пиво, но они делали это, чтобы согреться изнутри. Велимир закрывал на это глаза, так как теплое пиво было единственным средством, которое помогало не замерзнуть на стенах, и не сойти с ума во время долгих дозоров.

– Что вас привело ко мне? – стараясь сохранять вежливый тон, спросил Велимир, но ему очень хотелось взять за шкирку нахального княжича, и выкинуть из каюты.

– Об этом я хотел спросить тебя, – ответил Мечислав, доставая из кармана маленький ножичек. Он начал ковырять им ногти, словно под ними была грязь. Руки княжича наверняка никогда не касались настоящей грязи.

– Боюсь, я не совсем вас понимаю.

Мечислав расплылся в мерзкой улыбочке и положил ножичек на стол. Черные глазки заблестели и внимательно вперились в стражника:

– Зачем ты вызвался идти к горе, сотник? Ты же мятежник, как и все буянцы. Как мы можем тебе доверять? Хуже мятежников могут быть только нищие и пьяницы.

Велимир спокойно выдерживал взгляд княжича, но внутри возникло почти непреодолимое желание встать, и ударить Мечислава. Велимир не понимал, к чему тот начал разговор? Он хотел оскорбить стражника? Для чего? Мечислав хотел вывести Велимира из себя?

Велимир должен был держать себя в руках. Навредить княжескому отпрыску было равносильно смерти. Велимир не то, что не сможет вернуться на Буян, он даже не сойдет на берег с этого корабля.

– Можете спросить у Нурмира, или Леграна, или даже у воеводы вашего отца, с которым мы не раз ходили в походы на льдонян, можно ли мне доверять, – сдержанно отвечал сотник. – Нахожусь я здесь, потому что миру, который мы с вами любим, скоро может прийти конец. Здесь мой дом, здесь живут близкие и родные мне люди, и я должен попытаться их защитить.

– О тебе ходят разные слухи, стражник. Из них можно сделать выводы, что у тебя нет друзей. Разве у тебя остались близкие, о которых ты говоришь и которых так желаешь защитить? Разве твоего отца не казнили? И сына, вроде, тоже, – Мечислав сделал вид, что что-то усиленно вспоминает, но Велимир понимал, что тот все хорошо знал о нем. – Судьба твое матери никому неизвестна. Она пропала после мятежа. Может даже ты приложил к этому руку. А жена? Разве она не умерла от страшной болезни? Разве тебе стоит защищать мир, который так жестоко обошелся с тобой?

«Ты должен просто хорошо выполнять свою работу, не горячись, —успокаивал себя стражник. – Он всего лишь безмозглый мальчишка, который решил развлечься, но ты не должен давать ему поводов для веселья».

– Вы пришли поговорить о моей чести, и о моих близких? Признаюсь, мне льстит ваше внимание. Можете быть спокойны, этот мир всегда был и будет дорог мне. Что же касается моей чести…

– Довольно! Мне начинает надоедать этот разговор, – Мечислав поднял ладонь, прерывая Велимира. Он сделал кислую мину. – Мы можем долго рассуждать о чести, но это не значит, что у кого-то из нас ее прибавится, – княжич хихикнул. – Я пришел узнать, что ты за человек, стражник, – маленькие наглые глазки внимательно изучали лицо сотника. – Поверь, я не пытаюсь тебя как-то оскорбить.

«У тебя это хорошо получается», – зло думал Велимир.

Стражник привык, что многие относились к нему неприязненно, он часто ловил на себе презрительные взгляд. Но никто никогда в открытую не оскорблял его.

– Я говорю лишь то, что слышал от других, – княжич развел руки в стороны. – Признаюсь, ты таинственнее, чем наши друзья-льдоняне. Человек-загадка, который потерял все, и служит тому, кто все у него отнял. Не обижайся, но ты предатель. Думаю, ты сам это хорошо знаешь. Человек, который предал один раз, сможет предать и еще, – княжич закинул ногу на ногу и неожиданно сменил тему. – У меня есть очень важные новости от моего отца, которыми я хочу с тобой поделиться.

Мечислав снова взял ножичек, и начал ковыряться в ногтях. Некоторое время они сидели молча, а потом княжич вопросительно посмотрел на сотника:

– Тебе не интересно, что это за новости?

– Если вы хотите поделиться со мной чем-то важным, то я готов слушать.

Мечислав бросил нож на стол, и начал барабанить по столешнице пальцами:

– Отец сообщает, что из Верхнего мира приходят тревожные вести. Великие князья Равнин собирают свои рати. До конца неизвестно, что они задумали, но наши лазутчики сообщают, что некоторые великие князья хотят двинуться в сторону Подледья. Мой отец опасается, как бы люди Верхнего мира не воспользовались теми событиями, что творятся в ледяном мире. Мы ослаблены, мы заняты другими проблемами, и великие князья Равнин могут попытаться захватить Подледье, нарушим договор наших предков.

– Это очень серьезные обвинения, – новость сильно взволновала Велимира, если не сказать больше: шокировала. Он всегда догадывался, что равновесие между мирами было очень хрупким, но он не ожидал, что великие князья Равнин осмелятся в открытую выступить против Подледья. Это было настоящее предательство!

«Но разве ты сам не предатель?»

– Гордомирцы никогда не признавали договор и не клялись ему. Они, – Мечислав поднял палец к потолку, – всегда считали море Льда своими исконными землями. Великий князь Гордомира не раз призывал великих князей Равнин нарушить клятву. Один он боялся выступить против нас. Теперь у него появился подходящий момент и союзники. Он хочет забрать Подледье, как только рухнет ледяное небо и мы не сможем дать ему отпор. Пока мы плывем к Безымянной горе, чтобы предотвратить одну катастрофу, иная идет на нас с другой стороны.

– Что же нам делать?

– Ты задал очень правильный вопрос, – Мечислав изучал реакцию стражник, будто стараясь прочесть его мысли. Взгляд его стал цепким, подмечающим каждое изменение в поведении сотника. – В Подледье живет много людей, которых не устраивает нынешний миропорядок, и наш климат. Люди устали ото льда, они хотят, чтобы он исчез, растаял, испарился. Люди хотят увидеть солнце. Представь, стражник, если здесь заблагоухают сады, как в Легирии! Как задуют теплые ветра и нам не придется круглый год кутаться в шубы, и пить противное, теплое пиво, – мечтательно протянул княжич.

Велимир недоуменно смотрел на Мечислава. Он не понимал, к чему клонил княжич, но разговор ему совершенно не нравился. Как княжич мог об этом рассуждать?

– Ответь мне, стражник, – голос княжича стал подобен шипению змеи. – На чьей ты будешь стороне, если придется сделать выбор?

Сотник вскочил. Он навис над княжичем, едва сдерживая гнев. Он вызывающе смотрел на Мечислава.

– Вы снова называете меня предателем! Один раз я вам это простил, но не стоит испытывать мое терпение!

– Второй раз ты сам назвал себя предателем, – холодно заметил Мечислав. – Я попытался узнать твое мнение, хочешь ли ты и дальше прозябать в холоде.

– Разрушение ледяного неба грозит катастрофой всем, – Велимир взял себя в руки. – Не говоря о змеях, которые исчезли, как только появилось ледяное небо. Возможно, змеи вернутся, если не станет нашего мира. Вам же я хочу сообщить, что искренне люблю Подледье, и не променяю его ни на что другое!

– Да змеи… никто их видел, никто не знает существовали ли они на самом деле, – зевнул Мечислав. – Может сказки о них придумали, чтобы держать нас в страхе, подо льдом. Чтобы бы мы не мечтали о другой жизни.

– До недавнего времени мы забыли о камнекожих, их тоже никто не видел, – парировал Велимир.

– Мы и сейчас их не видим. Кто знает, что на самом деле происходит с ледяным небом. Возможно, это какой-то природный катаклизм, – он ухмыльнулся. – Возможно, сама земля устала держать лед, и постоянно мерзнуть под ним.

– Надеюсь, вы правы, и это всего лишь бунтует природа, и нам не грозит смертельная опасность. Лично вам я хочу сказать, – голос сотника стал тверже, – что буду защищать наш мир с мечом в руках, и убью любого, кто захочет его разрушить.

Мечислав резко потерял интерес к разговору, делая скучающий вид.

– Ну да, ну да, – он поднялся со стула, встал напротив стражника, и внимательно посмотрел в его лицо. На губах появилась улыбка. – Надеюсь, ты защитишь Подледье лучше, чем собственную семью?

Улыбаясь, княжич протянул сотнику руку. Княжич стоял так близко, что запах вина стал невыносим. Велимиру было тошно от этого человека, и от его гнусных намеков. Перед сотником стоял трусливый сынок влиятельного человека, который привык, что перед ним все пресмыкались.

– Позвольте мне задать вам вопрос перед тем, как вы уйдете? – Велимир проигнорировал протянутую руку.

– Задавай, – устал выдавил княжич, направляясь к двери.

– Зачем вы отправились с нами? Почему не остались в своем красивом и неприступном замке, под защитой надежной стражи? Сидели бы и ждали, чем это все это обернется, а вместо себя отправили бы кого-нибудь из чёрных всадников. Я слышал, что они отменные и храбрые воины, и помогли бы нам не хуже вас.

– Я наследник княжеского трона, и командир черных всадников. Командир черных всадников должен делом доказать, что достоин высокой чести, быть их командиром, – напыщенно и торжественно отвечал Мечислав.

– Именно это и вызывает у меня еще больше вопросов, – Велимир сделал задумчивое лицо, а Мечислав обернулся к нему. – Вы не достойны быть не только командиром всадников, но даже быть их конюхом. Кони бы издохли от вашей заботы.

Княжич удивленно хлопал глазами. Он хотел было что-то сказать, но был сильно потрясен словами сотника.

– Судя по вашим рукам, – продолжал Велимир, – Они не держали ничего тяжелее кубка с вином. Единственный соперник, который вставал у вас на пути, это было пьянство, и увы, вы ему вчистую проиграли.

Мечислав изменился в лице, оно исказилось от злобы. Он развернулся, и не говоря больше ни слова вышел из каюты, громко хлопнув дверью

Велимир стоял и смотрел на закрытую дверь. Княжич попытался его к чему-то склонить, намекая про предательство. Когда у княжича это не вышло, от потерял всякий интерес к сотнику. Велимир понял, что с княжичем надо было держать ухо в остро. Жизнь научила его, что всегда надо быть настороже, потому что она никогда не бывала излишней.

Глава 5

– Рыбак, как тебе спалось в твоем водяном дворце? – стражники, которые отворили Торговые ворота, широко улыбались, глядя на Ларуса.

– Может он вернулся, чтобы прихватить девицу, которая будет согревать его в море. Рыбак, не пробовал поймать русалку?

Стражники громко рассмеялись, а Ларус, бросая на них тревожные взгляды, проскочил мимо. Он не знал, можно ли им верить, и не заподозрили ли они чего. Но стражники выглядели веселыми и были расслаблены. Не обращая внимания на безобидные шутки, что еще летели ему в след, рыбак пошел по Желтой улице.

Город спал, улицы были пусты, ставни лавок наглухо закрыты. Было самое прекрасное время суток, когда можно было насладиться тишиной спящего города, увидеть его с необычной стороны, прогуливаясь по тихим, сонным, безлюдным улицам, подмечая те детали, которых было не видно днем, когда по улицам текли шумные толпы народа. Но Ларусу было не до красоты утреннего Буяна.

«Главное, – с содроганием думал он, – не наткнуться на льдонян».

Он помнил, как Унто встретился с одним из них в переулке и что после этого произошло, поэтому рыбак старался идти по цветным улицам, где сложно было затаиться и устроить засаду. Минуя коварные переулки, с помощью которых можно было сократить путь, Ларус пришлось сделать небольшой крюк: дойти до Цветной площади и повернуть на Фиолетовую улицу, где непосредственно располагался дом Огня.

Ларус был уверен, что Яромир находился в доме Огня. Рыбак слышал разговоры стражников о том, что после мятежа воевода почти никогда не покидал это здание. Яромир старался контролировать все, что происходило на острове. Он внимательно следил за выполнением всех своих поручений и приказов. Воевода старался быть в курсе всех новостей и событий. Стражники стен тепло отзывались о воеводе. Они считали, что интересы острова Яромир ставил выше своих собственных. Яромир настолько был обеспокоен происходящим на Буяне, что отдыхал прямо в доме Огня, где проводил советы и принимал важные решения. Он забывался в кресле тревожным сном буквально на пару часов, остальное время он бодрствовал. Про Яромира меж стражников стала ходить безобидная шутка, что воевода стал считать себя защитой для острова, вместо ледяных стен. Отчасти так и было: если кто-то и мог защитить буянцев, то только Яромир.

Фиолетовая улица тоже была практически пуста. Ларус встретил пару рабочих в серых куртках и штанах, которые с заспанными лицами, взвалив на плечи инструменты и пустые мешки, неспеша шли на работу. Они не обратили никакого внимания на рыбака, который обошел рабочих стороной.

Ларус облегченно выдохнул, когда увидел дом Огня. Он не привлек лишнего внимания, и никто не попытался остановить его. Но перед ним вставала преграда в виде городских стражников, которые охраняли вход во двор, где располагался дома Огня. Рыбак не был уверен, что они поверят в его рассказ о том, как он видел льдонян, которые проникли на остров через потайной ход в ледяной стене. Да и городским стражникам он доверял еще меньше, чем стражникам стен. Возможно, эти двое, что маячили впереди, у входа во двор, были предателями. Ларус на мгновение представил: как только он откроет рот, чтобы поведать о льдонянах, стражники достанут мечи, и вспорют ему живот. Был ранний предрассветный час и у стражников будет достаточно времени, чтобы хорошо спрятать тело незадачливого рыбака, пока улицы не наводнят жители. Ларус замедлил шаг, понимая, что ему срочно надо было что-то придумать.

Ларус не любил врать, да и не умел. В море все просто: там не надо врать или обманывать. Море не любит, когда его пытаются обмануть. Тайфун, который является покровителем рыбаков, умеет легко отделять правду от лжи, и он жестоко наказывает лжецов. Ротвальцы в это свято верили. Чтобы достойно прожить жизнь, рыбаку надо было быть справедливым, трудолюбивым, честным. Тогда после смерти Тинобородый будет угощать тебя пивом в своих подводных чертогах.

Ларус на секунду остановился, понимая, что совершенно не знает, что будет говорить стражникам. Они стояли у ворот, улыбались, и о чем-то тихо переговаривались. Один из них, что активно жестикулировал руками, заметил оторопевшего Ларуса. Он умолк, внимательно разглядывая рыбака. Второй стражник тоже посмотрел на Ларуса. Улыбки растворились с их лиц, взгляды стали холодными и серьезными. Ларус понимал, что выглядит подозрительно, потому что застыл посреди улицы. Поэтому, собравшись с духом, он направился к стражникам. Ему придется врать, и врать надо будет убедительно.

Он подошел к ним. Стражники расслабились, замечая, что рыбак не был вооружен. Один из них, со светлыми длинными волосами, заплетенными в тугие косички, что торчали из-под остроконечного шлема, положил руку на рукоять своего меча. Ларусу пришлось призвать всю свою храбрость, чтобы не развернуться и не побежать прочь. Рыбак подумал, что Унто не испугался бы. Наемник попал бы внутрь, чего бы это ему ни стоило. Это вселило немного уверенности. Пока Унто пытался защитить жителей Буяна, направляясь к горе, Ларус должен был помочь им здесь.

– Ты кто такой? И зачем ты здесь? – грозно поинтересовался светловолосый.

Ларус поднял руки и улыбнулся как можно дружелюбнее:

– Мне надо срочно увидеть воеводу Яромира.

– Еще ранее утро, – светловолосый бросил мимолетный взгляд на небо. – С чего ты взял, что воевода здесь?

– Все на острове знают, что Яромир не покидает дом Огня, и ночевать предпочитает здесь, – Ларус продолжал улыбаться, но внутри у рыбака все сжалось и скрутилось. Невольно он бросил взгляд на копье, которое сжимал второй стражник. Ларус представил, с какой быстротой стражник может опустить копье, и с какой лёгкостью кончик копья пробьет его грудную клетку.

«Интересно, – думал рыбак, – успею ли я что-то почувствовать? Легкая будет смерть или я буду умирать в страшных муках?»

Эти мысли, как назойливые мухи, жужжали в его голове. Он очень наделся, что стражники не видели его страха.

– Воевода никого не принимает так рано, – светловолосый бросил на рыбака презрительный взгляд. – Простолюдины со своими просьбами должны идти к десятнику городской стражи, а не к воеводе.

Пробежала очередная предательская мысль: развернуться и уйти. Сделать вид, что он так и поступит, тогда он не вызовет никаких подозрений. Он доберется до ворот, запрыгнет в свою лодку и уплывёт. Сделает вид, что он никого не видел. Это не его остров. Он уплывает домой, и больше никогда сюда не вернется. Стражники напряглись, Ларус молчал.