Киберсант

«Нет, даже если откинуть в сторону моральные принципы, – продолжил Барский свои размышления уже на улице, – для того чтобы мутить финансовую пирамиду, мне нужен мой комп. Необходима некая точка, некая база, комната, жилье с телефонной линией, где можно поставить компьютер с модемом. Без этого все равно ничего не получится. Работать из интернет-кафе – это и непозволительно дорого, да к тому же и очень палевно. Словом, совершенно нереально! Дом, мне нужен дом, с компьютером и Интернетом. Пусть съемный, пусть в аренду, но именно это для меня сейчас задача номер один!»

Он вышел на улицу, стараясь ни о чем больше не думать. «Остановку внутреннего диалога» (это по Кастанеде) или медитацию (как этот процесс называют все остальные люди) Барский практиковал уже много лет. Это помогало ему содержать свой ум в чистоте, позволяло настраиваться на решение самых сложных задач, да и просто доставляло своеобразное удовольствие. Для самого процесса остановки внутреннего диалога не требовалось ни каких-либо специальных условий, ни того или иного оборудования, ни даже дома или квартиры. Медитировать он мог хоть в котельной, хоть просто (как сейчас) идя по тротуару. Однако, заметив на противоположной стороне улицы небольшой скверик, Алексей Николаевич решил зайти туда и, найдя там уединенное местечко, помедитировать на природе.

Он не спеша миновал (…бывший кинотеатр…) возрожденный храм, пересек по нерегулируемому пешеходному переходу улицу, затем повернул в сторону заброшенного сквера. Полуразрушенная арка из красного кирпича, старинная чугунная решетка (к счастью, незапертая). Длинная аллея с потрескавшимся асфальтом уходила в бесконечность. По правую ее сторону стояли массивные облупившиеся скамейки. То тут, то там попадались опрокинутые урны, сломанные ветром ветки, обрывки газет, смятые стаканчики из-под мороженого. Алексей Николаевич выбрал относительно целую скамейку (большинство из них были поломаны или просто сгнили от старости), присел на нее и поплотнее укутавшись в свой пуховик, расслабился и закрыл глаза.

…все происходящее похоже на сон. Не знаю на какой, плохой или хороший, да это и не важно. Просто на сон. Реальность, окружающая меня, воспринимается иначе, чем раньше. Все осталось прежним, но в то же время стало каким-то другим. Как никогда, я чувствую пустоту, окружающую меня. И не только окружающую. Я чувствую эту пустоту в себе!

Я – ничто!..

…нечто есть, что-то ощущается, присутствует, просит выражения, но как это выразить, я не знаю. Это настолько бессодержательно (хотя и емко), что выразить это обычными, традиционными средствами не представляется возможным.

Я – нигде!..

…и то, что воспринималось как время, утратило свое привычное качество. Вместо него открылась черная бесконечность, пересеченная сверкающим светом. Время превратилось во что-то противоположное себе. Я продолжаю функционировать, даже несмотря на то, что выпал из времени, окунулся в черную бесконечность и был рассечен сверкающим светом. Поразительно! Все наши представления – только искры, уносимые ветром в пустоту!..

Я – никогда и всегда!..

Мысли пролетали в сознании словно птицы. Грациозно, бесшумно, исчезая вдали. С каждой секундой они становились все более зыбкими, дискретными, пока не растворились в окружающем пространстве совершенно. Какое-то время еще вспыхивали бесформенные картинки мыслеобразов, звучали обрывки фраз или слов в голове, затем ментальная рябь успокоилась окончательно и Барский погрузился в блаженную пустоту. Ушло ощущение тела, улеглись и погасли эмоции, чувства. Но, несмотря на все это, восприятие «Себя» никуда не делось и даже как будто усилилось.

Он уже не воспринимал себя человеком из плоти и крови, одетым в зимние ботинки, пуховик и шапку, сидящим на старой лавочке посреди сквера. В данный момент он ощущал себя как зыбкое, полупрозрачное существо, лишь отдаленно напоминавшее человеческую форму, парящее в бесконечной черной пустоте.

Вот прямо над его головой вспыхивает яркий белый шар размером с теннисный мячик. Из бесконечности вверху над шаром прорывается ослепительно-белый световой луч и пронзает шар и все тело Барского, уходя вниз в бесконечность…

Из бесконечности с левой стороны возникает такой же ослепительно-белый световой луч и, пронзив прозрачное тело на уровне плеч-сердца-груди слева направо, уходит в бесконечность с правой стороны…

Из бесконечности прямо перед ним появляется еще один световой луч и, пронзив Алексея Николаевича спереди, на уровне груди, точно в то перекрестие, что было образовано двумя предыдущими лучами, уходит в бесконечность позади него…

Таким образом, Барский оказался как бы в центре трехмерного креста, образованного тремя бесконечными ярко-белыми световыми лучами. Пространство парка вокруг него исчезло. Он словно бы был подвешен в черном вакууме. Было только это бесконечное черное пространство, лучи и светящая сфера над головой. Тело совершенно истончилось, став призрачным, как бы сотканным из световых волокон…

Время исчезло…

– Эй, мужик, ты живой? – прогремело вдруг из ниоткуда и Барский мгновенно вернулся в наш мир.

Он по-прежнему сидел на скамейке посреди сквера, а перед ним стоял молодой человек в спортивном костюме и озабоченно тормошил его за плечо.

– А? Чего?.. – переполошился Алексей Николаевич. – Кто живой?!.

Окончательно пришел в себя и добавил:

– Ах, да! Все в порядке. Просто задремал немного. Я живой, живой, не беспокойтесь. Спасибо вам, все хорошо!

– Ну ладно, – пожал плечами молодой человек, – только не спите здесь, идите лучше домой. Холодно, простынете и заболеете.

И помахав рукой, спортсмен трусцой устремился прочь, в глубину аллеи.

«Да, действительно холодно, – неожиданно для себя осознал Барский, стуча зубами и трясясь всем телом. – Сколько же я тут просидел?» Он взглянул на часы. Выходило, что просидел на лавочке он без малого сорок минут. Не удивительно, что так задубел. Спасибо молодому человеку, а то ведь мог бы и совсем окочуриться или воспаление легких схватить, это уж как минимум.

Было далеко за полдень, и Алексей Николаевич решил, что нужно возвращаться на базу, иначе можно пропустить халявный обед в производственной столовке. Все же каждый обед, оплаченный талончиками, экономил ему пусть небольшую, но такую необходимую сейчас денежку. Курочка, как известно, по зернышку клюет, а обосрать весь двор умудряется. Однако он настолько продрог, что дойти прямо отсюда до базы был просто не в состоянии. Нужно где-то отогреться и уже потом только совершать столь решительный марш-бросок. Доковыляв до ближайшего продуктового магазинчика, Барский поспешно шмыгнул внутрь.

В узком темном тамбуре он не заметил притаившегося там попрошайку и едва не упал, споткнувшись об него. Грязный, лохматый и заросший, источавший совершенно невообразимое амбре, мужичок неопределенного возраста сидел между двух дверей прямо на полу, поджав под самый подбородок колени. Перед ним лежала замызганная шапка-ушанка, в которой поблескивали монетки и валялось несколько скомканных бумажных купюр. Ругнувшись вполголоса, Барский перешагнул через шапку и вошел в магазин. Бомж только испуганно втянул голову в плечи, не издав при этом ни звука.

Вошел и сразу же попал в эпицентр какого-то скандала. Прямо у входа, между прилавком и кассой, образовалась большая толпа. Как понял Алексей Николаевич, толпу формировали две противоборствующие группировки покупателей, апеллирующие с обеих сторон то ли к директору магазина, то ли к заведующей, которая, прижавшись спиной к кабинке кассы, держала перед собой огромные деревянные счеты, закрываясь ими, словно щитом. Люди ругались, орали, потрясали кулаками и, казалось, вот-вот готовы были сцепиться в рукопашную.

– Как долго вы будете пускать бомжей греться к себе в магазин? – тонким пронзительным голосом верещала тетка в красном пальто. – Я понимаю, на улице стало холодать, но почему покупатели должны вкушать эти зловонные запахи, которые чувствуются даже здесь, около кассы?

– Эти бомжи еще и мелочь стреляют у каждого, кто заходит в магазин и выходит из него! – вставил свои «пять копеек» сухонький, интеллигентного вида старичок.

– Время от времени эти бомжи еще и в состоянии алкогольного опьянения пребывают, – продолжила свою отповедь верещащая тетка. – В такие моменты запахи усиливаются, и даже дыхание приходится задерживать, чтобы не блевануть им прямо в шапку. Вы как минимум подвергаете опасности покупателей, которые могут подхватить какую-нибудь заразу! Здесь же и дети ходят, они боятся заходить внутрь. Это как минимум небезопасно! Мало ли что вашим бомжам в голову придет, если откажешь дать им мелочи на водку. Примите, пожалуйста, меры, или я буду вынуждена обратиться за помощью в соответствующие инстанции!

– С каких это пор бомжи перестали быть людьми? – накинулись на нее сразу несколько человек из другой половины толпы. – Если они такие, им теперь что, замерзать на улице? Не все эти несчастные стали бомжами по своей воле. От сумы и от тюрьмы не зарекайся, в России живем! С каждым может случиться несчастье. Ничего страшного не случится, если такие люди погреются и уйдут. А по поводу того, что они пахнут, так иной раз в автобусе рядом с молодыми людьми проехать невозможно, так от них шибает!

– Тихо, тихо, товарищи! – с остервенением отталкивая от себя счетами особо напирающих, повысила голос то ли заведующая, то ли директор. – Во-первых, не говорите во множественном числе. Никакие «бомжи» у нас тут не ошиваются. Заходит погреться к нам всегда один и тот же бомж, вернее, человек.

– Как будто это что-то меняет, – недовольно загудела толпа, – торчит-то он тут постоянно, как ни придешь в магазин.

– Спокойно, товарищи, спокойно! – продолжала директор-заведующая. – Я хорошо знаю этого бомжа, и он далеко не всегда был таким. Еще совсем недавно этот мужчина представлял из себя вполне обеспеченного, интеллигентного и умного человека! Но потом у него случилась трагедия, с которой человек морально не справился и все, включая квартиру, пропил. У него вся семья погибла в автокатастрофе: жена, трое детей, мать. В нашем магазинчике он побирается давно, задолго до того, как я вообще пришла сюда на должность…

Толпа вдруг разом притихла. Обе противоборствующие стороны потупили глаза, и люди начали медленно расходиться. Кто-то пошел на выход, и Барский заметил, что выходя, люди бросали в шапку бомжу денежки. Другие перешли к прилавку, за которым вот уже почти четверть часа скучала жующая жвачку продавщица, образовалась очередь.

– Фух! Вот ведь, устроили тут судилище Дэвида Линча, – опуская свой щит-счеты, пробормотала глава магазина, очевидно имея в виду совсем другого Линча, а вовсе не культового американского режиссера. – И ведь не в первый раз. Все себя какими-то особенными считают. Как будто самих такая беда коснуться не может…

Продолжая бормотать уже себе под нос, женщина удалилась в темноту подсобных помещений. Маленький магазинчик зажил своей обычной жизнью. Алексей Николаевич, который за время всего этого представления успел полностью отогреться, осторожно прошмыгнул мимо все еще сидящего в тамбуре между дверей бомжа и направился в сторону базы. Что и говорить, данное происшествие произвело на него сильнейшее впечатление. Словно бы кто-то свыше ткнул его носом в зеркало, чтобы он не забывал, кто он есть на самом деле. Не забывал бы и не катился бы дальше в пропасть, а, напротив, начинал бы из этой пропасти выкарабкиваться.

– Бог свидетель, я лучше убью или украду, но бомжевать не буду! – снова и снова, словно мантру, повторял Барский, шагая по улице.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

От: "Alexandr" <[e-mail]>

Кому: "Алексей Барский" <[e-mail] >

Тема: Golden Stream

Дата: 20 ноября 2002 г. 5:20

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

В солнечный воскресный день 12 июля 1996 года служащий одной из развивающихся фирм Токио по имени Миямото Ичикава сидел у себя дома и упражнялся в составлении программ контроля над сетью торговых точек. Вот уже несколько месяцев его мучила мысль: «Почему сетевой маркетинг срабатывает не во всех 100 % случаев и прибыль имеют только те, кто оказался на вершине пирамиды? А как же остальные?» Миямото давно понял, что принципы сетевого маркетинга прибыльны для тех, кто стоит в начале пирамиды, и малоутешительны для тех, кто находится у ее основания. «Нет, человечеству нужен иной, абсолютно честный бизнес», – думал будущий гений. И в тот момент он чувствовал, что очень близок к своей цели – создать совершенный принцип абсолютного успеха для всех. Где-то на задворках подсознания, в смутных ощущениях уже бродило эвристическое знание, гениальный ответ на все вопросы.

«Да, конечно же, зачинатели сетевого маркетинга заботятся изначально только о себе и поддерживают дело только до тех пор, пока сами не выйдут из игры. Это происходит довольно быстро. Дальше же процесс пускается на самотек и уже никем не управляется. А без контроля любое дело неминуемо разваливается. Ни один человек не способен до конца безупречно осуществлять контроль, особенно когда он теряет личную заинтересованность. Это может сделать только компьютер, только БЕСПРИСТРАСТНАЯ ПРОГРАММА», – такую запись оставил Миямото Ичикава в своей рабочей тетради.

Последующие трое суток были потрачены на разработку такой суперпрограммы. Самое трудное было нащупать тот принцип, который ляжет в основу программы. На протяжении долгих часов размышления над этой проблемой ему то и дело казалось, что его мозг, напряженный до предела, вот-вот расплавится и черепная коробка лопнет, как вдруг, совершенно внезапно, к нему пришло озарение! Принцип был найден, и дело сдвинулось с мертвой точки! Миямото с головой ушел в работу, и к концу третьего дня программа была готова. Ему уже было безразлично, что с понедельника он не вышел на работу, а в среду его, должно быть, уже уволили. Теперь у него в руках была волшебная палочка! Однако надо было еще запатентовать открытие, пройти проверки и т. п. Потянулись томительные месяцы ожидания. В это время программой заинтересовалась компания Microsoft, и с разрешения Миямото она была усовершенствована. Это ускорило процесс законодательного признания, и Миямото наконец-то получил разрешение правительства на использование программы.

За первые два месяца работы на его банковский счет пришли 5 тысяч долларов, еще через месяц уже 100 тысяч долларов, а еще через два месяца работы с этой программой он получил чистых ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ! С тех пор за прошедшие четыре года этот бизнес перешел и в Америку, и в страны западной Европы, носить звание члена RMI стало престижно. Сейчас этот бизнес получает распространение и в России…

= Кликни по этой ссылке, если хочешь присоединиться к нам =

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

Найти и снять подходящую комнату ему удалось только три недели спустя. Это была угловая башенка на крыше старого пятиэтажного дома, окно которой выходило на широкую оживленную улицу. Также из этого окна открывался совершенно потрясающий вид на Глаховский пруд и возвышавшийся за ним Восточный холм. «Будет очень романтично сидеть здесь на подоконнике при свечах, глядя поверх крыш домов в сторону пруда на холм и потягивать при этом горячий чай с шиповником и мятой, – подумал Алексей Николаевич и тут же сам себе усмехнулся: – А я все-таки неисправим. Тридцатилетний романтик, блин! Бездельник и созерцатель…»

По размеру комнатка оказалась совсем небольшой, что-то около двенадцати (или около того) квадратных метров. Но содрали с него за нее три с половиной тысячи, сразу за три месяца вперед. Санузел и туалет находились в общем коридоре, и пользоваться ими, как и общей кухней, Барскому приходилось совместно с жильцами еще трех сдаваемых в этой квартире комнат. К счастью, телефон у него стоял индивидуальный, единственный на всю коммуналку. И за него пришлось доплачивать дополнительно. А без телефона эта комната ему и даром была бы не нужна. Возможность подключения к Сети при поиске квартиры он вынес в самую вершину списка своих требований.

Часть мебели – шкаф, столик, два стула и кресло – Алексей Николаевич перевез из гаража Змеева сразу же, как только въехал в свое новое жилище. А сегодня, двенадцатого декабря, в День Конституции и первый день длинных предновогодних праздников (отдыхать предполагалось целых четыре дня подряд), он забрал из Змеевской кладовки и свой компьютер. Собрал его, все подцепил, настроил, проверил. Машинка работала исправно, выход в Интернет – имелся! Словом, новая точка была полностью оборудована и готова. С этого дня Барский переставал быть бомжом. Отныне, как в старые добрые времена, в котельную он будет ходить исключительно на работу, а не обитать там на ПМЖ.

Ближе к вечеру, когда за окном окончательно стемнело, а в небе зажглись звезды и половинчатая луна повисла над городом, в гости к Алексею Николаевичу заскочил Змеев. Он привез с собой литровую бутылку кашасы и очень удивился, когда Барский, всегда любивший дегустировать редкий заморский алкоголь, вдруг отказался от этой дичайшей экзотики. Это было настолько невероятно, словно бы тигр отказывался от куска мяса или же кролик от сочных капустных листьев.

– А сегодня что, постный день? – поинтересовался профессор голосом Ручечника из фильма «Место встречи изменить нельзя».

– Да нет, день сегодня обыкновенный, скоромный, – подыграл ему Барский, отвечая голосом Глеба Жеглова, и уже своим собственным голосом закончил: – Вот только не пью я больше. Вообще не пью. Даже кашасу, текилу или соджу.

– И давно? Серьезно? А в связи с чем, позволь осведомиться, такая схима и надолго ли? Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Понимаешь, – Алексей Николаевич смутился, но отступать было поздно, и он решил рассказать все как есть, начистоту, – дело в том, что квартиру свою я не продал. Я ее, как бы это сказать помягче… Пропил!

– Как пропил? – совершенно опешил Змеев.

– Да вот так и пропил, – пожал плечами Барский. – Точнее, даже не совсем пропил. Просто во время последнего запоя меня развели черные риелторы и обманом переписали мою квартиру на какую-то совершенно левую, явно подставную тетку. Хата ушла фактически даром, я за нее даже денег не получил. Так, несколько тысяч на продолжение запоя, не более того…

И он во всех подробностях, ничего не скрывая и не приукрашивая, рассказал своему другу, что именно с ним произошло. Рассказал про «Договор», про бандитов, про угрозу оказаться в безымянной могилке под колышком с инвентарным номером. Поведал, как с тех самых пор обитал в котельной, с милостивого разрешения начальника, и что вот только теперь ему удалось найти и снять (пока на три месяца) эту комнатку.

– Ну вот, – подытожил он, завершая свой рассказ, – а теперь я начинаю новую жизнь. Потому и решил полностью завязать с алкоголем. Не знаю, навсегда или на ближайшие несколько лет, но пока не куплю себе новую квартиру, точно капли в рот не возьму!

Змеев ничего не ответил, так как явно был до глубины души шокирован услышанным. Однако бутылку со стола убрал, спрятав ее в портфель, с которым пришел.

– Помнишь, Коль, – продолжал Барский, – ты мне как-то, месяца два назад, загадку такую логическую загадывал? Дескать, что бы я делал, окажись в незнакомом городе без документов и денег. Ну так вот, теперь мне предстоит эту загадку решить не в уме, а в реальных условиях. Так сказать, на практике. Я должен понять формулу, объясняющую, почему и как люди становятся богатыми. Я должен научиться делать деньги из ничего, с нуля и как минимум до уровня нескольких миллионов!

– Зачем? – совершенно неожиданно спросил Змеев.

– Что значит зачем? – удивился Барский. – Разве это плохо – уметь зарабатывать большие деньги и быть богатым?

– Нет, не плохо, – пожал плечами тот, – но тебе-то это зачем? Тридцать лет ты жил, как все, а теперь вдруг, бац! И решил стать миллионером?

– Теперь, после происшествия с квартирой, я вдруг понял, что это мой шанс. Я понимаю, звучит все это по-идиотски, но я просто чувствую, что таким вот парадоксальным образом судьба дала мне «волшебный пинок». Теперь у меня есть ровно два варианта: либо оставаться таким, какой я был и медленно опускаться на дно, либо же принять этот вызов, кардинально поменять свою жизнь и научиться делать большие бабки. Стать финансово независимым, а значит – свободным!

– Но почему именно деньги? Почему ты не увидел в этом знак судьбы, советующий тебе уйти в монастырь, например, или пешком оправиться на Тибет?

– Понимаешь… – Алексей Николаевич подошел к окну и посмотрел на темный ночной пруд, на светящиеся вокруг него городские огни. – Эта тема, тема богатства, денег, волнует меня уже очень и очень давно. Еще в юношестве я задавался вопросом: почему один человек, хороший, умный, образованный, всю жизнь остается нищим, тогда как другой, тупой беспринципный двоечник, может с легкостью загребать миллионы и кататься как сыр в масле?! Почему к одному деньги так и липнут, хотя он не блещет никакими талантами, тогда как другой, будучи даже гением или просто трудолюбивым и усердным работником, всю жизнь едва сводит концы с концами, невзирая ни на какие усилия? То, что дело здесь совсем не в образовании и не в каких-то сакральных или тайных знаниях, это понятно. Но тогда в чем? В чем, черт побери, заключается этот секрет богатства, успеха и материального процветания?!.

Змеев некоторое время разглядывал его с любопытством, затем осторожно поинтересовался:

– И что же ты намерен делать? Займешься бизнесом? – Он не удержался и хмыкнул.

– Не знаю пока, – чистосердечно признался Барский. – Конечно, было бы неплохо найти какого-нибудь крутого бизнесмена-миллионера и попроситься к нему в ученики. Только где ж его найти, да и на хрена ж ему такой ученик сдался?!

Он отвернулся от окна, пристально посмотрел в глаза своему другу и проникновенно изрек:

– На данном этапе какая-то мистическая сила, какой-то внутренний голос подталкивают меня к Интернету. Да-да, не смейся! Я не случайно снял эту комнату и оборудовал здесь себе рабочее место с компьютером и выходом в Сеть. Это первое, что я должен был сделать.

– А что второе? – не удержался Змеев.

– Пока не знаю, – снова искренне сообщил Алексей Николаевич, – жду какого-нибудь события или знака, которые и укажут мне дальнейшее направление.

– Не боишься, что всю жизнь прождешь? И почему такая зацикленность именно на IT-сфере? Почему не какой-нибудь классический бизнес в реале?

– А что интересного можно сделать в реале? – взбеленился Барский. – Как Тюка и Ныш по подвалам ползать, старое железо собирать? Ремонтировать и чинить все это, а потом продавать под видом новых вентилей и задвижек? Ну, так это уже года два как отработанная тема. Поставить ларек? Открыть пекарню? Заняться вендингом и заставить весь наш городок кофейными автоматами?.. Ну так, с одной стороны, все эти ниши давно заняты и конкуренция там порядочная. А с другой стороны – бизнес в реале, это ж такой геморрой! Начнутся всякие пожарные, санитарно-эпидемиологические, выездные налоговые проверки. Инспектора станут клянчить взятки. Потом наедут бандиты и рэкет, скажут, что нужно делиться, и т. д. и т. п.

– Ну дык! – ехидно воскликнул Змеев. – А чего ж ты хочешь? В этом и заключается специфика бизнеса. Или ты мечтаешь и рыбку поймать, и ножки при этом не замочить? Так не бывает!

– Согласен! И даже готов был бы пойти на все эти жертвы, – в запале воскликнул Алексей Николаевич. – Но самое главное, что на любой, даже самый маленький бизнесок в реале необходим достаточно большой стартовый капитал. Чтобы делать деньги, нужны изначально другие деньги, а где мне их взять? Кредит мне никто не даст, так как даже в залог мне теперь предоставить нечего. Взаймы нужную сумму мне тоже попросить не у кого. Ты вот, к примеру, не одолжишь же мне тысяч сто?

– Не одолжу, – рассмеялся Змеев, – ты мне еще и занятые ранее «соточки» ни разу не вернул, а теперь хочешь сразу сотню тысяч!

– Ну вот, – развел руками Алексей Николаевич, – значит, так и получается, что если даже мутить бизнес в реале, то сначала нужно сколотить стартовый капитал где-то в другом месте, на принципиально иных схемах. На каких-нибудь аферах, финансовых пирамидах, выиграть в лотерею, наконец!