Серафима – сбежавшая графиня

– Сколько вы надеетесь за меня выручить? – осторожно спросила Серафима.

– У тебя есть деньги? – спросил управляющий.

– Нет у меня нет, но есть сестра отца в Германии, может вам, стоит связаться с ней, думаю она не откажется. – скороговоркой сказала Серафима, как она могла забыть про тетушку Эльзу. – Вы не будете брать грех на душу, вам только нужно будет меня переправить в Германию. – с надеждой в голосе проговорила Серафима.

– Ну уж нет, вот еще заниматься, – ответил он.

– Напишите тетушке по телеграфу, я у нее единственная племянница и вы видели тетушку, в прошлом году она у нас гостила целое лето.

– Это та, что просыпалась к обеду и пила кофий не вставая с кровати? – спросил управляющий.

– Да именно.

– Только где я тебе сейчас найду телеграф? Сказал мы почти в прифронтовой зоне и тут не только телеграфа нет, тут теперь жить опасно того и гляди либо убьют, либо в солдаты запишут неизвестно, что страшнее.

Серафима лишь вздохнула и продолжила мешать ложкой непонятную серую массу, но аппетит так и не появилось. – Нет, есть это пока точно не хочу, а дальше ни кто не знает. – подумала она, и встала. – Можно, пойти к себе.

– Да иди. – ответил управляющий.

Серафима поплотнее завернулась в шаль и вышла в холл, где задувал ветер вперемешку со снежинками образуя на коврах небольшие снежные кучи.

Девушка поднялась наверх и первым делом посмотрела, появился ли указатель на задней ограде, но не обнаружив вошла в свою комнату. Горы платьев по-прежнему возвышались на кровати, как незримое напоминание жизни, что выбросила ее на обочину, но продолжала манить. Мысли Серафимы путались в голове, страшила неизвестность о том что случилось с папенькой, получится ли у Силантия раздобыть телегу и удастся ли выбраться, если удастся то как потом их найдет папенька и как они потом будут жить и главное на что? Девушка, чтобы унять волнение и хоть как то скоротать время начала, складывать платье, лучше она это сделает сама. А то Марфа со злости может что-то и порвать, коль ей не досталось. Так не заметив, она разобрала все, а внизу часы пробили пять, выглянула в окно, где почти стемнело, а тряпица так и не появилась, скоро даже если Силантий оставит указатель его не будет видно. – Может додумается свечей посвятить. – подумала она. Как во дворе послышался стук копыт. С десяток военных приближались к дому. – Этого только не хватало! – воскликнула Серафима и перекрестилась. – А может, это те что за царя, тогда они знают папеньку и помогут ей, Андрей Федорович, говорил, что тут недалеко бои идут. – подумала вдруг Серафима и начала приглядываться в темноту. Она особо не приглядывалась к форме, что носили царские солдаты, а единственного красного война видела сегодня в первый раз, но он выглядел как оборванец. – Как понять, на чьей они стороне? Вот бы Силантий был рядом, он всяко смог бы определить, кто приехал.

Дверь с шумом отворилась, звучно стукнувшись ручкой о стену и в комнату влетела Марфа. – Быстро прячься, солдатики прикатили, не знамо, что им надо, Андрей Федорович, приказал тебя спрятать, мало ли что. – и практически силком засунула в маленькую комнатку, папенька начал проводить в доме водопровод и эта комната должна была быть ванной пока же была пустой и темной.

– А чьи солдатики? – тихо спросила Серафима, когда они притаились в дальнем углу, за выступом в стене, так что даже если бы кто зашел их невозможно было увидеть.

– Не все ли равно. – сказала Марфа.

– Ну если это белые, можно попросить у них помощи они наверняка знают папеньку. – ответила Серафима.

– Дура ты наивная, сейчас каждый сам за себя, еще этого не поняла, век ваших галантных расшаркиваний, мадам, месье извините, простите, кончился… – скорчив лицо и со злой иронией в голосе проговорила служанка.

– Да, но ты, наверное, путаешь, есть добрые человеческие отношения и они будут всегда, – возразила Серафима.

– Дура, они будут ровно до тех пор, пока у вас есть деньги и хоть какое-то положение в обществе, а сейчас у вас барышня ничего нет.

– Марфа, выходите. – услышали голос управляющего зашедшего в комнату.

Служанка выскочила первая. – Ну как?

– Беляки были, спросили кто есть и дорогу, заплутали немного. Драпают они в общем, красные их нагоняют, еще на денек задержимся и все, красные к нами сами придут, по утру поедем. – ответил управляющий.

– Серафима, ложитесь отдыхать дорога будет длинная и сложная. Не известно какими путями доедем. А ты Марфа, вынеси платья, видишь графиня даже тебе все сложила, нужно обоз собирать.

– Хорошо, – ответила Серафима.

Марфа, только фыркнула, но так ничего и не сказала, собрала собранное Серафимой и вынесла.

Спустя несколько минут в комнате стало тихо. Только торопливые шаги Марфы, то и дело доносились из коридора. Девушка смотрела в окно, и думала. – Даже если сейчас Силантий подал знак и ждет там один в лесу, она не увидит. Все небо заволокло тучами, и ветер продолжал бушевать. Серафима, долго всматривалась в даль, пытаясь увидеть хоть что-то, но безрезультатно. Она уже почти отчаялась и хотела пойти лечь, но вдалеке, между деревьями, что-то мелькнуло похожее на огонь. Подумав, что померещилось, но нет огонь еще раз мелькнул теперь обрисовав круг. Серафима обрадовалась надеясь, что это Силантий, с дрожащими от волнения руками, девушка нашла небольшой огарок свечи и чиркнув несколько раз спичкой зажгла его и подняла свечу. Там вдалеке ей ответили еще одним кругом. Оставалось дело за малым, нужно выбраться из дома.

Девушка, надела шаль на голову, вынула из дальнего шкафа свою старенькую шубку, вывернув ее неприглядным мехом наружу, а соболь спрятала внутрь. Взяла рюкзак и перекрестилась, выходить решила из задней двери. Прислушавшись, открыла дверь, внизу раздавались голоса управляющего и Марфы, они о чем то спорили. Сердце девушки бешено колотилось, когда подошла к портьере за которой пряталась утром.

– Дура ты. – отчетливо услышала возглас Андрея Петровича и остановилась. Дверь внизу хлопнула, и послышались шаги. – Все приходится делать самому, все самому. – услышала громкие причитания.

– Нужно их как то отвлечь, а как? – подумала девушка, вернувшись в комнату, увидела свечу, от которой осталось совсем чуть-чуть, чтобы потухнуть. И тут мысль словно пронзила ее. Если сейчас, где-нибудь и что-нибудь загорится, то они будут тушить и возможно не сразу увидят, что пропала. А что бы сказал папенька? Папенька бы точно не одобрил, но папеньки тут нет, но возможно успею сбежать. Должна успеть, но что поджечь? Серафима взяла свечу и пошла в родительскую комнату, поставив огарок под гардину, потихоньку ткань начала разгораться, а девушка, спряталась за гардиной у людской лестницы. Прошло несколько минут и вот дым начал выходить из комнаты, но ни управляющего, ни Марфы не было.

– Больше оставаться нельзя. – сказала и спустилась по людской лестнице, внизу было пусто, прошла через кухню и и вновь пусто и только потянулась за ручку, как дверь распахнулась, и девушка увидела розовощекую Марфу.

– А ты что тут делаешь? – рыкнула на нее.

– Там, дым по всему второму этажу, я испугалась. – сказала Серафима, и оттолкнув Марфу вышла на крыльцо.

– Как дым, где дым. Гориммммм. – и с криком забежала в дом. А Серафима, что было мочи бросилась в другую сторону, в детстве она часто бегала, от дома до полянки папенька ругался, но все равно бегала, дорога была хорошо знакома. Вот и сейчас бежала, не оборачиваясь, толи из-за страха, что за ней гонятся, то ли боялась увидеть полыхающий дом. И только добежав до кромки леса, остановилась у вековой ели, обняла и увидела, как занялась вся папенькина половина пять окон еще немного и огонь перебросится на маменькину половину, подумала девушка и слезы потекли по лицу.

– Сбежала, сбежала барышня. – вдруг услышала, и повернувшись увидела идущего к ней Силантия. – Боженки мои, это как же теперь, дом совсем сгорит. – проговорил он.

– Где телега, – словно очнувшись спросила Серафима.

– Пошли милая, недалече тут. Пошли, мы там больше не помощники. – старик усадил на подстилку из соломы, небольшая корзинка и мешок, все что было в телеге, и покатилась она громыхая по замерзшей проселочной дороге, девушка сидевшая на ней смотрела немигающим взглядом вдаль где почти занялся огнем весь второй этаж отчего дома. Родительская усадьба, с ней была связана вся прошлая жизнь, жизнь в которой она была маленькой, любимой папиной дочкой сейчас горела ярким пламенем. Телега везла Серафиму в новую жизнь, она не знала, что ждет впереди.

Глава 4

Ночь подходила к концу, вдалеке на горизонте поднималось холодное зимнее солнце.

– Серафима Андреевна, тут недалеко постоялый двор был, нам бы чего горячего попить, поесть, да согреться вам тоже не мешало бы. – сказал Силантий повернувшись к замершей девушке.

– А ты думаешь, это безопасно? – спросила Серафима.

– Да не известно, что сейчас безопасно, но столько на морозе ехать, точно не безопасно. – только и сказал старик.

– Хорошо, только ты Силантий по имени отчеству пока не называй мало ли кто может нас услышать.

– Да, кому мы тут нужны, старик да девица. – ответил Силантий, поддал лошади и та ускорила свой шаг.

За поворотом показался постоялый двор, услышав скрип телеги, сонный мальчишка вышел из сарая, который служил и конюшней.

– Накорми, овсом мою старушку и напои вдоволь. – сказал Силантий, подавая вожди мальчишке.

– Овес нынче дорого стоит, старик. Платить как будешь? – спросил лукаво мальчишка.

– Деньгами буду, деньгами. – ответил Силантий и протянул ему монету. – Достаточно.

– Да, я еще ее тогда и оботру, сдачи все равно нет. – ответил радостно парень.

– Вот и оботри. А поесть есть, что?

– Да, тетка уже встала. – ответил мальчишка, уводя лошадь с телегой в глубину двора.

– Серафима А…. – остановился на полуслове старик, под серьезным взглядом Серафимы. – Пойдем внучка внутрь, так наверное правильно будет называть.

Путники поднялись и вошли в избу, небольшое помещение с невысокими потолками, разделенный большой печкой посередине, пять столов с лавками, вот и все убранство дома. В комнате странники были единственными постояльцами, только из дальнего угла доносился шорох.

– Садитесь где удобно, скоро выйду к вам, только пока особо ничего нет. – услышали они голос. – Пироги вчерашние, яйца, могу предложить.

– Нам подходит хозяйка и еще что-нибудь горячего испить на травах. – ответил ей Силантий.

– Яйца на сале зажарю? – раздался голос.

– Да, на двоих. – ответил ей старик и странники прошли и сели за ближайший к печи стол. Серафима села и прислонилась спиной, горячее тепло начало разносится по всему телу. Никогда до сегодняшнего дня, не ездила на открытых санях, где ветер пробирается под кожу со всех сторон. За те долгие часы пути, мои руки и ноги окончательно заледенели. Даже несмотря на то, что Силантий, вместо ботинок надел на меня валенки и закутал в еще один тулуп.

– Согрелась? – спросил Силантий, когда открыла глаза, переборов желание уснуть сидя.

– Да. Куда мы едем?

– В Петроград. Больше и дорог не знаю, – ответил Силантий. – А куда нам еще ехать?

– Ну может, стоит поехать к белым? – тихо спросила Серафима.

– И что, мы там делать будем? Барина та красные забрали, а там может, что Петруха еще из добра припрятал или барин какие-то распоряжения оставил на крайний случай.

– Думаешь? – с надеждой спросила девушка, об этом как то не подумала.

– Не учили меня Серафима думать то. Учили выполнять, что другие придумали. Вот ежели бы вы вчера дом то не подожгли сами, вот прям и не знал, как вас оттуда вызволять. Так и думал, что на улице одному заночевать придется.

– Ну Силантий вчера уже прошло, нам сегодня нужно выжить.

– Что правда, то правда, а лихо проскочили, мужики судачили, что лес на пополам поделен между красными и белыми, а мы напрямик проехали и никто нас не заприметил. Больше всего за этот лес переживал. – с воодушевлением сказал старик.

– Как думаешь, поезда ходят еще?

– Это ж поезда, почему они не должны ходить? – спросил Силантий.

– Нам бы в Германию, к тетушке попасть, хорошо было бы.

– А эта та, тощая которая как селедка? – спросил осторожно Силантий.

– Силантий, какая тетя Эльза селедка! – возмущенно спросила Серафима.

– Ну, а кто она, ежели не следка. – возмутился он. – Но на безрыбье и рак рыбой отзовется. – сказал задумчиво старик. – Тетя Эльза это конечно хорошо, вот сдать бы тебя ей на руки глядишь и мне там местечко найдется, у них же там поди нет революций?

– Вроде нет. – ответила девушка, а тем временем к столу подошла женщина средних лет, в простом льняном платье и переднике, поставила на стол сковороду с шипящей на ней яичницей, тарелку с нарезанным пирогом и пару деревянных ложек.

– Кушайте на здоровье. Сейчас попить еще принесу и приготовьте сразу рассчитаться, чтобы за вами не следила. – сказала тетушка и ушла.

Силантий, подвинул ближе мне сковороду и сказал. – Серафима, тарелок не будет, нужно есть так. – а сам достал из кошеля пару мелких монет и положил на край стола.

– Хорошо, это здесь столько стоит еда? – удивленно спросила у Силантия.

– Мы ж с вами не в ресторации кофий с пирожными едим. – ответил. – У простых людей, еда простая и дешевая.

– Никогда не думала об этом. – ответила, отламывая кусок пирога. Еда была вкусная, может от того что последний раз ела сидя на санях, подмерзший кусок хлеба, а может быть действительно вкусная, просто не всегда означает, что это невкусно. Хотя если задуматься, Марфину серую кашу я наверное и очень голодная не решилась бы попробовать. Подвинув ближе сковороду к Силантию, проговорила – Если мы не научимся есть вместе это будет подозрительно, неужели бы не ел с внучкой?

– Ну, так не привык.

– Силантий это приказ. Ешь. – строго сказала Серафима.

Женщина поставила на стол две большие кружки и забрала монеты. – Благодарствую. Вам может с собой, что завернуть? Далече едете.

– Ты ж сказала ничего нет?

– Хлеб поставила, еще немного и готов будет, да пироги, правда вчерашние еще есть, ну и кувшин с молоком налью. Сделаю?

– В Петроград. – ответил Силантий.

– О, далеко… – сказала она и пошла в кухню.

– Еда, всегда пригодится, кто его знает, что там дальше. Сами не съедим, так нищим всегда можно будет отдать в Петрограде. – буркнул Силантий и придвинулся ближе к столу.

Напиток тоже был приятный, немного сладковатый и помог мне согреться окончательно. Женщина вынесла сверток завернутый в бумагу, и глиняный кувшин, поставив на стол рядом с нами.

– Спасибо. Скажи, пожалуйста, кто сейчас чаще всего заходят белые или красные? – спросил Силантий.

– Ты думаешь, спрашиваю? Кто пришел, тех и кормлю. Платят они одинаково и есть тоже хотят одинаково, а там какие кто разберет. – сказала и ушла в свой уголок.

– Ну что, щеки смотрю, порозовели, согрелась?

– Да, надо ехать. – ответила девушка.

Уже у выхода их остановила кухарка, – Вы если от красных скрываетесь, то лучше поезжайте вдоль реки так надежнее будет, а если от белых, то по тракту. – сказала и ушла.

– Спасибо. – крикнул вслед Силантий.

– И как поедем? – спросила Серафима.

– По тракту поедем, как и решили. Будем пытаться скрываться хуже будет. Да и кому мы особо нужны, девица и старик.

– Силантий, как ты думаешь, а Андрей Федорович потушил дом?

– Что это ты девонька про этого черта вспомнила? Потушил, али нет это теперь не наша забота. – ответил Силантий, – Поехали лучше потихоньку, пока целы, пока живы. – старик посадил Серафиму на сани, прикрыл тулупом и продолжили свой путь. Телега медленно катилась громыхая.

Несколько часов спустя, мы догнали небольшую группу людей, шедших своим ходом. Их лица были истощены, а одежда оборвана, казалось, шли совершенно не чувствуя холода. Один из попытался ухватить за край телеги, но Силантий сильнее хлестнул лошадь и та заржав, дернулась и поскакала галопом. Мужчина упал и несколько раз перекувыркнулся.

– Силантий, давай его возьмем. – крикнула Серафима, когда телега вновь покатилась медленнее.

– Сейчас, много будет встречаться люда и мы всех брать не можем, тем более видела их сколько, а мы вдвоем. Даже не думай девонька, – сказал Силантий.

Ближе к вечеру приехали в Петроград, первым делом Силантий разместил нас в меблированных комнатах, недалеко от старого нашего особняка, бывшего нашего, хотя сейчас вероятность того, что там что-то осталась, была минимальна. Мы ехали по улицам Петрограда, и Серафима не узнавала знакомых улиц, повсюду висели красные знамена с лозунгами призывающими скинуть с себя буржуинов и подняться единой силой, но больше всего поражала грязь, разбитые окна витрин, закрытые повсюду лавки и толпы выкрикивающих, то тут, то там эти лозунги. Как можно было, за такой короткий срок, устроить такие погромы, думала девушка, кутаясь в тулупчик и то что видели по пути сюда, уже казалось мелкими недоразумениями по сравнению с тем, что царило в Петрограде.

Уже после ужина, что принесли в комнату Серафима уснула, бессонная ночь, холод и страх дали о себе знать, только среди ночи, где-то совсем рядом что-то взорвалось, в окнах задребезжали стекла, но не разбились, девушка встала и стала рассматривать улицу. Практически сразу, на соседней улице начал гореть дом, пробежали люди. Дом, пытались тушить, но он разгорался все сильнее и сильнее. Силантий вошедший в спальню, старательно убрал от окна.

– Барышня, как так можно, а ежели кто вас увидит, сейчас люд словно взбесился, увидят да и кинут еще чего в окно. Отойдите, отойдите, – причитал он, когда встала так, чтобы не было видно с улицы.

– Сколько времени? – спросила у старого слуги.

– Почти четыре утра, вот изверги, ни ночью ни днем от них покоя нет. – Продолжал причитать он.

– Ты что-нибудь узнал? Про отца, дом? – спросила игнорируя причитания.

– Да, что тут узнаешь, так вроде бы поспрашивал, но тишина, люда сейчас в городе постороннего много. Завтра поутру на адрес схожу и заодно про билеты узнаю, но говорили сегодня, что бегут все, билетов нет, но попробую.

– С тобой пойду.

– Куда вы барышня, а если кто признает, говорят сажают сейчас благородных. – возмутился Силантий.

– Если всех сажать тюрем не хватит.

– Нет, вы лучше тут посидите в безопасности, авось, что и выясню.

– Ну я не могу весь день взаперти сидеть. – возразила Серафима.

– Один раз можно и посидеть Серафима Андреевна, подумайте, что бы сказал папенька, узнав, что вы себя подвергаете такой опасности.

– Хорошо, останусь дома.

Глава 5

На утро от дома на углу остались только каменные опоры и печь посередине кучи черных головешек. Серафима наблюдала из окна, как люди с интересом рассматривали вчерашние пепелище и ждала Силантия, который ушел уже несколько часов назад и обещал быстро вернуться. От места где остановились до дома, было не более десяти минут ходьбы, плюс там минут тридцать, зайти к лавочникам напротив и попытаться что-то узнать. Час максимум, но Силантия не было, он не пришел, ни к обеду, ни к ужину. Хозяйка комнат принесла ей еды, но кушать совершенно не хотелось. Живот сводило от волнений, что только не передумала, за этот день, что тянулся вечность. В итоге проплакав весь вечер к полуночи уснула.

Наступило утро, а Силантий так и не вернулся. – Доброго утра. – сказала вошедшая хозяйка занося на подносе чай.

– Доброе, – приветливо ответила ей Серафима, хотя чувствовала себя отвратительно и скорее всего также и выглядела, уснув вчера в платье.

– Что-то вашего дедушки не видно. – полюбопытствовала хозяйка.

– Вчера еще ушел узнать, насчет отъезда, да так и не вернулся. Даже не знаю, что думать. – ответила с сожалением Серафима.

– А куда он пошел?

– Тут недалеко в лавку, на площади. – ответила Серафима, не желая говорить постороннему ей человеку, куда на самом деле пошел Силантий.

– Ой, ой. Вчера у особняка Самсоновых, что-то опять взорвали, может твой дед случайно там очутился, мальцы с газетами все утро горло надрывали, что десять человек погибло и больше двадцати ранено. – рассказала хозяйка. – Ну ты не волнуйся, может быть в лечебнице. – договорила хозяйка поняв, что сболтнула лишнего.

– Будем надеяться. – проговорила Серафима, слез не было, видимо закончились еще вчера. Серафима собралась. Хозяйка продолжала наблюдать за ней.

– Поешь, куда собралась, сейчас силы нужны будут, время такое на улице упадешь от недостатка сил и все мимо пройдут. – сказала, хозяйка и усадила за стол.

Серафима села за стол и торопливо выпил чай и съела небольшую булочку. Хозяйка продолжала за ней наблюдать, может Силантий сказал присматривать за мной, а может она, ждет от меня денег. – Я вам что-то должна? – спросила девушка, промачивая губы салфеткой.

– Нет, дед заплатил за неделю вперед, за комнату и стол, если не появится сегодня можно переехать в комнату поменьше и так будет две недели крыши над головой в запасе. – сказала она.

– Хорошо спасибо. – ответила Серафима.

– У тебя кто-то еще есть, кроме деда к кому можешь обратиться? – спросила осторожно хозяйка, Серафиме показался этот вопрос по меньшей мере странным.

– Да, тетушка, но она пока не в Петрограде, но ей сегодня напишу.

– Напиши, ты одна не выживешь, такие, как ты не выживают. – добавила хозяйка.

– Такие, как я? – спросила Серафима, не понимая, что имеет в виду хозяйка.

– Да, по тебе с первого взгляда видно, что из благородных, дед из простых, да и вряд ли он тебе дед, верный слуга – да, но не дед. – хозяйка подошла ближе и взяла мою руку, развернула и ее ладонью кверху и проговорила. – Эти руки ни разу в жизни не видели работы, а лицо печали, тебя оберегали от всего, что могло расстроить любимую дочку, но произошла революция и теперь у тебя юная леди не чего нет. Поэтому мой тебе совет, за эти две недели постарайся найти себе применение, ну или место куда съехать, бесплатно держать не буду, а делать скорее всего ни чего не умеешь.

– Вы можете не волноваться, у меня есть чем заплатить первое время, а дальше я все решу. И спасибо за науку. – Серафима замялась. – Скажите пожалуйста, меня выдают только руки и лицо?

Хозяйка улыбнулась, но как то по злому и подошла к окну. – Подойди. – Серафима встала, подошла. – Что ты видишь?

– Людей, – ответила Серафима.

– Каких людей ты видишь? Как эти люди идут? – и не дожидаясь ответа продолжила. – Вон посмотри, девица в черном платье, платье затаскано, а нижняя юбка вся в лохмотьях и сейчас она подзаборная девка, что отдается каждому за медяк, но посмотри, как она стоит, даже в текущем положении девица не прячет взгляд и держит спину. А теперь, посмотри вон туда, женщина в розовом платье, красиво одета, видно, что живет в достатке, но посмотри как скрючилась, словно это платье к полу прибивает своей тяжестью. От привычек сложно избавится, и платье это просто одежда.

– Спасибо, – ответила Серафима.

– У меня на посылках есть мальчишка, смышленый и шустрый возьми с собой, только денег много не давай, а то пропадет опять. – сказала хозяйка и направилась к выходу, остановилась, развернулась. – И вот еще, старайся идти ближе к краю дороги, не спорь, не конфликтуй, не требуй, а то еще и в каталажку могут кинуть, как врага революции. Поняла?

– Хорошо, спасибо. – хозяйка вышла за дверь.

– Серафима, сейчас пойдешь и найдешь Силантия.

Мальчишку звали Василием, на вид было около десяти лет, смешные веснушки на лице и копна белокурых, непослушных волос выбивающихся из под клетчатой не по размеру большой кепки. Первым делом отправились в ближайшую к месту происшествия лечебницу. Идти нужно было, по улице где был расположен наш особняк, аккурат по периметру забора, проходя мимо, на секунду замешкалась, пытаясь рассмотреть, что с ним стало. Красный флаг теперь развивался над главным входом, несколько больших деревьев было повалено и распилено, а статуя в парке, что так нравилась отцу, была одета в платье, что носили наши горничные.

– Что, разогнали всех графьев, – сказал Василий и Серафиме показалось даже с сожалением в голосе.

– А ты знал, тех кто тут жил?

– Ну как знал, кухарку знал, она подкармливала частенько, а я с рынка помогал носить, особенно после приемов, балов, когда еды море оставалось. Там пирожные и закуски разные. Фрукты заморские, как то давала такое трясется, как холодец, но сладкое. – сказал Вася задумчиво.

– Желе.

– Да, вот ты тоже пробовала?

– Да, мне тоже нравится. Вкусно. Особенно Варваре всегда удавалось.

– Да и там тоже кухарку Варварой звали. Вот же совпадение. – сказал Василий и потом внимательно посмотрев на Серафиму сказал. – Или это не совпадение, и мы говорим про одну и ту же Варвару? Подожди ка, ты там служила? Не может быть. Ты и есть графская дочка? – сказал Василий, практически воскликнув.