Пятнадцатый отряд

– Дело в тебе. Ты такой же как он, – губы разошлись в невиданной ранее доброй полуулыбке, лицо разгладилось, а взор тёмно-синих глаз стал теплее. – Такой же как я.

Вот теперь я окончательно сбиваюсь с толку и не понимаю, о чём она вообще. Что значит «такой же»? Что она имеет в виду? Мысли быстро и беспорядочно мечутся в голове. Стихии? Я ведь обладаю ветром, как и Джинно, а она огнём – значит не сходится. Характер, упорство? Я не замечал особого сходства между мной и учителем, и подавно капитаном. Может, стремление покорять магию и любовь к ней? Сознание зацепилось за этот вариант, как за самый возможный. Может, ничего такого в этой фразе и нет, сам себя накручиваю. Однако, что-то внутри неприятно сжимается в тугой ком, когда я набираю побольше воздуха в грудь перед тем, как спросить. Вдох так долго тянется, что кажется, будто я никогда смогу его завершить.

– О чём вы? В каком смысле, такой же как вы?

Лицо Орголиссо посерьёзнело, она полуприкрыла глубоко посаженые глаза, синяки под веками на бледной коже от этого стали лишь отчётливее. Девушка пристально смотрит на меня, будто изучая.

– Я отвечу тебе на твои вопросы. Но взамен я хочу, чтобы ты молчал.

Это меня настораживает, потому что «молчание» обычно просят не в рядовых моментах. Что происходит? Что она хочет мне сказать, да и что вообще всё это значит? Внезапно мне хочется, чтобы она прекратила, не продолжала. Внезапно я смотрю на неё не как на капитана, а как на малоизвестного мне человека.

От растущей тревоги и опасений я замедляю шаг, впрочем, девушка это замечает и подстраиваться, дабы я не отстал. Видит она и моё напряжённое выражение лица, выдающее не самые простые эмоции и размышления, поэтому вкрадчиво продолжает.

– Этел, ты уже взрослый мальчик и само собой знаешь, что есть вещи, которые нужно хранить в тайне. И несомненно, ты неглупый и пока ещё честный юноша, чтобы выполнить моё условие. Но, – Сельвигг не мигая смотрит своими широкими глазами прямо в мои, – я хочу, чтобы ты сейчас тщательно и серьёзно это обдумал: хочешь ли ты давать мне своё слово?

Облизнув пересохшие губы, я кивнул, показывая, что мыслительный процесс уже вовсю идёт. Я нутром чувствую, что грядёт что-то важное. По крайней мере, одно из самых непростых и важных в моей короткой жизни. Орголиссо сейчас разговаривает со мной как с равным, вряд ли бы такой человек, как она, стала бы говорить в подобном ключе, если бы речь шла о чём-то простом и будничном. Но что это может быть? Что она знает обо мне, чего я сам не знаю? Неизвестность пугает, томительное ожидание перед этим чем-то действует на нервы. Очень неприятные ощущения, воздух вокруг как будто сделался жарче, хотя может это от того, что мы вышли на небольшой луг, менее прикрытый тенями деревьев. И всё же, о чём она? Любопытство растёт где-то внутри и начинает убеждать меня в том, что ничего дурного не происходит, что бояться, в сущности, нечего. Девушка серьёзна и требует такого же от меня. От неё не веет угрозой или чем-то таким. К тому же…вдруг это ответ на все непонятности? Озеро, истеричное поведение моего учителя, странные методы обучения и новое направление магии? Интерес и желание получить ответы на вопросы пересиливают всю нерешительность и непонятные страхи.

– Я обещаю никому не рассказывать об этом разговоре, – пролепетал я, прекрасно понимая, что речь не только о грядущей беседе, а о чём-то большем.

– Хорошо, – она кивнула, закрывая глаза, на усталом лице вновь появилось подобие лёгкой улыбки.

Воцарилось нелепое молчание, моментальных ответов мне, судя по всему, не дадут. Капитан неспешно, мягко прошла по поляне к тому месту, где высокий вяз бросал свою тень. Такую манящую на фоне прямых, жарких полуденных лучей солнца.

Низкорослая Орголиссо протянула вперёд левую руку и сделала плавное, манящее движение пальцами. Я уж было решил, что это приглашение мне подойти поближе, поскольку я остался на границе зарослей, как вдруг из земли, прямо у ног девушки, стал расти и шириться, подобно потёкшему воску, камень. Широко распахнув серые глаза, я отступил в неверии перед тем, что увидел, помотал головой. Невозможно, земля не должна её слушаться, ведь девушка огневик. Но я вижу обратное, именно она направляет магические потоки, и я вижу результат этих манипуляций. Серый камень с неровными гранями покорно принимал форму и вскоре стал отдалённо напоминать невысокое курульное кресло. Как она это делает?

– Видишь ли, Этел, огонь не моя родная стихия. Это насмешка моего учителя, – девушка криво усмехнулась, издав негромкий смешок, – огонь давался мне хуже всех прочих в своё время.

На этом она села на импровизированный стул, склоняясь чуть вперёд и упирая локти в колени. Сердце забилось чаще от радостного озарения, неужели Сельвигг из числа тех редких везунчиков, у кого две стихии? И я такой же? Ноги сами несут меня к ней, я не чувствую земли под ними. Стоп, она сказала: «хуже всех прочих»? Значит их больше, чем две? Нереально. Нет, это невозможно. Обладатели больше двух стихий не встречались лет уже сто, если верить тому, что нам рассказывали. Я слишком потрясён, ошарашен, чтобы заставить извилины активно шевелиться, поэтому я просто сдаюсь и тупо смотрю на капитана, ожидая пояснений. Она приглашающим жестом подзывает меня сесть подле неё. И я послушно сажусь прямо на нагретую солнцем землю, приминая собой траву. Смотрю на неё снизу вверх и не думаю задавать вопросы.

Они просто не находятся, я слишком растерян и удивлён. Наверное, впервые в жизни настолько сильно. Даже провал в экзаменах не вышибал у меня способности хоть как-то соображать. Орголиссо наклоняется поближе ко мне, чтобы было удобней говорить. Тёмно-русые пряди выпадают из слабо сплетённой косы, свисающей теперь с правого плеча. На лице прежняя усталость, только вот без оттенка скуки. Его заменило понимание и что-то похожее на доброту. Может заботу. Так она выглядит миловидно, совсем не так как обычно: мрачно и угрюмо.

– Да, моя родная – земля, но я умею созидать все остальные четыре, – на этих словах в мою сторону от её пальцев прилетел ветерок, аккуратно смахивая потные волосы со лба. – И ты такой же.

– Умею управлять не только ветром? – уточнил я, чувствуя себя четырёхлетним ребёнком, который спрашивает у взрослого про какую-то глупую, заведомо абсурдную вещь: слова клеются невпопад и я ни в чём не уверен, даже в том, что не сплю сейчас.

– Верно, – Сельвигг с более широкой улыбкой кивнула, – ты можешь очень многое.

Чуть покрутила короткими пальцами, и под её крепкими ладонями, я раньше и не замечал, какие они натруженные, образовались крошечные фигуры птиц из воды. Она молча наблюдала за ними какое-то время. Я тоже не мог отвести от них зачарованных глаз, пытаясь переварить, хоть краешком рассудка осознать то, что я слышу и вижу. Это ненормально, неестественно, так не бывает.

И всё же я своими глазами вижу, как человек, который числится пользователем огня, управляет маленькими созданиями из воды. Это так… волшебно, сказочно, что я не могу в это поверить за пару минут. Капитан прерывает своё занятие, растворив влагу в воздухе, и продолжает говорить.

– Твоя родная стихия воздух, как и у Джинно. Это лишь усиливает его раздражение к тебе. Он долгое время, очень долгое время, был моим единственным настоящим учеником. Но, волей судьбы, пришёл ты. Ты станешь вторым. Он ревнует, поэтому так относится к тебе.

– Потому что вы станете уделять мне внимание, такое же как и ему? – эту тему я могу вразумительно поддержать, поскольку сам не раз размышлял над причинами, теперь всё, кажется, встаёт на свои места. – Он вас глубоко уважает и ценит.

– Да-а, я воспитывала его ещё ребёнком, он очень мне дорог. Как брат, как сын. И он в свою очередь очень привязан ко мне. Нас долгое время было только двое, – её пальцы заправили волосы за уши, чтобы те не лезли на бледное лицо, – ему не совсем легко принять тебя. Он боится, что я стану любить его меньше. Он до последнего упрямо и слепо отрицал тот факт, что ты такой же как мы. Все твои попытки колдовать так, как я показала и говорила на уроках, улучшить свои навыки очень злили его, потому что доказывали его неправоту. Я не прошу тебя простить или понять. Я прошу тебя не злиться самому и не обращать внимания на эти детские выходки, если они продолжатся.

– Хорошо, я буду стараться. Но я всё же думаю, что он совершенно зря опасается. Я ни разу ничего такого не ощущал: ни какой-то силы, ни тяги к другим стихиям, – робко заметил я, лишь очень смутно усваивая сказанное.

– Да ну? – Сельвигг хмыкнула, изогнув одну бровь. – Ты думаешь, что кто-то рождается со знанием собственной силы? Нет, этому только учатся. Скажу тебе, что мои тренировки в обычном случае если и приносят результат, то только к концу второго месяца. Ты же показываешь небольшие успехи уже сейчас. Ты ведь пытался сотворить поток с помощью нового метода?

– Да, – я нехотя киваю и вспоминаю тот красочный день, когда мне чуть ли не прилетело камнем по голове, такое не забывается.

– Что у тебя вышло? – голос капитана снова звучит строго, отрывисто.

– Более сильный и большой порыв ветра, – честно признаюсь ей, хотя она-то скорее всего это и так знала, поэтому признаюсь я скорее самому себе.

– А не должно было, будь ты обычным, – Орголиссо заговорила плавнее, протянула руку и коснулась пальцами моей макушки, от этого прикосновения стало спокойней и уверенней. – Ты особенный и никогда не отвергай эту часть себя, Этел. Люби её, заботься о ней, и она станет твоим самым лучшим другом, который всегда будет с тобой.

– Но почему вы такие? Почему вы можете то, чего другие не могут? – вопросы сами собой начинают прорываться сквозь всё потрясение и спутанный ворох новой информации, я хочу понять всё это, хоть и не до конца осознаю.

– Кровь, – мигом отозвалась капитан и откинулась на каменном стуле, смотря в небо. – Что-то в нашей крови не так, и мы способны делать вещи, которые обычному магу никогда не будут доступны.

Я зачем-то тоже запрокинул голову наверх, размышляя над сказанным. Там высоко стояло далёкое солнце, чуть сместившись от центра. Полдень прошёл.

3.2 Кровь, Этелберт

Значимая отметка дня миновала, и равнодушное ко всему, что творилось внизу, солнце начало свой долгий путь к западу. Проходит одна минута, вторая, третья, а Сель всё молчит, уперев взгляд в какую-то точку на голубом небе. Под бледной кожей на горле заходил кадык, очевидно она сглотнула накопившуюся слюну.

– Кровь? – переспрашиваю я, не дождавшись новых разъяснений.

– Да, – девушка опустила запрокинутую голову, вновь обращая на меня внимание, – ты же знаешь о двух теориях насчёт того, что в человеке несёт волшебство, или вырабатывает его наподобие запаха или какого-нибудь пигмента?

Я молча и совсем неуверенно качаю головой. Об этом нам на уроках не рассказывали, может, на втором курсе и просвещают о работе наших учёных, но не на первом. Такую лекцию я бы точно не пропустил мимо ушей. Капитан хмыкает, принимает прежнюю позу, наклоняясь поближе ко мне, только на этот раз подперев голову левой рукой.

– Исследователи пока не пришли к точному выводу: что именно определяет магический потенциал человека. Но есть две основные версии. Тело и кровь. Верят, конечно, что есть что-то ещё, чего мы просто пока не видим. Но мне кажется, что дело именно в крови. Если подумать, – Орголиссо чуть нахмурила тяжёлые брови, отчего слегка проступили морщины на лбу, – магический дар может передаваться по наследству. Зачастую сильные дома заключают браки, беря лучших своих представителей в этом деле, чтобы усилить волшебство у отпрысков. Не то, чтобы это всегда работало, но всё же иногда приносит свои результаты. Если бы это совсем не работало, то этим бы не занимались.

– Думаю, в этом есть доля истины, понимаю, о чём вы, – согласно кивнул я, вспоминая историю чистокровных родов.

Многие то тут, то там устраивали такие браки, усиливая таким образом свою мощь и власть. По сути самые сильные семьи сейчас состоят из нескольких старых домов. В своём роде, политический союз, призванный улучшить магическую силу.

Только вот как эта особенность, о коей мне толкуют, появляется? У меня, не знаю как у капитана или Джинно, семья без особой истории, за чистотой «наследства» точно не следили. Тогда почему я такой?

– Если их кровь можно сравнить с водой, то наша кровь как крепкое вино, – важно произнесла Сельвигг, рассматривая меня своими тёмно-синими глазами. – Она сильна, очень сильна. Несколько капель весят как треть всей крови у обычного человека. И ты должен слушать меня внимательно, Этел. Овладение всеми стихиями это лишь побочное и не единственное её следствие.

– Есть ещё что-то? – тут же уточняю я, не зная, восторгаться мне продолжающемуся чуду или бояться неизвестного.

– Нам открыто очень многое, Этел. Я не знаю, какой пример тебе привести, чтобы ты всё понял до конца, – она потёрла щеку, впервые отводя взгляд в сторону леса, живущего своей жизнью. – Практически всё известное волшебство мы можем сотворить, почти все направления ты сможешь изучить, если будешь стараться. Пространственные приёмы, работа с аурами, трансформация своего тела, стихии. Есть, конечно, исключения: медицинские техники даются очень плохо – исцелять мы не можем. Ещё нам не дана мысленная связь с окружающими.

Девушка взяла паузу, прикрыла глаза, скорее всего размышляя над тем, что же ещё мне поведать. Я поёжился, сидя на зелёной траве, усваивая сказанное. Я и думать о таком не смел. О таких перспективах. Если всё как она говорит, то это что-то невероятное. Я просто не знаю, как этот факт устроить у себя в голове, чтобы он не рушил прежнее мироустройство. Я верю, потому что капитан не выглядит человеком, который любит шутить, да и своим глазам я ещё доверяю. Но в то же время и не могу принять, это же вроде как меняет мою жизнь? Пока совладать с этим не получается, поэтому заставляю себя хоть как-то думать над сказанным. Кое-какие вопросы находятся, чему я рад, как никогда.

– Но разве общение мыслями не требует знания аур и сильного волшебства? То, о чём вы говорите, идеально для неё подходит.

– Просто забудь про телепатию и работу связиста, – она досадливо хмыкнула и махнула рукой. – Такие, как мы, можем общаться и слышать только друг друга.

Орголиссо смолкла, возвращаясь глазами к моему лицу. «Не знаю, к добру или худу, но эта связь всегда будет с тобой. Я смогу тебя услышать, даже если ты будешь далеко», раздался в моей голове её голос.

От неожиданности рука сама поднялась ко лбу, словно могла почувствовать этот незримый канал между нами. Я чётко слышал ушами шелест ветра и прерывистое пение птиц, чтобы быть уверенным в том, что расслышал каждое слово именно разумом. Я просто смотрел на неё в ответ, не зная, как реагировать. До этого момента я не слышал такого общения и не пытался сам. По спине прокатывается волна лёгких мурашек, скорее всего от смутного, непонятного восторга и легко объяснимого страха перед новым.

– Ты, кстати, иногда слишком громко думаешь и чувствуешь, – в голосе Сельвигг слышалось лёгкое ворчание. – Но тебе пятнадцать, в этом возрасте это нормально.

– То есть: вы всё это время улавливали моё настроение и эмоции? – оторопело и смущённо спрашиваю я, очень неловко, если все мои переживания как напоказ.

– Не только я, но и Джинно. Чёрт, – капитан всплеснула руками, позволив себе небольшой хищный оскал, – он чувствовал все твои порывы и уныния и продолжал уверять, что я ошиблась. Упрямец, но ничего. Теперь он может представить, каково было мне, когда ему было двенадцать.

Тут же я опускаю глаза. Мне совсем не по себе и стыдно, внезапно появилось жгучее ощущение наготы. Но это чувство даже хуже, потому что оголённой оказалась моя душа. Да ещё перед, по сути, чужими мне людьми. Хотя после сегодняшнего разговора Сель мне, наверное, не чужая, но всё же. Повинуясь порыву, я подтягиваю колени к подбородку и обхватываю их руками в защитном жесте. Боюсь представить, сколько утекло по этой связи.

– Не смущайся, – чужая рука потрепала меня по макушке, взъерошив колючие волосы, – никто специально не смотрел на твои чувства. Ты научишься не пускать это вовне, наших же эмоций или мыслей ты не слышал до этого? Во всяком случае, пока бодрствовал, может тебе и снилось что-то.

Слова звучат примирительно и обнадёживающе. Это ведь так, я ничего такого «не слышал», а если сны и были, то я не помнил. Молча киваю, уткнувшись лицом в колени. Она даёт мне пару минут, чтобы я успокоился и привёл мысли в порядок, настроившись на прежний лад.

Когда я поднимаю глаза, Сельвигг тепло улыбается мне, как старому знакомому, и продолжает, распрямив спину, водя плечами, разминая мышцы.

– У нас ещё будет время, ты успеешь всё хорошо обдумать. Скоро мы должны вернуться к горе, но если хочешь спросить о чём-то сейчас, то дерзай.

Тут я не мешкаю, поскольку знаю, что хочу в данный момент узнать. Я же ещё и до этого думал над некоторыми странностями, но эта сейчас вышла на первый план.

– А ваш отряд старейшины специально учредили для таких, как вы? Да ещё и новое магическое направление. Всё специально сделано? – я позволяю себе любознательную улыбку, мне интересно проверить свои догадки.

– Нет, я вообще не должна была становиться капитаном, – она мгновенно помрачнела, откинулась на камне и наморщила нос с небольшой горбинкой, – это прихоть сверху, которой я вынуждена подчиниться. Так уж вышло. И это как раз-таки та причина, по которой тебе следует вести себя осторожно, Этел.

Что-то в её настроении переменилось не в лучшую сторону, теперь я это не только увидел, но и почувствовал.

Я не нахожусь с ответом, что-то подсказывает мне, что сейчас лучше ничего не говорить, а просто внимательно слушать, поскольку речь касается и меня. Поэтому лишь неуверенно киваю головой, пока не до конца понимая суть сказанного.

– Наши старейшины всегда были заинтересованы в увеличении военной мощи, в получении силы для себя. И, – в тоне просквозила угроза, но направленная не на меня, – лучше бы им не догадываться о таких, как мы, Этел. Они очень опасны и могущественны, а у нас есть свои слабости, как и у всего живого. Ты должен молчать и хранить эту тайну, так будет лучше для тебя же.

– Но разве для нашей страны не лучше, если в рядах армии появятся такие универсальные бойцы? – осторожно спрашиваю я, потому что, судя во всему, это очень важная тема и лучше её понять сейчас.

– Мне нет никакого дела до политики, мне есть чем заняться и без этого, – Орголиссо снова наморщила нос и поправила тёмно-русые волосы у висков. – Ты ещё молод и понятия не имеешь, что работает там всё не самым лучшим образом. И поверь мне, тебе ещё доведётся понять, о чём я. Я могу стереть с лица земли целый город за несколько минут, но это не означает, что я хочу так делать. Как и рожать одному из сорока старейшин детей. Ты же не хочешь закончить свою жизнь в качестве живого оружия, заводя детей по указке в надежде, что твой талант передастся им?

Вот теперь до меня дошло. М-да, не самая лучшая судьба. Мерзко и противно, но действительно ли там всё так плохо или меня сейчас просто стращают для лучшего эффекта? Не знаю, но, пожалуй, лучше не спорить на эту тему, я понял и нахожу её весомой, чтобы хранить молчание. Чтобы сгладить неприятное обсуждение, я вернулся к другому вопросу.

– А что насчёт пятнания магических потоков?

Тут Сель заметно расслабилась, видно это тема ей приятней. Видать, у неё были какие-то проблемы со старейшинами, раз она не скрывает, что так не любит их. Может, удастся её как-нибудь разговорить. Или поспрашивать у Малоуна.

Девушка в очередной раз наклонилась ко мне, протянув правую руку раскрытой ладонью ко мне. На неё попал солнечный луч, пробившийся сквозь качающуюся от ветра листву вяза, под которым мы сидели. В ярком свете кожа выглядела такой белой, что казалось, будто бы свечение идёт изнутри.

– Это самое оптимальное применение силы для нас, куда лучше классического обращения с магией, – капитан сжала руку, а когда разжала внутри сияла и искрилась с негромким треском синяя молния круглой формы. – Наше внутреннее волшебство настолько сильно, что легко подчиняет себе всё окружающее, обращая его под себя. Смотри внимательно, Этел, представь, что это твоя магия.

Молния начала ползти по воздуху, образуя круг большего диаметра. На всякий случай я отодвинулся с насиженного и нагретого места. Эта стихия считается самой опасной прежде всего для самого пользователя.

– Не бойся, – бросила Орголиссо, – допустим, это твой поток, захвативший частицы магии вокруг, но не поглотивший их в себя. Ты можешь удерживать его, контролировать как тебе угодно, как тебе нужно, делай что хочешь с ним, и оно не будет одноразовым расходом силы, как вас учат в остальных отрядах.

Внезапно молния сменилась на огонь, затем на воду, затем на до того сильные вихри ветра, что густая трава под кругом энергии мигом прижалась к земле и затрепыхалась, а ветви деревьев качнулись прочь, затем всё превратилось в камень, который потрескался и рассыпался песком вниз. Я слабо ощутил, как частицы вернулись на свои места, видимо, это Сель их «отпустила».

– Всё зависит от того, как ты хочешь их применить. Я научу тебя всему, – капитан села прямо, скрестив руки на груди, – что знаю и умею. Точно так же, как и Джинно до этого. У нас у каждого свои особенности, но тебя есть кому учить, я присмотрю за тобой.

– А когда мы начнём тренироваться? К чему приступим? – тут уж моё рвение, явно впечатлённое увиденным, вырвалось из-под контроля, сметая все прежние тревоги и сомнения.

– Завтра начнём, – девушка, улыбаясь, встала с импровизированного стула, и тот стал уходить обратно в землю, – сегодня серьёзно обдумаешь всё это. А чему бы ты хотел научиться первому?

Я, восхищённый всем этим, начал судорожно перебирать идеи в голове, пока поднимался на ноги. К чему я больше всего тяготел?

– Трансформации, это же, как и стихия, отражение души. Мне всегда было интересно узнать, в кого я обращаюсь, – радостно затараторил я.

Тут я мог наблюдать, как лёгкая улыбка на лице моего капитана сползает и превращается в кривую.

Девушка стоит, прикрыв глаза. Я, чувствуя какой-то подвох, молчу, ожидая объяснения такой неоднозначной реакции. Может, ей не нравится трансформация?

– Да, насчёт этого. С этим есть трудности, – она сжала губы и провела под ними языком, – это самый сложный процесс, и он будет последним в обучении.

– Почему? – мой пыл немного остудился от этих слов, но что поделать, не могло же всё быть идеально.

– Мы обращаемся в существ, которых нет, – Орголиссо нахмурилась, на пару секунд обычно цепкий взгляд уплыл куда-то, – прошу, Этел, не торопись с этим. Мой учитель поспешил, и я до сих пор вожусь с последствиями его ошибок. Мы начнём с какой-нибудь дополнительной стихии.

На этом Сельвигг делает шаг и, не дожидаясь ответа или очередного вопроса, идёт в сторону чащи, откуда мы пришли. Что ж, вполне ясный жест, что разговор окончен. Но я, поспешив вслед за невысокой фигурой, не смог удержаться от ещё одного вопроса.

– А ваш учитель был таким же, как вы, – я увернулся от низко растущей ветки, которая чуть ли не хлестанула меня по глазам, – то есть мы?

– Нет, – бросила она мне находу, не оборачиваясь, – он был безумцем, но над чем-то голова у него соображала. К тому же он был из тех, кто умел магически смотреть на души. Редкое умение, к слову. Видеть связи, видеть ложь, способности, намерения и всё такое. Может, поэтому он так странно себя вёл порой.

– Вот как, – я нахмурился, потому что это меня расстроило и заинтриговало в равной степени, – а сколько ещё вы встречали таких же, как мы? Малоун сказал, что вы много путешествовали.

– Язык без костей, – беззлобно фыркнула капитан.

– Да нет, это я его спросил, а он ответил, – заступился я за симпатизирующего мне человека.

– Тогда ладно, – прокомментировала она, уверенно идя, будто бы по расчищенной дороге, а не сквозь лес, не тронутый человеком. – Если не считать вас двоих, другие встречались мне только один раз. Древняя старуха в северных деревнях Фиозера, да только она умерла через три дня после того, как я забрела туда. Поговорить толком не успели. Кстати, обращайся ко мне на «ты», так проще будет.

– Хорошо, я попробую, – честно ответил я, зная, что мне будет нелегко так с ней общаться.

На «вы» к капитану как-то привычней, хотя она теперь и не совсем начальник, а вроде как наставник. Значит, такие встречаются нечасто, да ещё не только в нашей стране. Интересно, а где она встретила такого зазнайку-Джинно?

Зато я хотя бы теперь могу объяснить его высокомерие и привязанность к Сельвигг, их было только двое. Да и гордиться есть чем, но это не повод так вести себя. Я же не виноват, что волею судеб оказался рядом с ними, и теперь девушка будет учить и меня. Может, ему нужно время перебеситься? Может то, что он чувствовал мои переживания и тревоги, мешало воспринимать меня чуток поспокойней? В любом случае, пока я не готов налаживать с ним контакт. Мне и так требуется время, чтобы просто полностью переварить эту информацию, усвоить её для себя. Это большое потрясение и не менее большая перемена в моей жизни, даже если сейчас так не кажется. Столько всего предстоит узнать, научиться обладать своей же силой, которую я пока не осознаю до конца. Мне и радостно и волнительно. В таком странном подъёме духа я следую за Орголиссо, ведущей нас обратно к лагерю. Любопытно, как она так ориентируется по лесу? Возможно, часто гуляет в округе или гора и находящийся рядом Джинно служат ей ориентиром? Ах да, у нас же сегодня смотр. Я чуть ли не рассмеялся вслух, капитан ведь так ничего и не сказала по поводу моих навыков, а было бы любопытно услышать её мнение. Сейчас мне остаётся только не отставать от неё, надеясь, что она сможет привести меня не только обратно в расположение, но и к пониманию, ответам и умениям. Как это было в случае с письмом, теперь мне понятно, почему она тогда пришла поговорить. Мы продвигаемся сквозь чащу, и впереди уже видна серая груда, возвышающаяся над лесом. Неуместная гора на фоне зелёного да буйного леса. И тут меня осенило.