Гаттара: бастард и раб

Темный когти выпускают его, и Петер со стуком, как манекен в тренировочном зале для новобранцев, подает на пол. До края его слуха доносится шепот «Это невозможно». Что невозможно? Да какая разница?! Какая, все гахаи дери, разница, если сорок семь его подчиненных мертвы, а он все еще дышит?! Могло ли быть такое, что леди Даная, по одной ей известным причинам сочла его полезным и оставила в живых? С минуту он переводил дух, потом поднялся на ноги и замер за спиной жрицы, ожидая приговора.

– Император не прощает неповиновения, – казалось, бесплотный голос отделился от хозяйки и заполнил всю комнату. Дарованная минусам тьмой мощь невероятна. Жрец Петер чувствовал это каждой клеткой, каждым нервом. Отныне его жизнь и Свет принадлежат Данае. Она обернулась к нему и продолжила, глядя будто внутрь себя. – Он ждал своего сына и нуждался в нем. Верховный подберет ему временную замену, но сути это не меняет – молодой Лорд должен быть доставлен на Прайм, любой ценой. Ты хороший жрец и верный солдат, брат Петер. Ты умрешь. Но прежде поможешь исправить твою же ошибку.

ГЛАВА 8.

«Лишь кивнула дева небесная, три желания

исполнить должна она, ни больше, ни меньше.

– Ну… – улыбнулся Алладай, разворачивая толстый свиток.

– Я здесь набросал кое-чего, дабы не упустить деталей!»

Похождения Алладая, фольклор.

Когда стемнело, бастард и его раб вылетели из города. Неприметный старый флаер миновал зону заселения и Лорд, сидевший за пультом, стал набирать высоту. Джет не спрашивал, откуда транспорт и куда они летят, только надеялся, что бастард хорошо знает направление, раз ни карт, ни навигатора, ни пеленга у них нет. Тот вел флаер, выбирая путь одному ему известным, птичьим шестым чувством. Ему было обещано, что половина дела сегодня ночью будет завершена, и он немного успокоился. Он был здоров, сыт и бодр. И все было бы отлично, если бы не торжественно-праведное решение Джета «вести себя как положено рабу».

Очень скоро он начал недоумевать, для чего бастарду вообще понадобился слуга? Тот не обращался к нему и вообще, казалось, забыл о его существовании. Со всеми делами, которые он, как раб и должник мог бы взять на себя, Лорд справлялся сам. «Это и к лучшему. Это – правильно», – думал Джет, вслушиваясь в тихий гул двигателя и стараясь разобрать хоть что-нибудь за бортом. Он не был уверен, что справился бы, если бы ему приходилось… ну, стирать одежду и белье, готовить пищу… Чем там еще занимаются рабы при господах? Он не знал и знать не хотел.

Темнота и скорость превращали пейзаж над и под ними в черно-серо-синее полотно, изредка разбавляемое росчерками огоньков на вышках связи. Джет, прежде не склонный к самокопанию и рефлексии, размышлял, одурев от безделья. Будущее, никогда, если честно, не сиявшее радугой, сейчас представлялось ему таким же, как пейзаж внизу – разве что без огоньков. «Я ничего о нем не знаю? Так нечего и знать, он – Лорд, я – раб. Он говорит, я делаю. Моя гатта и сон – просто гатта и просто сон. То, что бастард мог бы быть моим другом, которого я знал всю жизнь… Мне показалось. Он мой хозяин. Своими деньгами, и не малыми, он, считай, купил меня и заплатил за жизнь Адды. Разве можно хотеть чего-то еще?»

Когда вор проснулся, они по очереди приняли холодный душ из почти чистой воды, оделись в сухое, сели во флаер и тронулись в путь. Слаженно, как единый организм и молча. Джет гнал прочь вопросы о том, кто стирал их одежду, ел ли сам Лорд и что подумала о них улыбчивая хозяйка заведения. Возможно, от отсутствия глупых вопросов и болтовни, которой и быть не должно между незаконнорожденным отпрыском Императора и уличным вором, их дела только выиграют. Да, так лучше.

Они не включали ни света в кабине, ни опознавательных знаков. Когда Джет случайно обратил внимание на то, какая цифра слабо мерцает на датчике высоты, он присвистнул и, тут же вернулся к разглядыванию темной влажной мути со своей стороны кабины. Лорд потянул штурвал на себя, и их вдавило в кресла. Джет вцепился в свое сидение и думал: «Ишвари, этот пижон нас угробит! На этой высоте нас вполне может сбить взлетающий межпланетный транспорт». И тут флаер вынырнул из зоны облачности.

У Джета перехватило дыхание. Под ними расстилалось во все стороны медленно бурлящее море облаков, по которым свободно гулял лунный свет. А над ними – луны и звезды. Да не столько, сколько видно с земли в редкую ясную ночь, а сотни, тысячи, десятки тысяч звезд… Он, рожденный на четвертом подземном, сравнительно недавно перестал считать удачей день, проведенный даже не под звездами, просто под небом. Многие добропорядочные граждане умудряются прожить на этажах всю жизнь и вообще ни разу не побывать под небом. Там, когда поднимаешь голову, видно только свет ламп на высоком каменном своде: желтые днем и синие ночью. Иногда ему казалось, что он не знает, что такое тишина, потому что гудение этих ламп стало частью самих жителей этажей. Ходили слухи, что глубинник может и умереть, лишившись их вибрации. А здесь тишина стояла такая, что ее, наверное, можно резать ножом.

Джет наконец оторвался от прозрачного купола флаера, перевел взгляд за окно, и от увиденного сердце его пропустило пару ударов. Машина шла с выпущенными крыльями, а тень их аппарата, скользящая по облакам, напоминала теперь упитанную летучую мышь. Нет, ему не было страшно. Его захлестывал восторг, такой, что дышалось с трудом. Если не замечать сварочных швов на куполе, можно представить, что летишь, как птица, свободно и гордо, и нет ни верха, ни низа, только скорость, только прекрасный мир вокруг и это безмолвие, и он – на ладони у Бога, и звон тишины в ушах – это пение высших сфер, из которых рожден мир. Джет вдруг осознал, что завораживающее беззвучие ему не примерещилось. Отключив электронику, Лорд планировал на ручном управлении. Джет подумал, что позавчера, когда он ввалился к бастарду в спальню, он не познакомился с новым, удивительным человеком, он оседлал комету. Он готов к смерти каждую секунду, и он не жалеет.

Когда впереди под облаками забрезжило неясное свечение, бастард убавил размах крыльев, активировал двигатель и начал снижение. Джету показалось, что он ухнул в колодец, пальцы сами вцепились в обивку кресла, так, что даже разбейся они о скалы – не отпустил бы. Они прошили толщу облаков и, оказавшись под дождем, начали широко поворачивать вокруг внезапно открывшегося взору строения. Их флаер, как и многие другие, если посмотреть со стороны, походил на муху, кружащую вокруг костра в человеческий рост. Сказочный дворец, затерянный глубоко в горах, окружали расходящиеся от центра взлетно-посадочные полосы, и бессчетные, похожие на норы в земле, подземные паркинги. Резиденция Наместников внезапно показалась вору жилищем достойным, но непритязательным.

Лорд аккуратно завершил вираж и сел точно на свободное место. Джет смотрел на бастарда во все глаза, не отдавая себе отчета в том, что у него открыт рот и дышит он так, будто не летел, а бежал сюда из самого Ондари. Чтобы затмить все предыдущие впечатления его жизни вполне хватило бы и одного того, как они сюда добирались. Ему не нужно было объяснять, где они находятся. Все его нутро кричало сейчас, что это не неоновый и электрический свет пронзает облака и рассеивает тьму вокруг – это похоть, ослепительная и горячая, сочится из каждого окна легендарного храма удовольствий Мадам Гаияр. Если бы Джету сказали, что единственная причина, по которой Ордар до сих пор не стерт с просторов Вселенной за ненадобностью – наличие на нем этого борделя, он бы не усомнился. От одного только названия самого роскошного, элитного публичного дома на планете, кровь вскипала в венах и стремительным потоком отливала от мозга.

Лорд откинул купол и небрежно бросил:

– За собой не тащу, не хочешь – сиди здесь.

Джет поспешно выскочил следом, боясь, что бастард передумает и прикажет ему остаться у флаера.

В заведениях такого уровня нет клиентов и шлюх, есть богини и смиренные паломники. Конечно, Лорд здесь не впервые, и уж если дело дойдет до раздачи милостей ему, Джету, скорее всего, ничего не светит. Но он не в обиде. Он хотя бы посмотрит.

Энергетическое поле, которого Джет не заметил при посадке, защищало еще очень много от чего, но первое, что оценил вор – здесь тепло и сухо. Он закрыл флаер и догнал Лорда. Когда они дошли до широкой лестницы у входа, Джету стоило немалых усилий не задрать голову, чтобы проверить, а правда ли он не увидит уходящих в дождливую темноту сияющих шпилей. Сразу было понятно, что не увидит.

Он заметил, что Лорд развернул плечи и слегка прибавил шаг – их встречали. На фоне сияющего стрельчатого дверного проема неподвижно замер темный силуэт. Это была женщина, в черном облегающем платье, с длинными, расклешенными рукавами и голыми плечами. Тронутые сединой темные волосы уложены в высокую, элегантную прическу, минимум макияжа. Джет не очень разбирался в этом, но на вид ей было хорошо за сорок. Вот только в его привычном мире сорокалетние женщины были старухами.

Она слегка пошевелилась и по платью, по зрелым изгибам сильного тела как будто пробежали молнии, заиграло отраженным светом тончайшее шитье, которым ее почти монашеское одеяние было покрыто от декольте до подола. Что это? Алмазная пыль?

Женщина сдержанно улыбнулась. Джет и его Лорд, слитным движением, как будто репетировали весь день, склонились в поклоне и припали губами к протянутым навстречу рукам хозяйки.

– Приветствую высокородного Лорда и его спутника в своей скромной обители, – почти пропела она, обнимая бастарда.

Джет подумал, что именно такими голосами говорят все благосклонные красавицы в горячечных снах подростков. Оказавшись с ней рядом, он понял, насколько благодарен Лорду – от него самого и его вещей не воняет. Брился он в последний раз давно, но это простительно, потому что бастард, судя по виду, делал это немногим позже.

– Прости, тысячу лет не был у тебя, Мадам, – ответил Лорд, ожидая, пока она разглядит в его лице все произошедшие за это время перемены. – Сколько ночей прожито зря. Теперь понятно, почему я такой уставший.

– А это и есть твой малыш? Рада, что он здоров. Он очарователен, хоть и совсем не похож на тебя. – Мадам Гаияр повернулась к Джету и, тепло погладив его по щеке, прикрепила к одежде какой то датчик. На воротнике бастарда он разглядел такой же, слабо пульсирующий огонек. – Это скроет вас от посторонних глаз. Добро пожаловать, господа, ночь ждет. Да и дела откладывать не стоит.

Мадам взяла обоих под руки и повела внутрь. Джету было непривычно и очень приятно то, что Мадам обращалась с ним… как благородным, а ведь и он, и его Лорд, выглядели довольно потрепанно. Хотя, как успел заметить Джет, Лорда плачевное состояние его одежд не смущало, нес он себя, как императорский штандарт. А что ж Джет? Да, он не Лорд, но… Джет непроизвольно выпрямился.

Они миновали ярко освещенный холл, и Джет с удивлением обнаружил, что треть находящихся там людей разглядеть не может. Вот мимо прошла женщина, огненно рыжая и будто облитая жидким золотом, сквозь тончайшее платье ее даже можно было увидеть дерзко торчащие соски. А при взгляде на ее спутника возникало чувство, что видишь его сквозь очень грязное стекло или туман. Только неясный контур, с одинаковым успехом это мог быть и мужчина, и женщина. Наверное, Мадам сейчас вела в главный зал два таких же абстрактных сгустка дымки. Он покосился на Лорда. Лорда он видел хорошо.

За очередными дверями, нарочито массивными, открылся обширный зал и Джет понял, что если бы висящая под высоким потолком, похожая и мерцающую радугами друзу из игл хрусталя люстра вдруг упала, то под нею вполне могла быть погребена их рыночная площадь. Зал напоминал о горе, в которой добывают алмазы; он уходил вниз сужающимися витками, по которым были разбросаны столики. Кое-где ярусы теряли стройность и плавно расширялись: там находились сцены, на которых развлекали гостей танцовщицы, фокусники, певцы, музыканты, укротители экзотических животных, гимнасты… Оказалось, что стены зала скорее всего состоят из бесконечного количества дверей, прикрытых голографическими заставками. Официанты – живые люди, может, клоны, но уж точно не дроиды – бесшумно возникали прямо из старинных живописных полотен и исчезали в них же. А еще вокруг были женщины: здоровые, сытые, красивые, чистые и в таком количестве…

– Джет, ты еще с нами? Присаживайся, мы пришли! – Смех у Мадам был чарующий. Она по-матерински обняла ошарашенного Джета и усадила его за столик, за которым им, видимо, и предстояло провести вечер. Лорд сидел напротив, и за его плечом на небольшом помосте под звуки тягучей музыки плавно извивалась гибкая, как молодая лоза, почти обнаженная девушка в сопровождении двух крепких парней, и меньше всего это действо походило на танец. – Почему ты не познакомил нас раньше?

– Я был бы хреновым старшим братом, если бы вообще не привел его сюда. – Бастард впервые за долгое время посмотрел Джету в глаза, холодно и с вызовом. Потом развел руками и самодовольно добавил: – Но мы здесь.

– Мы молочные братья, Мадам, нас вскормила одна женщина, – подал голос Джет, снова подыгрывая бастарду в игре, правил которой не знал. – Люди вообще не считают это родством, и я не жду своего Лорда многого. Что есть – за то и спасибо.

Мадам Гаияр так и стояла у него за спиной, успокаивающе оглаживая плечи. Когда звенящая пауза начала ощутимо сгущаться над столом, она наклонилась, обняла его и, глядя в напряженное лицо бастарда, произнесла тихо, так, чтобы было слышно только им троим:

– Многого, Джет? Посмотри на Джилиана, чего вообще от него можно ждать. Думаешь, быть Лордом легко?

Джилиан. Джил. Так его зовут. Внутри тут же тоскливо заскреблось – зачем? Зачем ему это имя теперь, когда он не отважится его произнести? Джет слегка повернул голову, чтобы заглянуть небожительнице в глаза. Радужки у нее были почти черные, с едва заметной красной искрой – видимо, ее предки были выходцами из нижних этажей. Потом они оба повернулись к бастарду.

– Легко ли быть Лордом? А знать свое место при нем – легко?

– О… Вижу, у нас семейная размолвка. – Мадам Гаияр выпрямилась.

Подошел официант, поставил на стол бутылку вина и три бокала. Джил наполнил один и протянул его женщине. Та поднесла бокал к лицу, вдохнула аромат черно-красного напитка и произнесла:

– Я думаю, господа, мы поступим следующим образом: ненадолго оставлю вас вдвоем, чтобы вы могли подкрепить свои силы и заодно немного растопить лед. Будете готовы обсуждать дела – закажите сладкое.

Хозяйка царственно удалилась. Лорд посидел несколько секунд, а потом начал не читая выбирать блюда в сенсорном меню, высветившемся на его половине стола. Джет, наверное, тоже бы мог, но не знал, как заставить это меню появиться, и надеялся, что назвавшийся старшим братом бастард не оставит его голодным. Джилиан еще не закончил заказывать, а официанты уже бесшумными тенями возникли рядом со столиком. Перед Лордом оказалась запеченная рыба с овощами, салат и граненая бутылка с янтарной жидкостью. Перед вором… блюд появилось больше, и сумел он опознать только жаркое. А еще появилось несметное количество серебряных столовых приборов. Пока Джет думал о том, сколько можно выручить денег, если украсть и продать все эти ножи, вилки и ложки, Лорд нажал на свой датчик на воротнике, тот поменял цвет с синего на белый. И принялся за еду. Руками. Джет повторил это действие и понял, что спасен.

Некоторое время внешний мир для вора не существовал, как и он для внешнего мира. Приличные люди так не едят. Что ж, видимо, и бастард Джилиан человек не приличный. Вор вспомнил о его существовании, когда тот приподнялся со своего места и забрал себе с его блюда половину маленьких, но очень мясистых и сочных жареных птичек. Возражений не последовало, и бастард, наполнив из своей бутылки два низких квадратных стакана, протянул один Джету. Тот вытер руки салфеткой и принял питье. Джил помолчал и почти мирно спросил:

– За что пьем?

– Тебе виднее.

Джет чувствовал себя неловко, но сдавать позиций не собирался.

– Разумеется, – Джилиан откинулся на спинку стула – Кому же еще. Выпьем-ка за то, чтобы ты поскорее завершил свой захватывающий квест по поиску места рядом с Лордом.

– Ага. И за то, чтобы ты определился, кто тебе нужнее – брат или раб.

– Ну… – протянул Джил, провожая взглядом проходящую мимо пышную красотку в платье из алых перьев. – Это сложный вопрос. Я думаю, что он тесно связан с первым тостом и однозначного ответа не имеет. По крайней мере, пока. Устраивает такой ответ?

– Нет, не устраивает. Зачем ты меня с собой таскаешь, Лорд? – Бастард, заметив явное затруднение вора, слегка кивнул, и тот, почти улыбнувшись, вернулся к птичкам, чтобы продолжить с набитым ртом: – Я не понимаю, на кой я тебе сдался. Ты можешь себе купить нормального слугу, без долгов. И есть он будет меньше. Ты мог бы меня убить, если бы боялся, что я сдам тебя страже. Я уж думал, что ты все же хочешь сыграть в«Императора, Верховного и блудницу» и нужен третий

– Опыта у тебя маловато со мной в такое играть – Джил прожевал мягкие косточки очередной птички. – Извини, если огорчил. Проиграешься в пух.

Он поднял глаза на вора, никак не прокомментировавшего последнее заявление. Тот, забыв жевать, пожирал глазами что-то у него за спиной. Лорд обернулся и увидел, что у троицы танцоров произошли изменения в программе. Музыка стала быстрее, а одного из парней заменила девушка. Джил поднял руку, громко щелкнул пальцами и гаркнул:

– База взывает Джета!

– А?

Они посмотрели друг на друга и прыснули в разные стороны. Джет подавился, и Джил, дотянувшись, пару раз хлопнул его между лопаток. Потом сел и поднял свой стакан. Они чокнулись и выпили.

– Поначалу, да, сосредоточиться не легко. Но человек ко всему привыкает, – великодушно одобрил Лорд смущение своего менее искушенного спутника. – Скажем так… скажем, напарник мне нужен не любой. По параметрам, не могу сейчас сказать каким, ты подходишь. Мне проще решить твои бесконечные проблемы, чем искать другого. Пойдет?

– Уже напарник? Нет, не пойдет.

Уж что Джет усвоил железно, и это правило подтверждалось при нем неоднократно – договариваться надо на берегу. Чтобы потом не пришлось выпрыгивать из лодки, рискуя свернуть себе шею.

Джилиан допил вино, налил себе еще и состроил раздраженную гримасу:

– Совсем недавно ты был готов ботинки мне чистить и блеять «да, хозяин!». Ты меня утомляешь своей назойливостью, раб. Я тебя в последний раз спрашиваю – мир?

Джет ухмыльнулся. Это было потрясающе. Все, чего ни коснись. Место, окружение, еда и вино – обманчиво вкусное, очень крепкое, с живым, свежим ароматом каких-то неизвестных ему цветов. Его грозный Лорд ищет мира и, кстати, ночью по плану были девчонки. А уже ночь.

– Мир, Лорд. А можно, перед тем, как мы закажем сладкое, я доем это?

Гаттара… В этом заведении слово «сладкое» звучит как… как… не передать словами. Неужели он только что произнес его вслух? Джет отпил из своего стакана, а Джил наполнил свой снова. Он ел, Лорд пил и поглядывал на него так, будто сомневался, что после такого ужина Джет справится со сладким. Мало же он знает Джета.

Постепенно сияние хрустального чуда в вышине, которое язык не поворачивался назвать люстрой, стало угасать, и роскошный зал погрузился в приятный полумрак. Музыка стала чувственнее, одежды на дефилирующих девушках меньше. Когда граненая бутыль опустела, Джет, едва прикончивший второй стакан и осознанно притормозивший – потратить такую ночь на пьяный храп? – начал слегка беспокоиться. Бастард принялся за черно-красное вино, которое принесли для Мадам. Ну, он Лорд, ему виднее.

Тем более, что по заказу Лорда перед Джетом возник десерт. Это было мороженное. С орехами, шоколадом, карамелью, фруктами и всем тем, чем можно было полить или посыпать лакомство. Джет ел, уже не смущаясь того, что его пьяный благодетель цедит стакан за стаканом и наблюдает за ним с мрачно-удовлетворенным видом. Время от времени они пересекались взглядами и продолжали хранить молчание. От Джета не убудет, пусть смотрит. Может, в душе приемыш Наместников понимает, что Лорд из него так себе, и он задался целью сделать счастливым хотя бы одного своего подданного? Что тут сказать, пока справлялся он неплохо, а прихоти сильных мира сего скоротечны.

Вор уже начал подумывать, как бы намекнуть изрядно набравшемуся бастарду, что две бутылки подряд могут не поделить место в его желудке, когда прекрасной ночной бабочкой из бархатной полутьмы возникла Мадам Гаияр. Она улыбнулась обоим и грациозно села рядом с Лордом. Вздохнула, коснулась стола в одной ей известном месте, и тот мягко засветится. Блики плясали на нем, бросая неверные отсветы на людей. Так темной ночью могли бы смотреться угли костра, горячие и одновременно нежные, мало что освещающие, но превращающие все вокруг в сказку.

– Я счастлив нашему знакомству, Мадам. – Джет покончил с десертом и открыто любовался ею. – Это была самая потрясающая ночь в моей жизни. Благодарю вас!

– О, надеюсь, ночь только началась. Все то, что на самом деле стоит пережить, еще впереди. – Она повернулась к бастарду: – Вы готовы говорить о делах, господа?

Бастард смотрел на стол. Несуществующее пламя целовало его красивое и в то же время безжизненное лицо.

– Нет, Гаия. Я хочу напиться и забыться. Но мы будем говорить о делах, будь они прокляты. Что там с деньгами?

Джет замер. Похоже, вот она, та часть ночи, которую он запомнит на всю жизнь.

– Деньги на счете заведения, куда перечислить?

– Сколько там?

Она сказала.

Вор чуть не рухнул со стула. Неужели фамильный герб может настолько взвинтить цену обычных, в общем-то, побрякушек? Или сколько у бастарда было с собой золота? Или перекупщик – сумасшедший? Или он, просто чего-то не знает?! Гаттара, не в твоем Храме будет спасена его душа. Это ж не просто половина суммы, там даже еще пара сотен сверху.

Джет притих и постарался стать максимально незаметным. Люди на той стороне стола сейчас спасают ему жизнь. И судя по выражению их лиц – цена вопроса их мало беспокоит. «Интересно, – звякнул в голове вора непрошенный колокольчик, – это каким же высоким требованиям я подхожу, раз Лорд выбрасывает в никуда такую сумму, когда даже белье себе свежее купить не может? Чем будешь долг возвращать? Ты, Джет Хорроу с Четвертого этажа, весь с потрохами столько не стоишь». Из размышлений в реальность его вернуло неуместно прозвучавшее здесь имя. Мадам смеялась.

– Гарт? Мясник? Конечно, номер его счета у нас есть. Надеюсь, перечисление от твоего имени, Джет, его успокоит, но… Надо же, Мясник! Как мило. Вот уж не думала я, что этот молодой человек чего-то добьется.

Деньги на счет. Вот так просто. Ни полета обратно в Город, ни явок и паролей, ни засад и погонь. Ничего.

Джет, ты умер. Или это сон.

– Не может такого быть, – неожиданно для себя вслух сказал он.

– Чего не может быть? – моментально отреагировал Лорд.

– Что все так… просто. Невероятно.

Но бастард не хотел развивать эту тему и вообще не был настроен общаться. Глядя на что-то за спиной вора, он сыто усмехнулся и, растягивая гласные, произнес: «Сюрприз». Добавил уже громко:

– Девочки, малышу пора в кроватку, он мешает взрослым.

Джет не видел, но догадался по звуку и тому, как Лорд запрокинул голову – острыми ногтями Мадам щекотала ему затылок. Бастард стал похож на разомлевшего кота и, понятное дело, в его обществе сейчас не нуждался. Джет отвернулся, чтобы не смотреть на это, и получил поцелуй до самых гланд. Вор закрыл глаза и решил не спорить с судьбой по мелочам, ведь то, что есть, – прекрасно. Чьи-то нежные руки растрепали ему волосы, и он услышал:

– Он такой хорошенький, мой Лорд! Почему вы не приводили его к нам раньше?

Джет оторвался от девушки с пухлыми, сладкими губами, чтобы увидеть их обладательницу. Он узнал их, именно эти красотки танцевали за спиной у Джила. Сюрприз так сюрприз.

– Учти, Джет, – лениво протянул Лорд, отрываясь от бутылки. – Кто первый выйдет к завтраку, тот обидчивый двухметровый девственник.

– Просто он ревнует к моей красоте и молодости, девочки, – произнес Джет вставая. Если бастард так извиняется, тот он готов терпеть притеснения и окрики до конца жизни. Гаттара, он клянется, что больше ничего и никогда у тебя не попросит. – Что совершенно зря, лучше бы он завидовал моему уму. Благодарю за вечер, я жил во тьме все эти годы, не зная вас, Мадам.

Вор поцеловал руку хозяйке и позволил самым красивым, самым страстным, самым желанным феям, что снисходили до него в жизни, увлечь себя в пульсирующие золотым и алым недра храма Удовольствий.

Джилиан проводил их взглядом и выдохнул в шею обнимавшей его женщины:

– Моя школа.

ГЛАВА 9.

«Красота драгоценных камней планеты Иззор