Три Желания

Майя Марук

Три Желания

Глава 1. Египет

― Сестра, ты такая, красивая! Неужели муж тебя одну пустил? ― улыбнулся таксист араб.

Сладкий голос водителя напоминал протухший пекмез. Маленькие черные глазки, наполненные незамысловатой арабской хитростью, поблескивали. Это был тот самый характерный блеск, который можно встретить в глаза всех хабиби, работающих в сфере туризма, при виде белой одинокой женщины.

– Брат, ― сказала я на чистом арабском, ― пусть Аллах дарует тебе и твоим детям благополучие, едь скорее.

Таксист растерялся и не нашелся что ответить. Завел мотор своего старинного хендая, чадящего так, что даже в салоне чувствовалась невыносимая вонь, и поехал в сторону города, гадая, чья я жена, или дочь, или любовница. Последнее здесь, конечно, осуждалось в силу традиций. Но степень и открытость осуждений зависела от статуса твоего покровителя.

Я никогда не любила Египет, с его ароматами и неуклюжими ужимками. Но, из каждой вынужденной поездки в этот регион старалась выжать максимальное количество пользы. Как, собственно говоря, и в этот раз.

На пустыню упала ночь, но для жителей прибрежных курортов это было самое активное время в сутках. Туристы, утомленные жарой и морем, лениво покидали отели после ужина и шли развлекаться на торговые улицы: покупать выветрившиеся пряности, пластиковых сфинксов и футболки с цветными надписями про любовь к Египту и верблюдам.

Машина выехала с территории аэропорта, я посмотрела на время. Дорога до отеля должна была занять около получаса. К счастью, поболтать со мной таксист больше не пытался. Зато ожил телефон, и первое сообщение тут же вызвало желание отключить аппарат на несколько дней к чертям.

«Шлюха! Одалиска! Ведьма! Посланница шайтана! Какая же ты шлюха! Аллах все видит! Он тебя покарает!» ― разразилась проклятиями вторая жена моего мужа в общем чате.

Это сообщение я проигнорировала, надеясь, что предназначается оно не мне, а третьей жене. Но нет. Упрек летел в мою сторону, потому что третья тут же поддержала вторую.

«Амина, любовь моя, Аллах все видит! Он ее покарает за все твои слезы! Эта одалиска скоро исчезнет из нашего дома!»

Одалиска? Кто вообще сейчас употребляет такие слова? Кажется, мои сестры по мужу переборщили с сериалами.

«Зуля! Она его околдовала! Ты что, не видишь?! Околдовала! А мне никто не верит!»

Ага, делать мне нечего, колдовать только! Закатила глаза, чтобы дальше не читать оскорбления в свой адрес. И вот где логика? За женатого мужика второй и третьей женой выходили они, а шлюха я?! Если бы не мучительный перелет и работа впереди, я бы с удовольствием показала этим двум маромойкам, где раки зимуют, но сдержались. В одном они все-таки были правы. Скоро я и впрямь исчезну из их дома и из жизни Якуба. Наш с ним брачный контракт истекает через три месяца, и дом мужа вздохнет с облегчением.

С Якубом я познакомилась еще на первом курсе университета. Простой рыжий парень помогал мне с высшей математикой, играл на фортепиано и без акцента говорил на четырех языках. Тогда я не знала, что он один из сыновей заморского шейха, наследник миллиардного состояния, заводов и пароходов.

И нет, я в него не влюбилась. И он в меня тоже не влюбился. Просто в какой-то момент совпали наши интересы. Мне, тогда студентке, живущей впроголодь, нужна была финансовая поддержка. А Якуб узнал, что большую часть наследства дедушка передаст тому внуку, который первой женой возьмет славянку. Не просто славянку, а ту, которая понравится дедушке. И понеслись арабские принцы искать по миру белокожих невест. Как в сказке. Откуда у дедушки случился такой бздик, и почему отец мужа волю деда поддержали, я узнала уже потом, на свадьбе мужа со второй женой.

В общем, из всех наследников, Якуб оказался самым смышленым и быстрым. Он моментально смекнул, что к чему, и сделал мне предложение, от которого я просто не смогла отказаться ― брак по расчету.

Понравиться его деду оказалось несложно. Впрочем, несмотря на жесткие правила и традиции, которых придерживалась семья, Ахмед бен Хамад был человеком с широким кругозором, отличным образованием и интересными пороками. В общем, в отличие от остальной семьи Якуба, со стариком я легко нашла общий язык. Пока вся семья сопротивлялась выбору «мальчика», дедушка организовал нам тихое бракосочетание и, как и обещал, большую часть своих активов, завещал внуку. И тут семье бы успокоиться, но нет. Даже моя свекровь вступила на тропу войны против «неверной». Наивная женщина.

Позже она же, вместе с родственницами, нашла сыну вторую жену ― Амину. Шариат таких браков не запрещал. Более того, так, как совместных детей у нас с Якубом не было, да и не могло быть, он вроде как был должен жениться на «не бракованной» женщине.

К слову, о том, что состоится свадьба, Якуб узнал вместе со мной. Мужу об этом сообщил отец, а мне свекровь. Вспомнилось, как торжественно она поднялась на ноги, во время ужина на женской половине дома, и при всех родственницах, в предвкушении своего триумфа, глядя мне в глаза, заявила:

– Яна! Теперь у тебя появится сестра! А у моего сына вторая жена, которая наконец-то сможет принести в этот дом детский смех и радость! Надеюсь, ты будешь покорной судьбе.

В этот момент все тетки, золовки, невестки и прислуга напряглись. Зухра даже засунула руку в карман, где держала успокоительные капли. Боже, ну кто в наше время пьет эти вытяжки из сорняков? На мне скрестились десятки взглядов. Руки свекрови в ожидании яркой трагедии тряслись, и из-за этого позвякивали золотые браслеты на пухлых запястьях. Но не тут-то было.

– Мама, это правда? У Якуба будет вторая жена?

– Правда! ― громко сказала свекровь. ― У моего сына будет вторая жена. И Аллах даст им много детей! Счастье снова озарит наш дом!

– Мама! ― вскочила на ноги с мягких подушек и вскинула руки вверх. ― Мама! Вы сделали этот вечер самым счастливым! Сестра! Вы слышали?! В нашем доме появится сестра и пропадет тишина! О Аллах! Да пусть всевышний благословит их союз и вас, мама!

Я бросилась обнимать растерянную свекровь, родственницы взорвались счастливым улюлюканьем, зазвучала музыка. И только бабушка Якуба тихонько хихикала. У нее с невесткой, к слову, тоже отношения были не самые сладкие. Но, именно благодаря этой женщине у отца Якуба больше жен не было. Фати считала, что третий всегда лишний.

От воспоминаний меня снова отвлек телефон:

«Амина! Амина, только не плачь! Мы с мамой сейчас к тебе спустимся! В отличие от этой одалиски мы живем в одном доме!»

«Береги, Аллах, нашего мужа! Она столько бед ему принесла, а он все никак не может ее бросить! Дай, Аллах, ему здоровья! Зуля! Если он с ней?! Если он опять с ней! Она навела на него порчу!»

Читать это было бы забавно, если бы не авиалинии класса «убей спину Эйрлайнс», которыми пришлось лететь через половину мира. В какой-то момент я просто не выдержала и написала:

«Угомонитесь обе! Его нет со мной!» ― отправила сообщение в общий чат.

«Тогда где он?! Ты лгунья! Ты ведьма! Ты решила украсть его у меня! Ты хуже кяфира! Ты никого не жалеешь! Из-за тебя у нас нет детей!»

«Якуба со мной нет!» ― повторила второй раз.

«Тогда объясни, где он?!»

«Вот вернется домой, и сама у него спроси, Зулейка! И не забывайте! Аллах дозволил нашему мужу четырех жен! А нас только три!»

Чат стих. Я победно улыбнулась и достала из сумки бутылку с водой. К этому времени такси въехало в курортную зону, к одному из бюджетных отелей «все включено».

Отель находился далеко от моря, был маленьким и пользовался спросом исключительно в бюджетном сегменте, хоть и носил гордые пять звезд в рекламных буклетах туроператоров и на букинге. Но, как обещала мне Ляля, за небольшую денежку, простыни будут чистыми, вода в душе горячей, а персонал сладким, как свежая баклава.

– Хорошего отдыха, ― пожелал таксист, передав мой чемодан служащему в потертой бордовой форме не по размеру.

К тому времени, как закончили оформлять мою заявку на проживание, телефон снова ожил, а я уже была готова рычать от усталости, так неспешно все здесь происходило. Зато номер был просторным, с видом на бассейн, тапками и плоским телевизором. Все это сгладило впечатление от нерасторопного персонала. А еще, здесь было спокойней, чем в доме свекров.

Что творилось сейчас в особняке, даже страшно было представить. Впрочем, если бы не обстоятельства, я бы, пожалуй, и согласилась на это посмотреть. Усмехнулась, представив, как третья жена успокаивает вторую. Это всегда выглядело как театральная постановка: слезы, причитания, заламывание рук. Как будто в доме поселились молодые и инициативные банши. Размышляя над все этим, разделась, сложила несвежие вещи в отдельный пакет и пошла в душ. Нужно было чуть-чуть расслабиться и привести мысли в порядок.

В Египет я прилетела на семейное торжество. Кого-то из двоюродных сестер Якуба отдавали замуж за местного бизнесмена. Честно говоря, у мужа было столько сестер, что я даже не поняла, о ком из девушек шла речь. Торжество должно было состояться через месяц. Меня Якуб ждал только на следующей неделе. Но мне пришлось прилететь чуть раньше, из-за работы.

Сообщать контрактному мужу о том, что прилечу на неделю раньше ― не стала, чтобы не портить ему планы. И ни в коем случае не попасть в водоворот свадебной подготовки. Насколько я знала, часть семьи уже была в Каире, чтобы помочь с организацией торжества.

Горячая вода массировала отекшее после самолета тело, даря облегчение. А мысли постепенно от истерики Зулейки переключились на работу, и я сосредоточилась на женщине, которая написала мне три недели назад, моля о помощи.

Я работала детективом. Частным детективом, с особым уклоном. У меня был небольшой дар: я видела все, что у нормальных людей принято считать чем-то сверхъестественным. Только если для кого-то порчи, сглазы, проклятья были выдумками, для меня они оставались частью реального мира. С той лишь поправкой, что встречались эти явления очень и очень редко. Чаще всего приходилось расследовать фантазии, психические заболевания, последствия религиозного фанатизма или людского коварства.

За свои услуги я брала дорого. А если в деле не была замешана магия и чертовщина по итогу, тариф повышался вдвое. Как ни удивительно, такое ценообразование клиентов не отпугивало, а наоборот, привлекало.

Моя новая клиентка искренне верила в то, что на нее навели порчу. Ее догадку подтвердили несколько гадалок и местный мулла. Чтение сур ей не помогло. Ситуация с каждым месяцем становилась все сложнее, и вот, кто-то из знакомых посоветовал бедняжке меня. И даже стоимость моих услуг в твердой валюте женщину не испугала. Правда, как и в девяноста девяти процентов случаев, я была уверена, что дело было вовсе не в магии.

Простояв под душем почти час и дождавшись, пока кожа на кончиках пальцев сморщится, выключила воду, закуталась в полотенце и услышала шум в номере. Испугаться не успела, потому что через приоткрытую дверь в ванную увидела ботинки из мягкой кожи. Вот только этого мне не хватало!

– Между прочим, ты сегодня должен был провести ночь с Аминой! ― крикнула я.

– Если я кому-то и должен, то тебе! ― из номера донесся бодрый голос Якуба. ― Мы когда последний раз виделись?

– Не переживай. Твоим исполнением супружеских обязанностей я вполне довольна! ― в комнате раздался смех. ― Твои жены опять будут кричать, что я тебя приворожила, ― сказала я, уже выйдя из душа. ― Ты что здесь делаешь?

– Принес пиво и пиццу, ― широко улыбнулся мужчина и поднял со стола бутылку Стеллы.

Пожалуй, это было единственное пиво в местном алкошопе, которое было пригодно для употребления.

– Нормальную пиццу, ― уточнил Якуб, помня кулинарные шедевры на арабских курортах, ― с сыром.

– Я так понимаю, что просить тебя уйти бесполезно.

– Ты, как всегда, права, хабиби.

Он рассмеялся, и мы наконец-то обнялись. Последний раз с ним мы виделись четыре месяца назад. Сначала Якуб уехал в командировку, потом ему пришлось вернуться в Эмираты из-за Зулейки. Вторая жена громко объявила о своей беременности. Вот только считала наша третья жена плохо, и оказалось, что зачат ребенок был тогда, когда Якуб летал в Будапешт. После недолгих разбирательств выяснилось, что коварная интриганка решила соврать о беременности по совету кого-то из подруг, а когда Якуб приедет ― забеременеть по-настоящему. Надо сказать, что решительности этой женщины я могла только завидовать.

– Так с какого перепуга ты прилетела сюда? ― спросил мужчина, открывая пиво.

Якуб не был похож на типичного арабского шейха ни внешне, ни по повадкам. От бабушки он унаследовал медные волосы, зеленые глаза, бледную кожу и характер. Очень подозреваю, что именно это сделало его любимым внуком стариков.

– По работе.

– Мммм, ― протянул муж, ― что-то мистическое?

– Вряд ли, ― взяла кусок пиццы и достала из чемодана фумигатор, ― скорее всего, обычный семейный скандал.

– И кто клиент?

– Клиентка.

– Еще интереснее. Порчи, привороты, джинны?

– Мулла ей подтвердил порчу.

Якуб хмыкнул, но ничего не сказал. Мы находились в стране, где религия была не просто религией, а фундаментом общества. Поэтому здесь эти темы никогда не обсуждали вслух.

– Расскажешь подробнее?

– А тебя, с каких пор интересует моя работа?

– Всегда интересовала, ― он протянул мне бутылку и плюхнулся в кресло, ― или я могу тебе рассказать про то, как Амина с Зулейкой передрались из-за твоих сережек.

– Из-за моих сережек? ― брови удивленно поползли вверх.

– Ну да, те самые, которые ты швыряла в меня после того, как вылила мне на голову борщ.

– Ты сказал, что он невкусный.

– Я пошутил.

– Между прочим, это был борщ, который варила для меня твоя бабушка.

– От бабушки я тоже получил. И от деда, ― хохотнул Якуб. ― Он сказал, что если я не научусь держать язык за зубами в твоем присутствии, лишит меня наследства.

– Мощная угроза.

– Не то слово, ― снова засмеялся муж. ― Как странно, что из всех трех моих жен, со стариками нашла общий язык только ты.

– Ничего странного. Они используют меня в качестве мелкого контрабандиста.

Якуб звонко рассмеялся. На фоне рыжей бороды белоснежные зубы казались неприлично идеальными.

– Ладно, так что у тебя здесь за работа? Не пойми меня неправильно. Я просто удивлен.

– Удивлен тому, что ко мне обратилась мусульманка?

– Нет, это как раз меня не удивляет. Удивлен, что ты согласилась, две лишние недели провести в Египте. Что-то интересное?

Я на несколько секунд задумалась, стоит ли раскрывать все карты. Но потом поняла, что скрывать нечего:

– Петр нашел в пустыне новые артефакты. Хочу посмотреть на них до того, как они уедут в лаборатории.

– Мне кажется, это просто повод, чтобы с тобой увидеться.

– А ты против?

– Я, вообще-то, твой муж.

– Это ненадолго, ― напомнила об окончании нашего контракта.

– Ты бы хоть ради приличия подождала, пока высохнут слезы на моем лице.

– Твои жены не дадут им пролиться.

Теперь мы засмеялись вдвоем. А я вдруг подумала, что я буду скучать вот по таким посиделкам.

Глава 2. Утро

Я проснулась в четыре утра. К этому времени солнце еще не поднялось над городом, но проблески грядущего рассвета на горизонте уже угадывались. Якуб, сложив руки на груди, похрапывал на тахте. Я тихонько привела себя в порядок, чтобы не разбудить мужчину, взяла сумку и мышкой выскочила в коридор, повесив на ручку табличку «Не беспокоить».

Встреча с клиенткой была назначена на вечер. Чтобы оставить наш разговор втайне от мужа и его семьи, мы договорились встретиться в доме сестры заказчицы. А так как до вечера оставалось достаточно времени, то и встречу с Петром и его находками не стала откладывать в долгий ящик.

К сожалению, добраться до пустыни без проводника, было практически невозможно. Во-первых, военные не пропускали через блокпосты, во-вторых, не хотелось застрять среди песков, только потому, что плохо ориентируюсь среди безликих барханов. Чтобы облегчить себе жизнь и не объясняться с военными, накануне через фейсбук наняла трансфер до Дахаба, мира дауншифтинга и дурмана. А оттуда меня должен был забрать джип.

– Мадам едет нырять? ― спросил таксист, когда я села в машину, на вполне приличном русском.

Определить возраст водителя было невозможно. Солнце, сухой воздух пустыни и бедность, быстро забирали молодость египтян. А любовь к курительным смесям всех сортов и действий только усугубляла ситуацию.

– Нет, в гости к дракону.

– Очень красивое место, мадам! Мадам у нас первый раз? ― в прямоугольное зеркало я видела, как загорелись глаза водителя.

У этого народа есть два вида азарта: вожделение и жажда наживы. И если первого я, как любая женщина, опасалась, то второе воспринимала как меньшее зло. Все хотят кушать. К счастью, в этот раз речь шла о втором варианте.

– В Египте много красивых мест! ― продолжал собеседник. ― Но наши каньоны! Такие только на Синае. Если хотите, мой брат делает экскурсии. Для вас будет скидка!

– Оставь его номер. Его услуги могут пригодиться моим друзьям.

Восток, как говорится, дело тонкое. Самый ценный навык здесь ― уметь честно врать, искажать факты и делать это так искренне, чтобы оставаться ровно на шаг от того, чтобы самому не поверить в эту ложь.

Моим ответом таксист остался доволен. Подал через плечо цветной буклет с экскурсиями, от местечкового агентства и пояснил:

–Там есть ватсап. Скажи, что от Мохамеда. Будет скидка!

Кивнула и спрятала буклет в сумку. Остаток пути мы ехали молча, под заунывные нашиды. Я старалась не вслушиваться в религиозные пения, и на всякий случай следить за дорогой. Впрочем, свернуть не в ту сторону у таксиста шансов просто не было. Дорога от Шарма до Дахаба была прямой, без явных съездов. Зато с табунами верблюдов, прячущимися в тени синайских гор.

В городок мы въехали чуть больше чем через час. Оставив щедрые чаевые таксисту, я вышла около моста Масбата. Мост, казалось, выполнял исключительно функцию фотозоны. Он стоял в конце каменной площадки, напротив куска пляжа, метрах в двадцати от воды. Но, его истинное предназначение раскрывалось во время штормов или высоких приливов, когда море поднималось и заливало все, до чего могло дотянуться.

– Яна! ― окликнул меня мужской голос.

Я обернулась и увидела знакомую фигуру, в потертых джинсах и серой футболке. Его звали Закария. Один из немногих обитателей Египта, с кем я чувствовала себя если не в безопасности, то вполне спокойно. Во-первых, он уже несколько лет работал в группе Петра. Во-вторых, он был тем редким клиентом, с которого мне не пришлось брать двойную оплату за свои услуги.

Три года назад старший сын Закарии заболел. Врачи не могли поставить диагноз. Искали все: инфекции, онкологию, повреждения внутренних органов. Но ни один диагноз не подтверждался, а парень в буквальном смысле таял на глазах. Мать мальчика начала водить в дом чтецов, чтобы те читали ребенку Коран, отгоняя зло. Но ничего не помогало, а сами чтецы один, за одним отказывались возвращаться к мальчику. Все испуганно твердили, что телом мальчика завладел шайтан. Но что с этим шайтаном делать, они не знали. И тогда Петр вспомнил про меня, как про последнюю надежду. Закарийя не был человеком верующим и с опасением относился к любым культам. Вот только когда речь зашла о спасении сына, закрыл глаза на собственные убеждения. И, надо сказать, сделал это вовремя. Потому что болезнь сына спровоцировали не вирусы, а подростковое невежество.

Когда я пришла в спальню мальчика, то обнаружила рядом с телом умирающего подростка ликующую Амат. Забытое современными египтянами существо с пастью крокодила и телом гиппопотама, медленно и со вкусом наказывало своего обидчика. Львиными лапами она разрывала его грудину, пытаясь добраться до сердца, и явно испытывала от этого удовольствие. Оказалось, во время школьной экскурсии в Долину Царей, подростки решили высказаться по поводу внешности древнего существа. Сын Закария отличился больше всех. Подросток, у которого мозг еще не сформировался, а спермограмма уже пришла в норму, с мерзким хохотом рассказал товарищам, как и куда он отымел бы обитательницу Дуата.

И все бы было ничего, если бы это не произошло накануне дня Самайна. Конечно, мусульмане не верили в кельтские предрассудки. Более того, считали эту веру грехом. Но, если мы во что-то не верим, это не означает, что этого нет.

Амат не только все слышала. Она, как и любая на ее месте, была оскорблена до глубины души и жаждала мести. Все мы знаем, на что способна оскорбленная женщина. Но самое сложное было даже не в том, что Амат была в ярости. Проблема была в том, что это существо было олицетворением справедливости древних египтян, и задобрить ее было практически невозможно.

Я потратила трое суток, чтобы выторговать у нее прощение для подростка. В конце концов, она согласилась сохранить ему жизнь. Правда, с условием. На внуков от старшего сына Закария больше не рассчитывал.

– Я рад тебя видеть! ― сказал мужчина на английском, подходя ко мне.

О том, что я говорю на арабском, здесь никто не знал. Вообще, о своих лингвистических способностях я старалась не распространяться. Иногда было полезно знать, о чем говорят люди у тебя за спиной.

– Я тоже рада сюда вернуться, ― улыбнулась и посмотрела в сторону старого экспедиционного джипа. ― Это наш?

– Да, ты голодная? Сальва сделала для тебя фалафель.

Только в этот момент я вспомнила, что не завтракала, а вчерашняя пицца давно растворилась.

– Передай, что она как ангел. Что у вас нового? Петр сказал, это что-то грандиозное?

– У него каждый раз что-то грандиозное. Даже если это просто камень.

– Вряд ли он бы стал меня звать ради камня.

Мы забрались в джип и сели друг напротив друга. В руки мне тут же сунули контейнер с остывшим фалафелем и термос с местным чаем. Я открыла крышку и понюхала. Мужчина улыбнулся. На фоне оливковой кожи и черной щетины зубы казались идеально белыми.

– Там нет мармарии (успокаивающая трава, которую синайские бедуины добавляют в чай). Я помню, что ты ее не любишь.

– Спасибо, ― сделала глоток и почувствовала специфический мятный вкус другой травы ― хабак. ― Так что вы нашли?

– Запечатанные сосуды. Глина. Возраст определить без лаборатории невозможно.

– А вид глины? Техника изготовления?

– Ничего подобного я в наших местах не встречал. Внутри одного из сосудов письмена. Язык нам неизвестен.

– Вы вскрыли артефакты прямо в пустыне?

– Не держи нас за варваров. Он был не запечатан. Или от времени крепления рассыпались. В чем у меня есть сомнения.

– Как интересно. И текст сохранился настолько хорошо, что вы смогли рассмотреть символы?

– И текст, и ткань.

На этом моменте я молча забросила в рот кругляшек фалафеля. Надо же, как интересно: пустыня, сосуды, ткань с письменами.

– Необычно, правда? Я у нас встречал только папирус и глиняные таблички. Но не шелк.

– Уверен, что шелк?

– Нет. Я не специалист. Сама посмотришь. И еще, ― вдруг спохватился Закария, ― сейчас на раскопках находится господин Бейлис. Петр попросил тебя представить как эксперта по керамике.

От такого предложения я чуть не подавилась чаем. Вот в чем в чем, а в керамике я совсем не разбиралась.

– Ладно, ― пришлось откашляться. ― А кто такой этот Бейлис?

– Он финансирует раскопки.

– Я думала, их финансирует университет?

– Частично, ― Закария кивнул, ― но конкретно этот проект UCL неинтересен. Он побочный.

– А Бейлису интересен?

– У богатых свои причуды. И в этот раз он может сорвать солидный куш. На дракона хочешь взглянуть? Он здесь недалеко.

– Не сегодня. Вечером встреча с клиенткой. Не хочу опаздывать.

– У нас нет понятия опозданий.

– Помню… Одна египетская минута может длиться бесконечно долго.

Закария кивнул, расспрашивать подробности о работе не стал. Оставшуюся часть пути, пока джип карабкался по песчаным дюнам, мы обсуждали раскопки, и сюрпризы, которые преподнесла пустыня ученым, во время работы.

– Представляешь, ― смеялся мужчина, ― они не взяли с собой ничего, кроме шорт и футболок. Как будто не знали, куда ехали. Представляешь, как хорошо на них заработали бедуины в первую ночь, сдавая в аренду теплые одеяла? Уже на следующий день в городе закупили теплые вещи.

– Торговцы, полагаю, тоже хорошо заработали?

– Обижаешь. У Сальвы кузина вяжет из верблюжьей шерсти. Лучшие покрывала и свитера на Синае!

Он поднял вверх указательный палец правой руки, и я рассмеялась. Как раз в этот момент джип съехал с очередной дюны и выехал на твердую землю. Где-то вдали начали прорисовываться низкие силуэты палаток и заброшенных домов.