Полёт Серого Ворона

Мы прошли дальше по коридору, и вскоре оказались возле двери с табличкой «Библиотека". Внутри нас встретила толстая женщина в очках с толстыми линзами и пучком седых волос на голове. Она была похожа на сову из мультфильма про Винни Пуха.

Узнав, что нам нужно, она отошла в сторону и начала искать нужные нам книги. Пока библиотекарша этим занималась, мы с Максом разговорились.

– Ты вообще откуда здесь? – спросил он, закинув в рот жвачку.

– Из Михайловки, – ответил я, разглядывая библиотечные стеллажи с учебниками разных классов. – А ты местный?

– Нет, я в прошлом году вообще из Саратова приехал. С родителями.

– Из Саратова? – удивился я. – А зачем?

– Мои родители работают в крупной компании, которая открыла филиалы в Гидрострое и в Царицыне, – объяснил Макс. – Так что нам пришлось сюда переехать. Но мне тут нравится. Здесь есть интересные места.

Я понимающе кивнул, хотя в душе не разделял его точку зрения. Наши ситуации были чем-то похожи, но мне Гидрострой казался слишком большим и суетливым городом по сравнению с Михайловкой.

Наконец, мы получили свои учебники и с тяжёлыми сумками отправились в кабинет алгебры.

В коридоре увидели других ребят из класса, которые громко ржали над какими-то шутками. Заметив нас, один из парней весело воскликнул:

– О, новенький идёт!..

– Ага, наш поэт, блин, – добавил другой однокашник, —

– Не, выпендрёжник, – поправил корешей третий пацан. – Он просто ещё не понял, что мы здесь самые крутые. Но ничего, мы ему быстро объясним ху из ху!

Я почувствовал, как сползает с моего лица улыбка. Стало понятно, что мне предстоит нелёгкая задача – вписаться в новый класс. Но я был готов к такому вызову и решил не обращать внимания на эти подколы. Я знал, что первое впечатление очень важно, и не хотел давать одноклассникам повод для дальнейших насмешек.

– Вам чё, завидно? – спросил я, остановившись.

– Конечно, нет! – усмехнулся высокий русоволосый парень, сидевший в классе позади меня. – Делать больше нечего.

– Мы же не такие умные, как ты, – с усмешкой добавил другой однокашник,которого Елена Викторовна называла Леонтьевым. У него было крепкое мускулистое телосложение и тёмные коротко стриженные волосы. Взгляд чёрных глаз казался жёстким и подозрительным.

Я пожал плечами и невозмутимо ответил:

– Я не считаю себя умнее вас. Просто стараюсь нормально учиться и люблю сочинять стихи. А если кто-то хочет поржать надо мной, то это его проблемы. Мне всё равно.

Парни посмотрели на меня с удивлением. Они не ожидали, что я так спокойно отреагирую на их подколы.

После этого я почувствовал, как напряжение спадает. Было видно, что пацаны пока лишь приглядываются ко мне и не пытаются давить всерьёз. Они ещё не знали, чего можно от меня ожидать, и просто испытывали на прочность.

– Ладно, проехали, – сказал высокий. – Пошли в кабинет алгебры, а то опоздаем на урок.

– Конечно, пошли! – ответил Макс. Он явно опасался этих ребят, и не желал с ними конфликтовать.

Мы вместе зашагали по коридору.

Вскоре прозвенел звонок, и все поспешили зайти в класс.

Я занял своё место и приготовился слушать нового учителя. Им оказался немолодой мужчина с аккуратной бородкой. Он сразу же заинтересовал меня своим подходом к преподаванию. Звали его Григорий Иванович.

Математик начал с повтора старой темы, и я обнаружил, что неплохо знаком с некоторыми задачами. За время летних каникул ещё не успел забыть.

При этом я понял, что многие одноклассники не особо разбираются в алгебре. Поэтому стал помогать Вике, объясняя ей сложные моменты и подсказывая, как решить задачи.

Григорий Иванович заметил мою активность и начал задавать мне все более сложные вопросы. Остальные ребята с удивлением смотрели, как я легко и уверенно отвечаю на них. Однако, несколько парней снова начали подшучивать надо мной. Они перешептывались и смеялись, когда я отвечал на вопросы математика.

Моё настроение постепенно падало. Но я отметил, что девчонки смотрят на меня с особым интересом. Сам я никогда не считал себя красавцем, но мама всегда называла меня симпатягой. А тут ещё большую роль играла новизна. Я был новеньким, и этим привлекал чужое внимание.

Под конец урока я почувствовал, как сзади кто-то ткнул меня пальцем и начал шептать на ухо:

– Эй, новенький, ты чё, не врубаешься, что мы здесь самые крутые? Чего ты везде лезешь? Не можешь просто быть как все и не высовываться?

Обернувшись, я встретился взглядом с Леонтьевым, которого на прошлом уроке здесь не было. Я уже понял, что он является лидером класса, и мнит себя тут главным. Задумчиво хмыкнув, я спокойно ответил:

– Ты хочешь, чтобы я заткнулся и молчал, как все остальные?.. Но я, вообще-то, пришёл сюда учиться. Поэтому нефиг мне указывать, что делать.

Высокий парень, сидевший рядом, нахмурился и тихо сказал:

– Ты чё, рамсы попутал? Ты просто не должен выпендриваться, чтобы не казаться круче и умнее нас. Давай, новенький, приспосабливайся…

Чувствуя, как моему терпению приходит конец, я резко, но так же тихо возразил:

– Я не выпендриваюсь и не собираюсь ни к кому приспосабливаться. Я буду учиться и вести себя так, как захочу.

Сидевшие поблизости однокашники притихли, удивленные моей решительностью, которую кто-то мог бы назвать наглостью. Я понимал, что рискую вызвать ещё больший конфликт, но сейчас мне было важнее защитить собственную позицию. Я не собирался притворяться кем-то, чтобы понравиться другим. Приходилось бороться за свое место в этом классе.

Неожиданно Григорий Иванович постучал ручкой по учительскому столу, привлекая наше внимание.

– Леонтьев, Горин, я понимаю, что вам интересно обсуждать свои проблемы, – сказал он, пристально глядя на двух друзей, – но сейчас мы на уроке, и здесь главное – учиться. Я не допущу, чтобы вы отвлекались и теряли время. Если у вас есть какие-то вопросы или проблемы, вы можете обсудить их на перемене или после уроков.

Парни за моей спиной фыркнули и замолчали. Но я понимал, что наши тёрки не закончены. Всё ещё впереди…

После четвёртого урока мы с Максом пошли в столовку на обед. За длинным столом, уплетая картофельное пюре с котлетами, поговорили о разных компьютерных играх, любимых фильмах и музыкальных группах. Потом смеялись над школьными приколами и делали планы на этот год.

Я заметил, что Макс очень интересный и открытый парень. Он рассказал мне о своих увлечениях и мечтах, и я понял, что мы с ним очень похожи.

Мы провели в столовой всю перемену, обсуждая разные темы и смеясь над шутками. Чувствовалось, что постепенно я нахожу общий язык с Максом и другими ребятами из класса.

После обеда у нас было ещё три урока – история, которая мне нравилась, английский язык и физра. Правда, из-за того, что я не взял спортивную форму, бегать по стадиону пришлось в школьных брюках. Это было не очень удобно, и каких-то особых результатов показать не удалось.

Первыми в массовом забеге на четыреста метров оказались Леонтьев и Горин. Ну, ещё бы… Они же самые крутые пацаны в классе.

Домой мы с Максом пошли вместе прямо со стадиона. Спортсмен из него был такой же никудышный, как из меня. Он вообще стоял одним из последних в шеренге, поскольку ростом был ниже всех парней. За ним стояли только две девчонки.

По пути нас никто не догонял, чего я в душе реально опасался. Может однокашники решили отложить разборки на другой день, а может, просто начали уважать. Им ведь, наверняка, не часто дают отпор новенькие.

Макс жил на одной из соседних улиц, поэтому мы вскоре распрощались, пожали друг другу руки и разошлись. Дальше я двинулся по тротуару один, разглядывая витрины уличных магазинов. Погода в первых числах сентября была по летнему тёплой, так что домой я особо не спешил.

Я наслаждался прогулкой, вдыхая свежий осенний воздух. Листья на деревьях уже начали менять цвет, и я не мог не остановиться, чтобы полюбоваться этим прекрасным зрелищем. Некоторые люди тоже останавливались, чтобы сделать фотографии на память.

Потом я заметил ларёк с мороженным, подошёл к нему и выбрал свой любимый вкус – фруктовый пломбир в вафельном стаканчике. С удовольствием съел его, продолжая прогулку.

Вскоре я заметил небольшой книжный магазинчик, и решил зайти в него. Внутри было уютно и пахло свежей типографской краской. Я начал рассматривать полки, на которых стояли книги и комиксы о супергероях, фантастике и приключениях.

Ппросматривая комиксы, я пытался найти что-то новое и интересное.

Неожиданно я услышал насмешливый голос за спиной:

– Любишь комиксы?

Я обернулся и увидел светловолосого парня в чёрной ветровке и джинсах. На вид ему было лет семнадцать. В руках он держал какую-то книгу в яркой обложке.

– Конечно, люблю! – кивнул я. – Всегда ищу новые комиксы, когда они мне попадаются.

– А тебе сколько лет, мальчик?

Последнее уничижительное слово меня так задело, что свой ответ я буквально выплюнул:

– Пятнадцать!..

– А-а, ну, если Ты уже такой большой пацан, то какого фига до сих пор читаешь комиксы. Они же для мелких…

– А что же мне читать-то? – удивился я.

– Нормальные книги. Фэнтези там всякое, или фантастику. Во, глянь, что я выбрал, – он показал мне свою книгу с белым драконом на обложке и крупной надписью «Хроники Перна». – Это целая серия из нескольких романов. Классная вещь американского автора!

Я пожал плечами, сомневаясь в его словах.

– Послушай, – продолжил парень, – комиксы – это просто картинки с текстом. Они не могут передать всю глубину и сложность сюжета, как это делают книги. В романах ты можешь погрузиться в мир героев, прочувствовать их эмоции и переживания. А в комиксах все поверхностно и слишком просто.

– Но ведь комиксы тоже могут быть интересными и захватывающими, – возразил я. – В них тоже есть свои герои, свои истории. И иногда они могут быть даже более динамичными и захватывающими, чем книги.

Кроме того, комиксы могут быть очень красивыми и внешне привлекательными.

– Это скорее исключение из правил. В основном комиксы просто пересказывают известные истории или создают простые и предсказуемые сюжеты.

– Возможно, ты и прав, – сказал я, задумавшись. – Но все же каждый имеет право на свой выбор. Кто-то любит комиксы, кто-то – книги. Главное, чтобы чтение приносило удовольствие.

Я, например, люблю комиксы за их яркость и динамичность. Они помогают мне расслабиться и отвлечься.

Да, ты прав. Каждый выбирает то, что ему нравится. Но я все же думаю, что книги – это более серьезное чтение, которое оставляет больше впечатлений и мыслей.

Мы ещё некоторое время говорили о комиксах и книгах, пытаясь доказать друг другу преимущество того или иного вида творчества. Потом я выбрал себе пару комиксов и одну из книг фэнтези, которую мне посоветовал новый знакомый. Купив их, я вышел на улицу.

Когда я пришел домой, моя мать уже ждала меня с горячим чаем и плюшками. Вещи из коробок до конца ещё не были разобраны, так что в квартире по-прежнему царил определённый беспорядок.

Я сел за стол и начал рассказывать маме о своем первом дне в новой школе. Рассказал о Максе, о том, как он помог мне с библиотекой, и как мы вместе шли домой. Она слушала меня внимательно и улыбалась.

– Я рада, что у тебя появился друг, – сказала она. – Это очень важно в новой обстановке.

– Да, Макс – нормальный парень, – ответил я. – Думаю, мы будем хорошими друзьями.

– А как тебе новая школа? – спросила мама.

– Школа как школа, – пожал я плечами. – Учителя строгие, но вроде бы справедливые.

– Ладно, Серёжа, главное, чтобы тебе там понравилось. – сказала она, убирая чашки в мойку.

Я помог ей убрать со стола и помыть посуду. Затем мы отправились разбирать оставшиеся коробки. Когда все вещи были разложены по своим местам, съёмная квартира стала выглядеть намного уютней и гостеприимней.

Мы еще немного поговорили с мамой о моих одноклассниках, после чего я пошел в свою комнату, чтобы почитать купленные комиксы. До самого ужина Я был погружён в мир фантастики и приключений, забыв обо всём на свете.

Отец вернулся домой после шести часов вечера, когда с кухни уже доносился дразнящий запах печёной курицы.

Услышав, как он заходит в квартиру, я вышел в коридор, чтобы поприветствовать его. Батя выглядел уставшим, но всё равно улыбнулся мне и спросил, как прошел первый день в новой школе. Я рассказал о том, как другие пацаны пытались меня прогнуть под себя. Он задумчиво хмыкнул и одобрил моё сопротивление словами из какой-то старой песни.

– Не надо прогибаться под изменчивый мир. Пусть лучше он прогнётся под нас!..

Мы сели за стол и начали ужинать. Отец рассказал нам о своей работе и о новом строительном проекте. Потом мы обсудили планы на ближайшие выходные. Нужно было купить ещё один шкаф, а то верхнюю одежду некуда вешать.

Доев курицу с печёной картошкой, мы перешли в гостиную, чтобы посмотреть телек. На одном из каналов нашли старый комедийный фильм о приключениях итальянцев в России. Я раньше его не видел, поэтому оборжался.

После этого родители отправили меня спать. Я ушёл в свою комнату и улёгся в кровать с купленной книгой под названием «Хоббит, или туда и обратно». И меня вдруг затянуло… Я и не думал раньше, что обычные книги могут быть такими захватывающими без всяких рисунков.

Глава 3. Неприятные сюрпризы

На площади Свободы, я подошел к автобусной остановке и очень скоро сел в маршрутку, идущую до железнодорожного вокзала Царицина. Минут через сорок я уже был на месте.

Отстояв очередь в кассу, взял билет на ближайшую электричку до следующей станции, несмотря на то, что ехать мне предстояло не меньше полутора часов. К сожалению, я был не настолько богат, чтобы разоряться на весь маршрут до деревни Каштаново. В конце концов я не каждый день катаюсь на электричке.

Электропоезд до города Михайловка отходил через пятнадцать минут, так что я успел как раз вовремя. Прошёл с билетом через турникеты и направился по перрону к началу состава. Людей в вагонах было не очень много, поэтому мне без проблем удалось найти свободное место возле окна. Напротив меня тихо дремал какой-то дед в серой рубахе и засаленной фуражке, опущенной на лицо. От него не воняло, но внешне он был похож на бомжа.

Едва я успел его изучить, как рядом приземлились две женщины средних лет. Они без умолку болтали о всякой ерунде, как две трындычихи. Хоть уши затыкай.

Машинист что-то прокаркал в хриплый динамик, и электричка, захлопнув двери, тронулась с места, гудя моторами, как самолёт на взлёте, и постепенно набирая скорость. Мимо стали проплывать городские кварталы, промышленные зоны и пустыри, поросшие бурьяном. Затем мы проехали через СНТ с несколькими десятками дачных участков и построек на любой вкус и цвет, от дощатых халуп до двухэтажных кирпичных домов коттеджного типа.

Когда электричка миновала первую станцию, по вагонам начали шастать вольные торгаши, ненавязчиво, но очень громко предлагавшие людям мороженное, прохладительные напитки и всякое дешёвое барахло.

– Уважаемые пассажиры, ещё раз прошу у вас прощение и хочу привлечь ваше внимание к таким необходимым в быту вещам, как ловушки для тараканов и самое современное средство от моли! – стараясь перекричать нарастающий гул электромоторов, вещал какой-то парень, демонстрируя товары.

– Пальчиковые батарейки «Энерджайзер», внешние зарядные устройства, ЮСБ-кабели для телефонов. Отличное китайское качество!.. – предлагал другой торгаш.

Даже когда на них никто не обращал внимание, они продолжали усердно рекламировать свои товары в том же духе. Впрочем, эта ненавязчивая назойливость была ещё терпима по сравнению с наглым вымогательством попрошаек, которые всегда надеялись на доброту и доверчивость пассажиров. Нытьём и жалким видом они пытались вызвать у людей желание помочь, и многие на это реально велись.

– Дорогие товарищи, дамы и господа, – обращался к нам заплетающимся языком зачуханный мужик с небритой щетиной и сизой от пьянок физиономией. – Прошу, не откажите мне в вашем милосердии. Я сам не местный. Приехал с семьёй из горячей точки. У меня шесть детей, но дом наш сгорел, а документы украли. Мою жену положили в больницу, а сам я пока безработный. Помогите, чем можете! Дай Бог вам здоровья…

Несмотря на то, что в электричках я ездил крайне редко, от слов подобных страдальцев у меня прямо-таки чесались кулаки. Хотелось дать алкашу не денег, а по морде, и в первую очередь за враньё.

Другое дело самодеятельные артисты.. Пассажиры охотно давали деньги тем, кто их пытался заработать честным трудом. Одни пели песни под гитару, другие читали стихи. И по-моему мнению, такая работа была достойна уважения и оплаты. По крайней мере, они не говорили ничего лишнего и не жаловались на судьбу.

По вагонам периодически шастали странные типы, ещё не потерявшие человеческий облик. Они собирали пустые бутылки и алюминиевые пивные банки, чтобы сдать их в приёмные пункты. Возможно им не хватало денег на еду. К этой категории людей можно было относиться сочувственно, поскольку они не были похожи на алкашей и грязных бомжей. Хотя, сейчас трудно с уверенностью сказать, кто из них простой неудачник, лишившийся нормальной жизни, а кто опустился на дно по своей воле.

В электропоезде вообще можно было услышать много интересного, и даже узнать кое-что новое. Люди обсуждали жизнь в стране, очередные недореформы либерального правительства, которые всех задолбали, и продолжающуюся войну на Кавказе. А в Госдуме депутаты только тем и занимались, что устраивали драки на пустом месте и спорили, какая партия круче. Россия трещала по швам и в любой момент могла развалиться на самостоятельные Республики.

Время с бесплатными представлениями и общим информационным фоном пролетело незаметно. Наконец, голос машиниста объявил в скрипучий динамик следующую станцию – платформу Каштаново.

Прихватив свой пакет, я вышел в тамбур, где стояла молодая темноволосая женщина с маленьким ребёнком в коляске. Малыш не спал, и с интересом поглядывал на меня, пуская слюни.

– Это мальчик или девочка? – спросил я вдруг, подмигнув ребёнку.

– Мальчик, – с улыбкой ответила мамаша, которой, наверно, было не больше двадцати пяти лет.

– Как зовут?

– Серёжа.

– А, значит, мой тёска, – усмехнулся я. – А вы куда едете, если не секрет?

– Да вот, в Каштаново, – ответила она, готовая поддержать непринуждённый разговор. – Были в районной поликлинике, а теперь возвращаемся домой.

– Ну, тогда нам по пути. Втроём веселее будет.

Кстати, а ты случайно Воронину Ольгу Ивановну не знаешь? Это моя бабушка. Она живёт на Речной улице.

– Нет, вряд ли… – молодая мамаша пожала плечами. – Я ведь совсем недавно туда переехала, к мужу. После свадьбы.

Меня, между прочем, Катей зовут.

– Очень приятно, – кивнул я, изучая симпатичное лицо молодой женщины.

– Слушай, Сергей, поможешь мне вынести из вагона коляску, – тут же спросила она, – а то платформа будет очень низко. Неудобно выезжать.

– Да, без проблем. Мне всё равно спешить некуда.

Спустя минуту, когда электричка остановилась и створки дверей отъехали в стороны, я помог Катерине. Затем мы вместе направились по грунтовой дороге к расположенной впереди деревне. Она была сравнительно небольшой. Полторы сотни домов, в которых жили, в основном, старики. Молодых семей с детьми было очень мало, потому что ни поликлиники, ни школы здесь днём с огнём не видали. Да и с работой выходил напряг, если не считать одного фермерского хозяйства, бывшего когда-то совхозом.

Солнце, стоявшее высоко в безоблачном небе, жгло немилосердно, а воздух был наполнен влажной духотой. Температура сегодня могла быть не меньше тридцати градусов. В электричке, обдуваемой ветром через открытые окна это было не так заметно, а на открытом пространстве ощущалось в полной мере.

– Уф, жара, – заметил я, вытирая вспотевший лоб. Потом вытащил из пакета толстую тетрадь со стихами и стал себя обмахивать, как веером.

– Ага, настоящее пекло, – согласилась мамаша и прикрыла голову ребёнка капюшоном коляски. – Но я слышала, что завтра будет полегче, всего двадцать семь градусов. А ещё синоптики обещают грозы.

– Вот и хорошо. Я обожаю грозу. Даже написал небольшой стих об этом.

– Так ты что, начинающий поэт? – с усмешкой спросила Катерина.

– Нет, это я так, от скуки сочиняю, когда делать нечего.

Обычно мне не хотелось откровенничать с чужими людьми, а тем более рассказывать им о своих увлечениях, но делать из этого какую-то тайну тоже не имело смысла. В любом случае, поэтом я себя точно не считал, и стишки мои были так себе, на любителя.

– А можешь его прочитать? – попросила вдруг спутница, покачивая коляску, чтобы её малыш поскорее уснул. – Мне даже интересно, что ты там про грозу написал.

Немного помявшись для приличия, я всё же открыл тетрадь на нужной странице и начал читать:

– Пришла гроза, и молнии сверкают,

И ливень громко, как река, шумит;

И гром гремит, гремит не умолкает,

Как будто дикий зверь в лесу рычит.

Одни твердят: гроза, это ужасно;

Она вгоняет всё живое в страх.

Но для меня она всегда прекрасна,

И я её люблю во всех мирах.

Как Тор бросает молот в поднебесье

И с громом людям шлёт привет,

Так Зевс пускает огненные стрелы

В тех грешников, кому прощенья нет.

– Здорово, – одобрительно сказала Катя. – Это, конечно не Пушкин, но гораздо лучше, чем Маяковский.

В ответ на похвалу я лишь пожал плечами и скромно промолчал, поскольку не мог сам оценить свои поэтические способности. Мне всегда казалось, что моим стихам чего-то не хватает. Может быть, настоящего таланта…

Наша непринуждённая беседа на разные отвлеченные темы продолжалась ещё несколько минут, пока мы не дошли до центральной улицы Каштаново, где жила молодая мамаша. Здесь мы и распрощались, как старые знакомые. Дальше я двинулся один, ускоряя шаг.

Зайдя в ближайший переулок, направился в конец деревни, и вскоре увидел железный забор, выкрашенный в синий цвет. За ним росли кусты смородины и три высокие яблони, закрывавшие своими широкими кронами дом бабушки Оли. На ветвях деревьев росли и наливались соком большие красно-зелёные яблоки, от вида которых у меня потекли слюни. Как же долго я их не ел, учитывая, что эти яблони плодоносят раз в два года.

Радостно свистнув, я побежал вперёд, но когда приблизился к закрытой калитке с металлическим почтовым ящиком, то с ужасом увидел, что кирпичный дом моей бабушки превратился в обгоревшие развалины. Уцелевшие стены в верхней части почернели от сажи и копоти, оконные рамы обуглены, а стёкла разбиты. Чердак и крыша, прогоревшие насквозь, вообще рухнули внутрь. От такого вида моё настроение моментально упало ниже плинтуса. Я даже отступил назад неуверенный, стоит ли мне заходить во двор.

Возле собачьей конуры, где обычно дремал наш «злой» пёс, сейчас никого не было. Находившиеся в стороне гараж и сарай с курятником уцелели и были закрыты на большие навесные замки. Вокруг сгоревшего дома было довольно чисто, если не считать упавших на землю яблок. Из-за этого можно было подумать, что мой отец и бабушка живут где-то поблизости и периодически сюда заходят навести порядок.

«А вдруг они погибли?» – мелькнула в моей голове предательская мысль, от которой по всему телу побежали мурашки.

Скорее всего пожар случился полгода назад, когда мои родственники пропали без вести. Но в то, что они сгорели вместе с домом я не хотел верить категорически. Этого просто не могло быть…

Я уже собирался открыть калитку, чтобы осмотреть пожарище, но в этот момент меня кто-то окликнул.

– Эй, ты чего там?..

Обернувшись, сразу увидел во дворе напротив знакомую худощавую старушку в белой косынке, сером платье и переднике с красной вышивкой по краям. Это была наша соседка баба Клава, уже разменявшая седьмой десяток. Она всю жизнь прожила в Каштаново и была лучшей подругой моей бабушки.

– Боже мой! Это ты Серёжа? – всплеснула она руками со смешанными нотками радости и горечи в старческом голосе.

– Я, Клавдия Петровна, я…

– Ну, наконец-то, приехал. А то смотрю, стоит парень какой-то. Думала яблок урвать хочет.

– Здравствуйте, – улыбнулся я, подходя к ней через дорогу. – Хорошо, что вы здесь. А то мне даже спросить некого, что случилось с нашим домом, и где мой отец с бабушкой. Вы знаете?

– Ой, Серёжа… – тяжело вздохнула она, прикрыв рот, и на её глазах выступили слёзы. – Знать-то знаю, да что толку.

– Что с ними? – спросил я таким же севшим голосом.

Баба Клава вытерла слёзы передником и медленно сказала:

– Пойдём в дом, Серёжа. Я тебе всё расскажу.

Нутром ощущая, что разговор будет тяжёлым, я прошёл во двор пожилой женщины. Сегодня это была уже вторая соседка, пригласившая меня в гости.