Полёт Серого Ворона

Ну, ничего!.. Как говорится – месть, это блюдо, которое надо есть холодным. И я его обязательно съем, как только подвернётся удобный случай.

– – Ой, Серёжа, а ты чего вообще сюда пришёл? – спохватилась вдруг соседка.

– Так, это… Домой к отцу. А его нет, и ключ к замку не подходит.

– А ты что, ничего не знаешь? Он же здесь больше не живёт.

– Как?.. – удивлённо выдохнул я.

– Да вот так, уже полгода, – сочувственно ответила она, открывая дверь своей квартиры. – Заходи ко мне. Я тебе всё расскажу. Заодно чаёк попьём. Я тут как раз новые сладости купила. А то стоим тут, как два тополя на Плющихе.

Я возражать не стал, и пока мы разувались в прихожей, женщина продолжала говорить.

– Я то думала, ты знаешь, что твой папа ещё в начале февраля съехал с этой квартиры. Вы что, с ним не общаетесь?

– Да, вот как раз с февраля и перестали, – ответил я, проходя вслед за хозяйкой на кухню. – Точнее, это он перестал отвечать на мои звонки. А до этого тоже ничего такого не рассказывал.

– Понятно. Значит не хотел тебя лишний раз огорчать, – соседка поставила на плиту чайник и зажгла огонь. – А то, что его в январе уволили с работы ты знаешь, или нет?

Я отрицательно мотнул головой.

– Первый раз слышу. Но если он снова начал бухать, то это неудивительно.

– Да, к сожалению, последние полтора года у твоего папы были серьёзные проблемы с алкоголем, – согласилась женщина и стала разбирать пакет с продуктами. – Он мне, конечно, ничего не говорил о своих проблемах, но я часто видела его пьяным после работы и по выходным. Жаль мужика. Совсем опустился, после смерти твоей мамы… – она всплеснула руками. – Ой, прости, Серёжа, я не хотела тебе напоминать об этом.

– Ладно, тёть Зин, всё нормально. Я уже привык.

А откуда вы узнали, что моего отца уволили?

– Ну, про это он мне сам сказал, когда ключи от квартиры отдавал. Это было первого февраля. Попросил отдать их хозяину квартиры, когда тот приедет. А потом рассказал, что его уволили из компании, и он уезжает к матери в Каштаново. Вот так вот!..

– Понятно. Я так и подумал.

А кто сейчас живёт в нашей, то есть уже не нашей квартире?

– Какая-то молодая семья с двумя детьми. Но они недавно уехали в отпуск.

– Надеюсь, отец хотя бы не пропил мои вещи, сказал я, выкладывая на стол купленные пирожки, которые ещё были тёплыми. – У меня же был ноутбук и куча всякой одежды.

– Насколько я помню, какие-то вещи он грузил в свою машину. Может и твой компьютер там был, не знаю. Поедешь к бабушке и сам всё проверишь. А теперь давай пить чай.

Ты какой больше любишь, зелёный или чёрный?

– Нет, я больше люблю сладкий!..

Мы оба рассмеялись, хотя в моей шутке была только часть шутки. На зоне сахар ценился на вес золота, поэтому мне было всё равно, какой в чашке напиток. Главное, чтобы он был сладким.

Выключив закипевший чайник, соседка заварила жасминовый чай и поставила на стол красивые чашки на блюдцах. Я тем временем начал есть пирожок с капустой, поскольку терпеть голод было уже невозможно. По кухне пошёл ароматный запах жасмина, и от этого аппетит разыгрался ещё больше.

– Вас там, в колонии, наверно, одной кашей, да кислыми щами кормили, – сказала женщина, с улыбкой наблюдая, как я ем.

– Ну, не совсем уж так, – ответил я, усмехнувшись. – Но столовская еда всегда кажется хуже домашней. А жаренные пирожки нам вообще ни разу не давали.

Хотите попробовать? Берите второй. Я потом себе ещё куплю.

– Да ты ешь, ешь. Не надо меня угощать. Я же вижу, что ты голодный. Небось сам ничего не завтракал.

– Ага, не успел. В семь часов из Мичуринска уехал и всё… Три часа сюда добирался.

– Ну, ты мне хоть расскажи, как тебе жилось в местах не столь отдалённых? – поинтересовалась соседка, наливая душистый чай.

– По-всякому было, – ответил я с набитым ртом. – Но лучше туда не попадать.

Я вкратце обрисовал правила и внутренний распорядок исправительной колонии, кто и как там работает, кто и за что мотает срок, что можно, и что нельзя делать. О своих косяках и нарушении дисциплины в первые месяцы отсидки рассказывать не хотелось. Тётя Зина хоть и была нормальным человеком, но не настолько близким, чтобы открывать ей свою душу и делиться какими-то воспоминаниями. Пусть мои грехи останутся при мне, тем более, что за них я уже успел покаяться перед Богом и батюшкой в молитвенной комнате общежития.

Когда я замолчал, бывшая соседка подвинула ко мне вазочку с печеньем и конфетами, после чего стала говорить о собственных проблемах. Рассказала о неблагодарных взрослых детях, которые живут в Москве и редко приезжают в гости; пожаловалась на маленькую пенсию, которой всё время не хватает, а также отругала местных хулиганов, которые включают по ночам громкую музыку и не дают людям спать.

Я понимающе кивал, хотя меня всё это никак не касалось. Я был далёк от обычной жизни, и не хотел вникать в её проблемы. Своих тоже хватало. Нужно было ехать на электричке в Каштаново. А ещё мне хотелось повидаться с некоторыми друзьями и посмотреть в глаза Оксане, которая весной тоже перестала отвечать на мои звонки. Даже ничего не объяснила, словно раз и навсегда вычеркнула из своей жизни.

Как только я допил первую чашку чая, женщина налила мне вторую, не желая слушать мои скромные возражения.

– Пей, Серёжа, пей чаёк, не стесняйся.

– Чай не водка. Много не выпьешь, – пошутил я, и мы вновь сдержанно посмеялись.

Следующие полчаса наш разговор касался отвлеченных тем. Поговорили о жаркой погоде и пожарах в Сибири, О провалах либеральной экономики и болтунах демократах, которые довели страну до «ручки«, О террористической угрозе, распространившейся с Кавказа по всей России, об инфляции и мировом финансовом кризисе. Потом я взглянул на старые круглые часы с будильником, стоявшие на подоконнике, и быстро сказал:

– Ого, уже начало первого! А мне ещё до Каштаново с пересадкой добираться. Так что я пойду, тёть Зин.

– Ладно, иди, – ответила она, провожая меня в прихожую. – Твои родственники тоже будут рады тебя увидеть. Давай, сынок, с Богом.

Я кивнул, одевая кроссовки, потом взял свой пакет, попрощался с радушной хозяйкой и вышел на лестничную площадку. Пока я спускался по ступенькам, женщина провожала меня взглядом, зная, что мы, скорее всего, больше никогда не встретимся. Потому что так часто бывает в жизни.

Выйдя из дома, я отправился к автобусной остановке, расположенной на площади Свободы, называемая раньше площадью Ленина. Быстро шагая по Советской улице, которую почему-то забыли переименовать, прошёл мимо своей школы. За последний год она заметно преобразилась. Видимо, новая директриса постаралась и сделала небольшой ремонт. Теперь впечатление от этого общеобразовательного учреждения было совсем другим, не то, что в первый раз.

Глава 2. Прошлое: Новенький

Трёхэтажное здание было старой постройки. Фасад в классическом советском стиле выглядел достаточно внушительно. Тем не менее, школа была построено очень давно и с тех пор, похоже, капитально не ремонтировалась. Внешний вид был скучным. Стены, выкрашенные в жёлтый цвет, местами облупились, оголив штукатурку и кирпичную кладку. Окна казались маленькими и узкими. Лишь парадный вход с лестницей и колоннадой портика делали это здание отличным от большинства других.

Школьный двор тоже оставлял желать лучшего. Он был полупустым, с несколькими деревьями и лавочками для отдыха. Спортивная площадка простая и плохо оборудованная. На территории имелось футбольное поле, а также зона для прыжков в длину и бега на короткие дистанции. По сравнению с моей бывшей школой, тут все выглядело старым и каким-то унылым.

В целом, это место не вызывало у меня положительных эмоций. Я бы не хотел здесь учиться, но выбирать не приходилось. Нашей семье пришлось переехать из Михайловки в Гидрострой, поскольку отец нашёл хорошо оплачиваемую работу в одной из строительных компаний. Ладно хоть съёмная квартира была достаточно просторной, и находилась в центральном районе города.

Стоя на пороге новой школы, я чувствовал себя так же неуверенно, как и любой другой подросток в первый день учебного года. Но я малость припозднился. На календаре было уже четвёртое сентября. Из-за проблем с переездом первый звонок в день знаний мне пришлось пропустить, а потом были выходные.

Пройдя через калитку в железном заборе с облупившейся зелёной краской, я снова огляделся по сторонам. Большие часы на фасаде школы показывали четверть девятого. Однако, несмотря на это время, спешащих в школу учеников во дворе было мало. Лишь в отдалении тусовалась группа пацанов лет тринадцати-четырнадцати. Смеясь и толкаясь, они собрались вокруг чего-то или кого-то.

Я направился к ним, чтобы узнать причину веселья. Но прежде чем успел подойти, один из пацанов, выглядевший больше и крепче остальных, выхватил из рук другого мальчишки рюкзак и бросил его соседу. Раздался дружный гогот и насмешливые выкрики ребят.

Рыжеволосый парнишка, чей рюкзак забрали, резко побледнел и сжал кулаки. Он с негодованием посмотрел на обидчика, но не решился открыто выступить против него и остальной толпы. Его откровенно и нагло дразнили, вызывая на эмоции.

Я замер на месте, не зная, что делать. Наблюдая за этой сценой, неожиданно почувствовал прилив гнева. Я понимал, что не смогу пройти мимо, хотя всё происходящее меня никак не касалось. Подобные ситуации в школе бывают часто, и встревать в них каждый раз было бы глупо. Но сейчас, как мне показалось, другой случай.

Мелкий шкет, которому было не больше одиннадцати лет, заметил меня и теперь не сводил глаз. Его пристальный взгляд буквально просил о помощи.

Внезапно внутри меня что-то сломалось, какой-то барьер, мешавший сдвинуться с места. Я больше не был тем робким подростком, который старается ни во что не вмешиваться. Поэтому я решительно двинулся к главному обидчику, в чьи руки снова попал украденный рюкзак, и встал перед ним.

У пацана были короткие белые волосы, голубые глаза с наглым прищуром и тонкие плотно сжатые губы. Типичный вожак школьной банды.

– Слышь, зачем тебе это? – спросил я, указав на сумку. – Верни мелкому.

Удивлённый таким поворотом событий, белобрысый невольно отступил на шаг и окинул меня оценивающим взглядом. Я был такого же роста, как и он, но худощавая комплекция моего тела не внушала уважения. Кроме того, я был один, а противников пятеро, и у всех крайне самоуверенный вид.

– А ты воще кто такой, чтоб мне указывать? – слегка расслабившись, спросил пацан, продолжая мять в руках чужой рюкзак.

– Во-во!.. – поддержал его однокашник и усмехнулся. – Мы тебя здесь раньше не видели.

Остальные кореша заулыбались, чувствуя групповую силу. Все вместе они могли без труда завалить на асфальт пришлого чувака вроде меня.

Сжимая кулаки, я продолжал сверлить вожака мелкой банды упрямым взглядом. Мне тоже не хотелось отступать, показывая мальчишкам из младших классов свою слабость. Драться с кем-то из-за дурацкой сумки я не желал, но если пацаны полезут первыми, придётся бить в ответ.

Перспектива оказаться в кабинете директора в самом начале учебного года меня совсем не радовала. Не так я представлял себе этот день в новой школе…

Молчаливая пауза начала затягиваться. В этот момент рыжеволосый шкет промчался между мной и остальными мальчишками, ловко выхватил у белобрысого свой рюкзак и побежал к школе. Никто даже не успел отреагировать на его дерзкий рывок. Однако, этот поступок автоматически разрядил обстановку.

Пацаны закричали ему вдогонку угрозы и ругательства. Кто-то бросился в погоню. Но все моментально забыли обо мне, потеряв интерес.

Поправив на плече ремешок спортивной сумки, я направился к зданию учебного заведения, куда стекались ручейки других ребят из разных классов. Войдя в школу, оказался в просторном холле. Несмотря на то, что снаружи здание выглядело старым, внутри оно было вполне современным и довольно уютным.

Я сразу обратил внимание на информационный стенд, где висело расписание занятий. Там же находились объявления о различных клубах и секциях, в которых можно было заниматься после уроков.

Для начала я решил пройтись по коридорам и посмотреть классы. Я был приятно удивлен, увидев, что кабинеты имеют всё необходимое для нормального обучения. В некоторых классах были даже компьютеры и современные интерактивные доски.

На втором этаже, возле кабинета директора и учительской, мне на глаза попалась дверь с искомой табличкой «Завуч».

Немного помедлив, я шагнул вперёд и постучал в пластиковую поверхность двери.

– Войдите! – раздался изнутри приглушённый женский голос.

Я повернул ручку и вошёл в небольшой кабинет, заставленный стеллажами с книгами и папками. Завуч, женщина средних лет с короткой стрижкой курчавых волос, сидела за столом, заваленным кипами бумаг. Она оторвалась от работы и недовольно посмотрела на меня строгим взглядом.

– Слушаю?!

Слегка растерявшись от такой прохладной встречи, я замялся, но быстро собрался с мыслями.

– Э-э… Я новый ученик, Меня зовут Сергей. Я хотел бы узнать, в какой класс меня определили.

– А, понятно, – слегка смягчившись, кивнула она. – Я Мария Петровна.

Скажи своё полное ФИО и класс, в который ты перешёл.

– Воронин Сергей Владимирович, – ответил я, продолжая топтаться на пороге кабинета. – Перешёл в девятый класс.

– Хорошо, Сергей, – завуч посмотрела на меня более дружелюбно. – Я сейчас проверю списки. Подожди минуту.

Она повернулась к монитору компьютера и стала искать в нём соответствующую информацию. Я всё так же стоял у двери, чувствуя себя не в своей тарелке. Я надеялся, что меня определили в хороший класс, где будут нормальные ребята.

Наконец, Мария Петровна нашла нужный файл и начала изучать список учеников.

– Вот, нашла, – сказала она, улыбнувшись. – Ты будешь учиться в "Г" классе. Руководитель у них молодая и очень энергичная женщина. Я уверена, Сергей, что тебе там понравится.

А теперь пойдём в учительскую. Познакомишься с Еленой Викторовной. Она проводит тебя в класс.

Отложив бумаги, завуч вышла из-за стола и провела меня в соседний кабинет, где находилось несколько учителей. В помещении сильно пахло цветами, которые стояли повсюду на рабочих столах в вазах и банках.

– Вот, знакомьтесь, – сказала Мария Петровна, – это новый ученик девятого «Г».

Классная руководительница оказалась высокой стройной женщиной с приветливым лицом и добрым взглядом. Она сразу подошла к нам и поздоровалась:

– Здравствуй, Сергей.

– Здравствуйте, – ответил я, немного смутившись под пристальным взглядом других учителей.

Елена Викторовна улыбнулась и кивнула.

– Я рада, что ты теперь с нами. Уверена, что тебе понравится в нашем классе, и вообще в этой школе.

Каким-то образом я почувствовал, что эта женщина вызывает у меня доверие. Я кивнул и улыбнулся в ответ.

– Ну, что, пойдём, – предложила она, взяв меня под руку.

Мы вышли из учительской вслед за Марией Петровной. В это же время по всей школе гулким эхом прокатился звонок на первый урок.

Ребята младших классов моментально стали разбегаться по своим кабинетам, крича и суетливо толкая друг друга. Старшеклассники, наоборот, шли медленно и вальяжно, пиная малышню под зад. Они заходили в классы с удручённым выражением лиц, несмотря на то, что учебный год только начался.

некоторые из учителей уже были на своих местах. Другие спешили на уроки, цокая каблучками туфель по мозаичному полу из разноцветного кафеля.

– Елена Викторовна, а сколько в нашем классе человек? – спросил я, взглянув на учительницу.

– Вчера было двадцать семь, а вместе с тобой будет на одного больше. – ответила она и переложила классный журнал из одной руки в другую. – Пошли скорее, а то ребята нас уже заждались. И ты не волнуйся. Всё будет хорошо.

Я кивнул, машинально поправил на плече ремешок сумке и быстрым шагом последовал за классным руководителем

Когда мы подходили к кабинету №52, от куда доносился шум и какая-то возня, дверь на мгновение приоткрылась и тут же захлопнулась. Послышался сдавленный крик: « Идёт!", и тут же всё стихло.

– Вот так всегда!.. – сказала Елена Викторовна, усмехнувшись, и пропустила меня в класс.

Стоявшие возле своих парт парни и девушки, разглядывали меня, как экспонат в музее. Одни смотрели с нарочитым безразличием, другие с дружелюбным интересом. Некоторые девчонки тихо перешептывались между собой и ещё тише хихикали.

Подойдя к учительскому столу, на котором в большой вазе стояли подаренные гладиолусы, Елена Викторовна громко произнесла:

– Здравствуйте, ребята! Познакомьтесь с нашим новым учеником, – она положила руку на моё плечо. –Это Сергей Воронин. Он переехал в наш город всего пару дней назад. Поэтому только сегодня смог прийти в школу.

Иди, Серёжа, садись на свободное место за третью парту к Вике Каменевой.

учительница кивнула на светловолосую худощавую девчонку с вздёрнутым носом и подтолкнула меня вперёд. Мне больше ничего не оставалось делать, как пройти к указанному месту.

Когда я встретился взглядом с Викой, она приветливо улыбнулась и отвела глаза в сторону. Присев на стул рядом, я принялся выкладывать на парту чистые тетради с письменными принадлежностями. Я ещё не знал, какой урок будет первым, и меня это не сильно беспокоило. Всё равно в начале года многое повторяется, а новые учебники мне ещё только предстояло получить в школьной библиотеке.

– А теперь начнём первый в этом году урок литературы. – продолжила говорить Елена Викторовна и раскрыла классный журнал. – На лето я задавала вам прочитать несколько книг и выучить наизусть стихотворение любого поэта, из тех, которые не входят в школьную программу девятого класса.

Так, Кто у нас самый смелый? Есть желающие выйти к доске?..

Руки подняли три человека: две девушки и парень в очках.

– Не густо, – усмехнулась учительница, – но хоть что-то.

Ладно, первой пойдёт к доске Света Иванова…

Маленькая девчонка с каштановыми волосами моментально выпорхнула из-за парты, развернулась и воскликнула:

– Александр Мандельштам, «Нежнее нежного»…

После этого она без особого выражения затараторила стихи неизвестного мне поэта. Что-то о любви и нежности, но суть стихотворения я уловить не успел. Оно закончилось слишком быстро.

Похвалив Свету за рвение и пожурив за торопливость, Елена Викторовна всё же поставила ей пятёрку. Затем вновь перевела взгляд на класс.

Вслед за Каштанкой к доске по очереди вышли другие ребята, желающие получить отличную оценку. Симпатичная брюнетка Алёна Акенфеева и очкарик Рома Брякин. Они с выражением прочитали стихи разных поэтов, среди которых были и известные, и малоизвестные авторы.

Я слушал их внимательно, стараясь вникнуть в смысл каждой фразы. При этом неожиданно заметил, что стихи могут вызывать разные эмоции и передавать разные мысли. Одно стихотворение было грустным и меланхоличным, а другое – веселым и жизнерадостным. Но это зависело не только от содержания строк, но и от манеры чтения.

Елена Викторовна задала ребятам дополнительные вопросы, чтобы проверить их понимание стихотворений и способность анализировать текст. Потом обратила внимание на то, что стихи могут быть написаны в разных стилях и формах. Например, в форме сонета, хокку, баллады и так далее, каждая из которых имеет свои особенности и правила.

Заметив, что ученики немного заскучали, она спросила:

– Кто-нибудь ещё хочет получить первую пятёрку по литературе?

В классе стояла тишина. Желающих больше не было. Поэтому я, недолго думая, поднял руку.

– Сергей, Ты тоже хочешь прочитать стихотворение? – удивлённо посмотрела на меня учительница.

– Да, – кивнул я, вставая.

– Ну, хорошо. Иди, рассказывай.

Я вновь вышел к доске, повернулся лицом к классу и начал читать:

–Весь радужный цвет в предрассветном закате

Я видел однажды с небес;

И эта картина запала мне в душу!

Там были и горы, и лес.

Все яркие краски природной палитры

Смешались в тот час на миру;

И вспомнил я тут же чудесную сказку,

Что снилась мне раз по утру.

Там всё преломлялось, как в радуге света;

Там был мой волшебный пейзаж.

Его я запомнил на многие лета!

Такой вот прелестный пассаж.

Закончив чтение, я посмотрел на Елену Викторовну. Класс молчал, словно воды в рот набрал.

– Очень хорошее стихотворение, – похвалила учительница. – А кто же его автор?

– Я… – скромно ответил и окинул класс быстрым взглядом. Многие смотрели на меня с недоверием, но в глазах некоторых девчонок явно читалось удивление и восхищение.

– Ты правда сам его сочинил? – уточнила Елена Викторовна.

– Да, – ответил я, пожав плечами. –Мне нравится сочинять стихи, когда есть вдохновение.

– Что ж, это хорошее занятие. Я только не поняла, что значит предрассветный закат. Как такое может быть?

– Ну, понимаете, я несколько лет назад летал на самолёте в Иркутск, к родственникам, и с большой высоты видел разноцветный закат. Ну, прямо в красках радуги. Внизу была широкая красная полоса от заходящего Солнца, а сверху фиолетовое вечернее небо с первыми звёздами. Но из-за того, что мы летели на восток, ночь для нас так и не наступила. Этот закат постепенно затухал, а потом стал рассветом. Представляете?..

– Да ну, не бывает такого, – недоверчиво сказал кто-то с задней парты.

– Спокойно, Леонтьев, – ответила Елена Викторовна. – Если Сергей написал об этом целый стих, значит, бывает.

– Да, такое самому надо видеть, – подтвердил я.

– Хорошо, Серёжа, ставлю тебе заслуженную пятёрку! Садись.

Я вернулся на место, чувствуя, что первый урок литературы прошел успешно. Я был рад, что смог удивить класс своим творчеством.

После того, как все желающие прочитали стихи любимых поэтов, Елена Викторовна попросила у класса тишины и начала объяснять новую тему по литературе. Она рассказала о жизни и творчестве Пушкина, о его вкладе в развитие русской литературы и о том, как его произведения стали классикой мировой литературы. Потом назвала других поэтов, которых обычно изучают в девятом классе.

Большинство ребят слушали её внимательно, а я особенно. Раньше мне не приходилось слышать о таких поэтах, как Афанасий Фет или Иван Никитин. Даже о Тютчеве и Блоке я почти ничего не знал, кроме самого факта их существования в прошлом.

До конца урока учительница продолжала рассказывать о поэтах и разных литературных направлениях. После звонка она дала домашнее задание, взяла журнал и вышла из класса.

Я записал домашку в дневник и повернулся к Вике.

– Слушай, ты случайно не в курсе, что у нас дальше по расписанию?

– Не знаю, – пожала она плечами, собирая рюкзак, – я не смотрела.

Я озадаченно нахмурился. Мне не хотелось спускаться на первый этаж к стенду с расписанием уроков. Однако, делать это не пришлось. Один из парней с соседней парты громко объявил всем, что следующим уроком будет алгебра. Мне не очень нравился этот предмет, но я понимал его важность. Оставалось надеяться, что урок пройдет быстро, и дальше будет что-нибудь поинтересней.

Подхватив с пола сумку, я направился с другими ребятами к выходу. И тут вдруг услышал голос Вики:

– Сережа, ты забыл свою ручку!

Я остановился и с некоторым смущением вернулся к парте.

– Спасибо, Вика, – поблагодарил её, забирая шариковую ручку. – а то пришлось бы писать пальцем на алгебре.

Девчонка хихикнула в ответ и переключила своё внимание на подружек.

Выйдя из класса, я первым делом отправился искать туалет.

Перемена была в самом разгаре, и вокруг было много ребят. Я заметил несколько парней, которые целенаправленно шли в другой конец коридора. Там я и нашёл двери с двумя картинками в виде мальчика и девочки.

В мужском туалете было довольно грязно. Видимо, уборщица сюда заходила редко. Но хуже всего то, что здесь был ужасный запах. Воняло не только унитазами, но и дымом. Старшеклассники не стеснялись курить тут сигареты и ещё какую-то дурь. Поэтому отвратный запах не успевал выветриваться в приоткрытое окно. Хоть топор вешай.

Задержав дыхание, я зашёл в пустую кабинку и быстро сделал все свои дела, чтобы поскорее выскочить из душегубки. Не знаю почему, но дышать вонючим дымом мне совсем не нравилось. Поэтому я до сих пор не научился курить, хотя друзья в старой школе часто предлагали побаловаться сигареткой.

В коридоре я с облегчением вздохнул и пошёл искать библиотеку. Нужно было взять учебники на этот год. По пути услышал голос какого-то пацана.

– Эй, Серёга! – крикнул он, догоняя меня. – Ты куда идёшь?

Я обернулся и увидел однокашника Максима, который тоже читал стих на уроке. Это был невысокий чуть полноватый парень с русыми волосами и дружелюбным взглядом.

– Ищу библиотеку.

– Я тоже, – усмехнулся Макс. – Пойдём вместе, мне мама сказала, что там есть новые учебники.