Белые пятна искусственного интеллекта

А как объединить философов? И надо ли это?

XVI и последующие века – это начало и развитие но- вой технологической революции – промышленной. Это этап создания и введения в математику переменных ве- личин, в аналитическую геометрию – многих алгебраи- ческих обозначений (Р. Декарт – 1596–1650), появление дифференциальных и интегральных исчислений в тру- дах И. Ньютона (1643–1727) и Г. В. Лейбница (1646–1716). Период завершается серединой XIX века, когда мате- матика пришла, по мнению К. А. Рыбникова, к совре- менному состоянию. В течение этого времени «сложи- лись почти все научные дисциплины, известные сейчас как классические основы современной математики» [2, с. 15]. В Европе бурно развивается научное естествоз- нание. Биолог А. Храмов в 2024 году объяснял причины данного явления следующим образом: «Показательно, что экспериментальное естествознание не возникло ни в Древней Греции, ни в Римской империи, ни в Китае, ни в Индии. Хотя по уровню технологического развития они не сильно уступали средневековой Европе, но там не было самого главного – веры в Бога-Творца (курс. наш –

О. П.) [17, с. 3]. А вот известный российский политолог С. А. Караганов категоричен «с другой стороны»: «Мы … не должны забывать, что (несмотря на веру в Бога-Твор- ца – О. П.) источником всех самых больших угроз и са- мых страшных идеологий для человечества была Евро- па» [18, с. 6]. Мысли все в том же 2024 году. Не отвергая с порога эти точки зрения, мы все же склонны считать, что решающую роль в бурном развитии естественных, осо- бенно точных, наук в XVII–XIX вв. играл запрос нарож- дающегося класса буржуазии. Индустриальная техноло- гия, породив в XVI–XVII вв. революционный для своего времени класс – буржуазию, не могла функционировать, прогрессировать без опоры на все новые и новые откры- тия и изобретения сотен ученых-естественников. А они в массе своей были и математиками, и философами, и верующими. Неслучайно молодая буржуазия Англии, Нидерландов, Германии и др. стран Европы выступала

«протестантами» – за дешевую церковь.

Если во втором периоде истории математики (VI в. до н. э. – XVI в. н. э.) производственная технология функ- ционировала и развивалась за счет энергии воды, ве- тра (водяные и ветряные мельницы, парусные корабли и пр.), то машинная технология включила более произ- водительную энергию пара, а затем, и особенно, элек- тричества. Бурное развитие техники требовало бурного развития естественных наук – физики, химии, механики, оптики и пр., где уже без высшей математики не обой- тись. Появляются все новые и новые вычислительные методы, создаются более совершенные счетные устрой- ства ЭВМ, речь о которых пойдет в очерке II. Рождается как самостоятельное научное направление в матема- тике математическая логика (в скобках заметим – это

логика «мышления» искусственного интеллекта!)6. «В те- чение этого периода сложились почти все научные дис- циплины, известные сейчас как классические основы современной математики», – констатировал профессор К. А. Рыбников [2, с. 15].

В средневековой Европе происходит сперва робкий технический прогресс. За три века, с XI по XIV, произошло разделение труда между городом и деревней, развивают- ся товарно-денежные отношения. Складываются первые в Европе национальные государства. А с XV века в недрах феодальной Европы начинают зреть капиталистические отношения. Растет добыча руд, металлургия; открыта важная для мореплавания тайна магнитной стрелки. По- является, наконец, стекло, хотя его производили в Древ- нем Египте еще за 4000 лет до н. э. А вот шлифовка для подзорных труб стала использоваться к началу XV века. Бумага в Европе известна с XII века, но книгопечатани- ем европейцы занялись три века спустя. Появился порох. К. А. Рыбников отмечает, что «в V–XI вв. уровень мате- матических знаний в Европе был весьма низким… По- видимому, единственным хранителем математических знаний, превышающих обычные бытовые запросы, были немногочисленные ученые – монахи, хранившие, изучав- шие и переписывающие естественно-научные и матема- тические сочинения древних» [2, с. 107].

Но появившиеся на европейском континенте учебные

заведения стали организационной основой развития ма- тематики. В XII–XIII вв. возникли первые университеты

6 «Логистика (лат. логика) – современная (!) форма логики», – утверждал

«Философский энциклопедический словарь», изданный в России тиражом 100 000 экземпляров [13, с. 245–246]. Профессор П. С. Попов уточняет, что логистикой сперва называли логические исчисления. По мнению Лейбница (1646–1716), логистика – это математическая логика. Понимание логистики как символической (математической) логики было закреплено на философ- ском конгрессе в Женеве в сентябре 1904 года [15, с. 349].

(лат. universitatis – букв. «совокупность»): в Болонье, Са- лерно, а затем в Оксфорде и Париже (1167), Кембридже (1209), Неаполе (1224), Праге (1367). Правда, математика здесь пока не была еще самостоятельной дисциплиной, а входила составной частью в семь свободных искусств (artisliberalis), и уровень математических познаний вы- пускников был еще низок [Там же, с. 107–108]. Но матема- тика, сперва трудами Роджера Бэкона (1214–1294) и Лео- нардо Пизанского (1180–1240) в их борьбе со схоластикой, а особенно после Великих географических открытий (ко- нец XV – XVI в.), стала активно развиваться. Тригономе- трия отделилась от астрономии и стала самостоятельной математической отраслью. И хотя в целом во времена Средневековья математика определялась в системе наук как азбука естествознания, натуральной философии, шел процесс формирования ее фундамента как основной на- уки для появления цифровой основы ИИ.

В XII веке в Европу начинают проникать труды араб- ских и античных математиков. Эти трактаты переводили на общеупотребляемый научный язык – латинский. В ито- ге европейцы стали создавать алгебраическую символику, в частности в Германии, Италии, Франции. Однако этот процесс-прогресс растянулся почти на два столетия. И все же «количество, – как подчеркивает А. Понятов, – должно было перейти в качество. И в самом конце XVI века фран- цузский математик Франсуа Виет (1540–1603) совершил настоящую революцию, став основоположником совре- менной алгебры и математики в целом» [6, с. 87]. Истори- ки математики, являясь одновременно ее специалистами, отмечают, что у Виета «объектом математических опе- раций стали не числовые задачи, а сами алгебраические выражения… Виет … проявил интерес к алгебре именно в силу ее пригодности и даже необходимости для задач тригонометрии и астрономии» [2, с. 121, 123].

Итак, к концу XVI века алгебра сформировалась как ма- тематическая наука о решении уравнений.

Промышленная революция катализирует физико-мате- матические исследования, особенно в мореплавании, ко- раблестроении, военной технике, теплотехнике, гидравли- ке, гидроэнергетике, в области электромагнитных явлений и теплоты. XIX век – это время современной математики, это начало IV периода истории этой науки, который захва- тил, по мнению А. Н. Колмогорова, и ХХ век. К. А. Рыбни- ков фактически завершает этот период серединой ХХ века. К концу XIX века «помимо усложнения структуры самой математики, связи последней с практикой стали весьма сложными, во многом опосредованными» [Там же, с. 311]. В итоге в математике, как и в других областях мышления: философии, психологии и т. д. – «законы, абстрагирован- ные из реального мира, на известной ступени развития по- знания отрываются от реального мира, противопоставля- ются ему, как нечто самостоятельное, как явившиеся извне законы, с которыми мир должен сообразовываться», – от- мечал Ф. Энгельс [19. Т. 20, с. 38].

В появлении и развитии технологии ИИ важнейшую роль сыграла метрология. На стыке XIX–XX вв. остро встала необходимость создания универсальной междуна- родной системы мер и весов. Это диктовалось в первую очередь становлением машинно-индустриальной техно- логии, международным разделением труда, мировой тор- говлей. В решении этой проблемы главную роль и сыграла метрология, попутно создавая и единый цифровой сим- волический язык ИИ.

Метрология (греч. metron – мера и logos – учение) – нау- ка об измерениях материального мира и методах достиже- ния их точности, единства. В метрологии важно извлекать с заданной пунктуальностью количество информации о свойствах родственных объектов; установление единых

стандартов, эталонов как исходных для сопоставления похожих объектов. Без стандартизации невозможно ни конвейерное производство, ни мировая валютная систе- ма, ни «мировая паутина» – Интернет. В России первый указ о стандартах – калибрах был издан в 1555 году при Иване Грозном. Во времена Петра I стандартизация по- лучила уже широкое распространение. Основоположни- ком российской науки «метрологии» по праву считается Д. И. Менделеев (1834–1907), который в 1892 году стал ученым-хранителем Депо образцовых мер и весов, а с 1893 года – управляющим Главной палатой мер и весов (ныне НИИ метрологии им. Менделеева).

Как складывалась единая мировая система измерений (СИ), которая помогает наукам развиваться, а людям – объединяться. В конце XVIII века французские ученые на- чали работу по формированию метрической системы «на все времена и для всех народов». Для этого они предложи- ли эталонной мерой длины считать одну сорокамиллион- ную часть меридиана Земли (от Северного полюса вокруг Земного шара до этого же полюса). Того меридиана, что проходит через Париж. Такой единицей стал метр (мера). Из платины в 1791 году был изготовлен как образец эта- лон. А чтобы он не потерялся, сделали 31 копию. Россия получила два экземпляра – № 11 и № 28 [3. Т. 6, с. 243]. А в 1983 году метр был уже определен как десятичная длина пути, проходимая светом в вакууме за 1/299792458 долю секунды.

Введение эталонной меры длины – метр – было ре- волюционным шагом на пути единой системы измере- ния. Без метра, дециметра, миллиметра не появились бы меры весов: грамм, килограмм, центнер, тонна. К при- меру, те же французы предложили в 1795 году единицу массы – грамм – как эквивалент веса одного кубического сантиметра воды (см3). Но в практическом использова-

нии такая единица массы (веса) слишком мала, поэтому стали пользоваться таким измерителем как килограмм (1000 граммов). В итоге кг стал основной единицей веса (массы) в десятеричной системе измерения (СИ). Самый первый прототип килограмма был изготовлен в Париже и хранится в Международном бюро мер и весов в городе Севр, близ Парижа. Оригинал сделан из сплава платины и иридия в виде цилиндрической гири. Для других стран были изготовлены копии, которые «грешат» по весу всего в 2×10-9 [14, с. 674].

А как появились измерительные эталоны температур. В 1742 году Андерс Цельсий (1701–1744), известный физик и астроном, предложил считать температурным нулем вре- мя закипания воды. А 100 градусов – ее замерзания. Позд- нее астроном Мортен Штремер, или, как полагают истори- ки, сам Цельсий по предложению Штремера, перевернул температурную шкалу, поставил ее «с головы на ноги», т. е. придал ей тот вид, в каком мы сейчас и используем.

Становление единой системы измерений «всего и вся» заняло столетия.

В 1875 году в Париже была подписана Международная Метрическая конвенция. Страны, которые ее подписали, договорились все измерения производить в определен- ных эталонных единицах. И чтобы эти физические вели- чины стали действительными, обязательными для всех.

Однако жизнь не стоит на месте, и вместе с ней раз- вивается метрология. В 1960 году метрологами была утверждена Международная система единиц, или ин- тернациональная система – СИ. Она вобрала в себя уже значительно больше измерительных единиц по сравне- нию с 1875 годом. Во второй половине ХХ века нарастали процессы глобализации, развивался мировой технологи- ческий комплекс. Все это требовало, чтобы национальные законодательства в сфере метрологии учитывали общие

единые стандарты измерения. Поэтому в 1999 году по- явилось Согласие «О взаимном признании национальных эталонов и сертификатов калибровки и измерений, вы- даваемых национальными метрологическими институ- тами» (CIPM MPA) [20. – 2022. – № 6. – С. 43]. На сентябрь 2023 года на метрическую систему мер перешли все госу- дарства, кроме трех: в Азии – Мьянма, в Африке – Либе- рия и в Америке – США. Конгресс страны еще в 1975 году принял решение о постепенном переходе на метриче- скую систему, но американцы не особо торопятся. В На- циональном институте стандартов этой проблемой к кон- цу XX века занимались два сотрудника, да и то неполный рабочий день. Не по этой ли причине потерпел крушение один из аппаратов, посланных на Марс: система управле- ния в метрических единицах, а команды ей с Земли пода- вались в английских футах и дюймах [20, с. 48–49].

С появлением технологии ИИ человечество неуклон- но движется к созданию единой мировой экономики через Цифровую интеллектуальную технологическую революцию. Эта технология, вставшая над технологией индустрии, не отменяет последнюю, а в разы увеличива- ет в ней производительность труда. Того труда, который создал и развил машинную технологию, которая, в свою очередь, родилась на базе сельскохозяйственной техноло- гии, увеличив производительность труда земледельца и животновода. Другими словами, вся технология XXI века по производству жизненных благ человеку, его жизнео- беспечению представляет собой многослойный «пирог»: аграрная, над ней промышленная, и венчает эту «пирами- ду» сегодня – научно-техническая технология, перераста- ющая в … интеллектуальную.

Современная роботизированная «очеловеченная» тех- нология требует все новых и все более точных цифро- вых математических измерений, все большего внимания

к физико-математическим дисциплинам. А в этой связи напрашивается вопрос: «Каковы особенности искусствен- ного интеллекта по сравнению с «искусственными нога- ми» – техническими средствами передвижения, «искус- ственными руками» – автоматами и механизмами? В чем его преимущество и …коварство?»

Без математической науки и метрологической прак- тики дальнейшее расширение возможностей ИИ будет затруднительно. Еще в конце XIX века страны договори- лись измерять все в одних и тех же физических единицах. Но вплоть до конца ХХ века национальные законодатель- ства в сфере метрологии доминировали. Однако бурные процессы глобализации, и особенно в общепланетар- ной интеллектуализации производственной технологии, требуют уже превалирования общемировых стандартов. Метрология помогает всему научно-производственному сообществу говорить, общаться на общем языке. И физи- кам, и химикам, и биологам, медикам, и … нейробиоло- гам. А в перспективе, скажем по секрету, – и специали- стам социальной нейронауки.

Как это происходит в жизни? На этот фундаментальный вопрос отвечает директор НИИ метрологии А. Н. Пронин [20, с. 43–50].

Сначала помощь метрологов понадобилась физикам, потому что их интересовали стандарты и сертификаты геометрических измерений, массы, весов и других осяза- емых физических параметров. Но уже во второй полови- не ХХ века к метрологии активно подключились химики. Их научная отрасль требовала тоже привести свои изме- рения к единым правилам, искать общий язык с физика- ми. К концу прошедшего ХХ века без услуг метрологии не могли уже обходиться биологи, а затем и медики. Как счи- тает Антон Николаевич, «после медицины … прогресс ме-

трологии распространится на область нейрофизиологии и психологии. Сейчас появляется возможность измерять, как и что воздействует на психику человека, конкретно отра- жаясь в организме, в сигналах мозга» [Там же, с. 44–45]. А это, если пофантазировать, уже означает, что на основе точных стандартов можно понять, как работает мозг че- ловека, и попытаться создать искусственный «мозг» на технической основе.

Математика, зародившись тысячелетия назад, породи- ла числовое, цифровое мышление человечества и проло- жила счетно-числовую дорогу к искусственному интел- лекту.

Список источников и литературы

Прингл Х. Как появилось творческое мышление // В мир науки. – 2013. – № 8/9. – С. 52–55.

Рыбников К. А. История математики: учебное пособие. – Изд. 3-е. – М.: Ленанд, 2019. – 456 с.

Все обо всем. Популярная энциклопедия для детей: В 10      т. – Компания «Ключ С». Филологическое общество

«Слово».      Центр      гуманитарных      наук      при      факультете журналистики МГУ им. Ломоносова. – М., 1994.

Шанский Н. М. Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов /Н. М. Шанский, Т. А. Боброва. – Изд. 8-е, стер. – М.: Дрофа, 2005. – 398 с.

Наука и жизнь: журнал.

Понятов А. Как икс стал неизвестным и к чему это привело // Наука и жизнь. – 2024. – № 4. – С. 81–90.

Александрова Н. В. История математических терминов, понятий, обозначений. – Изд. 5-е. – М.: ЛЕНАНД, 2021. – 246 с.

Паламарчук О. Т. В поисках истины. – Краснодар: Изд. Кубанского социально-экономического института, 2015. – 196 с.

Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. – Изд. 2-е. – М.: Большая российская энциклопедия, 2000. – 688 с.: ил.

Арлазоров М. С. Вам письмо. – М.: Советская Россия, 1965. – 232 с.: ил.

Ильенков Э. В. Школа должна учить мыслить. – Изд. 2-е, стер. – М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: МОДЕК, 2009. –112 с.

Микиша А. М., Орлов В. Б. Толковый математический словарь. Основные термины: около 2500 терминов. – М.: Русск. яз., 1989. – 544 с., 186. ил.

Философский энциклопедический словарь. – М.: ИНФРА-М, 2006. – 576 с.

Большой российский энциклопедический словарь. – М.: Большая российская энциклопедия, 2003. – 1888 с.: ил.

Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова, ред. колл.: А. А. Гусейнов, В. А. Лекторский, В. В. Миронов и др., сост.: П. П. Апрышко, А. П. Поляков, Ю. Н. Солодухин. – Изд 8-е, дораб. и доп. – М.: Республика, Современник, 2009. – 846 с.

Медведев С. В. Мозг против мозга. Новеллы о мозге: В 2-х т. – М.: Бослен, 2017. – 288 с.: ил.

Рязанов С. Вера и наука – лицом к лицу: беседа с канд. биолог. наук Александром Храмовым // Аргументы недели: газета. – 2024. – № 17. – С. 3.

Аргументы недели: газета. – 2024. –№ 17. – С. 1, 6, 10.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: В 50 т. – Изд. 2-е. – М.: Госполитиздат, 1955–1981.

Абаев М. Мир после запятой: беседа с генеральным директором НИИ метрологии им. Менделеева А. И. Прониным // Наука и жизнь. – 2022. – № 6. – С. 43–50.

ОЧЕРК II.

ТЕХНИКО

-

ВЫЧИСЛИТЕЛЬНЫЙ

ПУТЬ

К

ИИ

Важно уметь не только что и как считать, но и с помощью чего считать.

По дороге к искусственному интеллекту шли, взаим- но помогая друг другу, взаимно дополняя, ученые-мате- матики и инженеры-изобретатели. Ведь для прогресса математических исчислений важно не только совершен- ствоваться в счете, но и иметь постоянно развивающийся инструмент для счета. Устный счет неизбежно упирается в границы возможностей человеческой памяти и скорости исчислений. Другими словами, человек, чтобы развивать социально-экономическую базу, должен был постоянно совершенствовать в себе способности не только что и как считать, но и искать, находить, изобретать – с помощью чего считать.

Впервые человечество научилось считать, не прибе-

гая к помощи собственных конечностей, когда изобрели абак (греч. abax – доска). По данным археологов и гре- ческих письменных источников, счетная доска – абак – появилась в Древнем Вавилоне примерно в XVIII веке до н. э. Оттуда это счетное устройство для проведения простейших арифметических действий перекочевало с помощью торговцев в Древнюю Грецию, Рим и распро- странилось по Европе вплоть до XVIII века н. э. А в Рос- сии потомки абака – костяные счеты – дожили почти до конца XX века.

Счеты (абак) – гениальные по своей простоте и на- дежности помощники человека в его арифметических действиях, т. е. сложении и вычитании. Правда, опытные бухгалтеры умудрялись на счетах делить и умножать. Промышленное производство требовало уже более со- вершенных вычислительных машин. Первые вычисли- тельные машины, или суммирующие машины, появились в XVII веке: В. Шиккард – 1623 год, восемнадцатилетний Блез Паскаль – 1642 год, В. Г. Лейбниц – 1674 год. Их изобретения француз Томас уже в 1818 году предложил называть арифмометром, что буквально означало «из- меритель чисел» [1, с. 15]. Показательно, что многие кон- структоры машин, «измеряющих числа», были не столько инженерами, сколько выдающимися математиками и фи- лософами. Так, Лейбниц, занимаясь математикой, ставил перед собой грандиозную цель: «создание универсально- го метода научного познания»; все логические суждения должно заменить исчисление, производимое над словами и другими символами. Символами – однозначно отража- ющими понятия. Это некий общий логико-математиче- ский аппарат суждений. Ученый фактически закладывал основы математической логики. Он мечтал создать уни- версальную науку, которая устранит разногласия, так как вместо споров понадобится лишь произвести вычисления [2, с. 180]. Однако вернемся к арифмометрам, важной вехе на пути к компьютеру – электронному вычислителю.

Действенный прогресс в конструировании и совер-

шенствовании арифмометров наступил с изобретением П. Л. Чебышевым (1821–1894) «вычислителя чисел» не- прерывного действия. Это стало возможным с создани- ем основного механизма всех последующих конструкций арифмометров – т. н. «колесом Однера» – 1874 год [1, с. 16]. С этого момента арифмометры начали победное шествие по планете, вытесняя старые добрые счеты. Особенно

в розничной торговле – кассовые аппараты, в бухгалте- риях офисов. Арифмометр фактически механическим путем выполнял арифметические умножение и деление, не говоря уже о сложении и вычитании, что ранее чело- век вынужден был делать в уме или с помощью щелка- нья «костяшками». Арифмометры сначала были с ручным приводом: кассир после ввода в прибор исходных данных должен был крутить ручку, заставляя вращаться «коле- са Однера». Им на смену пришли электромеханические счетные машины. И, наконец (забегаю вперед), появились портативные микрокалькуляторы (лат. calculator – счет- чик).

На стыке XIX–XX веков произошли события, которые долгое время не находились в орбите современных исто- риков (да и теоретиков) ИИ. Об этом пишет итальянский философ науки Маттео Пасквинелли в своей умной книге

«Измерять и навязывать. Социальная история искусствен- ного интеллекта» – 2023 год, русский перевод – 2024 год. Автор отмечает, что в конце двадцатых годов прошлого столетия инженер Р. Хартли, развивая теорию информа- ции внутри телеграфного дела, заметил, что от оператора, принимающего телеграфный сигнал, требуется не «рас- шифровать» смысл сообщения, а лишь декодировать сиг- нал, т. е. «определить последствие выбора в пользу одного символа». Другими словами, Хартли выявил, что работа операторов не столько интеллектуальная, сколько меха- ническая [3, с. 10]. Вот почему М. Пасквинелли утвержда- ет, что ИИ – это не попытка разгадать загадку разумности через изучение физиологии мозга, через перенесение его разума в искусственные нейронные сети, а «проект ИИ возник из автоматизации психометрии трудового и соци- ального поведения» [Там же, с. 336] людей.

На пути к технологии ИИ, или, что точнее выражает сущность ИИ, к «технологическому искусственному ин-

теллекту», важной вехой является аналитическая машина Ч. Бэббиджа. Историкам и преподавателям вузов, читаю- щим учебную дисциплину «Искусственный интеллект», следует видеть и понимать связь между интеллектом тру- дового коллектива и техническим прогрессом. В ткацком станке воплощен коллективный физический труд ткачей; в зерноуборочном комбайне – крестьян. Конвейер не мог появиться раньше, чем люди изобрели ручной конвейер – мануфактуру. М. Пасквинелли в этой связи имел полное право утверждать, что «Бэббидж уловил коллективный интеллект, стоящий за разделением труда, и инструмента- лизировал его, сконструировав технократический взгляд на общество» [3, с. 114]. И далее: «Бэббидж сделал знание, или умственный труд (!), источником экономических пре- образований» [Там же, с. 114]. Каждое техническое нов- шество несет в себе комплекс умственных и физических усилий людей, чтобы получить полезный продукт труда. И заменить этим изобретением монотонную, порой тяже- лую работу целой цепочки тружеников. Естественно, про- гресс техники не ведет автоматически к экономическому, а тем более к социальному прогрессу. Нужен еще субъек- тивный социальный фактор – политический.