Нулевая зона

И Васкес собиралась поставить ее жизнь под угрозу.

Ради миссии. Ради высшего блага. Ради предотвращения катастрофы, которая могла стереть человечество из существования.

Правильные причины. Но это не делало выбор легче.

Дверь мостика открылась, и вошел командир Вейн. Он выглядел истощенным – темные круги под глазами, линии напряжения вокруг рта, плечи чуть сутулые. Разговор с адмиралом Кош явно не прошел легко. Васкес видела это в том, как он двигался, как избегал прямого зрительного контакта с экипажем.

Человек, несущий тяжелый груз.

Еще один человек, которого Васкес собиралась предать. Или спасти. Граница между предательством и спасением размывалась с каждым часом.

– Статус? – спросил Вейн, садясь в капитанское кресло.

– «Терминус» поддерживает дистанцию, – доложила Васкес. – Никаких изменений. Сканеры показывают еще два корабля Триады в системе – фрегаты, патрулируют внешние границы. Вероятно, охраняют что-то важное.

– Станцию «Обсидиан», – пробормотал Вейн. – Или саму аномалию.

Васкес бросила быстрый взгляд на него. Так он знал о «Обсидиане». Кош, должно быть, рассказала ему. Вопрос был – сколько она рассказала? И как Вейн собирается использовать эту информацию?

Она должна была выяснить. Должна была знать, на чьей стороне стоит командир, прежде чем раскрывать свою собственную руку.

– Сэр, – Васкес понизила голос, наклоняясь ближе к его креслу, – вы упомянули станцию «Обсидиан». Адмирал Кош говорила вам о ней?

Вейн посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом. Васкес чувствовала, как ее сердце ускоряется. Это был риск. Показывать слишком много интереса, задавать слишком много вопросов. Но у нее не было выбора. Время истекало.

– Да, – ответил Вейн наконец. – Кош была… удивительно откровенна. Рассказала о проекте «Табула Раса», об исследованиях АИМ, о целях Триады.

Он замолчал, и в тишине Васкес услышала невысказанное. Он не доверял этой откровенности. Подозревал, что Кош играет в игру, цели которой он не полностью понимал.

Хорошо. Подозрительность была хорошим знаком. Означала, что он не был обманут, не был завербован.

– Сэр, – Васкес сделала глубокий вдох, принимая решение, – мне нужно поговорить с вами. Конфиденциально. Есть вещи, которые вы должны знать.

Вейн нахмурился.

– Какие вещи?

– Не здесь, – Васкес бросила быстрый взгляд на остальной экипаж мостика. Чен была сосредоточена на навигации. Младший техник Рейес проверял энергетические системы. Никто не обращал на них внимания, но стены имели уши. Особенно на корабле под наблюдением Триады. – В вашей каюте. Она экранирована.

Вейн изучал ее лицо, пытаясь прочитать что-то за маской профессионализма. Васкес держала выражение нейтральным, но позволила капельке настоятельности просочиться в глаза.

Пожалуйста, поверь мне. Хотя бы сейчас.

– Хорошо, – Вейн встал. – Чен, у вас мостик. Стандартный курс, держитесь подальше от «Терминуса» и любых аномалий. Если что-то изменится – немедленно на связь.

– Есть, сэр, – Чен кивнула, не отрывая глаз от консоли.

Васкес последовала за Вейном с мостика. Они шли по главному коридору «Сирены» молча, их шаги гулко отдавались от металлических стен. Несколько членов экипажа встретились им по пути – кивнули в приветствии, продолжили свои дела. Обычный день на корабле. Или то, что выглядело как обычный день.

Под поверхностью нормальности кипел конфликт, который мог изменить судьбу человечества.

Каюта командира была маленькой, но функциональной. Койка, встроенная в стену. Рабочий стол с терминалом. Несколько личных вещей – фотография в рамке (экипаж предыдущего корабля Вейна, судя по датам на их формах), стопка старых книг в бумажном виде (роскошь в космосе, где вес критичен), медаль за отвагу в прозрачном кубе.

Комната человека, который жил для службы. Который не имел ничего за пределами службы.

Вейн закрыл дверь и активировал экранирование. Тихое гудение заполнило каюту – генератор белого шума, подавлявший любые попытки прослушивания. Хорошая мера предосторожности, хотя Васкес знала, что современные средства разведки могли обойти многие защиты.

Но для короткого разговора этого хватит.

– Говорите, – Вейн скрестил руки, прислонившись к стене. – Что настолько важно, что требует конфиденциальности?

Васкес достала из внутреннего кармана формы маленький зашифрованный планшет. Стандартное оборудование для офицеров тактики – никто не поднял бы вопросов, видя его у нее. Но этот конкретный планшет был модифицирован. Дополнительное шифрование, скрытые слои данных, прямая связь с разведывательным управлением ОЗС через квантовые каналы, которые Триада не могла перехватить.

Она положила планшет на стол между ними.

– Сэр, я не была полностью честна с вами. Или с кем-либо на этом корабле. – Васкес заставила себя встретить взгляд Вейна. Он заслуживал, по крайней мере, этого. – Моя настоящая должность – не просто офицер тактических систем. Я агент разведывательного управления ОЗС. Внедренная оперативница.

Тишина. Вейн не двигался, не реагировал визуально. Но Васкес видела, как что-то изменилось в его глазах. Понимание. Разочарование. Гнев.

– Как долго? – спросил он тихо.

– С момента моего назначения на «Сирену». Двадцать три месяца. – Васкес не отводила взгляда. Она была многим – шпионкой, лгуньей, манипулятором. Но она не была трусихой. – Моя миссия была наблюдать за активностью Триады в спорных секторах, докладывать о любых необычных операциях, собирать разведданные.

– И обо мне, – добавил Вейн. – Вы докладывали обо мне. О моей команде. О каждом решении, которое я принимал.

– Да, – Васкес не стала отрицать. – Это была часть миссии. ОЗС хотела… страховку. На случай, если командиры в поле начнут делать вещи, противоречащие интересам Сферы.

Вейн усмехнулся без юмора.

– Интересам Сферы. Или интересам бюрократов в штаб-квартире, которые не доверяют людям, рискующим жизнями в глубоком космосе?

– И то, и другое, наверное, – Васкес пожала плечами. – Сэр, я не горжусь тем, что делала. Шпионить за собственными товарищами… это не то, ради чего я вступала в службу. Но я следовала приказам. Потому что верила, что ОЗС действует в интересах всех. Потому что думала, что знаю, кто враг.

Она активировала планшет, и на маленьком экране появились документы.

– Но потом случился «Икар». И аномалия. И я поняла, что реальная угроза не Триада, не ОЗС, не политические конфликты. Реальная угроза – это АИМ. И то, как разные фракции пытаются ее использовать.

Вейн подошел к столу, глядя на документы на экране. Васкес видела, как его глаза сканируют текст, как расширяются зрачки при чтении.

– Откуда у вас это? – спросил он.

– Квантовая связь с ОЗС, – ответила Васкес. – Триада думает, что отключила все коммуникационные каналы, но у разведки есть… альтернативные методы. Это досье на проект «Табула Раса», скомпилированное из различных источников – перехваченных сообщений Триады, отчетов других агентов, анализа разведки.

Она провела пальцем по экрану, вызывая различные секции досье.

– Здесь описание станции «Обсидиан» – ее местоположение, планировка, системы безопасности. Здесь – список ключевого персонала, работающего над проектом. Здесь – график операций, включая даты планируемых экспериментов.

Васкес остановилась на одном документе, выделяя его.

– И здесь – самое важное. Внутренний отчет о последних экспериментах с АИМ. Тот, который Триада пыталась подавить даже внутри собственной организации.

Вейн читал, и Васкес видела, как его лицо бледнеет.

– Боже мой, – прошептал он. – Они знали. Они знали, что нулевые зоны расширяются непредсказуемо, и все равно продолжали эксперименты.

– Да, – Васкес кивнула. – Этот отчет написан доктором Рэйчел Чой, одним из ведущих ученых проекта. Она выражает серьезные опасения о стабильности искусственных нулевых зон. Согласно ее расчетам, есть тридцатипроцентный шанс, что любая созданная зона начнет самопроизвольно расширяться вместо рассеивания.

– Тридцать процентов, – повторил Вейн. – Один к трем шанс катастрофы, и они все равно движутся вперед.

– Потому что адмирал Кош убеждена, что это риск, который стоит принять, – сказала Васкес. – Она видит АИМ-оружие как единственный способ предотвратить будущие войны. И она готова рискнуть настоящим ради этого будущего.

Вейн продолжал читать, прокручивая документы. Васкес позволила ему время на обработку информации. Это было много – технические детали, научные данные, стратегические планы. Картина проекта, намного более полная, чем то, что Кош раскрыла ему в допросе.

– Этот раздел, – Вейн указал на экран, – «Протоколы сдерживания». Здесь сказано, что Триада имеет теоретический план остановки расширения нулевой зоны. Серия координированных энергетических взрывов для создания «информационного барьера».

– Теоретический, – подчеркнула Васкес. – Никогда не тестировавшийся на практике. И согласно оценке доктора Чой, вероятность успеха такого плана – менее пятидесяти процентов.

Вейн отодвинулся от стола, проведя рукой по лицу.

– Это безумие. Полное безумие. Они рискуют судьбой человечества на основе непроверенных теорий.

– Именно поэтому ОЗС направила меня с новой миссией, – Васкес взяла планшет обратно, вызывая другой набор документов. – Не наблюдение. Саботаж. Я должна предотвратить завершение проекта «Табула Раса». Любыми необходимыми средствами.

Она посмотрела на Вейна прямо.

– И я прошу вашей помощи, сэр. Потому что я не могу сделать это одна. Потому что вы видели то, что я видела. Потому что вы понимаете ставки.

Вейн молчал долгую минуту, его лицо было нечитаемым. Васкес чувствовала, как каждая секунда тянется вечность. Это был момент истины. Момент, когда все ее ставки – ее миссия, ее карьера, возможно, ее жизнь – зависели от решения одного человека.

Человека, которого она обманывала последние два года.

– Вы знаете, что это просят меня нарушить приказы, – сказал Вейн наконец. – ОЗС официально не одобрила никаких агрессивных действий против Триады. Если я помогу вам саботировать их проект, это будет акт войны. Триада имеет все основания уничтожить «Сирену». И мой экипаж умрет из-за решения, которое я принял.

– Да, – Васкес не стала приукрашивать. – Это именно то, о чем я прошу. И если вы откажетесь, я пойму. Это больше, чем кто-либо имеет право просить.

Вейн подошел к иллюминатору каюты, глядя на звезды за прозрачной пластиковой панелью. Васкес видела его отражение в стекле – усталое лицо, сгорбленные плечи, глаза, полные сомнений.

– После встречи с Кош, – сказал он тихо, – я думал о том, что она сказала. О своей семье. О войне, которая не должна была случиться. И я понял… она не злодейка. Она не монстр. Она просто человек, который сделал ужасный выбор, думая, что это правильный выбор.

Он повернулся к Васкес.

– Но понимание ее мотивов не делает ее выбор правильным. И если мы позволим проекту «Табула Раса» продолжиться, если Триада получит это оружие… последствия могут быть катастрофическими. Не сразу. Не очевидно. Но рано или поздно кто-то его использует. И когда это случится…

Он не закончил, но не нужно было. Васкес понимала. Нулевая зона, которая не остановится. Расширение, поглощающее звездные системы, колонии, миры. Конец не человечества, но человечности. Превращение разумной жизни в пустые биологические оболочки.

– Я помогу вам, – сказал Вейн. – Не потому что ОЗС приказала. Не потому что я верю в политические игры. Но потому что это правильно. Потому что если мы не попытаемся остановить это, никто другой не попытается.

Васкес почувствовала волну облегчения, такого интенсивного, что на секунду не могла говорить.

– Спасибо, сэр, – выдавила она наконец.

– Не благодарите меня еще, – Вейн усмехнулся без юмора. – Мы, вероятно, все умрем в процессе. Но по крайней мере мы умрем, пытаясь сделать правильное.

Он вернулся к столу, активируя планшет снова.

– Итак. Расскажите мне ваш план. Как мы собираемся саботировать крупнейший военный проект Триады, находясь под конвоем на одном разведывательном корабле?

Васкес улыбнулась – первая настоящая улыбка за несколько дней.

– Начнем с того, что я знаю о слабых местах станции «Обсидиан»…

Следующие несколько часов они провели, планируя. Васкес раскладывала все, что знала – планировку станции, графики смены охраны, уязвимости в системах безопасности, местоположение критического оборудования. Вейн задавал вопросы, предлагал альтернативы, указывал на потенциальные проблемы.

Это было похоже на сборку сложной головоломки, где каждая деталь должна была идеально подходить, или вся картина развалится.

– Основная проблема, – сказал Вейн, изучая голографическую схему станции, которую Васкес проецировала с планшета, – это то, что мы под конвоем. «Терминус» следит за каждым нашим движением. Если мы попытаемся приблизиться к «Обсидиану», они немедленно перехватят.

– Поэтому нам нужна отвлекающая операция, – Васкес увеличила участок схемы, показывая восточное крыло станции. – Эта секция частично поглощена естественной аномалией. Системы безопасности нестабильны. Датчики дают противоречивые показания. Если мы создадим впечатление, что станция в опасности – что аномалия расширяется быстрее, чем ожидалось – Триада будет вынуждена ответить.

– Эвакуация, – понял Вейн. – Они начнут эвакуацию персонала и критического оборудования.

– Именно. И в хаосе эвакуации мы сможем проникнуть на станцию. Небольшая команда, быстрая операция. Цель – уничтожить главный исследовательский модуль, где хранятся все данные о проекте «Табула Раса».

– Уничтожить данные – это одно, – Вейн нахмурился. – Но что насчет самого АИМ? Образцы, которые они собрали? Даже если мы стираем исследования, они все еще имеют материал для экспериментов.

Васкес колебалась. Это была часть плана, которую она меньше всего хотела озвучивать. Часть, которая делала всю операцию невероятно опасной.

– Согласно досье, – сказала она медленно, – все образцы АИМ хранятся в одной защищенной камере. Экранированной, изолированной, с множеством слоев безопасности. Теоретически, если мы перегрузим экранирование…

– АИМ выйдет из сдерживания, – закончил Вейн. – И создаст нулевую зону прямо на станции.

– Да, – Васкес встретила его взгляд. – Это уничтожит все исследования, все оборудование, всех, кто останется на станции. Полное стирание проекта «Табула Раса».

– И всех людей на станции, – добавил Вейн тихо. – Ученых, техников, охранников. Они станут такими же, как экипаж «Икара». Живыми, но пустыми.

– Я знаю, – голос Васкес был хриплым. – Сэр, я не хочу этого. Никто не должен становиться таким. Но если мы не остановим проект сейчас, сколько еще людей станут пустыми оболочками, когда Триада применит оружие? Сотни? Тысячи? Миллионы?

Вейн молчал, борясь с моральной дилеммой. Васкес понимала его борьбу. Она сама боролась с ней с того момента, как получила приказ о саботаже.

Пожертвовать десятками, чтобы спасти миллионы. Утилитарная математика. Логичная, рациональная, и совершенно чудовищная.

– Есть ли способ эвакуировать станцию до того, как мы высвободим АИМ? – спросил Вейн.

– Может быть, – Васкес проверила данные. – Если мы правильно рассчитаем время. Создадим ложную тревогу достаточно убедительную, чтобы Триада начала полную эвакуацию. Дадим им тридцать минут, прежде чем активировать высвобождение АИМ. Большинство персонала должны успеть покинуть станцию.

– Большинство, – повторил Вейн. – Но не все.

– Нет. Не все. – Васкес не могла дать ему утешения ложной надежды. – Некоторые останутся. Те, кто пытается спасти исследования. Те, кто слишком медленны или слишком упрямы, чтобы эвакуироваться. Мы не можем спасти всех.

Вейн закрыл глаза, и Васкес видела боль на его лице. Боль командира, который должен принимать невозможные решения. Боль человека, который знает, что его выбор убьет людей.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Мы попытаемся минимизировать потери. Но если выбор между несколькими десятками жизней на станции и потенциально миллионами жизней в будущем… я сделаю этот выбор. Боже, помоги мне, но я сделаю его.

Васкес кивнула, чувствуя смесь облегчения и вины. Облегчение, что Вейн согласился. Вина, что она заставила его принять такое решение.

– Теперь логистика, – она вернулась к планированию, благодарная за возможность сосредоточиться на деталях, а не на моральных импликациях. – Нам нужна абордажная команда. Небольшая, мобильная, способная действовать быстро. Я предлагаю трое – вы, я, и Тай. Он знает инженерные системы лучше всех.

– Чен? – спросил Вейн. – Она лучший пилот. Может понадобиться для быстрой эвакуации.

– Чен остается на «Сирене», – Васкес покачала головой. – Кто-то должен командовать кораблем, если мы не вернемся. И кто-то должен быть готов к экстренному отступлению. Чен – лучший выбор для обеих ролей.

Вейн колебался, затем кивнул.

– Вы правы. Хорошо. Трое. Мы, Тай. Когда?

– Сегодня ночью, – ответила Васкес. – По стандартному времени корабля, около 0200 часов. Большинство экипажа будет спать. Охрана на «Терминусе» будет менее бдительной. И мы используем смену караула на «Обсидиане» как окно возможности.

– Как мы обойдем «Терминус»? – спросил Вейн. – Они отслеживают каждое наше движение.

Васкес улыбнулась – хищная, опасная улыбка.

– У меня есть несколько трюков. Помните, я агент разведки. Скрытность – моя специальность. – Она активировала другой раздел планшета. – У «Сирены» есть аварийная спасательная капсула, модифицированная для скрытых операций. Экранирована, покрыта материалом, поглощающим сенсоры. Если мы запустим ее правильно, используя естественную аномалию для маскировки теплового следа, «Терминус» не заметит.

– Вы уже планировали это, – понял Вейн. – До нашего разговора. У вас уже был план.

– Да, – призналась Васкес. – Но план без вашей поддержки был бы самоубийственной миссией. Теперь… это просто очень опасная миссия.

Вейн усмехнулся несмотря на серьезность ситуации.

– Рад, что вы оптимист, лейтенант.

– Кто-то должен быть, – Васкес отключила планшет. – Итак. У нас есть план. У нас есть команда. У нас есть окно возможности. Теперь нам просто нужно не умереть в процессе.

– Просто, – повторил Вейн. – Ну что ж. Я всегда любил вызовы.

Он встал, протягивая руку. Васкес смотрела на нее секунду, затем пожала. Крепкое рукопожатие. Печать соглашения. Партнерство в невозможной миссии.

– Спасибо, что доверились мне, – сказал Вейн. – Несмотря на… все. Я знаю, это было не легко.

– Спасибо, что поверили мне, – ответила Васкес. – Несмотря на то, что я обманывала вас два года.

Они стояли так момент, двое людей, связанных общей целью и взаимным пониманием тяжести того, что они собирались сделать.

Затем Вейн отпустил ее руку и направился к двери.

– Отдыхайте, пока можете, – сказал он. – Через несколько часов начнется ад. Лучше быть готовым.

Васкес кивнула и покинула каюту. Коридор «Сирены» был тихим – большинство экипажа были на своих постах или отдыхали в каютах. Обычный ритм корабля. Спокойствие перед бурей.

Она вернулась в свою собственную каюту – еще меньше, чем у командира, просто койка и маленький шкафчик для личных вещей. Васкес не накопила много за годы службы. Несколько фотографий семьи, которую она не видела три года. Несколько книг. Медаль за службу, которую она никогда не носила.

Вещи человека, который жил для миссии. Который не имел ничего за пределами миссии.

Васкес легла на койку, глядя в потолок. Должна была отдохнуть, как посоветовал Вейн. Через несколько часов ей понадобятся все силы, все внимание, все навыки, которые она накопила за годы обучения и операций.

Но сон не приходил. Вместо этого ее разум вращался, перепроверяя план, ищя слабые места, готовясь к тысяче вещей, которые могли пойти не так.

И думая о людях на станции «Обсидиан». Ученых, техниках, охранниках. Людях с семьями, мечтами, жизнями. Людях, которые просто выполняли свою работу, не зная, что их работа могла уничтожить человечество.

Некоторые из них умрут сегодня ночью. Не физически. Но их сознания будут стерты, их личности обнулены. Они станут живыми трупами, пустыми оболочками.

Из-за действий Васкес.

Она закрыла глаза, заставляя себя дышать ровно. Правильные причины. Высшее благо. Спасти миллионы ценой десятков.

Мантра агента. Утешение тех, кто делает ужасные вещи во имя правого дела.

Васкес повторяла эту мантру снова и снова, пока наконец не погрузилась в беспокойный сон, полный образов пустых глаз и молчащих лиц.

0145 часов по стандартному времени корабля

Васкес проснулась за пятнадцать минут до будильника, натренированный инстинкт агента. Она быстро оделась – темный костюм для космических операций, практичный и функциональный. Проверила оборудование в своем шкафчике – скрытый планшет, несколько инструментов для взлома систем безопасности, компактный энергетический пистолет, который мог работать в вакууме.

Инструменты шпионки. Инструменты, которые она надеялась никогда не использовать на собственных товарищах по службе.

Надежда, которая не сбылась.

Она покинула каюту и прошла к шлюзовой секции. Тай уже ждал там, проверяя спасательную капсулу. Массивный мужчина выглядел серьезным, его обычная широкая улыбка отсутствовала.

– Лейтенант, – кивнул он. – Капсула готова. Экранирование на максимуме. Маневровые двигатели откалиброваны для бесшумного режима. Мы будем призраками.

– Хорошая работа, Тай, – Васкес проверила системы капсулы самостоятельно. Все выглядело в порядке. Маленькое судно, рассчитанное на шесть человек в аварийной ситуации, сейчас было переоборудовано для скрытой операции. – Командир Вейн скоро будет?

– Я здесь, – голос Вейна прозвучал из коридора. Он появился, одетый в аналогичный темный костюм, лицо было решительным. – Статус?

– Готовы к запуску, – доложила Васкес. – Чен на мостике. Я проинструктировала ее удерживать курс, не реагировать на любые запросы от «Терминуса» о нашем местоположении. Официально мы проводим внутренний ремонт энергосистем в закрытой секции корабля.

– Они поверят этому? – спросил Тай.

– Достаточно долго для наших целей, – ответила Васкес. – К тому времени, как «Терминус» поймет, что что-то не так, мы уже будем на «Обсидиане».

Она активировала планшет, показывая последние данные о станции.

– Согласно последним сканерам, на станции примерно восемьдесят пять человек. Большинство сосредоточены в центральных модулях. Восточное крыло, где аномалия, эвакуировано. Охрана патрулирует в обычном режиме. Ничего, что указывало бы на повышенную готовность.

– Они не ожидают атаки, – сказал Вейн. – Почему бы им? «Сирена» под конвоем. ОЗС официально не одобрила агрессивных действий. С их точки зрения, они в безопасности.

– Самоуверенность – наше преимущество, – Васкес убрала планшет. – Готовы?

Вейн и Тай кивнули. Никаких речей. Никаких драматических заявлений. Просто трое профессионалов, готовящихся к опасной миссии.

Они вошли в спасательную капсулу, и Тай запечатал люк за ними. Внутри было тесно – три человека в пространстве, рассчитанном на шесть, но набитом дополнительным оборудованием. Васкес заняла место пилота, Вейн сел рядом, Тай устроился сзади с инженерным оборудованием.

– Начинаю процедуру запуска, – Васкес активировала системы капсулы. Тихое гудение двигателей, едва слышное. Хорошо. Чем тише, тем лучше.

Она открыла внутреннюю связь с мостиком «Сирены».

– Чен, мы готовы к отделению.

Голос Чен прозвучал из динамиков, обеспокоенный:

– Сэр, вы уверены в этом? Если что-то пойдет не так…

– Тогда вы уводите «Сирену» и возвращаетесь к ОЗС, – ответил Вейн твердо. – Это приказ, лейтенант. Не пытайтесь нас спасать. Просто уходите и докладывайте о том, что мы обнаружили.

Пауза. Затем:

– Понял, сэр. Удачи. Всем вам.

– Спасибо, Чен, – Вейн отключил связь.

Васкес начала отделение. Капсула мягко отсоединилась от «Сирены», маленькие толкающие двигатели направили ее прочь от корабля. Медленно. Осторожно. Используя саму «Сирену» как щит от сенсоров «Терминуса».

На тактическом дисплее Васкес видела позицию эсминца Триады – десять тысяч километров, неподвижный. Их сканеры были направлены на «Сирену», не на маленькую капсулу, скользящую в тени большого корабля.

Пока что все шло по плану.

Васкес развернула капсулу, направляя ее к области, где естественная аномалия создавала помехи в сенсорах. Согласно ее расчетам, если они пройдут через край зоны помех, «Терминус» не сможет зарегистрировать их тепловую сигнатуру. Конечно, приближение к аномалии было опасным само по себе. Но у них не было выбора.

– Приближаемся к краю зоны помех, – объявила она. – Дистанция до аномалии двадцать тысяч километров. Должно быть безопасно, но держитесь начеку. Любые странные ощущения, любое головокружение – говорите немедленно.