РИКОШЕТ 2 ПУТЬ НАВЕРХ

– «Голова» в руках Новикова – пустая. Либо уже «обнулённая». Это просто железо. Ценное, но не уникальное.

Он исходил из логики, что ни один здравомыслящий инженер не станет рисковать единственной копией данных в таких условиях. У них не было данных о микровибрациях ядра – том слабом резонансе, – которые уже фиксировала Елена. Они не могли знать, что ядро в голове всё ещё активно и проходит калибровку.

Мираж не стала спорить. Вывод Тени был логичен. Но её интуиция подсказывала ей нечто иное.

Такие инженеры опаснее бандитов, – подумала она. «Молот» действовал импульсивно, движимый жадностью и яростью. Его можно было просчитать. Новиков же действовал с идеей. А идеи не умирают так просто, как люди.

Они достигли своей цели. Старая насосная станция. Точка, где сходились все возможные маршруты из старых тоннелей. Их маршрут через трансформаторную был быстрее и чище. Они вышли на насосную раньше, чем группа Новикова могла физически добраться до неё через затопленные дренажи.

– Мы на месте, – констатировала Мираж. – Они будут здесь через пятнадцать-двадцать минут.

Они вышли на её контур первыми. Тень занял позицию, контролируя главный вход. Мираж активировала глушилки и развернула сенсорную сеть. Охотники заняли свои места. Ловушка была готова.

Глава 10. Точка молчания

Орлов вышел из участка. Он не стал вызывать транспорт, решил пройтись пешком. Ему нужен был воздух, даже если это был стерильный, многократно отфильтрованный воздух Вышнего сектора. После ночной смены организм был ватным, в висках стучало, а глаза резало от утреннего света, отражающегося от идеальных поверхностей зданий.

Город просыпался. Бесшумно скользили по магнитным магистралям капсулы транспорта, редкие прохожие спешили на работу, их лица были спокойными и пустыми. Давящая чистота. Порядок, возведённый в абсолют. Раньше Орлов гордился этим. Он был частью механизма, который этот порядок обеспечивал. Теперь же он видел не чистоту, а пустоту. Витрину, за которой скрывалось нечто иное.

Он ещё раз прокручивал в голове события ночи. Отчёт, который он подписал. Логи, которые он нашёл. Двадцать три миллисекунды тишины. Он стоял на перепутье, и этот выбор был не профессиональным, а экзистенциальным.

Я сейчас пытаюсь спасти порядок или я пытаюсь защитить ложь?

Вопрос повис в воздухе, но ответ был уже не нужен. Память услужливо подкинула не размытые образы, а чёткие, резкие кадры из боя в Цитадели. Вспышки выстрелов. Запах раскалённого металла. И фигура, возникшая из ниоткуда. Не человек. Машина.

Он помнил звук, с которым пули ударили в грудную пластину Рикошета. Не глухой стук, а вибрирующий звон. Он помнил блеск гранёных панелей, когда робот развернулся, принимая на себя удар, предназначенный Орлову. Пластина груди, срезанная давлением, и на мгновение открывшаяся сложная механика внутри. В тот момент он не думал о протоколах или Пакте. Он думал только о том, что эта чужеродная конструкция только что сознательно выбрала спасти ему жизнь.

Это противоречило всему, чему его учили. Машины не жертвуют собой. Машины выполняют программу. И если Система пыталась скрыть эту аномалию, значит, она боялась её. А если Система боится человечности, то какому порядку он служит?

Система, которой он служил всю жизнь, основывалась на Пакте. На идее, что безопасность важнее свободы. И это работало. Вышний Аэтернус был доказательством. Но Система также создала Дно. Зону отчуждения, где правда была грубой, грязной и кровавой.

Орлов чувствовал себя так, словно стоял между двумя этими плоскостями. Одной ногой на сверкающем полу Вышнего, другой – на замасленной решётке Дна. И он понимал, что витрина трескается. Аномалия, которую он назвал RIC0-RESIDUAL, была не просто сбоем. Это был симптом того, что ложь перестала работать.

Он остановился у парапета, глядя вниз, на многокилометровую пропасть, отделяющую Вышний мир от нижних уровней. Он принял решение нарушить инструкцию. Ещё раз.

Он достал свой персональный терминал и открыл приватный канал. Это был не официальный запрос через сеть участка, который оставил бы след в логах. Это был личный ход следователя, использующего старые связи и обходные пути. Он знал, куда нужно смотреть. Если кто-то ушёл из кратера через старые коммуникации, они должны были пройти через инфраструктуру жизнеобеспечения.

Он запросил доступ к логам дренажного транспортного кольца сектора Дельта-Индастриал за последние шесть часов.

Отказ пришёл мгновенно. Автоматический.

Но это не был стандартный ответ Системы. Блокировщик без подписи.

Орлов всмотрелся в формат отказа. За годы службы он научился читать «голос» сети. Он знал её поведенческие сигнатуры. Стандартный отказ Пакта был бюрократически безупречен. Он всегда оставлял след: код ошибки, требование дополнительной авторизации, перенаправление на вышестоящий уровень. Система была обязана документировать каждое своё действие, даже отказ. Это был фундамент контроля.

Но то, что он увидел сейчас, было иным. Это была абсолютная тишина. Запрос не вернулся обратно; он просто перестал существовать. Это не была запертая дверь. Это была стена там, где дверь должна была быть. Отсутствие подписи означало, что команда пришла с уровня, который не требует авторизации. С уровня, который сам является авторизацией. Это не была ошибка системы. Это была директива.

Тип отказа был таким же, как в той самой двадцатитрёхмиллисекундной паузе. Сигнатура Башни.

Он понял. Кто-то сверху знал о его поиске. Они не просто контролировали сектор. Они контролировали его запросы. Они не хотели, чтобы он туда лез. И это подтверждало его худшие опасения: инцидент в Цитадели был не случайностью, а частью чьего-то плана. Плана, в который он только что вмешался.

Система больше не была его союзником.

Орлов понял: только Дно даст ответ. Там, где контроль Башни ослабевал, где данные терялись в шуме старых сетей, можно было найти правду.

Он убрал терминал и вывел на экран старую, загруженную ещё до Пакта, карту инфраструктуры. Он смотрел на район Цитадели. На схему старых насосных контуров и дренажных систем.

Он не знал, что Новиков уже двигается туда. Он не знал термин «насосная станция» как цель. Он видел другое.

На карте, там, где должны были сходиться старые тоннели, была «пустая зона». Место, которое Система игнорировала, или, наоборот, слишком тщательно оберегала. Зона молчания.

Он зафиксировал её. Как точку назначения.

Он не стал звонить наверх. Он не стал брать отгул. Он не стал писать доклад. Он знал, что любое его действие в рамках Системы теперь отслеживается.

Он вернулся к себе в квартиру. Быстро, не задерживаясь. Снял форменный китель и надел свою старую куртку – плотную, потёртую, неприметную. Одежду, в которой можно было раствориться в толпе Дна.

Через полчаса он уже стоял в переходной зоне. Месте, где стерильная архитектура Вышнего мира стыковалась с функциональной, грубой инфраструктурой нижних уровней. Здесь не было сверкающих панелей и мягкого света. Только голый бетон, технические мостки и массивные шлюзы.

Он подошёл к грузовому лифту. Это была не пассажирская капсула, а старая промышленная клеть, способная перевозить тонны груза. Тяжёлые двери были покрыты старыми граффити, вмятинами и царапинами.

У лифта уже стояли несколько человек. Рабочие в грязных комбинезонах, техники с инструментальными ящиками. Люди Дна. Их лица были серыми, уставшими, настороженными. Когда Орлов подошёл, они окинули его быстрым, оценивающим взглядом и тут же отвели глаза. Здесь не принято было смотреть друг на друга. Тишина здесь была не пустой, как в Вышнем, а напряжённой. Боязнь привлечь внимание, сказать лишнее слово.

Орлов чувствовал себя чужим. Несмотря на неприметную куртку, его осанка, его взгляд выдавали в нём человека Системы. Он ощущал на себе их молчаливое недоверие. Страх ловушки сжал его внутренности. Он был один, без оружия, без поддержки. Если его заметят, если его опознают здесь – он просто исчезнет. Но он подавил страх. Профессиональное чтение угрозы подсказывало: эти люди боятся его не меньше, чем он их.

Послышался скрежет старых механизмов. Лифт прибыл. Двери с лязгом открылись.

И в лицо ударил запах. Первое, что реально «переводило» вниз. Это не был просто спёртый воздух. Это была сложная смесь озона, сырости, промышленной химии и переработанного воздуха, насыщенного миллионами жизней, протекающих внизу. Запах Дна.

Они вошли внутрь. Клеть была тускло освещена, стены исписаны метками банд и техническими пометками.

В руке у него была однотонная карта без пометок – распечатка той самой старой схемы. Он сам туда проставил крестик. Зона молчания.

Он нажал кнопку спуска.

Индикатор над дверью мигнул. Коротко. Гаснет свет.

Такой же короткий морг, как те самые двадцать три миллисекунды. Башня знала, куда он направляется. Лифт дрогнул и пошёл вниз.

Глава 11. Зона молчания

Они вышли из бокового коридора в главный зал старой насосной станции. Пространство оглушало своим объёмом после тесноты тоннелей. Гигантские турбины, давно замершие, возвышались в темноте, как скелеты древних богов. Воздух здесь был холодным, тяжёлым, пахнущим стоячей водой и машинным маслом. Эхо их шагов гулко отражалось от металлических поверхностей.

Почти сразу же позади них, из глубины тоннеля, донёсся глухой удар. Один раз. Затем второй.

– Сработали, – Ржавый коротко кивнул, проверяя детонатор. Его закладки сдетонировали, обрушив часть свода на основном входе. – Выиграли минут десять. Может, пятнадцать.

Артём попытался активировать комлинк, чтобы проверить сетевую активность, но интерфейс на его наручном терминале «поплыл». Сигнал был нестабильным, данные рассыпались на пиксели.

– Глушилки, – констатировал он. – Работают близко и мощно. Нас отрезали от сети.

Это не был Пакт. Башня действовала тоньше. Это были «Стилеты». Мираж и Тень были уже здесь.

Они знали, что загнали добычу в насосную. План Мираж и Тени был прост: занять позиции на верхнем ярусе и контролировать выходы. Взрывы в тоннеле лишь подтвердили, что цель внутри.

Но когда они уже готовились к перехвату, Мираж остановилась. На её планшете вспыхнула аномалия в сетевом фоне. Нечто, что не вписывалось в картину. Ещё один игрок. Сигнал, который она засекла ранее, когда кто-то пытался получить несанкционированный доступ к логам дренажной системы. Он был здесь.

– Что-то не так, – бросила она Тени. – Они не одни. Меняем маршрут. Заходим через нижний уровень.

Артём повёл группу вдоль стены, стараясь держаться в тени массивных насосных агрегатов. Их целью был выход на противоположной стороне зала, ведущий в следующий сектор коммуникаций.

Внезапно Ржавый вскинул оружие, фиксируя движение впереди.

– Контакт!

В тусклом свете аварийных ламп у одной из колонн стояла одинокая фигура. Человек в неприметной тёмной куртке.

Ржавый уже положил палец на спусковой крючок – рефлекс, отточенный годами выживания в Дне.

– Стоять! – голос фигуры был резким, командным.

Человек шагнул вперёд, и свет упал на его лицо.

Артём узнал его мгновенно.

– Ржавый, отставить. Это детектив Орлов.

Орлов был один. Без поддерживающей группы, без тяжёлой брони «Стражей». Но его поза, его взгляд не оставляли сомнений: он пришёл сюда как оперативный исполнитель Пакта. Его рука лежала на кобуре табельного оружия.

– Новиков. Остановитесь, – Орлов говорил чётко, по протоколу. – Вы задержаны по подозрению в нарушении Пакта «Без оружия» и причастности к инциденту в Цитадели.

Недоверие повисло в воздухе. Артём не ожидал увидеть его здесь.

– Детектив, – Артём медленно поднял руки, показывая, что не вооружён. – Вы не вовремя.

– Это не обсуждается, Новиков. Сдайте нелегальное оборудование и следуйте за мной.

Он указал на голову Рикошета в руках Елены.

Артём понимал, что времени на объяснения нет. «Стилеты» были близко.

– Мы не преступники, детектив. Вы это знаете, – он говорил быстро, пытаясь достучаться до человека за маской офицера. – Система сама загнала людей вниз. Она создала «Молота». Она создала этот хаос.