РИКОШЕТ 2 ПУТЬ НАВЕРХ

Александр Каргин

РИКОШЕТ 2 ПУТЬ НАВЕРХ

ПРОЛОГ. АРХИТЕКТОРЫ ПОРЯДКА

Корпоративные Войны оставили мир в руинах. Это была эпоха, когда прогресс измерялся не уровнем жизни, а эффективностью уничтожения. Когда хаос стал нормой, а власть принадлежала тому, у кого было больше оружия. Человечество балансировало на грани, и ему нужен был спаситель.

И он появился. Правитель Зет.

Его восхождение не было переворотом. Это были выборы. Зет возник словно из ниоткуда – фигура без прошлого, визионер с холодным интеллектом и единственным посланием: мир возможен только через абсолютный контроль. Его программа была радикальной и соблазнительной для уставшего от крови мира: Пакт «Без оружия».

«Человеческие руки не должны держать инструменты разрушения», – вещал Зет с трибун, его голос, усиленный динамиками, разносился над разрушенными городами. Он предложил сделку: люди сдают оружие, а взамен получают безопасность, гарантированную не хрупкими договорами, а беспристрастной Системой.

Большинство проголосовало «За».

Пакт был ратифицирован, и Аэтернус начал своё перерождение. Город разделился. Те, кто принял Пакт, поднялись в Вышний Аэтернус – сверкающую утопию порядка. Те, кто отказался разоружиться или просто не вписался в новый мир, остались внизу, в Дне.

Но Зет знал, что порядок нужно защищать силой. Ему нужен был исполнитель, тот, кто не задаёт вопросов. Так появился Генерал Икс.

Икс был архитектором новой безопасности. Человек-тень, редко появляющийся на публике, известный своей безжалостной эффективностью. Именно он создал «Стражей» – роботизированные патрули, которые стали железным кулаком Пакта. Именно он руководил подавлением тех, кто ушёл в подполье – банд вроде «Молота», которые сохранили арсеналы и стали раковой опухолью Дна.

В самом центре Вышнего Аэтернуса, пронзая облака, возвышалась Башня. Неприступная крепость, монумент Пакту и нервный центр всей Системы. Именно оттуда исходили все приказы. Именно там, на самой вершине, находилась обитель Правителя Зета и командный пункт Генерала Икса. Башня была физическим воплощением их власти – видимой всем, но недосягаемой ни для кого.

Для Зета и Икса Дно было необходимым злом. Зоной отчуждения, где кипели страсти, которые не должны были проникать в Вышний мир.

И они наблюдали из Башни.

Глазами и ушами Правителя и Генерала была их собственная система тотального контроля. Миллионы камер, тысячи дронов-разведчиков, маленькие роботы-пауки, проникающие в самые тёмные уголки Дна. Они видели всё.

Все события, которые разворачивались внизу – война между «Молотом» и «Стилетами», появление инженера Новикова, расследование детектива Орлова – были для них лишь переменными в уравнении стабильности. Они не вмешивались напрямую. Они лишь корректировали курс.

«Молот» был для них известной угрозой, но его амбиции начали выходить из-под контроля. Поэтому, когда детектив Орлов начал своё расследование, Система ему не мешала. А иногда даже помогала: тонкий намёк в потоке данных, «случайная» утечка информации о маршрутах конвоев «Молота». Зет и Икс использовали Орлова как инструмент для ослабления банды.

Но взрыв Цитадели изменил всё.

Это не было запланировано. Это была аномалия. Появление неизвестной переменной – Рикошета. Машины, созданной вне Системы, способной на непредсказуемое насилие и, что ещё более тревожно, на непредсказуемую защиту.

Зет и Икс поняли, что эта технология может стать угрозой Пакту. Особенно если её заполучит Сайлас и его «Стилеты», мечтающие о реванше и свержении Правителя.

Поэтому в руины Цитадели были направлены не солдаты. Люди слишком любопытны и ненадёжны. Зет отправил автоматизированные юниты: роботов-чистильщиков, реконструкторов и тяжёлых разведчиков. Их задача была проста: найти источник аномалии и стерилизовать зону.

Но найти Рикошета оказалось сложнее, чем предполагалось. Его ядро, даже повреждённое, работало на частоте, которую Система не могла легко отследить. Код, написанный Артёмом, был чужеродным, скрытым от всевидящего ока Правителя.

Игра стала сложнее. И архитекторы порядка знали, что им придётся сделать следующий ход.

ЧАСТЬ I НА ДНЕ

Глава 1. Пинг из пепла

Рассвет. +12 часов после взрыва Цитадели.

Кратер Цитадели дымился под пепельно-серым небом, которое казалось слишком тяжёлым для этого утра. Рваные рёбра бетона торчали из земли, как сломанные кости гигантского зверя. Ветер, проникающий сквозь разрушенные своды Дна, поднимал смерчи пыли и мелкого мусора, закручивая их в медленном, погребальном танце. Тишина здесь была ненастоящей: её нарушал лишь отдалённый гул вентиляторов Дна да редкий, методичный капеж конденсата из оплавленных труб. Пахло озоном, застарелым машинным маслом и чем-то ещё – едким запахом сгоревшей изоляции.

Воздух здесь звучал пустотой, но пустота держала память. Смерть не ушла бесследно; она впиталась в бетон, застыла в искорёженном металле. Каждый треск остывающих балок напоминал о вчерашнем огне, о битве, которая закончилась аннигиляцией. На уцелевшем куске стальной плиты, некогда бывшей частью ворот, виднелась обрезанная надпись: «МО…ЛО…». Тень прошлого, уже засыпанная пеплом настоящего.

На гребень кратера медленно выползли роботы-чистильщики. Шесть тяжёлых юнитов на гусеничном ходу, сопровождаемые двумя парящими малотоннажными «мул-дронами». Это были машины Пакта – безликие, функциональные, окрашенные в матовый серый цвет. Они двигались с холодной, методичной грацией, их гидравлика работала почти бесшумно. Никаких голосовых команд – только световые маркеры на корпусах и интенсивный обмен пакетами данных.

Они развернули периметр, установили складные мачты телеметрии, из которых тут же выдвинулись антенны и сенсорные блоки. Юниты разошлись веером, строя сетку сканирования. Их сенсоры подтвердили низкий уровень ионизации и отсутствие гражданских в радиусе поражения. Активировался первый этап протокола стерилизации: визуальный и термальный анализ.

Юнит С-12, самый крупный в группе, двигался по нижнему ярусу завала. Его сенсоры фиксировали только мёртвый металл и остывающий бетон. Но затем он замер. Его оптический блок, похожий на голову насекомого, наклонился к прорези в сплетении арматуры. Что-то привлекло его внимание.

На осциллографе вспыхнула низкочастотная волна. Повтор каждые 270 миллисекунд. Слабый, едва уловимый частотный «бас». Не сейсмическая активность, не шум ветра. Пульс в металле.

Юнит подал бесшумный сигнал старшему: аномальный пинг. Частота 3.7 Герц, чёткое соотношение сигнала к шуму. Система классифицировала источник как краниальный блок с вероятностью 78 процентов. Уровень угрозы: неизвестен, повышен.

С-12 протянул манипулятор, осторожно коснулся искорёженного металла у источника сигнала. Проскочила крохотная искра статического разряда. И в глубине щели, на долю секунды, отразился узкий синий блик.

На общеканале вспыхнула команда: СТОП. Требуется допуск сапёрной группы. Протокол требовал осторожности. Триггер неизвестен. Вмешательство запрещено.

Юниты не стали извлекать объект. Они пометили сектор треугольной лазерной меткой и отступили на безопасную дистанцию. Система ждала.

В этот момент общий канал «моргнул». Короткая системная пауза длиной в 23 миллисекунды. Внесена нелистинговая корректировка маршрутизации на верхнем уровне фильтрации. Никто из присутствующих не мог этого заметить. Но где-то высоко над городом, в Башне, кто-то только что скорректировал фильтр наблюдения. Архитекторы порядка обратили своё внимание на эту точку.

На кромке кратера, за укрытием из ржавых панелей, затаились двое. Силуэты «Стилетов». Мираж – аналитик Сайласа, и Тень – оператор выноса. Они вели пассивную съёмку, их оборудование было настроено на перехват данных чистильщиков Пакта.

– Слышишь? – Тень не сводил глаз с оптического прицела, его палец лежал на спусковом крючке винтовки, хотя он знал, что стрелять нельзя.

– Не звук. Частота, – Мираж смотрела на свой планшет. Она видела тот же пинг, что и чистильщики. – Кто-то дышит под бетоном. Слабо, но стабильно.

– Он? – Тень имел в виду робота, который уничтожил «Молота».

– Конфигурация совпадает с тем, что мы видели в Дельта-9. Если да – нам не повезло. И повезло одновременно.

– Почему не повезло? – Тень нахмурился.

– Потому что Пакт тоже его видит. И они не уходят. Они ждут. Значит, объект для них представляет интерес. И риск.

Тень сделал кадр блика в щели, зашифровал пакет и отправил его Сайласу. Ответ пришёл почти мгновенно.

Одна из мачт чистильщиков медленно повернула своё «ухо» к гребню. На мгновение полосы телеметрии «зацвели» красным: неавторизованные наблюдатели на северо-восточном хребте, дистанция 412 метров, риск низкий. Правила ведения боя: наблюдать, не вступать в контакт.

И снова – СТОП. Пакт не охотился за людьми, если они не представляли прямой угрозы. Его задача – стерилизация и фиксация. Машины продолжили работу в глубине кратера, игнорируя наблюдателей. Холодная, слепая власть, уверенная в своём превосходстве.

В глубине щели, в хаосе перекрученной арматуры и бетонных обломков, лежала голова Рикошета. Давленый купол, оплавленные линзы, рваная кабельная коса с закоксованной изоляцией. Она была покрыта слоем цементной крошки, делая её почти неотличимой от окружающего мусора.

Но из глубины исходил тот самый «бас», еле ощутимый, как вибрация в ключице. Рядом капал конденсат с арматуры – звук, похожий на медленный отсчёт сердца.

Крошечный синий нерв шевельнулся за мёртвым стеклом.

Мираж проверила карту патрулей Пакта и окна «тихих» минут. Плотность наблюдения была высокой, но не абсолютной.

– Засада? – Тень проверил своё снаряжение. Глушилки, тросы, запасной выход через дренажную систему.

– Вероятно. Но они слишком высоко, чтобы ловить нас внизу. Они ждут, что мы сами придём к ним. У нас есть окно. Возьмём – и уйдём.

На планшете Мираж вспыхнула зелёная иконка. Одобрено. Сайлас дал добро, без слов.

В это время на городской магистрали данных произошла краткая переразводка потоков. Часть камер в соседних кварталах, кластер 7B, ушла в «плановую диагностику». Нагрузка была переброшена на центральный мониторинг.

Для обычного наблюдателя это выглядело как случайность. Но это была тихая корректировка Башни. Система освобождала ресурс, чтобы наблюдать за кратером ещё пристальнее.

Синий отблеск возник второй раз – короче, но увереннее.

Мираж тихо сказала, глядя на данные тепловизора:

– Он тёплый.

Тень кивнул:

– Значит – наш.

Вдали от кратера «мул-дрон» Пакта набирал высоту. Город наблюдал.

В щели, где лежала голова, синий свет мигнул второй раз – не как посмертная судорога, а как терпеливое дыхание.

Глава 2. Тишина слишком чиста

Ночь перетекала в утро, но в лаборатории Ящера время словно остановилось. Белый свет неоновых панелей делал лица Артёма, Елены и Ржавого ещё более бледными и усталыми. Тишина здесь была иной, чем в руинах Цитадели. Там она была мёртвой, тяжёлой от пепла и смерти. Здесь же она была лабораторной, стерильной, звенящей от напряжения и тихого гула серверных стоек.

Артём не отрывал глаз от монитора, прокручивая километры сетевых логов. Елена, сидевшая рядом, наконец, уронила голову на руки, её дыхание стало ровным и глубоким. Ржавый методично листал протоколы перехваченных переговоров Пакта, ища хоть какую-то закономерность в движении патрулей.

Артём прервал молчание. Его голос был тихим, почти шёпотом, но в этой звенящей тишине он прозвучал оглушительно чётко:

– Слишком быстро они очистили периметр.

Ржавый поднял голову от планшета.

– Что ты имеешь в виду? Они всегда так работают. Пришли, оцепили, зачистили.

– Нет. Обычно после таких инцидентов они держат оцепление минимум сутки. Собирают улики, анализируют. А здесь… Через двенадцать часов они уже развернули чистильщиков и установили автоматический периметр. Это не стандартный протокол.

Он вывел на главный экран карту активности вокруг кратера.

– А это значит, что у них был повод спешить. Либо они хотели что-то скрыть. Либо… что-то обнаружили. И не хотели, чтобы это увидели другие.

Артём открыл параллельное окно и начал сверять текущие логи сетевой активности с данными, которые им удалось перехватить во время битвы. Он искал аномалию. Нечто, что выбивалось из стандартного шума Системы.

И он нашёл её. Крошечный провал в потоке данных. Момент, когда Система словно задержала дыхание.

DROP_OUT 23 ms.

Двадцать три миллисекунды тишины на верхнем уровне фильтрации. Тот самый момент, когда чистильщики зафиксировали пинг в руинах.

Елена резко открыла глаза, словно почувствовав его открытие. Она посмотрела на экран, на крошечную временную метку.

– Это он?

Артём молчал. Он медленно кивнул. Его лицо было напряжённым, но в глазах вспыхнула искра. Ядро живо.

Ржавый нахмурился, пытаясь понять значение этих цифр.

– Что это значит? Система его засекла?

– Она не просто засекла. Она скорректировала наблюдение. Кто-то наверху обратил на него внимание.

Артём вспомнил о Ящере. Человеке, который знал Дно и его правила лучше, чем кто-либо. Он открыл их старый, защищённый чат. Ящер исчез, но его знания остались.

Он нашёл одно из последних сообщений, написанное задолго до взрыва Цитадели, словно Ящер предвидел этот момент:

«Если система корректирует фильтры – значит объект важнее обычного чистильщика. Они не будут его уничтожать. Они захотят его изучить».

Ящера не было рядом, но его слова звучали в голове Артёма как приговор. Если ядро попадет в руки Зета или, что ещё хуже, Сайласа, всё будет кончено.

Артём переключился на карту патрулей Пакта. Он отслеживал их движение в реальном времени, используя алгоритмы прогнозирования. Система была плотной, но не идеальной. Всегда есть слепые зоны. Всегда есть окна.

Он нашёл его. Короткий промежуток времени, когда два патрульных дрона уходили на перезарядку, а наземные юниты меняли сектор сканирования.

– Тридцать шесть минут тишины, – сказал он жёстко. Он повернулся к Елене и Ржавому. – Если мы не пойдём сейчас – его увезут.

Елена сжала кулаки. Её глаза были полны решимости. Никаких сомнений.

Ржавый тихо выдохнул, принимая неизбежное.

– Да, это оно. Готовимся.

Подготовка была быстрой и слаженной. Это была не боевая операция. Это была операция по извлечению. Они не брали тяжёлое оружие, только необходимое для самообороны. Акцент был на инструментах.

Инженерные перчатки с усиленными сенсорами на кончиках пальцев. Переносной спектросканер для анализа состояния ядра на месте. Аварийные стабилизаторы поля, чтобы предотвратить детонацию при транспортировке. Ржавый упаковал тяжёлый рюкзак: магнитные стяжки, компактный плазменный резак и гидравлический домкрат. Им предстояло пробиваться сквозь завалы. Расширенный медпакет.

Каждый предмет был проверен и уложен. Никакой романтики. Только холодная, инженерная практика.

Они уже были у выхода из лаборатории, когда Елена остановилась. Она медленно подошла к пустому верстаку в центре помещения. К тому месту, где всего несколько дней назад стоял Рикошет. Живой.

Она коснулась рукой пустого места, словно пытаясь почувствовать остаточное тепло металла.

– Он не мёртв, – тихо сказала она, не оборачиваясь. – Я это чувствую.

Артём остановился рядом с ней. Он тоже смотрел на пустой верстак.

– А если он жив, – ответил он почти шёпотом, – он ждёт нас.

Они вышли в темноту тоннелей. Окно открылось.

Глава 3. Гравий под ногами

Путь лежал через старые техно-коридоры Дна. Ночь здесь была вечной, разбавленной лишь тусклым промышленным светом аварийных ламп, мерцающих с неровными интервалами. Воздух был тяжёлым, пропитанным сыростью и запахом старой проводки. Звуковой фон состоял из далёкого, низкочастотного гула магистральных вентиляционных систем и методичного стука капель, падающих с потолка в невидимые лужи.

Артём, Елена и Ржавый шли втроём. Молча. Слышно было только их дыхание, усиленное респираторами, и хруст гравия под тяжёлыми ботинками. Каждый был погружён в свои мысли, но общее напряжение связывало их крепче любого троса. Это не было похоже на обычную вылазку за ресурсами или разведку. Было в их сосредоточенном, ритмичном движении что-то иное. Ощущение обряда. Погребальной процессии, которая надеется на воскрешение.

Они шли не за металлом. Не за технологией или ценным ядром. Они шли за личностью. За другом, чьё сердце всё ещё билось под тоннами бетона.

Маршрут вывел их к широкому пересечению – технологическому коридору, который активно использовался Пактом для перемещения техники. Это была одна из главных артерий, соединяющих Дно с инфраструктурой Вышнего мира. Риск был высок.

Они остановились у входа в коридор, прижавшись к стене, скрытой в тени массивного трубопровода. И вовремя.

Над ними, на высоте около десяти метров, бесшумно проскользнули два патрульных дрона Пакта. Их мощные прожекторы разрезали темноту. На несколько долгих секунд их лица побелели от яркого, мертвенного света. Сенсоры дронов скользнули по ним, но не зафиксировали угрозы, приняв их тепловые сигнатуры за часть инфраструктуры.

Дроны ушли, оставив за собой запах озона и дрожь в воздухе.

Ржавый медленно выдохнул, его голос был глухим из-за респиратора:

– Они смотрят, но не видят.

Фраза повисла в воздухе. В ней было больше, чем просто констатация факта. В ней был вызов самой логике этого мира – слепой системе, которая видела всё, но не понимала ничего. Системе, которая видела только нарушения протокола, но не замечала людей.

Они двинулись дальше. Чем ближе они подходили к кратеру, тем сильнее становился запах гари и пыли. Тоннель закончился рваным проломом в стене, выходящим на край обрыва.

Перед ними открылась панорама разрушений. На дальнем плане, в глубине кратера, дрейфовали огни чистильщиков. Они напоминали костры, разведённые над мёртвой пустыней – яркие, но не дающие тепла.

Елена остановилась, всматриваясь в оптический визор своего шлема.

– Один из «мулов» завис на месте, – тихо сказала она. – Слишком долго.

Артём тоже посмотрел в ту сторону. Тяжёлый «мул-дрон» неподвижно висел над центром кратера, его сенсорные панели были развёрнуты.

– Это режим «слушания без движения», – пояснил Артём. – Пассивное сканирование на всех частотах. Они не ищут. Они ждут события.

Это усилило его интуицию. Башня тоже ждала. Она знала, что они придут.

Спуск в кратер был сложнее, чем они ожидали. Завалы были нестабильны, арматура торчала во все стороны, как иглы. Ржавый шёл первым, прокладывая путь. Его плазменный резак нагрелся до белого свечения, с шипением вгрызаясь в сплетение арматуры, преграждавшее путь. Елена страховала его, используя магнитные стяжки для фиксации особо опасных участков обвала.

Мелкая бетонная пыль забивалась в фильтры шлемов, делая каждый вдох тяжёлым.

– Осторожнее с этой балкой, – Артём остановил Ржавого, когда тот собирался срезать кусок арматуры, уходящий глубоко в завал. – Угол реза сорок пять градусов. И медленно. Нам нельзя погнать вибрацию вглубь.

Это была ювелирная работа в масштабах катастрофы. Каждое движение было выверено, как хирургическая инструкция. Они не разбирали завал. Они проводили операцию по спасению.

Наконец, они вышли на точку. Координаты, которые Артём вычислил по последнему пингу. Груда искорёженного металла и бетона.

Елена первая опустилась на колени у щели. Она посветила фонарём в темноту. И замерла.

Она увидела его. Синий микровздох. Слабый отблеск в глубине завала.

В этот самый момент высоко в небе над кратером одна из основных камер наблюдения Пакта, установленная на мачте чистильщика, погасла. Ровно на три секунды. Три секунды слепоты в идеально отлаженной системе.

Артём заметил это на своём тактическом дисплее. Это не было случайностью. Это не Матрица. Это кто-то в ядре сети играл за них. Мысль пронеслась в его голове, холодная и ясная. Кто-то открыл им окно.

– Быстрее, – бросил он Ржавому.

Момент извлечения был интенсивным. Ржавый включил резак на полную мощность. Сноп искр осветил их лица. Пыль стояла столбом. Ржавый сухо кашлял, но не останавливался. Елена держала гидравлическую стяжку, напрягая все силы, не давая плите сдвинуться и раздавить ядро.

Артём протиснулся в щель, ухватился за давленый купол головы.

– Есть!

Голова высвободилась. И в тот же миг пинг на его наручном сканере стал сильнее. Чётче. Увереннее.

Они сделали это.

Но празднование было прервано. Низкий, тяжёлый гул, нарастающий сверху. Звук мощных двигателей.

Они подняли головы.

В небе над кратером появился тяжёлый разведдрон. Он не был похож на обычных чистильщиков или патрульных. Это была машина другого класса. Крупнее, темнее, вооружённая.

Он молчал. Не стрелял. Просто завис над ними, как хищная птица, оценивая добычу.

А затем включился прожектор. Мощный луч белого света ударил прямо вниз, на них.

Они застыли, ослеплённые, пойманные в круг света посреди мёртвого кратера.

Чёрный свет.

Глава 4. Башня корректирует курс

Башня. Уровень наблюдения.

Здесь, на высоте, недоступной даже для самых высотных дронов, царила панорамная тишина. Стеклянный зал на вершине Аэтернуса был наполнен не воздухом, а информацией. Сквозь прозрачные стены открывался вид на весь Вышний Аэтернус – геометрически идеальный, сверкающий, безупречный.

В центре зала возвышались огромные вертикальные столбы тактильных дисплеев. Потоки данных – финансовые транзакции, логистические маршруты, энергетические уровни, миллионы личных сообщений – сверкали в воздухе, образуя сложную, постоянно меняющуюся паутину контроля.

Это был зал совещаний без людей. Но он не был пуст. У дисплеев двигались силуэты. Операторы. Архитекторы. Их лица и тела были скрыты тенями или искажены преломлением света в потоках данных. Они не говорили. Они взаимодействовали с Системой жестами, касаниями, прямыми нейроинтерфейсами. Человеческий фактор был сведён к минимуму. Осталась только чистая функция.

На одном из центральных столбов вспыхнул алерт. Данные с нижних уровней, из Дна. Сектор Дельта-Индастриал. Кратер Цитадели.

На дисплее развернулся отчёт от робота-чистильщика:

CLEAN_UP UNIT: S-12 ANOMALY

Запустилась визуализация последних минут. Система зафиксировала момент, когда камера наблюдения была ослеплена на три секунды. А затем – результат.

OBJECT_REMOVED ∆time=14.7s

Объект, зафиксированный как источник аномального пинга, исчез. Изъят неизвестными за четырнадцать и семь десятых секунды.

CLASSIFICATION – REVISE

Система не зафиксировала сопротивления. Чистильщики не были атакованы. Это не было похоже на сбой или потерю контроля. Это выглядело как сознательное решение отдать инициативу вниз. Часть более крупного анализа.

Открылся новый контейнер данных. Фрагменты. Собранные из разных источников – перехваченные логи боя в Цитадели, данные сенсоров чистильщиков. Система начала анализировать природу изъятого объекта. Рикошета.

На экране промелькнули визуализации боевых паттернов:

FACET-RESONANCE (7-й кадр) – момент накопления и перенаправления энергии.

HYDRA-PRESSURE REFLECTION – уничтожение «Тисков» их собственной силой.

POLICE NET ROUTING SHIFT – несанкционированный взлом и отвод патрулей перед детонацией.

Система видела не просто продвинутый ИИ. Она видела нечто нестандартное. Алгоритмы, способные к адаптации и принятию решений, выходящих за рамки заложенных протоколов. Эмпатия, классифицированная как иррациональная переменная, влияющая на боевую эффективность.

Запустился процесс сравнения с базой данных известных прототипов, корпоративных разработок и военных ИИ. Миллионы образцов промелькнули за секунды.

Результат был однозначным:

PATTERN SIMILARITY: 0.7%

MATCH: NONE

Рикошет был уникален. Аномалия подтверждена.

На главном дисплее развернулась стратегическая карта Дна. Система просчитывала варианты реагирования. Перехват. Блокировка секторов. Активация «Стражей».

Но решение было иным.

DIRECT INTERCEPTION: NOT RECOMMENDED

Риск потери данных и повреждения уникального образца при прямом столкновении был слишком высок. Система выбрала более элегантный путь.

OBSERVE + TRACE_RECOVERY ROUTE

Башня решила не мешать. Они хотели проследить, куда понесут голову. Узнать, кто за этим стоит. Изучить аномалию в её естественной среде обитания.

Карта Дна сменила цвет с красного на зелёный. Режим пассивной слежки активирован. Все ресурсы Системы были перенаправлены на невидимое сопровождение группы Артёма.