РИКОШЕТ 2 ПУТЬ НАВЕРХ

Главный дисплей погас. Осталась только одна строка текста, медленно плывущая в тишине зала. Без диктора. Без голоса.

Этот результат был вероятен.

И затем – тьма. Башня скорректировала курс.

Глава 5. Белый луч

Луч прожектора пригвоздил их к земле. Белый, безжалостный свет залил дно кратера, превратив ночь в операционный день. Они застыли, пойманные, как насекомые под стеклом. Елена инстинктивно прижала голову Рикошета к груди. Ржавый потянулся к оружию. Артём схватил его за руку.

– Стой.

Они ждали выстрела. Боли. Конца.

Но тяжёлый разведдрон висел неподвижно. Его оружейные системы были сложены. Он не атаковал. Он наблюдал. Секунды тянулись мучительно долго, наполненные гулом его двигателей и их собственным тяжёлым дыханием, сдавленным фильтрами респираторов.

И тогда Артём понял. Холодное, ясное понимание, которое было страшнее атаки.

– Это не перехват, – его голос был хриплым. – Это наблюдение.

– Метка, – добавил Ржавый, сплюнув в пыль. – Они нас пометили.

Башня не собиралась вмешиваться силой. Не сейчас. Она хотела отследить маршрут. Узнать, куда они понесут ядро. Они были не добычей, а приманкой, ведущей к логову.

– Прямой путь назад – ловушка, – Артём быстро оценил ситуацию. Возвращаться через знакомые тоннели означало идти прямо в руки патрулей, которые уже наверняка стягивались к сектору. – Они будут ждать нас на всех выходах.

Он лихорадочно вспоминал старые схемы коммуникаций, которые изучал ещё до Пакта. Под индустриальной зоной Цитадели существовала сеть древних, забытых маршрутов.

– Вниз. Под Цитаделью проходил старый дренажный тоннель. Коммуникации времён Корпоративных Войн. Их нет на новых картах Системы.

Ржавый покачал головой.

– Это самоубийство, инженер. Эти тоннели не обслуживались десятилетиями. Там может быть затоплено. Или обвал.

– Прямой выход – самый предсказуемый. А значит, самый опасный, – отрезал Артём. – У нас нет выбора. Вниз.

Дрон проводил их лучом до самого края завала, где они нашли пролом, ведущий в темноту старого коллектора. Как только они скрылись под землёй, прожектор наверху погас.

Спуск был тяжёлым. Они пробирались сквозь завалы, раздвигая обломки бетона и арматуры. Воздух мгновенно сменился с сухого и пыльного на влажный и холодный. Под ногами хлюпала серая, маслянистая вода. Запах старого металла, плесени и гниения забивал фильтры респираторов.

Темноту разгоняли только их нашлемные фонари, выхватывая из мрака скользкие стены и ржавые трубы. Где-то вдалеке слышался низкий, постоянный гул – работа мощных очистительных насосов Пакта, перекачивающих гигалитры воды через новые, современные системы. Звук проникал сквозь толщу бетона, напоминая о том, что Система рядом. Всегда рядом.

Елена несла голову Рикошета. Несмотря на компактность, ядро было тяжёлым. Тяжесть ощущалась в руках, давила на плечи. Это был не просто груз. Это была ответственность, сконцентрированная в нескольких килограммах металла и сложных схем.

На другом уровне, на поверхности, «Стилеты» тоже пришли к своим выводам. Мираж и Тень наблюдали за поведением разведдрона Пакта из своего укрытия на гребне кратера.

– Башня не стала вмешиваться, – констатировала Мираж. – Они отпустили их.

– Почему? Боятся спугнуть? – Тень проверил заряд своей винтовки.

– Они хотят проследить. Использовать их как ищеек, чтобы найти их базу. Башня ждёт результатов, но чужими руками. Они хотят, чтобы мы или патрули сделали грязную работу.

– Значит, мы должны быть этими руками, – Тень усмехнулся. – Они пошли в старые коллекторы. Мы можем перехватить их на выходе у старой насосной станции.

Они начали движение в обход, используя свои собственные карты Дна, чтобы попытаться опередить группу Артёма по другой траектории.

В тоннеле группа столкнулась с препятствием. Часть свода обвалилась, оставив лишь узкий пролом, наполовину заполненный водой и грязью. Им пришлось ползти, протискиваясь между бетонными плитами.

Когда Елена протискивалась через пролом, её нога соскользнула с куска арматуры. Она потеряла равновесие. Тяжёлая голова Рикошета потянула её вниз. В этот момент массивная балка над ними сместилась с глухим скрежетом. Посыпались камни и пыль.

Ещё секунда – и свод мог обрушиться, похоронив их заживо. Елена едва не выронила голову из ослабевших рук.

Артём успел. Рывком он подхватил её руку, удерживая и её, и драгоценный груз. Ржавый упёрся плечом в балку, напрягая все силы, выигрывая им несколько секунд, чтобы выбраться из-под завала.

Они тяжело дышали, привалившись к стене. Никакого экшена. Никакой стрельбы. Только чудовищное физическое давление и страх быть раздавленными темнотой.

Елена сидела на полу, всё ещё прижимая голову Рикошета к себе. Её руки дрожали.

– Он… он пошевелился, – прошептала она.

Артём посветил на ядро. Никаких видимых изменений.

– Тебе показалось. Это от напряжения.

– Нет. Я почувствовала. В ладони. Маленькую дрожь. Пульс.

Артём подключил к ядру портативный сканер. Данные были нестабильны, но он увидел это. Первое лёгкое проявление активности ядра. Не включение, не сознание – а именно микросигнал. Ответ на внешний раздражитель.

– Если вычисляет – значит ориентируется, – тихо сказал Артём. Ядро начало адаптироваться к окружающей среде. Оно знало, что его спасают.

Они вышли в более низкий, сырой тоннель. Воды здесь было по колено. Они ускорили шаг. Выход был близко.

И почти сразу позади, далеко наверху, прожектора снова включились. Несколько лучей разрезали темноту над кратером, методично прочёсывая местность и двигаясь по их траектории.

Артём остановился, прислушиваясь. Он понял: Башня скорректировала наблюдение. Теперь их отход читался системой.

Тишина наблюдения закончилась. Началась охота.

Глава 6. Низкий коридор

Вспышка прожектора наверху погасла так же внезапно, как и появилась, но страх остался. Липкий, холодный, он осел на плечах, заставляя инстинктивно вжимать голову. Они двинулись дальше вглубь тоннеля. Тишина вернулась, нарушаемая лишь шумом воды под ногами и их собственным дыханием, отражённым от близких стен. Впервые Артём заметил, как тяжело даётся этот путь Елене. Она несла не просто груз; она несла ядро, и психологический вес этого металла давил сильнее физического. Каждый шаг был борьбой не только с темнотой, но и с собственными нервами.

Они вошли в промежуточный коридор. Пространство сузилось. Низкие своды заставляли пригибаться. Это была архитектура другой эпохи – грубый бетон старого типа, залитый ещё до Пакта, до того, как Вышний Аэтернус стал эталоном стерильности. На стенах проступали следы старых маркировок – выцветшие логотипы корпораций времён Войн. Ржавые кабели, давно обесточенные, свисали с потолка, как мёртвые жилы гигантского организма. Вода под ногами была тёмной, густой, покрытой маслянистой плёнкой, которая оставляла радужные разводы на поверхности при каждом шаге.

Двигаться приходилось полусогнувшись. Через несколько сотен метров спину начало ломить от неестественного положения. Мышцы забивались усталостью. Дыхание становилось влажным и тяжёлым; воздух здесь был густым, насыщенным испарениями и почти лишённым движения. Это не был бег. Это не было тактическое перемещение. Это было медленное, изматывающее выживание, протискивание сквозь каменное горло Дна.

Елена остановилась, прислонившись к стене.

– Подождите.

Она снова почувствовала это. Едва ощутимые микровибрации в металле головы Рикошета. Словно ядро реагировало на окружающий мир. Словно оно слушало.

Артём не стал комментировать. Он лишь взглянул на свой наручный планшет и зафиксировал таймметку. Его инженерное мышление работало холодно, отсекая эмоции. Это не было «оживанием». Это не было чудом. Это была калибровка сенсорной логики. ИИ адаптировался, собирал данные о новом окружении, даже находясь в спящем режиме. Но даже эта мысль несла в себе тревогу: если он собирал данные, значит, он мог их и передавать.

Путь преградил обвал. Часть пола впереди провалилась, открывая тёмный проём, заполненный водой. Им пришлось идти по узкой металлической балке, чудом уцелевшей у стены. Шаг за шагом, держа равновесие, они двигались над темнотой. Вода была под ними. Метр глубины? Два? Никто не знал. Падение означало не только потерю времени, но и риск повредить ядро. Напряжение сковывало мышцы, каждый шаг требовал предельной концентрации.

Параллельно им, но по другому маршруту, двигались Мираж и Тень. Они шли через силовой мост старой трансформаторной подстанции – более чистый, сухой путь, известный только «Стилетам». Их движения были спокойными, расчётливыми. Они не торопились. Им не нужно было догонять. Им нужно было встретить в нужной точке. Мираж отслеживала предполагаемую траекторию группы Артёма, сопоставляя её с данными о патрулях Пакта. Охотники ждали свою добычу у водопоя.

Артём посветил фонарём на стену в поисках ориентиров. Под слоем плесени и грязи он увидел её. Табличка. Неожиданно целая, металлическая, с выгравированным названием магистрали времён Корпоративных Войн. Это подтверждало его догадку. Они шли по правильному, забытому маршруту. Карты, которые он изучал, не врали.

Наконец, тоннель начал расширяться. Своды поднялись, стены отошли дальше друг от друга. Впереди забрезжил более широкий проём – как горизонт в подземелье. Это было не облегчение, а переход из тупика в пространство. Это ещё не была насосная станция, о которой говорил Ржавый. Но это был коридор перед ней.

Артём остановился, вглядываясь в темноту впереди. Он подумал про себя: они выбрались из «пасти» завала. Но теперь выходят в «кишку». Идеальное место, чтобы их встретить. Идеальный коридор для перехвата.

Тёмный коридор впереди не обещал спасения. Он обещал – выбор.

Глава 7. Ложный путь

Тоннель словно открыл рот. Низкий коридор, давивший на плечи последние полчаса, внезапно расширился. Своды поднялись, и стало легче дышать, спёртый воздух сменился медленным сквозняком. Но физическое облегчение принесло с собой усиление психологического давления. Узкий тоннель был опасен обвалом, но он же давал иллюзию укрытия. Открытое пространство же было местом для ловушек.

Троица остановилась, прислушиваясь. Шум воды позади ещё был слышен, но звук становился глуше, отдалялся. Акустика изменилась, подтверждая, что коридор ведёт в более крупную полость. Впереди была неизвестность, которая пугала больше, чем завалы позади.

Артём снова погрузился в анализ сетевых логов. Он искал следы наблюдения, и они не заставили себя ждать. В потоке данных вновь мелькнула задержка. Ровно двадцать три миллисекунды. Та самая цифровая тень, которую он заметил над кратером, когда Башня скорректировала наблюдение.

Но в этот раз сигнатура была иной. Она пришла не сверху, не из глобальной сети Пакта. Она пришла сбоку, из смежного сектора.

– Мы не одни, – тихо сказал Артём. – Кто-то ведёт параллельный мониторинг. Отдельный от Башни. И они близко.

Ржавый не смотрел на логи. Он смотрел под ноги. Он опустился на колено и посветил фонарём на участок, покрытый тонким слоем сухой бетонной пыли.

– Сюда, инженер.

Следы. Две пары. Чёткие отпечатки ботинок, но не тяжёлых армейских, а лёгких, тактических.

– Профессионалы, – его палец обвёл контур отпечатка. – Следы слегка «срезаны» на носке. Так ходят те, кто привык двигаться быстро и бесшумно.

Мираж и Тень. «Стилеты».

– Они прошли здесь недавно. Либо до нас, либо параллельно нам по верхнему ярусу, – констатировал Ржавый.

Напряжение стало почти осязаемым. Ржавый перехватил своё оружие удобнее, занимая позицию чуть левее, контролируя фланг.

Елена снова почувствовала микровибрации ядра, которое прижимала к груди. Но теперь они изменились. Это была уже не разовая вспышка, не случайный пинг. Это был паттерн. Редкий, едва уловимый, но повторяющийся. Словно медленный, осторожный резонанс.

Артём зафиксировал это цифрами на сканере. Активность ядра росла. Инженерный вывод был однозначен: ядро проверяло адаптацию, повышало чувствительность сенсоров. Это был ещё не старт сознания, а лишь автоматическая калибровка, но процесс шёл.

Они двинулись дальше и вскоре вышли в старый технический зал. Это было помещение-предбанник перед насосной станцией. Распределительный узел времён Корпоративных Войн. Воздух здесь был другим – сухим, пыльным, пахнущим обесточенной техникой и ржавчиной. Вдоль стен тянулись ряды старых распределительных щитов с выцветшими индикаторами и пустыми глазницами выключателей. В углу зала виднелась ржавая металлическая лестница, ведущая наверх, к главному помещению насосной.

Ржавый прислушался, приложив ухо к одной из массивных труб, уходящих вверх.

– Тихо, – уверенно сказал он. – Крупный насос наверху не работает. Если бы качали, вибрация была бы сильнее. Стены бы гудели.

– Значит, у нас окно. Либо краткое, либо они на техобслуживании, – Артём быстро оценил риски. Лестница вела прямо к главному входу в насосную. Идеальная точка перехвата. Если «Стилеты» опередили их, то они ждут именно там. Если Пакт решит вмешаться, то это место тоже было самым удобным для блокировки.

– Какие варианты? – спросила Елена, оглядывая зал.

– Три маршрута, – Артём указал на лестницу. – Первый: прямой вверх. Быстро, но мы идём прямо им в руки. Второй: – он указал на тёмный проём за щитами, – старый обходной боковой коридор. Он должен вывести нас в насосную с фланга. Дольше, но скрытнее.

– Третий, – вмешался Ржавый. – Мы закладываем обвал на этот вход. Перекрываем хвост. Если они ждут наверху, пусть ждут. Если пойдут за нами, упрутся в завал.

Они быстро обсудили ситуацию. Вариант с боковым коридором был наиболее безопасным. Но времени было в обрез.

Артём сделал выбор.

– Идём через обходной. Ржавый, готовь заряды. Минируй лестницу. У нас несколько минут, чтобы выиграть себе фору.

Елена молча кивнула. Она больше всего беспокоилась о вибрациях ядра, которые становились всё отчётливее. Ржавый кивнул, принимая на себя ответственность за расчёт обвала. Он достал резак и несколько компактных зарядов для создания мини-ловушки.

Троица сделала первый шаг в боковой коридор. И в этот момент позади них, из тоннеля, по которому они пришли, послышался слабый, отдалённый звук. Скрежет металла о бетон.

Обвал? Или что-то иное? Что-то сдвинулось на их старой точке.

Они сделали выбор – обход, а не лоб. Они ушли от прямого столкновения, но тишина позади них больше не была пустой.

Глава 8. Надпись в протоколах

Участок погрузился в тишину дежурной смены. Ночь медленно отступала перед серым рассветом, который уже окрашивал окна, выходящие на нижние ярусы Аэтернуса. Отдел был практически пуст.

Это было время «ночников». Пара уставших аналитиков клевала носом над терминалами, пытаясь добить норму по обработке данных. Молодой офицер, недавно переведённый из Вышнего города, с плохо скрываемым отвращением листал сводку происшествий Дна. В воздухе висел запах синтетического кофе из автомата – горький, пережжённый, ставший символом этих долгих часов между тремя ночи и шестью утра.

Детектив Орлов сидел в одиночестве за своим старым терминалом в углу отдела. Экран отбрасывал мертвенный голубоватый свет на его усталое лицо. Он предпочитал эту машину новым моделям – клавиатура была привычнее, а система имела несколько лазеек, которые он знал наизусть.

Официальный отчёт по инциденту в Цитадели был готов. Подписан и отправлен наверх. Версия о детонации арсенала «Молота» устроила всех. Всё чисто, гладко и удобно. Дело было закрыто. Система поглотила неудобный инцидент и вернулась к состоянию равновесия.

Орлов должен был выключить терминал и уйти домой. Но он не мог.

Его мучил внутренний зуд. Он смотрел на ночную криминальную сводку, и это только усиливало его сомнения. Пакт «Без оружия» изменил природу преступности. В Вышнем городе она стала стерильной: кража данных, взлом нейросетей, корпоративное мошенничество. Но здесь, на границе с Дном, насилие не исчезло. Оно мутировало.

Сводка пестрела сообщениями о нелегальных киберимплантах, о чёрном рынке стимуляторов, о стычках между мелкими бандами, которые использовали всё, кроме огнестрела – электрошокеры, пневматику, старую добрую арматуру. Система гарантировала безопасность тела, но она не могла защитить разум или искоренить отчаяние.

И в этом мире порядка банда «Молота» была анахронизмом. Грубая сила, которая бросила вызов Системе. И была уничтожена. Но кем?

Орлов знал, что уже солгал Системе. Он умолчал о Новикове. Он умолчал о роботе, который спас ему жизнь. Этот момент – когда гранёная тень встала между ним и пулями – застрял у него в памяти, как осколок.

После взрыва он чувствовал не облегчение офицера, закрывшего сложное дело, а опустошение человека, предавшего свои принципы ради удобной лжи. Его моральный конфликт разрывал его изнутри. Я сейчас предаю Систему или спасаю её? Пакт принёс мир, это было правдой. Но он также создал Дно. Он создал чудовищ вроде «Молота» и породил фанатиков вроде Сайласа.

И он создал инженера Новикова. Орлов видел его боль, его гениальность и отчаянное желание справедливости. Они были похожи больше, чем Орлов хотел бы признать.

И был страх. Страх того, что если он найдёт правду, она окажется слишком большой, слишком неудобной для мира, построенного на контроле. Но инстинкт следователя был сильнее страха.

Он открыл свои личные черновые пометки. Зашифрованный файл, спрятанный глубоко в его локальном хранилище. И снова начал прокручивать события последних двенадцати часов.

Он запустил локальный фильтр и сделал то, чего делать было нельзя. То, что требовало обхода нескольких уровней авторизации и могло стоить ему значка. Он поднял архивную, «сырую» телеметрию из сектора Цитадели. Необработанные данные, которые ещё не прошли через фильтры Башни. Гигабайты цифрового шума.

Он искал иглу не в стоге сена, а в океане белого шума.

И он нашёл её. Ту самую засечку. Провал в потоке данных длиной в двадцать три миллисекунды. Момент, когда чистильщики зафиксировали аномалию в кратере.

Но когда он расширил временные рамки поиска, он увидел нечто большее. Это был не единичный сбой. Провалы повторялись. Цепочка коротких, хирургически точных пауз в работе сети.

Орлов начал сравнивать сигнатуры этих провалов. Первая, та, что над кратером, была чистой. Идеально синхронизированной с протоколами Системы. Это была работа Башни. Они скорректировали фильтр, чтобы лучше видеть происходящее.

Но последующие были другими. В них присутствовал лёгкий шум, микроскопические артефакты. Они шли с небольшими интервалами, словно кто-то искусственно «раздвигал» сетевой коридор, создавая слепые зоны. Управлял потоком информации в реальном времени, но уже на нижнем уровне.

Это не было похоже на сбой. Это было похоже на игру двух игроков, использующих одну и ту же сеть.

Он понял: это не просто «взрыв». Это чей-то ход. Кто-то наверху вёл свою игру, а кто-то снизу пытался в ней участвовать.

Орлов вывел на экран карту патрулей Пакта в секторе. Он знал эти маршруты наизусть. Годы службы научили его читать карту не как набор линий, а как живой организм. Он наложил на неё временные метки сетевых провалов. И картина сложилась.

Патрули обошли определённый коридор в старых коммуникациях Дна. Это было неестественное движение. Отклонение от стандартной процедуры. Не случайно. Не из-за препятствий. Их траектории были скорректированы так, чтобы создать брешь. Они словно специально «освободили окно». Создали маршрут для входа и выхода из кратера. Маршрут, которым воспользовались те, кто изъял объект.

Машины не «расступаются» просто так. Система не ошибается на таком уровне. Это было сознательное решение.

Это было похоже на след смерти – но наоборот. След выжившего.

Вывод был очевиден и пугающ. Там, внизу, кто-то жив. И Башня знала об этом. Она позволила им уйти. И кто-то ещё следил за этим.

И тут в памяти Орлова вспыхнул образ. Рикошет.

Он принял решение. Быстро, инстинктивно. Он не сообщил никому. Он не отправил официальный запрос. Это было бы самоубийством.

Но он не мог и проигнорировать это.

Он вернулся к своему личному файлу и написал короткую заметку. Ключевое слово. Крипто-метка, понятная только ему. Он не стал писать «RICOCHET», чтобы не подставить себя при случайной проверке.

Он набрал: RIC0-RESIDUAL.

Остаточный сигнал.

Он выключил терминал. Экран погас, оставив его в полумраке участка. Он понимал, что теперь он тоже в этом. Он больше не просто следователь инцидента. Он стал свидетелем того, что кто-то внизу сейчас делает ход. И что кто-то наверху позволяет ему это делать.

Он встал и пошёл к выходу, чувствуя тяжесть своего открытия. Когда он проходил по коридору, одна из камер наблюдения над его головой моргнула. Коротко.

Как те самые двадцать три миллисекунды.

Глава 9. Мираж и Тень

Они не шли по следу. Они читали сеть.

Мираж и Тень заняли позицию на силовом мосту старой трансформаторной подстанции, расположенной в двух секторах от кратера Цитадели. Это место давало им идеальный обзор на транспортные артерии Дна и, что более важно, прямой доступ к узлу коммуникаций Пакта, проходящему под ними. Они были уже в процессе охоты, двигаясь не вдогонку, а на опережение, используя более быстрые и чистые маршруты, чем старые дренажные тоннели.

Они двигались впереди предполагаемого маршрута группы Новикова, читая не пыль под ногами, а остаточные технические следы в сети и поведение патрулей Пакта. Охота велась не глазами, а интеллектом.

Мираж и Тень были идеальным инструментом для такой задачи. Они не были друзьями. Они даже не были партнёрами в привычном смысле этого слова. Они были двумя частями одного механизма, идеально дополняющими навыки друг друга.

Мираж жила в потоках данных. Её мышление было аналитическим, холодным, способным вычислять траектории и прогнозировать поведение Системы с пугающей точностью. Она видела мир как набор переменных и алгоритмов. Сейчас она шла, не отрывая взгляда от своего тактического планшета, её пальцы порхали по интерфейсу, отслеживая малейшие флуктуации в сети Пакта.

Тень был её противоположностью. Практик. Жёсткий, минималистичный, лишённый всякой эмоциональной окраски. Он был тем, кто взаимодействовал с физическим миром. Он читал пространство, замечал малейшие детали, которые упускали сенсоры. Он был оружием, которое Мираж направляла.

Их цель на данный момент была не перехват. Они знали, что Новиков и его группа опытны и загнаны в угол. Лобовое столкновение было рискованным. Их задачей была верификация маршрута. Они всё ещё не были до конца уверены, что добыча – ядро Рикошета – действительно унесена вниз, в старые коммуникации. Им важно было определить, куда ведёт «периметр молчания», созданный Башней.

– Они уплотняют кольцо, – тихо сказала Мираж, её голос был ровным, лишённым интонаций. – Башня перебрасывает дополнительные дроны к внешним выходам из сектора.

– Значит, они тоже не уверены в маршруте, – отозвался Тень. – Хорошо.

У них было преимущество. Не оружие, а знание. И инструмент, который дал им Сайлас. Перегрузочные ключи протоколов Пакта. Редкая и невероятно ценная технология, позволяющая им «легально» вмешиваться в работу Системы на локальном уровне. Они могли сдвигать патрули, создавать помехи, имитировать техническую калибровку.

– Создаю «клин», – Мираж ввела команду. Ключ сработал.

На её планшете было видно, как несколько патрульных дронов на нижнем ярусе синхронно изменили маршрут, сместившись на несколько сотен метров к западу. Маленький, но явный след сдвига в сети. Они создали поисковый коридор, освобождая пространство для манёвра и одновременно проверяя реакцию Системы на их вмешательство.

Они вышли на технический пролёт, который шёл параллельно предполагаемому маршруту группы Новикова. Тень остановился и посветил фонарём на пол.

– Подтверждение, – сказал он коротко.

На бетонном полу виднелись микропятна масла. Тёмные, радужные разводы.

Мираж подошла и взяла пробу своим портативным анализатором.

– Родовое масло. Старое. Из системы охлаждения нижних уровней. Не из чистильщиков Пакта.

Это подтверждало их гипотезу. Новиков использовал старую инфраструктуру. Дренажные тоннели.

– Он не бежит, – сделала вывод Мираж, анализируя данные о скорости их продвижения и выбранном маршруте. – Он планомерно уходит. У него была подготовленная карта. Он знал, куда идёт.

Тень кивнул. Его выводы были более прагматичными и жёсткими. И, как оказалось позже, ошибочными.

– Если у него был план отхода, значит, у него был и план резервного копирования. Сознание было сохранено заранее.

Он посмотрел на Мираж, его глаза были холодными и пустыми.