Генетическая библиотека

– Доктор биологических наук. Работала в Институте эволюционной биологии РАН в Москве.

– Блин, – пробормотал парень. – Гек убьёт нас, если мы пропустим такую. – Он кивнул. – Ладно. Пойдёшь с нами. Но если попытаешься что-то затеять – пожалеешь.

– Не буду.

Троица повела её через лабиринт улиц. Они шли быстро, явно зная дорогу. Свернули в переулок, потом в другой, спустились по лестнице в подземный переход. Стены были покрыты граффити – не обычными рисунками, а биолюминесцентными, светящимися в темноте изображениями молекул ДНК, нейронных сетей, кибернетических организмов.

В конце перехода – металлическая дверь. Парень приложил ладонь к сканеру. Устройство считало биометрию, потом издало тихий писк. Дверь отперлась.

– Добро пожаловать в Улей, – сказал парень.

За дверью открывался огромный подземный зал. Бывшая станция метро, закрытая лет пятьдесят назад, когда построили новую транспортную систему. Сейчас здесь был город в городе.

Десятки людей двигались между импровизированными лабораториями, мастерскими, жилыми отсеками. Стены были увешаны экранами, на которых отображались генетические коды, химические формулы, схемы киберимплантов. Воздух был густым от запаха химикатов, электроники, немытых тел.

Это был андерграунд в чистом виде. Место, где законы не действовали. Где люди экспериментировали с собственными телами и разумами, не спрашивая разрешения у правительств или этических комитетов.

Ирина остановилась, оглядываясь. Здесь было всё, что ей нужно. Оборудование. Люди с навыками. Укрытие.

– Впечатляет? – усмехнулся парень. – Мы называем себя Улей, потому что работаем как организм. Каждый вносит вклад. Каждый получает защиту. – Он повёл её дальше, через зал. – Гек основал это место десять лет назад. После того, как его брата убили.

– Кто такой Гек?

– Увидишь.

Они прошли мимо импровизированной клиники, где хирург в грязном фартуке проводил операцию – устанавливал нейроимплант молодой девушке. Пациентка была без анестезии, только зажимала зубами резиновую прокладку, пока доктор вскрывал череп лазерным скальпелем.

Мимо лаборатории, где группа химиков синтезировала что-то в колбах, выделяя удушающий пар.

Мимо оружейной мастерской, где мужчина с механическими руками собирал винтовку из напечатанных на 3D-принтере деталей.

В самом дальнем углу зала, за стеклянными перегородками старого диспетчерского пункта, была лаборатория побольше и почище остальных. Внутри – молодой мужчина склонился над микроскопом, что-то записывая в блокнот.

Парень постучал в стекло.

– Гек! У нас гость.

Мужчина поднял голову.

Андрей "Гек" Гектаров выглядел моложе тридцати одного года, которые были ему на самом деле. Невысокий, худощавый, с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Лицо бледное, с острыми чертами. Но главное – глаза. Они светились слабым голубым светом. Нейроимпланты, встроенные прямо в зрительные нервы.

Гек встал, вышел из лаборатории. Двигался нервно, с избыточной энергией человека на стимуляторах.

– Кто это? – спросил он. Голос был на удивление мягким, почти мелодичным.

– Говорит, что генетик из России. Ищет укрытие.

Светящиеся глаза изучили Ирину.

– Имя?

– Ирина Савельева.

Гек замер. Губы беззвучно повторили фамилию.

– Савельева? Как Мария Савельева?

Ирина не ожидала, что он знает это имя.

– Моя мать.

– Твоя… – Гек шагнул ближе. – Твоя мать была легендой. Она первая начала работу над генетической памятью. Я читал её статью. Единственную, которую опубликовали до того, как научное сообщество распяло её.

– Ты знал о её работе?

– Конечно. Я слежу за всеми прорывами в генетике. Особенно теми, которые официальная наука отвергает. – Он повернулся к троице, приведшей Ирину. – Хорошая работа. Можете идти.

Парень кивнул, и троица исчезла в толпе.

Гек жестом пригласил Ирину в лабораторию.

– Входи. Расскажи, почему дочь Марии Савельевой оказалась в Улье, промокшая до нитки и без денег.

Ирина вошла. Лаборатория была удивительно хорошо оборудована – микроскопы, центрифуги, секвенаторы ДНК, синтезаторы белков. Всё это выглядело дорогим и современным, хотя и б/у.

Она села на предложенный стул, и только тогда позволила себе расслабиться. Усталость накатила волной.

– Я продолжила работу матери, – начала она. – Нашла протокол активации генетической памяти. Провела эксперимент. Это работает. Память реальна.

Глаза Гека расширились.

– Ты… ты активировала её? На себе?

– Да. И потом поехала в Кембридж к доктору Кидду. Мы работали вместе. Дошли до уровня семь. Нашли память не с Земли. – Она сделала паузу, пытаясь оценить его реакцию. – А потом пришли они. МГБ. Китайская спецслужба. Устроили рейд. Кидд мёртв. Я еле сбежала.

Гек молчал долго. Потом медленно опустился на стул напротив.

– Генетическая память работает, – повторил он, как будто пробуя слова на вкус. – И китайцы знают. Охотятся за тобой.

– Да.

– У тебя есть данные?

– Нет. Всё осталось в лаборатории Кидда. Но я помню протокол. Знаю, как синтезировать активаторный комплекс. Могу воссоздать всё.

Гек встал, начал ходить по лаборатории. Энергия била через край.

– Это невероятно. Абсолютно невероятно. Ты понимаешь, что это значит? Генетическая память – это ключ к улучшению человека. Мы можем активировать древние гены, получить способности предков. Силу неандертальцев. Инстинкты ранних охотников. Может быть, даже что-то большее.

– Это опасно, – предупредила Ирина. – Активация запускает трансформацию. Ты начинаешь меняться. Физически. Психически. Кидд превращался в неандертальца. Я тоже чувствую изменения.

Она показала руки. Кожа на тыльной стороне стала заметно грубее за последние дни. Волоски – жёстче и темнее.

Гек взял её руку, изучил кожу. Его пальцы были прохладными, слегка дрожали.

– Трансформация, – пробормотал он. – Эпигенетическая активация древних генов. Конечно. Память не просто информация. Это программа. Она перестраивает тело, делает его ближе к форме предка. – Он отпустил её руку, посмотрел в глаза. – И ты боишься этого?

– Моя мать боялась. Она покончила с собой, чтобы остановить процесс.

– Твоя мать была трусихой, – сказал Гек резко. – Извини, но это правда. Она могла изменить мир, но испугалась. Выбрала смерть вместо эволюции.

Ирина сжала кулаки, чувствуя вспышку гнева. Но заставила себя успокоиться. Гнев был иррациональным, слишком интенсивным. Ещё один признак трансформации? Эмоции становились сильнее, примитивнее.

– Может быть, – сказала она ровно. – Но у меня есть её данные. Или были. И мне нужна помощь, чтобы продолжить работу.

– Что тебе нужно?

– Укрытие. Оборудование. Помощь в синтезе активаторного комплекса. И… – она колебалась, – доступ к сети. Мне нужно узнать, кто ещё работает над этой технологией. Кто охотится за мной.

Гек улыбнулся. Улыбка была хищной.

– Всё это у меня есть. Но взамен я хочу доступ к протоколу. Я хочу активировать свою генетическую память. Увидеть то, что видела ты.

Ирина смотрела на него. Молодой человек, явно одержимый идеей улучшения себя. Тело его уже было модифицировано – нейроимпланты в глазах, возможно, ещё что-то, скрытое под одеждой. Он явно не боялся изменений. Наоборот, стремился к ним.

Давать ему доступ к технологии было опасно. Но выбора не было.

– Хорошо, – согласилась она. – Сделка.

Гек протянул руку. Они пожали друг другу руки, скрепляя соглашение.

– Добро пожаловать в Улей, доктор Савельева. Сейчас я покажу тебе, где можешь поселиться. А завтра начнём работу.

Комната, которую Гек выделил Ирине, была крошечной – три на четыре метра, вырезанной из старого служебного помещения. Кровать, стол, стул, маленький умывальник в углу. Но было тепло и сухо, и это было всё, что имело значение.

Ирина рухнула на кровать, даже не раздеваясь. Тело требовало отдыха. Последний раз она нормально спала… когда? Три дня назад? Четыре? Время размылось в непрерывную последовательность бегства, страха, открытий.

Сон пришёл мгновенно.

И с ним – сны.

Красное небо. Два солнца. Существа с хитиновым покровом движутся по улицам умирающего города. Она – одна из них. Знает, что планета обречена. Чувствует тепло, которое становится невыносимым с каждым днём.

Лаборатория. Споры создаются миллиардами. Каждая – капсула надежды. Запускаются в космос.

"Выживите, – шепчет она на языке без слов. – Эволюционируйте. Помните нас."

Споры летят. Одна из них достигнет планеты с голубым небом и одной жёлтой звездой. Упадёт в тёплый океан. Начнёт размножаться.

Через четыре миллиарда лет создаст существо, которое сможет прочитать память.

Цикл замкнётся—

Ирина проснулась от звука стука в дверь.

– Эй, доктор! – голос Гека. – Уже полдень. Есть работа.

Она села, потирая глаза. Спала десять часов. Дольше, чем за последнюю неделю в сумме.

– Иду, – крикнула она.

Быстро умылась холодной водой из умывальника, привела волосы в порядок, вышла.

Гек ждал снаружи, держа две чашки с дымящимся кофе и бумажный пакет.

– Завтрак, – сказал он, протягивая чашку и пакет. – Ничего особенного, но съедобно.

Внутри пакета были синтетические батончики – спрессованная смесь белков, углеводов и витаминов. Вкус был ужасным, но калорийность высокой. Ирина съела два батончика за минуту.

– Спасибо.

– Не за что. – Гек сделал глоток кофе. – Ночью я думал о твоём предложении. О генетической памяти. И решил, что нам нужно начать с малого. Сначала воссоздать протокол, провести базовые тесты. Потом, если всё работает, углубляться.

– Разумно.

– Но есть проблема. Чтобы синтезировать активаторный комплекс, нужны специфические реактивы. Дорогие. У меня нет всего необходимого.

– Где можно достать?

– Легально? Никак. Эти вещества строго контролируются. Но я знаю место, где их можно украсть. – Гек посмотрел на неё. – "Гелиос" имеет склад в Лондоне. Биотехнологическая корпорация. Они занимаются военными разработками. У них есть всё, что нам нужно.

Ирина вспомнила человека в тёмном костюме, который подошёл к ней у Института в Москве. Представитель "Гелиоса". Корпорация знала о её работе. Следила.

– Ты хочешь взломать склад "Гелиоса"?

– Не взломать. Проникнуть в их систему. – Гек усмехнулся. – Я хакер, доктор. Один из лучших. Взлом – моя специальность. А "Гелиос" давно у меня на прицеле.

– Почему?

Лицо Гека стало жёстким.

– Они убили моего брата. Пять лет назад. Он работал на них, программистом в отделе кибербезопасности. Узнал что-то, что не должен был знать. Попытался уйти. Они организовали "несчастный случай". – Он сжал чашку так сильно, что пластик треснул. – С тех пор я собираю информацию. Ищу способ отомстить. И теперь у меня есть повод взломать их системы.

Ирина кивнула. Понимала жажду мести. Сама чувствовала её – к МГБ, к Джун Ли, ко всем, кто преследовал её.

– Что тебе нужно от меня?

– Список реактивов. Точные названия, количества. Я найду их в системе "Гелиоса" и организую доставку.

– Хорошо.

Они прошли в лабораторию Гека. Ирина села за терминал, начала составлять список. Память у неё всегда была хорошей, а после активации стала ещё лучше. Она помнила каждый компонент активаторного комплекса, каждую концентрацию, каждый шаг синтеза.

Через час список был готов. Тридцать семь различных химических соединений, многие из которых были редкими и дорогими.

Гек изучил список, присвистнул.

– Серьёзная химия. Некоторые из этих веществ классифицируются как прекурсоры биологического оружия. "Гелиос" точно имеет их. – Он повернулся к своему основному компьютеру – огромной установке, собранной из десятков серверов. – Дай мне несколько часов. Я проникну в их систему.

Ирина наблюдала, как он работает. Пальцы летали по клавиатуре с невероятной скоростью. На экранах появлялись строки кода, схемы сетей, диаграммы безопасности.

Гек был действительно талантлив. За полтора часа он обошёл три уровня защиты "Гелиоса", проник в их внутреннюю сеть, получил доступ к базе данных.

– Вот оно, – пробормотал он. – Лондонский склад. Район Кэнэри-Уорф. – Экран показал трёхмерную модель здания. – Охрана: двадцать четыре человека, посменно. Биометрическая система доступа. Датчики движения. Камеры с распознаванием лиц. – Он покачал головой. – Физически проникнуть невозможно.

– Тогда как?

– Изнутри. – Гек переключил экран, показывая систему автоматической доставки. – "Гелиос" использует дроны для транспортировки материалов между объектами. Я могу перехватить один из дронов, подменить адрес доставки. Реактивы прилетят прямо к нам.

– Они заметят пропажу.

– Не сразу. Инвентаризация проводится раз в неделю. У нас будет время. – Гек начал печатать команды. – Делаю заказ от имени… давай посмотрим… отдела исследований в Берлине. Они как раз запрашивали похожие материалы на прошлой неделе. Заказ не вызовет подозрений.

Ирина смотрела, как он манипулирует системой. Гек был не просто хакером. Он был художником цифрового мошенничества.

Через двадцать минут работа была закончена.

– Готово, – объявил Гек. – Дрон вылетит через три часа. Прилетит сюда через шесть. К вечеру у нас будет всё необходимое.

– Ты гений.

– Знаю. – Он ухмыльнулся. – А пока можем заняться чем-то другим. Хочешь увидеть, что ещё "Гелиос" прячет в своих базах данных?

Ирина кивнула.

Гек углубился в систему, открывая файл за файлом. Большинство было зашифровано, но он обходил защиту с пугающей лёгкостью.

– Военные контракты, – бормотал он, просматривая документы. – Разработка биологического оружия. Генетические модификации для солдат. Усиление рефлексов, силы, выносливости. Стандартный милитаристский бред.

Он открыл ещё одну папку.

– Подожди. Что это?

На экране появился файл с грифом "Совершенно секретно". Название: "Проект Архей".

Гек открыл файл. Внутри – подробное описание исследовательской программы.

Ирина начала читать, и кровь в жилах застыла.

"Гелиос" работал над генетической памятью. Уже два года. У них был собственный протокол активации. Собственные образцы. Собственные испытуемые.

– Боже мой, – прошептала она. – Они знали. Всё это время знали.

Гек пролистал дальше. Появились фотографии. Лаборатория. Испытуемые в клетках. Люди с деформированными телами, изменённые трансформацией.

– Байкал-сити, – прочитал Гек название локации. – Секретный объект под озером Байкал. Там они проводят эксперименты.

Он открыл видеофайл. Запись с камеры наблюдения.

Большой зал, похожий на тюремный блок. Клетки вдоль стен. В клетках – люди. Но не совсем люди. Тела их были изменены, мутированы. Некоторые были покрыты плотной шерстью. У других руки стали массивнее, с когтями. Третьи двигались на четвереньках, как звери.

Голос за кадром:

– Испытуемый номер двадцать три. Активация уровня три. Неандертальская память. Физическая трансформация завершена на восемьдесят процентов. Мышечная масса увеличена на сорок два процента. Плотность костей на тридцать пять процентов. Агрессия повышена. Разум деградировал. Субъект непригоден для военного применения. Рекомендуется ликвидация.

Камера переключилась на другую клетку. Мужчина внутри был почти полностью трансформирован. Он рычал, бросался на решётку, пытаясь вырваться.

Голос за кадром:

– Испытуемый номер тридцать один. Активация уровня четыре. Ранние гоминиды. Трансформация вышла из-под контроля. Субъект потерял речь, способность к абстрактному мышлению. Сохранились только базовые инстинкты: голод, агрессия, страх. Рекомендуется ликвидация.

Видео продолжалось. Десятки испытуемых. Все трансформированные. Все страдающие. Многие умерли во время экспериментов.

– Они пытаются создать суперсолдат, – сказал Гек тихо. – Активируют древнюю память, чтобы получить силу и инстинкты предков. Но не могут контролировать процесс. Люди превращаются в животных.

– Моя мать была права, – прошептала Ирина. – Она говорила, что это будет использовано как оружие. Что корпорации и правительства будут охотиться за технологией. И вот. "Гелиос" уже работает над этим.

– Нам нужно скопировать эти файлы, – сказал Гек. – Это доказательства. Военных преступлений. Экспериментов на людях. Если опубликовать…

– Они нас убьют раньше, чем мы успеем опубликовать, – перебила Ирина. – У "Гелиоса" огромные ресурсы. Связи в правительстве. Они заметят взлом.

– Уже заметили, – Гек указал на новое окно, появившееся на экране. – Система обнаружила моё присутствие. Пытается отследить. – Его пальцы заплясали по клавиатуре. – Устанавливаю ложные маршруты. Направляю след в разные стороны. Но у меня есть минут пять, может, десять.

– Скачивай всё, что можешь. Быстро.

Гек запустил массовое копирование. Терабайты данных начали скачиваться на локальные серверы Улья.

– Три терабайта, – пробормотал он. – Скорость… слишком медленно. Не успею скачать всё до того, как они доберутся до меня.

– Выбери самое важное.

– Проект Архей. Файлы испытаний. Протоколы активации. – Гек сосредоточился, выбирая папки. – Есть ещё что-то… подожди. Что это?

Он открыл скрытую папку. Внутри – один файл. Видео.

Гек запустил его.

Кабинет. Роскошный, с панорамными окнами. За столом сидел мужчина лет пятидесяти, в военной форме. Высокий, атлетический, с короткой седой стрижкой и шрамом на лице. Протез вместо левой кисти руки – высокотехнологичный, почти неотличимый от настоящей.

– Генерал-полковник Виктор Крашенинников, – прочитал Гек имя с таблички на столе. – Директор "Гелиоса".

Крашенинников говорил с кем-то за кадром. Голос был глубоким, властным:

– Проект Архей выходит на финальную стадию. Мы почти решили проблему контроля. Последние испытуемые показали обнадёживающие результаты – трансформация без потери разума. Скоро мы сможем начать массовое производство.

Голос за кадром:

– А что с побочными эффектами? Агрессия? Психозы?

– Они управляемы. Мы разработали ингибиторы, подавляющие нежелательные проявления. Солдаты сохранят дисциплину. – Крашенинников положил руки на стол. – Через полгода у России будет непобедимая армия. Солдаты с силой неандертальцев, рефлексами хищников, выносливостью, которая позволит сражаться днями без отдыха. Враги не будут иметь шансов.

– Министерство обороны одобрило бюджет?

– Президент лично одобрил. Двести миллиардов рублей. Этого достаточно для начального этапа. – Крашенинников встал, подошёл к окну. – Генетическая память – это будущее войны. Кто первым освоит эту технологию, тот будет править миром. И Россия будет первой.

Видео закончилось.

Гек и Ирина смотрели друг на друга.

– Они собираются превратить солдат в монстров, – сказала Ирина. – Массово. Создать армию трансформированных.

– И они близки к успеху. – Гек показал на экран. – Смотри. Последние отчёты. Испытуемые номера семьдесят три – восемьдесят один. Трансформация контролируемая. Разум сохранён. Физические показатели улучшены на четыреста процентов.

Ирина прочитала данные. Холод пробежал по спине.

"Гелиос" действительно решил проблему. Они научились активировать генетическую память без потери человечности. Создали суперсолдат.

– Нам нужно остановить их, – сказала она.

– Как? Мы двое. У них армия, ресурсы, правительство за спиной.

– Не знаю. Но если они запустят проект в массовое производство… – Ирина не закончила. Последствия были слишком ужасающими, чтобы озвучивать.

– Внимание! – компьютер издал резкий сигнал. – Обнаружена попытка обратного отслеживания. Система "Гелиоса" локализовала соединение.

– Дерьмо, – Гек бросился к клавиатуре. – Отключаюсь. Прямо сейчас.

Он разорвал соединение, выключил все сетевые интерфейсы, физически отсоединил кабели.

– Они знают, что кто-то взломал их систему, – сказал он. – Но не знают, кто и откуда. Я замёл следы. У нас есть время.

– Сколько?

– Не знаю. Часы. Может, день. Зависит от того, насколько быстро они проанализируют логи.

Ирина подошла к экрану, смотря на замороженное изображение Крашенинникова. Генерал, который хотел создать армию монстров. Человек, который сделает генетическую память оружием.

– Нам нужно уничтожить этот проект, – сказала она. – Но сначала – продолжить нашу работу. Создать портативный сканер. Доказать, что технология может использоваться не для войны, а для понимания. Для знания.

– Согласен. – Гек сохранил скачанные файлы на защищённые носители, несколько копий. – Когда прилетит дрон с реактивами, начнём синтез. К завтрашнему утру у нас будет активаторный комплекс.

– А потом?

– А потом я хочу испытать его на себе. – Светящиеся глаза Гека горели возбуждением. – Хочу увидеть память. Почувствовать трансформацию. Стать чем-то большим, чем человек.

Ирина вспомнила испытуемых "Гелиоса" в клетках. Превратившихся в зверей. Потерявших разум.

– Это опасно. Ты можешь не вернуться.

– Жизнь опасна, – отозвался Гек. – Я не боюсь. Наоборот. Всю жизнь изменяю своё тело. Импланты. Модификации. Стимуляторы. Я уже не совсем человек. Ещё один шаг не имеет значения.

Ирина хотела убедить его. Сказать, что это безумие. Но потом подумала: а разве она сама не сделала то же самое? Активировала память на себе, зная о рисках?

Они оба были одержимы. Искателями знания, готовыми заплатить любую цену.

– Хорошо, – согласилась она. – Но если что-то пойдёт не так – я остановлю процесс. Любыми средствами.

– Договорились.

Дрон прилетел точно по расписанию, в двадцать один час. Большой грузовой квадрокоптер приземлился на крыше заброшенного здания над Ульем. Гек и двое его помощников выгрузили контейнеры, спустили вниз.

Тридцать семь реактивов, упакованных в защитные боксы. Каждый промаркирован, с голограммами подлинности "Гелиоса".

– Рождество, – усмехнулся Гек, открывая контейнеры. – У нас есть всё, что нужно.

Они работали всю ночь. Ирина руководила синтезом – пошаговый процесс, требующий точности и опыта. Гек помогал, следуя её инструкциям, обучаясь на ходу.

К четырём утра активаторный комплекс был готов. Прозрачная жидкость в стеклянной колбе, слегка опалесцирующая. Десять миллилитров. Достаточно для одной дозы.

Ирина держала колбу на свету, изучая. Идеальная чистота. Правильная концентрация. Это была точная копия того, что она создала в Москве. Того, что использовал Кидд.

– Красиво, – сказал Гек. – Такая маленькая вещь. А может изменить всё.

– Ты уверен, что хочешь это сделать?

– Абсолютно.

Они подготовили медицинское кресло, датчики, реанимационное оборудование. Гек сел, позволил Ирине подключить электроды.

– Начнём с малого, – сказала она. – Минимальная доза. Активация уровня один. Посмотрим, как ты отреагируешь.

– Нет. – Гек покачал головой. – Я хочу глубже. Уровень два. Или три. Я хочу почувствовать силу.

– Это опасно—

– Я знаю риски. Делай.

Ирина колебалась. Потом взяла шприц, набрала двойную дозу активаторного комплекса.

– Если начнутся судороги или потеря сознания, я введу ингибитор. Он должен остановить процесс.

– Не останавливай, – сказал Гек. – Что бы ни случилось. Я хочу дойти до конца.

Ирина нашла вену на его руке, ввела иглу. Светящиеся глаза смотрели прямо на неё, бесстрашно.

Она нажала на поршень.

Активаторный комплекс потёк в кровоток Гека.

Секунда. Две. Пять.

Датчики показали учащение пульса. Повышение кровяного давления. Всплеск электрической активности мозга.

– Что ты чувствуешь? – спросила Ирина.

– Тепло, – ответил Гек. Голос был напряжённым. – Во всём теле. Как будто кровь закипает.

Десять секунд. Пятнадцать.

– Вижу… вижу что-то…

Глаза Гека закатились. Тело напряглось, мышцы стали твёрдыми как камень. Дыхание участилось, превратилось в рваные вдохи.

Ирина смотрела на датчики. Электроэнцефалограмма показала паттерн, который она узнала – активация глубоких слоёв памяти.

– Гек? Ты меня слышишь?

Он не отвечал. Тело его начало подёргиваться. Конвульсии.

– Дерьмо.

Ирина схватила шприц с ингибитором, приготовилась ввести. Но что-то остановило её. Слова Гека: "Не останавливай. Что бы ни случилось."

Она отложила шприц, продолжая наблюдать.

Конвульсии усилились. Гек закричал – не человеческим голосом, а животным рёвом. Спинка кресла треснула под напором его тела.

И потом он рухнул, обмякнув.

Тишина. Только писк датчиков, отслеживающих жизненные показатели.

Пульс стабилизировался. Дыхание замедлилось. Активность мозга вернулась к норме.

Ирина наклонилась ближе.

– Гек?

Глаза открылись. Светящиеся, как раньше. Но что-то в них изменилось. Взгляд стал более острым, диким, хищным.