Наследие ночи

Анна Д.

Наследие ночи

Глава 1. Золото и приказ.

На самой окраине города, в пропахшей элем таверне под названием «Крюки», гости третий час играли в карты. Аскер за вечер проиграла почти весь мешочек серебряных монет, что взяла с собой. Проиграв в очередной раз, молодая ассасин была на пределе гнева, что было весьма опасным состоянием для окружающих. Однако она лишь показала неприличный жест смеющимся мужчинам и упала на спинку стула, скрещивая руки.

Как по часам, дверь распахнулась, впуская морозный ветерок, и на пороге появилась совсем юная девица по имени Дисфис, словно живая насмешка над порядком.

– После такой заварушки надо напиться! – раздался её громкий голос, заставляя присутствующих с интересом посмотреть на девушку. Дисфис прошествовала к Аскер с нескрываемой ехидной улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. От неё разило едким запахом пота и крови, к которому многие уже давным-давно привыкли. – Опять проиграла все деньги, сестрица?

– Я посмотрю на тебя через час, когда ты налакаешься вусмерть, – фыркнула Аскер и невольно улыбнулась.

Она редко давала себе расслабиться, а здесь, в этой забытой богиней таверне, ассасин чувствовала себя в безопасности.

– Читаешь мысли! – бестия с синими косами, Дисфис, погладила чёрного кота, сидящего на коленях Аскер, по голове и направилась прямо к стойке. – Самое мерзкое пойло, какое у тебя есть!

Трактирщица, не спеша, налила ей целый стакан, который та тут же осушила до дна и с громким стуком поставила на стойку со словами:

– Ещё два!

Аскер отвернулась и опустила глаза в пол. Потёртая кожа штанов уже давно пропиталась чужой кровью, корсет под грудью для ножей у девушки был новый, без единой царапинки, пусть и запачканный алой краской. Чёрный плащ был едва застёгнут, ботинки, затёртые до дыр, служили верой уже несколько лет.

– Сестрица! – крик Дисфис скорее походил на лай, чем на человеческий голос. – Хасан искал тебя, просил притащить тебя за шкирку, но я сказала, что жизнь мне ещё дорога!

Гул в трактире стал громче. Аскер посидела ещё пару секунд, наслаждаясь этим знакомым шумом и таким непривычным для её жизни уютом. Потеребив золотой крест напоследок, висящий на шее, она кивнула коту на коленях, и тот послушно спрыгнул.

– Идём, – негромко сказала она Ронару – своему чёрному коту, и поднялась со стула, накидывая на голову капюшон чёрного плотного плаща и выходя из кабака, ни с кем не попрощавшись.

Кот тут же скрылся из виду тёмным туманом, перемещаясь на крыши старых домов. Аскер же пошла по каменной, заснеженной дорожке прямиком в то место, где прожила последние годы – гильдию ассасинов.

Хасан – глава братства, был человеком расчётливым и жёстким. Отношения у них были сложными и довольно противоречивыми. Она уважала его за то, что он создал вокруг себя целое братство убийц. Но ненавидела за методы, которыми он пользовался. Хасан знал девушку как свои пять пальцев, наверное, это и послужило причиной того, что он заковал её в серебряный браслет. Он не любил непредсказуемость, а Аскер была её воплощением. Ни для кого не было секретом, что Аскер опасна, а браслет лишь доказывал это, лишая её дара своей богини.

– Опять играла? – раздался знакомый голос за спиной, но она даже не повернулась.

– Да, – только и ответила она.

Парень наконец-то ступил сапогами на снег, который тут же жалобно захрустел под его весом. Чёрные ленты вернулись хозяину за спину, переставая держать его вес.

– Сколько проиграла на этот раз? – в голосе брата по ремеслу был неподдельный интерес.

– Отстань от меня, Охори, – буркнула девушка, плотнее закутываясь в плащ.

– Значит, много, – заключил долговязый парень, и Аскер бросила на него короткий взгляд.

– Не так уж и много, бывало и больше, – она отмахнулась от него, понимая, что тот загоняет её в угол.

– Понял, понял, – рассмеялся парень, догоняя её, чтобы выровнять шаг. – Куда идёшь?

– К Хасану.

Парень фыркнул, он знал, что Аскер не ходила к главе братства просто так. А это означало только одно – белая бестия отправляется на задание. Его ленты вылетели как по команде и зацепились за крыши домов и столбы, а после Охори исчез, уносясь на своих лентах. Девушка даже не повернулась.

Ассасин любила ночь, и совершенно не за то, что ночью она могла скрыться от лишних глаз, а за то, что в это время сияет Луна. Богиня ночи всегда приносила ей надежду, словно маленький лучик света во всей этой тьме, который всегда освещает ей путь. Она молилась богине, сжимая её символ в руке – золотой крест, каждый раз, когда думала, что не справится. И она всё же справлялась, а после благодарила богиню за оказанную ей помощь.

Девушка свернула в узкий переулок, где не горел ни один факел. Подойдя к большому дому с железными воротами, она зашла в помещение, которое когда-то было её домом. Внутри было тихо, только шипение свечей и скрип половиц делали это место живым. Ученики, что не бродили по улицам в такой час, уставшие спали в своих комнатах.

Внутри кабинета Хасана было тепло и светло от догорающей печи, в воздухе витал запах металла и кожи. На столе лежала карта: жирные линии дорог, отметки городов, усыпанные сотнями булавок. Рядом – мешок с монетами, угольные карандаши и пара клинков. Сам Хасан сидел за столом, читая какие-то бумаги. Его фигура не была громоздкой, но в нём была тяжесть, которая давила сильнее любого воина в броне. Чёрные глаза без блеска, без эмоций поднялись на неё – только знакомая суровость, которая раньше выводила девушку из себя. Он посмотрел на Аскер и тонко улыбнулся.

– Моё дитя снова развлекалось, – сказал он мягко. – Карты, да?

Аскер не ответила. Она лишь поджала губы, стараясь не проронить пару бранных слов в его адрес.

– Твои слабости погубят тебя, – продолжил он, будто разговаривал сам с собой. – Хотя, возможно, я сделаю это быстрее.

– Задание, – произнесла Аскер спокойным голосом, напоминая о причине своего визита.

Хасан кивнул и ткнул пальцем в карту.

– Завтра приём у короля Арнора Орше в замке. К ним прибудет король Галберт Ихан и его брат Саэль Ихан из королевства Милоса. – Он сделал паузу. – Ты получишь шанс поквитаться с Галбертом. Но прежде убей Саэля Ихана. Это мой приказ, а не твой план мести.

Аскер едва заметно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Хотя что тут скрывать? Она ждала этого дня годами, и теперь, когда цель оказалась так близка, Аскер словно почувствовала на губах привкус мести.

– Поняла, – тихо, но чётко сказала девушка.

Его голос стал жёстче.

– Саэль должен умереть. Чтобы ни одна тень не упала на братство. Платят приличную сумму, так что постарайся.

– Что будет, если меня раскроют? – Аскер знала, что никакого «если» не будет, этот вопрос скорее был предупреждением для Хасана.

Внутри у ассасина была буря, но снаружи она оставалась ледяной. Сердце билось в груди гулко, взгляд был острым. Хасан прищурился, словно прочитав её мысли.

– Это заказ на королевскую семью, дочка, сама как думаешь?

Ответ – вопросом был любимым для Аскер. Что называлось: «Догадайся с трёх раз».

– Как мне попасть во дворец? – не особо заинтересованно спросила она. Девушка оглядела кабинет, а после прошлась, проводя пальцами по пыльным полкам у стены.

– Я достану тебе приглашение. Думаю, не стоит тебе напоминать, что их дар богини Земли – весьма коварная штука…

– Это всё? – перебила она его.

– Да. Постарайся не навести шуму.

– Ничего не могу обещать.

– Аскер! – тихо прошипел на неё Хасан, предупреждая – лучше бы ей его послушать.

– Хорошей ночи, – бросила девушка, тут же развернувшись.

Хасан начал было читать ей лекцию, но она вышла из его кабинета. Девушка до боли прикусила щёку, и вкус крови разлился во рту металлом. Она вышла на улицу. Снег падал тише, ночь казалась ещё глуше.

Глава 2. Не друг, а брат.

Днём следующего дня Аскер вбежала по скрипучей лестнице дома, поднимаясь в свою квартиру на втором этаже. Ей нужно было успеть подготовиться к вечернему приёму в замке, а это дело было весьма тонким. Распахнув дверь, она зашла в едва освещённую квартиру и принялась развязывать ботинки. Ронар тенью забежал следом, проскальзывая вглубь. Аскер хватило секунды, чтобы понять, что в доме кто-то есть. И ещё три секунды, чтобы понять, кто именно.

– Какого чёрта тебе надо, Охори? – негромко проворчала она.

Девушка зашла в небольшую гостиную, напоминавшую убежище. У горящего камина лежала потрескавшаяся дровница, исхудавшая после первого выпавшего снега. На низком столике лежали точильный камень и пара клинков, которые Аскер не успела закончить.

– Как ты узнала, что это я? – усмехнулся он, развалившись в кресле.

На лице парня было привычное выражение насмешки, слегка прищуренные поистине жёлтые кошачьи глаза, тонкие паутинки шрамов на подбородке, под глазом, на скуле и на лбу. На груди – кулон, круг с восемью лучами, проходящими насквозь, знак, посвящённый богине Огня.

– Твои ботинки стоят возле двери, – слегка улыбнулась она, скрещивая руки на груди. – Так… что тебя привело?

– Хасан просил передать приглашение на приём короля, – лениво улыбнулся парень, доставая из кармана свёрток бумаги и кладя его на столик.

Она молча кивнула в знак благодарности и направилась в спальню. Бляшки ремней тихо зазвенели, когда она принялась снимать ножны.

– Ты слишком радостный после встречи с Хасаном. Признавайся, в чём дело? – раздеваясь, спросила она у брата по ремеслу.

– Он завтра собирается в соседний город, – довольно сказал парень. – Так что завтра в братстве гулянка.

Аскер выглянула из-за ширмы и улыбнулась.

– Хасан будет в ярости, жаль только, я не увижу его лицо.

Парень нахмурился в немом вопросе, но девушка не сочла нужным отвечать. Она вновь скрылась и начала одеваться. Сначала она закрепила ножны на бёдрах, затем на икрах и принялась натягивать красное бархатное платье с корсетом, закрывая чёрные рисунки на животе. Разрезы на пышной, объёмной юбке были незаметны. Аскер была более чем уверена, что никто и понять не успеет, как кровь потечёт из разреза на горле любого из присутствующих.

Пышные бархатные рукава открывали плечи, корсет, расшитый золотыми нитками и очень узким обхватом, поднимал грудь. Белые кружева обрамляли подол платья и рукавов.

– Помоги, – почти приказывая, сказала она Охори.

Он без лишних слов прошёл за ширму и принялся затягивать ей корсет. Охори хоть и был женским угодником, к Аскер не испытывал ни малейшего интереса. На это было много причин. Он уважал её как сестру по ремеслу, как девушку, которая потеряла всех и была лишена смысла жизни. После потери Каэлиса она ни разу не показала своей слабости, ни разу не сказала о боли и своих переживаниях, ни разу не давала повода для флирта.

Охори завязал бант на корсете и отошёл подальше. Пока Аскер с недовольным лицом поправляла платье, одна лишь богиня Ночи знала, что у неё в голове. Было непривычно видеть её такой, с острыми скулами и тяжёлым взглядом, с убийственным спокойствием. В его памяти всплыли отрывки прошлого. Девушкой она была дерзкой, с вечно горящими глазами. Она знала, когда нужно говорить, а когда лучше промолчать. Даже её грубость была отточена до идеала, летя прямо в больное место. А убивала она с таким хладнокровием, что стыла кровь в венах. Сейчас же в ней не осталось ничего от той, кого он когда-то знал.

Ронар тенью появился возле ног Охори и будто нечаянно задел того хвостом.

– Слюни побер-р-ри, парень, – тихо фыркнул кот.

– Без тебя разберусь, – буркнул ему в ответ ассасин, не скрывая своего недовольства.

Аскер повернулась на них резко, пронзая свирепым взглядом. Кот и парень замолчали, однако Ронар не выглядел пристыжённым, наоборот, лишь высоко задрал морду с важным видом.

– Думаю, тебе пора, Охори, – без намёков сказала она. – Пока вы тут не передрались.

Кот лишь фыркнул, а после растянулся в злорадной улыбке, чувствуя свою победу. Охори недовольно глянул на пушистого, а после залез в карман и достал оттуда что-то чёрное. Две короткие полоски чёрных лент. Его чёрных лент.

– Возьми, – протянул он их ей.

Аскер застыла.

– Я не могу их взять…

– Вернёшь, как сможешь, – парень подошёл ближе и пихнул ленты ей в руки.

Аскер осторожно взяла блестящие чёрные ленты, те самые, что Хасан отрезал ему, чтобы проверить, что будет. По краям шёлк был в рубцах, как будто от ран.

– Спасибо… – тихо сказала она, понимая, сколько они для него значат.

– Ладно, я пойду, – как-то неловко сказал он.

Парень вышел на улицу раньше, чем она успела ответить. Внутри него почему-то нарастала тревога за сестру по ремеслу, что было с ним впервые.

Глава 3. Приговор.

Принцесса Авалис Орше шла в тронный зал. Голубое платье сидело идеально, только вот шёлк лип к коже. Каждый шаг отдавал громким ударом сердца, каждый вздох резал горло. Волосы цвета вороньего крыла приклеились к мокрым от пота плечам. В глазах плескалось голубое море из тревоги.

Король Арнор Орше восседал на троне, лениво опираясь на руку. Ломар стоял позади, вытянувшись как струна, – точная копия отца. Лишь Авалис отличалась: в ней была мягкость умершей матери, то самое солнце, о котором во дворце давно не вспоминали. Иногда ей казалось, что тень этой женщины ещё бродит по коридорам – вздыхает в шторах, шелестит в лепестках.

Авалис поклонилась и поспешно отошла за спину отца. На нём была золотая корона с острыми пиками, мантия, расшитая нитью, чёрная как ночь, – и глаза, в которых не отражалось ничего человеческого. Она знала: если отец сегодня так спокоен, значит, кто-то заплатит за это спокойствие слишком дорого.

Двери распахнулись. Вошёл Галберт Ихан – король Милоса. За ним – его брат, Саэль. Воздух в зале стал плотным, как перед бурей. Оба были похожи – одна и та же хищная порода лиц, одно и то же безжизненное безразличие во взгляде. Только Саэль был чуть моложе, лет на пять. От их присутствия хотелось отпрянуть, но ноги приросли к полу.

Когда Галберт заговорил, голос его был густым и тяжёлым, будто смазанный ядом:

– Ваше Величество королевства Эхис, рад посетить ваш дворец.

Тело девушки забыло, как двигаться. Её пальцы дрожали, сердце звонко билось о рёбра. Голос отца, наоборот, звучал ровно, почти ласково:

– Ваше Величество Милоса, рад приветствовать вас. Принц Саэль, добро пожаловать в Эхис.

Одного упоминания Милоса было достаточно, чтобы по коже прошёл мороз. Говорили, там снег не тает никогда, а люди не плачут – слёзы замерзают, не успев коснуться земли.

– Перед приёмом хотелось бы услышать от вас ответ, – сказал Арнор и слегка повернулся к детям, подзывая их ближе. – Можно ли расценивать ваш приезд как согласие?

Галберт улыбнулся тонко, как режет нож.

– Мой брат принял ваше предложение, – сказал он, глядя прямо на Авалис. Но быстро перевёл взгляд обратно на короля. – И я рад, что вы понимаете, чего стоят союзы между нашими королевствами.

Её дыхание сбилось. В груди стало тесно, будто воздух выжгли изнутри. На кончиках пальцев вспыхнули искорки – золотой свет, её дар, выдавший страх. Она тут же сцепила руки, пряча свет дара.

– Моя дочь, принцесса Авалис Орше, в скором времени станет женой Саэля Ихана, принца Милоса.

Слова падали одно за другим. Как камни. Как приговор. Белая пелена застлала зрение. Мир поплыл. Ломар дёрнулся, но промолчал. Авалис стояла, не в силах сделать ни вдоха, ни выдоха. Саэль шагнул к ней. Она отступила, как от удара. Он поклонился королю Арнору Орше и произнёс, не отрывая взгляда от принцессы:

– Благодарю за честь связать наши узы.

Её тошнило от его голоса. От холода его кожи, когда он взял её ладонь. Губы коснулись пальцев – и захотелось содрать с рук кожу, чтобы избавиться от ощущения. Лицо горело не от смущения, а от страха.

– Что за манеры, Авалис? – тон отца прозвучал как удар.

Она дрогнула и тут же вежливо улыбнулась принцу Саэлю, пусть и натянуто. Его это, кажется, удовлетворило, и он отступил.

– Раз вопрос решён, думаю, гостям стоит отдохнуть после долгой дороги, – Арнор улыбнулся со всем своим обаянием.

Стража подошла ближе для сопровождения, и гости покинули тронный зал. Тишина повисла, вязкая, как воск. Но внутри девушки всё кричало. В этом зале не было никого, кто мог бы её защитить. Скажи ей кто раньше, что с ней так поступят, она бы не поверила, но сейчас она догадалась, в чём было дело: власть. Власть – вот кого любил Арнор. И вот ради кого он продал дочь, разбив ей сердце и надежду.

– Что это значит, отец? – первым заговорил Ломар.

– Я неясно выразился? – Арнор повернулся медленно, голос его был вялым, как у человека, который вынес приговор.

Ломар шагнул вперёд.

– Ты понимаешь, к чему это приведёт? Винор не потерпит этого союза.

– Хватит, – рявкнул отец, гулко ударив кулаком по подлокотнику. – Ты всего лишь принц, и пока я правлю этим королевством – моё слово закон.

Авалис стояла между ними, вытянутая нитью.

– Я умоляю вас, отец… Если вы сделаете это, я не смогу жить, – прошептала она.

– Ты смеешь угрожать мне?

– Нет, но…

Король ударил кулаком по подлокотнику, и девушка вздрогнула.

– Ты выйдешь за него замуж и родишь наследника, а после делай что хочешь!

Слова резали хуже ножей. Она дрогнула, на глазах навернулись слёзы. Ломар понимал, что сестра сделает только хуже, оставаясь в этом зале. Он быстрым шагом подошёл к принцессе, схватив её за руку, поклонился отцу и спешно покинул зал, утаскивая девушку за собой.

Девушка не смотрела на брата, её глаза были пусты, безжизненны. Внутри у неё что-то надломилось. Не осталось мыслей, не осталось надежды. Только горькие слёзы, что беззвучно текли по щекам.

– Позориться вздумала? – прошипел он ей, выпуская из хватки. – Постыдилась бы говорить такое! – Ломар продолжал шипеть слова, которые втыкались клинками в её спину.

– Хватит, прошу тебя, – совсем тихо, но с обидой сказала она брату. Сил у неё не оставалось, всё, чего хотела девушка, – это упасть на кровать и больше никогда не вставать. – Незачем понапрасну тратить слова.

– Я попытаюсь ещё раз поговорить с отцом, – уже спокойнее и холоднее сказал он. – Не совершай грех, Авалис, если Ма встретит тебя слишком рано, то никогда не простит меня, – уже тише сказал он, в его голосе послышались нотки сожаления и вины.

Авалис никак не отреагировала на слова Ломара, попыталась отгородиться от лишних мыслей. Сил на разговоры у неё не осталось, и единственным её желанием было уснуть. Девушка поспешила в свои покои.

В покоях она рухнула на постель и долго смотрела в потолок, где лики святых держали солнце на ладонях. Хотелось, чтобы этот день оказался кошмаром. Но принцесса знала, что означало быть женщиной. Быть красивой птицей в клетке. Согревать постель мужа, рожать наследников, молчать. Принцесса знала, что означало не повиноваться. Её мать, королева Руна Орше, была той самой женщиной, что пошла против законов. А теперь её тело питало почву в неизвестности.

Авалис закрыла глаза.

И вспомнила один день из жизни, когда ей казалось, что мир может быть другим, когда она поняла, что за пределами замка есть жизнь. Однажды она сидела в дворцовом саду, записывая свои мысли в блокнот, выводя каждую букву. И как-то случайно её взгляд зацепился за солдата, что шёл мимо, направляясь в замок. Резко отчерченные скулы, прямые нахмуренные брови и невероятно красивые глаза ясного неба. Мужчина был одет в обычную солдатскую одежду чёрного цвета, такую использовали, чтобы не было видно пятен крови после долгих часов сражения. Поверх – железный жилет и плотно затянутые ножны, а за спиной был вставлен острый меч. А на груди – металлическая бляшка капитана военной гвардии. Он шёл, не видя ничего вокруг, о чём-то явно думая.

– Постойте! – девушка быстро спрыгнула со скамьи и побежала по траве за мужчиной. Полы её коричневого хлопкового платья путались в ногах.

Мужчина остановился и повернулся к Авалис с недовольным взглядом, явно злясь, что его выдернули из мыслей.

– Я могу чем-то вам помочь? – не очень приветливо ответил он.

Авалис оторопела, никто ещё не разговаривал с ней таким тоном, кроме родных по крови. Шок тут же ушёл, и девушка гордо вскинула голову.

– Что за тон, солдат? Насколько я помню, вежливые люди представляются, когда обращаются к принцессе.

В его синих глазах промелькнуло удивление, но тут же исчезло, превращаясь в маску спокойствия.

– Простите, Ваше Святейшество, как я посмел отвлекать вас своими разговорами от важных дел. Моё имя Каэлис, если Вашему Высочеству так необходимо знать имя своего раба, – с весьма открытой издёвкой сказал он.

На вид ему было около двадцати пяти, и на его фоне она почувствовала себя ребёнком. Авалис надула губы и фыркнула.

– Совсем там в своей армии манерам разучились!

– Что вам нужно, принцесса? – он слегка хохотнул и посмотрел на неё снисходительным взглядом.

– Ничего, – буркнула она и развернулась на пятках, чтобы уйти.

– И вам хорошего дня, миледи, – крикнул он ей вслед и пошёл дальше.

Её щёки стали пунцовыми, а на лице появилась предательская улыбка. Тогда она ещё долго думала о нём. Каэлис – «исчезнувший». Это имя и вправду ему подходило, потому что больше она никогда его не видела. И единственное, о чём она молила богинь, – чтобы этот солдат ещё был жив.

Глава 4. Бал королей.

Снег хрустел под сапогами, когда Аскер вышла из кареты. Воздух был холодным и чистым, будто сам бог Ночи наблюдал за ней, ожидая исхода. Ронар выскользнул из-под юбки и мягко приземлился в снег, оставив крошечные следы.

Аскер проверила перчатки, скрыла кинжалы под слоями бархата. Всё должно быть безупречно – ни одной зацепки, ни единого взгляда не туда. В ладони хрустнула бумага – приглашение с печатью Хасана. Братство всегда заботилось о деталях: печать настоящая, имя выдумано, подпись чужая. Доказательство её права быть там, где она не должна.

– Будь на готове, – тихо сказала она коту, не глядя.

– Я всегда р-р-рядом, – ответил он, растворяясь в тенях.

Она пошла к воротам. Замок рос впереди, как тень, высеченная из камня. С факелов тянулся дым, пахло холодным металлом и смолой. Стражи стояли рядами – красные мундиры, белые перчатки, пустые глаза. В два раза больше, чем обычно. Один шагнул вперёд. Голос его был ровный, выученный:

– Ваше имя и приглашение, мадам.

Аскер протянула пергамент, спокойно глядя ему в глаза.

– Госпожа Елай Рилия. Приглашена лично.

Он взял документ, задержал дыхание, проверил печать. Всё выглядело так, как должно.

– Всё верно, – он слегка поклонился. – Прошу, проходите.

Она улыбнулась – коротко, вежливо. Гвардеец отвёл взгляд, пропуская её. Снег остался позади.

Вестибюль встретил теплом и гулом голосов. Слуги сновали, как призраки, снимая с гостей плащи, делая вид, что их не существует. Аскер шагала среди них медленно, будто плыла. Платье шуршало, корсет давил на рёбра. В отражении бронзового зеркала она увидела себя – идеальная гостья, которой никто не запомнит.

Она передала плащ служанке и пошла дальше. Каждый шаг отмерялся, как удар сердца. Шум за спиной стихал по мере приближения к залу. Запахи – сладкий алкоголь, воск, духи, металл. Чем ближе был зал, тем плотнее становилось дыхание.

Она вошла.

Музыка ударила мягко, как волна. Оркестр играл медленный вальс. Зал был полон гостей – шёлк, золото, смех. Женщины – как яркие птицы. Мужчины – одинаковые, натянутые, блестящие, скучные. Аскер подняла голову, чтобы стать одной из них. Слишком уверенной, чтобы вызывать вопросы. Слишком холодной, чтобы её запомнили. Она заметила девять женщин в красном – идеальное прикрытие. Каждая из них могла быть ею. Столы вдоль стен ломились от еды. Королевские места располагались ближе к центру.

Аскер скользила между гостями, ловя обрывки разговоров – про торговлю, свадьбы, политику. Всё это казалось чужим шумом, натянутым поверх реальности. Внутри всё было тихо. Сердце билось ровно, дыхание считало секунды. Аскер двигалась сквозь толпу легко, будто скользила по зеркальной воде. Она улыбалась, обменивалась приветствиями, говорила пустые, ровные фразы. Все слова были пылью, маской – они не имели значения. Важнее было – где кто сидит, кто к кому наклоняется, кто чаще всего смотрит на важных гостей. Она ловила каждую мелочь: поворот головы, движение руки, миг замешательства. Так она читала пространство, не людей, а узоры.

Когда гул голосов начал стихать, а оркестр сменил мелодию на более размеренную, гости один за другим стали рассаживаться по местам. Она заняла своё место за столом у стены – так, чтобы видеть зал целиком и находиться ближе к цели. Место, подготовленное людьми Хасана.