Назад в школу: Перестройка СССР. Том 1

Допив чай, Сергей вспомнил про домашнее задание. Взяв ранец из прихожей, он поставил его на стул, и тут же увидел грязь на его верхней ручке. Опасаясь получить очередную взбучку от матери, Михайлович аккуратно счистил землю. Собрав всё до крошки, он выкинул всё содержимое в мусорное ведро. Помыв руки, молодой человек уже хотел было приступить к школьным делам, как вдруг услышал девичий смех. Форточка по-прежнему была открыта, из-за чего звуки двора просачивались на кухню.

Сергей быстро подскочил к окну, пытаясь найти источник звука. Волнение тут же овладело его руками, они затряслись. В груди сердце ускорило ритм. Ещё секунда-другая и он увидел её. Девочка собирала лопаточки в детской песочнице.

В тот момент уши Михайловича уловили песню по радио:

Я гляжу ей вслед,

Ничего в ней нет,

А я всё гляжу,

Глаз не отвожу.

И сердце мальчишки забилось ещё быстрее. Чувство тревоги куда-то ушло прочь. Сейчас Курицыну младшему ничего больше было не нужно. Её золотистый смех хорошо слышал герой, но он толком не видел эту девочку. Преграду создавало мутное пятно между стёклами кухонного окна. Но Михайлович нашёл её. Это точно была она!

Не смотря на ограничения, которые ему поставила мать, Сергей кинулся в прихожую. Набросив на себя отцовскую куртку, и в спешке надев свои же кроссовки, мальчик побежал по ступенькам вниз.

Сейчас он хотел лишь одного, увидеть её ещё раз. А может даже заговорить с ней и взять за руку. Волнение переполняло юного героя и желание увидеть её.

– А она помнит меня? – подумал он, перепрыгивая через две-три ступеньки за один шаг. – Только бы не ушла. Только бы она опять не исчезла!

– А я ведь и не знаю где она живёт, – подумал попаданец в теле Курицына младшего. – Но, им я всё равно ничего не сказал бы.

Глава 3. Она (часть 3)

Сердце Михайловича колотилось в груди, словно дикий зверь, пытающийся разломать клетку и вырваться на свободу. Каждый удар напоминал о том, что он жив, что он здесь, в этом мгновении, полным ожидания и надежды. Руки мальчика дрожали, а ноги не слушались его, они просто бежали в неистовом порыве. Но это не было проявлением страха. Нет, это было чем-то гораздо более волнующим, что заставляло его кровь двигаться в жилах ещё быстрее.

Волнение охватило юного героя, как мощная волна, поднимающаяся с океанского дна, готовая смести всё на своём пути. Он чувствовал, как предвкушение встречи с этой девочкой наполняло его энергией. Оно заставляло мчаться вперёд, минуя лестничные пролёты. Сейчас они ему стали казаться не преградой, а лёгким облаком, которое легко рассеять. Каждый шаг приближал Сергея к ней. В его сознании разыгрывались картины того, как они встретятся, как улыбнутся друг другу. Михайлович размышлял о том, как, наконец, сможет сказать ей всё, что у него на сердце.

– Что с ним, то есть со мной? Я забыл это. Я забыл какого это чувство, – прозвучал голос профессора, где-то там в голове юного героя. – Я забыл, что значит это волнение. Странно, тяжело об этом говорить. Но, этот мальчик переживает, он думает о ней. А это она? Это та самая?

Вокруг юного героя мир словно расплывался, теряя четкие образы и их очертания. Шум и суета, царившие в коридорах многоэтажного дома, становились лишь фоном для его мыслей. Он не замечал, как мимо него проносились жители этого дома, не слышал их разговоров и смеха. Всё, что имело значение, – это она. Та самая девочка, которая заполнила мысли и мечты мальчика. В этот момент он был готов на всё, лишь бы увидеть её опять. Он желал почувствовать искру, вновь ту искру, которая зажглась в его сердце с первого взгляда.

– Как я мог забыть о ней? – учёный продолжал свои размышления. — Я забыл, как она выглядела. Нет. Нельзя такое забывать. Беги Сергей! Найди её, не делай моих ошибок. Хотя, ты – это я, но в прошлом. Нет. Эту жизнь можно исправить! Я уверен! Я верю в это! БЕГИ, СЕРГЕЙ БЕГИ! – закричал профессор. – Найди её, найди её любой ценой! Она сделает тебя лучше! СЕРГЕЙ, БЕГИ! – напряжённо закричал попаданец в голове Курицына младшего. — А куртку можно застегнуть, ты в домашней рубашке.

Перескакивая пару-тройку ступенек за один шаг, Михайлович летел вниз. Не думая останавливаться, он только набирал скорость. Если бы не высокий этаж, он вполне мог выскочить через окно. Так это казалось в тот момент юному герою.

Он уже не думал о том, что скажет ему мама. Его не волновало то, во что он был одет.

– Рубашка! Куртку, её можно застегнуть, – проскочила мысль в голове мальчика. – А штаны? – озадачился он, и молнией скрепил оба конца куртки.

– На них никто не смотрит, куртка и так длинная, – добавил учёный. – А на ногах у тебя уличные кроссовки. Все хорошо, Сергей. Не останавливайся. Беги!

Михайлович продолжал свой путь, волнение отступило прочь. Ему было всё равно, только бы она была там, только бы встретить её опять. Это сейчас являлось для него самым важным.

– Я сказал о куртке и о рубашке, – внезапно осенило профессора. – А он, что, он действительно услышал меня?

Ещё мгновение и двери подъезда распахнулись. Пара кошек разбежалась в разные стороны. Раздался стук ручки о стенку и петли заскрипели.

Окрылённый встречей, Сергей, словно птица, вылетел на крыльцо подъезда многоэтажной постройки. Пробегая мимо пожилых женщин, он проскочил, словно дикий зверь. Испугав на мгновение трех старушек, Михайлович обернулся в их сторону.

– Добрый день, Маргарита Семёновна, Варвара Игоревна и Любовь Ивановна, – произнёс он это так быстро, что едва это вообще можно было разобрать, но жительницы подъезда поняли его.

– Добрый, – ответила первая.

– И тебе не хворать, – к ответу подключилась вторая. – Чего же ты так нас пугаешь?

– Извините, пожалуйста, – ответил мальчик, став спиной к своим собеседницам.

Сейчас он взглядом искал её. Вдаваться в пересуды у него не было времени, но воспитание не давала грубо оборвать разговор. Он продолжал стоять у входа в подъезд.

– А, что? – совершенно иначе отреагировала третья. – Здравствуй, милок. Куда спешишь?

– Очень нужно, так что извините пожалуйста, – сказал юный герой и сдвинулся с места.

– Припоминаю их, постоянно всех незнакомцев увешивали ярлыками пьянчуг и наркоманов, – проскочили мысли учёного. – Всех мазали одной краской тунеядства. Мне в глаза говорили одно, а за спиной другое. Помню, помню.

Михайлович почувствовал себя потерянным в густом тумане. Он никак не мог поймать взглядом ту самую девочку, которая запала ему в душу. Волнение, охватившее юного героя, сбивало с толку. Казалось, будто мир замер, оставив одного со своими собственными мыслями. Мальчик не мог вспомнить, где именно увидел её – образы смешивались в голове, подобно краскам на палитре художника. Курицын младший лишь смутно ощущал, что она была где-то рядом, в этом мгновении, полном ожидания.

Юный герой мчался вперёд, не замечая проходящих мимо него людей. Они, казалось, растворялись в воздухе, стоило их миновать. К счастью, толпа была небольшой, и он мог сосредоточиться на своей цели. Весь мир для Сергей будто был поставлен на паузу, как в старом фильме, где звук отключен, а события развиваются в замедленном темпе. Ничто и никто не интересовало Курицына младшего, кроме неё. Мысли о девочке заполнили его сознание, как сладкий сон, который не хотелось прерывать.

Это чувство, которое испытывал Михайлович, было новым и тревожным для него. Он не понимал, он ещё не осознавал это. Подобного чувства юный герой ещё не испытывал. Чувство, которое пробудилась в нём задолго до того, как он увидел эту девочку из своего окна. Искра, которая вспыхнула в сердце мальчишки уже не могла угаснуть, разгораясь в настоящее пламя.

– Не уж-то это она? – вновь прозвучал голос профессора. – Моя первая любовь!

Когда он, наконец, добрался до игровой площадки, сердце забилось ещё быстрее. Юный герой остановился, оглядываясь вокруг, надеясь увидеть её среди детей, играющих в песочнице. Но лишь несколько детских совочков и маленьких ведёрок украшали песочницу, и той самой девочки не было рядом. Разочарование, как холодная волна, накрыло его с головой. Внутри Сергея что-то оборвалось, и Курицыну младшему стало грустно. Он почувствовал, как пустота заполнила его сердце, оставив лишь тёплую память о том мгновении, когда он впервые увидел её улыбку.

– Ушла, – сказал мальчик. – Ушла, – повторил он и удручённо опустил голову. – Ушла, – повторил он ещё раз, словно отвечая самому себе.

– Источник твоих эндорфинов эта девочка, – сказал учёный. – Не удивительно, что ты сейчас скис. Ещё бы, облом. Наверно она пошла домой. А ты так и не знаешь где она живёт. Странно. Эта девочка очень знакома мне. Конечно же, это она. Твоя соседка по парте с первого класса. Тогда ты не интересовался девочками, ты был слишком мал и стеснялся, наверно стеснялся. А когда ты захотел с ней поговорить, время ушло. И она ушла. Вот и принимай этот мир таким, какой он есть. Мы сами строим свой мир. Сами его формируем. И получаем то, что заслуживаем. Мы не ценим тех, кто рядом с нами и понимаем это только тогда, когда теряем их. Странная и горькая правда. И её нужно принять. Не помню я этого вечера. И не могу вспомнить, чем всё закончилось, – размышлял профессор. – А что, если это можно исправить?

Разочарование давило на юного героя. В этот миг, в эту минуту, в эту секунду мир для него стал чуточку темней обычного. Это было настоящим обманом ожиданий, досадой и огорчением. Юному герою стало тяжело дышать, словно некто начал душить его. Мысль о том, что она могла больше не появиться здесь, вновь ускорила его сердцебиение. Но этот стук был неприятным. С каждым ударом грудь его испытывала боль. Мальчику стало страшно, страшно, что он больше никогда не увидит эту девочку.

Сергей уже было хотел вернуться домой, вспоминая разговор с матерью, и что скоро придёт его отец. Михайловича ждала домашняя взбучка. Она не сулило к чему-то хорошему, лишь гарантировала ограничения. Выход во двор, после школы, будет временно закрыт для него.

И взвесив голову, пытаясь смириться со всей тягостью происходящего, Курицын младший сделал первый шаг. Он сделал первы шаг по направлению дома, как вдруг услышал шорах листвы за своей спиной.

– Привет, Серёжа!

Он услышал самый прекрасный голос на свете. И молодой человек вновь расцвел. Это была она.

– А? – растерянно обернулся герой. – Привет!

Глава 3. Она (часть 4)

Перед мальчиком, словно из сказки, возникла она – юная особа, с которой его судьба переплелась в этом мгновении. Она действительно была перед ним. Казавшееся недосягаемой, где-то там во дворе его отделяло окно с мутным пятном. Но сейчас она была здесь, рядом с ним.

Её светлые волосы, казалось, развевались на ветру, искрились, как солнечные лучи в это хмурое и пасмурное время. Она была его ровесницей. В её глазах таилась нечто невероятное, юный герой ничего ранее не видел прекрасней в своей жизни.

– Здравствуй, Мелисса! – ответил он, и удивился, что ему хватило смелости произнести это вслух.

– А я думала, что мой герой уже никогда не появится, – добавила она. – А что у тебя с лицом? – прикладывая руку к синяку под глазом Сергея.

– Да так,… – пытаясь увернуться, – …мелочь.

– Это не мелочь, – добавила девочка и взяла Михайловича за руку. – Спасибо тебе, – сказала она, смотря в глаза мальчика. – Я помню, что ты сделал.

С неба упали первые капли дождя, словно небесные слёзы, касаясь земли с нежностью и лёгкостью. Мелисса стояла под серым небом, не отрываясь от его глаз. В её взгляде читалось что-то большее, чем просто детское любопытство. Это было особым мгновением, наполненным ожиданием и тайной. Они будто знали, что этот дождь – не просто капли воды, а начало чего-то нового.

С каждой секундой дождь становился всё настойчивее, капли, словно игривые дети, танцевали по лицу Сергея, оставляя за собой холодные следы. Мальчик, не обращая внимания на усиливающийся ливень, продолжал смотреть на неё. Что-то не давало оторвать взгляд, его сердце уже колотилось в груди, будто пыталось вырваться на свободу. Вода стекала по щекам Курицына младшего, смешиваясь с эмоциями, которые он не мог выразить словами. Это была дрожь от холода или от волнения, сейчас это понять он не мог.

Вода усиленно лилась с небес. Капли стучали по их лицам, создавая мелодию, которая звучала только для них двоих. Вокруг всё затихло, и мир словно исчез, оставив только их, двух детей, связанных невидимой нитью. Казалось, она крепла с каждой каплей, падающей с неба.

В этот момент, среди бушующего дождя, им показалось, что они были единственными, кто существовал в этом мире. И ни одно слово не было нужно, чтобы понять, что их сердца бьются в унисон.

– Может, скроемся от дождя? – спросила она.

– А? – вновь растерянно отреагировал герой. – Конечно, да! Давай, – задрожала челюсть Курицына младшего.

И они нырнули под грибочек на детской площадке, скрываясь под его широким козырьком. Дождь не был косым, из-за чего новоиспечённая пара смогла легко спрятаться от сильного ливня.

– Ты сильно промокла? – спросил он, вновь взглядом поймав глаза своей собеседницы.

– Да, так, пустяки, – ответила ему Мелисса.

– Прости, это мой эгоизм, – сказал Сергей.

– Твой эгоизм? – удивилась девочка. – В каком это смысле?

– Нужно было не стоять, как истукан, а спрятаться от дождя.

– Нет, ты сказал про эгоизм, – вертя головой, поправила его девочка. – Что ты имел ввиду?

– Ну,… растерялся юный герой. – Я,… – он пытался объясниться, что был очарован ею, и даже дождь не смог сдвинуть его с место.

– Ты странный, – добавила юная особа.

– Почему я странный? – удивился Михайлович. – Со мной что-то не так?

– Всё так, просто ты на меня смотришь, – продолжала юная особа.

– Мне не смотреть на тебя? – спросил Курицын младший и опустил взгляд.

– Нет, не в этом дело, – сказала девочка.

– А что не так? – вновь вернув взгляд на свою собеседницу.

– Ты смотришь на меня, как на чужую, – сказала она и хихикнула. – Ты не узнал меня, Серёжа?

– Нет, – неуверенно, но честно ответил мальчик. – Ну, я же тебя спас от старшеклассников. Так ведь?

– Да какие они старшеклассники,… – усмехнулась Мелисса, – …они учатся в вечерней школе. Бездари и двоечники!

– Это точно, – согласился Сергей. – И, к тому же, они ещё безграмотные.

– Ну, это понятно, – кивнула головой девочка. – Школа им ничего не смогла дать, так они, бедняжки, всё пытаются и пытаются получить азы основ.

Михайлович продолжал смотреть на юную особу, что-то было в ней родное. Он никак не мог не понять, что именно. Его взгляд словно магнитом удерживался на ней. Хотелось говорить дальше, узнать больше о ней и видеть её каждый день.

– Вижу ты не узнал меня, – сказала Мелисса. – Так и быть, я разрешу эту загадку. Раз ты не смог, – неспешно натягивая улыбку на своём обличии.

– Это страшно? – взволнованно спросил мальчик. – Ты обиделась? – обеспокоенно спросил он. – Извини.

– Конечно, нет, – засмеялась девочка. – Ещё бы, мне на это обидеться. Всё нормально. Просто стало интересно.

– Точно, это не страшно? – вновь повторил свой вопрос Курицын младший. – Может я ещё подумаю, может вспомню.

– Это не страшно. Мы с тобой учились, Серёжа. Мы сидели за одной партой. Ты что, совсем забыл? Первые классы.

– Точно! – воскликнул попаданец в голове Курицына младшего. – А я говорил, говорил, что это она. Я был прав. Да! Это была она!

Ливень тем временем продолжал усиливаться. Сергей, на мгновения отвлекаясь от своего объекта внимания, заметил надпись. Она была недалеко от его места укрытия и хорошо читалась. На заборе виднелась, ещё не до конца стёртая, надпись с орфографическими ошибками „Малесса-Грива“. Её хулиганы оставили несколько дней назад, когда Сергей впервые заступился за неё.

А в голове мальчика внезапно всплыли воспоминания, проделки хулиганов, которые и оставили эту надпись. Они смеялись, говорили неприятные ему слова, когда избивали, будучи лежачего в лужи. Несколько дней назад они избивали его в этом дворе, когда он заступился за самую прекрасную девочку во всей Вселенной. И сегодня эти негодяи повторили свои побои. Так Сергей – это будет говорить и себе и родителю, впоследствии, когда у него спросят, где он был.

Мальчишки-невежи, избив его, уносили ноги, с усмешкой прокричав: „Малесса-Грива тили тесто жених и невеста“. По их мнению, обидные и оскорбительные слова, но, по мнению Курицына младшего, достаточно красивые и правдивые речи.

– Безграмотные идиоты! – добавил профессор. – Мало того, что они написали её имя с ошибкой, так ещё и попутали минус с плюсом. Надо было поправить текст и дорисовать плюс. Почему я так и не сделал это? Почему? – размышлял учёный.

Глава 3. Она (часть 5)

Мелисса вздёрнула плечами, прижимая к себе локти. Михайлович продолжал смотреть в глаза юной особы.

– Она замёрзла, – сказал учёный где-то в голове мальчика. – Ты что не видишь, что она дрожит? Балда!

– Тебе не холодно? – отвлекаясь от своих мыслей, спросил Курицын младший.

– Нет, Серёжа, – сквозь стук зубов, ответила девочка. – Нормально всё, – и она улыбнулась.

– Постой, – сказал юный герой, вспомнив про одеяние отца. – Так будет теплее, – расстёгивая молнию куртки на себе.

– Нет, а как же ты? – обеспокоенно спросила Мелиса. – Ты же замёрзнешь.

– Пустяки, я только выпил чая, мне ещё жарко, – набрасывая на плечи девочки кожаное изделие. – Согрейся. Я, к тому же, ещё и в тёплой рубашке. Я так запариться могу. Я, итак, всю дорогу сюда бежал.

– Спасибо, – сказала она, и, укутавшись в одеяние, улыбнулась Михайловичу. – Бежал? Зачем?

– Я увидел тебя в окне. И… – и Курицын младший замялся в стеснении.

– И побежал мне на встречу? – добавила она.

– Да, – ответил мальчик.

– Ты такой необычный, – сказала юная особа и засмеялась.

– Почему? – растерянно спросил Сергей, напрягая брови.

– Ты не такой, как другие мальчики в твоём возрасте, – ответила девочка. – Ты какой-то не такой.

– Это плохо? – всё с той же растерянностью, спросил он.

– Нет, – ответила юная особа и улыбнулась. – Давай, иди сюда, – через секунду распахнув куртку. – Здесь хватит место на двоих. А то не понятно, когда закончится этот дождь.

– Правда? – испытывая новое стеснение, переспросил юный герой. – К тебе? – медленно покрываясь красным румянцем.

– Да, давай, – кивнула головой девочка. – Давай, а то заболеешь. А мне потом ждать, когда ты выздоровеешь?

– А ты будешь ждать меня? – сделав пол шага по направлению к своей собеседнице, спросил мальчик.

– Конечно, – ответила Мелисса. – Ты же мой герой, – с уверенностью произнесла она. – А таких мало на свете. Спасибо. Мне так мама говорит. Героев не так много бывает. Это не каждый прохожий, не каждый человек, которого ты знаешь. Это настоящие самородки, которые ещё нужно сыскать на всём белом свете.

Сергей ничего не ответил. Ему вновь стало неловко и в тоже время очень приятно слышать такие слова в свой адрес. Награда нашла героя. Его поступок был оценён. Хотя, он и не просил ничего взамен, лишь доброе и ласковое слово „Спасибо“.

Тем временем, совсем недалеко, под козырьком подъезда, скрывались от дождя три пожилые женщины. Сбежав со своего места посиделок, стояли недовольные старушки. Они были не рады дождю, который их только что лишил излюбленного места препровождения.

А ведь только несколько минут назад, они вели бурную беседу, обсуждая всех жильцов многоквартирного дома. И только дождь всё перепортил. Женщины не хотели расходиться, надеясь, что он скоро окончится.

– Ну и молодёжь нынче пошла, – пробубнила первая пожилая женщина, замечая парочку под грибочком, ещё несколько раз выглядывая из-под козырька. – Срамота! – сказала она и плюнула.

– Ты чего? – отреагировала вторая. – Они, как и мы – пережидают. Ждут, когда ливень утихнет. Какие они тебе молодёжь? Это Серёжа и Мелисса, они ещё дети. Ты очки свои протри лучше.

– Интересно, как долго продлиться этот дождь? – добавила третья.

– Мальчик кавалер, конечно, но так он замёрзнет, – продолжила первая пожилая женщина.

– Ай, да ну тебя Варвара,… – резко отреагировала Маргарита. – Ты посмотри, какой джентльмен этот сын Курицына, курточку ей свою дал. А ты срамота-срамота. Сам мёрзнет. Сейчас таких мальчиков уже нет на белом свете. Сейчас это редкость. Ты забыла, какие здесь обормоты и хулиганы живут?

– Рыцарь, – добавила третья. – Настоящий рыцарь. И к тому же воспитанный.

– Вот, вот, Люба верно говорит, – подытожила первая. – Джентльмен! Я просто не разглядела. А то швыряются тут всякие. Нынче молодежь уже не та.

– А ты меньше языком чеши, и будет та, – вставила вторая.

– Ой, а мы сами не лучше, – добавила третья.

Молодой человек по-прежнему смотрел в глаза Мелиссы, пока девочка смеялась, испытывая стеснение и холод в ногах. А он всё смотрел, любовался, как она смеётся, как она говорит, как она пахнет. Но он стеснялся стать с ней под куртку и стоял рядом.

– Поцелуй её, – сказал учёный. – Чего ты стоишь, как дурак?

– Перестань, – застенчиво ответил юный герой, едва шевеля губами.

– Перестань? – удивлённо спросил профессор. – Ты что, ты… – теряясь, — …ты, ты меня слышишь?

– Да, – ответил мальчик, уже про себя. – Хватит забивать все мои мысли своими.

– И как долго? – заинтригованно продолжал попаданец в голове Курицына младшего. – Как долго ты слышишь меня?

– Достаточно долго, – ответил мальчик, всё так же про себя. – Ещё до того, как меня избили во второй раз, – продолжал он, по-прежнему любуясь своей собеседницей в куртке отца. – Я думал ты замолчишь. Но ты не утихаешь.

– А чего тогда ты молчал? – удивление было в каждом слове учёного. – Почему ты игнорировал меня? Нет, но ты что-то делал, конечно. Молодец, хоть придерживался моих советов. Но, почему ты не говорил со мной? Я ведь пытался с тобой поговорить. Я тебе не враг. Наверно испугал. Тут я согласен с тобой. Не каждый день посторонний голос вещает в твоей голове.

– Не каждый день? – усмешливо, всё так же про себя, ответил Курицын младший. – А чего мне говорить с тобой? Ты же ненастоящий. Это болезнь. Придётся маме сказать. Я думал, ты больше не вернёшься. А теперь что, опять?

– Не вернусь? – опешил профессор. – Это в каком смысле? Что значит опять?

Сергей резко открыл глаза. Яркое солнце светило в окно, ослепляя его.

– Фу-ф, – подумал он, испытывая сильную слабость. – Вот это сон, – прикрыв веки. – И присниться же такое, – увернувшись от солнца. – Я пошёл в первый класс, а потом эти хулиганы. Фу-ф, – пока ещё про себя, размышлял он и откинул одеяло. – Не помню, чтоб у меня была такая мягкая кровать, – по-прежнему про себя, размышлял учёный. – И присниться же такое. Я не выспался что ли? Я должен завершить эксперимент. Явно я работал на ночь глядя, а сейчас проснуться не могу. Удивительно, что до кровати дошёл. А у меня есть кровать? Есть, просто я вечно у этой машины. Как вообще возможно попасть в прошлое? Вот я дурак, поверил в эти бредни. Хотя, такой вариант по перемещению сознания я ещё не рассматривал. Ладно, хватит размышлять, пора подниматься. У меня сроки горят.

Он сел и взвесил ноги с кровати. Пятки едва касались пола. Взглядом Михайлович уловил своё не ясное отражение в зеркале. В глазах всё плыло.

– Я что, пил вчера? – подумал Курицын. – Ну, я же дал себе слово. Дурак! Идиот! – скалясь, он по-прежнему размышлял, а после принялся тереть глаза. – Странное состояние, словно я чист, как стёклышко. И голова не болит. Может я не пил вчера. Я ведь должен был завязать.

Вернув взгляд к зеркалу, герой удивился. В отражении на него смотрел мальчик с взъерошенной головой и в измятой майке.

– Дырявый патефон! – уже вслух прозвучал детский голос. – Так это мне не приснилось.

На стуле стоял его портфель. А в шкафу, с наполовину открытой дверью, виднелась школьная форма.

– Я действительно первоклашка, – подумал учёный. – Значит, это не сон. Неужели всё заново? – радостно приподнявшись с кровати.

– Может быть хватит? – прозвучал знакомый голос в голове профессора.