Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1

Эдуард Бухтояров

Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1

Э.А.БУХТОЯРОВ

ПРОЯВЛЕНИЯ ИРРЕГУЛЯРНОСТИ В ИСТОРИИ ВОЙН И ВОЕННЫХ

КОНфЛИКТОВ (ЧАСТЬ I)

Высокомерие убивает раньше вражеского меча.

Древние римляне

Содержание

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Теоретический экстракт учителя Суня

Четыре мести княгини Ольги

ВОЗРОЖДЕНИЕ (Игры в тактической песочнице)

Фламандцы (Золотые шпоры и годендаги)

Ранние славяне (Кинетика и пространство, малое и большое в рейдовой кампании)

Фламандцы (Золотые шпоры и годендаги)

Швейцарцы (Военный лидер и сила военных знаний)

ГРЕКИ (Рождение классики)

Мильтиад (формирование тактического поля и кинетика фаланги)

Сфактерийская операция (гоплиты и пелтасты)

Спартанцы (Великий рейд)

РИМЛЯНЕ (Стратегия прямого и непрямого)

Пуны и Римляне (противостояние личности и системы)

Вторая Пуническая война (Стратегический маятник)

Первый период (скрытое и открытое)

Второй период (Гений полководца)

Канны (победа на оперативно-тактическом уровне, как конечная промежуточная цель перед достижением конечной стратегической цели)

Третий период (Упущенная Победа: досрочный уход Карфагена в политико-дипломатическое измерение и Македонский выход для Рима)

Четвертый период (Стратегия непрямых действий)

Третья Пуническая война (Закономерный итог)

Большая Игра и Спартак (Восстание – Контрвосстание)

Изменения в политико-социальном измерении (оптиматы и популяры)

Изменения в военном измерение (Реформа Мария)

Гражданский конфликт и Большая Игра (Завязка)

Начало Большой Игры (Иберия – Италия – Малая Азия)

Серторий

Спартак

Митридат

Серторий

Спартак

Итог Большой Игры (практика и теория)

ПАРФЯНЕ (Новая концепция «Скифский выстрел»)

Первая Римо-Парфянская война

Пять психологических ударов спахбеда Сурены при Каррах

Организация парфянского войска

Вооружение парфянского войска

Практика применения военной силы парфянским войском

Теория (Гибридность, Иррегулярность, Асимметрия)

СМЕНА НА ВОЕННОМ ОЛИМПЕ (Новая классика, и внутренний конфликт)

Монголы (Великий Западный поход)

Первая фаза (Завоевание нового жизненного пространства)

Вторая фаза (Покорение Европейской военной школы)

Третья фаза (Возвращение в новый улус)

Итоги Великого рейда

ВОЕННЫЙ ЛИДЕР (Лев и олени, олень и львы)

БИБЛИОГРАФИЯ

Предисловие

основе целеполагания данного проекта лежит инициация векторообразующего движения в процессе познания теории и практики иррегулярной и гибридной форм организации и применения военной силы.

Наполнение маршрутной карты, с помощью которой будет достигнута наша цель, сформировано посредством определения и разрешения следующих задач:

подсветка конкретных исторических примеров успешных военных кампаний, в которых сторона-победитель уходила от общепринятых канонов организации и применения военной силы в пользу так называемой «военной ереси»;

анализ, оценка и выводы по действиям противоборствующих сторон, с обозначением роли и места определенного военного события в процессе развития мировой истории военного искусства;

определение степени влияния фактора личности военного лидера на иррегулярный подход к организации и применению военной силы и ее эффективности;

наработка теоретической базы для формирования системы координат, в которую вписываются иррегулярная и гибридная формы вооруженной борьбы.

После того как во второй половине ХХ века наступил паритет в конвенциональном вооружении с соответствующей формой организации и применения военной силы, в мире произошло возрождение института приватирства. В результате на арену мирового противостояния вышли неоприватиры, которые и стали основной силой, успешно решающей задачи по оказанию силовой поддержки политико-экономической активности государств в интересующих их географических регионах.

В дальнейшем, с обретением крупными транснациональными корпорациями большей степени свободы в политико-экономическом пространстве, значительно развился так называемый рынок частной военной силы. Теперь уже институт приватирства стал всё чаще участвовать, индивидуально или вместе с регулярной военной силой, как в штурмовых мероприятиях, так и в мероприятиях по обеспечению режима безопасности деятельности государств и подразделений корпораций в любой точке земного шара.

В свою очередь, возродившаяся иррегулярная военная сила природно инициировала процесс становления соответствующей военной школы. Уже в первой декаде XXI века сложилась так называемая «Высшая лига» частной военной силы, в рамках которой успешно проходит процесс аккумуляции соответствующих знаний по организации и применению этой военной силы, и которая (частная военная сила), помимо всего прочего, стала получать правовую легализацию на мировой арене и значительную финансовую поддержку.

И если появилась новая сила действия, то естественно, что должна была появиться соответствующая сила противодействия.

Как показал опыт силовых противостояний второй половины ХХ и начала ХХI вв., регулярная военная сила совсем не подходила для решения задач в борьбе с малой формой вооруженной борьбы в региональных (локальных) военных конфликтах. В условиях асимметрии и в рамках поля боя, имеющего значительные ограничения по применению оружия, конвенциональный подход, с присущим ему непропорциональным применением силы, приносил скорее отрицательные результаты, чем какую-либо выгоду в военно-политической кампании.

Соответственно, для эффективного противодействия иррегулярной силе требовался определённый набор контрмероприятий из разряда кинетического и некинетического порядка, принадлежащих как минимум системе координат иррегулярной (малой) формы вооруженной борьбы, а как максимум – системе координат гибридной формы вооруженной борьбы.

С самого начала возрождения приватирства «солдаты удачи», помимо авантюрных проектов, направленных на дестабилизирующие действия и развитие повстанческого движения в некоторых государствах, принимали участие и в кинетических мероприятиях, направленных на подавление других революционно-повстанческих движений, и накопили в сфере восстания и контрвосстания значительный опыт.

Ярким примером обоюдной работы приватиров по схеме «восстание – контрвосстание» являются события так называемого Конголезского кризиса 1960 – 1965 гг. Самым же ярким эпизодом в Конголезском кризисе стала контрповстанческая кампания, проведенная в период 1964 – 1965 гг., когда иррегулярные отряды наемников «Коммандо 5», интегрированные в части Национальной Армии Конго и опиравшиеся на военно-политический потенциал США и Бельгии, явились единственной эффективной боевой силой при подавлении широкомасштабного леворадикального восстания «Симба».

В общем итоге, в рамках современных локальных или региональных военных конфликтов стали происходить столкновения двух сторон, организованных и применяющих силу по канонам малой формы ведения вооруженной борьбы. И если в таком противостоянии одна из сторон, как правило, играет дестабилизирующую – повстанческую роль, то другая выполняет функцию стабилизации – контрповстанческую. Также одна из сторон этого противостояния зачастую имеет возможность применять гибридную форму организации и применения военной силы.

По большому счету, современные военные конфликты стали происходить по схеме противостояния: восстание – контрвосстание.

И вот для того чтобы быть эффективным в этом противостоянии и быть готовыми к внутренним или внешним кризисным явлениям ближайшего будущего, в первую очередь необходимо изучить историю иррегулярного подхода к организации и применению военной силы. Это позволит максимально полно познать природу такого явления в сфере военного искусства, как иррегулярность организации и применения военной силы современности.

Помимо овладения искусством пользования иррегулярной силы, в результате познания физики процессов, происходящих в рамках системы координат малой формы применения силы, открывается еще одна опция, благодаря которой можно будет вырабатывать своевременный и оптимальный отклик во временных рамках текущего кризисного явления, и более того – работать на опережение, заранее готовясь к будущим кризисам.

Познание всех трех форм организации и применения военной силы (регулярная, иррегулярная, гибридная) позволит сформировать достаточное условие для возможности осуществления полного анализа как текущих военно-политических конфликтов, так и конфликтов недавнего прошлого, а затем и для моделирования возможных конфликтных ситуаций в будущем.

Ведь недостаточно просто создать аппарат анализа и моделирования конфликтных явлений (ситуаций) – в него, как в любую форму, еще нужно вдохнуть и содержание, которое, в нашем случае, заключается в познании всех известных форм организации и применения силы.

Отсюда и выходит, что одновременное наличие двух условий (необходимого и достаточного) в конкретной «точке приложения силы» гарантирует качественное проведение анализа, моделирования и прогнозирования с высокой степенью достоверности наступления (свершения) просчитанных событий – истинности.

Только вовремя познавший теорию и практику иррегулярной и гибридной форм ведения вооруженной борьбы игрок может рассчитывать на полноправное участие в процессе эволюции современного военного искусства и иметь возможность оспаривать лидерские позиции в так называемой «высшей лиге».

Такое положение дел позволит с минимальными материальными, людскими и репутационными потерями обретать выгоду от военно-политической активности как на внутреннем радиусе области своего жизненного пространства, так и на его внешнем радиусе. В противном же случае невежественное отставание в сфере военного искусства неминуемо приведет к проигрышам на полях сражений и провалам военно-политических кампаний.

Вступление

В период эволюции военной мысли основное внимание в работах военных теоретиков уделялось развитию концепции военного искусства, связанного с формированием и обоснованием принципов так называемой регулярной формы вооруженной борьбы. В основе данной концепции лежит принцип максимальной концентрации сил противоборствующих сторон в границах определенной географической местности, линейность в построении боевых порядков, одно или ряд генеральных сражений, по результатам которых проигравшая сторона принимала или ей навязывалась воля победителя. В рамках упорядочивания формы вооруженной борьбы разрабатывались организационно-штатные структуры армий, боевые порядки построения подразделений в наступательном и оборонительном боях, принципы управления на марше и во время сражения.

Параллельно с развитием военной мысли осуществлялся процесс видоизменения и улучшения боевых качеств индивидуального оружия, систем коллективного вооружения, средств индивидуальной защиты, малых и больших форм фортификационных сооружений. Естественно, эволюция развития военной мысли, а также развитие средств поражения и защиты обоюдно оказывали друг на друга значительное влияние, что приводило к комплексному развитию всего того, что находилось в рамках системы координат войны как таковой и из чего формировалась общепринятая классическая форма вооруженной борьбы.

Но при внимательном изучении истории военных конфликтов и войн последних столетий четко прослеживается незримое присутствие еще одной формы вооруженной борьбы, которая тесно была связана с непрямыми действиями в рамках военного конфликта. Эта форма вбирала в себя набор методов и способов нестандартного воевания с дальнейшим развитием присущих новой форме зачатков стратегии и тактики, средств передвижения, поражения и защиты, которые в значительной степени отличались от подобного набора инструментов регулярной формы вооруженной борьбы.

Так формировалась система координат малой формы воевания. До недавнего времени малая форма вооруженной борьбы считалась предметом иррегулярности и ее упорно не замечали теоретики и практики классической военной школы.

Но со временем малая форма воевания становилась все более устойчивым попутчиком классической формы вооруженной борьбы, постепенно увеличивая удельный вес своего влияния на ход военных кампаний – войн и их конечный результат. Находясь в тени иррегулярности, малая форма могла стать как необходимым и эффективным помощником действиям регулярной армии, так и антагонистом регулярности, способной нанести чувствительное и сокрушительное поражение контрпартнеру с заведомо более мощным конвенциональным военным потенциалом.

Но в своих трактатах военные теоретики упорно не хотели уделять должного внимания той форме вооруженной борьбы, которая выходила за рамки их понимания – общепринятой концепции военной организации, стратегии и тактики применения силы. Все нестандартное в военном искусстве считалось военной ересью, не соответствующей понятию «чести и достоинства». Вместо напрашивающегося обоюдного продвижения концепций регулярности и иррегулярности военные полководцы прошлого, в общей своей массе, предпочитали развивать регулярность, считая достойным для себя и своих «благородных сюзеренов» обосновывать классическую концепцию войны.

Однако анализ военных конфликтов как недавнего прошлого, так и настоящего времени четко показывает, что еретическая форма ведения вооруженной борьбы в процессе эволюции развития мирового военного искусства и средств поражения в определенных условиях оказывалась намного эффективнее и гуманнее.

Две мировые войны ХХ века оказали настолько разрушительное влияние на страны и население, которое непосредственно принимало в них участие, что пришло время задуматься о развитии новых форм и методов проведения военной кампании.

Не добавляло оптимизма и создание оружия массового поражения – атомных и водородных бомб, боевых отравляющих веществ, а также выход на новый уровень в средствах доставки зарядов к намеченным целям. Как говорится, никто не хотел принимать участие в следующей войне, вооружившись лишь палками и камнями.

К тому же резкий скачок научно-технического прогресса и внедрение в общественную жизнь быстро развивающихся информационных технологий в разы повысили значение так называемого общественного мнения, которое стало играть значительную роль в деле успешного завершения военной кампании.

Так осознание неизбежности взаимного уничтожения или как минимум полного истощения противоборствующих сторон вместе с возросшим значением гуманитарной составляющей в ХХ веке стало все больше оказывать влияние на ход развития военной мысли и ее эволюцию.

Вследствие таких глобальных изменений в сфере «войны и мира», начиная со второй половины ХХ века, произошла реинкарнация так называемой стратегии непрямых действий, которой все больше стало уделяться внимание как в военной теории, так и в практике. Выход на первый план стратегии непрямых действий требовал разработки соответствующих ей новых форм и методов ведения боевых действий.

Еще недавно считающаяся еретической форма ведения вооруженной борьбы в реальности оказывает минимальное влияние на гражданский сектор во время вооруженного противостояния. В связи с ограниченностью в силах и средствах, вместе с ограничивающим влиянием географического, социально-демографического и культурно-религиозного сегментов окружающей среды конфликта субъекты данной формы должны работать исключительно на принципах избирательности и соразмерности применения силы по отношению к объектам приложения силы.

Следовательно, малая форма вооруженной борьбы оказалась намного эффективнее для воплощения стратегии непрямых действий, чем военная конвенциональность, в свете разрушительной тотальности, которую стала нести в себе стратегия конвенциональной формы ведения войны по отношению к гражданскому сектору сторон конфликта в условиях современного театра военных действий.

Следует особо подчеркнуть, что это утверждение верно, если речь идет о малой форме воевания, не включающей в себя методы и способы террора по отношению к третьей стороне военного конфликта (гражданскому населению – пассивной стороне конфликта).

Как известно, малая форма ведения вооруженной борьбы имеет два основных пути своего развития. Это классический – революционный путь и террористическое направление развития. Также возможен третий путь, включающий в себя способы и методы двух первых направлений с перекосом в ту или иную сторону.

Разнообразные вариации террора, лежащие в основе иррегулярности второго и третьего типа, с проявлением таргетинга по отношению к индивиду или коллективности оказывают свое губительное влияние на региональную социальную среду, что выводит сумму подобных действий за рамки гуманности и ставит малую форму, основанную на терроре, в один ряд с оружием массового поражения.

Итак, если малая форма вооруженной борьбы является лишь составной частью общей иррегулярности, то становится интересным понять, что же такое иррегулярность в военном искусстве и степень ее влияния на общий ход эволюции военной мысли.

Принимая во внимание, что существует классическая военная мысль – школа, которая характеризуется своей общепринятостью в мире, то логичным будет допустить, что существует также одна или несколько теорий применения военной силы, которые не принадлежат полю общепринятого классицизма, а, следовательно, имеют собственные характерные особенности с соответствующей им военной организацией, стратегией и тактикой применения силы, развивающиеся в рамках иррегулярности.

Для правильного понимания физической и духовной составляющих иррегулярности следует познать ее природу появления и существования в процессе развития истории военного искусства. Через познание природы иррегулярности с определением ее границ – ореола обитания – определяется возможное ее разделение на виды, их первичные признаки и принципы, на которых строится теория и практика применения методов и способов иррегулярной формы вооруженной борьбы.

Другими словами, если вычленить случаи нестандартных подходов к ведению вооруженной борьбы из всего массива событий истории мировых войн и военных конфликтов, то появится хорошая возможность правильно определить форму и наполнение (суть) концепции иррегулярного воевания. Параллельно будет отслеживаться также процесс эволюции военной мысли, рождение, вырождение и возрождение различных теорий и практик (школ) военного искусства, их трансформация из состояния жизнеспособности (актуальности) в состояние нежизнеспособности (неактуальности) и обратно. Оценив ход эволюции военного искусства с определением концептуальных эпох и точек их перехода на следующую ступень развития с сопутствующей трассировкой динамики проявлений неконвенциональной тактики ведения боевых действий и ее маркировки, мы сможем понять роль иррегулярной формы вооруженной борьбы, а также оценить степень ее влияния на соответствующие исторические процессы.

Теоретический экстракт учителя Суня

Задолго до рождения так называемой классической школы военного искусства средневековья и нового времени, колыбелью которой будет западноевропейский мир, в период с конца VI века по начало V века до н. э. в древнем Китае военный деятель Сунь-цзы написал знаменитый трактат под названием «Искусство войны».

Главная идея китайского военного теоретика по стратегии действий в проведении военной кампании заключается в разделении всего комплекса мероприятий на две основные части. Первая представляет собой набор подготовительных мероприятий, направленных на достижение благоприятных условий на поле боя, в операционном районе и в регионе в целом перед началом непосредственно прямых действий против сил неприятеля. Вслед за первым действом наступает время второй части военной кампании, связанной с проведением атаки на поле боя, генерального сражения и активной фазы военной кампании в целом.

Опираясь на военно-теоретическую мысль, изложенную в труде «Искусство войны», можно развить ее основу в некий теоретический концентрат и перевести его в определенные схемы, описывающие теорию проведения военной кампании в классическом виде ее понимания.

Первая схема (смотри Схема 1) описывает классический путь ведения военной кампании. Главным принципом ее проведения будет некая последовательность действий, при которой любой военной активности будет предшествовать законченное действо подготовительной фазы. Все мероприятия подготовительной фазы должны быть направлены на создание благоприятных условий и иметь законченный вид перед началом прямой кинетической активности в районе проведения кампании.

Удельный вес подготовительных мероприятий (I период) каждого из секторов «b» и «c» по отдельности больше удельного веса мероприятий сектора «a». Следовательно, приоритет действий первого периода (подготовительного) принадлежит некинетической активности. Действия сектора «a» не должны идти вне рамок физического смысла некинетической активности; другими словами, «a»-действия не должны навредить процессу достижения оптимального результата в секторах «b» и «c».

Согласно Сунь-цзы, политическая активность должна быть неразрывно связана с военной. Другими словами, мероприятия указанных двух плоскостей активности должны находиться в тесной корреляции друг с другом и согласованы по месту и времени с целью достижения общего военно-политического результата. Поэтому существует необходимость налаживания эффективного взаимодействия между политическим лидером государства (политическим крылом власти) и военачальником с целью выработки общей стратегии действий в проведении военной кампании.

Китайский мыслитель описал теоретическую основу проведения военной кампании, в которой приоритет отдается непрямым действиям, воплощением которых военачальник достигает военных побед с минимальными затратами на прямые боевые столкновения.

Схема 1

Информационная графика. Вариант классической схемы проведения военной кампании (последовательный метод)

Первый вариант:

I – период подготовительных мероприятий;

II – период прямых действий;

III – период фиксации конечного результата военной кампании;

Ia – подготовительные мероприятия военного измерения;

Ib – подготовительные мероприятия политико-социального;

Ic – подготовительные мероприятия психолого-идеологического измерения;

IIa – прямые действия военного измерения;

IIb – прямые действия политико-социального;

IIc – прямые действия психолого-идеологического измерения.

Верхом военно-политического искусства, согласно трактату «Искусство войны», считается положение, когда бой, сражение или военная кампания в целом выигрываются, не доходя до прямого боевого столкновения с противником. Другими словами, срабатывает второй вариант классической схемы (смотри Схема 2) проведения военной кампании, в котором после успешно проведенных подготовительных мероприятий – непрямых действий противник отказывается от сопротивления в обороне или намерений атаковать – наступать. Далее ему навязывается своя воля с исключением возможности ввязывания в кровопролитные и затратные генеральные сражения, исход которых обычно мало предсказуем для противоборствующих сторон.

Таким образом, первое действо военной кампании можно определить как среду обитания иррегулярного подхода к ведению вооруженной борьбы, которая ограничена рамками стратегии непрямых действий. Здесь характерно использование малых форм вооруженной борьбы как для стороны конфликта, у которой в руках находится военная инициатива, так и для стороны конфликта, которая вынуждена прибегать к контрдействиям, направленным на недопущение получения противной стороной выгод и положительного эффекта от проведения подготовительных мероприятий к активным прямым действиям.

Как становится понятным, успех второго действа – прямых кинетических действий находится в прямой зависимости от успешно проведенных мероприятий первого действа. Следовательно, очень важно в армейской среде уделять внимание стратегии непрямых действий и малой форме вооруженной борьбы и ее коллаборации с регулярной формой вооруженной борьбы на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях.

Важно отметить, что представленная первая схема является классическим примером структуры военной кампании. На деле война, в общем своем понимании, состоит из n-го количества чередующихся периодов (фаз, этапов, кампаний) с последовательным достижением промежуточных результатов, пока в общем итоге дело не дойдет до конечной цели, или же не произойдет, обрыв последовательной цепи по каким-либо причинам.