Весело и страшно

– Так это… в угаре пьяном, говорят. Со слов соседей он буянил всю ночь, ходил, стучал ко всем, видимо, искал компанию. Никто не открыл. А потом фиксировали, что он громко какую-то передачу смотрел и смеялся тоже громко. И, выходит… подавился, а никого рядом не оказалось, чтоб, ну… постучать по спине-то.

– Весело и страшно значит. Что ж…

Я попрощалась сухо и двинулась к дому пешком, оставив шокированного очкарика позади.

В квартире кто-то прибрал. Я благодарила мысленно сердобольных соседей, которые сделали это, потому что, как у них тогда говорили? "От стыда!" Ну, хотя бы от стыда сгребли весь мусор, бутылки и открыли окна для проветривания, чтобы я не упала в обморок, когда переступлю порог. Но и это однозначно не помогло, чтобы нельзя было не заметить, во что превратилась квартира за эти годы. Мы никогда не жили богато, даже, пожалуй, бедно, хотя теперь я понимала, что любая бедность, как и богатство, относительны. "Хорошо, что мама этого не видит, – подумала я, – И не скажу ей никогда, что была здесь. Она, наконец, смогла построить свою жизнь. А он подавился бухой и никого не было рядом. Впрочем, жизнь порой чертовски логична в выводах".

Делать в квартире было абсолютно нечего, разве что напиться, и надо признаться, бутылку хорошей водки и холодную закуску я с собой предварительно прихватила. Но было трудно смириться с мыслью о ночёвке здесь. Я договорилась с местным риелтором, чтобы тот неспеша выставил на продажу эту халупу и в течение полгода снижал бы цену, пока я не вступлю в права наследства. Также нужно было бы заказать машину и вывезти всю старую мебель и вещи на свалку, и со спокойной душой поехать надираться в отель. Я уже собиралась сделать всё по плану, как увидела белый мерседес s-класса, паркующийся возле нашего облезлого одинокого дома, стоящего возле леса и огородов. Любопытство взяло верх, и я прилипла к окну. Сначала из машины вышел высокий светловолосый мужчина, который открыл заднюю дверь и оттуда высыпали трое белобрысых детей разных возрастов от 7 до 12 лет. Меня заштормило, закружилась голова от вида средней девочки, которая так сильно… так сильно была похожа на Аврору. Я не дождалась, не смогла, когда блондин откроет переднюю дверь, а села на корточки у батареи и судорожно затряслась. Память начала возвращаться яркими вспышками, как салют, мучать воспоминаниями и исчезать снова. "Невыносимо! Не могу! Что же ты натворила, Нина! А-а-а-а-а!" Нужно было срочно что-то предпринять, и я открыла бутылку водки, залив в себя сразу из горла и не закусывая.

Прошло где-то полчаса и половина бутылки, прежде чем я резко вскочила с пола, хрустнув больными коленными суставами, вспомнив о том, что пора возвращаться в зал на тренировки и сбросить вес.

– Где этот грёбаный дневник! – заорала я, переворачивая очередной ящик.

Колени тряслись, назад пути не было, нужно было точно всё узнать. Узнать, что тогда случилось. Как далеко мы зашли. Но ведь отец мог просто выкинуть все наши вещи. Дневник я тогда не забирала, потому что он выгнал нас неожиданно, когда поймал очередную белку, а я ведь прятала его всегда…

ТОЧНО!!! Глаза рефлекторно упали на антресоль – туда бы он точно не полез. Там, наверно, летучие мыши завелись за эти года.

Я встала на хлипкий табурет и, шатаясь, потянулась вверх.

Карты мира, старые тряпки, пустые банки, вот же он! Я резко дёрнула рукой вперёд, не удержалась и рухнула на пол, взвыв от удара и матерясь. Хорошо хоть на бок. Боль пронзила левое плечо и бедро, но я приказала себе вслух:

"А, ну, лезь обратно, тупая скотина!".

Ровно теми же словами, что отец убедил меня взять себя в руки и подняться, когда я провалилась в погреб в 5 лет и заплакала от страха.

Через пару минут дневник лежал передо мной и я, сжав остатки воли в кулак, намеревалась его открыть и найти нужные даты.

ДНЕВНИК НИНЫ МАЛЕЦ , 7 Б

1 июня 2001

Уезжаю в лагерь. Как же мамочка без меня? Если он обидит её, я его убью. Зарежу, как тупую скотину.

5 июня 2001

Мама не отвечает. Я соврала, что температура. Легла в приёмном покое, чтобы в любой момент можно было звонить домой.

6 июня 2001

Мама не отвечает. Мама!!! Господи, если ты есть, помоги.

10 июня 2001

Пришлось разбить себе голову об стену в палате. Они не верили в мою болезнь! Тупые! Зато позвонили отцу. Сказали, что меня, дрянь, приедет забирать отец, и чтоб духу моего больше не было в их лагере никогда. Что лагерь для здоровых детей, а не для душевнобольных.

12 июня 2001

Да пожалуйста! Подавитесь.

13 июня 2001

Вчера боялась, что отец приедет один и по дороге убьёт меня за то, что я его опозорила. Ему устроили выговор. Но мама приехала с ним. Он дал мне только подзатыльник. Гигантский бритый урод. Сказал, что ещё год, и отправит меня в тюрьму для малолетних преступников. Значит пока мне 13, я могу его убить, и мне ничего не будет.

14 июня 2001

Отец запер меня дома. Типа наказал. Как же я его ненавижу. Я бы попробовала выпрыгнуть со второго этажа, но мама расстроится.

15 июня 2001

Читаю всё подряд. Нашла и журналы, что прятал отец под кроватью. Он увидел и избил меня.

16 июня 2001

К нам целый час стучалась психованная белобрысая мелочь из соседней квартиры. Я думала, их затопили, или умер кто! Ну и дура! Отец пустил её ко мне. Типа смягчил наказание. А по-моему решил продолжить мучать! Этой девчонке лет 10, я что, должна с ней дружить? Что за бред?

18 июня 2001

Гуляем с мелкой, я говорю ей, что раз её отправили на лето в такую дыру, то родители её не любят. Она верит, плачет, такая дура, Господи.

21 июня 2001

У меня теперь есть настоящий парень. Его зовут Ваня, и ему 12. Да, дневник, младше меня на год. Но это ничего, мы почти уже взрослые. Но я тебе, дневник, не расскажу почему, иначе если отец найдёт, то точно меня убьёт.

26 июня 2001

Мелочь всех достала и потащила в лес искать каких-то привидений. Ныла и ныла, Ваня сказал, что проще согласиться. Он такой умный, высокий. Немного похож на папу, но в хорошем смысле. Точно в хорошем!

27 июня 2001

Родители поругались сильно. Папа орал и ревновал маму. А что ей делать, если работа такая? По электричкам билеты проверять! Сам бы попробовал поздно вечером! Страшно! Его опять уволили за пьянку и мордобой. Ненавижу. Вот бы жить без него. Но нам негде больше жить. Мама сказала, надо терпеть.

28 июня 2001

Отец последнее время бухает в лесу с другими алкашами. Совсем сопьётся, мама говорит. Может под утро прийти. Мелочь дала мне наволочку, чтобы пойти ночью напугать их. Хоть одна путная идея от неё. Хочу разведать обстановку, с кем он водится. Пригодится.

29 июня 2001

Эта белобрысая пигалица совсем попутала!!! Решила у меня парня отбить. Ей не жить! Видела, как Ваня кидал ей цветы на балкон, а она хохотала, как будто взрослая. Я ей покажу, взрослая!

30 июня 2001

Мы гуляли с Ваней, Аврора опять потащилась за нами. Как же она меня раздражает! Я сказала ей, чтобы шла домой, а то ударю. Она расплакалась и убежала. День покоя, ну надо же!

1 июля 2001

Обсуждали с ребятами, ржали, как можно пошутить над мелочью, которая верит в привидения. Ваня заступался за неё! Это она во всём виновата! Влюбила его в себя! Типа такая наивная, а на самом деле наглая и хитрая! Лучше пусть не бесит меня. Не знаю, что могу сделать…

4 июля 2001

Договорились с Ваней просто игнорировать Аву. Не разговаривали с ней, ходили мимо, а она сидела на лавке и смотрела молча. Возможно, плакала, мне пофиг.

6 июля 2001

Видела маму с дедом Авроры в лесу рядом с деревом… Как же противно. Он шевелил над ней усами, как Паратов над Ларисой. Если папа узнает, ей не жить.

7 июля 2001

Буду каждый день караулить вход в лес и спалю их. Посмотрим, что скажет этот старый козёл. Мама с ним из-за денег. Потому что их нет к нас. Он же тут самый главный мажор. Несколько магазинов у него за "железкой". Самая большая квартира в нашем доме и глаза чёрные, как у демона.

Это папа виноват, что маме приходится делать это.... Он один во всём виноват.

9 июля 2001

Вчера видела, как белобрысая мелочь почесала в лес, на ночь глядя, одна. Может, она тоже про деда просекла? Но я почему-то испугалась за неё и схватила за рукав, не пустила. Обещала, что пойдём вместе завтра. Потому что завтра мама не сможет быть в лесу из-за работы и будет уставшей.

13 июля 2001

Бегаем в лесу, как придурки, по ночам. Я на полном ходу врезалась в пьяного отца в лесу, а он меня не узнал, потому что мы все в белых простынях и наволочках на головах! В темноте и по пьяни не разобрать. В селе у нас стали появляться слухи про банду в белом. Хотя мы никого не грабили. Да что с них взять-то!?

18 июля 2001

Ненавижу этого урода! Пусть сдохнет! Мать его защищает, предательница! Слабачка и терпила! Он опять меня избил, Мелочь всё слышала. Лучше пусть не попадается мне на глаза, а то и ей прилетит!

25 июля 2001

Вчера в лесу снова увидела маму. Но уже с другим мужиком. Хочу сдохнуть. Убежала из леса, чтоб никто не видел, что я плачу, так мелкая побежала за мной. Я спряталась за дерево и подставила палку, чтоб она споткнулась. Ава упала и разодрала коленки. Так ей и надо! пусть не лезет ко мне!

26 июля 2001

ДА КОГДА УЖЕ ДО НЕЁ ДОЙДЁТ! Белобрысая идиотка опять припёрлась ко мне домой и доставала вопросами и своей дурацкой дружбой. Наорала на неё и толкнула, чтоб вытурить из квартиры. Она грохнулась и ударилась о лестницу.

27 июля 2001

Нет у меня никаких друзей! Никого не люблю! И меня никто не может любить. Все только врут. И обещают.

29 июля 2001

Ходили в лес с Ваней, чтобы отомстить моей маме. Пусть знает теперь. Я такая же, как она.

30 июля 2001

Оказывается, у белобрысой тоже семейка чокнутая. Жаль её. Слышала, как она плакала и просила маму не кричать, а отец издавал какие-то странные звуки, то ли выл, то ли рычал.

1 августа 2001

Мама с папой говорили о любви за завтраком. Меня чуть не вырвало. Мерзкие и лживые оба. Никогда никому не скажу про любовь, даже Ване. Да и он странно себя ведёт после того нашего похода в лес. Как будто больше не хочет быть моим парнем. Да и пофиг на него.

4 августа 2001

Буду с белобрысой дружить. Ха-ха-ха. Можем с ней в дочки-матери играть. Или в игру: твой отец алкаш и мой отец алкаш. Поэтому она должна понять, как важно уметь держать удар и всегда ждать худшего. Чтоб быть готовой.

8 августа 2001

Стало скучно. Хотелось сделать что-нибудь этакое. Ваня предложил ночью попробовать подбить какого-нибудь алкаша, как будто кеглю в боулинге. Сбить с ног. Возможно, и стало бы чуть веселее, если бы мелкая не начала канючить и не убежала.

9 августа 2001

Дневник, я не знаю, рассказывать или нет. Меня трясёт.

10 августа 2001

Ночью видела в лесу, как отец подрался с тем мужиком, с которым я видела маму. Сначала они пили, а потом отец проломил ему голову камнем. Мой отец почти вдвое больше того несчастного алкаша, просто чудовище, я боюсь его!!!

12 августа 2001

Все кому не лень обсуждают труп того мужика в лесу. Я не знаю, что мне делать. Я не знаю, видел Ваня или нет, он же был в лесу со мной в ту ночь. Боюсь с ним говорить. Вдруг не видел? Но если видел, то знает, что и я знаю. Что тогда?

13 августа 2001

Отец в запое, не просыхая. Почти не выходит из дома. Боюсь, что сам сдаст себя. И меня заодно, ведь я же всё видела!!!

14 августа 2001

Мелкая задаёт вопросы. Кажется, они с Ваней в сговоре, и хотят посадить и меня, и отца…

15 августа 2001

В лесу я снова увидела мать с этим усатым пердуном, дедом Авроры. Заорала со всей силы, чтоб испугать всех, и этих лгунов в первую очередь! И удалось! Дед очень странно на меня зыркнул, как будто увидел привидение, даже упал в мокрую траву в своём дорогущем бежевом плаще. Убегал, кутался уже в грязный. Мать села на землю и зарыдала. От стыда, наверное. Она такая маленькая и хрупкая. А я возьми ей и расскажи, что знаю. Отец – убийца. Он замочил её любовника. И деда этого замочит, когда протрезвеет. И её непременно замочит. И меня. Мама сказала, что нам нужно бежать.

16 августа 2001

Мы прячемся в отеле за "железкой". Там хоть какое-то подобие города и подальше от неадекватного папаши. Дед Авы платит. Мать прокралась домой и забрала самые важные вещи для побега. Но отец почти не замечал её. Видимо, поймал белку.

18 августа 2001

Я много раз спрашивала маму, почему мы никак не уедем. Она плакала и сказала мне, что мой настоящий отец – не мой настоящий отец. А на самом деле – это дед Авы, этой белобрысой пигалицы. Сейчас она зависит от его денег и решений. Но он всегда был женат и от стыда не взял бы её. Но сам же познакомил с соседом, пока мама была беременна. Заботился? Нет – держал к себе ближе. Эгоист и демон. А папа нас принял. Папа всё знал. Поэтому так ненавидел меня, выходит… Ну, ещё бы. Я бы тоже ненавидела.

19 августа 2001

Мелкой белобрысой пигалице достались все деньги этого старика. И она вырастет такой же избалованной, будто ей всё можно! Ей всегда лучше жилось, чем мне! Как же я её ненавижу! Нам придётся уехать в какую-то другую глушь, где у усатого демона есть квартира по наследству. А Аврора продолжит свою пафосную жизнь, будет ходить в хорошую школу, потом получит отличное образование, может, даже уедет за границу. А я так и буду жить в глуши и в нищете. Хочу убить её. Глаза ей выколоть, чтобы не хлопала ими больше на меня.

20 августа 2001

Завтра прослежу за ней и сделаю это.

Нужно было перевернуть страницу на 21 августа, но я в ужасе захлопнула дневник. Неужели это я писала? Господи милостивый… Я села на пол, обхватив ноги, стала раскачиваться и вспоминать единственную молитву, которую знала. Теперь я всё вспомнила. Вспомнила, как взяла с собой отцовскую отвёртку. Вспомнила, как караулила Аврору, спрятавшись в палисаднике у подъезда, и затоптала к чёртовой матери шиповник её святой сердобольной бабки. В глубине души я знала, что Ава тут не при чём. Кто угодно, только не она. Но разве я смогла бы одолеть деда? Не такой уж он и старый, надо признать. Или отца?.. Он бы прибил меня, если б я полезла на него с отвёрткой выкалывать глаза. Наказать кого-то надо было. Не маму же… Она такая хрупкая и несчастная, похожа на героиню Одри Хёпберн, мечтавшую жить красиво.

И не важно, кто мой отец, я – просто животное. Я сама в ответе за мои грехи. Аврора сейчас, возможно, полностью слепая, или видит, но плохо? Но её даже незрячей взяли в жёны и катают на мерседесе. Она родила троих детей, а мне пришлось землю жрать и добиваться всего самой. И никому не нужна. И не буду нужна. Я точно не помнила, что тогда случилось, но была почти уверена. Психика, защищаясь, стёрла все ненужные данные, чтобы не сломаться. Стоило только открыть дневник и дочитать, но я сидела, обняв ноги, пока не зазвонили в дверь. И не просто зазвонили, а застучали с такой силой, без перерыва, будто потоп случился. Так Ава стучала, когда хотела меня видеть… Воспоминание вызвало улыбку. Стоп, что?!

Я бросилась к двери, пошатываясь от выпитого и сбивая косяки, и расхлебянила её, не посмотрев в глазок. На пороге стояла Аврора, повзрослевшая, холёная и такая красивая, как в кино! С причёской, как у Мэрилин Монро! И такая… глазастая! Как в детстве, наглая и наивная одновременно.

– Нинка! – заверещала белобрысая, – Нинка!!! Это ты!! Это, действительно, ты! Как я счастлива! Не верю своим глазам!

В них стояли слёзы.

Я пыталась что-то сказать, но слова никак не хотели рождаться и застряли внутри.

– Я так тебя искала! Мужа просила, а он адвокат, между прочим! Ты замужем?

Я отрицательно помотала головой, а она продолжала верещать, как безумный какаду, которого я заводила однажды, но он так сильно довёл меня своей активностью и дружелюбием, что я сдала его в зоопарк.

– Как же я рада тебя видеть, ты пропала и всё! А я потом сюда и сама редко приезжала, знаешь.. Потом учёба, потом сразу замуж вышла, и вот. Трое детей у нас, представляешь?! – и прошептала заговорщически, – Четвёртого ждём. Муж пока не знает. Ой, ты первая узнала!

– К-как твой дневник? Всё пишешь?

Я не знала, что ещё сказать.

– Ой, да ты что. После того случая, когда дедушка нашёл и прочитал его… Узнал, что мы в лес бегали по ночам. Так взбесился! Я умоляла маме не звонить, но он позвонил, и меня в итоге вообще увезли домой! Как-то потом и не возникало желания больше вести его… А потом и дедушка с бабушкой умерли. В аварии, да… Ладно, дело прошлое. Теперь сюда к моему папе приезжаем. У него всё хорошо. Женился, не пьёт, работает.... Только тебя хотелось найти. Ты как вообще, как мама? А папа… Ну, я слышала. Пойдём к нам, посидим, познакомимся… Позавтракаем.

Чёрт, а вот и доброе утро.

– Да… ты иди, я сейчас хотя бы умоюсь и зайду к вам.

Аврора просияла и обняла меня, с таким же неподдельным восторгом, как будто мы и не расставались никогда, и мне снова 13, а ей 10, и она так мечтает дружить со мной.

Если спросите о детстве, то я отвечу: весело и страшно. Это сейчас мы живём в мире неоткрытых сообщений, работа-домных настроений и в соцсетях тех, кто даже не подозревает о нашем существовании. А близких, тех, кто за нас болеет, гоним куда подальше от страха их разочаровать. От страха, что они уйдут, когда поймут, кто мы есть на самом деле. Они уйдут, а мы останемся. Мы живём в полной уверенности, что ни черта не можем и не значим, мы ненавидим всех, кого удобно ненавидеть, чтоб оправдать собственную лень. Мы жалеем себя за слабость и разрешаем себе её, чтобы был повод объедаться по вечерам в кровати. Мы выгоняем из кровати наших любовников, не успевая построить с ними семью, потому что всё успевать сложнее, а надо – проще. И нам кажется, что чем проще, тем безопаснее. Но мы – первые, кто обдирает себя до нитки, не оставляя ни надежд, ни веры в себя, ничего святого. А ведь когда-то давно в детстве, (помните?), мы же абсолютно всё могли, хотя даже не подозревали об этом, а теперь забыли. Но теперь я вспомнила.

Аврора – моя подруга.

#психоэзия

21.06.25.

НАСИЛИЕ НАД НАДЕЖДОЙ

Я сидела на краю ванны и смотрела на тест. То, что я натворила после этого вечером, было никак с ним не связано. Но то, что ещё вчера оставалось самым главным тайным желанием, сегодня уже через несколько часов обратилось худшим кошмаром.

– Сколько же ещё ждать? Невыносимо!

Нужно было не экономить, и купить нормальный, электронный. Зазвонил телефон где-то на кухне. Я вздрогнула, уронила тест на пол, выругалась, споткнулась об торчащий из-за двери зонт, упала, расшибла колено, и только когда со всех ног примчалась на кухню, услышала недовольный голос мужа:

– Ну, что ты так долго, Надя?! С тобой все порядке? Я думал, что-то случилось!

– Я …я, – я растерянно смотрела на кровь, стекающую от колена по ноге, – Я же дома! Что может случиться?

– Я беспокоюсь за тебя! – поднажал муж.

С такой уважительной причиной не поспоришь. Это ведь не то же самое, когда он не отвечает на вопрос, с кем проводит время после работы.

– Всё хорошо… Ты скоро вернешься? Нам бы выставку обсудить.

– Слушай, я тебе позвоню, как освобожусь, возможно, поздно.

– Но ведь скоро уже конец месяца, и …

– Мы что, снова будем ссориться сейчас?

– Нет, я хочу, но…

– Вот и я не хочу. Знаешь, нам в последнее время с тобой лучше в тишине общаться.

– Это как?

Я посмотрела на картину перед собой. На красном фоне в полный рост на меня смотрела я же сама, только как будто увиденная мужем: абсолютно голая, тревожная, хрупкая, одной рукой потирая висок от боли, а другой рукой пытаясь прикрыть не наготу, а глаза…

– Ей богу, Надя, ты мне на моих картинах понятнее, чем на самом деле. Я запутался.

– На твоих картинах я лишь та, которой ты хотел меня видеть. А когда увидел то, что не хотел… то, к чему не готов был… то запутался, да?

– Опять!

– Что «опять», Мить?

– Начинаешь!

– Я сегодня тоже поздно приду.

– Ты же дома?!!

– Сейчас дома, но ухожу.

– Скоро ночь уже!!!

– Но ведь и ты где-то гуляешь.

– Я по делу!!!

– А у меня, значит, дел быть не может?

– С ним опять будешь!

– Это вопрос? Если нет, то…

– Зачем ты это устраиваешь ?? Ты же знала, как я его ненавижу!

– Но он хозяин галереи! С ним нужно дружить! Мы должны. Скоро наша первая совместная выставка.

– Он тебя глазами пожирает, старый извращенец!

– Ну, хоть кто-то…, – промямлила я под нос.

– Зачем ты мне это сейчас говоришь?! Ты хоть понимаешь, что ты мне говоришь?? Зачем – сейчас, Надя?!

– Звучит так, что ты на пороге измены сейчас стоишь или… лежишь , а я масло в огонь подливаю…

Картина будто начала двигаться, а моё выражение лица в ней ухмыляться.

– Я лучше даже не буду это комментировать…

– Нам нужна эта выставка, ты же обещал, сам предложил…Мы выставим и мои картины. Первый раз. Богдан нужен нам. Ты и сам бы мог помириться….

– Я тебя к нему не отправлял!!! Ты всё это нарочно придумала, чтоб мне плохо сделать! Богдан?! Он уже для тебя Богдан?!!

– Богдан Геннадьевич…

– Знаешь что, я устал терпеть это всё! Что я должен чувствовать по-твоему?!!

– Но ты же и не смотришь на меня!! Мы как будто только по расписанию близки, потому что так одержимы идеей завести ребёнка! А так тебе давно наплевать!

– Ты бы ещё почаще строила всем подряд глазки и одевалась как…

– Как кто?!!

– Кто ходит с таким декольте, если замужем?!!

– Да господи, я просто скучаю по мужскому теплу, понимаешь… ты так изменился…

– От меня ведь не дождаться! Сплошное мучение! Может, не стоило бесконечно провоцировать?! И тогда бы не пришлось удивляться, как я изменился!!

– Если бы ты хотя бы раз… хотя бы раз сказал, что тебе больно…неприятно, когда я с другими … никого бы не было, были бы только мы…

Муж замолчал на мгновение.

– Что там с тестом?…

Голос его смягчился, я даже почувствовала нотки вины и нежности, перемешанные с уходящим раздражением.

– Отрицательный, – соврала я, потому что так и не успела посмотреть.

– Ясно…

– Ещё попробуем сегодня?

– Знаешь, я сейчас так устаю, что…

Я закусила губу, подняла глаза к потолку, чтобы не зарыдать. Он сменил тему.

– По поводу выставки давай обсудим дома. Я, правда, хотел, чтоб твои картины были, но у нас не получается с арендой. Я просто никчемный старый идиот.

– Ты не старый…

Муж невесело засмеялся:

– Но всё остальное…

– Ничего отменять нельзя. Мы всё исправим! До вечера!

Через час я уже мчалась по мостовой в картинную галерею к Богдану Геннадьевичу. Дело уже давно повернуло на осень, хоть лето и сопротивлялось.

– Наденька, дождь же идёт, а ты без зонта!

Богдан был красивым мужчиной шестидесяти с небольшим лет, из тех, кого седина определенно украшала, особенно вместе с идеальной выправкой. В обычное время он выглядел жёстким, холодным и даже немного опасным, но до тех пор, пока не улыбался мне в ответ. Я знала множество скверных историй из его прошлого от мужа или от других в нашей тусовке. Но мне было всё равно, как он пришёл к тому, что имеет. Всё равно – до тех пор, пока он меня защищал. Порой даже от Мити.

– Да что он о себе возомнил, этот щегол, а?! Исписался весь! Да ты же раз в двадцать талантливее его! Одно твоё «насилие над надеждой» чего стоит! Я как увидел – обомлел!

– Но у нас с ним картины.. это ведь почти общее , на них на всех я…

– Только за счёт тебя и спекулирует теперь! И за счёт твоей красоты. Я всегда удивлялся , за что ты его выбрала ?

– Слушайте, Богдан Геннадьевич, он талантливый человек, и…

– Мы же договорились на «ты», Надя… не так я стар. Если подумать, то и он для тебя стар, и уже чёрт знает на кого похож, не следит за собой! Ты же, как Венера…

– Но мы давно вместе, я училась у него, понимаете, и эти картины, они.. не просто картины. Они больше. Там весь мой мир, танец всех сложных состояний, эмоций, без слов, понимаете, чтобы было понятно без слов…

– Поэтому картины называются только по номерам?

– Да, и понимаете, нам так важна ваша поддержка, я знаю, что у вас сложно, но.. Может, вы могли бы? Хотя бы ради меня? У Вас столько влиятельных друзей, они могли бы прийти и купить их.

– Чтоб мои друзья купили картины, где ты обнаженная, и растащили их по всему городу?

– В глазах моих там больше наготы, чем в теле, понимаете, это не просто картины, они очень важны…

Богдан Геннадьевич отошел на шаг, чтоб лучше меня рассмотреть, сидящую на столе в залитом дождём мокром белом сарафане, и прищурившись, взял себя за подбородок.

– Эх, если бы я тебя узнал, до того как он тебя к нам притащил..

– Вы так говорите, как будто я какая-то авоська, которую можно просто притащить …