Женщина в оранжевых одеждах

– Сколько людей должны принять Зерно? – Мару решительно стряхнула оцепенение и включилась в работу.

– Более девяноста процентов, – отозвался Нихаза. – Из них семьдесят процентов умрут мученической смертью в ближайшие триста лет, – он отлично разбирался в цифрах. Его поле работы – логика, и в отличие от Сехмет, чья основная спецификация была – Вариации Возможностей, он всегда более или менее точно выводил цифровые вариации. Насколько это возможно с Дикими, конечно.

Мару снова подумала о Ронве. Как найти слова, чтобы сказать, что дальше он отправится без неё? Да и как объяснить, что путь – это дорога, идущая во тьму, и никто точно не сможет сказать, что ждёт его там. Ему слишком мало лет, чтобы понять, насколько всё граничит с безнадёжностью.

– И-и-и… Как это будет происходить? – Обратилась Мару к Миктиану, он, как специалист по Воплощению, наверняка представлял себе будущее. – Только говори так, чтобы даже Ронве понял, – поспешно добавила Мару.

– Хорошо, попробую на очень простом примере, – начал он, и все сразу жадно впились в него глазами, ведь это было непонятно и пугающе. – Помнишь жемчужины, которые иногда выносит на берег море? Каждая такая жемчужина – это соринка, которая попала в тело моллюска. Когда он не может от неё избавиться, он оплетает её вокруг, и однажды та превращается в прекрасный жемчуг. Также с полярностью Диких. Мы впустим антиматерию, и наша душа спустя долгие годы оплетёт её вокруг и будет иметь иммунитет, она переболеет ей, как ветрянкой, и сможет жить с ней. Но и как в случае с ветрянкой, сначала придётся поболеть. Главное, чтобы все Дикие смешались с людьми. Если кто-то из них затаится, то спустя тысячелетия сможет сотворить небывалую эпидемию. Насколько мы выяснили – они способны к обучению, а значит, уже не будут начинать завоевание мира с растений, а сразу начнут с людей. Смогут ли потомки справиться с ними, не имея возможности узнать о нашем опыте?

– Нужно попросить Бога оставить кого-то в живых, – предложил Нихаза.

– Поддержать жизнь в теле на протяжении тысяч лет для него ерунда, но как один, даже самый мудрый, в критической ситуации обучит всю планету одновременно, если доступа к Менталу не будет? – резонно заметила Сехмет.

– Значит, нужна ещё и книга, – предложила Мару, вспомнив, как недавно читала Ронве «Хронологию Сотворения Мира»

– Будем надеяться, что этого хватит, – вздохнул Нихаза. Даже он не способен был просчитать вероятность успеха.

Глава 4

Наши дни

Грачёв

– Итак, что мы имеем? – Грачёв стоял перед аудиторией, в которой сидели представители специальностей из разных областей. Все они последние сутки изучали аудиозапись и собрались, чтобы поделиться гипотезами.

– Мы имеем некую легенду, в начале которой идёт предположение о сотворении Вселенной. Причём дуальной Вселенной. На светлой её стороне Бог, на тёмной – Антибог.

Бог, по классике, создал людей, причём все они могли общаться с ним напрямую. Это некоторый прототип рая. Люди имели сверхспособности, которые называли профессиями…

В зале взметнулась рука вверх.

– Слушаю, – кивнул Грачёв.

Седой старичок, откашлявшись, неспешно начал докладывать:

– Пока мы не ушли далеко от темы профессий, хочу заметить: эти сверхспособности имеют некоторое сходство с теми, что существуют в данное время, но в усечённом формате.

К примеру: специалисты по Воплощению в некотором роде перевёртыши. Мастера Вариаций Возможностей – прорицатели, Логики – распространённая среди граждан профессия – инженер и так далее.

– Спасибо, ценное замечание, – кивнул Грачёв и продолжил:

– Итак, у этих людей была Судьба, которую они знали при рождении, и Расплата – что-то наподобие индийского понятия Кармы. Такой чистый, идеальный мир. Так было, пока не притянулась другая Полярность – Антиматерия. Пришли те, кого они назвали «Дикие», и всё испортили. Произошла мутация, при которой часть растений и животных стали хищниками, выстроив привычные нам пищевые цепочки. Люди долго держали оборону, но поняли, что в этой парадигме места для них нет и произошло «изгнание из рая».

Какие выводы можем сделать? А главное, можем ли мы провести параллель между этой историей и тем, что происходит у нас сейчас? Напомню, число обнаруженных, зверски растерзанных трупов перевалило за сотню. Все отделы работают над единой задачей, так что прошу поактивнее, коллеги. Предлагайте любые мысли и гипотезы.

Люди в зале один за другим вставали и говорили: проводили параллели со сказаниями и легендами, искали ответы в истории других народов и просто несли откровенную чушь.

Грачёв сел за стол и подпёр рукой подбородок. Всё не то. У них нет совершенно никаких зацепок. Прошла уже неделя, а Кошка всё ещё продолжает и днём, и ночью бубнить этот текст. Волна насилия всё яростнее бушует на улицах, да и нечеловеческие существа не отстают. По сводкам из других стран, у них тоже повышение активности, но не такое мощное. Судя по анализу – центр всего этого находится в Москве.

– Кто же ты? Или что? Как найти, за что можно зацепиться?

Грачёв дослушал последнего желающего высказаться и попросил заказать машину. Есть последний вариант. Конечно, придётся сильно поуговаривать, но это лучше, чем сидеть и снова перебирать один и тот же текст.

Он вышел из здания, сел на заднее сидение автомобиля и погрузился в раздумья.

Допустим, «Дикие» – это то, что происходит прямо сейчас. Очень похоже на текст легенды. Но почему сейчас? Это вирус? Если да, то почему имеет такой чёткий эпицентр? Курский вокзал под тройной охраной, и всё равно – шесть трупов за неделю. Безумные цифры.

Если на минуту представить, что это не легенда, а реальное описание жизни и гибели некой цивилизации… Когда она существовала? Несколько тысяч лет назад? Что-то типа Атлантиды или Гипербореи? Язык древний, то есть если предположить, что это всё правда, то этот народ жил на территории современных Анд на материке Южной Америки. Но почему оно возникло здесь, в России? Какой-то груз вскрылся на территории Курского вокзала? Вряд ли. Его проверили на все известные человечеству и нечеловечеству яды, токсины и вещества. У всех работников вокзала взяли анализы. Если бы оно действовало механически, то распространялось бы на всех. Почему выборочно? По какому принципу происходит выбор? Половина специального отдела ФСБ практически живёт на вокзале, и никто не «зацепил»…

За раздумьями он не заметил, как машина, мягко шурша шинами, остановилась перед дачным домиком СНТ. Этот участок разительно отличался от всех остальных вокруг. Здесь живёт тот, кто при деньгах: двухэтажный дом сверкал кирпичом и молдингом, за садом явно ухаживал садовник.

Пока Грачёв раздумывал, в дверях показалась эффектная блондинка. Светлые волосы уложены в идеальные локоны. Короткая юбочка, едва прикрывающая необходимое, туго обтянутый топом лиф и высокие каблуки. Женщина неспешно спустилась со ступенек и двинулась в сторону Грачёва.

– Михаил Семёнович, – представился тот.

– Зоя, – протянула руку красотка, безразлично оглядывая майора. – Лера ждёт в беседке. Домой пригласить не могу, у меня там отсыпаются клиенты, – зачем-то оправдалась Зоя.

Мужчина прошёл в указанном направлении и сразу увидел сооружение, которое ему указали как «беседка». Скорее это был дом, но без стен. Проходя, он успел разглядеть зону готовки, столик с кофемашиной, длинную барную стойку с витринным холодильником и ряд шезлонгов на открытом патио.

За столиком сидела Лера и смотрела в полную кружку кофе. Она скорее напомнила тень прежней Леры: фиолетовые синяки залегли под глаза, кожа бледная с зелёным отливом и завязанные волосы в пучок. Ярко-розовая длинная футболка делала её образ ещё нелепей.

Грачёв громко кашлянул, привлекая внимание. Женщина неспешно, будто через силу, подняла глаза.

– Хреново выглядишь, – без обиняков заметил майор.

– Другие ещё хуже, – отмахнулась Лера.

– Другие – это кто? – не понял Грачёв.

– Другие Хранители. Двое уже в больнице с истощением. Лежат под трубками и даже есть не могут сами. Так что я ещё молодцом, – ответила она и подняла чашку с кофе.

– Что говорят наверху? – нахмурился Грачёв.

– Что ищут решение, – криво усмехнулась Лера.

Майор скрестил руки на груди. И заходил по беседке туда-сюда. Проблема у всех общая, он уверен. Но что же делать? Хранители так долго не продержатся, а это будет страшный удар по гражданам. Зона смотрителей погоста не до конца исследована специальным отделом. Практически не существует механических технологий для сдерживания. Это огромная уязвимость, над которой борются лучшие умы страны, но им пока нечего предложить.

Вдалеке послышалось цоканье каблучков, и в беседку впорхнула Зоя:

– Итак, моя болезная, давай тебя подлатаем, – весело заявила она без предисловий. И, не обращая внимания на Грачёва, положила руки Лере на плечи. Пахнуло жарким пляжем, сосновым бором, солью моря и корицей.

Грачёв прикрыл глаза от удовольствия. Он сразу понял, что Зоя – аккумулятор. Она может накапливать в себе энергию и делиться с окружающими. На службе в отделе стоят несколько таких людей. Ощущать запах, когда аккумуляторы в работе – одно удовольствие.

Наконец, Лера потянулась, и её лицо тронула улыбка:

– Спасибо, моя радость, чтобы я без тебя делала!

Синяки под глазами пропали, а кожа залилась розовым румянцем. Лера выглядела бодрой и выспавшейся.

«Так вот что за клиенты у Зои!» – внезапно понял Грачёв. Она восстанавливает граждан под личиной какого-нибудь духовного практика. Это не запрещено, но и не очень приветствуется. Видимо, её не трогают, потому что Лера на особом счету. Она единственная из Хранителей, которая легко ходит в междумирье и может с собой туда забрать ещё кого-нибудь. Её исключительные способности дались ей из-за удивительной истории её рождения, ведь её мать наполовину была существом междумирья. Грачёв слышал сплетни об этом, но никогда не заострял на этом внимание.

– Итак, зачем пожаловал? – спросила Лера и пододвинула стул для Зои.

Что же, придётся говорить при ней, выбора нет:

– Мне нужно в междумирье. Я хочу поискать там одного человека.

– Кошку? – прищурилась Лера.

– Животное? – удивилась Зоя.

– Нет, это кличка собаки, – хохотнула та.

– Чего?! – глаза Зои округлились.

– Видишь, как у них там интересно? – ещё больше веселилась Лера. – Да, шучу, перевёртыш у них в коме, – пояснила она.

– Да ну вас, с вашими шутками! – деланно обиделась Зоя. – Кофе будете? – обратилась она к Грачёву.

– Да, – кивнул он и перевёл взгляд на Леру. – Возможно, я знаю, где она.

– В любом случае я не смогу быть проводником. Мне нужно на погост, подменить Хранителя, который там сейчас. Ночные смены мои. Путешествие может занять и пять минут, и несколько дней. У меня сейчас нет такой роскоши, – пожала плечами женщина.

– А если я решу проблему с погостом? – предложил Грачёв.

– Это каким образом? – глаза Леры округлились.

– Пока не знаю. Но если вопрос с погостом решится, ты меня проводишь? – ещё раз спросил Грачёв.

– Если решится – провожу, – кивнула она и протянула руку.

– Добро, – пожал её руку в ответ Грачёв.

***

Лера, Зоя и майор стояли на краю деревенского погоста в двадцати километрах от города.

– Какая твоя задача? – спросил Грачёв.

– Простая – держать границы. Что-то типа забора из моей Силы. А дневная задача – уговорить упокоиться как можно больше постояльцев, но этим сейчас занимаются практиканты. Все Хранители – на ночных сменах, – проговорила Лера, глядя куда-то вдаль, погруженная в свои мысли.

– Так, упокоиться – это решить послесмертные проблемы, которые не дают им отправиться дальше. Видимо, вы хотите сократить число тех, кого нужно сдерживать, так? – рассуждал Грачёв.

Лера в ответ кивала, оглядывая могилы. Майор ничего не видел, только чуял запах прелых листьев и сладкого гниения. Так было всегда, когда рядом оказывались неупокоенные мертвецы и прочая братия, чей век жизни уже прошёл.

– Разумно, – продолжил майор, – а вот твоя работа забором неразумна. Разве нельзя изобрести что-то стационарное?

– Можно, – ответила Лера, – тогда рядом с каждым погостом надо возвести церковь и построить заборы. Дальше священники проводят обряд и у нас появляется защита. У вас на службе есть священники?

– Это гражданская профессия, – смутился Грачёв.

– Мы посылали запрос с просьбой создать отдел священнослужителей. Нам пришёл отказ. Мол, такой вариант не рассматривается, – вставила Зоя. Она всё это время копалась в сумке и наконец нашла то, что искала – очки.

– Что это? – спросил Грачёв, принимая их у Зои.

– Средство, чтобы наблюдать. Если не вдаваться в подробности – это наше собственное изобретение. В них ты сможешь видеть то же самое, что и Лера, – пояснила она, надевая такие же очки. К сожалению, за границами погоста Зоя ничего не видела, как и большинство Хранителей.

Грачёв с сомнением водрузил их на нос, и у него перехватило дыхание – мир раскрасился невероятными цветами: над некоторыми могилами погоста витали лёгкие сиреневые облачка, то принимая человеческую форму, то снова распадаясь. Вокруг Леры скопился тёмно-фиолетовый, тягучий, будто смола, слой тумана. Он словно вата, облеплял её и сжимал. Окружающее пространство Зои было пронизано всеми оттенками голубого, фиолетового и сиреневого.

Майор с удивлением перевёл взгляд на руки. Жёлтый. Его цвет – жёлтый. Интересно, почему так?

– Каждый Хранитель имеет свой спектр чувств. Мой – визуальный. Так вижу я, так что не ищи в этом логики, – прокомментировала Лера, заметив, как майор разглядывает окружение.

С могильного холма поднялась первая тень. Молодой человек, сотканный из сиреневого тумана. Его глаза смотрят в пустоту. Внезапно он дёрнулся, будто невидимый кукловод попробовал все ниточки подряд. Сделал шаг, сильно завалившись набок. Выпрямился. Сделал ещё один шаг, неестественно выгибая колени.

– А что с теми погостами, на которых не хватило Хранителей? – спросил Грачёв, чтобы отвлечься от отвратительной картины.

– Мёртвые выходят к живым… Сначала они просто убивали, выпивая жизненную Силу, а потом смекнули, что можно и по-другому: начались болезни, вселения мёртвых, галлюцинации, кошмары… – безразличным голосом перечислила Лера. – Многие деревни вымрут. Пойдут мистические истории, дома с привидениями и прочая гадость. Выгребать нам ещё до конца наших дней, – она сделала паузу, – если доживём, мертвец меня задери.

– Что значит, если доживём? – не понял Грачёв.

– Их больше, и рано или поздно они победят и захватят всю страну. Прорвутся в города, люди обезумят, «брат на брата» … или как там говорилось. Пока нам везёт, что таких заразных погостов не так уж много. Если все кладбища заразятся – нам конец, – Лера посмотрела майору прямо в глаза, и ему стало крайне неуютно.

Он взъерошил волосы:

– Вы уже поняли, по какому принципу происходит заражение?

– Нет. Мы размышляли над всеми возможными версиями, но так и не поняли системы. Первыми заразившимся были жертвы маньяков, а потом – как попало. Сначала мы строили стену из Силы, а теперь научились экономить. Но несмотря на это, запасов у нас осталось максимум на пару недель. И ещё… Мёртвые будто мутируют. Сначала они стучались в стену, как болванчики, а теперь вот… – ответила Зоя, потому что плечи Леры задрожали, она раскинула руки, будто хотела обнять всё кладбище, и Грачёв увидел, как во все стороны расползались тонкие фиолетовые струйки.

Молодой человек как раз дошёл почти до них, но будто стукнулся в невидимую стену. Его лицо преобразилось. Рот увеличился, показывая мелкие острые зубы, глаза налились кровью, черты заострились.

Остальные сиреневые облачка приняли форму людей: старушки, женщины, дети, мужчины. Всех возрастов и национальностей. Они крючились, будто ступая на сломанных ногах, а затем бросались на невидимую стену. Снова и снова.

Лера опустила руки и стояла, глядя вперёд. Будто Атлант, на чьих плечах держится мир. Так и было. Вдалеке виднелись домики, в окнах горел свет, лаяли собаки. Люди спокойно спали в своих постелях, не зная, что в ста метрах развернулась борьба за их жизнь.

Грачёв покачал головой. Надо срочно что-то с этим делать, но что?

***

– Поехали, – махнула Зоя.

– Мы что, её вот так оставим? – удивился майор.

– Всё равно ничем не сможем ей помочь, на рассвете приедем за ней, – пожала плечами Зоя.

Вздохнув, он кивнул, и они пошли в машину.

– Какой план? – деликатно спросил женщину, когда она завела двигатель.

– Мне к мужу надо, а ты заодно посмотришь, как выглядит защищённый погост, – ответила Зоя…

Всю дорогу ехали молча, каждый погруженный в свои мысли.

– «Где взять обученных священников? Кто будет их обучать? А главное, как, в короткие сроки, получить разрешение на открытие информации? Церковь – это отдельный институт, он не подчиняется ни государству, ни народу. Надо не только заручиться поддержкой своих, но ещё и объяснить им необходимость…», – крутилось в голове у майора.

Наконец, миновав красно-белый шлагбаум переезда, проехав мимо коттеджей с тёмными окнами, они оказались перед воротами кладбища. С одной стороны приземистая белокаменная церковь с высокой башней колокольни, а с другой – ряд палаточек, сейчас закрытых.

Рядом с воротами – домик сторожа, в котором уютно светится жёлтое окно.

– Твой муж – сторож?! – не удержался от вопроса Грачёв, вспомнив далеко не бедный дом Зои.

– Это хобби, – рассмеялась она в ответ. – Он врач, но иногда, когда сотрудники в отпусках, его по старой памяти просят выйти.

Услышав звук мотора, на порог вышел высокий худой мужчина. Его рыжая всклокоченная шевелюра, казалось, была не знакома с расчёской.

– Михаил, – протянул он руку Грачёву, когда они поравнялись.

– Тёзка, – улыбнулся майор.

Миша приобнял Зою и звонко чмокнул в щёку, отчего та хихикнула.

– Я на экскурсию привезла, – кивнула она на майора.

Миша широко улыбнулся:

– Что будем демонстрировать? – казалось, мужчина ни капли не удивлён.

– Забор, – коротко ответила Зоя и надела очки. Майор последовал её примеру.

По всей длине ограждения извивались, заплетались и горели ярко-голубые волны и столбы света. В нос ударил тонкий запах камфары, ели, свежести и ветра. Зрелище было захватывающее. Грачёв даже инстинктивно сделал шаг назад.

За забором ничего видно не было, но что-то ему подсказывало, что сквозь эту защиту мёртвые не пройдут.

– Это здесь всегда так было? – спросил потрясённый Грачёв.

– Всегда, – кивнула Зоя.

– Кроме того дня, когда защиту пробила ведьма, – вставил Миша.

Майор не стал уточнять, что это была за история, и спросил:

– И как её восстановили?

– Местный священник был так воодушевлён нашей борьбой, что починил за считаные минуты, – пожала плечами она.

– А где этот священник сейчас? – ухватился за идею Грачёв.

Зоя и Миша переглянулись:

– Не знаю, – ответил мужчина, – у него болезнь какая-то, ноги отнялись, и он уехал… Вроде в монастырь. Это было давно. Может, и в живых его нет уже.

– Может, нет, а может и есть, – пробормотал Грачёв, снял очки, достал телефон и принялся набирать номер:

– Привет, мне нужно срочно узнать, где один человек…

***

– Появились идеи? – аккуратно спросила Зоя, когда они попрощались с Мишей и выехали забирать Леру.

Всю ночь майор просидел в машине, не расставаясь с телефоном. Он что-то черкал в блокноте и снова набирал номера. До тех пор, пока Зоя, постучавшись в окошко, не предупредила, что им пора.

– Возможно, – уклончиво ответил Грачёв. Он сам ещё не до конца понимал, получится ли. Его вела интуиция, он чувствовал, что вот-вот нащупает что-то, но всё ускользало и рассыпа́лось…

В тишине доехали до места, где оставили Леру. Она всё так же стояла, слегка раскинув руки. На востоке алел восход, окрашивая мир в тёплые розовые цвета. Погост больше не выглядел тревожным и угрожающим. Вокруг нежным кружевом качались ветви берёз, осин и дубов, колыхались травы и пели птицы. Днём всегда всё кажется не таким устрашающим, как ночью…

Лера шумно выдохнула и открыла глаза. Выглядела она неважно. От вчерашней свежести не осталось и следа. Она снова похожа на человека, который много и изнурительно работал.

– Я, кажется, кое-что придумал, – обратился он к Лере, которая села прямо на землю и жадно пила воду из предложенной Зоей бутылки.

– Посвятишь в свои планы? – больше для приличия спросила Лера, прекрасно зная, что майор ничего не скажет.

Как и ожидалось, он отрицательно помотал головой.

– Я возьму это на время? – Грачёв протянул ей очки, которые она ему дала.

– Дарю, – отмахнулась женщина.

Майор только кивнул и достал мобильный телефон…

***

Солнце клонилось к закату, когда Грачёв спускался с трапа самолёта, потирая глаза. Четыре часа сна в неудобной позе – это лучше, чем совсем ничего. Минуя пассажиров, которые неспешно толпой просачивались в здание аэропорта, мимо ленивых охранников, на улицу. Там уже ждала служебная машина.

Хмурый водитель лишь мельком глянул на коллегу в зеркало заднего вида и нажал на газ:

– У меня указание сопровождать. Могу ли узнать ваш дальнейший маршрут? – аккуратно спросил он, когда оставались считаные километры до цели.

– У меня здесь нет других интересов, – ответил майор, прекрасно понимая, что тот прощупывает почву, чтобы доложить начальству.

Можно было, конечно, не сообщать в межведомственные службы, но тогда большой риск нарваться на стукачей. Это осложнило бы его задачу. А так всё гладко: подал рапорт о произошедшем на погосте, вызвался опросить священника, чтобы определить степень его отличия от обычных граждан.

Такие командировки составляли половину его рутинных задач. Никто не удивился.

Затем поставили в известность региональные отделения, и вот результат – служебная машина и пристальное внимание.

Все за всеми следят – это тоже часть его работы.

Показались ворота монастыря. Он возвышался прямо посреди оживлённого города. Туда-сюда сновали прохожие, не обращая никакого внимания на великолепие золотых куполов и тонких столбов колоколен.

– Спасибо, если мне что-то понадобится – я позвоню, – кивнул Грачёв и направился через открытую калитку внутрь.

Монастырь встретил майора настороженной тишиной. Во дворе никого не было видно. Потоптавшись на месте, Грачёв наугад направился к храму, возвышающемуся над остальными постройками. В храме было людно. Стоило ему спросить дорогу к игумену, как коротко стриженый молодой монах вызвался его проводить.

Майор отметил: найти проводника было отличной идеей, потому что в хитросплетениях коридоров и переходов монастыря разобраться было непросто.

Наконец, они подошли к тяжёлой деревянной двери.

Грачёв знал, что его ждали, поэтому формальности не заняли много времени.

В кабинете обстановка была довольно-таки деловая, больше напоминающая обитель чиновника: письменный стол с лампой, ряд кожаных стульев у стены, на полу цветы в горшках. За столом сидел грузный уставший мужчина в рясе и чёрном клобуке. Его седая вьющаяся борода, тщательно разделённая на две половины, почти скрывала толстую золотую цепь, которая заканчивалась массивным крестом. Игумен выжидательно и настороженно разглядывал Грачёва. К этому майор давно привык. Его должность явно не располагала к задушевным беседам, поэтому он привычно сам проявил инициативу:

– Добрый день, Иван Дмитриевич. Если вы позволите, то перейду сразу к делу. Я к вам по поводу одного вашего монаха, Григория. Он к вам прибыл из Подмосковья.

– А-а-а, – лицо игумена разгладилось, и он выдохнул, поняв, что майор пришёл не по его душу, – есть у нас такой! Что-то случилось?

– Возможно, он свидетель по одному крайне важному делу. Мне бы хотелось побеседовать с ним, – как можно безразличнее ответил Грачёв, радуясь, что Григорий ещё жив.

– Боюсь, это невозможно, вряд ли он сможет вам что-то сказать из-за сильной болезни… Но вас к нему проводят, удостоверьтесь сами, – игумен поднял трубку телефона, стоявшего на столе, и отдал приказ невидимому собеседнику.