Искры хаоса с небес

Речь Вейла заставила Латора погрузиться в некоторые размышления. В его голове всё крутились слова «теория языка» и «общее происхождение». И он никак не мог совместить их в своей картине мира. Они с ней не совпадали…

Латор вдруг оживился. И даже улыбнулся. Он протянул кристалл Вейлу и на ломаном общенаучном языке проговорил:

– Что-то мы заболтались… По протоколу – я уже должен лететь на вашу планету. –Посмотрев на что-то, напоминающее наручные часы, ксавиронский командующий добавил: – Так мне велело моё правительство…

– Понимаю вас. Очень даже понимаю. Оставьте кристалл себе. С ним вам будет проще общаться с нами.

Латор посмотрел на Вейла, увидел его добрые глаза – и убрал камушек в нагрудный карман мундира. Наверное, этот селаринец прав. Проще говорить на своём языке, чем на научном…

– Согласен, это повышает результативность труда, – добавил командующий.

– Именно, мой друг, именно так, – радостно промолвил техноархеолог.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ: Что было велено Латору

Перед отправкой в космос Латор получил полноценный инструктаж, что ему делать, как себя вести, о чём говорить или молчать, что спрашивать, какие давать ответы. Наверное, это было верным решением со стороны правительства Ксавирона. Всё-таки Латору поручалось не просто ответственное задание, а целая миссия, столь важная для его планеты. От её исхода зависела дальнейшая судьба всей галактики. Он должен был стать первым ксавиронцем, который окажется на Селарине. И должен будет представлять интересы всей цивилизации. Это нешуточное дело. Оно крайне серьёзное. Имеет наивысший приоритет. И Латор, видимо, как никто другой соответствовал для такой роли…

Его выбрали неслучайно. Среди всех уважаемых граждан Ксавирона Латор оказался наиболее подходящим кандидатом. Хотя выбор в его пользу, на первый взгляд, был неочевидным. Имелись и другие лица, которые могли достойно справиться с данным поручением. И нет сомнений, что кто-то сделал бы это лучше, чем молодой командующий, который получил своё высокое звание буквально накануне. Но полетел именно он. Среди военных, учёных, политиков и общественных деятелей Ксавирона нашлось очень много недовольных таким решением правящей верхушки. Но даже не её члены сделали ставку на Латора. Это было сделано лично государем – а с его мнением никто никогда даже в мыслях не пытался тягаться. Всем пришлось усмирить своё эго и принять предложенную кандидатуру беспрекословно.

Однако решение Вседержителя, словно камень, брошенный в стоячую воду, породило волну шёпота и слухов, что расходились по тёмным коридорам власти Ксавирона. В залах, где багровый свет едва пробивался сквозь узкие щели, элита обменивалась многозначительными взглядами. Почему Латор? Что видел в нём Верховный, чего не замечали они сами? Молодой командующий, хоть и славился своей решительностью, оставался фигурой загадочной. Его внезапное возвышение порождало вопросы, а возраст лишь усиливал недоверие. Поговаривали, будто в Латоре таилась некая сила, связанная с аномалиями, что пронизывали мир Ксавирона, – дар, о котором знали лишь единицы. Но эта версия была сущей выдумкой недалёких завистливых умов. Но ни для кого не секрет, как в такую фантастику легко верят вполне образованные люди при недостатке информации. А на Ксавироне за её распространением следили тщательно. И чем технологичнее становилось их общество, тем легче это удавалось властям имущим. И, смеем предположить, что именно с подачи специальных государственных служащих во властных структурах планеты ксавиронцы шёпотом стали передавать истории о детстве Латора: как он, ещё мальчишка, выжил в одной из смертоносных бурь, что разрывали поверхность планеты, оставив на нём незримый отпечаток судьбы. Другие намекали на древнее пророчество, сокрытое в пыльных архивах, где говорилось о предводителе, рождённом в пламени, что станет объединителем миров. Но эти слова оставались лишь тенями на стенах – никто не решался озвучить их открыто.

Сам же Латор, стоя перед кораблём, которым ему было велено командовать в предстоящей встрече с селаринцами, смотрел на холодный блеск его обшивки с тяжестью в груди. Эта миссия, этот внезапный выбор Вседержителя не были для него предметом гордости или жажды славы. Напротив, его терзали сомнения: сумеет ли он оправдать доверие, мотивы которого оставались для него непостижимыми? Но долг перед Ксавироном, перед народом, что смотрел на него с надеждой и подозрением, перевешивал личные страхи. Он чувствовал, что впереди его ждёт нечто большее, чем дипломатическая встреча двух миров. Это была часть непонятного для него Вселенского замысла, от которого зависело будущее – не только его собственное, но и тех, кто жил под суровым небом Ксавирона. И где-то в глубине души, за завесой звёздного мрака, он ощущал приближение сумрака – испытания, о котором никто не предупреждал, но которое уже ждало его, затаившись впереди. Латор сжимал кулаки, готовясь встретить неизбежное. Он военный. Герой подавления недавнего восстания сепаратистов (там, кстати, были опробованы новые технологии вооружения – и весьма успешно). Да, у него нет опыта дипломатических встреч. Он не имеет большого количества наград, которые есть у старых ветеранов, на легендах о подвигах которых он рос. Он мало понимает в культуре Селарина, о которой довольно хорошо знают в различных исследовательских центрах. Он плохо знает тот язык, который придуман учёными двух планет для контактирования. Но ему дали задание – и он его выучил. И раз глава единого государства даёт приказ – он готов его исполнить любой ценой…

Но перед тем, как Латор приступил, с ним провели беседу…

Его пригласили на встречу с самим правителем, которая прошла прямо на новом корабле, который отдан Латору под командование. Это случилось незадолго до отправления, но в тот период, когда на взлётной площадке никого не было. Точнее там была только личная гвардия Вседержителя Ксавирона, охраняющая его круглосуточно. Всех лишних возможных свидетелей присутствия Верховного убрали заранее. Латора привели на корабль под особым конвоем. Сам процесс его сопровождения больше походил на этапирование преступного элемента. Латору такая опека была противна, но он постарался сдержать свой негатив, молча проследовав с посланниками государя.

Верховный уже ждал на корабле. Вообще для него хотели организовать спецпоказ крейсера, продемонстрировать его возможности, дать правителю сесть за главный штурвал… Но это был бы чисто символический момент, ведь в основном система навигации таких космических судов управляется интеллектуальным программным обеспечением через суперкомпьютер. Поэтому Верховный без какого-либо восторга прошёлся по судну, без интереса посмотрел по сторонам, а затем сел в кресло командира и стал ждать Латора, которого должны были привести вот-вот. И стоит отметить, что Вседержитель Ксавирона почему-то не любил яркого освещения. Он велел приглушить лампы так, чтобы оставаться в тени. Когда явился Латор, он немного был удивлён: сам глава государства будет беседовать с ним. Так же на мостике остался один из основных консультантов государя…

– Командующий Латор по указанию Верховного прибыл! – было доложено одним из гвардейцев в экзокостюме.

– Оставьте нас, – сказал Вседержитель, махнув пару раз рукой.

Этот жест означал, что он крайне раздражён и лучше быстрее скрыться с его глаз.

– Латор, – начал Верховный.

– Готов служить, мой господин! – немного наигранно сказал тот, встав на колено.

Государь посмотрел на рядом стоявшего помощника, которого также частично скрывала тень.

– Командующий, встаньте, – проговорил советник Верховного. – Его Превосходительство не требует соблюдения регламента. Сейчас решается будущее всего Ксавирона – и зависеть оно будет от вас…

– Это честь для меня! – ответил Латор, встав на ноги.

– Тогда слушай меня внимательно, сынок, – промолвил Верховный, чуть поёрзав в кресле. – Не очень удобно тут сидеть, если честно. Надеюсь, тебе не придётся этого делать подолгу… Ладно, это мелочи. Сегодня начинается игра по-крупному. Ты будешь нашим первым солистом. И от твоей игры зависит если не всё, то многое… Мы выбрали тебя, потому что… – Вседержитель запнулся, консультант кашлянул. – Ты проявил себя героически, ты следуешь приказу и служишь Ксавирону. И ты… Ты будешь тем, кто возглавит наш поход на дальние рубежи. Это дело за такими, как ты. Это дело новое. И новое поколение командующих должно проложить наш путь во Вселенную… Но… Всё очень секретно и опасно… Тысячи лет шло наше общение с Селарином – и только за последние пару сотен циклов и мы, и они совершили большой скачок в технологиях. Мы точно не знаем, что сумели открыть они. И мы не сообщали им, какие достижения есть у нас. Исходя из той информации, что они делились с нами – мы сделали вывод, что они явно что-то нам недоговаривали все эти годы. Мы подозреваем, что у них от нас есть какие-то тайны. Мы опасаемся враждебной экспансии на планету. Они знают о наших ресурсах. Мы знаем, чем обладают они. Мы вынуждены были делиться с ними информацией об аномалиях, энергиях и прочем, на основе чего и мы, и они создали свои двигатели. Они помогли нам построить наши корабли. Ты знаешь, что их у нас много, но мы им этого не говорили. И ты молчи об этом. Они не должны знать, что мы готовы к обороне лучше, чем они к акате. Ты не должен распространяться о том, как мы научились управлять формой и энергией. Тебе нужно больше разузнать об их технологиях. Нужно понять, как они могут получать результаты так быстро. Они явно опережают нас в некоторых областях – нужно понять, в каких именно и за счёт чего. Если бы не наши стремления к лучшей жизни – они бы и без нас освоили полёты в космос. И мы бы уже были ими порабощены… Такие делают выводы наши математические модели. А они не ошибаются. Ты полетишь на их планету – и аккуратно всё разузнаешь. Протокол встречи согласован. Селаринцы хотели сами к нам прилететь, но мы настояли, чтобы наоборот… Ты примешь делегацию здесь, на корабле, а затем один перейдёшь к ним… Наш крейсер будет ждать тебя на орбите Селарина. Не волнуйся, веди себя сдержанно, по уставу, как тебя обучали. Наш агент, с которым у нас, к сожалению, уже давно оборвалась связь, должен будет передать тебе собранную им информацию в условленном месте.

Верховный кивнул – и консультант передал Латору координатный файл в шлем, который командующий держал в руках.

– Задача ясна? – спросил Вседержитель.

– Так точно! Но у меня есть вопрос, Ваше Превосходительство.

– Спрашивай, – позволил государь.

– Что я должен сказать агенту, когда с ним встречусь?

Ответил советник Верховного:

– Ему ничего не нужно будет говорить. Он сам вам всё скажет, когда вы откроете ларец. Его вам передадут наши гвардейцы перед переходом к селаринцам.

– Ларец? – задумался Латор. – Где я его должен открыть?

– В нём дары нашим галактическим собратьям – передайте его правителям Селарина, – пояснил советник.

– Думаю, на этом всё. Более подробные инструкции – в твоём коммуникаторе, – добавил Верховный.

Тут же на мостик вошли гвардейцы, которые вывели Латора с корабля.

– Вы думаете, он справится? – с каким-то сомнением спросил советник.

– Даже если он не справится, мы выиграем время… Латор самый подходящий из всех моих подданных. Он молод, амбициозен, только что вышел живым из боя. Доктрины государственной важности свежи в его мозгу. Они для него – вторая натура, если не первая. Своей выправкой и правильностью он расслабит бдительность наших соседей… Селаринцы считают, что убедили нас в своей безобидности… Но мы на Ксавироне не слишком доверяем уклончивым речам… Нужно, чтобы наши соседи поверили нам, что мы прислушиваемся. Пусть прямота Латора убедит их в том, что они, своею плавностью в понимании бытия, превосходят нас. Пусть вообще думаю, что хотят. Нам главное – информацию получить. А дальше сориентируемся, когда нам начать…

– Не устану восхищаться вашей гениальностью, – с небольшой иронией сделал комплимент правителю его советник.

– Ай, опять ты со своими шутками, – промолвил Вседержитель. – Идём уже отсюда…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ: По пути на Селарин

Как и было оговорено ранее, после всех церемоний на корабле ксавиронцев, после вступительных речей, праздничного (наверное) обеда и кратких кулуарных переговоров, далее всё это космическое действие плавно должно было перейти на флагман селаринцев. Поскольку культура Ксавирона была более воинственной, дипломаты с обеих планет договорились, что на Селарин полетит лишь один инопланетный гость. Большее количество представителей иной цивилизации могло напугать утончённые души принимающей стороны. Ксавиронцы сами это прекрасно понимали – и не хотели настраивать как-то негативно селаринцев по отношению к себе. Да и большое представительство Ксавирона могло вызвать ненужные подозрения, что было бы лишним для всех участников процесса. Ну, и, конечно же, были и иные причины, почему ксавиронцы практически без пререканий согласились на поправки собратьев по разуму. А селаринцам, казалось, только того и надо было. Они не стали вникать, почему вдруг упрямые соседи стали такими сговорчивыми. Всех устроило то, что в какой-то момент обсуждения пошли гладко. Некоторые могли бы подумать, что все устали от сотен и тысяч лет невозможности общаться лично – и приближали сей день, как могли.

Точно так же думал и Латор, пока ему не дали ответственного задания…

Итак, церемония перехода прошла в строго установленное время. Большой отряд ксавиронских гвардейцев сопроводил гостей и Латора до переходного шлюза. Там, перед открытием затворок, ему передали торжественно ларец из отполированного камня глубокого серого цвета с дарами правителям Селарина. Эта часть церемонии первого контакта также транслировалась на обитаемые планеты галактики Дипланетис. Латор вновь был облачён к экзокостюм, так как он покидал свой корабль, то по уставу соблюдал все меры безопасности. Он, перед принятием ларца в руки, сделал поклон, взял его, прислонился к нему лбом, а затем проследовал в шлюз. Он шёл первым. За ним двигались медленно селаринцы. Вейл с осторожностью и вниманием следил за каждым шагом Латора. Возле прохода на корабль селаринцев стояла ксавиронская стража. Командующий поднял над своей головою каменный ларец – и стражники тут же припали на колено. Это означало, что путь свободен. Створки открылись – и Латор стал официально первым ксавиронцем, формально вступившим на территорию другой планеты…

Латор, переступив порог шлюза, оказался в месте, резко отличающимся от всего, что он знал. Если его родной ксавиронский корабль был воплощением суровой прагматичности – с тёмными сплавами, угловатыми формами и прямыми линиями, то корабль селаринцев дышал светом и текучей гармонией. Стены, сотканные из полупрозрачных панелей, переливались мягкими оттенками: от бледно-голубого до серебристого, словно живые, они создавали иллюзию пульсирующего пространства. Потолок, высокий и куполообразный, мерцал, будто звёздное небо, усыпанный кристаллами, что искрились, ловя и отражая свет. Пол, гладкий и тёплый под ногами, был выложен мозаикой из минералов – её узоры, подобные волнам, струились под ногами, добавляя залу ощущение движения. В воздухе витал лёгкий аромат, почти неуловимый, напоминающий свежесть после дождя – он придавал этому месту ауру чистоты и покоя. По всему коридору, через который он шёл, вдоль стен тянулись тонкие, изящные конструкции: то ли системы управления, то ли элементы декора – их назначение оставалось загадкой для Латора, привыкшего к чёткой функциональности. Любезные селаринцы отвели его в особую комнату для приёма гостей. Там перед ним развернули прозрачный экран, на котором мерцали приветственные селаринские символы. Он плохо понимал, какая конкретно перед ним информация. Ему пояснили, что это коллективное послание от всех жителей Селарина. Оно получилось длинным и неразборчивым, особенно для представителя другого мира, но даже Латор оценил изящество этих знаков, в которых переплетались знание и искусство. И вообще всё на этом корабле было пропитано утончённостью, стремлением к красоте и равновесию, что так контрастировало с холодной строгостью ксавиронского мира. Латор, в своём массивном экзокостюме, стоял посреди этого великолепия, чувствуя себя чужаком. Его тяжёлая броня, угловатая и громоздкая, вдруг ему показалась неуместной среди этой текучести и света. В его глазах, обычно хмурых и суровых, мелькнула отблеск чего-то нового – восхищение, смешанное с лёгким смятением. Он молча взирал на этот мир, дышащий гармонией, и, возможно, впервые за долгое время ощутил, что красота может быть не просто проявление изобилия, а способом существования…

– Друг мой, – обратился к нему Вейл, вернув Латора в действительность из минуты задумчивости. – Вы можете расслабиться. Это ваша каюта, мы специально оборудовали её в соответствии с вашими устоями. Надеюсь, у нас это получилось и мы не нанесли вам никакой обиды…

– Всё вполне пристойно, – ответил Латор. – Я военный, привык и к более тяжёлым условиям. У вас получилось прекрасно. Вы хорошо поняли наши традиции…

– Полёт к Селарину займёт непродолжительное время, и вас не успеет утомить наше гостеприимство, я, по крайней мере, рассчитываю на это… Так вот, чтобы вам не докучать, мы вас можем оставить в этой уютной и просторной каюте. Или исполнить любую вашу просьбу…

Может быть, с точки зрения военной стратегии, Латору следовало запросить провести ему показ судна. Было бы полезно узнать побольше о летательном аппарате селаринцев. Но, с другой стороны, в задании ничего подобного не было. К тому же Латору захотелось побыть одному и поразмышлять…

– Спасибо, многоуважаемый Вейл, – промолвил командующий с Ксавирона. – Я действительно не обучен публичности. В мои обязанности не входит быть у всех на виду. С вашей стороны очень предусмотрительно дать мне возможность немного отдохнуть…

– Что ж, тогда не смеем вам мешать, – сказал Вейл. – Когда корабль пойдёт на посадку, за вами придут мои помощники…

Может быть, это был план представителей Селарина: оставить Латора одного и понаблюдать за ним. Либо они не хотели, чтобы он шастал по их территории. Может быть, на то они и рассчитывали, что ксавиронец станет ощущать себя как-то скованно в гостях, замкнётся и просто отсидится в выделенном для него помещении. Не знаем, не знаем. Дело-то такое, деликатное, галактическое. Не везде на просторах Вселенной такое возможно. Всем, наверное, был нужен небольшой перерыв, чтобы снять напряжение, которое могло появиться. Селаринцам, наверное, в этом плане было проще. Их кораблём управляла навигационная операционная система – и они поэтому могил спокойно сесть и помедитировать. Собственно, этим они и занялись…

Латор мог бы лечь на кушетку и чутка поспать. Но он не хотел смыкать глаз. Он был возбуждён, хоть и не показывал этого. Он снял экзокостюм, на этот раз не складывая его в виде трансформации, а просто оставив в углу у двери. Затем он встал перед окошком, в которое была видна его планета. Небольшая яркая точка – вот всё, что сейчас осталось от его дома. И она становилась всё меньше, а мыслей в его голове появлялось всё больше…

Командующий размышлял о своей миссии, о своей роли в становлении альянса Ксавирона и Селарина. И о том задании, которое ему дал Верховный Вседержитель – о встрече с агентом, который уже давно находился на планете и собирал сведения о ней…

Он стоял у овального окна, вглядываясь в космическую даль, и чувствовал, как мягкий свет, исходящий от полупрозрачных стен, обволакивает его, словно пытаясь успокоить. Но покой ускользал, растворяясь в потоке мыслей, что кружились в его голове подобно звёздам за иллюминатором – ярким, но недосягаемым.

Он провёл рукой по гладкой поверхности окошка, ощущая холод материала под пальцами. Этот жест был попыткой зацепиться за что-то осязаемое, когда разум тонул в сомнениях. Союз между Ксавироном и Селарином казался ему великой целью, мечтой, что могла бы изменить судьбы их народов. Но чем дольше он думал об этом, тем яснее понимал, насколько хрупко основание, на котором всё держится. Что, если его действия, его слова, его ошибки разрушат этот призрачную мечту о мире и счастье? Он был воином, привыкшим сражаться с врагом лицом к лицу, а не балансировать на краю дипломатических интриг. К тому же задание Верховного правителя добавляло ещё больше теней в его размышления. Встреча с агентом – кто он? Какую правду скрывают его донесения? Латор чувствовал себя неловко в этой игре, где правила были неясны, а ставки – слишком высоки. Он представлял себе этого агента: фигуру в полумраке, голос, полный намёков, слова, которые могут оказаться либо ключом к успеху, либо ядом, что отравит всё, ради чего он здесь. А что, если агент уже давно потерял веру в Ксавирон? Что, если его сведения раскроют слабости, которые Латор не сможет скрыть? Эти вопросы гудели в его сознании, как далёкий шум двигателей его корабля. Он бросил взгляд на свой экзокостюм, аккуратно размещённый в углу. Без него он чувствовал себя уязвимым, но в то же время освобождённым – словно сбросил не только броню, но и часть той маски уверенности, что носил перед другими. Здесь, в одиночестве, он мог признаться себе: он боялся. Не боялся битвы или смерти – к этому он был готов с юности. Он боялся подвести тех, кто верил в него, боялся, что его неопытность станет трещиной в фундаменте зарождающегося галактического союза. Достаточно ли в нём мудрости, чтобы понять, где правда, а где ложь? Сможет ли он распознать, если агент попытается каким-то образом использовать его?..

Латор продолжал стоять у иллюминатора, вглядываясь в бесконечную черноту космоса. Звёзды мерцали, словно подмигивали ему, но не давали ответов. Он думал о том, как селаринцы воспримут его – молодого командующего, чья сила в открытости, а не в хитрости. Их утончённость, их гармония пугали его своей непостижимостью. Смогут ли они доверять ему, если узнают о задании? И сможет ли он сам доверять агенту, чья жизнь на Селарине, возможно, изменила его больше, чем Латор мог представить?..

Он вновь сжимал кулаки, как и тогда – перед отправкой, чувствуя, как напряжение стекает к кончикам пальцев. В глубине души он хотел верить, что его миссия – это шанс, а не ловушка. Но неуверенность, словно холодный ветер, пробиралась в его мысли, нашептывая о том, что даже самые благие намерения могут обернуться катастрофой. Латор глубоко вздохнул, пытаясь отогнать эти сомнения. Ответы, как сказал он себе, придут позже. Но пока он стоял один в этой мерцающей каюте, ему оставалось лишь гадать, будет ли он достаточно сильным, чтобы принять их, какими бы они ни были…

Так он и простоял до самого прибытия на Селарин. В раздумьях своих он и не заметил, как пролетело время. За ним явились члены селаринской делегации, сообщив, что близится приземление.

– Один момент! – громко ответил Латор тем, кто ждал его за дверью.

Он быстро влез к экзокостюм, затем собрал его тем манером, который показал на торжественном обеде.

Теперь он точно был готов. Если что-то пойдёт не так, при нём была защита, в которую он мог облачиться моментально. Но Латору на самом деле не хотелось показывать свои боевые навыки. Он хотел побыстрее отмучиться с этой не по его статусу миссией и вернуться с докладом домой.

Что его ждало на Селарине?..

Он посмотрел на себя в зеркало и сказал:

– Отбросить панику. Я герой Ксавирона. Это большая честь… Больше уверенности… Больше… У меня получится… Это важно… Это очень важно…

– Командующий, вы идёте? – послышалось из-за дверей каюты.

– Да-да, я иду! – почти радостно проговорил Латор и вышел к ждавшим его селаринцам.

– Достопочтенный Вейл прислал нас за вами, командующий, – почти заискивающе проговорил худощавый селаринец. – Наш мир готов принять вас.

– Премного благодарен, – стараясь вспомнить, как положено отвечать по этикету, промолвил Латор.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ: Новый мир

Когда планировалась вся встреча и встал вопрос о возвращении селаринского корабля на родную планету, то большой астрономический коллектив учёных составил тщательный маршрут движения космического судна буквально посекундно. Его пришлось согласовывать с ксавиронцами. Потому что момент вылета и стыковки в заданной точке был проработан очень досконально. А вот о пути назад поначалу особо-то и не думали. И понято, почему представители Ксавирона к этому отнеслись несколько безучастно. Ведь им не нужно было двигаться обратно домой. Они должны были проследовать за селаринцами и остаться на их орбите. И, в общем-то, неважно сколько времени на это бы ушло. И не важен период вращения планеты вокруг своей оси. И многое другое – тоже неважно. Но не для селаринцев. Им нужно было учесть скорость корабля таким образом, чтобы он точно пришёл на светлую сторону их дома. А значит, все церемонии в космосе должны были пройти по заданному расписанию секунда в секунду. Иначе посадка могла не состояться там, где всё было подготовлено для неё. Ксавиронцы, любящие чёткость и последовательность действий, были согласны, что процедуры первого знакомства должны соответствовать предложенным пунктам. Они в них увидели что-то родное, что-то свойственное именно им. И в целом, им были понятны вычисления соседей и ясна прагматическая сторона вопроса.