Торговцы сингулярностью

– Минута – это всё, что нам нужно.

Дэв увеличил тягу ещё немного, выжимая из реактора каждую унцию мощности. «Последний Довод» ускорился, летя к спасительной червоточине.

В его голове начал формироваться план. Опасный план. Возможно, самоубийственный. Но это был единственный способ…

Коммуникатор пискнул. Входящая связь. С «Неумолимого».

Дэв колебался. Он мог просто игнорировать её. Ничего хорошего не выйдет из разговора с корпоратами. Они лгали по природе. Это была их работа.

Но любопытство взяло верх. Кто вёл преследование? Кто так отчаянно хотел вернуть контейнер?

– Принимай связь, – сказал он Зейну.

Голос, женский, культивированный, полный холодной уверенности, заполнил кокпит.

– Капитан Карраган. Это директор Миранда Цзян, служба безопасности «Мемфис Синдикат». Вы перевозите краденый груз, принадлежащий нашей корпорации. Я приказываю вам немедленно остановить двигатели, передать груз и сдаться. Если вы подчинитесь, вам гарантируется справедливый суд. Если откажетесь, мы будем вынуждены применить силу.

Дэв не мог сдержать усмешку. Справедливый суд. Конечно. Потому что корпорации были так известны своей справедливостью.

– Директор Цзян, – ответил он, его голос был пропитан сарказмом. – Рад, наконец, узнать, кто пытается меня убить. Что касается вашего предложения – спасибо, но нет. Я не особо верю в «справедливые суды». Видел достаточно корпоративного правосудия, чтобы знать, чем это заканчивается.

– Капитан, вы не понимаете серьёзности ситуации, – голос Цзян остался спокойным, контролируемым. Она была профессионалом, это было ясно. – Груз, который вы везёте, нестабилен. Критически нестабилен. Если вы пройдёте через червоточину с ним, вы можете вызвать катастрофический коллапс. Миллионы жизней будут под угрозой.

Дэв почувствовал холодок по позвоночнику. Нестабилен? Контейнер действительно вёл себя странно – гул, холод, та штука с корпоратами в складе. Но катастрофический коллапс?

– Вы думаете, я идиот? – сказал он, но в его голосе появилась неуверенность. – Это уловка. Вы хотите, чтобы я остановился, чтобы вы могли забрать груз и меня убить.

– Нет, – Цзян звучала… искренне? Было трудно сказать. – Это не уловка. Капитан, я не ваш враг. Я пытаюсь предотвратить катастрофу. Груз должен быть стабилизирован специальным оборудованием. Если вы дадите нам его, мы можем это сделать. Вы можете уйти свободным. Я даю вам слово.

– Слово корпоративного директора, – Дэв рассмеялся, горько и цинично. – Прости, но твоё слово не стоит дерьма, которым я вытираю ботинки. Я знаю, как работают корпорации. Знаю, как вы работаете. Обещаете одно, делаете другое. Всегда.

Пауза. Потом:

– Капитан, пожалуйста. Подумайте о своей команде. О Тали Окоро. О Зейне Маккаллистере. Вы хотите, чтобы они умерли из-за груза, о котором вы ничего не знаете?

Дэв почувствовал вспышку гнева. Она угрожала его команде. Использовала их имена. Пыталась манипулировать.

Но также… она знала их имена. Знала, кто они. Корпорация изучила их. Это означало, что они серьёзно относились к этому. Очень серьёзно.

– Что в контейнере? – спросил Дэв. – Если вы хотите, чтобы я вам поверил, скажите правду. Что это?

Долгая пауза. Потом, голос Цзян стал тише:

– Это портал. Портал в другую вселенную. Мы обнаружили его случайно. Не знаем, что находится по ту сторону, но знаем, что та вселенная умирает. И те, кто там, пытаются пройти в нашу. Контейнер – это удерживающая система. Пока он закрыт, портал безопасен. Но сейчас он дестабилизируется. Если откроется полностью…

– Тогда что?

– Тогда то, что находится по ту сторону, сможет пройти. И мы не знаем, что это. Не знаем, враждебны ли они. Не знаем, что они сделают с нашим миром. Капитан, пожалуйста. Я не прошу вас доверять мне. Я прошу вас подумать о последствиях. О том, что может произойти, если вы ошибётесь.

Дэв молчал, обдумывая. Портал в другую вселенную. Это звучало как безумие. Как научная фантастика.

Но контейнер… то, что он делал с корпоратами. Холод. Символы. Гул, который проникал в кости.

Может, это была правда. Может, они действительно везли что-то невероятное. Что-то опасное.

– Дэв, – тихо сказал Зейн. – Что ты думаешь?

Дэв смотрел на экран навигации. Червоточина была впереди, три минуты полёта. «Неумолимый» обходил астероидное поле, пять минут до перехвата.

Если то, что говорила Цзян, было правдой… если контейнер действительно был нестабилен…

Но если это была ложь, уловка, чтобы заставить его сдаться…

Он не мог рисковать командой на слове корпоративного директора.

– Если то, что вы говорите, правда, – медленно сказал Дэв. – Если это действительно портал в другую вселенную… тогда это не может принадлежать одной корпорации. Это слишком важно. Слишком опасно. Это должно быть под контролем нейтральной стороны. Флота. Или учёных. Не вас.

– Капитан…

– Я везу груз на «Рубикон», – твёрдо сказал Дэв. Решение было принято. – Там есть флотская база. Учёные. Они смогут его изучить. Стабилизировать. И решить, что с ним делать. Не вы. Не корпорации.

– Вы делаете ошибку. Флот не справится. У них нет технологий, нет знаний. Только мы можем…

– Нет, – прервал её Дэв. – Я сделал выбор. Прости, директор. Но я не доверяю тебе. Не доверяю корпорациям. Видел достаточно, чтобы знать – вы заботитесь только о прибыли и контроле. Не о людях. Никогда о людях.

– Капитан, я официально предупреждаю вас…

Дэв отключил связь.

– Ну вот, – сказал он никому конкретно. – Теперь точно за нами погонятся до конца системы.

– Они уже гонятся, – Зейн указал на тактический дисплей. – «Неумолимый» ускоряется. Они… Дэв, они заряжают главное орудие.

– Что?

– Крейсерская энергетическая пушка. Зарядка на семьдесят процентов. Восемьдесят. Они не целятся в нас. Они целятся… – Зейн замолчал, его лицо побледнело. – Они целятся в червоточину.

Дэв почувствовал, как всё внутри стало ледяным.

– Они собираются уничтожить червоточину, пока мы проходим через неё.

– Похоже на то.

Если червоточина коллапсирует, пока они внутри… они будут потеряны в межпространстве. Застрянут между двумя точками реальности, неспособные достичь ни одной. Медленная смерть, растянутая на вечность в месте, где время не существовало.

Хуже чем просто смерть. Намного хуже.

– Время до червоточины? – спросил Дэв, его голос был напряжённым.

– Две минуты тридцать секунд.

– Время до полной зарядки орудия?

– Две минуты двадцать секунд.

Они не успеют. Даже на максимальной тяге, даже выжимая из корабля всё, они не успеют пройти через червоточину до того, как «Неумолимый» выстрелит.

Если только…

Дэв посмотрел на панель управления. На индикатор реактора. Красный. Критический перегрев. Тали говорила, что ещё пять минут, максимум, до взрыва.

Но если он даст ещё больше мощности…

– Тали, – позвал он через коммуникатор. – Мне нужна аварийная тяга. Всё, что осталось в реакторе. Каждая унция.

– Дэв, нет! – голос Тали был отчаянным. – Реактор не выдержит! Температура уже…

– Мне нужна скорость, Тали! – перебил он. – Прямо сейчас! Иначе нас всех убьют!

Тишина. Потом:

– Ладно. Отключаю все ограничители безопасности. Перенаправляю энергию от щитов, жизнеобеспечения, всего. Дэв… у нас будет может тридцать секунд, максимум, до полного отказа систем.

– Тридцати хватит. Делай.

Дэв почувствовал, как корабль содрогнулся под ним. Двигатели взревели, их тяга возросла до невозможного уровня. Компенсаторы перегрузки пищали, предупреждая об опасных g-силах.

Дэв был прижат к креслу, его тело весило в три, четыре, пять раз больше нормального. Дыхание стало затруднённым. Видение начало сужаться по краям – кровь отливала от мозга под давлением ускорения.

Но «Последний Довод» летел. Боже, как он летел.

– Время до червоточины? – выдавил Дэв сквозь стиснутые зубы.

– Одна… минута… двадцать… – Зейн тоже боролся с перегрузкой.

– Орудие?

– Зарядка… завершена… они… целятся…

Впереди червоточина GX-447 висела в пространстве, мерцающая рана в ткани реальности. Она была маленькой, нестабильной, но прекрасной в своей неправильности. Портал к спасению.

Если они успеют.

– Одна минута до червоточины!

Дэв видел на экранах «Неумолимый», массивный крейсер, его главное орудие светилось накопленной энергией. Видел, как оно поворачивается, наводится точно на червоточину.

– Пятьдесят секунд!

Перегрузка была невыносимой. Дэв чувствовал, как его рёбра скрипят под давлением. Кровь пульсировала в ушах. Каждый вдох был борьбой.

– Сорок!

На тактическом дисплее две точки сходились. Синяя – «Неумолимый». Зелёная – «Последний Довод». И между ними, красная точка – червоточина.

– Тридцать!

Дэв видел, как показания реактора становятся критическими. Температура за пределами красной зоны. Материалы начинали деформироваться от жара. Ещё немного, и сдерживающие поля рухнут. Произойдёт цепная реакция.

Взрыв.

– Двадцать!

Он не мог больше ускориться. Это было всё. Максимум, на что способен «Последний Довод». Максимум, на что способен любой корабль.

– Пятнадцать!

Зейн что-то кричал, но Дэв не мог разобрать слова сквозь гул крови в ушах.

– Десять!

Червоточина заполнила весь обзор впереди. Она была прекрасна. Страшна. Смертельна.

– Пять!

Дэв видел вспышку света с «Неумолимого». Главное орудие выстрелило.

Луч чистой энергии пересёк пространство, двигаясь со скоростью света.

Дэв не думал. Действовал на инстинкте.

Он выбросил все маневровые двигатели на максимум – вперёд. «Последний Довод» прыгнул, как испуганное животное, его скорость возросла в последний, отчаянный рывок.

И они вошли в червоточину.

В тот же момент луч энергии достиг портала.

Мир… разорвался.

Нет другого слова. Реальность просто разорвалась, как ткань, слишком туго натянутая. Дэв видел – нет, чувствовал – как пространство-время деформируется вокруг них. Червоточина коллапсировала, её структура разрушалась под воздействием энергии выстрела.

Но они уже были внутри. В туннеле между двумя точками пространства. В месте, которое не было ни здесь, ни там.

И туннель рушился вокруг них.

Дэв чувствовал, как корабль начинает разрываться. Не физически. Не сразу. Но квантовые поля, удерживающие «Последний Довод» цельным в нормальном пространстве, начинали отказывать в этом невозможном месте между мирами.

Боль. Не физическая боль. Хуже. Боль на уровне атомов, на уровне фундаментальных сил, которые скрепляли материю.

Дэв кричал. Зейн кричал. Где-то далеко он слышал крик Тали.

И потом…

Тишина.

Внезапная, полная тишина.

Дэв открыл глаза. Когда он их закрыл? Он не помнил.

Впереди не было червоточины. Не было «Неумолимого». Не было астероидного поля.

Только звёзды. Миллиарды звёзд, рассыпанных по бархатной черноте космоса.

Они прошли. Каким-то невозможным образом, они прошли через коллапсирующую червоточину и выжили.

– Статус, – хрипло прошептал Дэв. Его горло было сухим, как пустыня. – Кто-нибудь… статус.

– Я… я жив, – голос Зейна звучал так, будто он сам не верил этому. – Все системы… проверяю. Навигация офлайн. Сканеры… офлайн. Двигатели… чёрт, двигатели мертвы. Реактор…

– Реактор критический! – голос Тали был панической. – Дэв, я отключаю его! Аварийное отключение! Если не отключу сейчас, мы взорвёмся!

– Делай!

Дэв чувствовал, а не слышал, как основной реактор корабля отключается. Вибрация, которая была постоянным фоном на борту «Последнего Довода», внезапно исчезла.

Огни погасли.

Абсолютная тьма заполнила кокпит.

Потом, через несколько секунд, аварийные огни активировались. Тусклые красные лампы, питаемые резервными батареями. Достаточно, чтобы видеть, но не более.

– Тали, – позвал Дэв. – Ты там?

– Я здесь, – её голос был дрожащим. – Дэв, что… что это было? Что произошло?

– Червоточина коллапсировала, пока мы проходили, – Дэв расстегнул ремни, попытался встать. Его ноги почти не держали, всё тело болело. Побочный эффект от экстремальных перегрузок и прохождения через разрушающийся портал. – Но мы прошли. Мы живы.

– Чудом, – Зейн тоже расстегнул ремни, потянулся. Дэв слышал, как хрустят его суставы. – Я служил двадцать лет. Воевал в трёх войнах. Видел вещи, которые убили бы обычного человека от одного взгляда. Но это… это было ближе всего к смерти, что я когда-либо был.

– Мы все были близки, – Дэв включил аварийную консоль, проверяя базовые системы. Большинство индикаторов были красными или чёрными. Только резервное питание, жизнеобеспечение на минимуме, базовая навигация. Всё остальное было мертво или умирало. – Полный отчёт. Что у нас есть, что потеряно.

Зейн работал на своей консоли, которая мерцала в тусклом свете.

– Основной реактор отключён. Нужна полная перезагрузка и ремонт, прежде чем мы сможем его снова запустить. Двигатели повреждены. Кажется, магнитные катушки деформировались от перегрева. Маневровые двигатели работают, но на половину мощности. Щиты полностью офлайн. Оружие… – он покачал головой. – У нас два кинетических орудия, но без энергии для их питания. По сути, мы мёртвые в воде.

– Навигация?

– Базовая навигация есть. Могу определить нашу позицию через… – он работал на консоли. – Через звёздную картографию. Сейчас… – долгая пауза. – Дэв. Мы не там, где должны быть.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что наша позиция не совпадает с ожидаемой. GX-447 должна была вывести нас в сектор Бета-4, примерно в трёх световых часах от «Табулы Расы». Но мы… мы не в Бета-4. Мы… – он снова проверил данные. – Мы в секторе Гамма-9. На внешнем крае Пояса. В восьми световых часах от любой крупной станции.

Дэв почувствовал холодок.

– Как это возможно? Червоточина стабильная. Она всегда выводит в одно место.

– Была стабильной, – поправил Зейн. – До того, как её разрушили, пока мы проходили. Коллапс мог изменить выходную точку. Или мы проскочили через какую-то боковую ветвь. Или… чёрт, я не физик. Я не знаю, как это работает. Я только знаю, где мы.

– И где мы?

– В глуши. Далеко от чего-либо. И с мёртвым кораблём.

Тишина повисла в кокпите, тяжёлая и неудобная.

Потом голос Тали через коммуникатор:

– Дэв, у нас проблема.

– Ещё одна? – Дэв не мог сдержать сарказм.

– Контейнер. Он… активен. Очень активен. Гул стал громче. Температура в грузовом отсеке упала до минус двадцати и продолжает падать. И символы… символы на боках светятся так ярко, что больно смотреть.

Дэв и Зейн переглянулись.

– Что это значит? – спросил Дэв.

– Не знаю точно, – Тали звучала испуганной. – Но основываясь на спецификациях… я думаю, портал открывается. Не полностью. Ещё нет. Но он дестабилизируется. Прохождение через коллапсирующую червоточину должно было повредить удерживающие поля. Если они откажут полностью…

– Тогда что?

– Тогда то, что находится по ту сторону портала, сможет пройти.

Дэв закрыл глаза, чувствуя вес ситуации. Они выжили при преследовании. Выжили при прохождении через астероидное поле. Выжили при коллапсе червоточины.

И теперь, мёртвые в космосе, с повреждённым кораблём, они несли груз, который мог выпустить кого-то – или что-то – из умирающей вселенной в нашу.

– Может ли ты стабилизировать его? – спросил Дэв.

– Может быть. Если у меня будет энергия. Но реактор отключён. У нас только резервные батареи, и их хватит на жизнеобеспечение и базовые системы на может день, может два.

– А потом?

– А потом мы умрём. От удушья, от холода, или от того, что выйдет из контейнера. В зависимости от того, что случится первым.

Дэв открыл глаза, посмотрел в темноту кокпита. Красные аварийные огни отбрасывали длинные тени. Всё было тихо, слишком тихо. Он привык к постоянному гулу систем корабля. Без него «Последний Довод» казался мёртвым.

Может, и был.

– Варианты, – сказал он вслух, скорее себе, чем команде. – Дайте мне варианты.

– Мы можем попытаться починить реактор, – предложил Зейн. – Но это займёт время. Дни, может недели, даже если у нас будут нужные запчасти. Которых у нас нет.

– Мы можем отправить сигнал бедствия, – добавила Тали. – Но мы в глуши. Никто не пролетает здесь. Могут пройти недели, месяцы до того, как кто-то услышит.

– И если услышат корпораты или «Предел», мы мертвы, – закончил Дэв.

– Именно.

Дэв думал. Был ещё один вариант. Опасный. Отчаянный. Но может, единственный.

– Контейнер, – сказал он. – Тали, ты говорила, что он излучает энергию. Много энергии.

– Да. Квантовые флуктуации на невероятном уровне. Но это не…

– Можем ли мы её использовать? – прервал её Дэв. – Подключить к реактору? Использовать энергию портала для питания систем?

Долгая пауза. Потом:

– Теоретически… может быть. Энергетический выброс портала огромен. Если я смогу подключить корабельные системы к удерживающим полям контейнера, мы могли бы отводить немного энергии. Достаточно, может, чтобы запустить реактор. Или хотя бы двигатели.

– Но?

– Но это невероятно опасно. Портальная энергия не стабильна. Она может повредить системы корабля. Или, хуже, дестабилизировать контейнер ещё больше. Ускорить открытие портала.

– Так или иначе, портал открывается, – сказал Дэв. – Ты сказала это сама. Если мы не сделаем что-то, он откроется, и мы все умрём. Если мы попытаемся использовать его энергию, может, мы умрём быстрее. Но также может, мы получим достаточно энергии, чтобы добраться до «Рубикона». До флота. До учёных, которые могут стабилизировать контейнер.

Ещё одна пауза.

– Ты прав, – наконец согласилась Тали. – У нас нет выбора. Я попытаюсь. Но Дэв… если что-то пойдёт не так…

– Я знаю. Делай, что можешь.

Связь прервалась. Дэв откинулся в кресле, чувствуя усталость, которая проникала в кости. Сколько времени прошло с тех пор, как они стыковались на «Табуле Расе»? Часы? Казалось, прошла вечность.

– Дэв, – голос Зейна был тихим. – Ты знаешь, что мы делаем нечто невероятно глупое, правда?

– Знаю, – Дэв усмехнулся, хотя юмора в этом не было. – Но мы всегда делали невероятно глупые вещи. Это вроде как наша специализация.

– Да, но обычно мы выживали. На этот раз… – Зейн покачал головой. – Я не уверен, что наша удача продержится.

– Тогда лучше молись, что она продержится ещё немного.

Зейн рассмеялся – коротко, резко.

– Молиться. Да. Потому что мы все такие религиозные.

Они сидели в тишине, наблюдая за тусклыми красными огнями аварийных систем. За окнами кокпита простирался космос, бесконечный и равнодушный. Звёзды смотрели на них, холодные и далёкие.

Где-то там, в этой пустоте, «Неумолимый» всё ещё искал их. Миранда Цзян не остановится. Она была профессионалом. Корпоративным директором. Люди, как она, не сдавались.

Но также где-то там был «Рубикон». Флот. Учёные. Люди, которые могли помочь.

Если они доберутся.

Если контейнер не убьёт их первым.

Если корабль не развалится.

Если, если, если.

Дэв достал фляжку из нагрудного кармана. Виски. Его верный спутник. Его способ забыться.

Он сделал глоток, почувствовал знакомый жар в горле. Это помогало. Немного.

– Элисон, – прошептал он в тишину, обращаясь к призраку жены, которая умерла девять лет назад. – Майя. Если вы где-то там… если можете слышать… помогите нам. Пожалуйста. Просто помогите нам пережить это.

Никто не ответил. Призраки молчали, как всегда.

Но где-то в глубине корабля, в грузовом отсеке, контейнер продолжал гудеть. Портал продолжал открываться.

И что-то по ту сторону ждало.

Ждало своего шанса пройти.

Глава 6: Убежище

Заброшенная станция "Полярис-12", орбита Титана

22:14 по стандартному времени Земли

Станция «Полярис-12» была призраком.

Дэв видел её на экране, когда «Последний Довод» медленно приближался на маневровых двигателях – единственных, что всё ещё работали. Старая исследовательская станция, построенная почти пятьдесят лет назад, заброшенная тридцать лет назад, когда финансирование иссякло, а корпорации решили, что Титан не стоит усилий.

Она вращалась на орбите гигантского спутника Сатурна, безмолвная и тёмная. Никаких огней. Никаких признаков жизни. Только металлический остов, медленно разрушающийся под воздействием микрометеоритов и радиации.

Но у неё была атмосфера. Частичная, остаточная, но достаточная для работы. И у неё были доки, где можно было укрыться. Где можно было попытаться починить корабль.

Где можно было умереть в тишине, если починить не получится.

– Приближаемся к доку три, – сообщил Дэв, его голос звучал усталым даже для его собственных ушей. Сколько часов прошло с тех пор, как он спал? Двадцать? Тридцать? Он потерял счёт. – Тали, готовься к стыковке.

– Готова, – её голос был таким же усталым. Никто из них не спал с момента бегства с «Табулы Расы». Адреналин, страх, отчаяние – всё это держало их в сознании. Но теперь, когда непосредственная угроза миновала, усталость накатывала волнами, тяжёлая и неумолимая.

Дэв направил «Последний Довод» к стыковочному порту. Без основных двигателей, полагаясь только на маневровые, это было похоже на попытку управлять слоном с помощью зубочистки. Корабль отвечал медленно, неохотно, каждая коррекция курса занимала драгоценные секунды.

Но он справлялся. Потому что должен был. Потому что альтернативой было дрейфовать в пустоте космоса, пока у них не кончится воздух, или пока контейнер не откроется полностью, выпустив что-то, с чем они не могли справиться.

Стыковочный порт приближался. Дэв видел его механизм, заржавевший и покрытый космической пылью, но всё ещё функциональный. Станции класса «Полярис» были построены на века. Даже заброшенные, они сохраняли базовую функциональность десятилетиями.

Пятьдесят метров. Тридцать. Двадцать.

Дэв делал финальные коррекции, его пальцы двигались по управлению с осторожной точностью. Не было права на ошибку. С повреждённым кораблём, без возможности быстро оттолкнуться, одно неверное движение могло повредить и без того разрушенные системы окончательно.

Десять метров. Пять.

Контакт.

Мягкий толчок, когда стыковочные зажимы схватили корабль. Шипение выравнивающегося давления. И тишина.

Они прибыли.

Дэв откинулся в кресле, закрыл глаза на мгновение. Каждая мышца в теле болела. Спина простреливала болью от старой травмы, усугублённой часами в кресле и экстремальными перегрузками во время погони. Голова пульсировала от головной боли, которая началась ещё при прохождении через коллапсирующую червоточину и с тех пор только усилилась.

Но они были живы. Пока ещё живы.

– Статус станции, – сказал он, открывая глаза и поворачиваясь к Зейну.

Старый наёмник работал на своей консоли, его лицо было освещено тусклым красным светом аварийных систем.

– Сканирование… – он хмурился, читая данные. – Атмосфера присутствует, но разреженная. Примерно сорок процентов от нормального давления. Пригодная для дыхания, но понадобятся добавки кислорода, если будем находиться там долго. Температура минус десять градусов. Системы жизнеобеспечения мертвы, но структурная целостность сохранена. Никаких пробоин в корпусе. Электричество… – он проверил ещё раз. – Резервные генераторы показывают слабую активность. Может, двадцать процентов мощности. Достаточно для базового освещения и подогрева, если мы их активируем.

– Радиация?

– В пределах безопасных уровней. Магнитное поле Титана защищает от солнечной радиации. Мы можем работать там без защитных костюмов.

– Хорошо, – Дэв встал, чувствуя, как затекшие ноги протестуют. – Тали, с нами. Нам нужно оценить станцию, найти инструменты, запчасти, всё, что может помочь починить корабль. Зейн, ты остаёшься здесь, следишь за системами. И за контейнером.

– Понятно.

Дэв направился вниз, к шлюзу. Тали последовала за ним, её шаги эхом отзывались в тишине мёртвого корабля.

У шлюза они остановились, готовясь. Дэв проверил свой коммуникатор, убедился, что он работает на резервных батареях. Проверил фонарик. Проверил пистолет под курткой – старая привычка, может быть бессмысленная на заброшенной станции, но привычка есть привычка.

Тали тоже проверяла своё снаряжение. Инженерный набор инструментов. Диагностический сканер. Портативный генератор, если они найдут что-то, что нужно будет запитать.

– Готова? – спросил Дэв.

– Готова, – она кивнула, но он видел страх в её глазах. Страх не перед станцией, не перед тьмой или холодом. Страх перед тем, что если они не смогут починить корабль, они умрут здесь, на этой забытой орбите, и никто никогда не узнает, что с ними случилось.