Оставь эту осень нам

***

Из дремоты меня выводит звонок мобильного. Взяв его, отвечаю на входящий от помощницы.

– Да…кхм? – откашливаюсь.

– Добрый день, Викки.

– Добрый день, Нэнси. Как у нас дела?

– Тебя можно поздравить?

– Эм…с чем?

– Мне позвонила секретарь мистера Кроули и сказала, что он хочет купить все картины.

– Ч-что? – шокировано открываю рот.

– Да. И даже не скинул ни цента из тех цен, что мы заявили. Представляешь?

– Да уж, неожиданно, – все еще не верю в услышанное, но почему-то не испытываю особого триумфа.

– Секретарь попросила передать картины на ресепшен. Деньги они переведут сегодня до конца дня.

– Хорошо. Я передам, – мрачно отвечаю.

Значит, сам он не желает забрать, но наверно это даже к лучшему. Вот только внутри неприятно жжет.

***

Договорившись с Итаном встретиться в ресторане в девять вечера, приезжаю, опоздав на полчаса из-за внезапной пробки. Еще днем обманом я предложила ему не заезжать сразу в отель, соврав, что подготовила для него сюрприз в номере, и он без раздумий согласился. Периодически я делала ему сюрпризы, когда он приходил ко мне, и я встречала его полуобнаженной в красивом нижнем белье. Поэтому моя просьба не вызвала у него подозрений.

Расплатившись с водителем такси, на колотящихся ногах иду к входу в ресторан. Я заранее решила не ехать на своей машине, боясь, что буду не в состоянии сесть за руль после разговора.

Вхожу в здание, и сердце готово выпрыгнуть из груди. Итан уже ждет меня за столиком, к которому меня подводит администратор, предварительно забрав мой тренч в гардероб.

Уже издалека замечаю, как лжец проходится по мне голодным взглядом и губы расплываются в ухмылке. Я специально постаралась выглядеть шикарно. Если уже расставаться, то делать это красивой. На мне красное облегающее платье со спущенными плечами, открывающее длинную шею и острые ключицы. Волосы распущены и завиты крупными локонами. На лице вечерний макияж смоки айз и ярко-алая помада на губах.

– Детка, ты просто шикарна, – поднимается со своего места и протягивает мне букет бордовых роз.

– Спасибо, – натягиваю притворную улыбку, взяв цветы.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, но я подставляю ему щеку. Быстро отстраняюсь, и его губы лишь слегка прочиривают по коже.

Он отодвигает для меня стул и садится напротив, устремляя взгляд лживых каре-зеленых глаз.

– Я ужасно скучал, Викки. Прости, что не смог приехать раньше.

– Как твоя тетушка? – игнорируя его извинения, открываю меню, делая вид, что читаю написанное в нем.

– Эм…кхм…все хорошо.

– Как прошла операция?

– Успешно, – потирает затылок.

– В какую больницу ты говорил ее положили?

– А я…говорил? – вижу, как он начинает нервничать, ухватившись за стакан с водой.

– Все в порядке, милый?

– Да. Лучше расскажи, как прошла сделка?

– Замечательно. Клиент купил все картины.

– Отличная новость. Мы должны это отметить.

– Да, но ты так и не ответил на вопрос. Я хотела отправить цветы твоей тетушке.

– Не нужно. Ей не разрешат цветы в палату, – ерзает на стуле, видимо, не ожидав от меня такой заинтересованности.

– Потому что никакой операции не было, – выпаливаю, не желая больше продолжать этот фарс.

Невыносимо даже находиться рядом с ним.

– В каком смысле?

– Я все знаю про тебя, Итан, – захлопываю меню, положив на стол. – Знаю, что ты женат и недавно стал отцом. Ты все это время вешал мне лапшу на уши, пользуясь моей доверчивостью, – его челюсть отвисает и на лбу появляется испарина.

– Откуда?

– Это уже неважно. Важно, что твоя мерзкая ложь всплыла наружу, и я не желаю больше видеть тебя.

– Викки, я с ней разведусь. Обещаю.

– Считаешь, что я этого жду?

– Я люблю только тебя. У нас с Джейн давно кризис в отношениях.

– Поэтому ты занимаешься с ней сексом?

– Она сама настояла. Это ничего не значит. Как только дочке исполнится год, я с ней разведусь. Мне нужна только ты.

– Господи, какой же ты мерзкий…мне очень жаль твою жену, – не могу скрыть своего отвращения.

Открываю сумку и достаю его подарки, которые были у меня с собой.

– Это твое. Остальное я вышлю курьером, когда вернусь в Джерси, – швыряю на стол и поднимаюсь со стула, желая скорее уйти.

Забрав тренч, выхожу на улицу и, подняв голову к небу, делаю глубокий вдох, чтобы унять нервную дрожь. Сердце бьется так сильно, что, кажется, еще чуть-чуть и мои ребра сломаются.

Услышав голоса и приближающиеся шаги, опускаю голову и внутренности обжигает огнем, когда вижу Рональда, рядом с которым, держа его под локоть, идет молодая красивая брюнетка.

На чувственных губах мужчины, которые меньше суток назад сводили меня с ума, заметна искренняя улыбка. Он внимательно слушает, как девушка что-то говорит ему. Но как только наши взгляды встречаются, улыбка исчезает и на красивом лице появляется непроницаемая маска.

– Викки… – голос звучит отстраненно.

– Здравствуй, Рональд, – горько улыбаюсь, желая прямо на этом месте провалиться сквозь землю. – Хорошего вечера, – прохожу мимо парочки.

Я была права на его счет, и ночь со мной была лишь развлечением. 

Все мужчины одинаковые! 

– Викки, постой! – раздается голос Итана, и он хватает меня за руку, рывком развернув к себе. – Не уходи, детка. Давай поговорим.

– Отпусти меня, – цежу сквозь зубы, пытаясь выдернуть руку из металлического захвата.

Боковым зрением замечаю, что Рональд остановился вместе со своей спутницей, повернувшись в нашу сторону.

– Не отпущу, пока мы не поговорим.

– Мне не о чем с тобой говорить. Убирайся к черту, Итан, – от всей этой ситуации нервы начинают сдавать.

– Викки…прошу…

– Я сказала, убери от меня свои грязные руки! – невыносимо смотреть в эти лживые глаза.

– Детка…

– Кажется, девушка попросила оставить ее, – вмешивается Рональд, и его мне сейчас только не хватало.

– Приятель, я как-нибудь сам со своей девушкой разберусь.

– Заткнись, мерзавец! – не выдерживаю, залепив ему звонкую пощечину. – Я никакая тебе не девушка, лживая ты сволочь! Ты обманом сделал меня своей любовницей, когда дома тебя ждет жена с грудным ребенком! – слезы наворачиваются на глаза.

– Давай не будем устраивать сцен, Викки. И поговорим в другом месте.

– Отвали от меня! Слышишь? – со всей силы дергаю рукой, освобождаясь от захвата. – Больше никогда не приближайся ко мне! – выкрикиваю и иду к дороге, чтобы словить такси.

– Да кто ты вообще без меня? Никчемный реставратор и руководитель крошечной галереи? – летят мне в спину унизительные слова, и я поворачиваюсь в тот момент, как с неба обрушивается сильный дождь. – Весь этот успех, в котором ты сейчас купаешься, ты получила с моей помощью. Тебя бы даже никто слушать не стал. И знаешь, даже если бы я не был женат, я бы никогда не женился на тебе. Кому нужна бесплодная, брошенная отцом и матерью суицидницей! – его слова словно острым лезвием полосуют по старым шрамам, оставляя после себя жгучую боль. Ноги едва не подкашиваются, но я каким-то чудом остаюсь стоять, мгновенно промокая до нитки.

Сквозь пелену слез, смешивающихся с ледяными каплями дождя, вижу, как Рональд хватает Итана за грудки и, замахнувшись, бьет его кулаком в челюсть. Начинается настоящая потасовка. Их габариты отличаются, и не трудно догадаться, за кем будет победа. К счастью, охрана ресторана появляется быстро и разнимает мужчин.

– Все, убери руки! Я уже ухожу! – произносит Итан с разбитой губой и ушибленной скулой, держащему его охраннику.

Тот отпускает его, и Итан уходит в сторону парковки, скрываясь за поворотом. Рональд же возвращается к своей перепуганной спутнице, что-то говоря ей.

Отмираю и на негнущихся ногах иду вдоль дороги, не обращая внимания на усиливающийся дождь. Капли стекают по лицу, размазывая макияж. Волосы прилипли ко лбу и щекам. Вся одежда промокла насквозь, но мне на это глубоко плевать.

Еще никогда в своей жизни я не испытывала такого унижения. В груди все горит нестерпимым огнем. Сердце обливается кровью.

Глава 7

Не знаю сколько я прохожу, и в какой-то момент слышу резко притормозившую у бордюра машину. Продолжаю идти дальше, но меня хватают за руку, и я резко поднимаю взгляд, увидев перед собой запыхавшегося Рональда. Черные волосы взлохмачены. Под серым пальто смятая рубашка, от которой оторвано несколько пуговиц.

– Садись в машину, Викки.

– Нет, – хрипло выдыхаю. – Отстаньте все от меня, – обессиленно выдаю, ощущая накатывающую волну слез.

– Заболеть захотела? Живо в машину, – не обращая внимания на мой протест, подводит к седану и открывает пассажирскую дверь, усаживая в теплый кожаный салон дорогого авто, весь пропахший его глубоким парфюмом.

Вернувшись за руль, мужчина выруливает на дорогу и едет, рассекая стену проливного дождя. Меня трясет с такой силой, что зуб на зуб не попадает. Ладони онемели от холода, и я тру их друг о друга.

– Сейчас согреешься, – Рональд включает печку на полную мощность.

Положив затылок на подголовник, отворачиваюсь к окну и закусываю губу, ощущая подступающие к горлу рыдания. Закрываю лицо руками и в голос плачу, не в силах остановить поток вырывающейся боли.

Все время, пока я плачу, Рональд молчит. От него исходит незримое напряжение. Когда рыдания заканчиваются, просто тихо шмыгаю носом, продолжая смотреть в окно. Тепло начинает обволакивать каждую клеточку и становится немного лучше.