Русский испанец. Книга первая. Исповедь компаньонки

Оказывается, я до него не умела целоваться, вернее, я целовалась с другими, конечно, но их поцелуи были поверхностными и слюнявыми, от которых я вытиралась, как мне казалось, около часа. Они были непродолжительны и скоротечны, без вдохновения и, кажется, без страсти. Их вторжение ко мне в рот языком вызывало у меня приступ тошноты и брезгливости. Его поцелуй был как ураган, как вулкан, как смерч!

Он ворвался в меня как ястреб, разрушая всё во мне, раскидывая семена флюидов и забирая их назад, не оставляя следов. Его губы были настолько горячи, что иссушили мои. После его поцелуя мои губы горели. Я никогда не думала, что обычный поцелуй может вызвать в теле такую бурю эмоций и желания. Какая-то минута поцелуя, которая перевернула всё тело и моё сознание. Он не просто обследовал мой рот языком, он давил им на мои ключики ощущений и подсознания. Если говорить проще, он завёл меня этим поцелуем за одну секунду, и я безумно хотела его в ту минуту, и такого я уже не припомню, когда ощущала.

Второй мой «жених» – американец Джеффри, высокой и худощавый, с вечной улыбкой на лице. Он был абсолютно не в моем вкусе. Мне никогда не нравились худые мужчины, да ещё и высокие. Он был младше меня на три года. Часто тут бывал и жил недалеко. Симпатичный шатен с зелёными глазами, кажется, не женат. Впрочем, мне всё равно. Он видел меня здесь часто, узнавал обо мне, но я мельком его видела или проходила мимо.

За чередой событий я не замечала его знаков внимания ко мне, не видела цветов, которые мне приносили в номер, как позже выяснилось, от него, не читала визитки – всё это мне было не нужно.

У него тут есть достаточно большая яхта, вчера он приглашал меня прокатиться на ней с друзьями, и вернуться на следующий день. Он откуда-то узнал моё пристрастие к путешествиям по воде. Я обещала подумать. А что думать, наверное, я не поеду. Оба молодых человека украдкой и осторожно пытались выяснить про Сашу – какие у нас с ним отношения?

«Какие у нас с ним могут быть отношения, кроме того, что только я его люблю? Это не взаимная любовь. Что может быть хуже?»

Вчера утром на пляже у меня появился, по моему подсчёту, третий «жених» – Ники или Николас, кажется, он из Европы. Пока я лежала на песке, греясь на утреннем солнце и мечтая о Саше, он ловил в океане мою шляпу от солнца. Беспокойный океан украл её у меня и уволок в свои воды. Я не заметила этого, но Ники оказался джентльменом, вежливо преподнёс мне её. Это был мужчина средних лет, с крупной фигурой, отдыхающий тут, с голубыми глазами и чёрным загаром.

– Нельзя же так сгорать на солнце! – была его первая реплика.

Он сразу заговорил со мной на испанском. Я приняла это как должное. Хочу отметить, что здесь очень много испаноговорящего населения. Наверное, он принял меня за одну из них. Я пообещала ему быть сегодня вечером в моей беседке, показала ему её с берега. Он обрадовался и был доволен. Он отдыхал тут уже второй месяц, но я не видела его раньше. Сейчас я сижу и пишу в дневник, идти на свидание – нет желания.

ВСТРЕЧА

Мы все собрались за обедом. Было жарко и скучно. У его матери раздался звонок – звонил Саша. Мы давно ждали от него вестей, и каждый телефонный звонок заставлял нас напрягаться. А сейчас позвонил именно он. Она увидела его звонок и нервно приняла вызов. Его голос был тихим, я не слышала его слова. Она слушала его, а я пыталась понять угадать по её лицу новости, которые он сообщал.

Разговор длился долго, я терпеливо ждала, как и остальные. После разговора я поняла, что у него всё в порядке. Его поездка в Москву отменилась из-за изменившихся обстоятельств. Сейчас он был дома – далеко от нас, пообещав приехать.

Все сразу оживились и стали обсуждать его. Меня переполняли эмоции. Я скучала по нём, тосковала и любила. За эти дни я настолько привыкла к нему и его присутствию, что не представляла свою поездку обратно в Европу. Думать об этом абсолютно не хотелось. Мне хотелось быть с ним, но что удерживало меня от поездки к нему сейчас – трудно сказать. Скорее, его не желание видеть меня рядом.

Ещё одна главная новость – приезд отца Саши. Он должен был приехать к вечеру, и мама его с нетерпением ждала. Мы отговорили её ехать в аэропорт встречать его. Аэропорт находился далеко, и ей бы это не пошло на пользу. Она решила ждать мужа дома.

Мама Саши, не находя себе места, переживала, и всё время проводила на улице. Пока мы были в ожидании, мне бы хотелось немного рассказать о нём, возможно, даже сравнивая отца с сыном для наглядности.

Это был мужчина в преклонном возрасте с добрым и светлым лицом, брюнет с карими глазами. Его фигура сохранила былую стать. Он был высокого роста, строен, довольно плотного телосложения, в хорошей спортивной форме. Ему удалось сохранить фигуру в этом возрасте, не отрастив круглый живот. Всё в нём было аккуратным и подтянутым. Сказывалось его увлечение спортом. Спорт – это было их вторым дыханием.

Отец Саши в молодости был мастером спорта по плаванию и не раз участвовал за Россию во всевозможных соревнованиях. Саша не отстал от своего отца, имея те же звания по плаванию, и, будучи ещё студентом, участвовал во всяких молодёжных соревнованиях и даже получал призовые места, выступая за Москву. Позже – он закончил Бауманку и уехал к родителям в Штаты.

Все их награды хранились в доме его родителей в красивом стеклянном шкафу. На полочках хранились многочисленные грамоты, вымпелы, медали, статуэтки и значки. Они всегда блестели, не пылясь. Мама бережно за ними ухаживала.

Отец закончил московский ИнЯз имени Мориса Тереза и продолжил обучение в МГИМО. Он владеет четырьмя языками, на которых легко разговаривает. Очень умный, начитанный, интересный человек. Его кругозор знаний настолько обширен, что порой поражаешься, как он может знать всё до мелочей по любой теме, начиная, к примеру, от выращивания растений и заканчивая советами по макияжу и маникюру. Он часто шутит и обладает огромным остроумным чувством юмора, поражая и вводя в заблуждение всех окружающих, разыгрывая их. Его интересно слушать вечерами, сидя у камина. Его речь правильно поставлена и выразительна.

Саша немного серьёзней и рассудительней, от этого кажется умней и спокойней, хотя они друг друга всегда дополняют. В остроумии, интеллекте и шутках им нет равных. Сойдясь вместе, они шутят, подхватывая друг у друга шутки, доводя их до своего завершения, отчего все потом умирают от смеха.

Подъехала машина – все насторожились. Отец вышел из машины, уставший и довольный, с широкой улыбкой на лице и огромным букетом цветов. Она очень любила цветы – он это знал. Она подбежала к нему. На его фоне она казалась хрупкой миниатюрной девочкой, едва доставшей ему до плеча. Он подхватил её порыв, букет выпал из его рук, и он поймал её в свои объятия. Поднял на руки как пушинку, стал крутить вокруг себя, целуя её и прижимая к себе. Она обнимала его за шею и плакала от счастья.

Это было потрясающее зрелище, которое привлекало внимание окружающих. Некоторые приостанавливались и улыбались этой сцене. У меня щемило сердце и слезились глаза. Я была рада за них, за него, за неё, за Сашу, у которого были родители, живущие в любви и понимании, подарившие миру мою любовь.

Он опустил её на землю, не обращая внимания ни на кого, отдал ей букет, продолжая обнимать её. Её лицо погрузилось в охапку пахучих цветов и скрылось там. Она была счастлива. Он продолжал разглядывать её, оценивая по внешнему виду её состояние, целуя волосы, и прижимаясь своей щекой к её голове. Спустя минуту он поприветствовал остальных и меня тоже. Был очень удивлён моему присутствию тут. Я стояла и краснела как школьница, не зная, что сказать в своё оправдание. Он обнял меня за плечи и лишь сказал:

– Приехала охмурять Сашку, проказница?

Я не знала, что ответить, лишь улыбнулась в ответ. На этом встреча закончилась. Они, обнявшись, ушли в номер, уединились и не выходили оттуда до следующего дня.

ПРОШЛОЕ. О СЕМЬЕ

В детстве наши с Сашей мамы были подружками. Они подружились настолько, что считали себя сестрами.

Саша старше меня на восемь лет. В детстве такая разница считается большой, но не в зрелом возрасте. Когда мне было двенадцать лет, а Саше было уже двадцать. Моя мама умерла от аневризмы головного мозга. Это было настолько неожиданно и внезапно, что все пребывали в полном шоке и несчастье. Папа почти год не мог совладать с собой и принять данность. Однажды, от горя, он напился и сел за руль. Случилась авария, и он погиб на месте. Его не спасли.

Я осталась совершенно одна, но среди, как мне казалось, очень близких мне людей. На тот момент я не разбиралась в родственных связях, а просто требовала заботы и нежности. Ждала маму и папу – мне не верилось, что их нет. Мне казалось, что они просто уехали, а меня оставили жить в Сашиной семье.

Саша никак ко мне не относился на тот момент. Считал меня глупым ребёнком и не более, но он мне всегда был интересен. У него всегда было много друзей и подруг. Он приходил поздно домой, уходил рано, поэтому я его видела редко или по выходным. Он к тому времени закончил московскую спецшколу с иностранным уклоном. Хорошо знал два языка – английский и испанский, разбирался в точных науках и имел КМС по плаванию. Часто ездил на соревнования и пропадал на тренировках. Без проблем поступил в Бауманское училище – одно из престижных учебных заведений, и закончил его с красным дипломом.

После обучения в Испании я ни в чём не нуждалась и вела довольно свободный образ жизни. Материальные проблемы меня мало интересовали на тот момент, так как отец оставил мне приличное наследство с недвижимостью, транспортными средствами, фитнес-центром, парочкой ресторанов европейской кухни и активами в банках.

Пока я росла и училась, моим опекуном был отец Саши, и руководил всем этим наследством до моего совершеннолетия. После окончания учёбы я окончательно стала управлять всем своим «богатством» на своё усмотрение, и никто мне в этом не мешал.

Во время учёбы я иногда приезжала в Москву к «своим родителям» – родителям Саши. Я их считала родителями, а они меня всегда считали дочерью. Саша на меня никак не реагировал, лишь называл «шпаной» и долго смеялся, от чего я стала его стесняться ещё больше.

Когда мы стали взрослее, ситуация немного изменилась. По приезду к ним я увидела Сашу-юношу, который был жутким балагуром и бабником. Он подолгу проводил своё время с друзьями и подругами, пил, кутил на всю катушку. Он был очень красив: высокий красавец с шикарной фигурой спортсмена, великолепно одевался, и у него не было отбоя от поклонниц. Он уже закончил учиться и проходил какую-то практику, не помню где.

Один раз он взял меня с собой на тусовку. Мне было семнадцать лет, и я хотела разбавить свою жизнь новыми ощущениями. В ночном клубе мы провели около двух часов, и Саша привёз меня обратно домой, так ничего не объяснив, почему так быстро закончился вечер. Саша ко мне относился спокойно, но с пренебрежением и недоверием – он боялся, что я расскажу его родителям о том, как он кутит.

Потом жизнь нас разбросала, как смогла, и мы не виделись семь лет, но я поддержала связь с его родителями, поэтому знала о Саше всё, а он обо мне.

Родители Саши жили на два дома – в России и в Штатах. Саша уехал в Штаты уже с женой. Его жена была девушка симпатичная, но наглая, глупая и примитивная. Высокая шатенка со стройной фигурой и большими карими глазами. У них случился какой-то невероятно безумный роман, который наделал много шума. Не буду описывать подробности его семейной жизни, но её измена сломала и измотала Сашу. Он замкнулся на какое-то время. Я долго о нём ничего не слышала. Он развёлся с женой и ушёл с головой в бизнес. Детей у них не было.

У меня всё было практически аналогично, как у Саши. Студенческий роман двух детей закончился разводом. Мой брак строился лишь на эмоциях, которые у меня через три месяца благополучно улетучились, и я поняла, что не люблю и не хочу. Я выгнала своего иждивенца-мужа прочь от себя подальше, подключая к себе охрану, потому что он не давал мне прохода. Я уехала к родителям Саши в Штаты почти на год, чтобы собраться с мыслями и начать жизнь с начала.

Наконец-то, через семь лет мы с Сашей встретились на рождество. До этого мы лишь слышали друг о друге. На тот момент он был один, и я была одна.

За столом мы долго друг на друга смотрели и не понимали, куда делись те дети, которые жили когда-то под одной крышей. Мы со всеми вместе разговаривали, гуляли, вспоминая прошлое. Оба держались неуверенно, особенно я.

Саша мне показался совершенно другим, не тем балагуром и развратником, которого я знала ранее. Это был серьёзный и строгий мужчина, с невероятно красивой, ухоженной до лоска внешностью. Всё в нём блестело и сияло до кончиков пальцев: его поведение, манерность, медлительность, рассудительность, невероятная опрятность, его мужской баритон, его парфюм, одежда и аксессуары к ней, его авто и он сам – будоражили воображение, особенно у женщин. Они «висли у него на шее» либо хотели потрогать, лишь бы он их заметил. Мужчины смотрели на него порой с завистью, а порой с ненавистью, как к сопернику. Он понимал это и предпочитал уединение и покой. Он мало шутил и говорил по существу, а если шутил, то все смеялись до слёз. Сквозил взглядом насквозь до мурашек по телу, как гипнотизёр, наслаждаясь беспомощностью жертвы. Умел держать паузу и смотрел сквозь оппонента. Увлекался буддизмом и любил всё красивое, особенно океан.

На момент нашей встречи он уже стал удачным бизнесменом. У него уже был свой двухэтажный дом в пригороде NYC, квартира в городе и недвижимость во Флориде. Был холостяком и не спешил жениться от слова совсем. Жил для себя и родителей. К женщинам относился легко и не подпускал близко, как мне сказала его мама. Она, конечно, мечтала о внуках, но Саша наотрез был против и не любил поднимать тему его будущего брака.

Его бывшую жену я однажды видела на помолвке своей подруги, куда был приглашён Саша, но он, узнав, что бывшая будет там, сразу отказался от приглашения. К себе он её никак не подпускал на пушечный выстрел. Отзывался о ней с отвращением и неприязнью. Она искала контакты с ним, но он был непримирим, и мы все знали, что разговор о ней он сразу закончит в грубой форме, поэтому никто не упоминал о ней никогда. Она растолстела, округлилась и стала непривлекательной. Нашла себе друга и укатила с ним в Бразилию. Больше мы о ней ничего не слышали.

Каждый раз, когда я приезжала к его матери, приходилось встречаться с ним. И с каждым разом он избегал меня всё больше и больше, находя повод со мной не встречаться. Я терялась в догадках о причинах его отчуждения, но не находила ответа и тем самым ещё больше привязывалась к нему.

Его мама уговаривала его быть со мной нежнее, но он всячески этому противился и не допускал мысли о нашей встрече. Иногда доходило до того, что он мне присылал смс или звонил и требовал, чтобы я не приезжала больше. Почему? Я ломала голову от вопросов.

При родителях он старался меня никак не трогать и больше отмалчивался. Я тоже стеснялась. При попытке построить с ним диалог он проходил мимо меня, как будто не слышал, что к нему обращаются. Всё это походило на какую-то детскую игру, но я приняла его правила и решила действовать по-своему.

Через пару месяцев я поняла, что по уши влюбилась в него и не хочу уезжать. Он меня сильно волновал, как мужчина. Я ловила себя на мысли, что хочу его. Моё сознание и разум переключились на него. Он был свободным, я тоже была свободна. Мы оба достаточно обеспеченны и независимы. Нам не нужно никого искать с целью обогащения и достатка – у нас всё было и есть. Нам обоим нужны человеческие чувства и не более. Не знаю, понимает ли он это или нет, но я хочу быть его!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

СИТУАЦИЯ

Наступило утро следующего дня. Я не спала почти всю ночь, сидя в интернете и иногда поглядывая на окна его номера в Plaza, в надежде увидеть там свет. Вдруг он приедет неожиданно и быстро, но нет – ничего не было. Окна оставались тёмными

Я проспала почти до полудня, меня разбудил звонок мамы. Она искала меня и звала к завтраку в беседку. Мне уже нечего было бояться, и не было волнения: там собрались люди, которых я хорошо знала и к которым привыкла, но без Саши.

К нему я лишь присматривалась и привыкала. Он почти всегда жил вдали от родителей, изредка навещая их. Уже все позавтракали, его отец читал прессу, остальные смотрели по сторонам или пили чай. Когда я подошла, отец встал, чтобы поприветствовать меня – это было в его духе. Я улыбнулась ему.

Он, так же как и Саша, сидел в этом кресле и читал газету. Его манеры, его поведение, его стиль ведения разговора – всё было схоже с Сашей. Только с одной разницей: Саша читал, слышал и видел всё вокруг, а его отец полностью погружался в чтение, его ничто не могло отвлечь. Разговор начали с меня.

– Как с Сашкой у вас? Долго ещё будет сопротивляться? – спросил отец так неожиданно, что я обожгла руку.

У меня онемел язык. Я растерялась и покраснела.

– Не лезь в их дела, они сами решат, – спасла ситуацию его мать.

Я облегчённо выдохнула. Потом все заговорили о Саше, о его делах, о нём самом – всем его не хватало. Его близкие были заняты друг другом, я не мешала им или старалась не мешать. День клонился к закату, делать было нечего, и я вспомнила, что пообещала встретиться у входа в отель с Ники-испанцем.

Жара не отпускала, прохлада наступала лишь после 22—23 часов, поэтому было назначено свидание на это время. Ники уже стоял у входа, когда я спустилась. Радостно встретив меня, всучил букет с цветами, которые я не знала куда деть. Мы никуда не пошли, мы сидели на большой скамье у входа и просто разговаривали. За разговором прошло время и стемнело, но место было довольно освещено. Мы говорили и смотрели на входящих и выходящих людей. В моей голове крутилась одна мысль: «Завтра, завтра, завтра он приедет!»

Похолодало. Я немного съёжилась. Ники заметил это, придвинулся ближе и накинул мне на плечи свою тунику, слегка обняв меня за плечи. Другой рукой он держал маленький свой альбом с его фото об Испании. Рассказывал про свои любимые места, про города…

Вдруг нас ослепил свет фар. На стоянку со скоростью, и скрипя колёсами при развороте, ворвался BMW Саши, как чёрный барс, как хозяин, как фурия. Он всегда появлялся неожиданно и внезапно. Его я ещё не видела, но поняла, что это он, меня стало опять трясти, я вросла в скамью, не смея пошевелиться. Именно сейчас, когда я сидела почти обнявшись с Ники, приехал Саша!

Мне уже было страшно от тех мыслей, которые возникнут у него, когда он нас увидит. Мне хотелось раствориться, врасти в землю и исчезнуть, но как?

Он умело припарковался, но продолжал сидеть в салоне. За его тонированными окнами я ничего не видела, но мне казалось, уже там, за чёрными окнами, он смотрит сквозь меня. Наконец дверь приоткрылась, и появился он.

Это было как в замедленном кино. Своим воображением я замедлила эти кадры. Он был в чёрно-сером костюме с отливом и блеском, в голубой рубашке под пиджаком, с расстёгнутыми верхними пуговицами и без галстука, как обычно. Мелкие пряди волос при движении падали ему на лоб и виски, лицо было серьёзным, красивым и равнодушным ко всему и ко всем. В руках он держал большие бумажные пакеты и папку для бумаг. Меня он ещё не увидел. Дверь за ним захлопнулась, пропиликала сигнализация, включённая им, и он направился прямо на нас быстрым шагом, направляясь в отель к родным.

У меня замерло сердце, дыхание разом остановилось, и у меня слегка закружилась голова. Ники это почувствовал, но не понял, в чём дело. Издали он увидел нас, наши глаза встретились. Он слегка замедлил шаг, на его лице было лёгкое удивление, переходящее в ироническую усмешку, а потом и совсем в злость в глазах. Они стали холодными и коварными. Он видел, как Ники держал меня за плечи, цветы на скамье, его тунику, накинутую на меня, его самого, сидящего лицом к лицу со мной.

Саша приближался к нам молча, разглядывая каждую мелочь, так мне показалось. По его взгляду и выражению лица я поняла, что, наверное, он воспринял моё поведение как «измену» и ничего больше. Да – ничего больше. Мы смотрели на него, а он на нас. Проходя уже около нас, он отвернулся, смотрел прямо вверх и ускорил шаг. Я почувствовала в воздухе запах его парфюма, только его запах витал в воздухе и оставался в нём ещё несколько минут. Большего от него я уже не ждала, зная его отношение к таким пикантным ситуациям. Хоть я ему и никто, и клялась в любви, и тут же «обнималась» с другим. Он это понимал. Понимала и я, что предала, хоть «по-детски», хоть несерьёзно, но, блин!

Себя я уже ненавидела заранее за то, что не дождалась, что не подумала, что совершила. Я практически потеряла его!

ИГРА

Все собрались в беседке ближе к вечеру. К нам присоединилась ещё подруга матери с маленьким внуком 3—4 лет. Это был мальчик с золотистыми волосами и большими грустными, голубыми глазами. Все дружно разговаривали и пили чай.

Саша сидел в стороне от всех с газетой в руках, как всегда вальяжно раскинувшись. Говорить о том, что он обращал на меня внимание, лучше вообще ничего не говорить. Для него я уже не существовала. Кажется, со времени своего приезда он даже не поздоровался со мной и не смотрел в мою сторону. Мне показалось, что он стал более сдержанным и задумчивым после поездки домой, но чертовски красивым по-прежнему. И лишь вопрос матери, адресованный мне, вывел его из равновесия:

– Мариночка, как прошла твоя встреча с тем испанцем?

Накануне я ей все уши прожужжала об этой встрече, поэтому она задала этот вопрос без всякого злого умысла. На её вопрос Саша откинул газету, посмотрел поверх неё на меня с иронией и ухмылкой на лице, дожидаясь моего ответа. Я прохрипела:

– Хорошо, – и потом молчала весь вечер.

Он шумно встряхнул газетой, зло глянул на меня и продолжил её изучать. Разговор сменили.

Саша относился к той категории мужчин, для которых любое прикосновение или внимание со стороны другого мужчины к его женщине он рассматривал как предательство или измену. Да, он соблюдал правила этикета и подчинялся законам социума, но по его мимике, ехидному огоньку в глазах и поведению можно было чётко уловить, что его раздражает, унижает и злит любое внимание, а тем более физический контакт, хоть и незначительный, к его женщине.

Он был собственником до корней волос, эгоистом и хозяином, поэтому «уходил в себя, в свою ракушку», не устраивая разборки и сцены ревности. Он отстранялся от ситуации, от правил, от своей женщины, возможно временно, выражая ей своё презрение и ревность. Это его всё бесило и выводило из равновесия. Он мог не общаться, отмалчиваться и страдать внутри, ничего не объясняя. Я всё это понимала, так как знала его давно.

Моя ситуация с Ники была приблизительно такая: Саша увидел в полумраке меня, сидящую предельно близко к «жениху», который заботливо накинул на меня свою кофту. Потом сработал эффект неожиданности. Он сперва удивился, потом опешил, сделав определённые выводы, а позже проанализировал всю ситуацию у себя в голове, накручивая себя ещё больше, и «ушёл в ракушку». Поэтому на следующий день был раздражителен и зол на меня, отчего даже не поздоровался со мной и вовсе не смотрел в мою сторону весь день.

Вопрос его матери о свидании с испанцем, Сашу просто взбесил. Он рвал и метал внутри себя, поэтому шумно дёрнул газетой, когда я ответила, что на свидании мне было хорошо.

Для себя же я сделала свои выводы – он ревновал, а значит, я ему совсем не безразлична. Меня вся эта ситуация и радовала, и напрягала, потому что я не знала, как он поступит, ведь непредсказуемость – его конёк!

Вечер продолжался также непринуждённо…

ВЫСТАВКА

Весь следующий день я его не видела. Только слышала разговоры о нём. Мне надоело одной болтаться в жару, и к вечеру я отправилась в номер посидеть в инете.

Никаких планов у меня не было, я скучала и думала о нём. Где он мог быть весь день? Может, он сидит у себя в номере или спит? А может, поехал в город, в офис? Я сделала вывод, что отдыхать долго он не мог, вернее, ему не давали. Его постоянно срывали звонки по тф с места, никто не хотел понимать, что человек отдыхает, что ему нужен покой. Сам он мало и редко кому звонил, если только очень близким людям.

Ещё я заметила, что после его поездки домой он странным образом изменился. Стал таинственнее что ли? Кроме всего этого, его телефон постоянно пиликал, кукукал и фырчал, отвлекая его от всего. Если по началу его телефон мне нравился, то теперь я его уже ненавидела. Он часто заглядывал туда: либо что-то писал в ответ, либо не реагировал, либо разговаривал по долгу. И это ещё не всё.

После его возвращения сюда, ему звонили. Женский голос. Это я услышала лишь однажды. Он отвечал ей, но тут же резко вставал и быстро уходил в сторону от посторонних ушей, улыбался, иногда смеялся, разговаривая с ней. Кажется, у него кто-то появился, или это только мои предположения? Может у него развивается новый роман?