Красный луч

Потом сосед предложил пойти к нему в дом, но Ник отказался, так как вспомнил, что сосед с подружкой. К тому же ему вообще не спалось и надо было подумать о будущем.

Утром Ник помылся остатками воды и постучался к соседу.

– Дача твоя, за сколько ты её хочешь купить? – спросил он соседа. Тот подумал и назвал сумму.

– С домиком, конечно, дача бы стоила дороже, но тут сам понимаешь.

Ник понимал, они позавтракали вдвоём, потому что подружка соседа спала. Потом они пошли к председателю садового общества, который постоянно жил на своей даче. Там они составили и подписали договор, после чего сходили в деревню и зарегистрировали его в сельсовете.

– Ну и что ты теперь будешь делать? – спросил сосед.

– Да есть одна задумка, но мне надо её обмозговать.

Затем они пожали друг другу руки, сосед пошёл на свою дачу, а Ник сел в дилижанс и поехал в город. Там он подошёл к дому, где прожил всю свою жизнь, посмотрел на окна родительской квартиры, постоял, подумал, повернулся и пошёл. Он понимал, что больше сюда никогда не вернётся.

Через полчаса Ник пришёл в городской парк. Время было обеденное, на аллеях гуляло много людей, в основном женщины с детьми. На боковой аллее стоял зелёный фургон со знакомой надписью «Поступай в стрелковое училище – обеспечь безопасность своей страны». Рядом с фургоном на стуле скучал военный.

– Хочу поступить в стрелковое училище и обеспечить безопасность своей страны. – официальным голосом сказал ему Ник.

Военный странно на него посмотрел и начал рассказывать об условиях учёбы и последующей службы.

– Я это всё знаю, какие мои дальнейшие действия?

– Через два часа мы как раз везём кандидатов в воинскую часть, там будут медкомиссия и экзамены. Те, кто поступил, едут в столицу в училище. Сходи домой за вещами и подходи через полтора часа.

Ник не стал говорить, что у него нет ни дома, ни вещей, и отправился походить по парку. Через полтора часа он вернулся к фургону, возле которого стояли пять парней с сумками и все с родителями. Военный сверил их со списком, собрал паспорта и повёл из парка. На примыкающей улице стоял ещё один фургон, в который кандидаты сели и фургон сразу же тронулся. Через час они доехали до воинской части и кандидатов повели в санчасть на медкомиссию. Ника после обследования признали годным к воинской службе.

Затем кандидатов отвели в зал, где они в течение несколько часов сдавали экзамены. Ник их сдал успешно и его зачислили в стрелковое командное училище. Всего из их группы в училище попали три кандидата. Их всех увезли на почтовую станцию и посадили на дилижанс, который ехал в столицу. Провожающий офицер назначил Ника старшим группы и сообщил, как им в столице добраться до училища. Ехал дилижанс трое суток, на ночь они останавливались на почтовых станциях, где пассажиры спали в гостинице. Утром все садились на свои места и весь день тряслись на ухабах.

В столицу приехали поздно вечером, училище от почтовой станции было недалеко, и группа пошла пешком. На пропускном пункте Ник показал документы, и дежурный офицер показал ему как пройти в нужную казарму. Там Ник отдал документы командиру учебной роты, тот показал им на кровати, все разделись и завалились на них спать.

На этом детство Ника закончилось.

Глава 9. Армия

В течение дня в казарму прибывали новые курсанты, всех их в начале остригали наголо, потом выдавали форму. Через два дня учебная рота была укомплектована полностью, как и три других, которые и составили учебный батальон. Второй учебный батальон состоял из курсантов предыдущего года набора и все они были в летнем отпуске.

– Товарищи курсанты! – прокричал командир батальона на построении на плацу. – Вы успешно сдали экзамены и были зачислены в стрелковое командное училище. Через два года вы станете офицерами и получите звание лейтенанта. А сейчас в последний месяц лета вы будете проходить начальную военную подготовку, после чего примете присягу и с первого сентября начнёте учиться.

Затем комбат долго говорил о воинском долге, о защите отечества, о патриотических традициях. А закончил речь о том, что нельзя воровать у своих товарищей.

– В этом году, буквально месяц назад, за один день до выпуска из училища один курсант украл у другого курсанта бритвенный набор. И он в этот же день был отчислен, хотя на следующее утро должен был стать лейтенантом.

После этого для Ника и других курсантов наступили военные будни. Подъём, зарядка, завтрак, занятия, физподготовка, обед, занятия, ужин, свободное время, отбой. Но военные будни продлились недолго и сменились на будни трудовые. На пятый день пребывания в училище их роту подняли по тревоге в шесть утра. Затем дали тридцать минут на сборы, отвели в столовую на завтрак и приказали грузиться в фургоны. При погрузке командир роты периодически проговаривал им статью из устава – «знай своё место в строю, столовой и в фургоне», и когда все курсанты разместились, дал команду «трогай».

Ехали около пяти часов и в пути все гадали, куда их везут. Тут фургоны остановились в каком-то лесу и курсантам дали команду обедать сухим пайком. После обеда ехали ещё три часа и в итоге колонна очутилась в каком-то провинциальном городе возле барака. Тут выяснилось, что они будут месяц жить в этом бараке и работать на пилораме, потому что госпредприятие не выполнило план, а ему будет нужно отправить до ледостава по реке пиломатериалы в северные земли.

В бараке все поужинали опять сухим пайком и завалились спать. Завтрак уже был в столовой, и пища была повкуснее, чем в училище. Затем начались трудовые будни, они заключались в том, что курсантов разбили на пары, которые складывали доски нужной толщины в пакеты.

При обсуждении сути будней курсанты разделились на две равные группы. Первой группе трудовые понравились больше – нет строевой подготовки на плацу, зубрёжки уставов и маршбросков. Вторая группа выступала за будни военные, строевую подготовку, зубрёжки уставов и маршброски.

Месяц пролетел быстро, в субботу рота погрузилась в фургоны, ехала весь день и к вечеру добралась до училища. Там курсанты помылись в бане, затем завалились спать и на следующий день на торжественном построении приняли присягу.

После принятия присяги тех курсантов, к кому приехали родители, отпустили в увольнение в город. А к кому не приехали, заступили в наряд. Никто не приехал только к Нику, поэтому он был в наряде в гордом одиночестве.

Ну а с понедельника началась учёба – строевая подготовка, зубрёжка уставов, маршброски и занятия в классах. В училище стало веселее, потому что из отпуска прибыли курсанты-старшекурсники. Правда, во вторник их подняли в шесть утра по тревоге, затем дали тридцать минут на сборы, отвели в столовую на завтрак и приказали грузиться в фургоны.

При погрузке командир батальона периодически проговаривал им статью из устава – «знай своё место в строю, столовой и в фургоне», и когда все курсанты разместились, дал команду «трогай». Увезли старшекурсников на месяц в военный совхоз на уборку урожая, потому что совхозники с этим не справлялись и овощи могли уйти по снег.

В октябре старший курс вернулся с совхоза и в училище опять стало многолюдно. В середине зимы у курсантов был двухнедельный отпуск. Все разъехались по домам, только Нику не куда было ехать. Он устроился в столичную гостиницу и целыми днями посещал разные достопримечательности. После каникул занятия продолжились, курсантов учили всему, даже стрелять из арбалета. Ну правильно, училище ведь стрелковое командное, правда, командовать их особо не учили.

Весной прямо во время занятий Ника вызвали на пропускной пункт. Там он доложил о вызове дежурному офицеру, который показал ему пальцем на красивую повозку, стоявшую неподалёку на улице.

Ник подошёл к повозке и увидел, как из неё выходит жена дядьки. Как обычно красиво одетая, с уложенной причёской, маникюром, возможно педикюром, но только без обычной ехидной улыбки.

– Никас, здравствуй, у нас в семье беда.

– Что, квартиру какого-то родственника не удалось отжать? – поинтересовался у неё Ник.

Женщина нахмурилась и явно хотела что-то резко ответить, но сдержалась:

– Ник, у твоего дяди очень редкая болезнь, пойдём посмотришь на него.

Она открыла дверь повозки и Ник увидел в ней лежащего дядьку. Он выглядел не то, чтобы болезненно, а просто был конкретно похож на покойника. Впрочем, минут через двадцать он зашевелился, посмотрел на Ника и прошептал:

– Что Ник, скоро и я вслед за сестрой…

– Ник, вопрос вот какой, – перебила его жена. – у тебя кровь какой группы?

– Восьмая белая.

– Вот! Врачи сказали, что твоему дяде срочно нужно сделать операцию, иначе он до лета не доживёт. Во время операции он потеряет много крови и ему нужно сделать переливание крови, группа нужна именно восьмая белая и именно от близкого родственника. Среди всех его родственников…

– … в живых уже никого не осталось благодаря…

– … такая группа только у тебя. Ник, нужно выручать своего дядю. Он столько для тебя… в общем, нужно выручать.

Ник задумался, быстро вспомнил, как его научил говорить в подобном случае сосед с дачи и глядя дядьке в глаза буква в букву повторил кричалку:

– Соси член у пожилого зайца, скотина родственная. – затем повернулся и пошёл в сторону пропускного пункта ни разу не оглянувшись.

По пути в учебный корпус Ник вспоминал, что ему говорил сосед по даче. О том, что у каждого человека в жизни есть белые, серые и чёрные полосы. И что ты можешь сколько угодно гадить другим людям, только помощи от них после этого в критический момент можешь не ждать. Вот как сегодня с дядькой – отжал он с женой у кучи людей такую же кучу квартир, вот только нужны ли они ему сейчас?

В начале лета учебный батальон сдал экзамены и всех курсантов отправили в двухмесячный отпуск. В родном городе Нику идти было не к кому, в деревне тоже, поэтому он провёл отпуск в разъездах по городам исторического кольца страны. Там он посещал разные достопримечательности и внимательно выслушивал экскурсоводов. Денег от продажи дачи на всё лето ему хватило и даже осталось ещё немного.

Первого сентября Ник вернулся в училище и учебный батальон уже старшекурсников готовился выполнить свой трудовой долг в военном совхозе. Но тут прошёл слух, что до правящей партии дошла информация, что курсанты военного училища вместо того, чтобы учиться защищать страну, занимаются уборкой урожая. Начальнику училища категорически запретили это делать и вместо борьбы за урожай курсанты занимались учёбой.

Однажды осенью Ник заметил в строю первокурсников знакомого парня, им оказался друг из деревни, где он жил летом у дедов. Вечером он нашёл друга, и они больше часа проговорили.

– Кстати, соболезную, – поведал ему друг, – твой дядька летом умер. Это правда, что ты не дал ему свою кровь?

– Правда. Мочу ему я бы свою дал и, наверное, кал тоже, а кровь мне самому нужна.

– Вот и правильно, эту хитрожопую сволочь у нас на улице никто не любил. На поминках у него все соседи веселились и пели развесёлые песни.

– А жена его к этому как отнеслась?

– Ха! Ей вообще не до этого было. Она зимой у какой-то бабульки квартиру отжала, кучу денег срубили, и твой дядька неделю потом пьянствовал. Но оказалось, что бабулька была матерью партийного босса и тот дал команду во всём разобраться. При разборках выявились её прошлые дела, который её знакомый из прокуратуры тормозил, и этого знакомого тоже начали прессовать. И у дядьки твоего из-за этого здоровье посыпалось, а жена его сейчас под следствием и интересует её только то, чтобы выкрутиться. Но там партийный босс очень серьёзный пост занимает, и он вроде как дал команду отпрессовать её по полной. Поговаривают, что ей светит десятка.

Ника подобное развитие событий сильно порадовало:

– Ну должна же сволота получить обратку.

– Согласен полностью, эта бабенция со своей фирменной ехидной улыбкой уже давно не ходит.

Занятия в училище шли своим чередом, но однажды в начале зимы всех курсантов вывели на общее построение.

– Товарищи курсанты. – обратился к ним начальник училища. – Главный комитет партии с глубоким прискорбием сообщает о смерти своего главного секретаря.

После этого он долго рассказывал о славном пути секретаря, о его достижениях, о тяжелой и продолжительной болезни, о том, что вся партия глубоко скорбит о смерти своего сына и так далее. И о том, что на пост главного секретаря был единогласно выбран видный партийный деятель.

Вечером в казарме курсанты долго обсуждали это событие, потому что все они родились при этом главном секретаре, который правил страной почти двадцать лет. Из которых последние пару лет сильно болел и ни во что не вникал. Кто-то высказал мысль, что новый секретарь начнёт что-то делать по-новому и что-то станет лучше.

Так и произошло – уже через неделю в стране начали внедрять новые методы. К одному из курсантов среди недели приехали родители и его отпустили в увольнение. Вечером он вернулся в казарму с круглыми глазами:

– Пацаны, мы с родителями пошли в музей и на выходе у всех начали проверять документы и интересоваться, почему люди не на работе! Потом мы пошли в ресторан, там тоже зашли два мужика в штатском с тем же вопросом.

По слухам, такие проверки проходили и в других городах, но к весне эта кампания закончилась. Тут наступила пора выпускных экзаменов, которые Ник успешно сдал. За два дня до выпуска при стандартной проверке личных сумок в каптерке в одной из сумок нашли вещи одно из курсантов, который ранее заявил о их пропаже. Правда, того, кто эти вещи украл, из училища не отчислили, потому что его родители были друзьями командира роты.

Выпуск из училища проходил возле замка, усыпальницы вождя революции и могил революционеров, погибших при мятеже. Нику было странно то, что на центральной площади устроено кладбище, но свои мысли он держал при себе, как его этому учил дед.

На последние остатки денег от продажи дачи и первую получку офицера Ник весь месяц ездил по южным курортным городам и купался в Тёплом море. В конце лета он приехал в город, где находилась стрелковая часть, в которую его распределили после выпуска.

В части он представился командиру, который побеседовал с ним и отправил в стрелковую роту. Ник зашёл в казарму, представился командиру роты и понял, что он выбрал не ту профессию.

Он уже несколько раз такое испытывал раньше, когда работал в разных цехах и отделах завода. Приходил в цех, ему ставили задачу, он начинал её выполнять и понимал, что всю жизнь этим он заниматься не сможет. Работу, конечно, он выполнял, причём качественно, но удовольствия она ему не приносила. Единственное, где Нику было комфортно работать, это экскурсоводом в заводском музее. Всё время новые посетители, всем нужно рассказать о стрелковом оружии, ответить на вопросы и потом с удовольствием наблюдать, как экскурсанты выходят вдохновлённые новыми знаниями.

Стрелковое училище напоминало ему школу, где все в ней живут и учатся по своим правилам. Процесс обучения ему был относительно знаком и в училище он дискомфорта не испытывал. В части же к нему пришло понимание, что служба в армии это не то дело, которое ему по душе и которым он бы качественно занимался долгое время. Но деваться было некуда и он настроился на длительную службу.

Командир роты между тем задавал Нику те же вопросы, что и командир части, и в той же последовательности: кто он, откуда, как учился в школе, в училище, какое семейное положение, какие планы на службу. Затем он сообщил, что Ник назначается командиром первого взвода, который сейчас находится в военном совхозе на уборке картофеля. И дал команду пойти устроиться в общежитие и потом явиться в спецотдел в штабе части на собеседование. Напоследок командир роты выдал новому взводному пропуск в часть.

Ник вышел из части и отправился в общежитие, которое находилось в трёхэтажном здании рядом с пропускным пунктом. Там он нашёл коменданта общежития, который показал комнату и дал от неё ключи. После этого Ник вернулся в часть, нашёл в штабе дверь с табличкой «спецотдел» и постучал в неё.

– Войдите, – предложил ему голос из-за двери.

Ник открыл дверь и увидел сидящего за столом майора.

– Слушаю вас. – сказал ему майор.

– Лейтенант Никас Ванцет, командир первого взвода третьей роты. Мне командир роты дал команду прийти к вам на собеседование.

– А, новое пополнение. Садись. – майор указал ему на стул. Затем он стал задавать те же вопросы, что и командиры части и роты, и в той же последовательности: кто он, откуда, как учился в школе, в училище, какое семейное положение, какие планы на службу. Но к ним он добавил ещё один вопрос:

– Зачем вообще решил пойти служить в армию?

Ник вспомнил лозунг на армейском фургоне в парке своего города и процитировал его:

– Чтобы обеспечить безопасность своей страны!

Майор усмехнулся:

– Ха, безопасность… Армия обеспечивает безопасность напрямую только во время войн и военных конфликтов. Последняя крупная война была сорок лет назад, и следующая может не случиться в течение всей твоей жизни. Сейчас мирное время, и в этот период безопасностью страны занимается с утра до вечера спецкомитет.

Ник вообще не был в курсе спецкомитета и это отобразилось на его лице.

– Спецкомитет был образован сразу после июльского перев… июльской великой революции для борьбы с контрреволюцией и саботажем. Сейчас он занимается борьбой с иностранными разведками и экстремистами. Бывший председатель комитета сейчас избран главой правящей партии. Я являюсь оперативным уполномоченным спецкомитета в этой воинской части.

Ника почему-то глубоко впечатлила эта информация и майор это сразу же заметил.

– Ты тоже можешь стать сотрудником нашего спецкомитета и обеспечивать безопасность страны.

– А как им стать?

– Тебе нужно продолжить службу офицером в части в течение двух лет, а потом подать мне рапорт о переводе. Если комиссия его утвердит, то тебя переведут на дальнейшую службу в спецкомитет.

Тут в дверь кабинета открылась, в неё заглянул какой-то офицер и кивком головы предложил майору выйти в коридор. Майор вышел и через минуту зашёл обратно, при этом он выглядел немного встревоженно.

– Так, собеседование закончено, быстро иди в свою роту, сейчас будет общее построение.

Когда Ник быстрым шагом дошёл до казармы, то заметил, что возле неё в колонну строятся бойцы. Командир роты показал ему в первую шеренгу, где стояли ещё два офицера и тут же отдал команду:

– Равняйсь, смирно, шагом марш.

Роста слаженно зашагала в направлении плаца, куда по другим дорогам шли ещё несколько таких же колонн. Когда колонны заняли свои места на плацу, на трибуну поднялся командир части, ещё один офицер и майор из спецотдела.

– Товарищи солдаты и офицеры. – обратился к ним командир части. – Главный комитет партии с глубоким прискорбием сообщает о смерти своего главного секретаря.

После этого он долго рассказывал о славном пути секретаря, о его достижениях, о тяжелой и продолжительной болезни, о том, что вся партия глубоко скорбит о смерти своего сына и так далее. И о том, что на пост главного секретаря был единогласно выбран видный партийный деятель.

После этого общее построение закончилось и роты разошлись по своим казармам. Там командир роты познакомил Ника с двумя другими офицерами, это были командиры второго и третьего взводов, которые закончили стрелковое училище два года назад. Потом они долго обсуждали то, что ровно десять месяцев назад умер предыдущий главный секретарь. Что у него был достаточной большой возраст и что по слухам имел кучу болезней. Что следующий секретарь имел достаточно большой возраст и по слухам кучу болезней. Что новый, избранный сегодня главный секретарь, имеет достаточно большой возраст и по слухам кучу болезней. Но тут ротный обсуждение прекратил и приказал заниматься делами.

Через несколько дней в роту вернулся взвод Ника, и он познакомился с бойцами и своим заместителем. После этого начались армейские будни. Построения, занятия с бойцами, стрельбы, караулы, боевые тревоги, марши, учения. Периодически Ник вспоминал разговор с майором из спецотдела о спецкомитете, который в поте лица обеспечивал безопасность страны.

Весной один из командиров взвода роты убыл в отпуск в столицу, где у него жили родители. Когда он вернулся через месяц, то устроил в офицерском общежитии посиделки, которые сопровождались обильными возлияниями спиртных напитков. Ну и как водится, шло обсуждение разных проблем, от женских до мировых.

– У меня дед работает в комитете иностранных дел, – поведал собравшимся отпускник, – рассказывал, что из наших посольств идут потоком сообщения о том, что в других странах высмеивают наших главных руководителей. Что у власти больные старики, которым жить осталось всего ничего. Что им самим ничего от жизни уже не нужно и что страной еле управляют. И ещё дед сказал, что вроде как нынешний главный секретарь уже три месяца в главной больнице лежит под капельницами и что ему осталось уже не долго. И что спецбюро озабочено всем этими делами и нового главного собираются избрать кого-то помоложе.

Ещё через несколько месяцев состоялось общее построение части. На трибуну поднялся командир части, его политзаместитель и майор из спецотдела.

– Товарищи солдаты и офицеры. – обратился к ним командир части. – Главный комитет партии с глубоким прискорбием сообщает о смерти своего главного секретаря.

После этого он долго рассказывал о славном пути секретаря, о его достижениях, о тяжелой и продолжительной болезни, о том, что вся партия глубоко скорбит о смерти своего сына и так далее. И о том, что на пост главного секретаря был единогласно выбран видный партийный деятель.

После этого общее построение закончилось и роты разошлись по своим казармам.

В течение нескольких дней выяснилось, что новым главным секретарём был избран действительно относительно молодой партийный функционер. Он был на двадцать лет моложе предыдущих главных и в своей речи обещал стране «новые веяния».

А во второй половине лета Ника отправили в долгосрочную командировку. Его назначили заместителем командира взвода транспортного батальона, который должен был заниматься уборкой урожая.

– Сочувствую, – сказал Нику офицер роты, у которого дед работал в комитете иностранных дел. – Я в прошлом году в такую командировку ездил, теперь твоя очередь, в следующем году поедет новый лейтенант.

– А почему наше сельское хозяйство само не может выращенный урожай собрать? – поинтересовался у него Ник.

– Ну мы же живём в стране победившего социализма! У нас равенство и братство, нет кулаков-мироедов и буржуев, всё принадлежит народу. А когда всё кругом твоё, то работать некому. Вот за границей, у них оголтелый капитализм и там все занимаются своим делом. Армия защищает страну, а сельское хозяйство убирает урожай. А там, где социальная справедливость, там крестьяне служат в армии, а армия на полях крестьян собирает пшеницу. Понимать должен!

Ник с большим вниманием выслушал речь сослуживца, а также поспрашивал его об особенностях командировки. В последующем всё так и оказалось, как ему и рассказали. С разных частей армейского корпуса во временно организованный транспортный батальон прикомандировывались офицеры. В них также временно призывали приписной состав, то есть ранее отслуживших в частях солдат, которые работали на гражданке. Приписники занимались управлением фургонами, в которые работники колхозов и совхозов на полях загружали урожай.

Транспортные взводы батальона были разбросаны по большой территории и размещались как правило в домах культуры. Трудовой день проходил однообразно: утром подъём, завтрак, построение, на котором директор совхоза ставил задачу на вывоз урожая. После этого приписники садились в свои фургоны и отправлялись по полям.

Однажды командир взвода сообщил, что к ним через два дня приезжает проверка из генерального штаба и что командир роты приказал к этой проверке приготовиться. Весь следующий день Ник с командиром взвода посвятили бумажным делам. Они собирали данные о перевезённом урожае и составляли отчёт. Вечером к ним приехал командир роты и поинтересовался ходом подготовки к проверке генштаба. Взводный с гордостью предъявил ему отчёт о собранном урожае. Ротный начал его читать и тут же порвал в клочья:

– Вы что, обалдели? Какой отчёт об урожае! Вас едет проверять генерал из генштаба, он в сельском хозяйстве ни бельмеса и ему глубоко плевать, сколько вы морковки перевезли. Зато он смыслит в службе войск и будет проверять то, в чём разбирается. Как у вас кровати заправлены, как кухня организована, как временный транспортный парк оборудован. Вот за это он вас или похвалит, или вздрючит. А на мешки с картошкой ему до лампочки.

Весь следующий день никто никуда не ездил и все занимались наведением марафета. Ровняли кровати, наводили порядок на кухне и в столовой, полностью переоборудовали транспортный парк, где ночью стояли фургоны и лошади. И весь этот день под ногами Ника и взводного путался председатель колхоза, чей урожай взвод убирал: