Офисный герой. Вспышка канцелярского безумия

Он подошёл к столу и взял с него тонкую папку.

– Техномагги составили отчёт. Они рекомендуют утилизировать аппарат. Я не стану этого делать.

Кейд удивлённо поднял бровь.

– Он будет работать в обычном режиме, – продолжил Люсиэн. – Но под усиленным наблюдением. И… – он снова запнулся, – …раз в квартал. На один день. Мы будем проводить «День обратной связи». Добровольный. С использованием… того самого модифицированного протокола. Строго регламентированного.

Кейд не верил своим ушам.

– Вы… вы серьёзно?

– Абсолютно, – Люсиэн снова стал похож на самого себя. – Неконтролируемая правда – это хаос. Но дозированная, направленная правда… это инструмент. Очень опасный. Но потенциально полезный. Возможно, именно такой… шоковой терапии нам и не хватало.

Он положил папку на стол.

– И да, Бурелом. Ваш испытательный срок продлён. Ещё на месяц. В наказание за нанесённый ущерб. Но… – в уголке его рта дрогнула та самая, едва заметная усмешка, – …в качестве компенсации за выявленные «системные проблемы» вам повышают оклад на пять процентов. Не обсуждается.

Он сел в кресло и взялся за свой хрустальный шар, давая понять, что разговор окончен.

Кейд вышел из кабинета в полной прострации. Он не был уволен. Ему повысили зарплату. И он, сам того не желая, изменил правила игры в этом странном мире. Немного. Очень осторожно.

Возвращаясь к своему рабочему месту, он увидел, как Бардольф, краснея, что-то говорит гноже Скалопёс. Та, вместо того чтобы оборвать его, выслушала и даже кивнула. Недовольно, но кивнула.

У стойки с водой два сотрудника из враждующих отделов обсуждали что-то, и в их разговоре не было привычной ядовитости.

Что-то сломалось сегодня. Что-то хрупкое и фальшивое. И на его месте начало медленно, неуверенно прорастать что-то новое. Сложное, неудобное, но настоящее.

Кейд подошёл к кофемашине. Она мирно стояла на своём месте, излучая лёгкое тепло.

– Спасибо, друг, – тихо прошептал он. – И… извини.

Аппарат в ответ лишь тихо щёлкнул, как будто прощая его.

Вечер заканчивался. Башня «Арканума» постепенно пустела, сотрудники расходились по домам, унося с собой груз странного, двойственного дня. Кейд Бурелом последний раз окинул взглядом опенспейс – теперь тихий и пустынный, освещённый лишь дежурными синими огнями аварийного освещения. Он чувствовал невероятную усталость, как после долгой осады, но в душе было непривычно спокойно.

Он собрал свои нехитрые пожитки и направился к лифтам. По пути ему повстречался Горбум. Орк, казалось, специально его поджидал, прислонившись к стене рядом с серверной.

– Ну что, выжил? – буркнул он в качестве приветствия.

– Продлили испытательный срок, – ответил Кейд. – Но и зарплату повысили.

Горбум фыркнул, но в его фыркании слышалось одобрение.

– С Златотканой повезло. На его месте другой бы тебя с потрохами техномаггам сдал. Он… – орк запнулся, подбирая слово, – …неглупый. Жесткий, но неглупый. Чувствует, откуда ветер дует.

– А ветер сегодня дул очень странный, – заметил Кейд.

– Ещё как, – согласился Горбум. Он помолчал, глядя на потухшие мониторы. – Знаешь, я тут подумал… Твоя идиотская идея с «резонансными частотами» для кристаллов… Она ведь сработала примерно по тому же принципу, что и сегодня с кофеваркой. Ты нашёл болевую точку системы и ткнул в неё палкой.

– Я не тыкал палкой! Я пытался помочь!

– В этом мире, герой, это одно и то же, – мрачно усмехнулся орк. – Ладно, иди уже. И на будущее – если опять захочешь «помочь», сначала ко мне приходи. Договорились?

– Договорились, – кивнул Кейд.

Спускаясь на лифте, он размышлял над словами Горбума. Возможно, орк был прав. Его методы были грубы, как кувалда, но иногда только кувалдой можно было достучаться до чего-то важного, спрятанного под толстым слоем корпоративного лака.

Выйдя из башни, он вдохнул вечерний воздух. Он был прохладным и пах дождём, автомобильными выхлопами и далёкой едой из уличных ларьков – совсем не то, что стерильная атмосфера «Арканума». Но сегодня этот воздух казался ему особенно свежим и настоящим.

Он шёл по улице, и его не покидало странное ощущение. Он не победил сегодня. Не проиграл. Он… вскрыл нарыв. И это было больно, неприятно, но необходимо.

Его мысли прервал звук шагов позади. Быстрых, лёгких, но твёрдых. Он обернулся.

Люсиэн Златотканая шёл за ним, засунув руки в карманы дорогого пальто. Его лицо в свете уличных фонарей казалось бледным и уставшим.

– Бурелом, – окликнул он, поравнявшись. – Вы не против, если я пройдусь с вами? Мне… нужно проветрить голову.

Кейд лишь кивнул, удивлённый. Они зашагали рядом – бывший воин в походной куртке и безупречный менеджер в пальто от кутюр. Молчание между ними сначала было напряжённым, но постепенно стало комфортным.

– Вы знаете, – неожиданно заговорил Люсиэн, глядя перед собой, – я работаю в «Аркануме» восемь лет. Начинал стажёром, как Бардольф. Тогда я считал, что эффективность, порядок, следование протоколам – это единственный путь к успеху. Я отточил себя в идеальный инструмент для достижения корпоративных целей.

Он помолчал, словно прислушиваясь к собственным словам.

– Сегодня я впервые усомнился в этом. Услышав… всё это. Со стороны.

– Они не хотели вас обидеть, – попытался вступиться Кейд. – Просто… эликсир…

– О, они хотели, – Люсиэн горько усмехнулся. – Они очень хотели. И они имели на это право. Я создал такую атмосферу, где любая критика подавлялась на корню. Где люди боялись сказать лишнее. Я думал, что так я добьюсь максимальной продуктивности. А добился лишь того, что меня стали ненавидеть. И бояться. И это, как я сегодня понял, далеко не одно и то же.

Он остановился, глядя на огни ночного города.

– Ваш «ритуал», Бурелом, был варварским, примитивным и абсолютно непредсказуемым. Но он… сработал. Как встряска. Как ледяной душ. Я не говорю, что это хорошо. Но, возможно, это было необходимо.

Кейд слушал, не веря своим ушам. Люсиэн Златотканая, человек-протокол, признавал, что в его методах есть хоть капля смысла.

– Я не хотел причинить вред, – снова сказал Кейд. – Я просто… видел, что машина страдает, и попытался помочь.

– Именно это в вас и есть самое опасное и… ценное, – сказал Люсиэн. – Вы не видите систему. Вы видите людей. И вещи. И пытаетесь с ними «договориться». В нашем мире это либо гениально, либо смертельно опасно.

Он повернулся к Кейду. В его глазах не было ни дружбы, ни тепла. Но было уважение. Уважение профессионала к стихийной, неконтролируемой силе.

– Завтра всё вернётся на круги своя. Отчёты, планерки, KPI. Но что-то изменилось. И мы все это чувствуем. Постарайтесь, Бурелом, в ближайшее время не совершать больше «подвигов». Дайте системе переварить сегодняшний день.

– Постараюсь, – честно пообещал Кейд.

Люсиэн кивнул.

– До завтра. И… спасибо. За… встряску.

Он развернулся и пошёл в обратном направлении, его силуэт быстро растворился в вечерней толпе.

Кейд ещё долго стоял на месте, глядя ему вслед. Он думал о кофемашине, о Горбуме, о словах, прозвучавших сегодня, о странном признании Люсиэна. Этот мир был безумным, сложным и полным скрытых ловушек. Но сегодня он сделал в нём свой первый, крошечный, но реальный след. Не силой оружия, а чем-то иным. Чем-то, что он ещё сам до конца не понимал.

Он повернулся и пошёл в направлении своей маленькой квартирке, чувствуя, что несмотря на всю усталость и путаницу, он впервые с момента прибытия в этот мир чувствует себя не чужим, а… частью чего-то. Пусть и очень странного.

А высоко в башне «Арканума», в своём кабинете, Селина Вайл просматривала записи с камер наблюдения за опенспейсом. Она останавливала кадры, на которых сотрудники выкрикивали друг другу правду, и улыбалась своей загадочной улыбкой.

– Интересно, – прошептала она. – Очень интересно. Такой… нестабильный элемент. Сколько же энергии можно собрать с такого эмоционального всплеска?

Она закрыла папку с пометкой «Кейд Бурелом. Наблюдение. Высокий приоритет». Война за души сотрудников продолжалась, и у неё появился новый, неожиданный союзник. Случайный. Но от того не менее ценный.

ГЛАВА 4. «Тайна исчезающих сэндвичей»

Следующие несколько дней в отделе логистики магических артефактов прошли под знаком странной, зыбкой перемирии. Воздух, очищенный от лжи «Эликсиром правды», теперь казался слишком прозрачным и неудобным. Сотрудники, словно по молчаливому соглашению, избегали прямых взглядов и разговоров на личные темы, с удвоенным рвением погрузившись в работу. Даже Бардольф, обычно болтливый, теперь сосредоточенно молчал, лишь изредка бросая на Кейда взгляды, полные смеси страха и любопытства.

Кейд, верный своему обещанию Люсиэну, старался вести себя тише воды, ниже травы. Он усердно, хоть и крайне медленно, разбирался с потоком электронных писем, научился пользоваться системой учёта магических артефактов (правда, однажды по ошибке пометил как «утилизированный» древний свиток заклинаний, вызвав небольшую панику в архиве) и даже начал понемногу понимать корпоративный жаргон. Слова «синергия», «KPI» и «дедлайн» уже не вызывали у него приступа клаустрофобии, а лишь лёгкую тошноту.

Но была одна вещь, которая продолжала терзать его душу воина, жаждущего справедливости. Пропажа.

Она началась ещё до инцидента с кофемашиной, но теперь, в атмосфере всеобщей подозрительности, приобрела зловещие масштабы. Пропадали сэндвичи.

Не какие-то абстрактные снеки из общего холодильника. Нет. Пропадал именно его сэндвич. Тот самый, который ему каждое утро заботливо заворачивала в вощёную бумагу Кора, хозяйка соседней с его домом закусочной «У Старого Гоблина». Сэндвич был произведением искусства – свежий ржаной хлеб, тонко нарезанная грудинка мамонтёнка, острый соус из огненных ягод и хрустящие солёные огурцы. Это был не просто обед. Это был якорь, связывающий его с миром за стенами «Арканума», с простыми и понятными радостями.

И вот уже третье утро подряд, открывая свой ланч-бокс в обеденный перерыв, Кейд обнаруживал его пустым. На месте сэндвича лежала лишь аккуратно сложенная вощёная бумага, словно насмешка.

В первый раз он списал это на собственную забывчивость. Во второй – на проделки офисного домового, о существовании которого ему намекал Горбум. Но на третий день, обнаружив пустой ланч-бокс, Кейд почувствовал, как в его груди закипает знакомая, почти забытая ярость. Это было не случайностью. Это был вызов.

Он вышел из-за своего стола, держа в руках пустой контейнер, и обвёл взглядом опенспейс. Его взгляд, отточенный годами поисков замаскированных врагов, сканировал лица коллег. Гножа Скалопёс с наслаждением уплетала свой салат из корней мандрагоры. Бардольф жевал безвкусный протеиновый батончик, уставившись в монитор. Другие сотрудники поглощали свою еду, и ни на одном лице не было и тени вины или злорадства.

И тогда его взгляд упал на Люсиэна. Тот, как всегда, обедал не в столовой, а за своим рабочим столом, до которого Кейд, к своему удивлению, мог дотянуться, даже не вставая с места – их кабинки оказались соседними, разделёнными лишь невысокой перегородкой. Люсиэн, отвернувшись, ел что-то из изящной чёрной ланч-бокс, украшенной серебряными рунами. И оттуда доносился… знакомый аромат. Тот самый, ни с чем не сравнимый запах грудинки мамонтёнка и острого соуса.

Кровь ударила Кейду в голову. Вор! Лицемер! Пока он читает ему лекции о протоколах и корпоративной этике, сам втихаря ворует его обеды!

Не помня себя от гнева, Кейд тяжёлой походкой направился к кабинке Люсиэна. Он не кричал, не ругался. Он просто подошёл и с грохотом поставил свой пустой ланч-бокс на край стола полуэльфа.

Люсиэн вздрогнул и медленно обернулся. Его лицо было спокойно, но в глазах мелькнуло удивление.

– Бурелом? Что это значит?

– Это значит, – прошипел Кейд, стараясь сдержать ярость, – что кто-то в этом отделе – бесчестный вор, который три дня подряд крадёт мою еду. И запах, исходящий от вашего контейнера, Люсиэн, весьма… красноречив.