Русская промышленная революция: Управленческие уроки первой половины XIX века

Эта территория находится практически на полпути между Петербургом и Москвой. Но в невыгодной точке «полпути», в стороне от Петербурго-Московского шоссе и железной дороги, таким образом проигрывая Вышнему Волочку или Валдаю в удобстве доступа к петербургскому рынку сбыта и порту.

И вот в этом среднестатистическом Осташковском уезде располагается предприятие, с которым мне очень повезло как модельным примером для использования в книге.

В Осташкове с 1730 г. (или, по другим источникам, с 1799 г.[6]) непрерывно работает одно промышленное предприятие – Верхневолжский кожевенный завод, основанный купцами Савиными.

Кожевенная отрасль принадлежит к очень давним и традиционным для русского народа. Наш среднерусский климат дает отличную кормовую базу для скота и обилие природных материалов, нужных именно для выделки кожи.

В 1806 г. Кондратий Савин помогал снаряжать одну из дивизий для первой войны с Наполеоном. В 1818 г. учредил второй по счету в стране городской общественный банк. В 1820 г. принимал в Осташкове с визитом императора Александра I.

С 1819 г. у Савиных кроме кожевенного есть еще и сахарный завод, первый в Тверской губернии. В 1828 г. на нем работало 40 человек и было переработано 23 000 пудов гаванского сахарного песка.

В этом же году на кожевенном заводе работало 82 человека, кож было выделано 40 000 штук, около 10 000 пудов. «Почти все сие количество отпущено в Радзивилов [таможенный пункт], для заграничного отпуска в Италию».

Нужно пояснить, что фабрика Савиных производила красную и белую юфть, т. е. кожу особого способа выделки. Красная юфть высоко ценилась на мировом рынке и часто так и называлась «русской кожей» [ЖМ 1831–8, с. 4, 36].

Рис. 1–4

Один из цехов кожевенного завода Савиных. Конец XIX в. Из собрания Осташковского краеведческого музея

Современник отмечает, что Савины – одни из немногих кожевенных промышленников, торгующих на мировых рынках напрямую, без посредников.

Завод Савиных заслужил такое доверие, что означенный клеймом Савиных товар покупается предпочтительно пред всяким другим. Такое со стороны чужестранных покупателей доверие основано на постоянной отличной доброте и справедливом сортировании товара Савиных, равно как на отменной честности в коммерческих оборотах [Обозрение, 371–373].

Россия является одним из крупнейших производителей кожи в мире. По состоянию на февраль 2025 г. РБК оценивает годовой объем производства российской кожи в 23 млрд долл. и ставит Россию по этому показателю на третье место в мире после США и Китая. В публикации отмечаются проблемы отрасли, связанные с резким сокращением экспорта кожи в Европу после начала СВО и санкций, и усилия отрасли и регуляторов по борьбе с «серым» китайским импортом[7].

В 1847 г. Савины завели первый пароход на озере Селигер с паровой машиной собственной постройки.

В 1850 г. завод Савиных производил кожаных изделий на 148 000 руб., что составляло около 40% всего кожевенного производства Тверской губернии, или 6% от производства всей губернской фабричной промышленности (2,4 млн руб.).

На заводе в эти годы действует паровая машина в 60 л. с., построенная в собственных мастерских – не импортированная и не купленная на крупном машиностроительном заводе [ЖМ 1851–3, с. 46–47, 96, Обзор промышленности Тверской губернии].

В 1898 г. капитал товарищества завода Савина составлял 1,5 млн руб. Последний директор из рода Савиных управлял заводом до 1928 г.

В 1930-е завод производил кожу для сидений первых вагонов московского метрополитена. Со многими приключениями выжил в 1990-е.

Это идеальная летопись роста и развития российского регионального промышленного предприятия. Можно снимать захватывающий сериал: открытие второго в стране общественного банка и бесплатной школы при фабрике; оскорбление владельцем завода городничего и подделка иностранных клейм на изделиях; личный визит императора Александра I и обиженное ходатайство министру внутренних дел о ненаграждении медалью за помощь СВО…

Такое долгожительство, через все войны и революции, для небольшого регионального предприятия уже везение. Но нам повезло вдвойне. По Савиным, их кожевенной фабрике и банку сохранилось немалое количество дел в ГАТО, Государственном архиве Тверской области, и РГИА, Российском государственном историческом архиве.

Уверен, что вы получите от чтения этих документов почти такое же удовольствие, как и я. Почти – потому что через книгу не передать кинестетику бумаги 200-летней давности, ее фактуру, цвет, запах…

Рис. 1–5

Уведомление о создании Товарищества юфтевого завода Савиных. Капитал предприятия составлял 1,5 млн руб. [РГИА 588–2–1369, л. 6]

За прошедшие 10–20 лет бухгалтерские данные в открытых источниках показывают колебания выручки завода в пределах 3–8 млрд руб., с характерной для эпохи сменой юрлиц и творческим подходом к оставлению в прошлых юрлицах долгов и убытков.

27 декабря 2024 г. вышел пресс-релиз тверского правительства о визите на Осташковский кожевенный завод представительной делегации из председателя ВЭБ И. И. Шувалова, тверского губернатора И. М. Рудени, заместителя губернатора по экономике И. И. Егорова и других руководителей.

«Сегодня вместе с губернатором Игорем Руденей мы встречались с работниками кожевенного завода в Осташкове, познакомились с технологиями на производстве, состоянием оборудования – все исправно.

Предприятие загружено, коллектив стабилен, есть объективный запрос на расширение числа работников на производстве. Мы взяли на себя обязательство, что предоставим предприятию оборотный капитал.

Завод точно не сбавит темпа, и мы будем прорабатывать привлечение новых инвестиций. Продукция завода – первоклассная, продается во многие страны мира. И у завода есть и будет все для того, чтобы продукция была шире представлена в России и за рубежом, а число работников росло. Уверен, у предприятия хорошие перспективы», – сказал председатель ВЭБ.РФ Игорь Шувалов.

Верхневолжский кожевенный завод – градообразующее предприятие Осташкова, коллектив – порядка 700 человек. Основной вид деятельности предприятия – дубление и выделка кожи, а также производство пищевого коллагена.

В настоящее время АО проходит процедуру банкротства, при этом ведет активную производственную деятельность – предприятие поставляет продукцию как на внутренний рынок, так и за рубеж. Крупнейший залоговый кредитор предприятия – ВЭБ.РФ – заинтересован в его развитии[8].

Видится, что это не банкротство в стиле 1990-х, когда на месте завода появляются офисы или элитное жилье. Это банкротство с государством в качестве основного кредитора, заинтересованным в сохранении и развитии предприятия.

Надеюсь, восстановление управления пройдет успешно, с последующим включением завода в какой-нибудь государев холдинг или продажей ответственному частному владельцу.

Рассматривая этот сквозной фабричный пример, я реализую еще одну совершенно не промышленную задачу – привлеку внимание читателей к туристическому потенциалу моей малой родины.

К моему большому сожалению, из 20–30 обычных участников моих бизнес-семинаров в Москве на вопрос: «Кто бывал на озерах Селигер и Волго?» положительно отвечают два-три человека, и еще трое-четверо обычно «что-то слышали».

В четырех часах езды от Москвы по прекрасным дорогам М9 и М11, на пару часов ближе Суздаля, находится совершенно не распробованная московским туристом локация, с великолепными природными и историческими достопримечательностями.

Надеюсь, многочисленные «селигерские» примеры, связанные с предприятиями купцов Савиных, побудят кого-то из читателей этой книги открыть для себя озера Селигер и Волго.

Рис. 1–6

Вверху: озеро Селигер и город Осташков. В западной части полустрова расположен кожевенный завод промышленников Савиных; внизу: нынешний райцентр Селижарово, где стоит наш прадедовский дом 1903 г. постройки, и деревня Селино, где расположены сады ООО «Усадьба Глеба Архангельского». Из карты Осташковского уезда 1825 г.

Остановиться можно в мини-глемпинге агротуристического проекта «Усадьба Глеба Архангельского»[9]. Глемпинг, кстати, построен с привлечением льготного кредита тверского Фонда поддержки предпринимательства.

Источники, оговорка про ИИ, стиль изложения

Заявленная выше цель исследования требует вовлечения двух больших массивов источников: по истории русской индустриализации и по истории механизмов управления в XIX в.

В части источников по истории индустриализации я опираюсь на сравнительно немногочисленные труды современников, которые перечисляю в главе VII, рассказывая о промышленных публикациях эпохи.

Также использую более поздние, но затрагивающие нужный нам период дореволюционные публикации, такие как «Русская фабрика» М. И. Туган-Барановского, «Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности» В. И. Ленина и др.

Задействую также ряд советских и российских исследований, которые будут упомянуты в книге в своих местах. По интересующей нас эпохе наиболее системны и глубоки, на мой взгляд, работы С. Г. Струмилина и А. М. Соловьевой.

Чрезвычайно полезны как источник издававшиеся с 1825 г. «Журнал мануфактур и торговли» и «Горный журнал». Просто кладовые драгоценных фактов и подробностей о промышленности и менеджменте того времени. При этом статьи написаны совершенно пушкинским языком. Я буду обильно их цитировать не только ради фактов, но и как образцы стиля.

Наконец, максимально заземленную конкретику индустриализации отражают архивные дела Департамента мануфактур, Горного департамента и других госорганов. Перечень архивных дел, которые я проработал для целей исследования, приведен в библиографии.

Второй массив источников – по истории механизмов управления в Российской империи.

Сам по себе вопрос «как, с помощью каких управленческих инструментов наши великие предки управляли собой, подчиненными структурами и страной в XIX в.?» тянет на столь же многотомное исследование, как и история русской промышленной революции.

Есть отличные дореволюционные ведомственные сборники, раскрывающие тогдашние механизмы управления. Часто в жанре «к 100-летнему юбилею», например, истории Государственной канцелярии и Кабинета министров, на которые я буду ссылаться в книге.

Много интересных управленческих подробностей всплывает и в упоминавшихся промышленных журналах и архивных делах, а также в мемуарах и дневниках современников.

Ценнейший источник – дневники барона Модеста Корфа, одноклассника Пушкина по Лицею. Он служил управляющим делами Комитета министров, затем госсекретарем, т. е. управляющим делами Государственного совета. Находился в самом центре управления империей и с большой наблюдательностью описал множество конкретных управленческих ситуаций и механизмов.

Рис. 1–7

Модест Андреевич Корф, с 1831 г. управляющий делами Комитета министров, с 1834 г. госсекретарь – управляющий делами Государственного совета [Государственная канцелярия, 128]

Наконец, есть советские и современные исследования управленческого аппарата царской России. Отмечу работу Л. Е. Шепелева «Аппарат власти в России: эпоха Александра I и Николая I» [Шепелев Аппарат] и изданный Президентской Академией прекрасный труд «История государственной службы России (X – начало XXI вв.)» [История государственной службы]. XIX веку в нем посвящен отдельный увесистый том.

В наше время в работе, претендующей на научную строгость, нужно делать «оговорку об использовании искусственного интеллекта».

Я несколько раз пробовал использовать большие модели (ChatGPT, DeepSeek, GigaChat) как поисковые машины для уточнения каких-то специфических подробностей. Например, «каким нормативным актом был учрежден институт губернских механиков и из каких бюджетов они финансировались».

Мой вывод из этих экспериментов: к сожалению, на данный момент большие ИИ-модели не просто непригодны, но и крайне вредны для такой работы.

Сначала ИИ выдает некое среднее арифметическое популярных интернет-публикаций, в которых факты, «фактоиды» и откровенные фантазии бездумно перепощиваются друг у друга авторами и копирайтерами.

Усложнение «промта», т. е. запроса к модели, и различные уточняющие вопросы влекут за собой бессовестное вранье, или, как выражаются ИИ-специалисты, «галлюцинации» модели.

Модель начинает придумывать с нуля несуществующие нормативные акты, давать цитаты из источников, в которых при ручной проверке таких цитат не обнаруживается, и т. д.

При этом ИИ-выдача выглядит структурированно и логично, ссылки на источники оформлены красиво и убедительно. У исследователя может возникать большое искушение принять эту выдачу за правду и опубликовать в научной работе. Потенциальный вред очевиден.

В отношении стиля книги я поставил себе довольно непростую задачу: соединить живость, простоту и увлекательность изложения, характерные для популярной бизнес-литературы, с определенной строгостью подхода, характерной для научной монографии.

Читая Туган-Барановского, Ленина, Струмилина, нетрудно убедиться, что научная монография не обязана быть написана нечитабельным, заумным языком с деепричастными оборотами длиной в абзац.

Кроме максимальной простоты языка, я буду позволять себе и эмоции, и личные мнения. Естественно, отделяя их от попытки выделить объективные закономерности из массива проверяемых фактов.

Кстати, местоимение «я» вместо традиционных для научных монографий «мы» или «автор» я тоже отнесу к допустимому уровню легкости стиля.

Однако, говоря о научной строгости, везде, где возможно, я старался пользоваться не пересказами и трактовками, а первоисточниками – архивными делами, публикациями эпохи, мемуарами современников и т. п.

Я оговариваю ситуации, когда что-то не удалось найти и какую-то сюжетную линию не удалось «доисследовать», учитывая ограничения объема книги и сроков ее подготовки.

В этой книге удалось впервые ввести в научный оборот немалое количество интересных архивных первоисточников, которые могут быть полезны другим исследователям экономической истории России.

Большинство архивных дел, которые я лишь кратко цитирую в тексте, сохранены у меня полностью в сфотографированном или отсканированном виде. Буду рад поделиться этими материалами с другими исследователями, чтобы сэкономить им время на пешие походы в архивы.

Также буду признателен читателям за научную дискуссию, фактологические поправки и указание первоисточников, которые не попали в поле моего зрения. Мои контакты и ссылки на профили в соцсетях есть на персональном сайте https://glebarhangelsky.ru/.

Структура и задачи книги

Итак, определены цель исследования, его хронологические границы, тематическая фокусировка с «управленческим» углом зрения на индустриализацию, границы «глубины погружения в материал», источники.

Логика расположения материала в книге такова. Сначала в трех главах «сверху вниз» управляющая система, от первых лиц и институций макроуровня до институций мезоуровня.

Затем в трех главах три ключевых для развития промышленности элемента инфраструктурной среды, которые формировала управляющая система.

Уверен, что управленческий опыт наших предшественников будет интересен руководителям госструктур, имеющих отношение к промышленности, владельцам и менеджерам производственных предприятий. А также и всем управленцам, понимающим ценность исторических уроков. И всем образованным людям, интересующимся историей нашей великой страны.

Модные теории менеджмента постоянно сменяют друг друга. Причем в них как в диетологии: яйца то смертельно вредны, то жизненно необходимы. Жиров надо избегать, но мы получаем недостаточно жиров.

Попытки следовать этому калейдоскопу теорий – путь к управленческому провалу. Недаром в интернете ходит множество иронических разборов, сколько обанкротилось и сколько существенно просело на рынке компаний из бестселлера Коллинза «Построенные навечно».

В отличие от свежих бизнес-теорий, не проверенных временем, исторические управленческие уроки крайне ценны завершенностью кейса на длинном горизонте времени.

Мы можем спорить о личности, намерениях, управленческом стиле императора Николая Павловича. Но мы точно знаем, с каким количеством фабрик он принял страну и с каким оставил; какие по ходу дела издавал законы, каких назначал управленцев и как ставил им задачи.

Это хорошо документированный завершенный управленческий кейс, и из него можно делать полезные выводы для сегодняшнего дня.

По ходу изложения я намерен держать в поле зрения три задачи, непосредственно вытекающих из поставленной выше цели исследования.

1. Выявить управленческие механизмы индустриализации, в том числе по возможности в связке с «бизнес-результатами» применения этих механизмов.

Например, в эпоху Николая I горнозаводская промышленность существенно просела в сравнении с конкурирующими державами, несмотря на все попытки правительства ее усилить.

Тем временем легкая промышленность, в частности крайне важная для тех времен текстильная, росла стремительными темпами, формируя новый облик целых губерний.

Горный департамент, отвечавший за первую область промышленности, и Департамент мануфактур, отвечавший за вторую, организационно были устроены очень похоже.

Подчинялись департаменты одному и тому же человеку, министру финансов Е. Ф. Канкрину. Действовали в одном и том же правовом и экономическом поле.

Почему такие драматически отличающиеся результаты? Только ли из-за мировой конъюнктуры на соответствующих рынках? Или было что-то, что тогдашние управленцы могли сделать по-другому? И из чего сегодняшние управленцы могут сделать полезные для себя выводы?

2. В рассматриваемых управленческих механизмах заметить культурно, национально, исторически обусловленные особенности «русской модели управления».

Удивительно, но страна с тысячелетней историей, занимающая больше 10% земной поверхности, не потрудилась выработать сколько-нибудь системную национальную теорию и модель менеджмента. Модель, по-настоящему учитывающую особенности национального характера, культуры, истории, географии.

Из современного с ходу вспоминаются только «Русская модель управления» А. П. Прохорова и некоторые блестящие наблюдения Л. В. Милова в «Великорусском пахаре».

Из дореволюционного – отдельные мысли В. О. Ключевского в «Боярской думе в Древней Руси» и А. Н. Энгельгардта в «Письмах из деревни» [Прохоров, Милов, Ключевский, Энгельгардт].

О советских взглядах на Российскую империю, с их феодально-крепостническим «великорусским народом-шовинистом – держимордой», в этом контексте даже вспоминать не хочется.

Мы имеем тысячелетний уникальный опыт управления сложнейше устроенным экономическим, географическим, социокультурным объектом под названием «Россия».

Однако в области менеджмента мы даже не пытались по-настоящему приступить к «импортозамещению».

Мы продолжаем натягивать русскую сову на импортированный менеджерский глобус, то голландский, то немецкий, то американский. Глобус квадратный, сове больно.

При этом читаешь работы некоторых современных русских ученых в области менеджмента, и кажется, что менеджмент для них начался с Тейлора, если не с Адизеса.

Хотя наши предки реализовывали крупнейшие и сложнейшие в управлении проекты в неблагоприятных географических, экономических и внешнеполитических условиях. Грех игнорировать опыт того, как именно они это делали.

Не претендую на решение в одиночку этой сложнейшей теоретической и методической задачи – создания работоспособной теории русского менеджмента.

Но надеюсь моей книгой добавить некоторые дополнительные факты, наблюдения, мысли по теме в общую копилку.

Еще на протяжении всей книги я буду «пробрасывать мостики» к ситуациям, управленческим коллизиям, бизнес-решениям и бизнес-конфликтам сегодняшнего дня.

Потрясающе, насколько во многих современных острых и значимых бизнес-ситуациях просматриваются те же паттерны, что у наших предков. Еще один аргумент присмотреться к их управленческому опыту. Отложить на время самовлюбленность «технического прогресса», «постиндустриальной эпохи» и счесть незазорным поучиться у старших.

В конце каждой главы я буду давать небольшое сравнение русской, советской и современной российской индустриализаций в форме кратких комментариев и сравнительных таблиц. Это будет еще один «мостик к современности».

Наконец, третья задача книги.

3. Дать полезный материал для общественных и государственных дискуссий о промышленной политике, протекционизме, национальной доктрине индустриализации.

На вебинаре, на котором я впервые представил эту книгу, на вопрос: «Должно ли государство поддерживать промышленность?» ответили утвердительно 72 человека из 73 участников.

А вот на вопрос: «Готовы ли вы поддержать промышленность своими деньгами, т. е. купить отечественный продукт "при прочих равных" дороже, чем импортный?» согласились лично поддержать индустриализацию всего 42 человека. С немедленной репликой в чате: «Я заплатил налоги, пусть государство поддерживает как знает».

Два века назад наши предки точно так же разрывались между величием державы и собственным удобством. Острейшие дискуссии о «фритредерстве» (свободной торговле) и протекционизме не стихали на страницах журналов, в залах заседаний и в аудиториях университетов на протяжении всего XIX в., прямо отражаясь в государственной промышленной и таможенной политике.

«Промышленная политика» и «поддержка отечественного производителя» звучат хорошо до тех пор, пока вам лично не приходится покупать русское сукно дороже аналогичного или даже более качественного английского. Или русский ноутбук дороже аналогичного китайского.

Рис. 1–8

Мой клиент возрождает станкостроение – один из самых сложных сегментов машиностроения, «производство средств производства». Прислал фото монтажа нового горизонтально-расточного станка. В СССР такие станки делали всего два завода, погибшие в начале нулевых

При этом у английского сукна и китайского ноутбука огромный всемирный рынок сбыта и соответствующая «экономия на масштабе» (economy of scale) при производстве. Русское сукно и русский ноутбук поначалу не могут быть ни дешевле, ни качественнее.

Дорогое и некачественное не берут – объемы сбыта не растут – повысить качество и снизить цену невозможно. Проблема курицы и яйца.

«Проблема курицы и яйца» здесь решается только совместными усилиями государства, промышленников и всех граждан. «Пусть государство за уплаченные мной налоги поддерживает промышленность как умеет» – так не работает.

История великих индустриализаций Англии, Северо-Американских Соединенных Штатов, Российской империи, раннего СССР, Японии, Южной Кореи, Китая показывает, что задачу такого масштаба можно решить только общим усилием.

Надеюсь, примеры деяний великих предков из нашей книги дадут соотечественникам не только факты и управленческие уроки, но и вдохновение для работы над сложнейшей задачей, которую мы прямо сейчас решаем всей страной. Будет что рассказать внукам.

II

Первые лица: внимание к промышленности

■ Император Николай I, его образование и подготовка, оценки личности

■ Стиль его управления: пунктуальность, централизация, гиперконтроль

■ Как императоры проявляли личное внимание к промышленности и промышленникам

■ Император Александр I, его забытая роль в промышленной революции

■ Получение первыми лицами страны сигналов «снизу»

Исследователь пишет: «В 1829 году по поручению правительства механические ткацкие станки были закуплены в Англии в качестве образцов для петербургской промышленной выставки» [Соловьева, 54].

Минуточку. Что значит «по поручению правительства»? Кем подписано поручение? Кто предложил и пролоббировал это решение? Какие межведомственные согласования оно проходило? Каким документом в итоге было утверждено? Кто назначен ответственным исполнителем?

При этом если в Российской Федерации XXI в. есть такой орган власти, как «Правительство», и у него есть строго пронумерованные, датированные и распечатанные на специальной защищенной бумаге «распоряжения» с подписью конкретного лица, то в Российской империи первой половины XIX в. «правительства» именно как отдельного государственного органа не было.