Пламя и Песок: Цепь Судьбы

– Не испытывай моего терпения, – в ладонях Сары вспыхнуло алое пламя, осветив её сжатые губы.

– Эй-эй, горячая штучка! – Риф отпрянул, театрально подняв ладони. – Повторяю – не торгуюсь. Хотя… – Его глаза хитро блеснули. – «Гильдия Теней» всегда рада клиентам. Закажешь услугу – разложу всё по полочкам, да ещё с позолотой. – Он игриво подмигнул, посылая ей воздушный поцелуй с преувеличенным звуком.

Сара покраснела до корней волос, но тут же нахмурилась. Этот наглец флиртовал так бесцеремонно, будто они знакомы сто лет, а не пару жалких часов.

– Ладно, ладно! – Риф резко сменил интонацию, подняв руки в жесте капитуляции. – Хватит тайн. Не смотри на меня так, будто я украл твой последний серебряник, дедуля, – бросил он в сторону Тяньлуна.

– Это… – он драматично замялся, перекатывая в пальцах монету, – дневники Лейранис. Члена Конклава. Сумеречной эльфийки.

Его взгляд скользнул к Саре – вопросительный, с намёком на: «Ну что, довольна?»

Тяньлун коротко кивнул, без эмоций. Поднялся, бесшумно подошёл к окну. За стеклом яростно лил дождь – будто сама природа решила смыть их секреты.

Струи воды змеились по стеклу, искажая мир снаружи в абстрактные пятна. Ни деревьев, ни дорог – только серая пелена и глухой стук капель.

– Одна из немногих, переживших войну, – проговорил эльф, и его голос прозвучал глухо, будто доносился сквозь толщу веков. Пальцы Тяньлуна бережно развернули пергамент, обнажив строки, выведенные утончёнными чернильными штрихами. – Это координаты её убежища.

Когда Риф рванулся вперёд, эльф молниеносно взметнул руку вверх, словно ловил птицу на лету.

– Не торопись, рыжий бес, – усмешка скользнула по его лицу.

Сяо покачал головой, всё так же удерживая свиток вне зоны досягаемости. Риф фыркнул, шумно плюхнувшись обратно на скамью.

– Ты знаешь разгадку? – в глазах воришки вспыхнул азартный огонёк.

– Да. – Тяньлун развернулся, бросив им слово, словно кость перед голодными псами: – Остров Молчаливых Звонов.

Риф сдавленно свистнул. Он наслышан был об этом проклятом клочке суши – легенды о нём хватали за горло, отбивая всякое желание соваться туда. Но как туда добраться? Это оставалось загадкой.

– Ни разу не слыхала про такое… – Сара провела пальцами по пожелтевшим страницам. – Но здесь же есть ещё записи. И как вышло, что о Конклаве после войны – ни строчки?

– Потому что кто-то очень постарался, Искорка, – в улыбке Рифа заиграли горькие нотки. Он демонстративно постучал пальцем по виску: – Память – вещь хрупкая. Особенно когда её… подчищают.

Его взгляд скользнул к Тяньлуну:

– Кое-кто избежал. Клан Сяо…

Пауза. Театральный жест рукой:

– Горстка гномов из Кхарда…

– Да несколько кланов сумеречников, – добавил он, сдувая с кончиков пальцев невидимую пыль веков.

Сам-то он вляпался в эту историю совсем недавно – когда Тяньлун подкинул ему деликатное поручение. Рыться в таких делах – всё равно что играть в кости со смертью. Пару раз он буквально чувствовал, как коса скользит у него по шее…

Но то, что он узнал, перевернуло его представление о Лиадории. Весь этот мир оказался ненастоящим – как дешёвая позолота на медном подсвечнике. «Ржавый кинжал» дал лишь первый глоток этого опьяняющего ужаса.

И теперь… теперь он горел. Готов был лезть в самое пекло. Даже без оплаты. Ведь такая правда дороже любых денег.

15. Осколки забытых заговоров

– Ну что, скоро рванём на остров? – Риф растянул слова, когда они вышли из кухни. Сара, не сдерживаясь, зевнула во весь рот и бесцеремонно удалилась в свои покои, оставив мужчин в маленькой гостиной. Тяньлун едва заметно приподнял бровь, впиваясь в воришку взглядом, в котором читалось немое: «Мы?»

Уголок его губ дрогнул в короткой усмешке. Смысла что-то объяснять не было – рыжий бес всё равно прилипнет к ним, как репейник к плащу.

Комната дышала аскетизмом: пара потёртых кресел, грубоватый дубовый стол, два серебряных канделябра с вечно горящими свечами и массивный стеллаж, уставленный потрёпанными фолиантами.

– Когда сойдет снег, – ровным тоном ответил Тяньлун, аккуратно раскладывая пергаменты.

– Четыре месяца ждать?! – Риф вскинул брови. Он-то в душе уже собирал вещи, рассчитывая отправиться хоть сегодня же. За окном бушевала поздняя осень, и первый снег мог выпасть буквально со дня на день. А дальше – долгая, лютая зима, о которой предсказатели трубили на всех перекрёстках: сугробы по пояс, морозы, способные превратить дыхание в ледяную пыль.

Риф невольно поежился. Холод он ненавидел всей душой, предпочитая обжигающее тепло южных земель.

– Она не готова, – Тяньлун едва заметно качнул головой в сторону двери. Его голос прозвучал монотонно, будто застоявшаяся вода в древнем колодце.

– Но ты же научил её укрощать стихию!

– Научил, – холодно подтвердил эльф. – Но её меч болтается, как язык пьяной торговки, а стойка – что у новорождённого оленя. Без подготовки – крышка.

– Чёрт, ну почему я не удивлён? – Риф оскалился. – Совсем в тебе духа авантюризма не осталось! Не хочешь ли сменить гнев на милость, о великий учитель и быть с ней хоть чуть помягче? – театрально сложил руки на груди он, вызывающе приподнял обе брови. – Или иногда улыбаться ей, а не только хмуриться? – Риф показал пальцами подобие улыбки.

Тяньлун медленно поднял на него взгляд. Его янтарные глаза выражали смесь изумления и явного желания швырнуть наглеца в камин.

– Мягче? – губы эльфа искривились в едкой усмешке. – Забудь. Я не нянька для неопытных выскочек. – Швырнув эти слова, он развалился в кресле с королевской небрежностью, давая понять – разговор на эту тему окончен.

Риф насмешливо щёлкнул языком:

– Ну хоть свечки зажигать без твоего смертоносного взгляда разрешишь? А то скоро и дышать без команды будет нельзя.

Смех Сяо прозвучал неожиданно – низкий, чуть хрипловатый, будто скрип древних страниц в забытой библиотеке. В нём не было беззаботности Рифа – скорее, горьковатая усмешка человека, слишком много видевшего. Он коротко качнул головой, и чёрные пряди волнёшками скользнули по его скулам. Риф тут же подхватил, его звонкий хохот разлился по комнате, словно рассыпавшиеся монеты. Смех эльфа оборвался так же внезапно, как и начался – оставив после себя лишь лёгкую дрожь в плечах и холодноватый блеск в глазах, будто вспыхнувший и тут же погасший свет далёкой звезды. Сяо погрузился в изучение свитков, а воришка пристально разглядывал его.

Риф отлично понимал эту упёртость насчёт подготовки. Они уже хлебнули древней магии, но впереди их ждало нечто куда более мрачное. Сара должна быть готова ко всему.

Да, Тяньлун силён. Безупречный фехтовальщик, искусный колдун. Но когда сталкиваешься с тем, что древнее и могущественнее тебя самого, одному не справиться – даже ему. Риф невольно потёр шрам на плече – «подарок» от последнего артефакта.

– Неужели не страшит, что вас обнаружат? – спросил Риф, заставляя золотую монету танцевать между пальцев. – По всем трактам расклеены листы с её изображением. – Ловким движением он подбросил монету вверх, поймав её со звонким щелчком.

– Нет, – ответил Сяо, не отрывая взгляда от пергаментов.

Риф нахмурил лоб. Хотя Марблен и прятался в горных складках, королевские ищейки рано или поздно доберутся и сюда. Это лишь вопрос времени.

Но вдруг…

Парень резко выпрямился, окинув комнату оценивающим взглядом. По его лицу пробежала тень догадки. С ехидным хмыканьем он поднялся и начал медленно обходить помещение, проводя кончиками пальцев по грубой поверхности стен. Поднеся руку к носу, он уловил едва заметный травяной аромат – настолько тонкий, что его легко было принять за игру воображения.

Губы воришки растянулись в довольной ухмылке. Хитрый эльф явно не ограничился простым укрытием – стены были пропитаны защитной смесью из магических трав, скрывающей жилище от посторонних глаз. А если присмотреться повнимательнее, наверняка можно было обнаружить и эльфийские руны, искусно замаскированные в резных узорах.

Марбленцы люто ненавидели столичных господ. Главной причиной были нескончаемые поборы – плати королю, плати наместнику, плати каждому графу, случайно проезжающему мимо. Но ни один барский зад не удосужился хоть камень с дороги убрать. Сколько ни стучались в резные двери управы – всё в пустоту.

Люди научились выживать сами. Затаились, как звери, чтобы о них и думать забыли.

Со временем город стал пристанищем для всякого сброда: беглых воров, полуграмотных магов, оборотней-неудачников. Местным было плевать. Не трогают – и ладно. Они намеренно не запоминали лиц, равнодушно отворачивались от королевских листовок с баснословными наградами.

– Сколько пообещают – столько потом и выбьют! – хрипло смеялись на рынке.

Когда раз в десятилетие появлялись королевские гонцы, в ответ звучало лишь:

– Не ведаю, господин.

– У нас таких не бывает.

Риф знал этот город как свои карманы. Сам не раз здесь прятался. На гнилых улочках он встречал кого угодно – от контрабандистов до проклятых алхимиков. Город продолжал жить по своим законам, затерянный в предгорьях, словно невидимка, о котором все давно забыли.

– Пока ты здесь, – Тяньлун оторвал взгляд от пергаментов, метнув на Рифа холодный взгляд, – будешь играть роль мухи на тренировках. – Уголок его губ дрогнул в едва заметной усмешке.

Риф небрежно подхватил со стола лист, пробежался глазами по строчкам:

– Мешать нашей милой Искорке? Да я мастер такого дела! – раскатисто рассмеялся он, но пальцы нервно сжали бумагу. – Ладно, задержусь на денёк-другой. Помогу вам, бедолагам.

Он поднял взгляд, показал язык как мальчишка – ровно в тот момент, когда Тяньлун направил на него свой фирменный взгляд-кинжал.

– О, как великодушно! – язвительно протянул эльф.

Риф ответил театральным поклоном, чуть не задев головой стол:

– А почему у неё до сих пор два платья да три носка?

– Неужели не догадываешься? – Сяо скрипуче хихикнул, словно дверь на ржавых петлях.

– Догадываюсь, – ухмыльнулся Риф. – И догадываюсь, что ты уже заказал ей шмотки из своей чёртовой ткани. – Его хитрый взгляд скользнул по эльфийской тунике наёмника.

Тяньлун промолчал. Только бровь предательски взметнулась вверх, а на губах застыла говорящая усмешка.

– И оружие у кого заказал? – не унимался Риф, постукивая пальцем по столу. – У гномов Сольвейгской Лиги, кхардских мастеров или в Дарк-Мора?

Известно же:

Сольвейгцы – толстосумы, продающие клинки по цене королевского выкупа.

Кхардцы – искусные мастера, но магию в металл не впускают.

Дарк-Мор – вольные шахты, где камни поют под заклинаниями, а металл льётся в магические формы.

Тяньлун лишь склонил голову, впившись в воришку взглядом:

– Догадайся сам, – его рука взмахнула – будто отгоняя назойливую мошкару.

Риф цокнул языком. Мысли метались: Сольвейгцы? Нет – слишком дорого. Кхард? Но там магии ноль… Взгляд непроизвольно скользнул к стене – туда, где за стеной спала Сара. Девчонке с первородным огнём в жилах уж точно нужно не просто железко…

– В Дарк-Мора, значит! – резко выпалил он, вскинув голову.

– Значит, – Тяньлун лишь усмехнулся.

Риф заложил руки за спину и медленным шагом подошёл к окну. Дождь всё ещё струился по стеклу, но теперь тише, будто небеса смилостивились над измученной землёй. За окном царила непроглядная тьма – ни лунного света, ни звёзд, лишь тяжёлые тучи, словно саван, окутавшие небосвод.

– Ты прочитал дневниковые записи? – тихо спросил Риф, не отрывая взгляда от черноты за стеклом. Его глаза, широко раскрытые, впились в темноту, будто он пытался разглядеть в ней нечто незримое.

– Прочитал, – откликнулся Тяньлун, свернув потрескавшийся пергамент и убрав его в потёртый кожаный переплёт.

– Что скажешь? – Риф глухо вздохнул, и в этом звуке слышалось усталое напряжение.

– Любопытно, – протянул наёмник, поднявшись с кресла. Он подошёл к массивному стеллажу, где меж древних фолиантов аккуратно упрятал свитки, будто скрывая тайну меж строк веков.

– Она боялась, что он вернётся. И пыталась уничтожить всё, что могло бы ему помочь, – голос Рифа прозвучал глухо, словно эхо из подземелья. Он провёл ладонью по лицу, ощущая тяжесть давних теней. – Я не знал, что прошлое оставляет такие… долгие следы.

Резко развернувшись спиной к окну, он пристально посмотрел на эльфа и постучал пальцем по левому мизинцу.

– Ты думаешь, это как-то связано с ним?

– Возможно, – ответил Тяньлун, не отрываясь от полки с древними фолиантами. Его голос был низким, словно шорох пергамента. – И если это так, то магическую привязку нужно разорвать до нашей встречи с ним.

В тот же миг пламя магических свечей дрогнуло, будто почувствовав угрозу. Взгляд наёмника сверкнул, как отточенный клинок.

Раскат грома прокатился, словно предостережение, а следом – слепящий разрыв: молния извивалась в небе, как живая, будто незримый демон прочертил когтем по ткани мира.

16. Деревянные мечи и железная воля

Глубокой ночью дождь отступил, будто невидимый дирижёр опустил свою палочку. Воздух прозрачный и колючий, словно лезвие, впивался в кожу первыми зимними уколами. К утру небеса разверзлись белым молчанием – первый снег, робкий и неторопливый, запорошил землю кружевным саваном. Снежинки, как духи забытых времён, медленно кружились в хрустальном танце, оседая на почву и тут же тая, будто стыдясь собственного появления. Белый покров ещё не осмелился задержаться – лишь робкие намёки на грядущую зиму, как предсмертный шёпот осени.

Тяньлун поднялся с первыми проблесками зари, без церемоний подняв на ноги и Сару, и Рифа. Оба – один с брюзжанием, другая с невнятным бормотанием – покорно выползли из постелей, будто улитки из раковин. Но для эльфа их недовольство значило не больше, чем шорох опавших листьев. Его план требовал, чтобы к последним зимним дням Сара достигла такого мастерства в фехтовании, что смогла бы стать по-настоящему опасным противником. Идеал, к которому он вел её – бесшовное сочетание клинка и магии в едином боевом потоке.

– Завтрак на столе, – голос Сяо прозвучал холоднее утреннего ветра. – Десять минут. – Бросив последний оценивающий взгляд, он исчез за дверью, оставив после себя лишь звонкую тишину и аромат свежесваренной каши.

– М-м-м… – простонала Сара, плюхнувшись на лавку и устало схватив ложку. – Вот же бессердечный тип! Ни секунды покоя! – Раздражённо шлёпнула ложкой по каше.

– Полностью солидарен, Искорка! Настоящий деспот! – Риф чавкнул, смачно уплетая свою порцию. Его глаза весело блеснули. – Но потом сама же спасибо скажешь, да?

– Иди ты! – фыркнула девушка, хотя в глубине души знала – он прав. Благодаря упёртому эльфу её дикая магия наконец обрела форму. Но признаваться в этом? Ни за что! Взгляд её сам собой потянулся к окну. Сквозь мутное стекло угадывалась неподвижная тень – Тяньлун, словно каменный страж, ожидал их у тренировочной площадки. И как ни странно – в груди защемило предвкушение. Эти изматывающие тренировки стали якорем, не дававшим утонуть в потоке навязчивых мыслей. Каждый удар мечом, каждое заклинание – ещё один шаг к контролю над собой.

– Деревянный меч?! Снова?! – Сара скривила губы, будто попробовала что-то кислое. – Я уже не ребёнок, чтобы играть в палочки! – Она упёрла руки в бёдра, уверенная в своей подготовке. Ведь в магической академии ей уже преподавали основы фехтования, и наставник хвалил её способности: «Схватывает на лету!» – твердил он.

Но Тяньлун, казалось, не видел в её умениях ни крупицы мастерства. С первой же тренировки его голос стал её тенью:

– Рука дрожит, как у пьяницы в похмелье!

– Клинок болтается – точь-в-точь твой язык!

– Ослепла? Не видишь, куда движется противник?

– Отвратительно!

Сара в ответ корчила рожи, а эльф лишь закатывал глаза к небу, но не сдавался. Первые дни он вбивал в неё азы, заставляя повторять одни и те же удары снова и снова. «Основа – всё», – твердил он, будто мантру.

– Хватит болтать. Приготовься! – голос Сяо прозвучал резко, как щелчок хлыста. В его руках мелькнули два деревянных клинка – точные копии излюбленных кинжалов. Тело эльфа мгновенно преобразилось: колени мягко согнулись, левая рука отведена назад, словно тетива лука. Короткий свист – и пространство между ними взорвалось движением.

Сара ринулась вперёд, с размаху крутанув меч. Деревянный клинок со свистом рассёк воздух, но Тяньлун будто растворился – лёгкий шаг в сторону, стремительный нырок, и вот его руки уже сомкнулись вокруг девушки. Холод дерева прижался к её шее и животу, а спину обожгло тепло его тела.

– М-м! – вырвалось у Сары, когда румянец залил её щёки, а внутри что-то ёкнуло странным теплом.

– Медленно. Предсказуемо, – прозвучало у самого уха, прежде чем он отпустил её, будто отбрасывая ненужную тряпичную куклу. Сара шумно выдохнула, чувствуя, как дрожь пробегает по ногам, и машинально заняла стойку.

Тяньлун кивком дал сигнал к началу. Сара, усвоив предыдущий урок, не стала слепо бросаться в атаку. Вместо этого она начала смертельный танец – три быстрых шага по кругу, клинок перед собой, взгляд прикован к плечам противника.

Первый удар – резкий выпад вперёд, меч просвистел в сантиметре от груди эльфа. Тот даже не дрогнул, лишь слегка отклонил корпус.

Второй удар – диагональный взмах снизу-вверх. Тяньлун парировал своим клинком, дерево стукнулось о дерево с глухим тук-тук.

Третий удар – Сара внезапно развернулась, пытаясь зайти сбоку. Её клинок дрожал в напряжённых пальцах, готовый к решительному выпаду…

И тут – как гром среди ясного неба – появился Риф.

– Искорка! – его голос прозвучал, словно выстрел. На миг её внимание дрогнуло – и этого оказалось достаточно. Тяньлун молнией сделал подсечку, его деревянный клинок метко ткнулся ей в солнечное сплетение. В последний момент он развернул оружие плашмя, чтобы не травмировать, но удар всё равно пришёлся по рёбрам. Сара с грохотом рухнула на землю, выронив меч.

– Ты… Ты зачем влез?! – завопила она. Из её ноздрей вырывались клубы пара, а глаза метали молнии. Грудь вздымалась от ярости и усилий, а кулаки сжимались так, что пальцы побелели.

– В настоящем бою никто не станет спрашивать, готова ты или нет, – голос Тяньлуна прогремел, словно отдалённый гром. – Противник может возникнуть из тени, из-за спины, из пустоты!

Риф, игриво подмигнув, протянул Саре руку, но та яростно отмахнулась, продолжая сопеть, как разъярённый дракончик. Губы её плотно сжались, а взгляд метал молнии. Когда парень попытался снова, она демонстративно плюхнулась на землю, отвернувшись с видом оскорблённой королевы.

Но Тяньлун не терпел капризов. Два шага – и его рука, цепкая как когти грифона, впилась в её плечо.

– Хватит валяться! – он рывком поднял её, будто мешок с зерном.

– О-о-оу… – протянул Риф, ехидно усмехаясь. Его взгляд скользнул с Сары на эльфа и обратно. – Ясненько-ясненько… – Он широко осклабился, вспомнив, как ещё вчера подметил странную игру в её поведении.

Задание от Сяо было простым: мешать, отвлекать, провоцировать. Честный поединок без помех – красивая сказка для детей. В настоящей схватке за спиной всегда прячется кинжал предательства.

Изнурительная тренировка длилась два часа. Риф, к удивлению, выполнял указания Тяньлуна с нехарактерной для него дисциплиной. Сара же работала за троих, словно сражалась не с деревянными клинками, а с настоящими демонами из Преисподней.

К полудню её руки дрожали от напряжения, а одежда прилипла к спине, но прогресс был очевиден. Взгляд уже не метался беспомощно по площадке, а начал выхватывать ключевые движения, пусть ещё неуверенно. Она больше не была слепым котёнком – скорее, юной ланью, только учащейся чувствовать опасность.

Тяньлун резко запрокинул голову, оценивая небо. Солнце, пробивающееся сквозь рваные облака, ещё дарило тепло, но уже не обжигало, как прежде. Его выдох превратился в серебристое облачко, растворившееся в резком осеннем воздухе.

– Перерыв, – коротко бросил он, давая Саре передохнуть. Взгляд скользнул к солнцу. – Следующая тренировка вечером.

Подобрав тренировочные мечи, эльф направился к дому. Его силуэт растаял в прозрачном, леденящем воздухе, словно тень на зимнем рассвете.

Девушка проводила эльфа взглядом, затем потянулась следом. Риф бодро зашагал рядом, с театральным размахом распахнув перед ней дверь.

– После вас, о поверженная воительница! – ехидно поклонился он.

Сара кивнула, слишком уставшая даже для язвительного ответа. Доплелась до комнаты, нырнула за резную ширму и содрала с себя пропитанную потом одежду.

– Опять стирать… – выдохнула она сквозь зубы, разглядывая пятна грязи.

С тех пор как они осели в Марблене, её гардероб скромно пополнился парой практичных костюмов. Хотелось бы больше – но драгоценные камни в кошельке не бездонны. Лучше приберечь их для настоящего клинка, а не тряпок. Хотя Тяньлун и сказал, что «позаботится об экипировке».

Облачившись в сухое, девушка сбросила сапоги и распласталась на кровати. Сара смотрела в потрескавшийся потолок, и глаза сами закрывались от усталости. Она уже почти провалилась в сон, когда внезапный стук в дверь вернул её к действительности.

Риф постучал и, не дождавшись ответа, вошёл с деревянной кружкой в руке. Ловко подхватив стул по пути, он развернул его спинкой к Саре и уселся верхом, как наездник на походном седле, протягивая сосуд с водой.

– Охлаждающий эликсир для пылающей воительницы? – пошутил он, игриво приподняв бровь.

Сара поднялась, скрестив ноги в медитативной позе, и приняла кружку. Первые глотки живительной влаги освежили пересохшее горло словно весенний ручей. Она невольно зажмурилась, наслаждаясь моментом, пока капли воды блестели на её губах, как утренняя роса.

– Ну что, полегчало? – Риф ловко поймал пустую кружку, одним движением отправил её на стол и тут же развернулся к Саре, словно фокусник, завершающий трюк. Взглядом он окинул её потрёпанный вид. Усталость буквально излучалась от всей её фигуры.

– Мне станет лучше, только если я просплю целый век, – проворчала она, мысленно увидев себя в тот первый день: измождённую, очнувшуюся в незнакомой постели.

«Ты спала несколько суток», – тогда сказал эльф, и теперь эти слова звучали как блаженное воспоминание.

Риф сложил руки на спинке стула, устроив подбородок на этом импровизированном постаменте. Его глаза – смесь любопытства и озорства – сверкали, будто две золотые монеты в руках шулера.

– Ну что, Искорка, как тебе наше весёлое рандеву с деревянными мечами? – поинтересовался он, намеренно коверкая слова.

– Я едва дышу! – Сара шлёпнулась спиной о стену, будто пытаясь в неё влиться. – Он гонял меня, словно загнанного зверя! И зачем ты вообще ввязался?

– О, драгоценная моя, – Риф театрально наклонил голову, – разве можно сказать «нет» этому величественному монолиту из Пустынных Земель? – Его слова лились легко, будто рассказ за кружкой эля в весёлой таверне.

Сара закатила глаза так выразительно, будто пыталась рассмотреть собственный затылок, и шумно выдохнула. Её пальцы с нервной дрожью обхватили левый мизинец, где переплетался загадочный знак: чёрная вязь, напоминающая корни древнего дерева, пульсировала едва заметным сиреневым свечением при каждом прикосновении.

Риф – всегда наблюдательный, как сова на ночной охоте – мгновенно зафиксировал это движение. Его взгляд, обычно игривый, внезапно стал острым и цепким, словно коготь хищной птицы. Он впился в замысловатый узор, который при ближайшем рассмотрении оказался не простым рисунком, а живой магической печатью. В каждом её завитке просматривались мельчайшие древние символы, будто выгравированные волшебной иглой.

– Ты хоть спрашивала у него про эти путы? – внезапно поинтересовался он. Его голос неожиданно потерял привычную насмешливость. Он сделал многозначительную паузу.

– Нет… – ответила Сара после паузы, оторвав взгляд от своего пальца. – Как-то… не сложилось. – Губы её искривились в гримасе, будто она только сейчас осознала это упущение.

В голове у неё внезапно пронеслось:

«Как же так? Месяцы вместе – и ни одного внятного вопроса. Запретная магия, древний стих… Он же сразу распознал печать! Должен знать больше. Должен…».

Сара с тихим вздохом провела пальцами по своим растрепавшимся волосам. Медленно, почти ритуально, она начала расплетать косу, разделяя пряди, будто развязывая магические узлы, затем перебросила освобожденные волосы через плечо, словно водопад из золотистых нитей.

Риф наблюдал за этим всем, медленно поднимая бровь.

– Значит, всё это время ты ни разу не спросила о магических путах? – рыжий проказник присвистнул, будто увидел фокус уличного факира. Его глаза сверкнули озорными искорками.

– Да у меня к нему миллион вопросов! – Сара буквально выстрелила вперёд, как натянутая тетива. – Миллиард! А он… – её пальцы сжались в кулаки, – он либо отмалчивается, либо отвечает загадками!